тельствовал.  Тогда  Гамб  пристрастился  к
бабочкам и мотылькам, проявил интерес к стадиям развития, через  которые
они проходили.
   Когда Распейл отверг Гамба, он убил его очередного любовника, Клауса,
обезглавил и снял часть кожи. Потом на Востоке нашел самого обидчика,  а
тот, испугавшись строптивого маньяка, привел его к доктору Лектеру.
   Много  времени  уделялось  последнему  периоду,  когда  Лектер   убил
Распейла. И, что наиболее  важно,  публике  стало  известно,  как  много
рассказал Распейл Лектеру о Джеймс Гамбе.
   Все узнали, что именно Распейл поведал о страсти маньяка к  бабочкам,
что он сдирал с людей кожу, что убил  Клауса  что  работал  в  фирме  по
изготовлению одежд из кожи "Хайда" в Калумете. Однако деньги  за  работу
он получал у одной пожилой дамы из Бельведера, которая шила для  "Хайда"
подкладки. Однажды Гамб обокрал женщину до нитки. Распейл предсказал это
заранее.
   - Когда Лектер прочитал, что первая жертва жила в Бельведере и что  с
нее содрали кожу, он сразу понял чьих рук это дело, -  говорил  Крофорд,
просматривая вместе с Кларис газетные статьи. - Он  умышленно  сдал  вам
Гамба, но со свойственной ему гениальностью старался  увести  в  сторону
Чилтона.
   -  Верно.  Он  очень  тонко  намекнул,  что  все  места  преступлений
выбираются наугад, - добавила Старлинг. - Ав Мемфисе спросил, умею ли  я
шить. К чему бы это?
   - Просто забавлялся. Он питает страсть к  диким  развлечениям.  Когда
миссис Липпман умерла - это случилось во время поездки во Флориду вместе
с Гамбом, - он унаследовал все: старый дом,  подвал,  колодец,  солидную
сумму  денег,  он  бросил  работу  у  "Хайда",  хотя   некоторое   время
использовал свою квартиру в  Калумете,  получая  посылки  на  имя  Джона
Гранта. Он поддерживал контакт с самыми солидными заказчиками и,  как  и
раньше, когда работал у "Хайда", объезжал маленькие магазинчики.  Именно
эти поездки использовались им для выслеживания и захвата жертв, а  также
для утопления их тел. В его  коричневом  фургоне  поверх  прорезиненного
мешка  для  перевозки  человеческих  тел  стояли  коробки   с   кожаными
украшениями на продажу. В подвале он имел  полнейшую  свободу  действий.
Мог там и работать, и развлекаться. Сначала это были только игры - охота
за молодыми девушками в полнейшей темноте, картины, которые он  писал  в
дальних комнатах. Фредерика Биммел стала работать  у  миссис  Липпман  в
последние годы жизни старухи. Девушка забирала у нее изделия, когда Гамб
увидел ее. Биммел была не первой жертвой маньяка, но первой, убитой ради
получения кожи среди вещей Джейма обнаружены письма девушки к нему.
   У Стерлинг едва хватило сил читать эти письма, потому  что  они  были
полны надежд, невероятных ожиданий, любви нежности и преданности Гамбу:
   "Милый, тайный властелин моего сердца, я так люблю тебя! Ты  даже  не
думал, что я способна сказать тебе это. Прекраснее всего услышать  такие
же слова в ответ!"
   Когда она узнала правду? Может, обнаружила подвал? Как изменилось  ее
лицо, когда перед  ней  предстал  другой  человек?  Сколько  времени  он
продержал ее в колодце? Хуже того, Фредерика оставалась ему  предана  до
самого последнего момента. Одно из писем она  написала  уже  в  колодце,
находясь там в заточении. Кларис Старлинг имела прекрасную  репутацию  в
академии и не желала никаких  контактов  с  прессой.  Однако  бульварные
газеты постоянно писали о ней.
   Газета "Отечественный сплетник" выкупила у Фредерика Чилтона пленку с
записью разговора Кларис с Лектором  и  сделала  из  этого  целую  серию
статей под рубрикой "Невеста Дракулы". Писаки додумались  до  того,  что
сообщили, будто Старлинг за плату рассказала Лектору  о  своих  интимных
переживаниях. Журнал  "Пипл"  написал  о  ней  довольно  теплую  статью,
сопроводив ее фотографией студенческих времен и  той,  где  она  слушает
службу в лютеранской церкви Боземане. Но  больше  всего  она  была  рада
видеть фотографию своей любимой лошади по  имени  Ганна,  везущей  целую
повозку детей. Старлинг вырезала фотографию  Ганны  и  положила  в  свой
кошелек. Это единственное,  что  Кларис  решила  сохранить.  Она  начала
чувствовать, что исцеляется.

ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ

   Лакей аккуратно катил перед собой по  мягкому  ковру  отеля  "Маркус"
столик на колесах. Около двери комнаты  ј  91  он  остановился  и  мягко
постучал рукой в перчатке.
   Выждав минуту, постучал сильнее,  потому  что  из  номера  доносились
звуки инвенций Баха в исполнении Гленна Гульда.
   - Войдите. - Мужчина с повязкой, закрывающей нос, и  в  халате  писал
что-то за столом. - Поставьте около окна и покажите мне вино.
   Лакей  поднес  бутылку.  Человек  внимательно  рассмотрел   этикетку,
прислонил горлышко к своей щеке.
   - Откройте, но не ставьте на лед,  -  сказал  он,  подписывая  чек  с
щедрыми чаевыми. - Сейчас я пить не буду.
   Он не хотел, чтобы лакей наливал вино в  его  бокал,  потому  что  от
этого человека исходил неприятный запах.
   Доктор  Лектер  пребывал  в   игривом   настроении.   Неделя   прошла
великолепно.
   Внешность его постепенно приходила в нормальное состояние. Как только
пропадут эти отвратительные пятна, он сможет предстать перед фотографом,
чтобы сняться для паспорта.
   Он сумел все сделать сам - несколько уколов небольшой дозы кремния  в
нос. Кремниевый гель  продавался  в  аптеках  без  рецепта,  новокаин  и
лекарства, вводимые под кожу, только с соответствующим  документом.  Эту
проблему  он  решил  очень  просто:  стащил  рецепт   со   стала   одной
переполненной клиентами  аптеки.  Он  замазал  корректирующей  жидкостью
каракули врача и сделал  копию  чистого  бланка.  Первый  выписанный  им
рецепт с чрезвычайной точностью  воспроизвел  украденный.  Он  незаметно
подложил его на место, и никто ничего не заметил.
   Давным-давно, еще до первого ареста, доктор Лектер сделал  запасы  на
тот случай, если он по той, либо иной причине окажется в изгнании. Стена
одного из пансионов для туристов  на  берегу  реки  Саскуэханна  хранила
деньги, кредитную карточку и паспорт на имя  другого  человека.  Там  же
были и косметические  принадлежности,  с  помощью  которых  он  надеялся
предать своей внешности сходство с человеком изображенным на  фотографии
в паспорте. Однако срок документа давно  истек  и  было  необходимо  как
можно скорее получить новый.
   Надеясь, что границу легче пересечь с группой отдыхающих и с  большим
туристическим жетоном на груди, он купил путевку на тур  с  ошеломляющим
названием "Великолепие  Южной  Америки".  Таким  образом  доктор  Лектер
рассчитывал добраться до Рио-де-Жанейро.
   В тот вечер он писал  письма,  которые  намеревался  отправить  через
агентство почтовых услуг в Лондоне.
   Прежде всего перевел солидную сумму денег санитару Барни, снабдив  ее
благодарностью за хорошее отношение к нему в психиатрической тюрьме.
   Затем  набросал  несколько  слов  Фредерику  Чилтону,  уведомив,  что
намерен  навестить  его  в   самое   ближайшее   время.   Он   собирался
вытатуировать на его лбу инструкцию по кормлению,  чтобы  в  будущем  не
переводить зря бумагу. Эта мысль ему очень понравилась.
   И, наконец, налив себе бокал изумительного "монтраше", он обратился к
Старлинг:

   "Ну как, Кларис, ваши ягнята  замолчали?  Вы,  конечно  помните,  что
должны рассказать мне об этом. И я очень на вас рассчитываю.
   Очень хорошо, если вы поместите объявление  на  страницах  "Тайме"  и
"Интернэшнл Геральд Трибюн" в первый день любого месяца.
   А еще лучше опубликовать это в "Чайна-мейл".
   Меня не удивит ни отрицательный,  ни  положительный  ответ.  Но  пока
ягнята должны молчать. Кларис, судите себя только судом  всех  подземных
темниц, созданных для Толпы.
   Вам придется снова и  снова  бороться  за  него,  это  благословенное
молчание. Ибо вас связывает гражданский долг, вы руководствуетесь только
долгом, и этот долг вы будете чувствовать всегда.
   В мои планы не входит встречаться с вами, Кларис, -  мир  интереснее,
когда в нем существуют такие, как вы. Надеюсь, ко  мне  вы  проявите  не
меньшую учтивость".
   Доктор Лектер коснулся ручкой  своих  губ,  глянул  на  ночное  небо,
улыбнулся. "Теперь у меня есть  окна.  Над  горизонтом  светится  Орион.
Рядом сияет Юпитер. Он сейчас находится  в  противостоянии  к  Земле,  и
такого не будет до 2000-го года (я не намерен называть вам точное  время
и высоту). Но надеюсь, что вы их тоже видите. Некоторые звезды у  нас  с
вами общие, Кларис.
   Ганнибал Лектер".

Далеко на востоке, за Чесапикским заливом, высоко в ясном ночном небе, над большим домом и комнатой, в которой мягко светится огонек ночника, повис Орион. На большой кровати много стеганых одеял, а над ними и под ними лежат несколько больших собак.
   В тусклом свете трудно разобрать, где и кто.
   Но лицо на подушке, розоватое от света ночника, без  сомнения  Кларис
Старлинг. Она сладко, спокойно  спит  в  наступившем  для  нее  молчании
ягнят.



    Томас Харрис.
    Ганнибал.

Thomas Harris HANNIBAL 1999

Перевод с английского Г. Б. Косова

(c) ООО "Издательство ACT", 2000

ЧАСТЬ I

ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ

Глава 1

День содрогнулся бы, узнав, что так начнется...

"Форд-мустанг" с Клэрис Старлинг за рулем с ревом взлетел по пандусу,
ведущему к входу в Управление контроля за оборотом алкоголя, табака и
огнестрельного оружия (УКАТО) на Массачусетс-авеню. Штаб-квартира
управления размещалась в доме, арендованном в целях экономии у самого
преподобного Муна.

Штурмовой отряд ждал ее в похожем на пещеру гараже, разместившись в трех
автомобилях: изрядно побитом микроавтобусе без опознавательных знаков и
двух стоящих чуть сзади него черных автобусах отряда спецназа. Двигатели
всех машин уже работали на холостом ходу.

Старлинг подхватила сумку со снаряжением и побежала к грязно-белому
микроавтобусу, обе дверцы которого украшала надпись: "Мандавошкин дом".

Через открытые задние дверцы за ее приближением наблюдали четверо мужчин.
Даже в камуфляжной форме Старлинг выглядела стройной и, несмотря на
тяжеленную сумку, двигалась легко и быстро. В призрачном сиянии ламп
дневного света ее волосы слегка поблескивали.

- Ох уж эти женщины, - сказал полицейский из округа Колумбия, - постоянно
опаздывают.

Отрядом командовал специальный агент управления Джон Бригем.

- Она не опаздывает, - ответил Бригем, - я вызвал ее лишь после того, как
мы получили подтверждение. Бедняжке пришлось волочить сюда задницу от
самого Квонтико. Давай сумку, Старлинг.

- Привет, Джон, - бросила она, махнув высоко поднятой рукой.

Бригем что-то сказал сидящему за рулем полицейскому в штатском, и
микроавтобус со все еще открытыми задними дверцами выкатился в приятный
осенний день.

Старлинг - ветеран наружного наблюдения, пронырнув под окуляром перископа,
заняла место в хвосте машины рядом с семидесятикилограммовой глыбой сухого
льда, призванной служить кондиционером в то время, когда слежка велась с
заглушенным двигателем.

В старом автобусе стоял устойчивый запах "обезьянника" - запах страха и
пота, запах, от которого невозможно было избавиться никакими силами. Дверцы
автобуса в разное время украшали разные надписи. Последняя, похабная и
наполовину стертая, появилась всего полчаса назад. Пулевые отверстия,
заделанные мастикой "Бонд-0", - значительно раньше.

Задние стекла были односторонними, умеренно тонированными зеркалами,
Старлинг видела катившие следом черные машины спецназа. Она надеялась, что
долго торчать в наглухо закрытых автомобилях не придется.

Находящиеся в микроавтобусе мужчины начинали на нее пялиться, как только
она поворачивалась к окну.

Специальный агент ФБР Клэрис Старлинг, тридцати двух лет от роду, выглядела
как раз на эти тридцать два, и выглядела при этом прекрасно, несмотря на
камуфляжную форму.

