пытался  разогнуться. Морда у  него  была  синяя,
широко  разинутый рот хватал воздух, который никак не  хотел
проходить в легкие.
      -  Ты  че  делаешь,  урод?! - снова принимаясь  трясти
Маманю,  как яблоню, завопил один из бритоголовых - судя  по
бледной  от недавнего испуга физиономии и трясущимся  рукам,
водитель. - Ты че творишь, падла, я тебя спрашиваю!  Я  ж  в
тебя чуть не влепился, мудак!
      -  Дистанция...  -  робко  пискнул  Маманя  и  тут  же
заткнулся,  потому  что в нос ему сунули воняющий  оружейным
маслом вороненый ствол.
      -  Я  вот  покажу тебе дистанцию, - прошипел  водитель
"ниссана",  энергично  пытаясь завинтить  пистолетный  ствол
Мамане  в  левую  ноздрю. Толстый ствол не пролезал.  Мамане
было больно.
     - Больно, блин! - сказал Маманя, пытаясь вырваться.
      А  -  Дернись мне, сучара! - ответили ему.  -  Я  тебе
покажу,  что  такое  больно. Я тебя научу ездить,  животное,
пидор гнойный, мешок с говном!
      -  Кончай,  Слон, - сказал кто-то. - Я  тебе  говорил:
держи дистанцию. А ты: ас за рулем... Ас! Чуть не угробились
на хрен!
      -  Так а чего он, в натуре... - тоном ниже начал Слон,
оставляя свои попытки пропихнуть пистолет в Маманину ноздрю.
      -  Мужики, - впервые почувствовав, что надежда  выжить
все-таки имеется, заныл Маманя, - да вы чего, в самом деле?
      - Мы-то ничего, - ответил один из пассажиров "ниссана"
-  тот самый, который урезонивал нервного Слона. - А вот  ты
чего? Ты какого хрена тормозишь?
      -  Так,  ребята... Так страшно же,  блин!  Повисли  на
хвосте,  как  привязанные,  а у  меня  груз.  Белено  срочно
доставить...
      - Вот именно, - сказал Слон. - Срочно доставить! А вы,
козлы, чего творите? То они мочатся по полчаса, то жрут, как
не  в  себя,  то  тормозят  посреди  дороги...  Белено  груз
доставить, так доставляйте, мать вашу так!
      - А... - от неожиданности Маманя не сразу нашел слова.
- А вы...
      -  А нам заплатили за то, чтобы вы доставили груз  без
приключений. Кто же знал, что вы такие нервные?
     Маманя почувствовал слабость в коленях. Он посмотрел на
Костыля,   который  уже  разогнулся  и  теперь  с   заметным
наслаждением  дышал,  восстанавливая нормальный  цвет  лица.
Костыль  поймал  его взгляд, сокрушенно  покачал  головой  и
смачно плюнул под ноги.
      -  Ну, ребята, - с сердцем сказал Маманя и обессиленно
прислонился  спиной к заднему борту фуры. - Ну,  маманя  моя
дорогая,  ну  и блинище! Да ведь так. Он хотел сказать,  что
так  и помереть недолго, но тут борт, о который он опирался,
вздрогнул  и куда-то исчез. Лишившись опоры, Маманя  замахал
руками   и   с   маху   сел  на  асфальт.   Он   крутанулся,
разворачиваясь  на  сто  восемьдесят  градусов,  и  стал  на
карачки  как раз вовремя, чтобы увидеть, как его грузовик  с
присущей    ему   торжественной   медлительностью   набирает
скорость, держа путь на запад.
      Поначалу  Маманя решил, что отказал ручной  тормоз,  и
фура  просто катится под уклон, но тут тягач хрипло зарычал,
выбросил  из  выхлопной трубы облако сизого  смрада  и,  все
увеличивая   скорость,  аккуратно  вписался  в   закругление
дороги.
     - Блин, - сказал Маманя, и тут его схватили за шиворот.
     - Это что, сука?! - брызгая слюной, проорал Слон. - Кто
это, а?! Кто был в кабине, говори!
      Он  снова  принялся  тыкать в  Маманю  пистолетом,  но
совершенно обалдевший Маманя этого даже не заметил.
      -  Да  никого там не было, - пробормотал он. -  Маманя
дорогая, что же это делается, а?
      -  Так  что  же,  он сам поехал? Сам слинял,  да?!  На
автопилоте, е-н-ть?! Продались, гниды?!
      -  Слон, - окликнул нервного водителя один из двух его
пассажиров,  -  кончай  мульку гнать.  Время,  блин!  Он  же
уходит!
