Лампы над столом усиливали тени под глазами Грэхема.  Он  корпел
над документами жертв, уставившихся на него  с  фотоснимков.  В  комнате
витало безумие.
   Пожалуй, в интересах расследования лучше  снова  послать  Грэхема  на
улицу. Нельзя позволить ему впустую  извести  себя.  Может,  правда,  не
впустую?..
   Крофорд имел великолепное  профессиональное  чутье,  но  был  начисто
лишен сострадания. Чутье сейчас  подсказывало  ему  оставить  Грэхема  в
покое.

ГЛАВА 33

   К десяти часам вечера Долархайд довел себя до изнеможения, работая со
снарядами, затем просмотрел пленки  и  постарался  успокоиться.  Но  это
никак не удавалось.
   При одной мысли о Рибе Макклейн его  трясло  от  возбуждения.  Он  не
должен о ней думать.
   Долархайд включил телевизор и вытянулся в кресле. Передавали новости.
На экране полиция прощалась с Фредди Лаундсом.
   Он увидел Уилли Грэхема, стоявшего рядом с гробом вместе с завывающим
хором. Грэхем был худ. Перебить ему позвоночник будет легче легкого. Это
лучше, чем  просто  убить.  Перебить  позвоночник  и  для  верности  еще
повернуть задом наперед. Чтоб следующее расследование вел  в  инвалидной
коляске.
   Но не надо торопиться. Пусть Грэхем поживет в страхе.
   Уверенность в собственной силе больше не покидала Долархайда.
   На пресс-конференции полицейское управление пыталось выставить себя в
лучшем свете. Но вся болтовня о трудностях сводилась к тому, что в  деле
об убийстве Лаундса они топчутся на месте. Джек Крофорд стоял  в  группе
людей  позади  микрофонов.  Долархайд  узнал   его   по   фотографии   в
"Сплетнике".
   Представитель газеты, явившийся в сопровождении двух  телохранителей,
произнес:
   - Это дикое и бессмысленное зверство приведет лишь к тому, что  голос
"Сплетника" зазвучит еще громче.
   Долархайд хмыкнул. Ну что  ж.  Пока  они  наоборот  помогли  заткнуть
глотку Фредди.
   Теперь  читатели  называют  его  Драконом.  Совершенные  им  действия
полиция именовала "убийствами Зубастого парии". Заметный прогресс.
   Дальше передавали местные новости. Какой-то тип  с  торчащими  зубами
вел репортаж из зоопарка. Ясное дело, они рады услать этого  парня  куда
угодно, лишь бы не маячил перед глазами в офисе.
   Долархайд уже сумел немного расслабиться, когда неожиданно увидел  на
экране человека, с которым разговаривал  всего  несколько  часов  назад:
директора  зоопарка  доктора  Фрэнка  Варфилда.  Он  позвонил  в   отдел
Долархайда и горячо благодарил его за предложенную пленку.
   Доктор Варфилд и зубной  врач  что-то  делали  с  тигром  -  у  зверя
сломался  зуб.  Долархайду  хотелось  увидеть  тигра,  но  его  заслонял
репортер. Наконец он отошел.
   Долархайд   не   мог   оторвать   взгляда   от    огромного    тигра,
распластавшегося на тяжелом хирургическом столе. Тигр был под наркозом.
   - Сегодня изготовят слепок, а через несколько  дней  вставят  зуб,  -
сообщил репортер-образина.
   Долархайд наблюдал, как люди спокойно  ковыряются  в  зубах  страшной
полосатой морды.
   "Можно мне дотронуться до вашего лица?" - спросила мисс Макклейн.
   Ему хотелось бы рассказать кое-что о себе Рибе Макклейн.  Пусть,  она
получит хоть какое-то представление о том,  чего  избежала.  Он  жаждал,
чтобы Риба по крайней мере на мгновение приобщилась к его Славе. Но  она
не может сделать это и остаться в живых. А она должна жить: его видели с
ней, да и живет она слишком близко от него.
