ние, а в другой - говно, - сказала Старлинг. - Ну и
какая же из рук наполнилась первой?

Подобное естественное для сиротского приюта изречение, но слетевшее со
столь привлекательных губ, кому-то могло показаться отвратительным, однако
доктора Лектера оно, похоже, не только весьма обрадовало, но даже
вдохновило.

- Клэрис, я хочу попросить вас пройти со мной в другую комнату, - сказал
доктор Лектер. - Визит отца оказался таким, каким ему позволили быть ваши
психические возможности. Вы видели, что, несмотря на ваше желание удержать
его, он не остался. Но тем не менее отец вас посетил. Теперь для вас
настало время нанести ему ответный визит.

Дальше по коридору располагалась спальня для гостей. Дверь в нее была
плотно закрыта.

- Подождите немного, - сказал он и вошел в комнату. Старлинг стояла в
коридоре, положив ладонь на ручку двери. Через несколько секунд она
услышала, как в гостевой спальне чиркнула спичка.

Доктор Лектер распахнул дверь.

- Клэрис, вы знаете, что ваш отец умер. Вам это известно лучше, чем
кому-либо другому.

- Да.

- Войдите и посмотрите на него.

Скелет ее отца лежал на двуспальной кровати. Кости ног, таз и грудная
клетка были прикрыты простыней. Под белым покрывалом кости выглядели совсем
не рельефно и вся фигура была похожа На ангела, которого дети лепят из
снега.

Череп отца, очищенный от плоти крошечными пожирателями падали, обитающими в
океане рядом с домом доктора Лектера, осветленный и отполированный,
покоился на подушке.

- Где его звезда, Старлинг? - спросил доктор Лектер.

- Власти отняли ее у нас. Сказали, что она стоит семь долларов.

- Вот как он сейчас выглядит. Это - все, что от него осталось. Время
превратило его в то, что вы видите.

Старлинг посмотрела на кости, повернулась и быстро вы-шла из комнаты. На
бегство это не походило, и доктор Лектер не стал преследовать ее. Стоя в
полумраке комнаты, он ждал ее возвращения. Он ничего не опасался, но тем не
менее прислушивался к ее шагам, напрягая слух так, как напрягает его
стоящий на страже своего стада горный козел.

В ее руке что-то поблескивало. Значок. Значок Джона Бригема. Она положила
его на покрывало.

- Какой смысл скрыт для вас в этом значке, Старлинг? Ведь находясь в
амбаре, вы без колебаний пулей проделали дыру в одном из них.

- Для него значок был всем. Больше он ничего и знать не желааа... - Конец
фразы вдруг исчез, а уголки ее рта опустились.

Она взяла череп отца в руки и села на край другой кровати. По ее щекам
вдруг потекли слезы.

Подобно маленькому ребенку, Старлинг приподняла нижний край своего пуловера
и, чтобы подавить рыдания, прижала его к щекам. Из глаз девушки лились
слезы и с глухим звуком капали на лежащий на ее коленях череп отца. Коронка
во рту мертвой головы весело поблескивала.

- Я люблю моего папочку, он всегда был добр ко мне и знал, что надо делать.
Это было лучшее время моей жизни. - И это было сущей правдой, такой же
правдой, как слова, которые она, выплескивая свой гнев, произнесла всего
несколько минут назад.

Когда доктор Лектер дал ей салфетку, она зажала ее в кулаке и вытерла лицо.

- Клэрис, я сейчас выйду и оставлю вас с этими останками. Останками,
Клэрис. Вы можете сколько угодно изливать свое горе в его пустые глазницы,
но ответа не последует. - Он положил ладони ей на виски и продолжил: - Все,
что вам нужно от вашего отца, находится здесь, в вашей голове, и выносить
суждения обо всем должны только вы, а вовсе не он. Теперь я вас оставляю.
Вы хотите, чтобы я зажег свечи?

- Да. Пожалуйста.

- Когда будете уходить отсюда, возьмите с собой лишь то, в чем вы
действительно нуждаетесь.

Он ждал в гостиной, сидя рядом с камином и играя на терменвоксе. Творя
музыку, он двигал руками в электронном поле. Эти руки доктор Лектер совсем
недавно возлагал на голову Клэрис Старлинг, а теперь он ими управлял
музыкой. Еще не закончив пьесу, он знал, что за его спиной вот уже
некоторое время стоит Старлинг.

