а себя.
   Разговор произошел в машине, когда он отвозил ее домой. Она  сказала,
что ей с ним было хорошо, но теперь у нее появился другой.  И  добавила,
что никакой трагедии в этом не видит, а друзьями они могут остаться.
   Конечно, его самолюбие было задето, но она понимала, что  он  испытал
некоторое облегчение. Хорошо держится, подумалось ей.
   У дома он не  стал  напрашиваться  войти.  Хотел  только,  чтобы  она
поцеловала его на прощанье, и она, с радостью согласилась. Он  отпер  ее
дверь, отдал ключи от квартиры и подождал, пока она переступит  порог  и
щелкнет замком.
   Когда он повернулся, Долархайд  выстрелил  ему  в  горло.  Потом  еще
дважды в сердце. Три выстрела,  сделанные  из  пистолета  с  глушителем,
прозвучали не громче отдаленного фырканья мотоцикла.
   Долархайд без труда перетащил тело в кусты и бросил там.
   Он видел прощальный поцелуй Рибы и Мэнди. Ревность кольнула  его,  но
тут же бесследно исчезла. Человек, стоявший  в  эту  минуту  возле  дома
Рибы, как две капли походил на Долархайда, даже говорил его голосом. Еще
бы, Дракон - непревзойденный актер. Он великолепно изображал Долархайда.
   Риба умывалась на ночь, когда  в  дверь  позвонили.  Она  подошла  не
сразу, а только после четырех долгих звонков.  Взялась  за  цепочку,  но
снимать ее не стала.
   - Кто там?
   - Фрэнсис Долархайд.
   Дверь с наброшенной цепочкой открылась шире.
   - Повторите.
   - Это я, Долархайд.
   Она уже поняла, что это он. Сбросила цепочку.
   Неожиданность она не любила.
   - Мне показалось, ты говорил, что позвонишь. Разве не так?
   - Я собирался позвонить, но  это  очень  важно,  -  проговорил  он  и
молниеносным движением прижал к ее лицу тряпку, смоченную хлороформом.
   На улице было безлюдно. Темными провалами чернели окна домов. Он взял
ее на руки и перенес к себе в  машину.  Из  кустов  торчали  ноги  Ралфа
Мэнди, но Долархайду сейчас было не до этого.
   Риба медленно приходила в себя. Она лежала на боку,  щека  терлась  о
пропыленную ковровую обшивку. В ушах стоял визг колес  при  переключении
скоростей.
   Она не может дотронуться до лица. От резкого движения больно заломило
плечи. Ее руки от локтей до запястьев спеленаты чем-то мягким. Таким  же
образом связаны ноги. Мокрая ткань закрывает рот.
   Что.., что с ней? Она  помнила,  как  впустила  Долархайда,  потом..,
старалась увернуться от чего-то неприятного, тошнотворного, а  он  мешал
ей это сделать. О, Господи, в чем же дело? Мысли путались. К  ней  зашел
Долархайд, потом в лицо ей ткнули омерзительную влажную  тряпку,  и  она
почувствовала, что  задыхается.  Она  отчаянно  сопротивлялась,  но  его
сильные руки сжимали ее, словно тисками.
   Они в машине Долархайда.  Она  узнавала  его  мотор  по  звуку.  Ужас
охватил  ее.  Инстинкт  самосохранения  твердил:   "Замри!"   Она   едва
справлялась с подступившей к горлу  тошнотой,  усиливавшейся  от  запаха
бензина и паров хлороформа.
   Голос Долархайда:
   - Потерпи, осталось немного.
   Она поняла, что они свернули. Машина  катила  по  гравиевой  дорожке,
мелкие камешки, разлетаясь из-под колес, ударялись в борта фургона.
   Он сошел с ума. Какие страшные слова: сошел с ума!
   Но что послужило толчком? Ралф Мэнди! Должно быть, он видел их  обоих
возле ее дома. Это разъярило его.
   О, Боже! Нужно быстро взять себя в руки и продумать линию  поведения.
