сыпил хлороформом Рибу Макклейн, привез к  себе,  -  скороговоркой
тараторил Крофорд, пока сестра за рукав тянула его к выходу.
   - Труп он уже приготовил, - крикнул Крофорд из коридора.
   Чтобы услышать продолжение, Грэхем вынужден был дожидаться еще четыре
часа.
   Войдя в очередной раз, Крофорд с порога начал:
   - Он повел с ней дешевую  игру.  Ну,  знаешь:  "Убить  мне  тебя  или
оставить  в  живых..."  Ты  помнишь,  что  в  ее  показаниях  все  время
фигурировала цепочка с ключом у него на шее. Момент очень важный.
   Этот трюк он придумал, чтобы она потом могла  под  присягой  заявить,
что она ощупала его мертвое тело. Словом, выступил перед ней  по  полной
программе. Прочитал свой трагический монолог: и так я не могу, и эдак не
получается. В общем, говорит: "Не могу видеть, как ты гибнешь в  огне  и
стреляет в голову Лангу. С Лангом ему  прямо-таки  подфартило.  Зубов  у
него не было. Возможно, Долархайд знал, что челюстная дуга сохраняется в
огне. Черт его разберет теперь, что он знал.
   Короче, после того, как Долархайд отделал Ланга, от  челюсти  у  того
ничего не осталось. Он размозжил ему голову, опрокинул кресло или что-то
тяжелое, имитируя падение  тела,  предварительно  позаботившись  о  том,
чтобы цепочка с ключом перекочевала на шею Лангу. Обезумевшая  от  ужаса
Риба мечется по комнате, лихорадочно ищет ключ  от  двери.  Долархайд  в
уголке потирает руки. Ее  оглушило  выстрелом,  да  и  в  том  состоянии
крайнего возбуждения, в котором она в  тот  момент  находилась,  она  не
обратила бы внимания  на  случайный  шорох  или  скрип,  выдававший  его
присутствие рядом. Он поджег дом,  но  взрыв,  разумеется,  замыслил  не
сразу. Бензин  стоял  у  него  в  той  же  комнате,  Риба  справилась  с
отведенной ей ролью и благополучно выбралась из горящего дома. Но стоило
ей сбиться с дороги или запаниковать, думаю, он бы оглушил ее и  вытащил
во двор. Она и сама потом не смогла бы сказать, какая сила вынесла ее на
улицу. Для того чтобы его план  сработал,  она  непременно  должна  была
спастись. О, черт! Сестра идет.
   Грэхем  торопливо  набросал:  "Транспорт?"  -  Его  изобретательность
делает ему честь,  -  продолжало  Крофорд.  -  Он  понимал,  что  фургон
придется бросить возле дома. А уходить на чем-то нужно.
   Вот что он придумал: сделал так, что  Ланг  собственноручно  подцепил
его к фургону буксир-грузовичок со станции. Потом разделался  с  Лангом,
запер служебное помещение и отбуксировал  собственный  фургон  к  своему
дому. Буксир оставил на проселочной  дороге  позади  дома,  а  за  Рибой
поехал на своем фургоне, как обычно. Убедившись в том, что она  спаслась
случайно,  разумеется,  он  достал  взрывчатку,  облил  горящее   здание
бензином и сбежал по дороге, ведущей через поле.
   Буксир  в  целости  и  сохранности  поставил   обратно   на   станцию
обслуживания, а сам взял машину Ланга. И концы в  воду.  Я  голову  себе
сломал, пока мы не вычислили, как он  ускользнул.  Достоверность  такого
варианта не подлежит сомнению: на буксире он оставил отпечатки  пальцев.
И  ведь  мы  наверняка  столкнулись  с  ним,  когда   ехали   на   место
происшествия. А он оттуда... Да, да, мисс. Ухожу, мисс.
   Грэхем хотел спросить еще о чем-то, но не успел.
   Оставшиеся пять минут времени, отведенного для посетителей, он провел
с Молли.
   "Я люблю тебя", - написал он в блокноте Крофорда.
   Она кивнула и сжала его руку.
   Он написал: "Уилли окей?" Она снова кивнула.
   "Здесь?" Она слишком быстро подняла на него глаза. Жестом послала ему
поцелуй и показала на приближавшуюся медсестру.
   Он не выпускал ее палец.
   "Где?" - дважды подчеркнул он.
   - В Орегоне, - призналась она.
   В последний раз за этот день пришел Крофорд.
   Грэхем ждал его с готовым вопросом.
   "Зубы?"  -  Его  бабки.  Тот  протез,  который  мы  нашли   в   доме,
принадлежал, оказывается, бабке Долархайда.