Обернувшись, доктор Лектер увидел, что девушка мягко и печально улыбается.
В руках она ничего не держала.


Доктор Лектер всегда пытался найти систему.

Он знал, что личность Клэрис Старлинг, как личность любого разумного
существа, сформировалась из матриц раннего опыта, матриц, которые могут
служить ключом для понимания ее более поздних представлений.

Разговаривая со Старлинг много лет назад через решетки клетки в лечебнице
для невменяемых преступников, он понял сущность одного из основополагающих
мотивов ее поведения. Мучения забиваемых ягнят и лошадей на приютившей
девочку ферме навсегда запечатлелись в ее сознании.

Старлинг с такой яростной одержимостью охотилась на Джейма Гама потому, что
не могла вынести мучений его жертвы.

По той же самой причине она спасла от мук и его самого.

Прекрасно. Вот она система поведения.

Рассмотрев отдельные ситуации, доктор Лектер пришел к выводу, что в Джоне
Бригеме Старлинг видела все достоинства своего отца, в результате чего
бедняга Бригем был обречен на то, чтобы стать для нее исключающим любое
кровосмесительство табу. Бригем и, возможно, Крофорд являлись для нее
носителями хороших качеств отца. В ком же сконцентрировались все его
отрицательные черты?

Доктор взялся за изучение другой части этой расколотой надвое матрицы.
Используя психотропные препараты и технику гипноза, претерпевшую
существенные изменения со времен камеральной терапии, он сумел обнаружить в
личности Клэрис Старлинг жесткие, неподатливые узлы, похожие на твердые
уплотнения в древесине. Это были старые очаги негодования, способные в
любой момент вспыхнуть с новой силой.

Доктор Лектер наткнулся в душе Старлинг на потрясающей ясности детальные
картины - очень старые, но прекрасно сохранившиеся, - которые заставляли ее
разум вспыхивать безудержным гневом наподобие того, как вспыхивают зарницы
перед грозовым фронтом.

Большая часть этих картин была так или иначе связана с Полом Крендлером.
Негодование, вызванное несправедливыми и злобными нападками этого человека,
удесятерялось гневом дочери на отца - гневом, о существовании которого она
не осмеливалась признаться даже самой себе. Она не могла простить отцу его
смерти. Он бросил семью и перестал чистить апельсины в кухне. Он обрек ее
мать на швабру и помойное ведро. Отец перестал прижимать Старлинг к груди,
и она больше не слышала, как бьется его огромное сердце. Позже так билось
лишь сердце Ханны, на которой она скакала в ночь, подальше от криков ягнят.

Крендлер являлся живым символом ее неудач и нереализованных устремлений.
Его можно обвинять во всем. Но способна ли она бросить ему вызов? Неужели
Крендлер, как и другие представители власти, был для нее табу, порожденным
тем явлением, которое доктор Лектер именовал "низкими сводами ее жизненных
представлений"?

Правда, ему казалось, что имеется один весьма обнадеживающий знак. Несмотря
на то что одним из самых ярких и прочных Штампов в ее памяти была звезда
шерифа, она смогла прострелить этот знак власти и убить его носителя.
Почему? Видимо, потому, что, будучи человеком действия, она увидела в
носителе значка преступника и приняла мгновенное решение, перечеркнув
запечатленный в глубоких отделах мозга символ. Проявление потенциальной
гибкости. Результат деятельности коры головного мозга. Означает ли это, что
внутри Старлинг найдется место для Мишу? Или это всего лишь еще одно
положительное качество того места, которое Старлинг все-таки придется
освободить?

Глава 96

Барни вернулся в свое жилище в Балтиморе и вновь приступил к сменной работе
в больнице штата Мэриленд. В этот день его смена была с трех дня до
одиннадцати вечера. По дороге он задержался в кофейне, чтобы подкрепиться
там тарелкой супа, и вернулся домой только около полуночи.

Включив свет, он обнаружил, что за столом в кухне восседает Арделия Мэпп.
Ему в лицо смотрел ствол пистолета. По диаметру дульного отверстия Барни
определил, что калибр оружия - сорок.

- Присаживайся, медбратец, - сказала Мэпп. Говорила она хриплым голосом, а
белки темных глаз казались оранжевыми. - Оттащи стул вон туда и сядь спиной
к стене.

