еркитов
и прогнал Эрхе-Хара. Умер Инанча-хан,  и  поссорились  его  сыновья.  Едва
дошла до Джамухи эта весть, как за ней новая: Тэмуджин и Ван-хан пошли  на
Буюрука. Ринулись, словно коршуны на раненого  детеныша  сайги.  Если  они
разобьют Буюрука, Тэмуджин вспомнит об ущелье Дзеренов и направит коней на
его улус.
   В юрте умолкли голоса улигэрчей и звуки хуров и веселящий смех  женщин.
Притихли друзья нойоны. Трезвые и озабоченные, они судили-рядили о будущем.
Только худоумный не мог бы  предвидеть,  что  будет  со  всеми  ими,  если
Ван-хан и Тэмуджин обессилят распавшийся улус найманов,- как  деревья  над
травой, как сопки над равниной, возвысятся ханы над вольными  племенами  в
самом сердце великой степи. Но, согласные в этом, нойоны, как и в недавние
смутные  времена,  не  желали  искать  совместного  пути  спасения.   Одни
подумывали откочевать к Тохто-беки, другие - к  Таян-хану.  Лишь  немногие
робко заикнулись, что надо бы, пока Тэмуджин  в  походе,  напасть  на  его
курени, захватить людей и скот. Джамуха молчал. В душе  он  презирал  тех,
кто  надумал  спрятаться  за  спину  Тохто-беки  и  Таян-хана.  Не   хотел
поддерживать и тех, кто желал показать свою доблесть в захвате беззащитных
куреней анды. Захватить их легко, но удержать за собой...  Возвратятся  из
похода Ван-хан и Тэмуджин - всем голову снимут. И возвысятся  еще  больше.
Нет, тут нужно что-то иное.
   Но как ни мучил себя Джамуха, ничего придумать не мог. Слишком давно он
не видел ни анду, ни хана-отца, слишком мало знал, что на уме у того  и  у
другого. И он принял решение, которое нойоны сочли за шутку:
   -  Я тоже пойду на Буюрука. Помогу хану-отцу и своему анде.
   Ему было опасно появляться в стане Тэмуджина. Но он рассудил, что  анде
сейчас выгодно будет не вспоминать старое, кроме  того,  Ван-хан  вряд  ли
захочет поддержать прежние распри. Ван-хана всегда огорчала эта вражда...
   Во всем остальном он полагался на волю неба, на свою  умудренность,  на
свое умение вдвигать клинья в трещины, разъединяющие людей.
   Собрав воинов, Джамуха-сэчен устремился навстречу своей судьбе.
   Буюрук со своим войском перевалил через Алтайские горы,  двинулся  вниз
по реке Ургуну. Тэмуджин и Ван-хан преследовали его по пятам.  А  за  ними
шел Джамуха.
   За горами Алтая, покрытыми тенистыми лесами,  лежала  широкая  равнина.
Вся земля была усыпана  острым  щебнем,  кое-где  торчали  кустики  чахлой
травы, и равнина была похожа на грязно-черный  всклоченный  войлок.  Часто
попадались овраги, промытые  дождевыми  потоками.  Иногда  гладь  равнины,
утомительно однообразную, чуть оживляли пологие увалы,  в  низинах  дольше
сохранялась влага, и там торчали саксаульные кусты-уродцы, зеленели листья
ревеня и перья лука.
   Течение реки Ургуну за тысячелетия глубоко врезалось в пустыню,  берега
падали крутыми скатами или головокружительными обрывами.  Внизу,  у  воды,
узкой полоской тянулись заросли смородины, шиповника, высились серебристые
тополя,  темнели  корявые  стволы  осокорей,  зеленели  лужайки.  Джамуха,
оставив на берегах  дозоры,  повел  воинов  возле  воды.  Воздух  тут  был
затхлый, застойный, как в наглухо закрытой юрте.  Над  всадниками  звенели
надоедливые оводы, из-под копыт, пугая  коней  треском  крыльев,  взлетали
куропатки, в кустах перекликались синицы.