   Полиция Сент-Луиса нашла некоего Неда Вогта. Родная  мать  Долархайда
приходилась ему мачехой. Мальчишкой  Вогт  видел  старуху  Долархайд,  и
после этого воспоминание о ее зубах преследует его всю жизнь. Собственно
говоря, это я и хотел тебе рассказать, когда позвонил в Маратон, а  тебя
караулил Долархайд. Звонил я  по  горячим  следам,  как  только  получил
информацию    из    Смитсоновского    института.    Тамошние    эксперты
заинтересовались протезом и запросили его у полиции штата  Миссури,  так
сказать, для очистки профессиональной совести.  И  неожиданно  заметили,
что верхняя часть изготовлена из  вулканита,  тогда  как  в  современном
зубопротезировании используется акрил. С  вулканитом  уже  лет  тридцать
пять никто не работает. Себе  Долархайд  сделал  точно  такой  же  новый
протез с акрилом, учитывающий особенности  строения  его  челюсти.  Этот
протез и был обнаружен на убитом.
   Некоторые особенности -  характерные  выемки,  рифление  -  позволяли
специалистам заключить,  что  это  китайская  работа.  Старый  протез  -
швейцарский. Убитый имел при себе ключ от сейфа в  Майами.  Там  у  него
хранился гроссбух. Дневник. Жуткая вещь. Дам посмотреть, если  захочешь.
Теперь слушай внимательно, старше. Мне надо  возвращаться  в  Вашингтон.
Постараюсь на выходные сорваться сюда. Ты будешь в полном порядке?
   Грэхем скачала написал вопросительный знак,  потом  зачеркнул  его  и
нацарапал: "Абсолютно".
   После ухода  Крофорда  Грэхемом  занялась  сестра.  Она  сделала  ему
внутривенный укол  снотворного.  Контуры  часов  утратили  четкость.  Он
пытался  уследить  за  обеими  стрелками,  но  одна  все  время  куда-то
пропадала. Интересно, думалось  ему,  снотворное  потупляет  чувства?  С
таким лицом, какое у него теперь, ему не удержать Молли.  Первое  время,
пока он не поправится, она будет с ним из жалости, а  петом?  Потом  его
ожидает новый удар... Да и стоит ли удерживать ее? Погружаясь в  смутное
забытье, он хотел одного: не видеть снов.
   Он парил на грани подлинных воспоминаний и видений, но это  оказалось
не так уж плохо. В его видениях не было навязчивых  картин  о  том,  как
уходят от него Молли, или как на него бросается Долархайд.  Все  един  и
тот же бесконечно длинный сон прерывался от яркого света, бившего в лицо
Грэхему, от шуршания тонометра и продолжался, продолжался... Сон перенес
его в Шайлоу <Битва при Шайлоу - одно из крупнейших  сражений  в  период
Гражданской войны в Америке, 6.04 - 7.04, 1862 (Южн. Тенвесси)>.
   Он приехал туда весной, вскоре после  того,  как  пристрелил  Гэррета
Джекоба Хоббса.
   Теплым апрельским днем он спускался  но  асфальтированной  дорожке  к
Кровавому Пруду. Скат  берега  покрывала  ранняя  бледно-зеленая  трава,
сбегавшая под воду до самого дна прозрачного пруда.
   Грэхем помнил, что произошло на этом месте в апреле 1862 года.
   Он присел на сырую траву. От земля тянуло холодом.
   Промчалась машина с туристами. Грэхем заметил  ив  асфальте  какое-то
шевеление. Попавшая под колеса змея в судорожной  агонии  извивалась  на
асфальте.  В  отчаянных  восьмерках,  выписываемых  раздавленным  телом,
наверху оказывалась то черная спина, то изжелта-бледаое брюхо.
   На солнце становилось жарко, но Грэхема сковывали ледяные  тиски.  Он
всей кожей ощутил гнетущее притяжение этого моста.
   Грэхем поднялся.  Потер  влажное  пятно  на  брюках.  У  него  слегка
кружилась голова.
   Змея задохнулась в собственной смертельной петле. Грэхем  наклонился,
ухватил  ее  за   конец   скользкого   суховатого   хвоста   и,   сильно
размахнувшись, ударил ею, точно хлыстом о землю, так что  густые  темные
брызги полетели в пруд. Со дна всплыл привлеченный добычей лещ.
   Раньше ему казалось, что Шайлоу населен призраками, и красота  его  -
зловещий дурман.
