крепко. Если
проковырять ее ножом, можно просунуть лезвие в щель и, орудуя ножом, как
рычагом, потихоньку расшатать шурупы в гнездах. Правда, удовольствие
затянется надолго и действовать нужно очень аккуратно, потому что столовые
ножи не особенно прочны. Но другого выхода у меня, похоже, не было.

Я еще раз обошла комнату. От печи веяло теплом, и ее размеры позволяли
надеяться, что остывать она будет долго. Две небольшие охапки дров,
оставленные Васей и Толей в прихожей, конечно, не позволят как следует
прогреть ее еще раз, но если во время топки открыть дверцу, температура в
комнате поднимется довольно ощутимо. Значит, около полутора суток можно не
опасаться смерти от переохлаждения. Запас украденного мною провианта
позволял продержаться еще дольше. Самой большой удачей была вода,
оставшаяся в ведре. То ли похитители о ней забыли, то ли им было
неизвестно, что, замерзая, вода коробит днище ведра, но так или иначе они
ее не вылили. С туалетом дело обстояло хуже, но не безнадежно, учитывая
количество пустых банок и отсутствие общества в доме.

Одним словом, шансы на выживание у меня есть. Только бы не подкачала
проклятая фанера.

* * *

Селезнев закончил интервью с жителями очередной квартиры и, повернувшись,
обнаружил зрителя, который внимательно наблюдал за ним с лестничной
площадки пролетом пониже. Поймав взгляд Дона, кучерявый круглолицый парень
двинулся ему навстречу.

- Вы - Селезнев? - осведомился он на ходу. - А я Миша, ваш новый шофер.
Временно. Машина внизу у подъезда. - Он полез во внутренний карман куртки и
протянул ему сотовый телефон. - Это тоже вам. Только сначала скажите мне
свои паспортные данные, я позвоню хозяину тачки - он сейчас оформляет на
вас доверенность. А пока бумажки нет, возить вас буду я.

Растроганный Селезнев молча вытащил паспорт и протянул парню.
"Персонального шофера у меня до сих пор не было. Ай да Сандра! Не девушка
чистое золото! Приеду к ней - паду ниц".

Между тем кучерявый Миша перебирал быстрыми пальцами кнопки телефона.

- Алло, Константин Николаевич? Миша... Да, записывайте: Селезнев Федор
Михайлович, паспорт серии ха палка ха эм ю... Да, девятнадцать римскими...

Дон не стал дожидаться окончания разговора и позвонил в следующую квартиру.
Дверь открыла девочка лет тринадцати с некрасивым шишковатым лицом.

- Вы к маме? - быстро спросила она, не дав Селезневу поздороваться. - А она
до двенадцати на дежурстве. Приходите лучше после обеда - ей до дома не
меньше часа добираться.

Девочка собиралась захлопнуть дверь, и ей это почти удалось, но в последний
миг Дон успел сунуть в щель ногу.

- Одну минуту! Собственно, я не совсем к вашей маме... вернее, не только к
ней.

- А бабушка гостит у сестры в Орле и вернется не раньше мая. Доктора
запрещают ей жить зимой в нашем климате...

Селезнев понял, что болтливая барышня сейчас снова попытается закрыть перед
его носом дверь. Он хорошо знал эту породу. Такие трещотки, точно тетерева
на току, слышат только себя. И они еще не худшие свидетели, надо признать.
Из их болтовни порой удается выловить что-нибудь стоящее. Но направить
словесный поток в нужное русло - та еще задачка.

- Эй ты, тараторка! - услышал он вдруг голос Миши у себя за спиной. Тебя
что, не учили со старшими разговаривать? Сначала выслушай, а уж потом трещи
в свое удовольствие.

Конечно, Селезнев был признателен своему шоферу за помощь, хотя и предпочел
бы, чтобы ее оказали более деликатно. Девочка могла обидеться и замкнуться
в гордом молчании. Но его опасения не подтвердились. Характер у юной
болтушки оказался довольно покладистым.

- Ох, извините! Мама всегда меня ругает за то, что я никого не слушаю. А
бабушка только балаболкой и зовет... Ну вот, опять! Так что вы хотите?

Обрадованный Селезнев поспешил заполнить брешь в ее монологе:

- Вчера около пяти часов вечера у вашего дома пропала девушка. - Он
протянул Балаболке Варькину фотографию. - Посмотрите, пожалуйста,
повнимательнее - вы ее не видели?

