очке
повезло, она оказалась на лестничной площадке на секунду раньше новых
визитеров. Их она видела здесь часто: и бородатого очкарика с походкой
робота, и долговязого доходягу с длиннющими журавлиными ногами.

Леша и Генрих двигались на автопилоте - их мысли целиком занимала загадка
исчезновения Варвары, и окружающее для них попросту не существовало. Леша
даже не замедлил шаг, когда перед ним выросла Варькина соседка, посмотрел
невидящим взором, повернул, словно автомат, и обошел препятствие справа.
Софочка на миг опешила, но быстро пришла в себя и обратилась к долговязому,
на всякий случай ухватив его за рукав:

- Здравствуйте! Вы к Варваре? А там уже кто-то есть! И это уже не первый!
Прямо паломничество какое-то! Очень странно, вы не находите? Ведь самой-то
Варвары нет!

- Да-да, - рассеянно сказал Генрих, пытаясь высвободиться. - Мы знаем.

Леша, не обращая внимания на диалог у себя за спиной, повернул ключ в замке
и открыл дверь.

- Знаете! - ноздри Софочки хищно дрогнули. - А про тех, которые до вас
приходили, тоже знаете?

- Да, да, - повторил Генрих, кивая, точно китайский болванчик.

Так и не вернувшийся к действительности Леша уже собирался закрыть дверь,
но в прихожую вышел Марк и сурово осведомился, где Генрих, благодаря чему
дверь осталась открытой, а Софочкина аудитория увеличилась.

- Это вы! - несколько разочарованно воскликнула она, увидев знакомую
физиономию (правда, имени Софочка тоже не знала, поскольку Варвара до сих
пор не удосужилась представить их друг другу). - А я-то думала, вернулся
тот... Ну, который приходил незадолго до вас.

В обычных обстоятельствах Марк ни за что не стал бы вступать в разговор с
Варькиной соседкой, чьи повадки наводили на мысль о гибриде пираньи и
рыбы-прилипалы. Но в свете исчезновения Варвары сообщение о недавно
побывавшем здесь субъекте представляло столь большой интерес, что зов
инстинкта самосохранения пришлось подавить.

- Низенький упитанный блондин? - быстро спросил он, на миг позабыв, что
Прошка не мог его опередить, поскольку еще терзал телефон, когда он уже
выходил из дома.

- Нет, что вы! - энергично запротестовала Софочка, ликуя в душе - до сих
пор знакомые Варвары до нее не снисходили. - Вашего друга я знаю - слава
Богу, он столько лет сюда ходит! А этот стал появляться совсем недавно - с
начала зимы, наверное.

- С начала зимы? - насторожился Марк. - А как он выглядит?

- Рост - чуть выше среднего, широкоплечий, волосы такого, знаете, мышиного
цвета, глаза - зелено-карие, нос - картошкой. Да вы его видели! Он пару раз
приходил к Варваре при вас.

- А! - Марк едва не скрипнул зубами. Они проявляли чудеса ловкости и
изобретательности, чтобы не вступать в контакты с Софочкой, а теперь
позиции, обороняемые годами, сданы без боя. И ради чего, спрашивается?
Чтобы узнать о визите Селезнева? И без того очевидно, что он должен был
сюда наведаться вдруг Варвара оставила на столе конверт с надписью:
"Вскрыть в случае моего исчезновения"? - Понятно. Пойдем, Генрих, у нас
много дел.

Генрих деликатно высвободил рукав, обшлаг которого Варькина соседка все еще
сжимала в горсти, и шагнул к двери. У Софочки вытянулась мордочка. Она
рассчитывала не только поделиться новостями, но и разжиться взамен
информацией. Однако, похоже, ей не удалось сообщить этим молодым людям
ничего сенсационного. Теперь они просто отмахнутся от ее вопросов,
сославшись на спешку. Удивительное дело, но знакомые Варвары, приходя к ней
в дом, почему-то всегда ужасно торопились. Ну какие, к примеру, неотложные
дела могут возникнуть у людей в первом часу ночи? Заранее предвидя
поражение, Софочка все же не нашла в себе сил отказаться от попытки:

- А куда Варвара уехала? На какую-нибудь конференцию?