   Он пытался поделиться с Лектором, и Лектер предал его.
   И все же он хотел, чтобы она прикоснулась к его  Славе.  Прикоснулась
чуть-чуть. Так, чтобы смогла остаться в живых.

ГЛАВА 34

   - Я знаю, что это  политика,  и  ты  знаешь,  что  это  политика,  но
все-таки твоя работа очень важна, - говорил Крофорд. Был конец  рабочего
дня, и они направлялись к зданию федерального управления. -  Делай,  что
делаешь, выискивай параллели, а я займусь всем остальным.
   Чикагское  управление  полиции  попросило  отдел  ФБР,   занимающийся
исследованием поведения  человека,  составить  социально-психологический
портрет  жертвы.  Полицейские  руководители  заявили,  что  эти   данные
пригодятся для  разработки  дополнительных  мер  безопасности  во  время
полнолуния.
   - Просто прикрывают свои задницы, вот что  они  делают,  -  продолжал
Крофорд,  помахивая  портфелем.  -  Жертвы  были  людьми  обеспеченными,
значит,  им  придется  направить  патрули  в  богатые  кварталы.  А  все
остальные, конечно, будут возмущены. С  тех  пор  как  погиб  Фредди,  .
Городские власти пытаются доказать необходимость расширить  штаты.  Ведь
если они  станут  патрулировать  улицы,  где  живут  обеспеченные  люди,
Зубастый пария совершит нападение в  Южных  Кварталах,  и  отцам  города
несдобровать. Заручившись нашей поддержкой,  они  всегда  смогут  ткнуть
пальцем в "этих проклятых парней из ФБР".
   - Не думаю, что вероятность нападения в Чикаго больше,  чем  где-либо
еще,  -  ответил  Грэхем.  -  Не   вижу   для   этого   оснований.   Все
непредсказуемо. А почему бы Блуму не составить портрет? Он  ведь  у  них
консультант по проблемам поведения.
   - Они . Хотят, чтобы это сделал не Блум, а  кто-нибудь  другой  -  не
желают ставить его под удар. Словом, хотят, чтобы это сделали  мы  сами.
Кроме того, он все еще в  больнице.  Кто-то  с  Холма  <Имеется  в  виду
Капитолий, где заседает Сенат США> связался по телефону с  министерством
юстиции, и оттуда пришел приказ. Возьмешься?
   - Ладно. Я все равно этим занимаюсь.
   - Знаю, - Крофорд вздохнул. - Вот и продолжай в том же духе.
   - Мне бы снова съездить в Бирмингем.
   - Нет уж, - отрезал Крофорд. - Ты не должен оставлять меня одного.
   Догорал закат. Пятница была на исходе.
   Оставалось десять дней.

ГЛАВА 35

   - Не пора  ли  сказать,  куда  мы  все-таки  едем?  -  спросила  Риба
Макклейн. Уже десять минут они молча колесили по городу. Было  субботнее
утро, и девушка рассчитывала, что они устроят пикник.
   Фургон остановился. Она  услышала,  как  Долархайд  опускает  боковое
стекло.
   - Долархайд, - сказал он. - Доктор Варфилд предупреждал обо мне.
   - Все в порядке, сэр. Засуньте,  пожалуйста,  пропуск  под  дворники,
когда поставите машину.
   Они медленно поехали дальше.  Риба  чувствовала,  как  дорога  слегка
поворачивает. Доносились  какие-то  странные  тяжелые  запахи.  Затрубил
слон.
   Зоопарк - это ужасно. Она предпочла бы пикник. За  каким  чертом  его
сюда понесло? Ну, да ладно.
   - Кто этот доктор Варфилд? - спросила Риба.
   - Директор зоопарка.
   - Он ваш друг?
   - Нет. Мы потрафили зоопарку с пленкой. Они платят взаимностью.
   - Каким образом?
   - Вы сможете потрогать тигра.