Однажды в институте ?aeea?a за ней охотился мужчина. Она притаилась  как
мышь, и он тогда не нашел ее. Правда он был  слепой,  как  и  она.  Этот
видит прекрасно, черт бы  его  побрал.  Все  равно  у  нее  должны  быть
наготове самые нужные слова,  тщательно  продуманы  ответы.  Сейчас  она
полностью в его власти. Он уже давно мог бы с ней покончить. Какой ужас!
Из-за повязки, которая  закрывает  рот,  нельзя  ничего  ему  объяснить,
нельзя его упросить, разжалобить. Он убьет, не дав сказать ни слова.
   Нет, соберись! Думай. Ведь если он развяжет тебе рот,  а  ты  начнешь
мямлить, то  прозеваешь  единственный  шанс.  Убеди  его,  что  если  он
откажется от своего намерения, ему не  грозит  разоблачение.  Ты  будешь
молчать. Играй в беззащитность, непонимание. Если же ситуация вынудит  к
активным действиям, постарайся выбрать момент и ударить его по глазам.
   Машина остановилась. Долархайд соскочил на землю.  Открылась  боковая
дверца.  Пахло  травой,  нагретыми  шинами.  Совсем   рядом   стрекотали
кузнечики. Он снова был в машине.
   Когда он дотронулся до нее, Риба не совладала  с  собой  и  в  страхе
отпрянула назад, непроизвольно вскрикнув. Мягкое похлопывание  по  плечу
не только не успокоило ее, но вызвало истерические конвульсии. Он дал ей
пощечину, и она затихла.
   Она мычала в повязку,  когда  он  нес  ее,  тяжело  шагая  по  скату,
ведущему от стоянки к дому. Она узнала эту дорогу. Он привез ее  к  себе
домой. В  какой  комнате  они  находятся?  Справа  громко  тикают  часы.
Ковровая  дорожка,  затем  гладкий  пол.  Спальня,  где   они   когда-то
занимались любовью. Она  ощутила,  как  под  ней  пружинит  постель,  на
которую он опустил ее. Хотела заговорить, но повязка мешала. Он  оставил
ее одну. Она прислушивалась к его  удаляющимся  шагам,  шуму  во  дворе.
Захлопнулась дверца машины.
   Он возвратился в комнату.  Поставил  на  пол  какой-то  металлический
предмет. Канистра!
   По комнате распространился крепкий запах бензина.
   - Риба!
   Голос Долархайда звучал спокойно, как всегда. Чересчур спокойно.
   - Риба, я не знаю, что сказать тебе... Мне было хорошо  с  тобой.  Ты
даже не догадываешься, на что я пошел ради тебя. Но я ошибался, этого не
нужно было делать. Из-за тебя я проявил слабость, и ты  же  сделала  мне
больно.
   Она издала стон, повязка мешала ей говорить.
   - Если я развяжу тебя и позволю сесть, ты обещаешь делать все, что  я
скажу? И без глупостей. О побеге и не думай. От меня не убежишь.
   Обещаешь подчиняться мне?
   Она кивнула, повернув голову  в  том  направлении,  откуда  доносился
голос.
   Кожи  ее  коснулась  холодная  сталь.  Он  разрезал  ножом   веревки,
стягивающие ей руки, затем освободил от  пут  ноги.  Развязал  рот.  Она
опасливо приподнялась, медленно села на постели. Каждое  слово,  которое
она сейчас произнесет, должно быть тщательно взвешено.
   - Ди, - сказала она, - я не знала, что ты так сильно любишь меня. Это
очень приятно, но ты меня так напугал.
   Молчание. Но она знала, что он здесь.
   - Ди, зачем ты обращаешь внимание  на  этого  старого  болвана  Ралфа
Мэнди? Признайся, ты видел его возле моего дома? Да? Ты не поверишь,  но
я как раз говорила ему, что не хочу его больше видеть. Потому что я хочу
встречаться только с тобой. Он больше не придет ко мне.
   - Разумеется. Он мертв. Думаю, последние минуты  его  жизни  были  не
самыми приятными.
