Я тихонько проникла в комнату, взяла трубку и вернулась на кухню. На звонок
в триста восемнадцатый номер снова ответила Наталья. Хотя, по ее словам,
дела у них обстояли по-прежнему, голос показался мне не таким угнетенным, и
я предприняла новую попытку выманить их с Ларисой со сцены, где события
носили чересчур драматический характер.

- Наталья, Павел Сергеевич очнулся. Его надо бы покормить. Не могли бы вы с
Ларисой принести молока? Я видела в холодильнике несколько пластмассовых
бутылок. - Поскольку она ответила не сразу, я снова заговорила: - Мне
кажется, Ларису нужно отвлечь. Страдания вашего мужа наверняка живо
напоминают ей пережитый кошмар. Да и вам не мешало бы переключиться. Вы
ведь знаете в глубине души, что недомогание Володи не опасно, верно? Так
зачем же терзать себя напрасными страхами, наблюдая его запойные муки?

Я явственно услышала, как она усмехнулась.

- Наверное, вы правы, Варвара. Мы сейчас придем. Кроме молока, ничего не
нужно?

- Посмотрите сами. Я, признаться, плохо себе представляю, чем нужно кормить
человека с черепной травмой.

Я отключила трубку.

- Нам тоже нужно покушать, - решительно заявил Прошка.

- Перебьешься. Сейчас пойдем в отель, поучаствуем в воскрешении Вальдемара.

- Никому не повредит, если по дороге мы на минутку заглянем на кухню.

- Марка на тебя нет! Он бы высказал все, что думает о твоей ненасытной
утробушке.

Оставшиеся до прихода Ларисы и Натальи минуты мы провели за оживленной
беседой. По-видимому, дамы на подходе к сторожке уловили ее отголоски,
потому что на кухню они влетели с перепуганными лицами.

- У вас все в порядке? - спросила Наталья, тревожно вглядываясь в наши
физиономии.

Прошка ответил ей удивленным взглядом.

- Конечно. Что с нами случится?

Наталья неопределенно пожала плечами и начала выгружать из полиэтиленового
пакета принесенные продукты. Лариса снова вышла в сени - снять дождевик и
сапоги.

- Вы не возражаете, если мы вас ненадолго оставим? - спросила я Наталью,
поднимаясь с топчана.

- Конечно нет. Пожалуйста. - Мне показалось, что она даже обрадовалась
возможности избавиться от нашего общества. - Не беспокойтесь, мы прекрасно
справимся вдвоем. А если потребуется помощь, позвоним.

Мы с Прошкой протиснулись мимо Ларисы, оделись, попрощались и вышли в сырую
тьму.

- Лариса прямо прозрачная стала, - заметил Прошка, когда мы отошли от
домика. - Странный народ - женщины! Иногда такой муж попадется, что
непонятно, как такого земля носит, и все равно она над ним квохчет, что
наседка над бедовым цыпленком. Казалось бы, Лариса в присутствии Левы
дышать боялась, а как теперь убивается...

- Да, я заметила. Причем можно было бы подумать, что ее потряс сам факт
смерти супруга, но нет... Похоже, она его действительно любила. Вчера
утром, когда Лева пропал, она едва рассудком не тронулась от беспокойства.

- Надо же, такая красавица и такое чудовище... Хуже, чем в "Аленьком
цветочке". Там оно хоть доброе было.

- Может быть, Лева прятал от мира свое доброе ранимое сердце и чуткую душу?

- Тогда он был гением маскировки. У меня всякий раз, стоило ему появиться,
шерсть на загривке вставала дыбом.

- Я тебя понимаю. Странно, да? Вроде бы он все больше молчал, никак себя
особо не проявлял, а я с первой встречи прониклась к нему неприязнью...
Нет, неприязнь - не то слово. Однажды в детстве я гостила у бабушки, и в
городок приехал бродячий цирк. Все дети окрест сбежались посмотреть, как
циркачи устраиваются, раскидывают шатер, кормят зверей. А один мужик -
колоритный бородач, похожий на разбойника из сказки - вывел на прогулку
медведя. Что тут стало с дворнягами! Они точно взбесились - залаяли,
завизжали, ощетинились... А у самих хвосты поджаты. Вот примерно такие же
чувства вызывал во мне Лева - страх и ненависть. А ведь он ничего плохого
мне не сделал, как и тот медведь собакам. Запах, что ли, от него какой-то
особенный исходил?