   - Не пугайте меня так!
   - Вы когда-нибудь смотрели на тигра?
   Она обрадовалась его вопросу.
   - Нет. Я видела пуму, когда была  маленькой.  Тот  зоопарк  назывался
"Благородный олень". Мне кажется, лучше просто поговорить об этом.
   - Они сейчас собираются вставлять тигру зуб. Поэтому  вынуждены  были
его.., усыпить. И вы, если захотите, сможете его потрогать безбоязненно.
   - Там, видимо, будет полно народу, и все будут смотреть.
   - Нет, никого не будет. Только Варфилд, я, да еще два человека. Когда
мы уйдем, приедут с телевидения. Хотите потрогать тигра? - В его  голосе
Риба уловила странную настойчивость.
   - Вот черт, не знаю... Ну хорошо,  хочу!  Спасибо..,  за  неожиданный
сюрприз.
   Фургон остановился.
   - Да, а как я узнаю, что он на самом деле спит?
   - Пощекочите его. Если он засмеется, то удирайте.
   Пол операционной, как показалось Рибе, был покрыт линолеумом. Комната
казалась холодной и просторной, судя по звучанию в  ней  голосов.  Тепло
радиаторов наплывало откуда-то издали.
   Дружное шарканье людей, несущих что-то тяжелое. Долархайд отвел  Рибу
в угол. Зверь был уже здесь - она чувствовала его запах.
   Голоса.
   - Так, так, полегче. Опускаем. Можно оставить под ним  канат,  доктор
Варфилд?
   - Да, только оберните подушку вон тем зеленым полотенцем и  подложите
ему под голову. Я пошлю за вами Джона, как только мы закончим.
   Шаги удалились.
   Она надеялась, что Долархайд хоть что-нибудь скажет, но он молчал. Ей
пришлось заговорить первой.
   - Тигр здесь.
   - Десять человек принесли его на канатах. Он огромный, футов десять в
длину. Доктор Варфилд  сейчас  прослушивает  его  сердце.  А  теперь  он
приподнимает ему веко.
   Идет к нам.
   Она почувствовала, как кто-то подошел.
   - Доктор Варфилд - Риба Макклейн, - познакомил их Долархайд.
   Риба протянула руку. Ладонь доктора Варфилда была большой и мягкой.
   - Спасибо, что разрешили мне прийти, - сказала она. -  Для  меня  это
большое удовольствие.
   - рад, что вы приехали. Внесли разнообразие в мой день. Да, мы  очень
признательны вам за пленку.
   Голос доктора Варфилда, низкий  и  немного  мрачный,  выдавал  хорошо
воспитанного человека лет сорока пяти. Из Вирджинии, решила она.
   - Мы хотим убедиться, что дыхание и сердцебиение пациента в норме,  а
затем доктор Хасслер приступит к работу. Хасслер сейчас прилаживает свое
лобовое зеркало. Между нами говоря, он надевает  его  только  для  того,
чтобы не свалился парик. Пойдемте, я вас познакомлю. Мистер Долархайд?
   - Прошу вас, я следом.
   Риба протянула руку Долархайду.  Чуть  помедлив,  он  ответил  легким
пожатием. Она чувствовала, что его ладонь вспотела.
   Доктор Варфилд осторожно взял ее под руку, и они  медленно  двинулись
вперед.
   - Зверь уснул, дышит спокойно. Вы  знаете  в  общих  чертах,  как  он
выглядит? Я подробно опишу его, если хотите. - Он замолчал, не  зная,  с
чего начать.
   - Я помню картинки в книжках, которые читала в детстве, а один раз  в
зоопарке видела пуму.
   - Этот тигр намного больше пумы. Грудная клетка шире, голова крупнее,
телосложение и мускулатура массивнее. Это самец из Бенгалии, ему  четыре
года. Длина от носа до кончика хвоста  десять  футов,  а  вес  восемьсот
пятьдесят фунтов. Он лежит на правом боку, залитый ярким светом.
