ть на объяснении?

Так ничего и не надумав, я решила вести себя сообразно обстоятельствам и,
помолясь, покинула убежище. Леша с Генрихом возились в прихожей с замком,
Прошка, наш дорогой "дядюшка Поджер", давал указания. Марк куда-то исчез. Я
вздохнула свободнее. Из всех четверых по-настоящему можно было опасаться
только Марка; с остальными уж как-нибудь управлюсь.

Не успела я додумать эту утешительную мысль до конца, как условный стук в
дверь возвестил о возвращении моего персонального пугала. Леша с
недовольным ворчанием отложил молоток и впустил Марка. Тот смерил меня
испытующим взглядом, хмыкнул и отправился на кухню выгружать купленную
провизию. Зловещий признак. Стало быть, предполагается, что дача показаний
затянется надолго. От меня не отвяжутся, пока не вытянут все подробности и
душу в придачу. Вздохнув - теперь уже тяжело, - я поплелась накрывать на
стол.

Через полчаса мы расселись за столом и разлили по стаканчикам водку.

- Ну, сама расколешься или нам применить третью степень? - лениво
поинтересовался Прошка.

Добросердечный Генрих посмотрел на Прошку с укоризной, а на меня с
состраданием.

- Давайте сегодня - в виде исключения - воздержимся от пикировок, -
осторожно предложил он.

- Так если мы с Варварой вдруг прекратим пикироваться, вы решите, что
наступил конец света! - возмутился Прошка.

- Да уж, - веско произнес Леша и глянул в окно, видимо желая убедиться, что
ничто не предвещает подобного исхода. - Пусть лучше скандалят. Так
спокойнее.

- Да будет тебе известно, я никогда, подчеркиваю, - никогда не скандалю, -
обиделась я.

Прошка саркастически хмыкнул:

- Еще чего придумаешь?

- Придется нам, Леша, временно обойтись без милой твоему сердцу грызни, -
решительно объявил Марк. - Иначе мы тут проторчим до ночи, так ничего и не
выяснив. Мы слушаем тебя, Варвара.

Я залпом выпила водку, закашлялась и бросилась из-за стола, но Прошка
моментально разгадал мой маневр и, продемонстрировав неплохую реакцию,
успел преградить мне путь к бегству.

- Фокусы свои будешь показывать в цирке, - заявил он безапелляционно. -
Кого ты хотела обмануть, дурашка? Садись на место и рассказывай.

Я понуро вернулась за стол и бросила отчаянный взгляд на Генриха - мою
последнюю надежду. Его рыцарская натура немедленно откликнулась на мой
безмолвный вопль о помощи. Генрих ринулся в бой:

- Ну что набросились на человека? Я уверен, Варька сама все расскажет, если
сочтет нужным. Бывают обстоятельства, когда даже с близкими нельзя
поделиться.

Марк покосился на меня и поджал губы. Его взгляд красноречивее всяких слов
говорил, что он думает о моей хитрой уловке. Генрих - единственный в нашей
компании, с кем никто никогда не ссорится. Я воспрянула духом. Похоже, мне
все-таки удастся увильнуть. Но зародившуюся надежду вдребезги разбил Леша.
Тоже мне друг называется!

- Если это как раз такой случай, если Варька связана словом или ее рассказ
может кому-то навредить, пусть так об этом и скажет.

Я закрыла глаза и попыталась прикинуть, можно ли мой случай хотя бы с
натяжкой подвести под Лешино определение. Наверное, да. Если я расскажу
правду, они не поймут моего ужаса, а то и поднимут меня на смех, чего я не
люблю. Я уже открыла было рот, дабы заявить, что моя откровенность может
навредить очень многим, но Прошка меня опередил:

- Леша, прекрати попустительствовать этой иезуитке. Твоя формулировочка
прямо-таки приглашает ее увильнуть от объяснений. Ее молчание уже вредит
нам, и не предположительно, а точно. И ей самой тоже. Обрати внимание на
этот чудесный серо-зеленый цвет лица. Ты хочешь, чтобы она вогнала в гроб
себя и нас следом? Предлагаю уточнение: Варвара, ты немедленно изложишь
нам, что с тобой происходит, если не связана честным словом и не навредишь
своей откровенностью кому-либо, за исключением присутствующих.