- Ну, насчет запаха не знаю, но что-то хищное в нем определенно было.
Несмотря на утиный нос.

В отеле я безжалостно пресекла Прошкины попытки заманить меня на кухню и,
не обращая внимания на его стенания, пошла наверх. Прошка, кляня меня на
все лады, поплелся следом. В триста восемнадцатом царил хаос. Генрих без
сил сидел на диване в гостиной и тоскливо созерцал безобразную зловонную
жижу, которая пятнами покрывала ковер. Из ванной доносились стоны
Вальдемара, плеск воды и проклятия Марка.

- Все живы? - спросила я, переведя дух.

Генрих поднял руку в знак приветствия и кивнул. Видимо, настолько устал,
что на разговоры его не хватало. Я прошла в спальню, заглянула в ванную и
поспешно выскочила обратно. Сияющее нездешней чистотой бело-розовое чудо
превратилось в нечто такое, что нельзя описать, не оскорбив эстетического
чувства читателя. Посреди этого безобразия стоял Леша, который держал
коленопреклоненного Вальдемара за руки, заведя их ему за спину. Сам
Вальдемар полулежал на бортике ванны, а склонившийся над ним Марк с
брезгливым выражением лица пытался влить страдальцу в глотку очередную
порцию воды с марганцовкой.

Я предпочла воздержаться от спасательных работ и решила вместо этого
навести порядок в гостиной.

- Прошка, ты меня убедил. Пойдем на кухню.

Прошка посмотрел на меня с нескрываемым подозрением.

- Откуда вдруг такая уступчивость? Только не говори мне, что увиденное
здесь пробудило в тебе аппетит. Ты, конечно, извращенка, но не настолько
же!

- Ты отказываешься? Генрих, ты присутствуешь при историческом событии:
Прошка с негодованием отверг мое предложение посетить места скопления пищи!

В безучастных глазах Генриха мелькнул интерес.

- Ничего я не отказываюсь, - поспешно возразил Прошка. - Я просто выразил
удивление непонятной переменой в твоем настроении. То ты из кожи вон
лезешь, чтобы не пустить меня на кухню, то вдруг меняешь курс на сто
восемьдесят градусов...

- Я хочу прибраться в гостиной. На кухне я видела тряпку и ведро и намерена
за ними сходить. А тебя позвала просто из жалости.

- Наталья говорила, что ведро и тряпка есть в кладовке в начале коридора
перед холлом, - сообщил Генрих. - Когда вы позвонили, она как раз
собиралась здесь убрать, но я ее отговорил. Сказал, что сам уберу. Может,
ты не будешь торопиться, Варька? Сейчас я посижу немного и выполню свое
обещание.

- Ну уж нет! Мне противно глядеть на эту мерзость. Прошка, поход на кухню
отменяется. Сбегай-ка за ведром, наполни его у нас в номере и принеси сюда.

- В Марка решила поиграть? - осведомился Прошка. - Ничего не выйдет. Либо
ты сначала идешь со мной на кухню, либо тащи ведро сама.

- Грязный шантажист, - вздохнула я, но спорить не стала. Если уж я подала
Прошке надежду на посещение кухни, выбить у него из головы эту мысль было
невозможно.

Мы зашли ко мне в номер, захватили чайники и спустились на первый этаж.
Пока Прошка шарил в холодильнике и разогревал судки с приглянувшейся едой,
я налила в чайник воды и поставила на плиту. Через несколько минут,
нагруженные сверх всякой меры, мы поднялись на лифте на третий этаж,
отнесли все добро к нам в номер, накрыли одеялом, чтобы не остыло, и
отправились за ведром. Упомянутая Генрихом кладовка оказалась небольшим
стенным шкафом за деревянной дверцей того же цвета, что и панели, которыми
был обшит коридор. Мы нашли ее только благодаря щеколде. За дверцей стояли
ведро с тряпкой, швабры, пылесос, щетки и метелочки для обмахивания пыли с
мебели. Там же на полочке лежало несколько пакетиков с резиновыми
перчатками. Когда я забрала все необходимое, Прошка постучал по фанере,
служившей задней стенкой шкафчика, и хихикнул:

- Георгий там, за стеной, должно быть, наложил в штаны, услышав громыхание
ведра и швабр. Наверняка он думает, что мы готовим вооруженный налет.