   - Я чувствую тепло ламп.
   - Поразительный экземпляр, с необычайно яркой окраской. Черные полосы
на  ярко-рыжей,  почти  красной,  шкуре.  -  Внезапно  доктору  Варфилду
подумалось, что с его стороны нетактично говорить о цвете. Но,  взглянув
на Рибу, он успокоился.
   - Тигр в шести футах отсюда. Вы чувствуете его запах?
   - Да.
   - Мистер Долархайд, возможно, говорил вам, что какой-то болван  ткнул
зверя через барьер лопатой нашего садовника. А он вцепился  в  лопату  и
сломал верхний левый клык... Все в порядке, доктор Хасслер?
   - Он готов. Подождем еще минуту-другую.  -  Варфилд  представил  Рибе
дантиста.
   - Дорогая, вы первый приятный сюрприз со стороны Фрэнка  Варфилда  за
все время нашего знакомства, - заявил Хасслер. - Оцените мою работу.  Он
из золота, этот клык.  -  Небольшой  металлический  предмет  лег  ей  на
ладонь. - Тяжелый, не правда ли? Я удалил сломанный и сделал слепок  еще
несколько дней назад. Я, конечно, мог бы сделать его белым,  но,  думаю,
так забавнее. Доктор Варфилд еще  не  насплетничал,  что  я  никогда  не
упускаю возможности повыпендриваться? А как замечательно  смотрелось  бы
рекламное объявление моего кабинета на клетке с тигром!
   Риба ощупала своими чувствительными  пальцами  конус,  изгиб,  острый
конец зуба.
   - Очень тонкая работа.
   Она слышала невдалеке глубокое мерное дыхание.
   - Я буду подавать детям знак, когда он захочет  зевать,  -  продолжал
Хасслер. - Не думаю, чтобы какой-нибудь вор соблазнится  этой  коронкой.
Шучу, конечно. Но вы чем-то встревожены?
   Ваш мускулистый спутник  все  время  за  вами  наблюдает.  Может,  он
притащил вас сюда силой?
   - Нет, нет, я сама захотела.
   - Мы сейчас обращены  лицом  к  тигриной  спине,  -  произнес  доктор
Варфилд. - Он лежит на расстоянии примерно двух с половиной футов от вас
на столе. Хотите, я положу вашу левую руку -  вы  ведь  не  левша?  -  я
положу вашу левую руку на край стола, а правой вы можете его  потрогать.
Давайте начнем. Я буду рядом с вами.
   - Я тоже,  -  заверил  доктор  Хасслер.  -  Все  происходящее  весьма
забавляло обоих медиков.
   Риба чувствовала запах своих нагретых  волос,  запахи  мыла,  спирта,
дезинфицирующих препаратов... И запах кошки.  Зазвенело  в  ушах,  и  на
мгновение подступила дурнота, но девушка справилась с ней.
   Вцепившись одной рукой в край стола, Риба осторожно  потянула  другую
вперед. Пальцы коснулись шерсти,  нагретой  лампами,  потом  проникли  к
более прохладному слою и снова ощутили теплоту, идущую уже от тела.  Она
прижала ладонь к толстой  шкуре  и  осторожно  двигала  вдоль  и  против
шерсти, чувствуя, как густой мех  скользит  под  ее  рукой,  как  шерсть
опускается и поднимается под широкими ребрами в такт дыханию.
   Она сжала шерсть, но мех выскользнул из пальцев, aa лицо  порозовело;
она впала в состояние свойственное слепым, при котором мимика становится
неконтролируемой.
   Варфилд и Хасслер с любопытством следили за ее острыми переживаниями.
Долархайд,  наблюдая  за  девушкой  из  полумрака  с  трудом   сдерживал
судорожное подергивание мышц.
   Капли пота стекали с его лица.
   - Ну, сейчас на другую сторону, и дело с  концом.  -  Доктор  Варфилд
говорил почти шепотом.