- И как только ты, Старлинг, ухитряешься постоянно влипать в эти дела? -
спросил с улыбкой Бригем, беря с пассажирского сиденья рядом с водителем
свой блокнот для записей.

- Потому, что тебе постоянно требуется мое присутствие, - парировала она.

- В этой операции ты мне действительно необходима. Но я же вижу, что ты
лезешь во все боевые вылазки просто так, за-ради Христа, можно сказать.
Вопросов я не задаю, но думаю, что в "Гнезде сарыча"[1] тебя кое-кто
ненавидит. Тебе надо переходить на работу к нам. Познакомься, кстати, с
моими парнями. Агенты Маркес Берк и Джон Хар. А это Болтон из Департамента
полиции округа Колумбия.

Оперативная группа, состоящая из сотрудников алкогольно-табачного
управления, УБН[2] и ФБР, явилась специфическим продуктом сурового времени
бюджетной экономии, в ходе которой из-за нехватки средств пришлось закрыть
даже Академию ФБР.

Берк и Хар были похожи на агентов. Полисмен Болтон больше смахивал на
помощника шерифа. Он выглядел лет на сорок пять, был тучен и весьма
жизнерадостен.

Мэр Вашингтона после того, как его осудили по делу о наркотиках, стал
проявлять великое рвение в борьбе с этим злом и настаивал на том, чтобы в
каждом рейде обязательно участвовал представитель полиции округа. Таким
образом в команде появился Болтон.

- Банда Драмго занимается сегодня варевом.

- Эвельда Драмго. Я с ней встречалась, - заметила Старлинг без всякого
энтузиазма.

- Она открыла цех по производству "льда" у самой реки на рыбном рынке
Феличиана, - кивнув, сказал Бригем. - Наши ребята сообщают, что сегодня
Эвельда варит новую порцию кристаллов. Она зарезервировала билет на ночной
авиарейс до Большого Каймана, так что ждать мы не можем.

Кристаллический амфетамин, именуемый на улицах "льдом", быстро приносил
мощный кайф и столь же быстро обеспечивал смертельную наркотическую
зависимость.

- Вообще-то это дело УБН, но Эвельда нужна и нам - по делу о
транспортировке огнестрельного оружия третьего класса через границы штата.
В ордере на арест особо указаны пара пистолетов-пулеметов "беретта" и
несколько глушителей пистолетов. Кроме того, ей известно, где спрятана еще
куча оружия. Тебя, Старлинг, я попрошу сосредоточиться на Эвельде. Ты уже
имела с ней дело. Эти парни послужат прикрытием.

- Нам досталась непыльная работенка, - радостно произнес Болтон.

- Старлинг, думаю, что было бы неплохо рассказать им кое-что об Эвельде, -
сказал Бригем.

Старлинг молчала, пока машина не кончила дребезжать, проезжая через
какие-то железнодорожные пути.

- Эвельда без боя не сдастся, - сказала наконец она. - По внешнему виду
этого не скажешь, "леди" когда-то работала фотомоделью, но сопротивление
она окажет обязательно. Не забывайте, Эвельда - вдова Дижона Драмго. Мне
пришлось арестовывать ее дважды. Первый раз вместе с Дижоном. При втором
аресте у нее в сумочке оказались пистолет девятого калибра с тремя
обоймами, а в бюстгальтере - выкидной нож. Не знаю, чем она вооружена
сейчас. Во время второго ареста я очень вежливо попросила ее сдаться, и она
послушалась. Но уже в тюрьме округа Колумбия с помощью черенка столовой
ложки убила заключенную по имени Марша Валентин. Так что заранее ничего
сказать нельзя... По ее лицу трудно что-то понять. Большое жюри признало
тот случай актом самообороны. Первый пункт обвинения ей удалось отвести, а
по второму она добровольно признала себя виновной. В незаконном ношении
оружия Эвельду обвинять не стали, так как у нее оказались малолетние дети,
а муж только что был убит на Плезант-авеню, возможно, ребятами из банды
Сплиффов. Я начну с того, что по-хорошему попрошу ее сдаться, Надеюсь, она
согласится - наше появление произведет на нее впечатление. Но - и теперь
слушайте меня внимательно - если придется брать Эвельду силой, я
рассчитываю на реальную помощь. Не пяльтесь на мою задницу, наваливайтесь
на нее скопом. Джентльмены, не думайте, что вам предстоит всего лишь
любоваться, как две дамочки дубасят друг друга.

