естевшей в ярком свете  гимнастической  комнаты,  -  она,
несомненно, закричала бы от ужаса. И лишилась чувств.
   Время настало, но не следует торопиться.  У  него  впереди  вечность.
Через пять месяцев он выбрал Джекоби.
   Джекоби стали первыми. Они  помогли  ему,  возвысили  его,  позволили
испытать блаженство Превращения.
   Затем последовали Лидсы.
   Теперь, когда его Сила и Слава  возросли,  а  благодаря  инфракрасной
пленке появилась  возможность  добиться  большей  интимности,  наступила
очередь Шерманов.
   Будущее сулило так много.

ГЛАВА 29

   Фрэнсис Долархайд заведовал самым крупным  отделом  фирмы  Гейтвей  -
здесь занимались проявлением любительских  фильмов.  В  фирме  было  еще
четыре отдела.
   Экономический   спад   70-х   годов   резко    сократил    количество
кинолюбителей, к тому же появились видеокамеры и видеомагнитофоны. Чтобы
выдержать конкуренцию,  фирма  расширила  ассортимент  услуг.  Появились
отделы, которые занимались переносом изображений с пленки на видеоленту,
печатали  аэротопографические  карты  и  выполняли   заказы   режиссеров
коммерческих роликов.
   В  1979  году  компания  Гейтвей  заключила  выгодные   контракты   с
министерством обороны и министерством энергетики. Предстояла  разработка
и  испытание  новых  эмульсий  для  инфракрасной  съемки.   Министерство
энергетики  хотело  получить  чувствительную  инфракрасную  пленку   для
исследований при высоких температурах,  а  министерство  обороны  -  для
ночной разведки.
   Осенью 1979 года Гейтвей прикупил небольшую компанию по  соседству  и
организовал там исследовательский центр.
   Долархайд отправился туда во время  обеденного  перерыва.  Небо  было
голубым и безоблачным. Он шел, тщательно обходя лужи на асфальте.  После
смерти Лаундса он пребывал в хорошем расположении духа.
   В лабораториях не было ни души - по-видимому, все ушли на обед.
   Нужная дверь оказалась в конце целого лабиринта комнат. Рядом  висела
табличка "Инфракрасные чувствительные  материалы.  НЕ  курить,  НЕ  пить
алкогольные напитки, НЕ зажигать спички". Над каждым "НЕ" горела красная
лампочка.
   Долархайд нажал на кнопку звонка,  и  почти  сразу  же  красный  свет
сменился зеленым. Он открыл внешнюю дверь и постучал во внутреннюю.
   - Войдите, - послышался женский голос.
   Прохладно,  абсолютная  темнота.  Журчание   воды,   знакомый   запах
проявителя Д-76, слабый аромат духов.
   - Я - Фрэнсис Долархайд. Пришел по поводу сушилки.
   - А, хорошо. Извините, я с полным ртом. Только что закончила ланч.
   Он услышал, как скомкали бумажки и бросили в мусорную корзину.
   - Да, я помню, Фергюсон хотел сушилку, - произнес в темноте голос.  -
Он в отпуске, но я знаю, где ее нужно установить. У вас в  Гейтвей  есть
лишняя?
   - У меня две. Одна большая. Фергюсон не сказал,  какого  размера  его
комната. - Несколько недель тому назад Долархайд видел объявление о том,
что нужна сушилка.
   - Я покажу вам, если вы немного подождете.
   - Хорошо.
   - Прислонитесь к двери, - голос ее звучал, как  у  лектора,  -  затем
сделайте три шага вперед, пока не почувствуете под ногами кафель,  тогда
слева от вас будет стул.
   Теперь он был к ней ближе и мог слышать, как шуршит  ее  лабораторный
халат.
   - Спасибо, что пришли, - продолжала женщина.  Голос  звонкий,  с  еле
заметным стальным призвуком.  -  Вы  -  руководитель  отдела  проявления
пленки в большом здании, да?
   - Мммм.
   - Тот самый мистер Д, который рассылает  выговоры,  когда  требования
оформлены неверно?
   - Тот самый.
   - А я - Риба Макклейн. Надеюсь, у нас все в порядке.
   - Сделано не по моему проекту.  Я  едва  успел  закончить  планировку
фотокомнаты, когда мы купили это здание. Не заходил сюда почти  полгода.
- Для Долархайда это была длинная  речь,  но  произнести  ее  в  темноте
оказалось сравнительно легко.
   - Еще минутку, и я зажгу свет. Вам не нужна рулетка?
   - У меня есть.
