сестренки. После того как ее унесли в дом, а кухонный мальчик явился, чтобы
ворча вылить ванну, Ганнибал стал на колени у грядки с баклажанами, чтобы
понаблюдать за тем, как меняют цвет пузырьки мыльной пены. Прежде чем
окончательно лопнуть на распаханной земле, пузырьки становились то
зелеными, то лиловыми. Мальчик вынул маленький перочинный нож, срезал один
баклажан и отполировал его носовым платком. Он отнес нагретый солнцем плод
в комнату Мишу и положил так, чтобы сестра могла его видеть. Мишу обожала
темно-лиловый цвет. Она любила цвет баклажана всю жизнь, до самой своей
смерти.


Ганнибал Лектер закрыл глаза, чтобы еще раз увидеть упругие прыжки оленей и
бегущую вниз по тропе Старлинг. Солнце снова заливало ее золотом. Но она
казалась ему не теми оленями, которые умчались вперед. Лектер видел в ней
олененка с торчащей из бока стрелой. Олененку накинули на шею веревку и
волокут, волокут к ожидающему его топору. Ганнибал Лектер снова увидел того
упирающегося изо всех сил детеныша, которого сожрали перед тем, как съесть
Мишу. Сидеть спокойно сил у него не было, и доктор Лектер поднялся на ноги.
Руки и губы его были покрыты лиловым соком винограда, а уголки рта
опустились, как у греческой маски. Он посмотрел вдоль тропы, туда, где
скрылась Старлинг. Ганнибал Лектер сделал глубокий вдох через нос, чтобы
впитать в себя очищающий аромат леса, и еще раз посмотрел на то место, где
скрылась Старлинг. Тропа, по которой она пробежала, казалась ему не такой
темной, как окружающий лес, словно Старлинг оставляла за собой светящийся
след.

Доктор Лектер торопливо взобрался на гребень холма и заспешил вниз по
противоположному склону к своему грузовику, который запарковал на стоянке
рядом с кемпингом. Он хотел выбраться из парка до того, как Старлинг успеет
вернуться к своей машине, оставленной на главной парковке рядом с кабиной
лесного объездчика, в трех километрах отсюда. По случаю окончания
туристского сезона кабина пустовала.

У него в запасе останется по меньшей мере пятнадцать минут, прежде чем она
сумеет добежать до автомобиля.

Доктор Лектер остановил свой грузовичок рядом с "мустангом" Старлинг,
оставив мотор работать на холостом ходу. До этого он уже имел возможность
обследовать автомобиль девушки на стоянке продовольственного магазина рядом
с ее домом. Первоначально на это место Ганнибала Лектера привел годовой
пропуск на въезд в парк, прикрепленный к лобовому стеклу "мустанга". Купив
подробную карту лесного заповедника, он ее внимательно и не торопясь изучил.

"Мустанг" Старлинг был закрыт на ключ. Его корпус низко сидел на широких
шинах. Создавалось впечатление, что машина спит. Выбор Старлинг его весьма
позабавил. Автомобиль одновременно являлся проявлением как эксцентричности
его владельца, так и рационализма. Причудливость и эффективность.
Хромированная ручка двери ничем не пахла, хотя он почти уткнулся в нее
носом. Доктор Лектер развернул плоскую стальную отмычку и сунул ее в щель
двери над замком. Установлена ли сигнализация охраны? Да? Нет? Щелк. Нет.

Ганнибал Лектер влез в машину, вся атмосфера которой была пропитана Клэрис
Старлинг. Толстый обод баранки был обтянут кожей. На большой кнопке
клаксона в центре руля было написано слово МОМО. Он взглянул на буквы,
склонив, как попугай, голову набок, и его губы прошептали: "МО-МО". Затем
доктор Лектер откинулся на спинку сиденья и смежил веки. Он глубоко дышал,
брови его слегка приподнялись. Создавалась полная иллюзия того, что доктор
находится на концерте и наслаждается прекрасной музыкой.