- Надо бы потом принести ему ужин, - сказала я, закрывая шкаф. -
Представляешь, как ему тяжко, если у него, как и у тебя, на нервной почве
разыгрывается аппетит?

- Не может быть! - Прошка энергично потряс головой. - Я бы не выдержал
сутки без еды взаперти. Обязательно пробрался бы потихоньку к холодильнику
и запасся провиантом. Хотя Георгий тоже мог так поступить...

- Не думаю. Сегодня днем он впустил меня только благодаря подносу с едой.

- Чистой воды притворство, - высказал предположение Прошка. - Он хотел
убедить тебя, будто не высовывал носа из своей норы.

На этом разговор прервался, потому что мы добрались до номера Вальдемара и
приступили к уборке. Вернее, приступила я, а Прошка хотел было увильнуть,
но после короткой бурной схватки уступил превосходящим силам противника.

К тому времени, когда гостиная приняла более или менее божеский вид, Марк с
Лешей временно прервали экзекуцию и, бросив Вальдемара в спальне,
присоединились к нам.

- Скорее, скорее идем, - засуетился Прошка, - не то все остынет!

- Нечего было заниматься шантажом, - буркнула я и передразнила его: - "Либо
на кухню, либо тащи ведро сама"! Вот и хлебай теперь помои.

- В помои все превратится, если ты не прекратишь базарить. Так вы идете или
нет?

- Может, перенесем еду сюда? - предложил Леша. - Как-то нехорошо бросать
Вальдемара одного.

- Ну уж нет! - вскипел Марк. - Я хочу поесть в нормальной обстановке. Если
эта свинья за время нашего отсутствия отбросит свои раздвоенные копыта -
что ж, на все Божья воля. Я сегодня перевыполнил норму добрых дел на много
лет вперед.

- Да, Марк, ты совершил настоящий гражданский подвиг, - согласился Генрих с
серьезным видом. - Кто-то, возможно, и не оценил бы его по достоинству, но
мы, зная о твоем отвращении к физиологии, дружно снимаем шляпы.

У Прошки уже сработал условный рефлекс, и он забегал из угла в угол.

- Хватит молоть языками! За столом наговоритесь.

Но прошло еще, наверное, полчаса, прежде чем его мечта осуществилась. Когда
мы вышли из триста восемнадцатого номера и заперли за собой дверь, Марк с
Генрихом сказали, что перед едой необходимо принять душ. Леша после
некоторого колебания решил последовать их примеру. Пришлось нам с Прошкой
второй раз тащиться на кухню и все разогревать. Наконец все собрались у
меня в гостиной и смогли перевести дух.

- Не выпить ли нам грамм по сто для бодрости? - предложил Леша.

- Пьянство в этом отеле сопряжено с немалым риском, - предупредила я. -
Двое постояльцев уже поплатились за желание подкрепить силы алкоголем, а
третий пока еще расплачивается.

- Варька считает, что в отеле орудует маньяк-отравитель, который начинил
ядом все бутылки без разбору, - пояснил Прошка.

- Что за бред? - удивился Марк.

- Прошка, как всегда, переврал мои слова. Я заговорила о маньяке, когда он
высказал предположение, будто Вальдемара тоже отравили. Лично мне кажется,
что он отравил себя сам - неумеренными возлияниями. Но пока мы не знаем
этого наверняка, следовало бы соблюдать осторожность.

- Ерунда, - отмел мои опасения Марк. - Кому могла понадобиться жизнь этого
ничтожества? Разве что Наталье...

- Ты забыл, что по Варькиной версии Вальдемар - убийца, - напомнил Генрих.
- Мне кажется, ничтожество - не очень удачное определение для душегуба,
отправившего в лучший мир двух человек, даже если с третьим у него вышла
промашка.

- Варькины домыслы не вызывают у меня ни малейшего доверия, - заявил Марк.
- По предыдущей ее версии убийцей был Лева.