   Долархайду, можно  сказать,  нравилось  разговаривать  с  женщиной  в
темноте. Он услышал, как она  открыла  сумочку,  затем  раздался  щелчок
пудреницы.
   Отработало реле времени и  раздался  звонок.  Долархайд  даже  слегка
огорчился.
   - Ну вот, наконец-то. Спрячу только все в темное место.
   Он   почувствовал   дуновение   холодного   воздуха,   услышал,   как
захлопнулась дверца холодильника. Когда она прошла мимо, на него повеяло
духами.
   Долархайд прикрыл ладонью нижнюю  часть  лица,  постаравшись  принять
глубокомысленное выражение, и ждал, когда зажжется свет.
   Когда вспыхнули лампы, мисс Макклейн стояла у двери,  повернувшись  в
ту сторону, где должен был находиться посетитель, и улыбалась. Ее  глаза
слегка двигались.., под закрытыми веками.
   Он заметил в углу белую тросточку, убрал от лица ладони и улыбнулся.
   - Можно мне взять сливу? - спросил он.
   На столе, за которым только  что  сидела  женщина,  лежало  несколько
слив.
   - Конечно. Они вкусные.
   Рибе  Макклейн  было  около  тридцати.  Ее  красивое  скуластое  лицо
говорило о твердости и решительности характера. На  переносице  виднелся
небольшой, похожий на звездочку, шрам. Короткая прическа - "под пажа"  -
с загнутыми внутрь  концами  пшенично-рыжих  волос  выглядела  несколько
старомодно. Лицо и руки покрыты веснушками.
   На  фоне  кафеля  и  нержавейки  фотокомнаты  она  казалась  яркой  и
соблазнительной, как само грехопадение.
   Долархайд  мог  открыто  смотреть  на  нее,  свободно  и  без  опаски
скользить глазами по ее фигуре, не опасаясь вызвать недовольство.
   Долархайд нередко чувствовал, как при разговоре с женщиной  его  кожа
покрывается  горячими  пятнами,  которые  причиняют  жгучую  боль.   Они
перемещались вслед за чужим  взглядом.  Даже  если  женщина  смотрела  в
сторону, Долархайд подозревал, что она видит его отражение. Все его тело
воспринимало законам оптики - так воспринимает рельеф  дна  и  плотность
воды акула.
   Но сейчас его кожа оставалась  холодной.  А  на  руках  и  шее  Рибы,
наоборот, россыпи симпатичных веснушек.
   - Я покажу вам комнату, куда он хотел поставить  сушилку,  -  сказала
Риба.
   Вдвоем они быстро проделали все необходимые замеры.
   - Теперь я бы хотел попросить вас об одолжении, - произнес Долархайд.
   - Я вас слушаю.
   - Мне нужна инфракрасная кинопленка. Очень  чувствительная,  примерно
около тысячи нанометров.
   - Вам придется хранить ее в холодильнике. После съемок тоже.
   - Знаю.
   - Не могли бы вы пояснить мне условия съемок, тогда я могла бы...
   - Снимать нужно будет примерно с расстояния  восьми  футов,  с  двумя
рентгеновскими фильтрами. - Это уже  на-  поминало  служебный  отчет.  -
Словом, в зоопарке. Они хотят сделать фильм о ночных животных.
   -  Животные  и  в  самом  деле  будут  похожи  на  привидения,   если
воспользоваться коммерческой пленкой.
   - Мммм.
   - Думаю, это дело мы устроим. Только  вот  что.  Вы  знаете,  что  мы
работаем по  контракту.  Поэтому  за  все,  что  отсюда  выносится,  вам
придется расписаться.
   - Ладно.
   - Когда вам потребуется пленка?
   - Приблизительно двадцатого. Не позже. Не мне говорить вам,  что  чем
чувствительнее пленка, тем сложнее с ней обращаться. Нужны холодильники,
сухой лед и тому  подобное.  У  нас  тут  будет  демонстрация  некоторых
образцов - сегодня, часа в четыре, - не  хотите  ли  взглянуть?  Сможете
сами выбрать подходящую эмульсию.
   - Я приду. После ухода Долархайда Риба Макклейн пересчитала сливы. Он
взял всего одну.
   Какой странный человек, этот мистер Долархайд. После  того,  как  она
включила свет, ни в его голосе, ни в поведении не  чувствовалось  ничего
такого, что говорило бы о ненавистной ей жалости или участии. Может,  он
уже знал о ее слепоте? Или ему просто наплевать, видит она или нет?
   Последний вариант ее устраивал.