      -  В  машину, - выпустив воротник Мамани и тыча ему  в
живот  пистолетом, неожиданно спокойно скомандовал  Слон.  -
Сначала  догоним этого пидора, а потом с вами разберемся.  И
ты в машину! - гаркнул он на Костыля, который спокойно стоял
в сторонке, выковыривая из пачки очередную сигарету.
      Костыль  неторопливо кивнул, вынул наконец сигарету  и
сунул ее в зубы. Внезапно один из бритоголовых - тот, что до
сих  пор  стоял молча, засунув большие пальцы обеих  рук  за
изукрашенный  хромированными нашлепками  брючный  ремень,  -
пришел  в движение. Одной рукой он смахнул с Костылевых  губ
сигарету, а другой врезал ему по рукам, разом вышибив из них
и  пачку "Балканской звезды", и подаренную Костылю коллегами
ко дню рождения зажигалку с именной гравировкой. После этого
он рванул Костыля за плечо, буквально швырнув того в сторону
распахнутой дверцы "ниссана". Зажигалку он пинком  отшвырнул
на обочину.
      Понятливый Костыль молча сложился пополам и  полез  на
заднее  сиденье. Маманя, не дожидаясь столь  же  решительных
$%)ab"()  по  отношению  к  себе,  проворно  юркнул  следом.
Драчливый  противник курения втиснулся к  ним  третьим,  его
рассудительный  приятель  сел  на  переднее  сиденье.   Слон
запустил  двигатель  и дал задний ход, едва  не  угодив  под
ехавший  по  полосе  встречного движения  грузовик,  который
пролетел  мимо, безостановочно воя клаксоном. Наконец  Слону
удалось  развернуть стоявшую поперек дороги машину в  нужном
направлении,  и  он  газанул  так,  что  покрышки  вхолостую
взвизгнули по асфальту.
      - Уйдет, - с сомнением сказал сидевший рядом с Маманей
бандит,  -  Куда  он, на хрен, денется,  -  проворчал  Слон,
втыкая четвертую передачу. - Тут на пятьдесят километров  ни
одного перекрестка. Это ж фура, а не истребитель!
      Обидевшийся  за  свой  автомобиль  Маманя  хотел  было
сказать,  что  и  Слон, между прочим,  пилотирует  вовсе  не
сверхзвуковой  перехватчик, а всего-навсего ржавую  японскую
жестянку,  у которой явственно стучат клапана, но,  подумав,
решил  промолчать  - еще выбросят, чего доброго,  из  машины
прямо на полном ходу...
      - Ну вот, - сказал через минуту с небольшим Слон, и  в
голосе его слышалось удовлетворение. - А ты говоришь, уйдет!
     Маманя осторожно вытянул шею и выглянул в просвет между
двумя  высокими подголовниками, заслонявшими от него лобовое
стекло.
      Впереди,  слегка виляя и подскакивая на  выбоинах,  на
бешеной    скорости   мчался   его   угнанный    неизвестным
злоумышленником  "мерседес"  с  исполосованной  заграничными
надписями тентованной фурой.

                             ***

      Проникнуть  на  территорию автопарка  оказалось  делом
плевым,   как  и  следовало  ожидать.  Нужная  машина   тоже
отыскалась без труда, но вот дальше начались осложнения.
         Во-первых,    тентованный    полуприцеп    оказался
тщательнейшим образом застегнут, зашнурован и  опечатан,  да
так, что пролезть вовнутрь, ничего не сломав, не разрезав  и
вообще  не оставив следов грубого взлома, оказалось попросту
невозможно. На то, чтобы убедиться в этом, у Юрия ушло около
десяти   минут,  после  чего  он  заставил  себя  прекратить
суетиться и стал думать.
      Думать тоже оказалось трудно. В голову все время лезли
посторонние  мысли.  Юрий испытывал сильнейшие  сомнения  по
поводу разумности предпринятой им вылазки. Медь он нашел, но
что  с того? Разве дело в десяти тоннах медного провода?  Да
верни  он Бекешину и его фирме хоть десять тысяч тонн  этого
дерьма - люди-то все равно останутся мертвыми! А те, кто  их
убил,  будут  по-прежнему разгуливать  на  свободе,  потирая
руки.., да нет, потирать они ничего не будут, это ясно,  это
просто  так говорится - будут, мол, руки потирать,  -  а  на
самом  деле  они  просто будут жить и  по-своему  радоваться
жизни,  хотя медь, ради которой они погубили столько народу,
им  не  достанется  - уж об этом-то он, Юрий  Филатов,  как-
нибудь  позаботится.  Ну и что? Ям,  сволочам,  и  без  меди
-%/+.e. живется...