   Ниже  по  течению  береговые  обрывы  отодвинулись  от   реки,    стало
просторнее. Джамуха внимательно всматривался в следы Буюрука,  Ван-хана  и
Тэмуджина. Сырая земля у воды,  трава  были  истолчены  множеством  копыт,
изредка попадались черные пятна огнищ, обозначающих места ночевок.  Он  не
торопил своих воинов. Ему не очень  хотелось  соединиться  с  Ван-ханом  и
Тэмуджином до сражения. Пусть сами добывают себе победу.
   Буюрука Ван-хан и Тэмуджин настигли у большого озера. Дозорные донесли,
что началось сражение. Джамуха  повел  воинов  к  месту  сражения  кружным
путем, прячась за пологие голые холмы. Вскоре холмы кончились. Перед  ними
лежала солончаковая  равнина,  поросшая  кустами  саксаула,  они  тянулись
широкой полосой и вдоль  берега  озера.  Джамухе  было  достаточно  одного
взгляда, чтобы понять: Буюрук терпит  поражение.  Его  воины  откатывались
прижимаемые к кромке тростников, к  топям.  Еще  немного  -  и  ни  одному
найману не уйти живым.
   Джамуха заставил  бить  в  барабан.  Его  появление  за  спиной  воинов
Ван-хана и Тэмуджина было полной неожиданностью,  они  ослабили  напор  на
Буюрука,  начали  разворачиваться.  Джамуха  засмеялся,  повернул  коня  к
всадникам, стоящим в стороне от сражения. Издали заметил  среди  всадников
Ван-хана и замахал руками.
   -  Свои!
   -  Свои, свои!- подхватили вокруг его крик.
   -  Ты откуда взялся?- с радостным удивлением спросил Ван-хан.
   -  Я летел следом за вами быстрее кречета!- Соскочил  с  коня,  схватил
полу халата Ван-хана, прижал к лицу.- Я думал, не  доживу  до  счастливого
дня встречи с тобой, хан-отец! А где анда Тэмуджин?
   -  Он там,- Ван-хан показал в сторону сражения.- Смотри, Джамуха, бегут
найманы! Бегут! Не все нам от них бегать.
   -  У  меня,  хан-отец,  усохла  печень,  пока  на  твоем  месте   сидел
Эрхе-Хара... А ты на меня за что-то гневаешься. За что, хан-отец?- Джамуха
держался за стремя, снизу вверх смотрел в лицо хану.- Ты  искал  помощи  у
Тэмуджина, а не у меня! Или он лучше меня?
   -  Вы для меня оба равны и дороги, Джамуха. Ты пришел ко мне без  зова,
и я рад этому.
   -  Хан-отец, я пришел потому, что хочу быть всегда рядом с тобой. Но  я
боюсь за свою жизнь.- Джамуха понизил голос:- Если анда Тэмуджин  вспомнит
старые наши раздоры...
   -  Смотри и вникай: бегут гордые найманы. Бегут, Джамуха! У нас  теперь
есть дела поважнее давних раздоров.
   -  Я тоже так думаю, хан-отец. Но так ли думает мой  анда?  Боюсь,  что
нет.
   Подскакали Тэмуджин, Нилха-Сангун, Боорчу,  Джэлмэ.  С  коней  хлопьями
падала мыльная пена.
   В глазах анды еще плескалась ярость, охватывающая человека в  сражении.
Этот взгляд задержался на лице Джамухи - словно жаром огня опахнуло  щеки,
но Джамуха не отвел глаз, только чуть опустил длинные ресницы.
   -  А-а, это ты нам все испортил...- сквозь зубы проговорил Тэмуджин.
   -  Что я вам испортил? Я спешил на помощь...
   -  Ты помог бежать Буюруку, Эрхе-Хара и Коксу-Сабраку.
   -  Они ушли?- Лицо Ван-хана разом поскучнело.- Не ожидал.  Ну,  как  же
так? Нилха-Сангун?
   -  Я свое дело, отец, сделал как надо.  Тэмуджин  должен  был  охватить
Буюрука с левой руки и перекрыть дорогу.
   -  Я бы и перекрыл, если бы не Джамуха со своими воинами.
   -  Видишь, хан-отец, во всем оказался виноват  я...  Анда  Тэмуджин,  я
пришел искать мира с тобой, зачем же воздевшего руки пинать в живот?