   Сочиняет. Дай Бог, чтобы это было плодом больного воображения.
   - Я никогда не хотела сделать тебе больно, Ди. Никогда.  Давай  снова
будем вместе, будем заниматься  любовью.  Выбрось  глупости  из  головы,
забудем об этом...
   Он не дал ей договорить.
   - Помолчи, Риба. Я  должен  сообщить  тебе  очень  важную  вещь.  Это
серьезно. Мои десять заповедей. Моя Нагорная проповедь. Поняла?
   - Да, конечно, я...
   - Я сказал, помолчи,  Риба.  Слышала  ли  ты,  что  не  так  давно  в
Бирмингеме и Атланте случились необыкновенные  события?  Знаешь,  о  чем
идет речь?
   Она покачала головой.
   - О них сообщили в газетах и по телевидению. Две  группы  людей,  две
семьи - Лидсы и Джекоби  -  перешли  на  другой  уровень  существования.
Полиция считает, что это ординарное убийство. Уразумела?
   С ее губ  чуть  было  не  слетело  "нет",  как  вдруг  жуткая  истина
открылась ей, и она кивнула, точно во сне.
   - Ты должна помнить, как  называли  в  газетах  Существо,  посетившее
Лидсов и Джекоби. Говори!
   - Зубастый...
   Мускулистая рука закрыла ей рот.
   - Хорошо подумай, прежде чем сказать.
   - Какой-то Дракон... Красный?
   Она чувствовала на коже его дыхание.
   - ДРАКОН - ЭТО Я.
   Она отпрянула, испуганная  рокочущим,  утробным  басом,  и  ударилась
затылком о спинку кровати.
   - Дракон хочет тебя,  Риба.  Он  давно  требует  твоей  крови.  Я  не
собирался отдавать тебя ему. Ради твоего  спасения  я  сегодня  совершил
одну вещь. И был не прав.
   Слава Богу, она слышит голос Долархайда. С ним она может говорить.
   - Умоляю тебя, ради всего святого, не отдавай ему меня.  Не  отдавай!
Спаси меня от него. Ты ведь знаешь, что  я  только  твоя.  Я  хочу  быть
твоей. Ведь я же нравлюсь тебе, я знаю.
   -  Окончательно  я  еще  не  решил.  Может  статься,   я   не   смогу
воспротивиться ему. Не знаю. Сначала я посмотрю, оправдаешь  ли  ты  мое
доверие.
   - Я сделаю все, что ты скажешь, Ди. Только не пугай меня больше, а то
у меня ничего не выйдет.
   - Поднимайся, Риба. Встань возле кровати. Так. Ты представляешь,  где
ты?
   Она поспешила кивнуть.
   - И  расположение  комнат  в  доме  тебе  известно,  не  так  ли?  Ты
расхаживала по дому, пока я спал.
   - Когда это?
   - Не прикидывайся дурочкой. Когда ты провела у меня ночь. Ты  бродила
по комнатам и обнаружила странный предмет. Ты взяла этот предмет,  чтобы
кому-то показать? Не отпирайся, Риба.
   - Я просто выходила на улицу, когда  ты  спал.  Подышать  воздухом  -
только и всего. Клянусь тебе.
   - Помнишь, как идти к входной двери?
   Она кивнула.
   - Риба, протяни мне руки, положи их вот сюда, ко мне на грудь.
   Дотянуться бы до его глаз!
   Большим и указательным пальцами он прихватил ее за горло.
   - Без глупостей. Ты только подумаешь выкинуть какой-нибудь фокус, а я
тебя уже придушу. Пикнуть не успеешь. Давай сюда руку.  Чувствуешь  ключ
на цепочке?  Сними  его.  Потяни  через  голову.  Осторожнее!  А  теперь
посмотрим, можно ли положиться на тебя. Пойди  запри  входную  дверь,  а
ключ принеси мне сюда. Давай, иди. Я жду здесь.  Не  пытайся  бежать,  я
тебя все равно догоню.