      Никакой  фирмы  "Мальтийский крест"  в  городе  и  его
окрестностях, разумеется, не существовало - ни в  настоящем,
ни  в прошлом. Это Юрию после некоторых колебаний, вызванных
его  непрезентабельным видом, сообщили в  местном  отделении
союза  предпринимателей.  Можно было,  конечно,  остаться  в
городе и попытаться все-таки отыскать отправителей меди.  Но
карманы  Юрия  были  пусты, а шансы  найти  кого-то,  просто
слоняясь  по улицам, казались весьма сомнительными.  А  медь
должны  были вот-вот увезти у него из-под носа -  куда-то  в
сторону  Москвы,  как он понял. Туда, где ждал,  потирая  от
нетерпения  руки - опять потирая руки! - заказчик,  который,
если  следовать  простейшей  логике,  и  был  самой  главной
сволочью в этом деле. А если и не был, то уж он-то наверняка
Знал  имя  отправителя  и  мог назвать  это  имя,  если  его
хорошенько попросить.
      И потом, в Москве был Бекешин, кровно заинтересованный
в  этом деле. У Бекешина имелись деньги, связи - словом, все
необходимое для того, чтобы не торопясь разобраться  в  этом
деле  и  наказать виновных. Юрий готов был принять  во  всем
этом   посильное  участие,  но  сейчас  он  чувствовал  себя
смертельно усталым. Ему хотелось принять горячий душ, поесть
досыта, выкурить хорошую сигарету и поговорить хоть  с  кем-
нибудь,  кому можно доверять. Грузовик с медью мог бы  разом
решить  все  его  проблемы, если бы не был так  основательно
закупорен.
      Косясь в сторону застекленной будки, в которой  дремал
охранник,  Юрий  подошел к кабине тягача и  одну  за  другой
подергал дверные ручки. Как и следовало ожидать, дверцы были
надежно  заперты. Можно было разбить стекло, открыть дверцу,
соединить  напрямую  провода и рвануть напролом,  протаранив
ворота,  но  тогда его поездка закончилась бы у  первого  же
милицейского  поста,  если не раньше. Погоня  с  сиренами  и
мигалками,  простреленные  шины, наручники.  А  медь  поедет
дальше без него.
     Он присел на корточки и заглянул под днище полуприцепа.
Сколько  раз  он  видел в кино, как лихие герои  пробирались
мимо  вражеских  застав, прицепившись к днищу  какого-нибудь
автомобиля!   В   каком-то   старом   американском   боевике
отправляющийся на опасное дело отставной каскадер смылся  от
своей  не  в  меру  заботливой жены,  прицепившись  снизу  к
легковушке  приятеля. Судя по этим фильмам, в таком  способе
езды не было ничего сложного.
     Заглянув под днище фуры, Юрий сразу понял разницу между
кино  и  реальной  жизнью. Здесь было абсолютно  не  за  что
зацепиться - по крайней мере, так, чтобы провисеть  хотя  бы
минуту,  не  говоря  уже о паре-тройке часов.  Проникновенно
матерясь  про  себя,  он  встал, отряхнул  ладони  и  задрал
голову.
     На крыше кабины был установлен обтекатель - скругленный
спереди  объемистый пластиковый короб. Залезть туда?  Как-то
все  это  несерьезно... Юрий представил, как, скрючившись  в
три  погибели, жмется в пластмассовой коробке, из  последних
сил цепляясь за скользкий металл крыши, чтобы не навернуться
"-('.
     Он с треском ударил себя по лбу раскрытой ладонью и тут
же  испуганно  присел, косясь на будку охранника.  Все  было
спокойно  -  охранник спал и видел сны.  Юрий  посмотрел  на
часы.  Было три двадцать пять - самое время для того,  чтобы
начать хоть что-нибудь делать.
      Вскарабкаться на крышу полуприцепа оказалось не так-то
просто,  но в конце концов Юрий справился с этой  задачей  и
растянулся   на   пыльном  прорезиненном  брезенте,   баюкая
обожженную  руку  и  осторожно двигая  ноющей  ногой.  Очень
хотелось  есть.  Юрий  порылся  в  карманах,  вынул  окурок,
коробок спичек и закурил, пряча оранжевый огонек в сложенных
трубочкой  ладонях. Мимоходом ему подумалось,  что  солдата,
который  осмелился бы закурить в разведке,  он  заставил  бы
проглотить чертов окурок целиком, вместе с тлеющим угольком.
     - Да, - пробормотал он вполголоса, - увы, мое поведение
недостойно русского офицера...