Марк втащил Генриха в прихожую и уже закрывал дверь, но Софочкино
предположение о конференции пробудило в нем чисто человеческое любопытство.
Варвара изо всех сил старалась держать любознательную соседку на
расстоянии. Со временем это превратилось для нее в некое подобие игры:
всеми правдами и неправдами скрывать от назойливой барышни любые факты
своей биографии. Задача отнюдь не так проста, как может показаться,
особенно учитывая отличную звукопроницаемость стен в доме и удивительную
Софочкину целеустремленность. Иногда, чтобы ввести в заблуждение
подслушивающую за стеной соседку, Варвара нарочно заводила с гостями
абсурдные разговоры, изображала молитвенные собрания и спиритические сеансы
или производила таинственные звуки (например, катала по полу металлические
шары, через равные промежутки времени с громким "чпок!" отдирала от
линолеума вантуз для прочистки ванн и унитазов, чем-нибудь щелкала,
постукивала, позвякивала...). Софочкино замечание о конференции, скорее
всего, было прямым следствием таких вот манипуляций, и Марка очень
заинтересовало, что новенького придумала Варвара.

- На конференцию? - переспросил он, приподняв бровь.

- Ну да! - воскликнула Софочка, обрадовавшись возможности продолжить
разговор. - Она ведь, кажется, э... синтеполог? - Увидев выражения трех
обращенных к ней физиономий, девушка поняла, что сморозила глупость, и
торопливо добавила: - Ну, специалист по этим... барионам и... пуроподам.

Леша сдавленно булькнул, Генрих прикусил губу и опустил глаза, Марк сделал
каменное лицо и спросил без всякого выражения:

- Варвара сама похвасталась?

- Нет, конечно. Разве ж Варвара когда о чем расскажет! - горько посетовала
Софочка. - Это ее коллега объяснил. Тот, что приходил незадолго до вас, - я
вам уже говорила. Они ведь действительно коллеги, да? А то я вдруг начала
сомневаться. Он так долго возился в квартире, разыскивая эту статью, а
потом так быстро убежал, что невольно призадумаешься...

- Какую статью? - перебил ее Марк.

- Да по этим самым пуроподам! Варвара где-то заказала копию и пообещала
ему, а сама уехала - ключ, правда, оставила, вон там, над дверью. А что,
что-нибудь не так?

- Да нет, почему же, - выдавил из себя Марк. - Все так. Извините за
беспокойство. - Он проворно закрыл дверь и привалился к ней, сотрясаясь от
беззвучного смеха. - Леша, что такое синтеполог и пуроподы? И при чем здесь
барионы?

Леша, чьим любимым досугом было чтение энциклопедических словарей, скорчил
странную рожу, задумчиво оглядел потолок и молвил:

- Если не ошибаюсь, не пуро, а пауроподы. Многоножки какие-то. А вот что
такое синтеполог - понятия не имею. По-моему, такого слова просто нет.

- А Селезнева, оказывается, голыми руками не возьмешь! - шепотом сказал
Генрих, радуясь появлению достойного союзника в кампании против Софочки.
Молодец, не растерялся!

Веселость Марка внезапно улетучилась.

- Идем на кухню, - сказал он. - Мы сюда не затем пришли, чтобы обсуждать
достоинства Селезнева.

На кухне - территории, не граничившей с соседской квартирой, - можно было
разговаривать, не понижая голоса. Не кричать, разумеется, но и не
шептаться. Марк подождал, пока все рассядутся, поставил на плиту чайник и
открыл заседание:

- До вашего прихода я успел тут осмотреться. Если Варвара и предполагала,
что может исчезнуть, то никаких указаний на этот счет не оставила. Иными
словами, зацепки у нас нет - разве только Прошка окажется более
осведомленным, нежели мы. Тебе, Генрих, насколько я понимаю, тоже ничего не
известно?

Генрих кивнул.

- После субботы я Варьку не видел, а в субботу ушел отсюда к электричке
12.45, через полчаса после вас. И эти полчаса мы сплетничали о новом
Прошкином увлечении...

- Кстати, Марк, а Прошка-то будет? - перебил его Леша. - Тебе удалось его
уговорить?

Отвечать Марку не пришлось. Входная дверь квартиры хлопнула так, что
содрогнулись стены, и на кухню метеором ворвался не кто иной, как сам
Прошка.

- Ты мне за это ответишь, Марк! - прошипел он, отдуваясь. - Как-нибудь я
подстерегу тебя, когда ты уединишься с девушкой, и вытащу вас из постели
известием о тотальной эпидемии скоротечного сифилиса. Нет, лучше попрошу
какую-нибудь девицу позвонить твоей даме и сообщить по секрету, что твои
любовные игры включают в себя расчленение тела любовницы. А еще я подпою
тебя специальной вьетнамской настойкой...