Девочка взяла снимок и близоруко прищурилась.

- Да! Видела, видела! С ней еще была такая большая тетенька с косой. Я
ходила в обувную мастерскую подклеить подошву у сапога - надоело ходить с
мокрыми ногами... Ну вот, а они там стояли...

- Где?

- Недалеко от мастерской. Тетенька с косой что-то фотографировала. Но
потом, когда я вышла, их уже не было.

- А сколько времени ты там провела? - Селезнев решил, что девочка не из
тех, кого можно обидеть обращением на "ты".

- Минут двадцать. Приемщица сказала, что на сапог должен посмотреть мастер,
а то вдруг он не возьмется за починку. А мастер ушел перекусить, и мне
пришлось ждать...

"Двадцать минут. За это время Сандра, наверное, успела поправить в подъезде
пленку, щелкнуть свою вывеску, хватиться Варьки и уйти".

- Скажи: когда ты шла по улице в мастерскую, тебе кто-нибудь попался по
дороге?

Девочка состроила задумчивую гримаску.

- Кажется, нет. Во дворе народ был, а на улице - никого. Да тут от арки до
мастерской идти-то всего два шага.

- Я понимаю. Но все же постарайся вспомнить. Может быть, ты видела людей в
отдалении или заметила, как кто-нибудь наблюдает за улицей из окна...

Девочка покачала головой.

- Не помню. Но я подумаю.

- Подумай. - Селезнев достал из кармана отрывной блокнот, в который раз за
сегодняшнее утро написал номер Сандриного телефона и вырвал листок. - Если
вспомнишь что-нибудь, позвони по этому номеру.

- А вы сыщик, да? - В девочке впервые проснулся интерес к его персоне.

- Есть немного, - скромно подтвердил Дон и, поколебавшись, счел нужным
подогреть ее интерес доверительным признанием: - Но сейчас я здесь не по
службе. Пропавшая девушка - моя знакомая. И она мне очень дорога.

- Федор Михайлович! - позвал его шофер, когда дверь закрылась.

- Миша, я ведь вам не начальник, - мягко напомнил Селезнев. - Более того, я
ваш должник. Если вы настаиваете на соблюдении формальностей, тогда
назовите и свое отчество. Но, поскольку разница в возрасте у нас небольшая,
предлагаю называть друг друга по именам.

- Заметано! - обрадовался кучерявый. - Я что хотел сказать, Федя...
Глянь-ка в окно - там внизу толпа. Я так понимаю, что это твои помощнички.
Ты бы вышел к ним, дал инструкции, а то они не знают, по каким подъездам ты
уже прошелся, а по каким - еще нет.

Селезнев спустился на один пролет и посмотрел в окно. Внизу действительно
собралась толпа. Причем самая разномастная из всех, какие он когда-либо
видел. Тут были две дамочки в роскошных шубах, несколько солидно одетых
людей среднего возраста, благообразные старичок и старушка, студенческая
компания, группа молодых людей в камуфляже, пятеро качков в цепях и коже,
примерно столько же субъектов бродяжьего вида - их пол и возраст не
поддавались определению - и наконец - стайка юных прогульщиков лет от
двенадцати до четырнадцати.

"Варвара была неправа, - подумал Дон, невольно заулыбавшись. - Это не
бездельники сидят на шее у Сандры, а Сандра сидит на шее у своих
бездельников. И не просто сидит, а еще пришпоривает, удерживая поводья
железной рукой. Еще немного, и я влюблюсь в эту лихую наездницу".

Чувствуя себя этаким полководцем накануне решающей битвы, Селезнев
спустился к своим новобранцам. Толпа, узнавшая его по фото, которое
предусмотрительно показала им Сандра, пришла в движение и обступила
командира плотным кольцом. Дон с чувством поблагодарил их за готовность
оказать помощь, перечислил номера подъездов, которые уже обошел, и произнес
небольшую напутственную речь:

- Постарайтесь вызвать сочувствие у людей, с которыми будете разговаривать.
Неплохо, если бы вы назвались родственниками или близкими друзьями
пропавшей. Помните, у ваших собеседников хватает своих проблем и
неприятностей, но люди по природе сострадательны. Если они будут думать,
что у вас личное горе, постараются помочь чем могут. Во время беседы
внимательнее приглядывайтесь к лицам. Человек, которому есть что скрывать,
обычно себя выдает. Заметите неадекватную реакцию на свои вопросы - ну,
скажем, собеседник насторожился, отвечает скупо и неприязненно или,
напротив, проявляет излишнюю предупредительность... Словом, если
почувствуете любую фальшь, не выдавайте своих подозрений, а разыщите скорее
меня. - Он повертел головой и нашел в толпе кучерявого шофера. - Миша,
какой номер у моего мобильного телефона? - Миша продекламировал цифры, и
собрание зашевелилось, роясь в карманах и сумках в поисках ручек и клочков
бумаги.