- И когда это он набрался такой комсорговской речистости? - буркнула я,
прикидывая, стоит ли затевать спор. Потребовать определений, завязать
дискуссию на тему большего и меньшего из зол? Но рано или поздно меня все
равно припрут к стенке, зачем же тянуть время? Я налила себе еще рюмку и
сдалась.

Глава 2

- Предупреждаю, если вы намерены перебивать или насмехаться, можете
немедленно убираться.

Я превентивно обвела слушателей грозным взглядом и, не обнаружив желающих
удалиться, вздохнула и приступила к горестному повествованию.

- Во всем виновата моя матушка. Перед Новым годом ее обуяла ностальгия, и
она собрала огромный мешок рождественских подарков для друзей и
родственников, оставшихся на родине. Нашла какого-то бедолагу, летевшего
сюда из Канады по делам, осчастливила его известием, что он избран Санта
Клаусом, и, довольная собой, вернулась к внукам. Интересно, отдавала ли она
себе отчет в том, какую свинью мне подложила? Мало того что мне пришлось
отложить срочный заказ и нестись в Шереметьево, базарить с таможней и
волочить на себе непомерный короб, так еще, как стало известно из письма,
предполагалось, что я непременно вручу все подарки к Рождеству.
Представляете, штук тридцать адресатов, все в разных концах Москвы и
Подмосковья, а до Рождества - неделя с хвостиком? Кстати, сама я получила
набор косметики - просто необходимый атрибут для начинающего
клоуна-любителя.

- Надо же, как хорошо тебя знает матушка! - восхитился Прошка.

- Не слишком хорошо, - бросил Марк. - Варька - клоун, скорее, законченный.

- Не стесняйтесь, открывайте дебаты. Я больше не вымолвлю ни словечка.

- Перестань, Варька, - попытался урезонить меня Леша. - Не могла же ты
всерьез рассчитывать на Прошкино молчание!

- Хочешь, мы залепим ему рот изолентой? - предложил Генрих.

- Что за свинская дискриминация! - обиделся Прошка. - Все болтают, сколько
душа пожелает, а мне сразу рот затыкать?

- Я так и знал, что все кончится базаром, - буркнул Марк. - Но не
предполагал, что так скоро.

- Ладно, Варвара, не дуйся. Мы будем за ним приглядывать, - пообещал Леша.

- За собой приглядывайте, - огрызнулся Прошка, но Генрих закрыл ему рот
ладонью.

- Так вот, - продолжала я, - подарки нужно было раздать за неделю. Если бы
я принялась развозить их сама, то через пару деньков окочурилась бы от
недосыпания, недоедания и нервного истощения. Можно было обзванивать
облагодетельствованных и звать сюда, но я не собиралась превращать свое
жилище в проходной двор.

- Представляю себе картинку: Варька открывает дверь на звонки и потчует
визитеров чаем! - воскликнул потрясенный до глубины души Прошка.

Признаться, есть у меня такой маленький пунктик: я никому не отпираю дверь,
телефонную трубку не поднимаю, не сверившись предварительно с определителем
номера. Таким образом, общаться со мной могут только обладатели нужных
телефонных номеров и выданных мною ключей от квартиры. Настоятельно
рекомендую эту систему всем, кто не жаждет общаться с уличными
проповедниками, назойливыми коммивояжерами, попрошайками, а также с
любопытными, равно как и разъяренными соседями, милиционерами и прочими
малосимпатичными субъектами.

- И что же ты придумала? - заинтересовался Леша.

- Я позвонила всем заинтересованным лицам и уведомила их, что буду ждать
такого-то числа во столько-то часов на такой-то станции метро. Если хотят
получить свои подарки, пусть соблаговолят не опаздывать больше чем на
полчаса. Всякие попытки изменить время и место встречи я безжалостно
пресекала. Хотите верьте, хотите нет, но, за единственным исключением, все
оподаренные на свидание явились. Не смогла прийти только мамина подруга
Валентина - отмечала день рождения сына. Больше всего меня приводит в
отчаяние мысль, что, поступи я как намеревалась, ничего бы не произошло. Ну
что мне стоило положить ее распроклятый подарок на полку и навсегда о нем
забыть? Но, видно, бес меня попутал. Я так обрадовалась, избавившись от
всех прочих, что снова позвонила Валентине и предложила завезти ей посылку,
чтобы уж до конца исполнить мамино поручение. Валентина рассыпалась в
благодарностях и тут же пригласила меня на день рождения сына. Вообще-то я
не собиралась вручать призы в торжественной обстановке, но она проявила
настойчивость и в конце концов меня уговорила. Ее Илюшу я знала с детства,
парень он неплохой, и я подумала: почему бы и нет, черт возьми?