   -  Напрасно  винишь  Джамуху,  Тэмуджин.  Он  ни  в  чем  не   виноват.
Помиритесь...- Ван-хан толкнул пяткой коня.
   Он был недоволен исходом сражения и не скрывал  этого.  Сидел  в  седле
прямой, строгий. Нойоны торопливо отъезжали  в  сторону,  освобождая  путь
коню. И только Тэмуджин не  тронул  свою  лошадь,  стоял  поперек  дороги,
глядел из-подо лба. Ван-хан резко натянул поводья.
   -  Что, тут и будем стоять?
   Тэмуджин молча поднял плеть, поскакал  к  воинам,  за  ним-его  нойоны.
Джамуха с ненавистью посмотрел на  сутуловатую,  широкую  спину  анды.  Ни
перед кем не склонит головы. Возгордился, дальше некуда.
   Джамуха поехал рядом с Ван-ханом.
   -  Хан-отец, я не слышал, чтобы до этого кто-нибудь побивал найманов.
   -  Такого и я не помню.
   -  Во всей великой степи теперь никто не сравнится с тобой  в  славе  и
могуществе, хан-отец.
   -  Твои слова ласкают мой слух, Джамуха. Но нет ничего обманчивее,  чем
наша слава и наше могущество.
   -  Мудро сказано, хан-отец! До тех пор, пока жив Эрхе-Хара,  не  видать
покоя твоему улусу. А его упустили... Не с умыслом ли это сделано?
   -  Какой может  быть  умысел?-  Ван-хан  круто  обернулся.-  Ты  о  чем
говоришь?
   -  Я просто думаю вслух. Пока Эрхе-Хара жив, тебе  придется  все  время
ждать  нападения  найманов.  Одному  против  них  не  устоять.    И    ты,
прославленный,  могущественный,  будешь   зависеть    от    людей    менее
значительных, таких, как  я  или  мой  анда  Тэмуджин.  Может  быть,  я  и
ошибаюсь...
   -  Тэмуджин не мог упустить моих врагов умышленно,- хмуро сказал хан.
   -  От Тэмуджина можно ждать всего,-  поддержал  Джамуху  Нилха-Сангун.-
Видел, как он заносится? Можно подумать, что он один разбил Буюрука.
   -  Перестаньте!- грубо сказал Ван-хан.- Я вам не верю.
   Джамуха и не надеялся, что хан так легко и просто поверит его  вымыслу.
Крохотная искра, отскочившая от кремня, падает  на  трут  и  долго  тлеет,
прежде чем родить пламя. Пусть тихо, незаметно тлеет. Всему свое время.  А
к Нилха-Сангуну надо держаться поближе. Сын хана,  кажется,  не  больно-то
любит Тэмуджина.
   Объединенное войско медленно, небольшими переходами, стало возвращаться
назад. Перевалив горы  Алтая,  на  реке  Байдарик  остановились  откормить
коней. Здесь получили известие: Коксу-Сабрак, оставив Буюрука,  отправился
к Таян-хану, на коленях вымолил прощение, попросил войско  и  стремительно
движется на них. Стали готовиться к сражению.
   Втроем объехали  окрестные  возвышенности.  Лето  кончилось.  Утром  на
примерзшую землю упал первый снежок. Днем пригрело, и он растаял, остались
небольшие клочья в тени  за  камнями  и  кустами  дэрисуна.  Копыта  коней
скользили по сырой земле.
   -  Ну что, дети мои, как и где будем встречать Коксу-Сабрака?-  спросил
Ван-хан,останавливая коня.
   -  Я человек маленький,- сказал Джамуха,- где  поставите,  там  и  буду
стоять.
   -  Ты что-то очень уж часто говоришь о том,  что  маленький.-  Тэмуджин
приложил ко  лбу  ладонь,  начал  вглядываться  в  пологие  серые   сопки,
испестренные клочьями снега,- Мала мышь, а убивает лошадь, забравшись ей в
ноздри... Хан-отец, Коксу-Сабрак пойдет на нас по той лощине...