Дон заметил, что многие записывают на обороте листов с копией Варькиной
карикатуры.

- У вас нет лишнего такого рисунка? - обратился он к близстоящим. - Я не
захватил с собой оригинал - его как раз должны были размножить.

Из толпы вынырнула немолодая женщина в светлом пуховике, открыла сумочку и
протянула Дону запасную копию.

- Вот, возьмите. У меня их целая пачка на случай, если кто-нибудь потеряет.

Селезнев поблагодарил ее и закончил напутствие:

- Поделите между собой дома, подъезды и квартиры, чтобы людям не пришлось
отвечать на одни и те же вопросы по нескольку раз. Чем больше жителей этой
улицы удастся опросить, тем больше шансов на успех. Наткнетесь на свидетеля
- немедленно зовите меня. Ну, с Богом.

Толпа загудела и начала распадаться на группы поменьше. Молодой человек в
камуфляже, взяв командование на себя, стал распределять между добровольцами
дома и квартиры. Селезнев, не дожидаясь, пока закончится собрание,
направился к подъезду, где уже брал интервью, - нужно было показать жильцам
портреты предполагаемых похитителей.

Через полчаса он зашел в очередное парадное и стал свидетелем
захватывающего спектакля. На нижней лестничной клетке столпились
квартиросъемщики подъезда со чадами и домочадцами. В центре группы на плече
дородной домохозяйки рыдала хрупкая девчушка в белом мохнатом пальто.

- Сестра... приехала из Москвы на один день... И вот - пожалуйста...

Сочувствие аборигенов было прямо-таки осязаемым. Люди хмуро передавали друг
другу фото и рисунок. Тот, чья наступала очередь, вглядывался в изображение
с таким рвением, словно пытался глазами прожечь в бумаге дыру.

Селезнев понял, что здесь ему делать нечего, вышел на улицу и достал из
кармана сигарету. На него вдруг навалилась страшная усталость. Пересекая
улицу, он почувствовал, что его пошатывает.

- Слышь, мужик! - окликнул его кто-то.

Селезнев обернулся. К нему трусил коренастый детина в камуфляже.

- Ты пока расслабься в машине часик. Тебе еще девчонку вызволять, когда мы
на след этих выродков нападем.

- Спасибо, - вяло улыбнулся Дон, - но сейчас не время расслабляться. Чем
скорее мы закончим опрос, тем лучше. Здешние жители вот-вот разойдутся по
своим делам.

- У нас все схвачено, - заверил его детина. - Мои ребята оцепили улицу и
опрашивают всех, кто уходит. Остальным я наказал выведывать у жильцов, все
ли в квартире. Если кто успел улизнуть до нашего прихода, выясним
координаты и наведаемся к ним на работу или куда их там понесло. Иди, иди в
машину, не сомневайся. Найдем свидетелей - непременно разбудим. - Видя, что
Селезнев колеблется, парень рявкнул, как фельдфебель на плацу: - Иди, кому
говорю! Твоя работа начнется, когда надо будет вытаскивать девчонку. Кому
ты сделаешь лучше, если выгоришь и будешь передвигаться на четвереньках?

Селезнев поразмыслил над этим доводом, криво усмехнулся, еще раз
поблагодарил, повернулся и пошел к машине - серебристо-серому красавцу
"вольво".

Увидев его, Миша выскочил из салона и распахнул дверцу.

- Куда едем? - спросил он с энтузиазмом.

- Пока никуда, - проворчал Селезнев, смущенный таким сервисом. - Мне
приказано ждать здесь.

Миша вырубил магнитофон.

- Мне посидеть с вами или сходить прогуляться?

- Мы же вроде перешли на "ты", - пробормотал Селезнев, устраиваясь на
заднем сиденье. - Как хочешь, - ответил он на вопрос и задумался.

Из полудремы его вывел парень в коже. Открыв дверцу машины, он склонился
над Доном, позвякивая цепями, как новогодняя елка на сквозняке.