Затем его остроконечный, розовый, похожий на маленькую змейку язык, словно
повинуясь собственным инстинктам, вырвался на свободу. Не меняя выражения
лица, словно он этого и не заметил, доктор Лектер наклонился, определил по
запаху местонахождение обтянутой кожей баранки и обвил ее своим тонким
языком, пытаясь лизнуть места на нижней поверхности руля, к которым
прикасались пальцы Старлинг. Через некоторое время он нашел два
отполированных участка кожи, где обычно покоились ее ладони. Затем доктор
Лектер снова откинулся на спинку сиденья. Язык его скрылся в своем
постоянном месте жительства, а губы задвигались так, словно доктор
дегустировал прекрасное вино. Ганнибал Лектер набрал полную грудь воздуха и
не дышал, выбираясь из "мустанга" Клэрис Старлинг и закрывая дверь на
замок. Выдох он сделал лишь после того, как его старый грузовичок выкатился
за границы парка.

Глава 54

Согласно одной из аксиом науки о поведении вампиры предпочитают жить на
одной территории, а каннибалы кочуют по всей стране.

Однако кочевой образ жизни весьма мало соответствовал склонностям доктора
Ганнибала Лектера. Нежелательных встреч с властями ему удавалось успешно
избегать лишь благодаря легкому доступу к деньгам и фальшивым документам,
качеству которых он всегда уделял огромное внимание. Частые перемещения по
случайно избранным маршрутам в деле безопасности доктора не играли почти
никакой роли.

Он уже давно располагал двумя наборами удостоверяющих личность документов,
каждый из которых открывал свободный доступ к кредитам. Был и третий набор,
который доктор использовал для приобретения транспортных средств и прав для
их вождения. Одним словом, доктор Ганнибал Лектер уже через неделю после
прибытия в Соединенные Штаты смог свить себе уютное гнездышко.

Местом своего обитания он избрал Мэриленд. До жилища Мейсона фермы
"Мускусная крыса" было не более часа езды на машине. Почти столь же легко
доктор мог добраться до концертных залов и театров Вашингтона и Нью-Йорка.

Ничто из лежащей на поверхности деятельности доктора Лектера не могло
привлечь к себе внимания, а любой из его двух наборов документов был
способен выдержать обычную проверку. Посетив банковский депозитарий в
Майами, он на один год арендовал у какого-то немца-лоббиста премиленький,
одиноко стоящий домик на берегу Чесапикского залива.

С помощью двух посреднических телефонов, установленных в дешевой квартире в
Филадельфии, он, не покидая своего нового уютного домика, мог обеспечить
себе самую лучшую характеристику в тех случаях, когда в этом возникала
необходимость.

Доктор всегда расплачивался наличными и поэтому без всякого труда покупал у
спекулянтов билеты на симфонические концерты и на интересующие его оперные
и балетные спектакли.

Одним из весьма необходимых сопутствующих дому приобретений был просторный
двухместный гараж с мастерской и надежной поднимающейся вверх дверью. В
гараже доктор Лектер держал две принадлежащие ему машины: выпущенный шесть
лет назад грузовик-пикап "шевроле", а также "ягуар". "Шевроле", со сварной
рамой из труб над кузовом, он приобрел у какого-то водопроводчика и
одновременно маляра, а "ягуар", с кузовом седан и двигателем, оборудованным
компрессорным наддувом, арендовал в холдинге, зарегистрированном в штате
Делавэр. Пикап время от времени менял свое обличье. Инструменты и
оборудование, которые доктор мог положить в кузов или прикрепить к сварной
раме, состояли из малярной лестницы, металлических или пластмассовых труб,
гриля для приготовления барбекю и баллона с сжиженным газом.

Разобравшись с домашними делами, доктор Лектер целую неделю ублажал себя
музыкой и музеями Нью-Йорка. Каталоги наиболее заметных художественных
выставок он послал во Францию своему кузену - знаменитому художнику Балтусу.

На аукционе Сотбис в Нью-Йорке доктор купил два превосходных музыкальных
инструмента, весьма редких в наше время. Один из них - клавесин, созданный
в конце восемнадцатого века во Фландрии. Клавесин имел верхний мануал,
чтобы можно было играть Баха, и был почти идентичен инструменту 1745 года,
хранящемуся в Смитсоновском институте. Клавесин являлся достойным
наследником тех клавикордов, на которых доктор играл во Флоренции. Кроме
того, он приобрел электронный музыкальный инструмент,- так называемый
терменвокс, - созданный руками самого профессора Термена[45] еще в 30-х
годах. Терменвокс уже очень давно возбуждал любопытство Ганнибала Лектера.
Давным-давно, еще в детском возрасте, он соорудил себе такой инструмент. На
нем играют, двигая руками в электронном поле. При помощи жеста вы
заставляете инструмент звучать.