   -  Ты говоришь  так,  будто  сам  Коксу-Сабрак  поведал  тебе,  где  он
собирается пойти,- съязвил Джамуха.
   -  А другой дороги у него нет,- спокойно возразил Тэмуджин.- Не  станет
же он прыгать с сопки на сопку, как лягушка с кочки на кочку. Главные силы
он поведет по лощине, а боковое охранение двинется по гряде.
   -  Так, наверное, и будет,- согласился с ним Ван-хан.- А  мы  перекроем
лощину. Остановить его тут, я думаю, будет не так уж трудно.
   -  Остановить, но не разбить, хан-отец.  Лощина  тесна,  в  ней  нельзя
развернуть все наше войско. Невозможно будет ударить  и  сбоку.  Смотрите,
какие там рытвины и овраги. Всадникам придется двигаться шагом. Лучники их
забросают стрелами. Коксу-Сабрак будет сидеть в лощине, как я  когда-то  в
ущелье Дзеренов.- Тэмуджин усмехнулся.
   Впервые он упомянул ущелье Дзеренов. И смотри-ка,  усмехается.  Думает,
ловко тогда одурачил его, Джамуху. Ну-ну, пусть думает, пусть считает, что
одурачил.
   -  И что же ты хочешь?- спросил Ван-хан.
   -  Надо выманить Коксу-Сабрака туда, на равнину. Как  это  сделаем?  Мы
перекроем лощину частью наших сил,  дадим  тут  сражение,  потом  бросимся
бежать. Коксу-Сабрак будет нас преследовать. И вот, едва  он  выскочит  на
равнину, на него с правой и с левой руки навалятся наши свежие силы.
   -  Что-то очень уж просто, Тэмуджин. Коксу-Сабрак старый волк.
   -  Вот и хорошо, что просто. Замысловатую хитрость порой разгадать куда
легче,  чем  такую.  Но  если  ты  хочешь  по-другому,   хан-отец,   давай
подумаем...
   -  По-другому...- Ван-хан повертел головой.- У нас  нет  времени  долго
раздумывать. Будь по-твоему. Теперь давай распределимся, кто где  встанет,
и займем всяк свое место.
   -  В лощине, я думаю, надо встать тебе, хан-отец. Там вон встанет  анда
Джамуха, а я в другой стороне.
   Ван-хан задумчиво почесал за ухом, нехотя согласился с Тэмуджином.
   Вечером в его походном шатре Джамуха спросил у Нилха-Сангуна:
   -  Ты почему не был с нами?
   -  У меня другие дела... А что?
   Джамуха огляделся - не подслушивает ли кто?- понизил голос:
   -  Вы встали в лощину по подсказке анды. На ваших воинов падет  главный
удар Коксу-Сабрака. Потом вы будете убегать, выманивая его на наши  копья.
Сколько же воинов твоего отца падет под мечами найманов?- Заметив, что  их
тихий разговор привлекает внимание  нойонов,  Джамуха  громко  сказал:-  Я
больше  всего  люблю  охотиться  на  хуланов.  Сейчас  самое  время...-  И
шепотом:- Ты молчи о том, что слышал от меня.
   Но молчать, как и рассчитывал  Джамуха,  Нилха-Сангун  не  стал.  Он  о
чем-то тихо поговорил с  прыщеватым  нойоном  Арин-тайчжи  и  своим  дядей
Джагамбу, сел рядом с отцом.
   В юрту вошел Тэмуджин. Его сопровождал молодой кривоногий воин в  куяке
и шлеме из воловьей кожи.
   -  Нойон дозорной сотни Мухали.- Тэмуджин легонько подтолкнул  воина  в
спину.- Говори.
   -  Завтра найманы будут тут. Они остановились на  ночевку  недалеко  от
этой лощины.
   Погладив нагрудный крест, Ван-хан поднес руку к губам.
   -  Помоги нам бог! Много ли найманов ведет Коксу-Сабрак?
   -  На глаз - не меньше, чем у нас. К утру мы узнаем точное число.
   -  Как? Посчитаешь?- недоверчиво спросил Нилха-Сангун.
   -  Мы захватим двух-трех человек и все узнаем.