ГЛАВА 30

   В Чикаго хоронили Фредди  Лаундса.  Газета  "Отечественный  сплетник"
оплатила все  расходы  по  проведению  тщательно  продуманной  панихиды,
сделав все возможное,  чтобы  похороны  состоялись  уже  в  четверг,  на
следующий  день  после  смерти.  В  этом  случае  фотографии  успели  бы
появиться в вечернем выпуске.
   Панихида в часовне длилась долго, столь же долго тянулись и похороны.
   Священник перед микрофоном никак не мог завершить  надгробное  слово,
полное преувеличенных  и,  скорее  всего,  неискренних  похвал  в  адрес
покойного. Грэхем, подавляя в  себе  приступы  тошноты  после  вчерашней
пьянки, пытался наблюдать за толпой.
   Хор у  могилы  старался  на  славу,  жужжали  кинокамеры  сотрудников
"Сплетника".  Тут  же   находились   две   команды   телевизионщиков   с
портативными телекамерами. Полицейские агенты, снабженные журналистскими
карточками, усердно фотографировали толпу.
   Грэхем  узнал  нескольких  офицеров  чикагской  уголовной  полиции  в
штатском. Их присутствие, по меньшей мере, казалось уместно.
   Кроме того, здесь была Венди из "Венди-сити",  девушка  Лаундса.  Она
сидела под навесом, рядом с гробом. Грэхем узнал ее с трудом. На ней был
выдержанный в строгом стиле черный костюм, копна светлых волос собрана в
аккуратный пучок.
   Во  время  последнего  песнопения  Венди  привстала  и,  сделав  пару
неуверенных шагов, преклонила колени. Она  прижалась  к  гробу  щекой  и
положила руки на усыпавший его ковер  хризантем.  Тотчас  же  засверкали
вспышки и застрекотали кинокамеры.
   Толпа тихо двинулась по мокрой траве к воротам кладбища.
   Грэхем шел рядом с Венди. Те, кто не получил приглашения на панихиду,
смотрели на них через решетку высокой кладбищенской ограды.
   - Ты в порядке? - спросил Грэхем.
   Они остановились среди надгробий. Глаза ее были сухи, взгляд спокоен.
   - Лучше, чем ты, - ответила она. - Здорово вчера надрался?
   - Да уж. За тобой кто-нибудь присматривает?
   - Из округа прислали несколько человек. Они в штатском. У них  сейчас
дел по горло - маньяков развелось больше, чем нужно.
   - Как жаль, что все это обрушилось на тебя. Ты... В больнице ты  вела
себя прекрасно. Я тобой восхищался.
   Венди кивнула.
   - Фредди был прекрасным парнем. Не думала я, что  все  так  кончится.
Спасибо за помощь. - Она рассеянно смотрела вдаль, о чем-то думая; тени,
наложенные на ее веки, напоминали пыль. Она снова взглянула на  Грэхема.
- Слушай, "Сплетник" заплатил мне. Ты это понял, да? За  интервью  и  за
сцену у могилы.
   Но я не думаю, чтобы Фредди возражал.
   - Он бы разозлился, если бы ты отказалась.
   - Я тоже так подумала. Они подонки, но они платят. Знаешь,  что?  Они
хотели заставить меня сказать, будто я думаю, что  ты  нарочно  натравил
этого психа на Фредди. Но  я  этого  не  сказала.  Если  они  напечатают
что-нибудь в этом роде - знай, это ложь.
   Венди внимательно посмотрела на Грэхема. Тот ничего не ответил.
   - Ты, может быть, и не любил его. Теперь это не  имеет  значения.  Но
если бы ты думал, что такое может случиться,  ты  бы  не  упустил  этого
дьявола, правда?
   - Конечно, Венди, я бы его выследил.
   - Есть что-нибудь новое? Вокруг бродят какие-то неясные слухи.
   - Пока ничего особенного. Несколько зацепок, их  сейчас  проверяют  в
лаборатории. Это была чистая работа. Ему везет.
   - А тебе?
   - Что мне?
   - Везет?
   - Иногда.
   - А вот Фредди никогда не везло. Он говорил мне, что сорвет  на  этом
деле солидный куш. Все хотят играть по-крупному.
   - Наверное, оно так бы и случилось.
   - Слушай, Грэхем, если тебе когда-нибудь захочется выпить, заходи.
   - Спасибо.
   - Но за руль лучше садись трезвым.
   - Конечно.
   Двое полицейских расчищали Венди дорогу  среди  толпы  любопытных  за
оградой. На тенниске одного  из  зевак  красовалась  надпись:  "Зубастый
пария -  любовник  на  одну  ночку".  Увидев  Венди,  парень  засвистел.
Стоявшая рядом дама влепила ему оплеуху.