   Сейчас, замирая в полете между сном  и  реальностью,  он  понял,  что
красота Шайлоу не была ни злой, ни  доброй.  Она  была  безразличной  ко
всему. Это место могло стать ареной любых  событий,  и  его  совершенная
красота лишь подчеркивала равнодушие природы к людским страстям.
   Он стряхнул с себя остатки  сна  и,  не  отрывая  взгляда  от  часов,
додумывал пришедшую к нему мысль.
   Природе, этой Зеленой Машине, чуждо милосердие. Милосердие  привносят
в мир люди. Оно рождается в тех  клетках  мозга,  благодаря  которым  за
миллионы лет эволюции мозг рептилии превратили в мозг человека.
   Убийство само по себе тоже иллюзия. Его не существует. Наши понятия о
морали создали убийство, и только для нас это слово имеет смысл.
   Грэхем слишком хорошо понимал, что в его  душе  нераздельно  сплелось
все, что делает человека убийцей. И милосердие, наверное, тоже.
   Он отдавал себе отчет в том, что слишком хорошо  понимает  природу  и
тайные пружины убийства, и это тревожило его.
   В едином, необъятном сознании человечества, подумал он,  в  сознании,
направленном к свету и разуму, темные, первобытные желания,  которые  мы
подавляем, и подсознательные  ощущения  этих  желаний  создают  порочный
вирус, против которого восстают все защитные силы организма.
   А что, если страшные, подавляемые цивилизацией  желания  и  есть  тот
вирус, из которого создается противоядие?
   Все правильно. Он  ошибался,  населяя  Шайлоу  зловещими  призраками.
Призраки гнездились в его собственной душе.
   "...И предал я сердце мое тому,  чтобы  познать  мудрость  и  познать
безумие и глупость; узнал, что и это - томление духа".
   Екклесиаст


МОЛЧАНИЕ ЯГНЯТ

Томас ХАРРИС


ONLINE БИБЛИОТЕКА http://russiaonline.da.ru


   "По рассуждению человеческому,
   когда я боролся со зверями в Ефесе,
   какая мне польза,
   если мертвые не воскресают?"
   1-Е к КОРИНФЯНАМ

   Должен ли я смотреть на зажатую в кольцо голову смерти, которая имеет
мое лицо?
   ДЖОН ДОНН.
   Анатомия мира.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

   Отдел исследования человеческой личности подразделения  ФБР,  которое
занимается расследованием убийств, расположился в цокольном этаже здания
Академии ФБР в Куантико. Кларис Старлинг запыхалась,  добираясь  сюда  -
она неслась со стрельбища по узкой улочке Хоган.
   В волосах и на ее форме еще оставались травинки и зеленые пятна -  во
время  недавних  занятий  по  задержанию  преступника   ей   приходилось
неоднократно кидаться на землю, якобы уворачиваясь от пуль.
   В приемной никого не было, и она бросила взгляд на свое  отражение  в
стеклянной двери, хотя была уверена, что выглядит хорошо. Руки еще пахли
порохом, но мыть их времени не было - начальник отдела Крофорд  приказал
явиться НЕМЕДЛЕННО.
   Джек Крофорд был в комнате один. Он стоял за чьим-то столом и говорил
по телефону, а  вокруг  царил  хаос.  У  девушки  впервые  в  этом  году
появилась возможность оглядеть его с ног до головы. Увиденное  неприятно
поразило ее. Обычно Крофорд был похож на  подтянутого  инженера  средних
лет, который в свое время с успехом играл нападающим  в  университетской
бейсбольной команде. Сейчас он сильно  похудел,  ворот  рубашки  казался
слишком большим, а вокруг воспаленных глаз появились темные круги.
   Все, кто читал газеты, знали, что его отделу досталось одно из  самых
ужасающих дел. Старлинг боялась, как бы шеф не запил. Это  сказалось  бы
самым пагубным образом на всех сотрудниках.  Крофорд  закончил  разговор
коротким "нет", взял в руки ее дело и открыл его.
   - Старлинг. Кларис М., доброе утро, - проговорил он.
   - Доброе утро. - Ее улыбка была вежливой и только.
   - Ничего страшного. Надеюсь, мой вызов не испугал вас?
   - Нет.
   Это не совсем так, подумала Старлинг.
   - Инструктор информировал меня, что  вы  успешно  осваиваете  дело  и
должны подучить высшую квалификацию.
   - Надеюсь, но мне они об этом ничего не говорили.
   - Я  сам  спрашиваю  их  время  от  времени.  это  несколько  удивило
Старлинг.
   В свое время она вычеркнула Крофорда из памяти, считая его  двуличным
сукиным сыном.