Барни больше испугала не крупнокалиберная пушка в руках девушки, а совсем
другой, лежащий перед ней на столе пистолет. Это был "кольт-вудсмен",
двадцать второго калибра, к стволу которого в качестве глушителя была
прикреплена пластиковая бутылка.

Стул под тушей Барни жалобно скрипнул.

- Если ножки не выдержат, не стреляйте, - сказал он. - Я с этим ничего не
могу поделать.

- Тебе известно что-нибудь о Клэрис Старлинг?

- Нет.

Мэпп подняла со стола мелкокалиберный пистолет.

- Дерьма с тобой, Барни, я разводить не буду, - сказала она. - Как только я
увижу, что ты врешь, ты у меня начнешь срать кровью. Ты мне веришь?

- Да, - ответил Барни, и это целиком соответствовало истине.

- Поэтому я спрашиваю тебя еще раз: тебе известно что-то такое, что поможет
мне отыскать Клэрис Старлинг? На почте мне сказали, что целый месяц вся
твоя корреспонденция направляется в дом Мейсона Вергера. Что это за хрень,
Барни?

- Я там работал. Ухаживал за Мейсоном Вергером, а он расспрашивал меня о
Лектере. Мне там не понравилось, и я уволился. Мейсон - тот еще мерзавец.

- Старлинг исчезла.

- Знаю.

- Может быть, ее увез Лектер, но не исключено, что она досталась свиньям.
Если доктор ее захватил, что он станет с ней делать?

- Честно - не знаю. Если бы я мог, то обязательно помог бы Старлинг. Почему
нет? Она мне в некотором роде нравилась, и она собиралась помочь мне снять
обвинения. Посмотрите в ее отчетах, заметках или...

- Смотрела. Я хочу, чтобы ты зарубил себе на носу, Барни. Если тебе что-то
известно о ней, расскажи сразу. Это одноразовое предложение. Если я
когда-нибудь узнаю (не важно, сколько времени пройдет до тех пор), что ты
утаил сведения, способные мне помочь, я вернусь к тебе и последнее, что ты
увидишь, будет этот пистолет. Я прострелю твою толстую безобразную задницу.
Ты мне веришь?

- Да.

- Тебе известно что-нибудь?

-Нет.

Наступило молчание. Такой долгой паузы в беседе он не помнил.

- Сиди на месте, пока я не уйду.

* * *

Уснуть Барни смог только через полтора часа. Он лежал на кровати, пялясь в
потолок. Его широкий и выпуклый, как у дельфина, лоб то покрывался потом,
то снова высыхал. Барни не оставляла мысль о тех, кто его еще сможет
посетить. Перед тем как погасить свет, он прошел в ванную комнату и достал
из походного несессера зеркальце для бритья из нержавейки - продукт,
специально созданный для Корпуса морской пехоты.

Пройдя в кухню, он открыл дверцу электрического распределительного щита и
прикрепил к ней зеркало.

Больше он ничего сделать не мог. Во всяком случае, пока. Всю ночь до утра
он ворочался во сне, как беспокойная собака.

Закончив очередную смену, он принес домой из госпиталя специальный набор
предметов, которые употреблялись при расследовании случаев изнасилования.

Глава 97

Не выбрасывая мебель, доктор Лектер мало что мог сделать для улучшения
интерьера немецкого дома. Помогали цветы и ширмы. Яркие пятна в полумраке в
сочетании с массивной мебелью выглядели весьма занятно, чем-то напоминая
залитую светом бабочку, устроившуюся на бронированном кулаке рыцаря.

Его постоянно отсутствующий домовладелец, видимо, зациклился на Леде и
Лебеде. Их межвидовое совокупление было представлено не менее чем в четырех
бронзовых изображениях - лучшим из которых была копия творения Донателло, -
и в восьми живописных полотнах. Одна из картин казалась доктору Лектеру
просто очаровательной. Это была работа некоей Энн Шинглтон, которой удалось
не только передать весь пыл акта, но и весьма точно изобразить
анатомические подробности совокупляющихся. Остальные картины доктор закрыл
занавесями. Отвратительная коллекция бронзы с изображениями охотничьих сцен
тоже исчезла под покрывалами.