- Эй, друг, нашли мы тут одну бабусю... Дак она, кажись, видала эти рожи. -
Он помахал перед носом Селезнева листком с карикатурами. - Только старая
грымза не помнит, где и когда. Может, вашу шатию учат, как лечить склероз?
Сходишь, прочистишь старухе мозги?

Селезнев приподнялся и одним движением выкатился из машины:

- Веди!

Бабуся оказалась бойкой и словоохотливой. Она действительно со всей
определенностью заявила, что узнала "энтих антихристов", но сколько ни
бился с ней Селезнев, так и не припомнила, где и когда их видела. В конце
концов пришлось отступиться. Снабдив забывчивую свидетельницу номерами
домашнего (Сандры) и мобильного (Мишиного) телефонов, он попросил ее
звонить в любое время дня и ночи, как только вернется память.

Во дворе его перехватил давешний детина в камуфляже, отрекомендовавшийся
членом местного совета ветеранов-"афганцев", и доложил о ходе операции.

- Три человека думают, будто видели твою Варвару, но даже не уверены, что
это было вчера. Один псих с верхнего этажа вон того подъезда клянется и
божится, что парочка с рисунка - это садисты-санитары, которые издевались
над ним в дурдоме. Естественно, упекли его туда по их же грязному навету.

После некоторой заминки афганец смущенно признался, что его люди в одной
квартире разорили гнездо самогонщиков, а в другой переполошили небольшой
домашний бордель.

- Ты уж извини, что так вышло, - сказал он виновато. - Я-то помню твое
предупреждение: как заметим что подозрительное - обращаться к тебе. Но
ребята молодые, горячие. Как увидели бегающие глазки того самогонщика - так
и взяли его в оборот. А во второй квартире какой-то засранец, даже не
выслушав их, попытался захлопнуть дверь. Ну так они и вломили ему по первое
число. Пока с ним разбирались, из комнаты выскочили две телки в чем мать
родила и подняли такой визг... Полдома сбежалось. Видел бы ты лица мужиков!
Так и рвались учинить девочкам допрос с пристрастием.

Селезнев представил себе эту картинку и ухмыльнулся.

- Ладно, на первый раз прощается. Но в следующий будьте осторожнее. Мало ли
на кого можно нарваться... - Он поблагодарил молодого человека и отправился
опрашивать граждан, полагавших, что они видели Варвару. Во время второй
беседы в кармане запиликал телефон.

- Дон! - В голосе Сандры звучало облегчение, словно она опасалась услышать
кого-нибудь другого. - Приезжай скорее. Я кое-что нашла. - И прежде чем он
успел задать уточняющий вопрос, отключилась.

Селезнев поспешно закончил разговор с сомневающимся свидетелем, вприпрыжку
выбежал на улицу, нырнул в машину и скомандовал Михаилу:

- Вперед! Дом Сандры знаешь?

- Сандры? - озадаченно нахмурился Миша. - А-а, Сашки, что ли? Естественно!
- Он плавно тронул машину с места. - Я еще не встречал ни одного питерца,
который бы не побывал хоть раз у Сашки. Классный она парень, верно? Мой
босс, уж на что жмот, а и он ради нее гляди, как расстарался!

"Парень?" - удивился про себя Селезнев нелепому определению. За свою жизнь,
полную контактов с самыми разнообразными людьми, он встречал не так уж
много женщин, которые были бы женщинами в большей степени, чем Сандра. И
ничего общего с Варварой! Словно горный поток и равнинная река, если
метафорически.

Дверь в квартиру Сандры была приоткрыта. Встревоженный Селезнев окликнул
хозяйку из прихожей.

- Дон? - сразу отозвалась она. - Раздевайся и проходи на кухню.

Обстановка на кухне немного изменилась. Вместо тарелок, вилок, ложек и
чашек на столе теперь лежали старая лупа и ворох фотоотпечатков крупного
формата. Хотя в окно било солнце, Сандра зачем-то принесла из комнаты
настольную лампу.

- Садись, - сказала она, кивнув на стул. - Посмотри-ка сюда.

Селезнев подвинул к себе отпечатки. Все они воспроизводили один и тот же
кусок улицы, которую он исходил сегодня вдоль и поперек. Один негатив был
бракованный - почти половину отпечатка закрывала черная полоса. Но именно
его Сандра сунула Дону в руки.