- Хватит! - оборвал его Марк, к разочарованию Леши и Генриха, с восхищением
наблюдавших за полетом мстительной фантазии. - Тебя никто сюда волоком не
тащил. Или изволь вести себя тихо, или убирайся обратно в объятия
ненаглядной. - И, воспользовавшись тем, что Прошка от возмущения онемел,
обратился к Леше и Генриху: - Сколько у вас при себе денег? До Питера и
обратно хватит?

- До Питера?! - Прошка подпрыгнул. - Вы что, спятили? Я не поеду в Питер, у
меня чертова пропасть дел! Нет, это надо же! Среди ночи довести человека до
сердечного приступа дурацкими намеками, разбить ему вдребезги личную жизнь,
а в довершение выдернуть из привычной среды обитания и пинком отправить в
Питер! Ну нет! На этот раз вы зашли слишком далеко. Я ухожу.

- Скатертью дорога, - невозмутимо сказал Марк. - Только будь добр, закрой
за собой дверь аккуратно. И так уже всех соседей перебудил.

Такой реакции Прошка не ждал. Вышеприведенной гневной тирадой он
рассчитывал набить себе цену, а вовсе не получить благословение на
дезертирство. Конечно, хорошо зная Марка, он не надеялся, что его будут
улещивать комплиментами, но чтобы вот так, без всяких уговоров и даже
упреков отпустить на все четыре стороны... Это уж слишком! Прошка с
надеждой посмотрел на Генриха и Лешу, но они, поняв замысел Марка, тоже не
снизошли до уговоров или хотя бы объяснений. Глядя на каменные лица троицы,
сидевшей за столом, можно было подумать, что они собрались поиграть в
покер. Прошка, разумеется, разгадал, что за игру они ведут на самом деле,
но это ничем ему не помогло. Все козыри были на чужих руках. Друзья не хуже
его знали, что никуда он, голубчик, не денется.

- Ладно уж, выкладывайте, куда вляпалась Варвара на этот раз, проворчал он,
усаживаясь на табуретку. - Что стряслось с ней в Питере?

- Сначала иди разденься и сними ботинки, - сказал Марк. - А я пока заварю
чай.

Прошке страсть как не хотелось лишаться последнего преимущества, хотя бы
мнимого, - ведь оставаясь в верхней одежде, он как бы напоминал
присутствующим, что в любую минуту может уйти. С другой стороны, ему не
терпелось услышать новости, а очередная перебранка отсрочила бы момент
истины на неопределенный срок. Вздохнув, он подчинился.

Через две минуты Леша в третий раз за вечер приступил к изложению
обстоятельств исчезновения. Марк и Генрих, уже слышавшие его отчет, молча
пили чай, зато Прошка ежеминутно перебивал рассказчика вопросами и
замечаниями:

- А зачем вообще она поперлась в Питер?

- А они, часом, не поругались с Сандрой на прогулке?

- Хо, в ресторан! Красиво жить не запретишь!

И наконец:

- И из-за этого весь сыр-бор! Нашли повод для беспокойства. Да от Варвары
можно ожидать чего угодно!

- Чего, например? - уточнил Марк. - Свинского отношения к Сандре?
Пренебрежения к собственным обещаниям?

Прошка хмыкнул и приумолк, но потом его осенило:

- Я понял! Сандра - Варькина сообщница. Это спектакль специально для нас.
Слушайте: Варвара не на шутку разозлилась на нас из-за душки Селезнева, ее
просто бесило, что мы не принимаем его с распростертыми объятиями, верно?
Она пыталась добиться своего не мытьем, так катаньем, но не вышло. Любой
другой на ее месте давно бы одумался и отказался от нового знакомства ради
согласия в кругу старых добрых друзей, но Варвара, по обыкновению, закусила
удила. Если уж ей втемяшилось что-то в голову, она от своего не отступится,
согласны? Так вот, исчерпав все мыслимые средства и не добившись своего,
она придумывает план: поехать в Питер и там "исчезнуть". Сообщница Сандра
должна поднять тревогу и известить нас. Мы отправляемся в Питер, носимся
как угорелые по городу, ломая руки и заклиная небеса вернуть нам наше
сокровище. И когда накал страстей достигает апогея, на сцену выходит
доблестный опер Селезнев и освобождает голубку из мрачного подземелья. Мы,
рыдая от счастья, осыпаем поцелуями его, Варьку, Сандру и друг друга. Под
всеобщее ликование занавес опускается. Финал.