Теперь, окончательно обосновавшись, он мог позволить себе немного
развлечься...


Проведя утро в лесу, доктор Лектер не спеша ехал в свое согревающее душу
убежище на побережье Мэриленда. Образ Клэрис Старлинг, бегущей по
засыпанной опавшей листвой лесной тропинке, прочно обосновался во Дворце
его памяти, Теперь он стал постоянным источником удовольствия, прильнуть к
которому он мог менее чем через секунду после своего появления в вестибюле
Дворца. Доктор видит, как бежит Старлинг, а свойство его зрительной памяти
таково, что он способен обогащать сцену новыми подробностями. Он, например,
может слышать стук копыт белохвостых оленей, мчащихся мимо него вверх по
склону, видеть мозоли на суставах их ног и прилипшую к шерсти траву на
брюхе ближайшего к нему животного. Это воспоминание он поместил в одном из
самых солнечных залов Дворца, как можно дальше от образа несчастного
раненого олененка...

И вот он снова дома. Дома. Дверь гаража с легким гудением опускается за его
пикапом.

Когда дверь в полдень снова поднимается, из нее выкатывается черный
"ягуар". За рулем машины - облаченный для выхода в город доктор.

Доктор Лектер обожает делать покупки. Поэтому он подъехал прямо к "Хаммашер
Шлеммер" - магазину первоклассных спортивных товаров, разного рода
аксессуаров для дома и кухонного оборудования. Доктор никуда не спешил и
провел в магазине немало времени. Пребывая все еще в "лесном" расположении
духа, он при помощи карманной рулетки определил размеры трех сплетенных из
ивняка и покрытых лаком корзин для пикника. Каждая из них была снабжена
кожаными ремнями и массивной латунной фурнитурой. В конце концов доктор
остановил свой выбор на корзине среднего размера, поскольку только она
могла обеспечить хранение полного набора необходимых предметов для одного
человека.

В корзине находились термос, прочные стаканы, фаянсовая посуда, а также
ложки и ножи из нержавеющей стали. Корзину продавали только в комплекте с
посудой и приборами. Купить их вы были просто обязаны.

Следующими остановками доктора стали магазины "Тиффани" и "Кристофл". В
"Тиффани" взамен тяжелого фаянса от "Хаммашера Шлеммера" он купил
фарфоровый сервиз с так называемыми охотничьими сюжетами - посуду украшали
изображения разного рода листочков и парящих птичек. В "Кристофле" доктор
Лектер приобрел серебряный столовый прибор девятнадцатого века в стиле
"Кардинал". Клеймо изготовителя стояло в чашах ложек, а вдоль нижней части
черенка тянулось украшение в виде так называемого Парижского крысиного
хвоста. Вилки отличались крутым изгибом, и расстояние между зубьями было
больше, чем обычно. Удлиненные рукоятки ножей приятно ложились в ладонь,
напоминая этим хорошие дуэльные пистолеты. В отделе хрусталя доктора
терзали сомнения. Он не знал, какого размера посуда для аперитива ему
нужна, и не мог решить, какие рюмки для коньяка выбрать. Что касается
бокалов для вина, то здесь никаких сомнений быть не могло. Доктор приобрел
хрусталь "Ридель" двух размеров, впрочем, достаточно больших для того,
чтобы его нос во время питья не выступал за кромку бокала.

Там же, в "Кристофле", он купил кремовые льняные салфетки, чтобы
располагать на них обеденный прибор, а также несколько прекрасных камчатных
салфеток с вышитой крошечной красной розой в углу. Цветок был очень похож
на каплю крови. Доктор Лектер рассчитывал хорошо позабавиться с камчатными
салфетками и купил их шесть штук, чтобы, учитывая цикл работы прачечных, не
остаться в нужный момент без необходимых материалов.