   Здоровенный охранник протиснулся на сиденье  рядом  с  Венди.  Машина
сразу же влилась в поток транспорта. Вторая,  с  полицейским  за  рулем,
последовала за ней.
   Чикаго смердил, как сгоревшая сигнальная ракета в жаркий полдень.
   Грэхем  чувствовал  себя  очень  одиноко  и  знал,  почему:  похороны
заставляют нас желать любви. Секс - это вызов, брошенный в лицо смерти.
   Под ногами  носилась  и  шуршала  какая-то  похоронная  бутафория,  и
внезапно ему вспомнились  пальмы,  шумящие  на  морском  ветру.  Страшно
захотелось домой, но он знал, что не уедет, не сможет уехать туда до тех
пор, пока Дракон не будет мертв.

ГЛАВА 31

   Проекционная комната была невелика:  пять  рядов  кресел  с  проходом
посередине.
   Долархайд немного опоздал. Он стоял сзади  со  скрещенными  на  груди
руками, глядя на экран, где демонстрировались  разноцветные  карточки  и
кубики, заснятые  в  инфракрасном  свете  на  пленки,  покрытые  разными
эмульсиями.
   Присутствие  Долархайда   несколько   смущало   Дендриджа,   молодого
руководителя лаборатории. Долархайд пользовался  авторитетом  -  он  был
сведущим специалистом в своей области и  работал  в  соседней  компании,
владеющей контрольным  пакетом  акций.  Его  знали  как  придирчивого  и
педантичного человека. Дендридж не  обращался  к  нему  за  советом  уже
несколько месяцев. Причиной тому было  мелкое  соперничество,  возникшее
после того, как Гейтвей приобрел их компанию.
   - Скажите, Риба, какой проявитель использовался для образца..,  номер
восемь? - спросил Дендридж.
   Риба Макклейн сидела с краю, держа на  коленях  специальный  блокнот.
Двигая в полумраке пальцем по  странице,  она  четким  голосом  сообщала
химический состав  проявителя,  температуру  и  срок  проявления,  режим
хранения и другие данные. Девушка определенно знала свое дело.
   Наконец демонстрация закончилась.
   Риба Макклейн оставалась на месте, а остальные  гуськом  выходили  из
комнаты.  Дождавшись,  пока  проекционная  совсем  опустела,   Долархайд
осторожно приблизился к девушке.
   - А уж я решила, что вы передумали, - сказала она.
   - У меня спустило колесо, поэтому я опоздал.
   Зажегся свет. Стоя над ней, он видел, как просвечивает сквозь  волосы
кожа на ее голове.
   - Успели увидеть образец типа тысяча си?
   - Да.
   - С этой пленкой обращаться легче, чем с тысяча двухсотой серией. Как
вы полагаете, она вам подойдет?
   - Конечно.
   Риба взяла сумочку, легкий плащ и  двинулась  по  проходу,  нащупывая
дорогу тросточкой. По-видимому, она не ждала никакой помощи.  Он  ничего
ей и не предложил.
   Из-за двери высунулась голова Дендриджа.
   - Риба, дорогая, Марсия очень спешит. Вы справитесь одна?
   На щеках девушки выступили пятна.
   - Прекрасно справлюсь, спасибо, Денни.
   - Я подбросил бы вас, но уже опаздываю. О, мистер Долархайд, если вам
не трудно, может быть вы...
   - Денни, я поеду домой сама. - Риба умело сдерживала гнев, и лицо  ее
оставалось невозмутимым, но остановить  прилив  крови  к  щекам  она  не
могла.
   Наблюдая за ней своими холодными желтыми глазами, Долархайд прекрасно
понимал ее состояние.  Он  знал,  что  неуклюжее  сострадание  Дендриджа
воспринимается как плевок в лицо.
   - Я подвезу вас.
   - Спасибо, не надо. - Она ждала этого и собиралась согласиться, но не
хотела, чтобы его вынудили сделать это предложение.
   Чертов Дендридж!
   Из-за его бестактности придется трястись в проклятом автобусе.  Но  в
конце концов у нее есть проездной, она знает дорогу и сможет сама  дойти
куда ей надо.
   Риба оставалась в дамской комнате, пока все не  разошлись.  Служитель
помог ей выйти из здания.
   Набросив на плечи дождевик, она  медленно  шла  по  краю  тротуара  к
автобусной остановке. Казалось, что  палочка,  постукивая  по  асфальту,
сама ведет девушку между лужами.
   Долархайд наблюдал за ней из фургона. Он  чувствовал  возбуждение,  и
это его тревожило. Было бы слишком опасно  проявлять  свои  чувства  при
дневном свете.