В другое время Старлинг обязательно выслушала бы мнение этих людей. Она
видела, что ее слова пришлись им не по вкусу, но ей надо было предусмотреть
все, и времени для дискуссий не оставалось.

- Эвельда через Дижона связана с бандой Крипсов, - вмешался Бригем. - Наши
ребята доносят, что Крипсы держат ее крышу и распространяют "лед" по
побережью. Не знаю, как они поступят, увидев нас. Парни, по возможности,
стараются не схлестываться с правительством.

- Следует учитывать, что Эвельда ВИЧ-инфицирована, - продолжила Старлинг. -
Подарок Дижона через иглу. Она узнала об этом в тюрьме и съехала с катушек.
В тот же день убила Маршу Валентин и учинила битву с охраной. Запомните,
если Эвельда безоружна, то она будет использовать против вас все виды
жидкости, содержащейся в ее теле. При захвате она попытается вас укусить,
будет на вас мочиться, плевать и испражняться. Перчатки и маски
обязательны. Если вам придется сажать Эвельду в патрульную машину, то,
наклоняя при посадке ее голову, будьте очень осторожны - в волосах может
быть скрыта игла. Не забудьте удерживать ее ноги.

Физиономии Берка и Хара вытягивались все больше, а полисмен Болтон выглядел
и вовсе несчастным. Мотнув своим двойным подбородком в сторону главного
оружия Старлинг - изрядно потертого "кольта" сорок пятого калибра
правительственной модели, - он спросил:

- Вы его носите все время на боевом взводе?

- Взведенным, но на предохранителе. Не расстаюсь ни на секунду, - ответила
Старлинг, прикасаясь к обмотанной изоляционной лентой рукоятке пистолета,
высовывающейся из открытой кобуры у ее правого бедра.

- Опасно, - заметил Болтон.

- Приходите в тир и я вам все объясню.

- Болтон, - вмешался Бригем, - я тренировал Старлинг в то время, когда она
три года подряд выигрывала межведомственный чемпионат по стрельбе из
пистолета. Так что пусть ее оружие вас не тревожит. Как тебя назвали эти
парни из команды спасения заложников после того, как ты их выдрала? Острый
Глаз?

- Острый Язык, - ответила она и выглянула в окно. В заполненной мужчинами и
пропахшей козлом машине наружного наблюдения Старлинг ощущала себя
брошенной и одинокой. К устоявшемуся козлиному духу примешивался коктейль
из дезодорантов "Олд спайс", "Брут", "Чапс" и запах кожи. Ей было немного
страшно, и страх этот имел привкус медного, положенного под язык пенса.

Перед ее мысленным взором возникли образы прошлого. Пахнущий табаком и
душистым мылом отец в кухне их дома чистит перочинным ножом с отломанным
кончиком апельсин и делит очищенный плод на двоих. Исчезающие габаритные
огни его пикапа. Отец отправился на ночное дежурство, с которого не
вернулся. Его убили. Одежда отца в шкафу. Рубашка, в которой он танцевал
кадриль. Красивые, так ни разу и не надетые наряды в ее шкафу. Грустные
вечерние платья на вешалках, похожие на старые, забытые на чердаке игрушки.

- Еще минут десять, - бросил, чуть обернувшись, водитель. Бригем глянул
вперед через ветровое стекло, а затем посмотрел на часы.

- Изучим еще раз обстановку, - сказал он, разворачивая грубо начерченную
черным маркером схему и еле различимый поэтажный план дома, полученный по
факсу из Архитектурного управления. - Здание рыбного рынка стоит вдоль
берега на одной линии с лавками и складами. Парселл-стрит упирается в
небольшую площадь перед рынком. Взгляните, строение расположено у самой
воды, сзади, вдоль всего дома - вот здесь - тянется причал. На первом этаже
рынка и находится лаборатория Эвельды. Вход в нее здесь - рядом с аркой. На
время варки "льда" Эвельда выставляет дозоры по меньшей мере в трех
кварталах от рынка. Дозорные должны предупредить ее заранее, с таким
расчетом, чтобы она успела вылить варево в реку. Поэтому команда УБН из
третьего автобуса пересядет в рыбачий катер и вступит в дело в пятнадцать
ноль-ноль, если мы не затребуем помощи раньше.

- Каким образом мы вскрываем дверь? - спросила Старлинг.

- Если там все тихо-спокойно, используем таран, - ответил Берк. - Если
услышим разборки и стрельбу, тогда скажет свое слово "Глас Эйвона". - Он
ласково погладил свое оружие.

Старлинг знал