- Ну, если окажется, что она нам такое устроила... - заговорил Марк после
долгого молчания.

- Чепуха! - перебил его Леша. - На такие фокусы она не способна.

- Откуда ты знаешь? - накинулся на него Прошка. - Согласен, раньше она себе
такого не позволяла, но ведь раньше ей и не приходило в голову навязывать
нам знакомство с ментами. Что ей делать, если Селезнев безумно дорог ее
сердцу, а мы ни в какую не желаем видеть его в своих рядах? Порвать с нами?
Вот на это даже Варвара, надеюсь, не способна.

- Тогда она ни в чем не виновата, - огласил свой вердикт Генрих. - Если ты
прав и она не нашла иного способа примирить нас с Селезневым, то поделом
нам. Нечего было воротить рожи, пока нас уговаривали по-хорошему.

- А с какой стати она носится со своим Селезневым, как дурак с писаной
торбой? Отмахал он пять лет ледорубом, чтобы она могла жить отдельно от
родителей и братца, неподалеку от факультета? Рисовал он ей плакаты целую
ночь перед защитой диплома? Стоял в девяностом в километровых очередях,
чтобы эта лентяйка не померла с голоду? Или он рисковал своей шкурой, играя
в прятки с убийцей, когда Варьку угораздило найти себе неподходящего
жениха? А может, Селезнев носил ее на руках в туалет, когда она лежала в
бреду с воспалением легких?

- Ну, положим, ледорубом ты махал не только ради Варьки - ты и сам с
удовольствием жил в этой квартирке, удрав из общежития, - напомнил Леша. -
А что касается прочих твоих заслуг, то Варвара за все расплатилась с
лихвой. К твоей защите диплома она не только плакаты рисовала, она еще и
печатала твое творение на машинке и формулы вписывала. И вообще, Варька
хоть раз отказала тебе в помощи?

- Ну хватит вам, - поморщился Генрих. - Какие тут могут быть счеты?
Очевидно, что, не приняв Селезнева, мы перед Варькой виноваты.

- Ну уж нет! - возмутился Прошка. - С этим я не могу согласиться. С какой
такой радости я должен плясать вокруг субъектов, к которым она неровно
дышит? Я же не заставляю Варвару умиляться моим девочкам. Да ее попробуй
заставь! Только перья полетят. А чем мои девочки хуже ее опера? И вообще,
мы это одно, а всякие шуры-муры - совсем другое. Нужно быть идиоткой, чтобы
навязывать друзьям общество любовника.

- Варвара тебе сто раз объясняла, что Селезнев ей не любовник и не жених, -
сказал Леша.

- Вранье! Если так, тогда вообще непонятно, кто он такой и зачем Варьке
нужен. Ради чего тогда она копья ломает, ссорится со старыми друзьями? Ради
ни к чему не обязывающего знакомства?

- Какая разница! - взорвался Марк. - Мы зачем собрались? Чтобы обсудить
Варькино отношение к Селезневу? Или нам нужно решить: едем мы в Питер или
нет? Если дикая версия Прошки верна, то ехать, разумеется, глупо...

- Почему? - не согласился Генрих. - Я считаю, что ехать нужно в любом
случае. Если Варвара попала в беду - вопросов нет. А если это ее способ
воззвать к нашей совести, мы обязаны ей подыграть. Разве она не заслуживает
такой маленькой поблажки с нашей стороны?

- Да что тут вообще обсуждать? - неожиданно вспылил Леша. - Лично я ни на
йоту не верю, будто она воспользовалась таким подлым способом достижения
своих целей. Во-первых, она не интриганка, а во-вторых, я разговаривал с
Селезневым и Сандрой и не думаю, что они ломали комедию.

- Все! Решено, - сказал Марк. - Едем в Питер. Леша, когда ближайший поезд?

Леша на досуге читает не только энциклопедии, но и всевозможные расписания.
Наверное, он единственный в мире человек, которого можно разбудить ночью и
спросить, когда ближайший поезд, скажем, из Парижа в Милан, не сомневаясь,
что получишь точный ответ.

- До утра уже нет. Первый в двенадцать шестнадцать, но он идет больше
одиннадцати часов. "Аврора" отправляется в семнадцать двадцать, а прибывают
они практически одновременно. Разница - три минуты. Правда, на "Аврору"
дороже билеты, но ненамного.