Рано утром доктор Лектер тщательно сервировал стол на три персоны.
Почесывая кончик носа пальцем, он внимательно изучил свое творение, дважды
переставил подсвечник и, отказавшись от подблюдных камчатных салфеток,
накрыл столешницу одной общей скатертью. Таким образом он смог немного
сузить поле, на котором предстояло пиршествовать. Приставные сервировочные
столики - темные и непривлекательные, - после того как их украсили
сверкающие медные подогреватели и иные кухонные принадлежности, почти
утратили свое сходство с крыльями самолета. Кроме того, доктор Лектер вынул
несколько ящиков из письменного стола и устроил из них нечто напоминающее
висячий сад.

Он не мог не видеть, что в комнате слишком много цветов, но тем не менее
решил добавить еще чуть-чуть. Слишком много есть слишком много, однако на
сей раз - чем больше, тем лучше- Доктор Лектер поставил пару цветочных
композиций на стол - небольшую горку белых, как "Снежки", пионов на
серебряном блюде и высокий букет из голландских ирисов, ирландских
колокольчиков, орхидей и попугайных тюльпанов. Букет несколько скрадывал
просторы стола и создавал интимную обстановку.

Рядом со вспомогательными тарелками бушевало маленькое ледяное моря
хрусталя, но столовое серебро находилось в обогревателе, чтобы быть
поданным на стол в последний момент.

Первое блюдо предполагалось готовить рядом со столом, и поэтому доктор
Лектер соответствующим образом расположил спиртовые горелки, медную
универсальную кастрюлю, медный же сотейник, соусник, разнообразные приправы
и пилу, которой обычно пользуются патологоанатомы.

Когда он сказал Клэрис Старлинг, что на некоторое время должен ее покинуть,
уехав из дома, та ничуть не обеспокоилась. Перед уходом доктор Лектер
спросил девушку, не хочет ли та немного поспать.

Глава 98

На пятые сутки после убийств далеко за полдень Барни закончил бритье и уже
протирал лицо спиртом, когда до него с лестницы донесся звук чьих-то шагов.
Ему уже было пора уходить на работу.

Решительный стук. На пороге стояла Марго Вергер. В руках она держала
объемистую сумку и небольшой рюкзачок.

- Привет, Барни. - Она выглядела утомленной.

- Привет, Марго. Входи.

Предложив ей сесть за кухонным столом, он спросил:

- Кока-колы не выпьешь?

Спросил и тут же пожалел об этом, вспомнив, что Корделл перед смертью
ткнулся головой в открытый холодильник.

- Спасибо, не хочу.

Он сел напротив нее, и Марго бросила взгляд на его ручищи так, как это
делает культурист, оценивая своего соперника, а затем посмотрела ему прямо
в лицо.

- Марго, у тебя все в порядке?

- Думаю, что так, - ответила она.

- Похоже, что тебе не о чем беспокоиться, во всяком случае, судя по тому,
что я прочитал.

- Иногда мне на ум приходят наши разговоры, Барни. Я припоминаю некоторые
твои мысли, которыми ты со мной делился.

Интересно, припрятала она в своей сумке молот или нет, подумал Барни.

- Теперь ты услышишь обо мне только в том случае, если я захочу
поинтересоваться, как у тебя дела. Ничего у тебя просить не буду. На мой
счет, Марго, ты можешь не волноваться.

- Ты же знаешь, люди всегда беспокоятся, когда остаются болтаться
какие-нибудь концы. А скрывать мне абсолютно нечего.

Барни понял, что она получила сперму. Итак, Марго считает, что он может
представить опасность после того, как станет известно о беременности Джуди.
Если той, конечно, удастся забеременеть.

- Не буду кривить душой, его смерть была ниспослана мне Богом.

Скорость, с которой были произнесены эти слова, подсказала Барни, что Марго
собирается с духом.

- Ты знаешь, я, наверное, не против того, чтобы выпить колы, - продолжила
девушка.

- Прежде чем налить колу, я хочу тебе кое-что показать. Поверь, я могу
сделать так, что у тебя не останется оснований для беспокойства, и это тебе
ничего не будет стоить. Подожди немного. Потерпи.

Он взял отвертку из стоящего на шкафу ящика с инструментами. Сделать это
можно было, не упуская Марго из поля зрения.

В стене кухни было две распределительные электрические коробки. Действовала
лишь одна правая, а левая сохранилась со времени последнего ремонта здания.