   Риба пошла за ним, ведя рукой вдоль хвоста зверя.
   У Долархайда перехватило дыхание, когда ее пальцы коснулись  тигриной
мошонки. Она ощупала ее и двинулась дальше.
   Варфилд приподнял огромную звериную лапу. Девушка  потрогала  жесткие
подушечки и почувствовала слабый запах  опилок,  запах  клетки.  Варфилд
нажал на лапу так, чтобы тигр выпустил коготь.
   Риба  ощупала  тяжелые  гибкие  мышцы,  лопатки,  огромную  голову  и
осторожно, под наблюдением ветеринара, провела рукой по шершавому языку.
Горячее дыхание шевелило ее волосы.
   Наконец доктор Варфилд поднес к ушам  Рибы  стетоскоп.  Руки  девушки
лежали на вздымающейся груди зверя. Невидящие глаза смотрели вверх,  уши
заполнил грохот тигриного сердца.

***

   Раскрасневшаяся и  взволнованная,  Риба  Макклейн  всю  дорогу  домой
сидела молча.  Только  раз  она  повернулась  к  Долархайду  и  медленно
произнесла:
   - Спасибо... Большое спасибо. Если вы не против, я бы с удовольствием
выпила мартини.

***

   - Подождите немного здесь, - попросил Долархайд,  припарковавшись  во
дворе своего дома.
   Она была рада, что не вернулась в свою  квартиру,  казавшуюся  сейчас
такой унылой.
   - Только не вздумайте наводить порядок. Впустите меня,  скажите,  что
все прибрано, и я вам поверю на слово...
   - Хорошо, подождите только мину ту-другую.
   Он внес в дом пакет из винного магазина и быстро огляделся. Зашел  на
кухню, постоял там с минуту, закрыв  лицо  руками.  Мысли  путались.  Он
чувствовал опасность, но  исходила  она  не  от  женщины.  Было  страшно
поднять глаза вверх. Надо  что-то  сделать,  но  что  и  как?  Наверное,
следует отвезти ее домой.
   Но внезапно понял - теперь, после  Превращения,  ему  дозволено  все.
Все. Все.
   Долархайд вышел из дома; в лучах заходящего солнца фургон  отбрасывал
длинную голубую тень. Риба Макклейн,  оперлась  на  плечо  Долархайда  и
коснулась ногой земли.
   Она смутно ощущала очертания дома. Эхо от хлопнувшей  дверцы  фургона
давало представление о высоте здания. Голос хозяина:
   - Четыре шага по траве, потом пандус.
   Она взяла его руку. Долархайда пронзила дрожь, под рубашкой выступили
капли пота.
   - Тут действительно пандус. Зачем?
   - Здесь жили старики.
   - Но сейчас их нет?
   - Нет.
   - Дом кажется таким холодным и высоким...
   Она остановилась в гостиной.
   Пахнет музеем. Или ладаном?
   Где-то вдалеке тикали часы.
   - Это большой дом, да? Сколько в нем комнат?
   - Четырнадцать.
   - Он старый. И вещи здесь старые.
   Она случайно задела отделанный бахромой абажур и прикоснулась к  нему
пальцами.
   Застенчивый  мистер  Долархайд...   Она   прекрасно   понимала,   как
подействовала на него сцена в зоопарке:  он  дрожал,  как  разгоряченный
конь, когда вел ее из операционной.
   Устроить ей такую встречу с тигром - шикарный жест.  Может,  за  этим
кроется нечто большее? Но уверенности пока нет.
   - Мартини?
   - Давайте я пойду вместе с вами  и  приготовлю?  -  предложила  Риба,
сбрасывая туфли.
   Пощелкивая пальцами по стакану, она налила в него  нужное  количество
вермута, добавила две с половиной унции джина и бросила две маслины. Она
быстро ориентировалась в доме - по тикающим часам, по шуму  кондиционера
на окне, по воздушным потокам.