- Едем на "Авроре", - решил Марк. - Генрих, ты успеешь до пяти съездить в
Опалиху, предупредить Машеньку и вернуться - или к тебе приставить
надсмотрщика?

- Не надо, я успею, - поспешно заверил Генрих.

Марк хмыкнул, но спорить не стал.

- Теперь давайте прикинем, хватит ли нам денег. У меня при себе около
тысячи рублей и двести долларов.

- У меня триста пятьдесят долларов и двести сорок восемь рублей.

Леша во всем любит точность.

- А у меня при себе всего около сотни, - виновато сказал Генрих. - Дома
найдется еще рублей пятьсот, но я не могу оставить своих без копейки.
Дадите в долг?

- Прекрати, Генрих! - Марк даже фыркнул от возмущения. - Сам же призывал не
считаться. Никаких долгов. Тебе детей кормить, так что помалкивай. А не то
оставим здесь. Прошка, у тебя сколько?

- Рублей триста. Я же ехал в гости к девушке, а не на спасательные работы.

- А теперь едешь на спасательные работы! Рано утром отправишься домой,
вытащишь из-под матраса чулок с деньгами и уложишь в дорожную сумку. И
выгребешь все, что хранится на черный день! Учти, если я потом узнаю о
нетронутой заначке, так накостыляю, что вся она уйдет на поправку здоровья.

Запасливый Прошка заметно поскучнел, но спорить не осмелился, только
пробормотал себе под нос:

- Ну, если окажется, что Варька ломала комедию, я с нее такие проценты
стребую - до конца жизни не расплатится!

* * *

Селезнев добрался в половине пятого утра. Сандра открыла дверь немедленно,
даже не спросив - кто? Судя по разочарованию, отразившемуся на ее лице, она
ждала Варвару. Правда, приглядевшись к визитеру, Сандра улыбнулась и
сразила Селезнева очаровательными ямочками.

- Дон? Заходите! Я ждала вас не раньше десяти. Вы что же, летели на
самолете?

Селезнев вступил в огромную прихожую и от неожиданности едва не
присвистнул. Варвара описывала ему Сандру, не скупясь на краски, но ни
словом не обмолвилась о хоромах, в которых живет ее питерская подруга.
Сандра заметила изумление гостя и усмехнулась:

- Не бойтесь, я не из новых русских. Это родительская квартира, а папа был
контр-адмиралом. Их с мамой давно уже нет.

- Простите. - Селезнев сконфуженно опустил голову.

- Не за что. Честно говоря, я их почти не помню. Меня вырастила сестра у
нас с ней четырнадцать лет разницы. Сейчас она живет во Владивостоке,
поскольку, следуя семейной традиции, вышла замуж за военного моряка.
Наденьте какие-нибудь тапочки и проходите на кухню - я пошла ставить чай.
Если хотите умыться с дороги, ванная за холлом, вторая дверь направо.
Первая дверь, соответственно, туалет. А кухня вон там.

Селезнев, воспользовавшись любезностью хозяйки, быстро привел себя в
порядок и явился к столу. Сандра усадила его напротив себя, разлила чай и
придвинула к гостю тарелку с бутербродами. Несколько минут они молча
жевали, исподволь изучая друг друга.

- Знаете, Дон, а в жизни вы даже приятнее, чем на снимке, - сообщила
наконец Сандра, чем вогнала Селезнева в краску. - Хотя фото тоже очень
симпатичное. Мне Варька вчера показывала... - Она нахмурилась. - Мы тоже
здесь чаевничали, болтали, обменивались сплетнями... Она сидела на вашем
месте, потом вспомнила про снимки, схватила сумку, половину барахла
вывалила на стол... Она всегда двигается так стремительно и нетерпеливо,
будто опаздывает на последнюю электричку. Впрочем, вы, конечно, знаете...

Селезнев кашлянул.

- Сандра, могу я вас кое о чем попросить? Если вы называете меня Доном,
давайте перейдем на "ты". Дон - это Варькино изобретение, никто меня так
больше не называет, а с ней мы выпили на брудершафт еще в первый день
знакомства. "Дон" и "вы" звучит для меня, точно фальшивая нота. Я вас не
обидел?

- Нисколько. - Сандра снова ослепила Селезнева улыбкой с пленительными
ямочками. - Я тоже с удовольствием выпью с вами на брудершафт. Что для
этого лучше подойдет: коньяк или вермут? Есть еще пиво, но оно, вероятно,
не годится.

- Кхм-кхм, - снова закашлялся Селезнев, не зная, куда