   Мухали сказал это так, будто собирался привести людей из соседней юрты,
а не из вражеского стана. И все-таки никто  не  воспринял  его  слова  как
пустое бахвальство. Молодой сотник держал себя так, что  не  поверить  ему
было невозможно. И откуда Тэмуджин берет таких людей? Мухали скорее  всего
не родовит, и ростом не вышел, и статью не удался, а вот приметил  же  его
анда.
   -  Ну, иди, Мухали,- сказал Тэмуджин.- Я буду ждать твоего возвращения.
   Неторопливо поправив шлем и подтолкнув под  пояс  полы  халата,  Мухали
вышел из шатра.
   Нилха-Сангун  что-то  начал  говорить  на  ухо  отцу.  Лицо    Ван-хана
потемнело. Тэмуджин направился было к хану, но Джамуха остановил его:
   -  Из какого племени Мухали?
   -  Из джалаиров.
   -  Его отец был нойоном?
   -  Нет, он был нукером у Бури-Бухэ.
   Нилха-Сангун все еще разговаривал с отцом. Пусть все выскажет.
   -  Анда Тэмуджин, может быть, ты мне подаришь этого сотника?
   -  А ты, анда Джамуха, подаришь мне тысячу воинов?
   -  Шутишь все, анда Тэмуджин...
   -  Не шучу. Мухали стоит тысячи воинов.
   -  Я когда-то просил подарить Чаурхан-Субэдэя. Ты мне тоже отказал. Или
и сын кузнеца стоит тысячи воинов?
   -  Стоит, Джамуха...
   -  Ты ценишь своих нукеров, но не нашу старую дружбу. Ради этой  дружбы
я оставил неотомщенной кровь  моего  брата  Тайчара.  Ради  дружбы  поднял
воинов и пошел к вам. А ты со мной и говорить не хочешь.
   -  Сломанная кость, анда Джамуха, долго срастается и часто болит.
   -  Тэмуджин!- окликнул его Ван-хан.- Надо еще раз подумать о завтрашнем
сражении.
   -  Но мы все обдумали, хан-отец.- Тэмуджин сел рядом  с  ханом.-  Воины
стоят на своих местах.
   -  Может быть, нам передвинуть...
   -  Кого? Куда?- Короткие брови Тэмуджина удивленно приподнялись.
   -  Ты закроешь лощину, а я стану на твое место. Или Джамуха...
   -  Ничего не понимаю, хан-отец! Зачем? Почему?
   -  Хотя бы потому, что и ты, и Джамуха помоложе меня. Бегство,  даже  и
обманное, не приличествует моим сединам.
   -  Об этом надо было думать раньше...
   -  Ты один за всех думал!- бросил Нилха-Сангун.
   -  А-а, это ты сбиваешь с толку хана-отца...
   -  Не правда разве, что все решаешь за всех нас? Чужими  руками  хочешь
побить врага...
   -  Нилха-Сангун...- Тэмуджин помедлил.-  Нилха-Сангун,  ты  забыл,  что
найманы ваши враги. Я здесь только для того, чтобы помочь.
   -  Кому?- въедливо спросил Нилха-Сангун.
   -  Я с тобой не хочу разговаривать! Хан-отец, если ты хочешь разгромить
Коксу-Сабрака, делай, как мы договорились. Передвигать людей поздно, и нет
в этом смысла. Надо, чтобы Коксу-Сабрак увидел перед собой тебя. Иначе  он
все поймет.
   Ван-хан был в нерешительности.
   -  Может быть, это и верно. Но с другой стороны... Не знаю, Тэмуджин.
   -  Зато  он  все  знает.  Будет  стоять   в    безопасном    месте    и
посматривать...- проворчал Нилха-Сангун.
   Обозленный Тэмуджин поднялся.
   -  Вступая в сражение, никто не может заранее  предсказать,  где  будет
безопасное место,- сумрачно сказал он.- Кто ищет безопасности,  тому  надо
брать в руки не меч, а бич пастуха.
   -  Перестаньте спорить! Пусть все останется как задумали.
   Тэмуджин вышел из шатра.
   -  Много умничает,- сказал Нилха-Сангун.