   На полу  рядом  с  кухонной  дверью  было  теплое  место,  освещенное
заходящим солнцем.
   Он усадил ее в свое большое кресло, а сам сел на диван.
   В воздухе повисло напряжение.
   Она  пригубила  мартини.  Долархайд  включил  проигрыватель,  и   ему
показалось, что комната стала совсем другой, как  будто  разделилась  на
две части - его и ее. Риба была первой, кто пришел к нему, в  этой  дом,
по собственному желанию.
   Звучала музыка Дебюсси, под которую погас солнечный свет.
   Он спросил ее что-то о Денвере, и Риба коротко ответу да  -  ответила
рассеянно, о чем-то другом. Он описал ей дом и большой двор, огороженный
кустарником и деревьями. Разговор иссяк.
   Когда Долархайд менял пластинки, Риба произнесла:
   - Этот удивительный тигр, этот дом, и вы сами,  Д.,  -  все  это  так
таинственно. Я не думаю, чтобы кто-нибудь знал вас по-настоящему.
   - А вы спрашивали?
   - Кого?
   - Кого-нибудь.
   - Нет.
   - Тогда почему вы считаете, что меня никто  не  знает?  -  Из-за  его
сосредоточенности на четком произношении вопрос прозвучал бесстрастно.
   - Да, какие-то коллеги из Гейтвей видели, как мы садились на  днях  в
ваш фургон. Их распирало любопытство. И вот нежданно-негаданно ко мне на
работу ввалилась целая компания.
   - Что им хотелось знать?
   - Они просто любят посплетничать. А когда поняли, что сплетничать  не
о чем, ушли.
   - И что они говорили?
   Она собиралась обратить любопытство  женщин  в  легкую  насмешку  над
собой, но, видно, из этого ничего не выйдет.
   Риба вздохнула.
   - Выспрашивали обо всем подряд. Они находят вас очень таинственным  и
интересным. Считайте это за комплимент.
   - Они говорили, как я выгляжу?
   Вопрос прозвучал нарочито легко, но Риба знала, что ему не до  шуток.
Она решила не увиливать.
   - Я не спрашивала. Но они, конечно, сказали, каким вас видят.  Хотите
услышать? Дословно? Не хотите - не буду. - Она была уверена, что  уж  об
этом-то он наверняка спросит.
   Гробовое молчание.
   Внезапно  Риба  почувствовала,  что  она  совсем  одна   в   комнате.
Пространство вокруг нее казалось черной дырой, втягивающей в себя все  и
не излучавшей ничего. Но она не слышала его шагов - значит, он здесь.
   - Я bee же  скажу,  -  начала  она.  -  В  вашем  облике  есть  некая
подтянутость, аккуратность, и это им очень нравится.  Еще  они  сказали,
что у вас  необыкновенно  развитое  тело.  -  Очевидно,  ей  следует  не
останавливаться,  а  продолжать.  -  Они  говорят,  что  вы   болезненно
чувствительны к своему лицу,  но  вы  зря  беспокоитесь.  Да,  там  была
такая... Эйлин, кажется?
   - Эйлин.
   Ага, сигнал вернулся. Она чувствовала себя летучей мышью.
   Риба умела превосходно копировать чужую речь. Она могла воспроизвести
болтовню Эйлин с абсолютной точностью, но была  достаточно  умна,  чтобы
никого не передразнивать в присутствии Долархайда. Она цитировала  Эйлин
медленно, бесцветным тоном, словно с трудом разбирая чужие каракули.
   - "Этот парень выглядит совсем неплохо. Честное слово, я  дружила  со
многими, кто выглядел куда хуже. Одно время я встречалась с  хоккеистом,
- он играл за "Голубых", помните? - так у него была  небольшая  ямка  на
губе, там, где ему ударом шайбы повредило челюсть. У  них,  у  хоккейных
игроков, всегда что-нибудь в этом роде. По-моему, это признак настоящего
мужчины. У мистера Д, замечательная кожа, чего я не ск