Я потянулась к полупустой бутылке.

- Да что там произошло, в конце-то концов? - не выдержал Прошка. - Мама
прислала лучшей подруге трехлитровую банку отравленных грибочков, и
именинник вместе с гостями и родителями приказал долго жить?

- Будь это грибочки, долго жить приказала бы Варвара, - заметил Леша. - Она
слопала бы всю банку и даже не стала бы утруждать себя звонком.

- Не путай ее с Прошкой - целую банку Варька не осилила бы. И потом мамочка
могла предупредить в письме, что грибы отравлены, - возразил Генрих.

- Тогда с чего бы Варваре теперь убиваться? - удивился Прошка, оставив без
внимания колкость в свой адрес. - Она с блеском выполнила и перевыполнила
родительское поручение; отправила к праотцам не только Валентину, но и
добрую половину ее родственников. О такой удаче Изабелла Степановна
наверняка и не мечтала!

- Я знаю, в чем тут дело! - воскликнул Генрих. - Варька после этого угодила
в лапы к каким-нибудь адвентистам седьмого дня, и те убедили ее, что
убивать нехорошо. Даже по просьбе мамы.

- Можно полюбопытствовать, для чего вы здесь собрались? - ядовито вопросил
Марк. - Позвольте напомнить: сегодня понедельник и вы трое прогуляли
работу, дабы выяснить, что творится с Варварой. Состязания в скудоумии
могли бы отложить и до пятницы. А ты, Варвара, прекрати накачиваться
водкой. Не надейся, что тебе удастся напиться до бесчувствия и свалиться
под стол, прежде чем закончишь свою страшную повесть. Я лично брошу тебя в
ванну с ледяной водой.

- Как всегда, суров, но справедлив, - прокомментировал Генрих. - Продолжай,
Варька.

- Дальше начинается самое ужасное, - уныло сказала я. - День рождения
отмечали в узком кругу - только домочадцы и почетный гость, начальник сына.
Зная мое отношение к голубоглазым блондинам, легко представить первое
впечатление, которое он на меня произвел. А этот был еще и здоров как
медведь. И меня, естественно, усадили за стол рядом с дорогим гостем. Я и
глазом моргнуть не успела, как все семейство принялось нас сватать. Пока
Валентина сладко пела гостю о моих достоинствах, ее супруг шептал мне на
ухо о богатстве и организаторском таланте самого Бориса (так его зовут).
Вообще-то до меня не сразу дошло, как скверно обстоят дела. Мамины подруги
вот уже лет пять мечтают выдать меня замуж. Приятного, конечно, мало, но я
всегда воспринимала попытки сводничества спокойно. Мечтать, в конце концов,
не запретишь. Но кто мог предположить, что это набитое деньгами чудовище
радостно ринется осуществлять их планы? Не прошло и получаса, как он начал
усиленно за мной ухаживать. Сначала я думала, что гость любезничает со мной
из желания угодить хозяевам, и его авансы не слишком меня раздражали. Но
потом стало понятно, что для простой вежливости он действует чересчур
рьяно, и я пришла в ужас. Представляете: блондинистый медведь с выпученными
белесыми глазками норовит приобнять меня за плечи? Кошмар.

Нарисованная картинка произвела впечатление на присутствующих. Некоторое
время все молчали. Но недолго.

- Ты хочешь сказать, что на тебя так подействовали воспоминания о пережитом
ужасе? - резко спросил Марк. - Ты хоть иногда в зеркало смотришь? Знаешь,
на кого ты стала похожа? Если этому виной мелкий неприятный эпизод
трехмесячной давности, тебе пора показаться психиатру.

- Давно пора, - поддержал его Прошка. - Я уже пятнадцать лет даю ей этот
совет, а она, неблагодарная, только грязью меня обливает. Можно было
догадаться...

- Да подождите вы! - перебил его Леша. - Ты ведь еще не закончила, Варька?
Что было дальше?

- Я впала в панику и сделала первую крупную ошибку.

- Ну, положим, первую крупную ошибку ты сделала лет сто назад, когда
появилась на свет, - встрял Прошка, но Генрих снова быстро закрыл ему рот.