   -  Замолчишь ты когда-нибудь или нет?- набросился на него хан.-  Всегда
впутываешься не в свое дело. Жужжишь на ухо о своих выдумках.
   -  Я ничего не выдумываю, отец! Ты же сам слышал, как  он  сказал,  что
найманы ему не враги.
   Джамуха не упускал ни слова из этой перепалки. Он был доволен: все  шло
как надо.
   Сражение  началось  по  замыслу  Тэмуджина.  Но   Ван-хан,    терзаемый
сомнениями, не исполнил того,  что  ему  предназначалось.  Он  не  пытался
сдержать Коксу-Сабрака, бросился бежать после короткой схватки.  Поспешное
бегство навело Коксу-Сабрака на подозрение. Он не кинулся за Ван-ханом, не
вышел из лощины, и ловушка, подстроенная Тэмуджином, оказалась пустой.
   Пришлось вести невыгодное наступление на лощину. Сражение,  вялое,  без
особого урона для той и другой стороны, продолжалось целый  день.  Вечером
войска оттянулись  на  свои  места,  расположились  на  отдых.  Небо  было
завалено облаками, падали редкие снежинки. Джамуха сидел в своей маленькой
походной палатке перед огнем, жевал сушеное прогорклое мясо,  запивая  его
кипятком из котла. К нему подходили нукеры, спрашивали то об одном,  то  о
другом, но он раздраженно махая рукой. Они мешали думать.  Кажется,  выпал
случай, когда можно расправиться с Тэмуджином, даже не  вынимая  из  ножен
меч. Если он правильно рассудил, все получится хорошо. Должно получиться.
   Поужинав, велел позвать сына агтачи  Тобухая,  молодого  воина  Хунана.
Когда тот согнулся в поклоне, спросил, хитро усмехаясь:
   -  Ты, кажется, хотел жениться?
   -  Я просил в жены рабыню-татарку. Но ты не дал.- Хунан, хмурясь, отвел
взгляд в сторону.
   -  Не дал? И верно, не дал! Но, может быть, и дам.  А  пока  слушай.  и
запоминай. Ты - найманский воин. Перебежал сюда...
   Хунан смотрел на огонь, кивал головой, но, кажется, не очень-то  вникал
в его слова.
   -  Подыми голову!- приказал Джамуха.- На меня смотри! Исполнишь все как
следует, получишь в жены татарку.
   -  Правда?- Хунан недоверчиво  глянул  на  него.-  Я  сделаю  все,  что
прикажешь! Но зачем тебе это?
   -  Меньше будешь знать, дольше проживешь... Запоминай,  что  я  говорю.
Если ты напутаешь и скажешь что-то не так, не увидишь не  только  татарки,
но и завтрашнего рассвета.
   Под охраной двух нукеров он доставил Хунана в шатер Ван-хана. Хан и его
сын молились перед сном. Кроме них, в шатре никого не было. Джамуха сказал
испуганным голосом:
   -  Нам  грозит  большая  беда,  хан-отец!  Этот  человек  прибежал   от
Коксу-Сабрака. Ты только послушай, что он говорит!
   Пугливо озираясь, Хунан повалился перед ханом на колени.
   -  Охраняю я шатер Коксу-Сабрака... Вижу воина...
   -  Ты не заметил, какой он из себя?- спросил Джамуха.
   -  Молодой. Небольшого роста. Ноги кривые...
   -  Не Мухали его имя?- допытывался Джамуха.
   -  Имени он не называл. А может  быть,  я  не  расслышал.  Воин  сказал
Коксу-Сабраку: <Он с тобой согласен. Завтра, не вступая в сражение, уведет
своих людей. Но за эту услугу найманы должны дать клятвенное  обещание  не
трогать его улуса>.
   -  А кто этот <он>?-спросил, напрягаясь, Нилха-Сангун.
   -  Не знаю...- пробормотал Хунан.- Я больше ничего не знаю.
   -  Если это был Мухали...- начал Джамуха.
   -  А кому же быть другому?- перебил его Нилха-Сангун.- Конечно, это был
он. И послал его Тэмуджин!
   -  Не может быть!- На шее  хана  вздулись  жилы,  он  ре