   Она впервые увидела специального агента  Джека  Крофорда,  когда  тот
читал им лекции в Вирджинском университете.
   Его семинары по криминалистике и стали главной причиной ее прихода  в
ФБР. Перед сдачей вступительных экзаменов в Академию  она  написала  ему
письмо, но он не ответил. И в течение трех месяцев обучения  в  Куантико
не обращал на нее никакого внимания. Старлинг была из той породы  людей,
которые не ищут поблажек, не навязывают свою дружбу, но, тем  не  менее,
она была разочарована я даже озадачена реакцией Крофорда. И вот  теперь,
оказавшись здесь, она снова прониклась к нему симпатией.
   Очевидно, с ним происходило что-то неладное.  Обычно  в  Крофорде  ее
привлекали  интеллигентность,  особая  проницательность,  опрятность   и
умение носить одежду, даже ту форменную, которая  обязательна  для  всех
агентов ФБР. Сейчас он тоже  выглядел  аккуратно,  но  казался  каким-то
поблекшим и облезлым.
   - Появилась работа, и я вспомнил о вас, -  сказал  он.  -  Скорее  не
работа,  а  любопытная  прогулка.  Уберите  со  стула  барахло  Берри  и
присядьте. Здесь вы пишете, что хотите работать  в  моем  отделе,  когда
закончите курс в академии, верно?
   - Да.
   - К нам стремятся очень многие, но закон весьма суров: нам  необходим
стаж не менее шести лет.
   - Мой отец был шерифом. Я имею представление о работе.
   - Что вы действительно имеете, - Крофорд вяло улыбнулся,  -  так  это
высшие оценки по психологии  и  криминалистике.  Сколько  раз  летом  вы
работали в психбольнице? Два?
   - Два.
   - Ваши адвокатские права еще действуют?
   - Да, два года. Я их получила до того, как вы читали нам  лекции,  до
того, как приняла это решение.
   - И вы  твердо  намерены  работать  с  нами?  Старлинг  утвердительно
кивнула.
   - Мне немного повезло, - продолжала она, -  я  нашла  время  получить
квалификацию  по  ораторскому  искусству,  а  до  экзаменов  в  академию
поработала в лаборатории криминалистики.
   - Вы писали, что хотели бы  работать  в  моем  отделе.  А  я  вам  не
ответил. Да, действительно, не ответил. А следовало бы...
   - У вас и без того слишком много дел.
   - Вы знаете, что такое ПР-ПТП?
   - Да. Это  "Программа  предотвращения  тяжких  преступлений".  В  "Ло
инфорсмент  бюллетен"  писали,  что  вы   активно   работаете   в   этом
направлении, но пока без особых результатов.
   - Мы подготовили вопросник. Он  основан  на  всех  типовых  убийствах
нашего времени. - Крофорд протянул девушке брошюру в мягкой  обложке.  -
Здесь есть глава и для следователей, и для выживших жертв, если  таковые
встречаются. Голубые листы для преступников, которые  согласны  отвечать
на вопросы, а на  розовых  несколько  вопросов,  которые  задает  убийце
следователь. При этом он фиксирует не только ответы, но и  его  реакцию.
Вы провели большую теоретическую работу.
   Теоретическую  работу!  Кларис  затаила  дыхание,  как  умная  такса,
унюхавшая добычу. Она почуяла приближение интересного дела.
   Было весьма  заманчиво  попасть  в  Отдел  исследования  человеческой
личности в качестве активного сотрудника. Старлинг  прекрасно  понимала,
что случается с девушками, которые вынуждены идти работать  секретаршами
- это как пожизненный приговор. Появился  шанс,  и  она  хотела  сделать
правильный выбор. Крофорд выжидал.
   Видимо, он уже задал вопрос. Старлинг пришлось покопаться  в  памяти,
чтобы вспомнить его:
   - Через какие тесты вы прошли?
   -   ММПИ,   тематические   апперцепции   и   детские,   по    системе
"Бендер-Гештальт".
   - Вы пугливы, Старлинг?
   - Не особенно.
   - Хорошо. Послушайте, мы попытались спровоцировать на беседу с  целью
анализа личности всех тридцать двух известных убийц, которые находятся у
нас, и  выстроить  психологическую  систему  для  выявления  нераскрытых
преступлений. Большинство  из  них  прошли  наши  тесты.  Думаю,  многие
высказались достаточно откровенно... Да, я уверен в этом. Двадцать  семь
согласились сотрудничать. Четверо после смертного приговора ждут  ответа
на свои апелляции - их можно понять. Но один, который нужен  нам  больше
всех, остается недосягаемым. Я хочу, чтобы вы повидались с ним завтра  в
психиатрической клинике. Кларис Старлинг почувствовала  учащенные  удары
сердца н что-то, похожее на страх.