Кроме того, доктор приобрел две хорошие портативные газовые горелки из тех,
которые используют в ресторанах для приготовления блюд на глазах у клиента.
Доктор Лектер купил две мутовки, первоклассный медный сотейник и медную же
кастрюлю для приготовления соусов. И сотейник, и кастрюля были сделаны в
Париже по специальному заказу. К своему глубокому сожалению, доктор Лектер
так и не смог найти ножей из углеродистой стали, которые, по его мнению,
были предпочтительнее ножей из нержавейки. Не нашел доктор замены и тем
особым типам ножей, которые был вынужден оставить в Италии.

Свою последнюю остановку Ганнибал Лектер сделал в фирме, расположенной
рядом с Больницей милосердия, специализирующейся на поставках медицинских
инструментов. Там он очень дешево купил почти новую пилу, используемую
патологоанатомами. Пила была хороша еще и тем, что прекрасно укладывалась
на место термоса в корзине для пикников. У инструмента еще не истек
гарантийный срок, и к нему придавалось два полотна. Одно полотно
предназначалось для общего пользования и второе - для распиловки черепа.
Имелся в наборе и ключ для снятия черепной коробки. В итоге доктор Лектер
почти полностью завершил комплектование оборудования для своей кухни.


Французские окна в доме доктора Лектера распахнуты, чтобы открыть доступ
свежего воздуха в помещение. Поверхность залива то поблескивает в свете
луны, то снова темнеет, когда на ночное светило набегают облака. Доктор
наливает вино в только что приобретенный хрустальный бокал и ставит бокал
перед собой на подсвечник клавесина. Букет вина смешивается с солоноватым
запахом моря, и доктор Лектер может наслаждаться чудным ароматом, даже не
отрывая рук от клавиатуры.

В свое время он владел клавикордами, верджинелами[46] и другими ранними
клавишными инструментами. Однако доктор предпочитает звучание и настроение
клавесина. Он любит клавесин за то, что в нем невозможно контролировать
силу звука струн, защипываемых сделанным из пера плектром, в результате
чего музыка рождается спонтанно и целиком.

Доктор Лектер смотрит на инструмент, сжимая и разжимая пальцы. Он
знакомится со своим клавесином так, как стал бы знакомиться с неизвестным
ему, но достаточно приятным человеком. Доктор начинает с забавной, легкой
шутки - он играет мелодию песни "Зеленеет остролист", написанную когда-то
Генрихом VIII.

Войдя во вкус, он переключается на сонату "Си-бемоль мажор" Моцарта. Он и
его клавесин еще не достигли интимной близости, но, отвечая на движение рук
доктора, инструмент го-ворит, что скоро они станут друзьями. Ветерок
усиливается, и пламя свечи начинает дрожать, но глаза доктора закрыты, свет
ему не нужен. Лицо его обращено вверх. Он играет, а Мишу машет над ванной
похожими на звезды ручонками, и с пальцев ее летят радужные мыльные пузыри.
Доктор Лектер переходит к третьей части, и Клэрис Старлинг побежала через
лес. Сухие листья шуршат под ее ногами, в вершинах деревьев шумит ветер.
Впереди девушки появляются три оленя - рогатый самец и две самки. Они
несутся по тропе высокими, похожими на биение сердца скачками. Но вдруг в
лесу веет холодом, и оборванные люди тащат из чащи крошечного олененка, из
тела которого торчит стрела. Раненое создание упирается, а люди тянут за
привязанную к его шее веревку. Но они не успевают привести жертву к топору.
Звуки музыки, льющейся над окровавленным снегом, вдруг обрываются, и доктор
Лектер вцепляется обеими руками в края табурета, на котором сидит. Он
делает один глубокий вдох. Делает второй. Затем кладет руки на клавиатуру и
заставляет себя сыграть музыкальную фразу. На следующей фразе музыка снова
обрывается.

Мы слышим, как из груди Ганнибала Лектера вдруг вырывается высокий,
пронзительный вопль. Он долго сидит, склонив голову над клавиатурой. Затем
беззвучно поднимается и уходит. В доме царит тьма, и мы не в силах
определить, где он находится. Ветер с залива усиливается, пламя свечи
колеблется сильнее, ложится набок и гаснет. Под резкими порывами ветра
начинают звенеть струны. Они то наигрывают случайную мелодию, то повторяют
вопль, который недавно звучал в комнате.