     Потом явился водитель. Он мучительно долго ходил вокруг
машины, что-то там протирал, осматривал, пинал скаты и  даже
заглядывал  под днище. Когда он полез под полуприцеп,  Юрий,
исподтишка  наблюдавший  за ним  сверху,  вознес  к  небесам
коротенькую   благодарственную   молитву.   Встреча    могла
получиться  теплая и непринужденная. Он словно наяву  увидел
недоумевающую  физиономию шофера, который,  проверяя  машину
перед   дальним   рейсом,   вдруг   обнаружил   под   днищем
цепляющегося из последних сил недоумка тридцати пяти  годков
от  роду, решившего притвориться мухой. Вот уж действительно
- кто над нами вверх ногами?..
      Машина наконец-то тронулась, миновала ворота и  пошла,
набирая  скорость,  рыча выхлопной  трубой  и  выбрасывая  в
начинающее  светлеть небо клубы сизого дыма.  Труба  торчала
позади  кабины,  и  встречный ветер с завидным  постоянством
сносил  извергаемую ею дрянь прямо на Юрия.  Юрий  отполз  к
середине полуприцепа и развернулся лицом к корме. Теперь  он
ехал  ногами  вперед, словно отправился  в  последний  путь.
Справа  и слева от него неторопливо проплывали темные фасады
домов.  Кое-где в окнах уже горел свет, и Юрий подумал,  что
было  бы  очень неплохо выехать из города до рассвета,  пока
город  не  проснулся окончательно и кто-нибудь, между  делом
выглянув в окно, не заметил его на крыше полуприцепа.  Могут
просто посмеяться, могут удивиться, а могут ведь и в милицию
позвонить...
      Еще  он  подумал, что, будь при нем хоть  какой-нибудь
нож,   можно  было  бы  разрезать  брезент  и  с   комфортом
прокатиться внутри кузова, среди бухт осточертевшего медного
провода. Но ножа не было. Был пистолет, был пустой бумажник,
паспорт,   удостоверение   покойного   капитана   Каляксина,
исчирканный  коробок с десятком спичек  и  последняя  кривая
сигарета в мятой пачке. Ножа не было.
      -  Ну  и  черт с ним, - вслух сказал Юрий. - Поедем  с
ветерком!
      Машина  вдруг  остановилась, вздохнув  пневматическими
тормозами.  "Что за черт? - подумал Юрий. - Не  может  быть,
чтобы водитель меня услышал..."
      Оказалось, впрочем, что его возглас тут ни при  чем  -
водитель  просто  подбирал своего  напарника.  Ага,  подумал
Юрий,  вернулся  на  свое  место в центре  тента  и  положил
подбородок на кулаки.
      Город  кончился разом, словно обрезанный ножом, Машина
притормозила у милицейского поста, а потом пошла по  прямой,
набирая  крейсерскую скорость. Позади взошло  солнце.  Тугой
ветер  забирался  Юрию под куртку, норовя  столкнуть  его  с
верхотуры  на дорогу. От нечего делать Юрий засек  время  по
своим  часам  и  стал считать километровые  столбы.  За  две
минуты  они  проехали три километра, что в пересчете  давало
около девяноста километров в час. "Нормально", - пробормотал
Юрий и перевернулся на спину.
      Небо было ярко-голубое, чистое, без единого облачка. В
этой бездонной голубизне не было ничего достойного внимания.
Солнце  ощутимо пригревало, даже невзирая на тугой ветер,  и
Юрий  понял,  что  вот-вот заснет. Он снова перевернулся  на
живот  и сразу же увидел позади белый "ниссан". Машина  была
как  машина  - слегка помятый капот со следами неаккуратного
ремонта, угловатая форма, напоминающая зубило, прямоугольные
фары,  хромированная решетка радиатора, пластиковый  бампер,
отвисший, как челюсть паралитика, - но Юрий на всякий случай
распластался по брезенту, не желая искушать судьбу.
      Он  ожидал,  что старенький "блюберд" вот-вот  обгонит
неповоротливую  фуру,  тем  более что  сквозь  отсвечивающий
лобовик ему удалось разглядеть водителя и сидевшего рядом  с
ним пассажира - двух бритоголовых крепышей с золотыми цепями
на  шеях,  из тех, что считают себя полновластными хозяевами
жизни  и  всегда  выжимают из автомобиля  все,  на  что  тот
способен. Хоть и старый, "ниссан" наверняка был способен  на
большее,  чем  жалкие девяносто километров  в  час,  и  Юрий
удивился,  когда, подняв голову спустя целую  минуту,  снова
увидел позади трейлера белую крышу "блюберда".