- Видишь, это я щелкнула, когда Варька еще стояла рядом. Как раз в этот
момент и сорвалась пленка. Я решила, что кадр безнадежно загублен, но
оказалось, кое-что разглядеть все-таки можно. А вот это я снимала, когда
уже вышла из парадного. Заметил разницу?

Не заметить разницу было трудно. На испорченный снимок попал кусок
стареньких "Жигулей" то ли серого, то ли бежевого, то ли светло-голубого
цвета. На остальных снимках место у того же самого столба пустовало. Сандра
порылась в ворохе отпечатков и нашла увеличенное изображение машины.

- Тут, конечно, очень крупное зерно, но мне удалось разобрать две последние
цифры и буквы номера.

Селезнев вскочил.

- Немедленно звоним полковнику!

- Подожди, - остановила его Сандра, поудобнее устраиваясь на диване. Не
суетись.

- Сандра, ты что, не понимаешь? - вытаращился на нее Селезнев. - Эта машина
исчезла в то же время, что и Варька. Даже если это совпадение, водитель
почти наверняка что-нибудь заметил.

- Скорее всего, - невозмутимо согласилась Сандра. - Если тебе не трудно,
сядь, пожалуйста, мне тяжело разговаривать, запрокидывая голову.

Селезнев стиснул кулаки и запыхтел, как паровоз, но подчинился.

- Я, как и обещала, позвонила полковнику, - продолжала Сандра. - Он
подтвердил, что ждал твоего звонка, и дал мне телефон лейтенанта Луконина,
которого выделил тебе в помощь. Совсем молоденький, по голосу. Петей звать.

- Сандр-ра! - зарычал Селезнев.

Она посмотрела на него глазами раненой лани, и Дону пришлось прикусить
язык.

- Когда я догадалась рассмотреть испорченный кусок пленки, то сразу
бросилась звонить тебе, но линия была занята - после набора первых трех
цифр сразу раздавались короткие гудки. Тогда я решила все отпечатать и
увеличить кадр с машиной. Мне удалось рассмотреть последние цифры номера.
Остальное напрашивалось само собой. Я позвонила лейтенанту Пете, попросила
установить, сколько "Жигулей" шестой модели заканчиваются на 04-ЛД, после
чего опять стала названивать тебе. Как только мы поговорили, перезвонил
Петя. Он выяснил все, что нужно, и рвался в бой. Подходящих "Жигулей"
оказалось всего восемь. Петя поехал проверять владельцев. Я переслала ему
по факсу фото Варвары и рисунок.

Дон снова вскочил.

- Он продиктовал тебе список машин с фамилиями и адресами владельцев?
Сказал, куда поедет в первую очередь?

Сандра покачала головой.

- Нет. Он собирался, но я подумала, что тебе нужно отдохнуть. Восемь
адресов - это немного. Петя наметил оптимальный маршрут и заверил, что
управится самое большее за три часа.

Селезнев схватился за голову.

- Ты соображаешь, что делаешь?! Мы могли бы выгадать полтора часа! А если
твоя самодеятельность будет стоить Варваре жизни - что тогда?! Господи,
помилуй! Ты понимаешь, что, возможно, отправила зеленого юнца прямиком в
волчью пасть? От него оставят рожки да ножки, а Варьку упрячут так, что ни
одна собака не найдет!

Сандра спокойно наблюдала, как он меряет кухню аршинными шагами, и ждала,
когда буря утихнет. Наконец Дон выдохся.

- Ты прекрасно знаешь, что порешь чепуху, - заговорила она ровным голосом.
- Волки, готовые растерзать милиционера, никогда не взяли бы для похищения
собственную машину. Это все равно что оставить на месте преступления
визитную карточку и семейный альбом с фотографиями. Если Варвару увезли на
этих "Жигулях", то машина, скорее всего, краденая. Расследовать такую кражу
- дело местной милиции. У тебя на это нет ни времени, ни сил. Будешь ты
искать воров или нет, поиски все равно затянутся. С твоей стороны было бы
разумнее использовать хотя бы часть этого времени на отдых.

- Какая трогательная забота! - снова вскипел Селезнев. - Сегодня все, кому
не лень, советуют мне отдохнуть, разве что колыбельные песни не поют.
Интересно, для чего ты вообще взяла на себя труд позвонить мне в Москву?
Армии сыщиков, которую тебе удалось навербовать, мое присутствие не нужно
даже для галочки! Но я не позволю делать из себя карточного болвана! На
ко