Одарив горе-остряка многозначительным взглядом, я продолжала:

- Я нагрубила ухажеру, но тут же устыдилась и попыталась сгладить резкость.
Чертов Борис принял мою попытку за поощрение его ухаживаний. С тех пор я не
знаю, как от него отвязаться. Я отклоняю все его приглашения, но он
попросту меня не слушает. Стоит мне только выйти на улицу, он тут как тут:
сгребает меня в охапку, запихивает в машину и тащит, куда ему
заблагорассудится.

У Прошки отвалилась челюсть.

- Вот это да! Ну и мужик! А я-то до сих пор думал, что не родился еще
титан, способный с тобой справиться. Снимаю шляпу!

- И ты так и не удосужилась с ним объясниться? - не поверил Марк.

- Говорю же, он меня не слушает! По какой-то неведомой причине он решил,
что я стану ему превосходной женой, и ничто не способно убедить его в
обратном. Я миллион раз говорила ему, что не собираюсь замуж, что он не в
моем вкусе и прочее и прочее... А это чудовище только обнимало меня своей
гнусной лапой за плечи, целовало ручку и заявляло, что я еще увижу, как
великолепно у нас все сложится. Он всякий раз умудряется доводить меня до
исступления, я ору в ярости, что меня от него тошнит, и вообще веду себя
омерзительно...

- Вполне типичное для тебя поведение, - быстро вставил Прошка и уклонился
от карающей десницы Генриха.

- ...В результате я всегда перегибаю палку, а потом начинаю раскаиваться и
иду на попятный, а Борис (черти бы его взяли!) тут же пользуется моей
минутной слабостью и продвигает наши отношения на следующую ступеньку.

- Так не разговаривай с ним вообще, - предложил ошеломленный Леша.

- Как можно не разговаривать с субъектом, который запихивает тебя в машину
и возит по друзьям и родственникам, представляя как свою невесту?

- Бред какой-то, - буркнул Марк. - Как он может запихнуть тебя в машину? Ты
что - мешок с тряпьем? Не можешь вырваться, позвать на помощь, наконец?

- Во-первых, у такого пойди вырвись! Из него можно десяток таких, как я,
настрогать, и еще порядочный шмат останется. А во-вторых, естественно, я
орала как резаная. Только что толку? Немногим смельчакам, которые
отваживаются вмешаться, он лучезарно улыбается и радостно сообщает, что
невеста у него с норовом, но потому-то он ее и любит. Те, смущенно
ухмыляясь, ретируются.

- А ты не пыталась произвести невыгодное впечатление на его друзей? -
спросил Леша. - Может, они его разубедят?

- Еще как пыталась! Да я сама себе становлюсь отвратительна, когда общаюсь
с его знакомыми. Развязная, вульгарная особа, которая понятия не имеет о
правилах поведения в обществе и вообще только вчера с дерева спрыгнула! - У
меня против воли вырвался всхлип.

- Подожди, Варька, - остановил меня не на шутку обеспокоенный Генрих. - Я
понимаю, все это очень неприятно, но, по-моему, ты напрасно убиваешься.
Ведь не может же он насильно затащить тебя в загс!

Я промолчала.

- Что такое? - всполошился Марк. - Ты хочешь сказать, что вы уже подали
заявление?!

Я уронила голову на руки. На глаза набежали слезы.

- Варька! - раздался единый протестующий вопль.

- Нет. - Я мужественно подняла голову. - Но до этого чуть было не дошло. Я
удрала в Питер. Что делать дальше - не знаю.

- Ты что, спятила? - холодно поинтересовался Прошка. - Как это - не знаешь?
Ну, пусть он даже затащит тебя в эту контору, откажешься подписывать их
дурацкие бумажки, и баста!