      Проклятая старая жестянка висела у них на хвосте битых
два  часа,  не  давая  Юрию поднять  головы.  В  этом  тупом
упорстве    Юрию    чудилась   какая-то   смутная    угроза,
всепобеждающая, самоуверенная наглость, присущая  российским
бандитам   низшего   звена  да  еще   некоторым   гусеничным
механизмам.  "Конкуренты  у  меня  завелись,  что   ли?"   -
обеспокоенно подумал Юрий, невольно дотронувшись до рукоятки
пистолета.
     Потом грузовик остановился на площадке для отдыха. Юрий
подумал  было,  что настало время действовать,  но  один  из
водителей   даже  не  вышел  из  кабины.  Судя  по   звукам,
доносившимся оттуда, он разворачивал бутерброды.  Юрию  даже
почудилось,  что  он  улавливает  дурманящий  аромат  свежей
ветчины. Рот его наполнился слюной. "Э, - подумал он, -  так
дело  не  пойдет. Этак я скоро наброшусь на них  просто  для
того, чтобы стяжать пару бутербродов..."
     "Ниссан" куда-то пропал. Юрий готов был поклясться, что
белая   развалюха  их  не  обгоняла.  Значит,   она   где-то
затаилась,  дожидаясь  неизвестно  чего  и  готовясь   снова
пристроиться  трейлеру в хвост, как только  тот  тронется  с
места...
      Так  оно и вышло. Снова увидев позади белый драндулет,
Юрий окончательно убедился в том, что тот преследует фуру  с
медью  не  случайно.  Оставалось  только  гадать,  были  это
грабители или, наоборот, охрана. Впрочем, особенной  разницы
Юрий  не  чувствовал. И потенциальные грабители,  и  нанятая
отправителем  груза охрана реагировали бы на  его  внезапное
появление на сцене абсолютно одинаково - массированным огнем
из всех имеющихся в наличии стволов.
       "Что-то   слишком  много  понаворочено  вокруг   этих
несчастных  проводов,  -  думал Юрий,  лежа  на  брезентовой
крыше, которая мало-помалу из теплой превращалась в горячую.
- Как-то все это слишком сложно и громоздко... Да что они, -
с  внезапным раздражением подумал он о водителях трейлера, -
не видят, что ли, что за ними хвост?"
      Тягач  вдруг затормозил. Именно вдруг -  он  не  гасил
скорость  постепенно,  а просто заблокировал  все  колеса  и
пошел  по  дороге  юзом, а потом встал,  словно  налетев  на
кирпичную  стену.  Юрий  успел  упереться  носками  сапог  в
брезент  и вцепиться в жесткую ткань обеими руками,  но  его
все равно едва не сбросило с крыши. Он понял, что начинается
самое  интересное,  и  встал  на четвереньки,  чтобы  видеть
происходящее. Что-то подсказывало ему, что участники событий
вряд ли станут сейчас задирать головы и глазеть на облака.
     "Ниссан", вопреки добрым пожеланиям Юрия, не врезался в
задний  борт  грузовика. Его водитель  успел  затормозить  и
вывернуть  руль  вправо,  к  обочине.  Легковушку   занесло,
развернуло  поперек  дороги и едва  не  опрокинуло,  но  она
осталась  цела и невредима. Оба водителя трейлера  уже  были
тут  как  тут  -  один  с монтировкой,  которой  при  умелом
обращении можно было убить половозрелого мамонта, а другой с
ножом. Из "ниссана" вылезли трое бритоголовых крепышей. Юрий
задержался  на  пару  секунд, чтобы  поглазеть  на  развитие
событий.  Ему  сразу  стало  все  ясно:  монтировка,  звеня,
запрыгала  по  асфальту, нож полетел  в  траву  на  обочине,
одному  из дальнобойщиков врезали по шее, другого  ткнули  в
солнечное сплетение." Ничего интересного тут не происходило,
и  Юрий,  как был на четвереньках, стал пятиться  в  сторону
кабины.
      Мерседесовский  тягач  мерно  клокотал  работающим  на
холостых оборотах мощным дизельным движком.
      Обе  его  дверцы были распахнуты настежь.  Со  стороны
заднего  борта  доносились  взрывы  матерной  брани  -   там
мордовали несчастных водителей. Водителей было жаль, денек у
них  выдался явно неудачный, но, вынужденный выбирать  между
медью и целостью водительских зубов, Юрий выбрал медь.
       Он   соскользнул  по  передней  стенке   полуприцепа,
очутившись  позади кабины. Выглянув из-за  угла,  он  увидел
только багажник стоявшего поперек полосы "ниссана" да чей-то
голый загорелый локоть, торчавш