   - Кто он?
   - Психиатр. Доктор Ганнибал Лектер, - ответил Крофорд.
   Последовала короткая пауза, что принято в цивилизованном обществе.
   Старлинг внимательно посмотрела на Крофорда и тихо спросила:
   - Ганнибал стал каннибалом?
   - Увы, да.
   - Хорошо. Счастлива, что  предоставился  такой  шанс.  Но  вы  должны
знать, что меня беспокоит вопрос: почему выбор пал именно на меня?
   - В основном потому, что вы подходите для этого, - ответил Крофорд. -
Я не очень надеюсь на успех. Он уже один раз отказал,  но  тогда  с  ним
беседовал главный врач больницы. Мне следовало бы послать к  нему  более
опытного  эксперта,  но  таких  людей  сейчас  нет.  Впрочем,  это  наши
внутренние проблемы.
   - Знаю,  отдел  перегружен:  дело  "Буйвола  Билла",  происшествия  в
Неваде, - проговорила Старлинг.
   - Вы все понимаете. Вечная история - нехватка толковых людей.
   - Завтра... Значит, вопрос требует немедленного  решения.  Существует
какая-то связь с текущими делами?
   - Нет, но очень хочу, чтоб такая связь обнаружилась.
   - Если  он  заартачится,  я  должна  буду  дать  ему  психологическую
оценку?
   - Не надо. У  меня  гора  этих  бесполезных  заключений,  и  все  они
противоречат друг другу. - Крофорд высыпал две таблетки витамина "С"  на
ладонь, налил из сифона воды, чтобы запить  их.  -  Понимаете,  все  это
очень странно. Лектер  сам  психиатр,  пишет  статьи  для  журналов,  но
никогда не касается проблем собственных аномалий. Он притворяется, будто
отвечает на некоторые вопросы главного врача Чилтона, пока тот  измеряет
ему давление, рассматривает картинки, а  потом  сам  публикует  то,  что
выведал от Чилтона, и тем самым ставит  его  в  дурацкое  положение.  Он
отвечает на весьма серьезные  письма  психиатров,  не  связанные  с  его
собственным  случаем.  И  это  все.  Если  он   не   захочет   говорить,
предоставьте хотя бы самую простую  информацию:  как  он  выглядит,  что
представляет собой палата, чем занимается  ее  обитатель.  Так  сказать,
чем, он дышит. Выясните, что за журналисты  посещают  его  -  они  любят
доктора Лектера больше, чем принца Эндрю.
   - Кажется, один бульварный журнальчик предлагал ему  пятьдесят  тысяч
за какие-то рецепты? - спросила Старлинг. Крофорд утвердительно кивнул:
   - Абсолютно уверен  в  том,  что  "Отечественный  сплетник"  подкупил
кого-то из персонала больницы. Они могут узнать о вашем приходе заранее.
Крофорд наклонился вперед, пока лицо его не оказалось в  двух  футах  от
лица  девушки.  Она  заметила,  как  в  бифокальных  линзах  его   очков
отразились мешки под глазами.
   - А теперь прошу максимального внимания, Старлинг. Вы меня слушаете?
   - Да, сэр.
   -  Будьте  очень  осторожны  с  ним.  Доктор  Чилтон,  главный   врач
психиатрической  клиники,  объяснит,  как  себя  вести  с  больным.   Не
игнорируйте его советов. Ни при каких  обстоятельствах  ни  на  йоту  не
отклоняйтесь от его инструкций. Если Лектер разговорится,  то  в  первую
очередь попытается выведать все о вас.  Простое  любопытство  заставляет
змею заглядывать в птичье гнездо - вам известно, чем это  заканчивается.
Я  понимаю,  что  необходимо  как-то  поддерживать   разговор,   но   не
рассказывайте ничего о себе. Он не должен знать никаких подробностей  из
вашей личной жизни. Вам известно, что он сотворил с Уиллом Грэхемом?
   - Я читала об этом.
   - Он порезал Уилла ножом для резки линолеума. Удивительно,  что  Уилл
не умер. Теперь, благодаря Лектеру, его лицо напоминает рисунок Пикассо.
Делайте свое дело, но не забывайте, кто он на самом деле.
   - А кто он? Вы знаете?
   - Я знаю, что он чудовище. Больше никто ничего не может сказать о нем
с уверенностью. Может вам удастся разгадать. Директор сам  будет  читать
отчет,  если  он  окажется  лако