Находясь у распределительных коробок, Барни должен был стоять спиной к
Марго. Не теряя ни секунды, он распахнул дверцу левой. Теперь Барни мог
видеть ее отражение в укрепленном на внутренней стороне дверцы зеркале.
Mapro сунула руку в большую сумку. Сунула, но не вытащила. Отвернув четыре
гайки, Барни извлек из коробки распределительный щит с двумя
рубильниками-прерывателями. За щитом в стене обнаружилась неглубокая ниша.

Запустив в нее руку, он осторожно извлек на свет пластиковый мешок.

Когда он достал из мешка хранящийся в нем предмет, до него донесся
судорожный вздох Марго. Она узнала знаменитый злобный образ - маску,
которую силой надевали на док-тора Лектера в лечебнице для душевнобольных
преступников, чтобы доктор не кусал окружающих. Это был последний и
наиболее ценный экспонат в его коллекции, имеющей отношение к Ганнибалу
Лектеру.

- Вот это да! - выдохнула Марго.

Барни положил маску лицом вниз на стол на лист вощеной бумаги под яркий
свет кухонной лампы. Он знал, что доктору Лектеру никогда не позволяли
чистить маску. Внутри ее, вокруг отверстия для рта образовалась корка
засохшей слюны. В том месте, где к маске крепились ремни, можно было
увидеть вырванные с корнем и застрявшие в пряжке волосы.

Покосившись на Марго и поняв, что в данный момент ему ничто не грозит, он
достал из кухонного шкафа набор, используемый для экспертизы при
изнасиловании. В небольшой пластмассовой коробке находились гигиенические
ватные палочки, стерилизованная вода, тампоны и стерильные флаконы из
темного стекла.

С бесконечной осторожностью с помощью смоченной в стерилизованной воде
гигиенической палочки Барни собрал с маски чешуйки засохшей слюны и перенес
вместе с палочкой во флакон. Так же осторожно он извлек застрявшие в
застежке волоски и сложил их во второй флакон.

Затем Барни поочередно прижал большой палец к клейкой стороне двух кусков
скотча. Убедившись в том, что на образцах остались четкие отпечатки, он
заклеил ими крышки обоих флаконов. Затем Барни поместил флаконы в мешочек и
вручил его Марго.

- Предположим, со мной что-нибудь случится, у меня поедет крыша и я пожелаю
на тебя накатить. Скажем, пытаясь облегчить свою участь, расскажу полиции
что-нибудь о тебе. Эти бутылки послужат доказательством того, что я по
меньшей мере являюсь соучастником в убийстве Мейсона Вергера. Нельзя будет
исключить и того, что убийство вообще дело только моих рук. В любом случае
у тебя останутся образцы ДНК доктора Лектера.

- Ты успеешь получить судебный иммунитет до того, как тебя загонят в угол.

- Как участник сговора, возможно. Но не в случае прямого участия в
получившем широкую огласку убийстве. Они пообещают мне иммунитет за заговор
и тут же меня поимеют, обвинив в том, что я участвовал в убийстве в натуре.
Тогда мне крышка. Так что я теперь целиком в твоих руках.

Барни показалось, что его слова звучат достаточно убедительно, хотя до
конца он в этом уверен не был.

При желании она может оставить следы ДНК доктора Лектера на хладном трупе
Барни в любое удобное для нее время. Они оба прекрасно это понимали.

Марго обратила взгляд своих светло-голубых глаз мясника на Барни. После
молчания, показавшегося ему бесконечным, она положила рюкзачок на стол со
словами:

- Здесь куча денег. Хватит, чтобы увидеть всех Вермеров, какие есть в мире.
Но только один раз, - бросила Марго легко и небрежно, хотя было заметно,
что она, как ни странно, счастлива. - Мне пора. У меня в машине сидит кошка
Франклина. Франклин, его приемная мать, сестра Ширли и еще один тип по
имени Стрингбин намерены нанести визит в "Мускусную крысу", когда мальчишка
выпишется из больницы. Ловля это проклятой кошки обошлась мне в пятьдесят
баксов. Оказывается, она поселилась под другой кличкой по соседству с
бывшим домом Франклина.

Марго не стала класть мешочек с флаконами в сумку и понесла его в руках.
Барни понял - это сделано потому, что она не хочет показы