   Она шла, сжимая в руке ключ.
   Цепочка ударяла ее по ногам. Идти на ощупь по едва  знакомому  месту,
да еще в туфлях на высоких каблуках, было трудно.  Но  она  не  сбросила
туфли. Помогало тиканье часов.
   Ковровая дорожка, гладкий  пол,  снова  ковер.  Изгиб  дивана.  Здесь
поворот.
   Как поступить? Что вернее? Потянуть время, заигрывая с ним, одурачить
его или бежать? А те, другие,  которых  он  убивал,  они  тоже  хитрили,
оттягивали время? Она набрала  полную  грудь  воздуха,  от  этого  пошла
кругом голова. Ну-ка прекрати! Ты должна быть сильной. Слабость означает
верную смерть.
   Все будет зависеть от того, открыта ли дверь на  улицу.  Это  первое.
Второе - установить, где он находится в эту минуту.
   - Я правильно  иду?  -  спросила  она,  и  без  этого  зная,  что  не
ошибается. Ей требовалось, чтобы он подал голос.
   - Еще пять шагов.
   Понятно, он в спальне.
   Свежий  ветер  обдал   ее   разгоряченное   лицо.   Дверь   оказалась
полуоткрытой. Она приладила ключ  в  замочную  скважину  под  ручкой.  С
наружной стороны двери.
   Теперь быстро шагнуть через порог, бесшумно закрыть за собой дверь  и
повернуть ключ. Она понеслась по скату дорожки, лихорадочно  припоминая,
что должно находиться вокруг, и где стоит его  машина.  Как  не  хватало
Рибе сейчас ее палочки-выручалочки.  Наткнулась  на  какую-то  преграду.
Кусты! Бегом, бегом! "Помогите, помогите!",  -  закричала  она,  услышав
гудок  автомобиля.  Значит,  там  и  проходит   трасса.   Скорее   туда.
Задохнувшись от стремительного бега, она  перешла  на  шаг,  вынужденная
делать резкие зигзаги в сторону, когда ощущала под ногами  траву  вместо
гравия.
   Сзади раздался топот.  Она  нагнулась,  подобрала  горсть  камней  и,
подпустив своего мучителя на близкое расстояние, с силой швырнула  камни
ему в лицо, целясь в глаза. Она слышала, как они обо что-то стукнулись.
   Резкий толчок в плечо сбил ее с ног. Безжалостная  рука  вцепилась  в
подбородок, сдавила горло так, что вздулись вены. Она пыталась  садануть
его каблуком, но только ушибла голень и провалилась в забытье.

ГЛАВА 47

   Спустя два часа перед Крофордом  лежал  список  служащих  компании  -
мужчин  в  возрасте  от  двадцати  до  пятидесяти,   белых,   владельцев
автофургонов. Список насчитывал двадцать шесть человек.
   В   управлении   автотранспорта   штата   Миссури   но   водительским
удостоверениям установили цвет волос, но  Крофорд  не  возлагал  больших
надежд на этот показатель. Преступник мог использовать парик.
   Секретарша Фиска, мисс Трилман, сделала копии списка для  каждого  из
присутствующих.
   Лейтенант Фогель дочитывал свой экземпляр,  когда  зазвонил  телефон.
Фогель коротко переговорил с дежурным полицейского отделения  и  повесил
трубку.
   - Мистер Крофорд... Джек! Только что  обнаружен  труп  некоего  Ралфа
Мэнди. Белый, тридцати восьми лет, огнестрельная рана.  Тело  найдено  в
университетском городке, это в центре города, недалеко  он  университета
имени Вашингтона, возле дома женщины по имени Риба Макклейн.
   Соседи сказали, что она работает в Бэдер кемикэл. Дверь  не  заперта,
хозяйки нет дома.
   - Дендридж!
   Кто такая? - осведомился Крофорд.
   - Работает в лаборатории фотореактивов. Она,  между  прочим,  слепая.
Родом откуда-то из Колорадо.