- Понимаете, недавно я сваляла такого дурака, что впору в петлю лезть. Есть
у меня старинная подруга, еще школьная, Надеждой звать. Сколько я ее помню,
она всегда вертела вашим братом, как хотела. Хотела - влюбляла в себя,
хотела - отваживала, хотела - в запасных кавалерах держала. Все наши девицы
иззавидовались, на нее глядючи. И главное, дело тут не во внешности.
Вообще-то она на Муми-Тролля сильно смахивает - маленькая, пухленькая,
глазки-бусинки, щечки круглые. Нас с нею дразнили Сушкой и Плюшкой. Но это,
конечно, было давно. Так вот, в злосчастную минуту я вдруг вспомнила о ней
и подумала: может, Надежда согласится переманить моего женишка? А потом
пусть бы делала с ним все, что заблагорассудится. Отыскала я ее телефон,
дозвонилась, рассказала свою горестную историю, но она мой замысел с ходу
отвергла. Давно, говорит, замужем, родила троих, и теперь на нее польстится
разве что чокнутый. Я расстроилась, а Надежда говорит: "Подожди нос вешать.
Ты прекрасно справишься со своим монстром и без меня. Просто вела себя до
сих пор себя по-дурацки. Самоуверенного удачливого мужика, не признающего
поражений, упрямое сопротивление может только раззадорить. Нужно радикально
менять тактику. Можешь и дальше разыгрывать из себя вульгарную разбитную
деваху, только теперь делай вид, что просто спишь и видишь, как бы
заполучить его в мужья. Когда он решит, что ты от него никуда не убежишь,
наверняка начнет прислушиваться к мнению друзей и родственников. И сам
приглядится к тебе повнимательнее. Он же не идиот, чтобы вешать себе на шею
хамоватую скандальную жену!"

Я замолчала и судорожно втянула в себя воздух.

- Ну и?.. - не выдержал Прошка.

Я не ответила.

- Ты последовала этому идиотскому совету?! - возмутился Марк.

Я кивнула.

- Ну знаешь! Я всегда подозревал, что у тебя мозги с плесенью, но всему
должен быть предел!

- Прогрессирующее слабоумие, - поставил диагноз Прошка.

Крыть мне было нечем, поэтому я не ответила на гнусную клевету. Прошка,
ожидавший ответной шпильки, растерялся. Пожалуй, только теперь до него
дошло, насколько серьезно мое положение.

- Итак, ты вдруг обнаружила горячее желание выйти за чудовище замуж, а оно
только обрадовалось? - уточнил он, хмурясь.

- Ты сегодня демонстрируешь чудеса догадливости, - буркнула я. - Впрочем,
обрадовалось - не вполне верное слово. Чудовище восприняло внезапную
перемену в моем поведении как должное. Сказало: "Я так и знал, что рано или
поздно ты сменишь гнев на милость. Вот увидишь, у нас все будет прекрасно".
И, не отходя от кассы, назначило день подачи заявления.

- Когда?! - Вопрос прозвучал в три голоса.

Со свойственной мне проницательностью я догадалась, что друзья хотят знать
не когда был назначен день, а когда мы пойдем подавать заявление.

- Надеюсь, никогда. Назначено было на прошлую пятницу, но ночь с четверга я
предусмотрительно провела у тетки, а сюда вернулась только в восемь вечера,
решив, что загс наверняка уже закрыт и чудовищу нет смысла меня
подкарауливать. Честное слово, я не собиралась от вас удирать. Но, приехав
домой, вдруг подумала, что Борис может вернуться, услышит из-за двери ваш
галдеж и начнет ломиться в квартиру. Мне показалось, будет лучше, если я
смотаюсь в Питер...

- Ну и чего ты достигла своим бегством? - спросил Марк. - Все равно рано
или поздно тебе придется объясняться. Ты хоть понимаешь, в какую ловушку
себя загнала?

Еще бы я не понимала! Только страх показаться однообразной удержал меня от
очередной порции бурных рыданий. Но, видимо, желание всплакнуть ясно
отразилось на моей физиономии, потому что Марк вдруг смилостивился:

- Ладно, поздно кулаками махать. Нужно подумать, как исправить положение.

- Да чего тут раздумывать-то! Пусть Варька объявит своему чудовищу, что
расхотела замуж. Насколько я понимаю, подобные капризы вполне в духе
созданного ею образа, - сказал Прошка.

- В том-то и дело, что это будет воспринято именно как каприз, - вздохнула
я. - Если я могла передумать один раз, то почему не могу передумать в
другой? Конечно, я больше не собираюсь убеждать Бориса, будто мечтаю о нем
днем и ночью. Но нисколько не сомневаюсь - просто так он не отвяжется.

- Может, нам самим с ним поговорить? - предложил Леша. - Тебя он может
считать вздорной особой, у которой семь пятниц на неделе, но нас, наверное,
выслушает.

- Сдается мне, он вообще никого не слушает, - сказала я. - Вы себе
представить не можете, какую мерзкую тварь я разыгрывала перед его друзьями
и родственниками. Они должны были костьми п