Глава 55

Выставка огнестрельного и холодного оружия среднеатлантического региона
открылась в Военной мемориальной аудитории. Километры стендов, бескрайние
поля стрелкового вооружения. Последнее в основном представлено пистолетами
и штурмовым оружием. По потолку скачут красные точки лазерных прицелов.

Лишь немногие из истинных ценителей получают от созерцания оружия
эстетическое наслаждение. Пистолеты в наше время по большей части имеют
черный цвет, и вся экспозиция столь же бесцветна и уныла, как души тех
людей, которые посещают подобные шоу.

Взгляните на эту толпу. Неряшливые, избегающие смотреть в глаза,
озлобленные и неумные люди являются ее зачерствевшим сердцем. Именно такие
типы представляют собой главную угрозу праву мирных граждан владеть оружием.

Больше всего их привлекает оружие нападения, предназначенное для массового
производства. Дешевая штамповка, способная обеспечить внушительную огневую
мощь невежественным и плохо обученным солдатам.

Средь распухших от пива брюх, средь хилых или тестообразных тел любителей
пострелять в закрытом помещении выделяется своим имперским величием
невысокая фигура доктора Ганнибала Лектера. Огнестрельное оружие его не
интересует, и он сразу направился к тому месту в ряду стендов, где торгуют
самым лучшим холодным оружием.

Продавца зовут Бак, и весит этот Бак полтора центнера. На его стенде
выставлено множество фантастических мечей, являющих собой копии
средневекового вооружения или оружия варваров. Но помимо этой чепухи, у
Бака имеются самые лучшие, вполне современные ножи и дубинки. Доктор Лектер
сразу увидел многие из тех весьма нужных вещей, которые ему пришлось
оставить в Италии.

- Чем могу быть вам полезен? - осведомился Бак. Глаза на его вполне
добродушном лице выглядели явно недружелюбно.

- Я возьму, если не возражаете, вон ту "гарпию", зазубренный диверсионный
кинжал с лезвием в десять сантиметров и кожевенный нож с каплевидным
острием - тот, что стоит в глубине.

Бак собрал указанные предметы.

- Кроме того, мне потребуется хороший охотничий нож с пилообразным клинком.
Нет, нет - не этот. Я же сказал, что мне нужен хороший. Позвольте мне
взвесить на руке плоскую дубинку в коже. Вон ту, черную... - Доктор Лектер
изучил вделанную в рукоятку пружину и сказал: - Я ее беру.

- Еще что-нибудь?

- Так называемый диверсионный гражданский. Я почему-то его здесь не вижу.

- Большинство людей даже не знает о существовании такого кинжала. У меня -
всего один.

- Мне и нужен только один.

- Обычная цена двести двадцать долларов, но я уступлю его за сто девяносто
- вместе с ножнами.

- Прекрасно. У вас, случайно, не найдется кухонных ножей из углеродистой
стали?

Бак покачал своей массивной головой и сказал:

- Нет. Вам придется поискать старые ножи на блошином рынке. Именно там я
купил свои. Их можно точить даже о донышко блюдца.

- Упакуйте все, пожалуйста. Я вернусь через несколько минут.

Баку редко приходилось слышать просьбу упаковать покупки, и он приступил к
упаковке, изумленно вскинув брови.

Выставка вооружений, как правило, является не выставкой, а базаром. Там
было несколько столов с запыленными и уже казавшимися древними памятными
предметами Второй мировой войны. Вы могли приобрести винтовку М-1,
противогазы с потрескавшимися стеклами масок и солдатские котелки. Были на
выставке и стенды с нацистскими сувенирами. Там вы могли купить даже
подлинную канистру из-под газа "Циклон-Б", если вы, конечно, испытываете
склонность к такого рода приобретениям.

Впрочем, на выставке не было ничего, что напоминало бы о корейской или
вьетнамской войнах, не говоря уже о "Буре в пустыне".

Многие покупатели были облачены в камуфляж, словно они ненадолго отлучились
с линии фронта, лишь для того чтобы ознакомиться с экспонатами. Еще больше
камуфляжных костюмов было выставлено на продажу. Среди них оказались и
полные наборы маскировочной одежды для снайперов или охотников-лучников.
Большой раздел выставки, кстати, был отведен лукам, арбалетам и различного
рода принадлежностям, необходимым для этого вида охоты.