   - Имя Ралф Мэнди вам что-нибудь говорит?
   - Мэнди? - переспросил Дендридж. - Рэнди Мэнди есть.
   - Ралф Мэнди. Такой у вас работает?
   Беглая проверка показала, что Ралф Мэнди  в  списках  сотрудников  не
значится.
   - Случайное совпадение? - предположил лейтенант Фогель.
   - Не исключено, - отозвался Крофорд.
   - Надеюсь, с Рибой ничего не случилось, - добавила мисс Трилман.
   - Вы знаете ее? - вскинулся Грэхем.
   - Разговаривала несколько раз.
   - А Мэнди?
   - Нет, его я не знаю. Единственный мужчина, с  которым  я  вообще  ее
видела, - мистер Долархайд. Он подвозил ее в своем фургоне.
   - Вы сказали, что у мистера Долархайда есть фургон?
   Какого цвета?
   - Насколько я помню, темно-коричневый. Или черный.
   - Где работает мистер Долархайд? - спросил Крофорд.
   Ему ответил Фиск:
   - Он у нас возглавляет отдел проявления.
   - Где его кабинет?
   - Прямо по коридору.
   Крофорд хотел что-то сказать Грэхему, но тот уже бежал по коридору.
   Кабинет Долархайда был заперт.  Помог  запасной  ключ,  полученный  в
службе эксплуатации здания.
   Первым вошел  Грэхем  и  включил  свет.  Его  цепкий  взгляд  в  одно
мгновение обшарил комнату. В помещении царил идеальный порядок.  Ничего,
свидетельствующего о  личных  пристрастиях  хозяина.  На  книжной  полке
только специальная литература.
   Настольная лампа укреплена слева от кресла. Значит,  он  правша.  Эх,
найти бы отпечаток большого пальца левой руки этого правши!
   - Посмотрим настольный  блокнот,  -  обратился  он  к  Крофорду,  еще
стоявшему в коридоре. - По идее он должен прижимать его  именно  большим
пальцем левой руки.
   Они начали один за другим  выдвигать  ящики  стола,  и  тут  внимание
Грэхема приковал перекидной календарь. Он полистал исписанные  странички
назад, до субботы, двадцать восьмого июня, даты убийства Джекоби.
   Четверг и пятница накануне этой субботы оказались незаполненными.
   Тогда он принялся переворачивать листки, пока не дошел  до  последней
субботы июля. Четверг и  пятница  накануне  этого  дня  также  предстали
девственно чистыми страницами.
   Зато в среду была сделана следующая надпись: "AM 552  3.45  -  6.15."
Грэхем списал цифры.
   - Хочу выяснить, что это за рейс.
   - Я сам займусь проверкой, а  ты  тут  действуй,  -  сказал  Крофорд,
направляясь к телефону в коридоре.
   На дне одного из ящиков Грэхем обнаружил тюбик специального  клеющего
вещества для закрепления  зубных  протезов.  Он  внимательно  осматривал
находку, когда Крофорд крикнул ему из коридора:
   - Уилл, это рейс в Атланту. Поехали брать его.

ГЛАВА 48

   Риба пришла в себя от того, что по ее лицу,  волосам  текла  холодная
вода. В голове шумело.
   Она лежала на чем-то твердом, слегка покатом.  Попробовала  повернуть
голову. Под ней деревянная скамейка. На лице мокрое полотенце.
   -  С  тобой  все  в  порядке,   Риба?   -   по-прежнему   невозмутимо
поинтересовался   Долархайд.   Звук   его   голоса   заставил    девушку
содрогнуться: "Бр-р-р!" - Дыши глубже.
   Молчание длилось с минуту.
   - Можешь встать на ноги? Попробуй.
   Девушка держалась на ногах только с его  помощью.  Желудок  бунтовал.
Она с трудом подавила спазм рвоты. Он терпеливо ждал.
   - Сейчас поднимемся по дорожке  к  дому.  Ты  представляешь,  где  мы
находимся?
   Она молча кивнула.