   Но какое-то мгновение ему  показалось,  что  ветровые  стекла  машин,
лужи, телеграфные провода сверкнули под лучами  заходящего  солнца,  как
лезвия огромных ножниц.
   Но беззащитный вид белой палочки успокоил его. Блеск исчез, исчезли и
сами ножницы. Он завел мотор.
   Риба Макклейн услышала позади себя шум фургона. Машина поравнялась  с
ней.
   - Спасибо, что пригласили меня.
   Она кивнула, улыбнулась, продолжая осторожно идти дальше.
   - Поехали со мной.
   - Спасибо, но я обычно езжу автобусом.
   - Дендридж болван. Поехали со мной... Как это  говорят?..  Мне  будет
очень приятно.
   Она остановилась. Услышала, как хлопнула дверца машины.
   Люди обычно брали ее за плечо, не зная, что делать дальше. Слепые  не
любят, чтобы их равновесие нарушалось  посторонним  прикосновением.  Они
испытывают  при  этом  такое  же  чувство,  как   при   взвешивании   на
неустойчивых весах. Неприятно, когда тебя подталкивают.
   Но Долархайд не двинулся с места. Помедлив мгновение, она сказала:
   - Будет лучше, если я сама возьму вас за руку.
   Необычайная твердость руки Долархайда поразила ее. Казалось, будто ее
пальцы легли на дубовые перила.
   Она и не подозревала, каких волевых усилий ему стоило позволить ей  к
себе прикоснуться.
   Фургон показался ей большим и высоким, а  гул  включенного  двигателя
совсем непохожим  на  привычный  шум  легкового  автомобиля.  Окруженная
новыми звуками, Риба ждала, пока он подтянет у нее на груди  и  закрепит
ремни безопасности.
   По дороге они почти не разговаривали. Останавливаясь на красный свет,
Долархайд поглядывал на спокойное лицо девушки.
   Она жила в левом крыле двухквартирного  дома  на  тихой  улице  возле
университета Джорджа Вашингтона.
   - Заходите, выпьем что-нибудь.
   За всю свою жизнь Долархайд не побывал и в десятке чужих домов,  а  в
последние десять лет - побывал только в трех: совсем недолго у Эйлин,  у
Лидсов и Джекоби. Чужое жилье казалось ему чем-то вроде заграницы.
   Она почувствовала, как фургон качнулся на рессорах,  когда  Долархайд
спрыгнул  на  землю.  Открылась  дверца   с   ее   стороны...   Подножка
располагалась довольно высоко. Вылезая, она слегка задела его плечом,  и
это было похоже на столкновение с деревом. Он намного массивнее, намного
крепче, чем можно подумать, судя по голосу или походке. Очень крепкий  и
очень ловкий.
   Отперев дверь и поставив  палочку  в  угол,  Риба  Макклейн  внезапно
ощутила полную свободу. Легко и быстро передвигаясь, она включила музыку
и повесила пальто.
   Долархайду приходилось все время напоминать себе о  том,  что  она  в
самом деле слепа. Он волновался.
   - Как насчет джина с тоником?
   - Пожалуй, одного тоника.
   - Может быть, лучше сок?
   - Тоник.
   - Вы не любитель выпить, да?
   - В общем да.
   - Пошли на кухню. - Она открыла холодильник.  -  А  как  насчет...  -
наклонившись,  Риба   быстро   пробежалась   пальцами   по   содержимому
холодильника, - кусочка пирога с орехами? Потрясающе вкусно.
   - С удовольствием.
   Она взяла с полки поднос и поставила его на стол. Затем, образовав из
ладони некое подобие циркуля, определила центр пирога  и  воткнула  туда
зубочистку.
   Долархайд  решился  начать  беседу,  чтобы  у  нее  не  было  времени
почувствовать на себе его взгляд.
   - Давно вы работаете у Бэдера? - В произнесенных словах  не  было  ни
одного "с".
   - Три месяца. Вы не знали?
   - Они не хотят говорить много.
   Она усмехнулась:
   - Вы, по-видимому, наступили им на больную мозоль с вашей планировкой
фотокомнат.  Зато  технический  персонал  вам  за  это  благодарен.  Они
считают, что чем  больше  водопроводных  кранов,  тем  лучше,  а  вы  их
спланировали больше, чем достаточно.
   Поставив средний палец левой руки на конец зубочистки, а большой - на
край подноса, Риба отрезала кусок  пирога.  Движение  ножа  направлялось
указательным пальцем левой руки.
   Он наблюдал, как ловко она орудует острым ножом. Ему непривычно  было
смотреть на лицо женщины сколько хочется. Многие ли мужчины  могут  себе
это позволить? И часто л