   - Вынь ключ из двери,  Риба.  Зайди  в  дом.  Поверни  ключ  в  замке
изнутри. Теперь повесь его мне на шею. Так. Сейчас проверим, как заперта
дверь.
   Она слышала, что он подергал за ручку.
   - Хорошо заперта. Пойдем в спальню. Ты знаешь дорогу.
   Она споткнулась. Колени подкосились. Он подхватил  ее,  приподнял  за
руки и довел до спальни.
   - Садись в это кресло.
   Она повиновалась.
   - ОТДАЙ ЕЕ МНЕ НЕМЕДЛЕННО!
   Она попыталась было вскочить. Большие руки, опустившиеся ей на плечи,
придавили ее к сиденью.
   - Сиди смирно, иначе я не удержу Его.
   Способность думать медленно возвращалась к ней.
   - Постарайся, прошу тебя, - молила она.
   - Риба, со мной все кончено.
   Он встал, загремел чем-то. Запах бензина усилился.
   - Дай руку, Риба. Потрогай это. Нет, не бери. Только дотронься.
   Она коснулась гладкой  поверхности  металла.  Сдвоенное  дуло,  точно
стальные ноздри, отполированные внутри.
   - Винтовка, Риба. Крупнокалиберная, двенадцать  миллиметров.  Знаешь,
что останется от человека, если выстрелить из нее?
   Она опустила голову.
   - Опусти руку, Риба.
   Леденящее дуло уперлось во впадинку на ее шее.
   - Я хотел верить тебе, Риба. Я так хотел тебе верить. - В голосе  его
звучали слезы. - Мне было хорошо с тобой.
   Он плакал.
   - Но и мне тоже было с тобой хорошо, Ди. Прошу тебя, не причиняй  мне
зла.
   - Говорю тебе, со мной все кончено. Но я не могу оставить  ему  тебя.
Ты не можешь себе представить, что Он сделает с тобой.
   Теперь он громко рыдал.
   - Он искусает тебя до смерти. Ты уйдешь вместе со мной.
   Она услышала, как он чиркнул спичкой. До  нее  донесся  резкий  запах
серы,  и  тут  же  раздалось  слабое  потрескивание   пламени.   Комната
наполнялась дымом. Волна жара надвигалась  на  нее  из  противоположного
конца комнаты. Больше всего на свете она боялась пожара. И пожар  настиг
ее. Пусть будет все, что угодно, только не гибель в огне. Пусть он убьет
ее сразу, первым же выстрелом.  Ноги  ее  напряглись,  она  была  готова
вскочить, бежать, но куда?
   Рыдания душили его.
   - Нет, Риба, я не могу видеть, как тебя пожирает огонь.
   Она почувствовала, что он отвел дуло от ее горла.
   Выстрел прогремел из обоих стволов одновременно в ту  секунду,  когда
она рванулась с кресла.
   Ее оглушило выстрелом, и первой ее мыслью было, что он стрелял в  нее
и что она умерла. Где-то рядом с глухим ударом обрушилось на  пол  тело.
Она не столько услышала этот удар, сколько ощутила его.
   В комнате было  уже  не  продохнуть  от  дыма.  Хищное  потрескивание
пламени окружало ее со всех сторон. Огонь! Огонь привел  ее  в  чувство,
заставил действовать. Жаркая волна обожгла лицо  и  руки.  Выбраться  из
дому во что бы то ни стало!
   Она выпрямилась и тут же, задохнувшись, ударилась о спинку кровати.
   Их учили, что в случае пожара нужно пригибаться как можно ниже и ни в
коем случае не метаться в панике, не бежать, иначе споткнешься, упадешь,
и - конец.
   Она заперта. Заперта! Согнувшись в три погибели, стараясь  не  делать
глубоких вдохов, она двигалась по комнате, то и дело  ощупывая  пальцами
пол. И вдруг ее словно током ударило. Она переступила  через  его  ноги!
Протянула руку и зажала в кулаке прядь  его  волос,  а  ниже,  там,  где
должно быть лицо, ее ладонь п