- Ну и что? Как я могла предположить, что он станет следующей жертвой - с
такой-то бандитской рожей? Между прочим, Левина смерть вовсе не исключает
вероятности того, что Борис и Павел Сергеевич на его совести.

- Ну конечно! - фыркнул Марк. - Назвала бы еще Левину кончину
доказательством вины. Свел счеты с жизнью, замученный совестью. А записку с
признанием забыл оставить по рассеянности.

- Я ничего такого не утверждаю. Но убийство Бориса и покушение на Павла
Сергеевича, возможно, не связаны с гибелью Левы.

- Да-да, - издевательски поддакнул Марк. - Как же я забыл, что у нас все
события независимы? Один поставил "жучок" у Бориса, другой накормил его
ядом, третий и четвертый украли по радиотелефону, пятый стукнул Павла
Сергеевича, а шестой отравил Леву. В какую милую компанию мы угодили: куда
ни плюнь, попадешь в вора, убийцу или шпиона.

- Нечего язвить. Критиковать все горазды. А своя-то версия у тебя есть?

- Я подозреваю Георгия. Особенно после того, как мы сходили в подвал...

- Да! - перебил Марка Прошка. - Варька, мы же с тобой еще не рассказали им
про Павла Сергеевича. Он очнулся и все вспомнил!

- Вспомнил, кто на него напал? - воскликнули хором все трое.

- Нет, только про само нападение. Он не разглядел, кто его ударил. - И
Прошка пересказал историю Павла Сергеевича. - Но это еще не все. Мы
выяснили, что сообщил старик Борису в день нашего приезда. Оказывается,
этот отель обречен. Вода приходит из-под земли и подмывает фундамент. Борис
и Георгий выбросили свои деньги на ветер.

- Ну вот и все, - сказал Марк. - Можно ставить точку. Кажется, мы вычислили
убийцу.

- Чушь! - брякнула я. - Ну, допустим, Георгий убил Бориса из мести. А Леву
за что? И чем ему помешал Павел Сергеевич?

- А чем, по-твоему, он помешал Вальдемару?

- Я уже объясняла. Павел Сергеевич мог встретить его ранним утром, когда
Вальдемар ходил в сторожку красть телефон... Ты думаешь, истопник видел не
Вальдемара, а Замухрышку?

- Конечно. И заметь, эта гипотеза сразу объясняет таинственное исчезновение
из запертой комнаты второго телефона...

- Слушайте, чего мы гадаем? - влез Прошка. - Давайте позвоним в сторожку и
спросим, кого видел Павел Сергеевич вчера ранним утром. Если, конечно, он
кого-нибудь видел.

- Звони, - разрешил Марк.

Прошка неохотно оторвался от тарелки, подошел к телефону и набрал номер
сторожки.

- Наташа? Как там у вас дела?.. У нас без изменений. Мы решили дать вашему
супругу небольшую передышку; потом повторим процедуру. Не волнуйтесь, через
несколько часов он оживет, я уверен. А как себя чувствует Павел
Сергеевич?.. Спит?.. Ну хорошо, скоро мы вас, наверное, навестим.

- Павел Сергеевич уснул, - сообщил Прошка, положив трубку. - Ничего,
расспросим чуть позже.

- Думаю, к тому времени, как он проснется, мы все уже выясним, - сказал
Марк.

- Каким образом? - полюбопытствовала я. - Погадаем на картах?

- Этот способ можешь испробовать сама. А мы сейчас доедим и пойдем
навестить Георгия. Пора взять его за жабры и потолковать по душам. Полагаю,
долго ждать признания не придется. Отваги у этого субъекта хватает только
на то, чтобы подсыпать куда-нибудь яду да ударить сзади старика.

- Я бы на твоем месте воздержалась от скоропалительных выводов, Марк. Ты
еще не придумал объяснения Левиной смерти. Или Лева тоже встретил
Замухрышку тем ранним утром? Не многовато ли случайных встреч? А ведь
Георгий ходил не на демонстрацию, а воровать. Он должен был принять всякие
меры предосторожности, чтобы его не заметили, тем паче что к тому времени
уже отравил Бориса.

- Успокойся, Варвара, я придумал объяснение Левиной смерти. Он знал мотив
убийства и дал понять это Георгию.

- Каким же образом он узнал мотив? По-твоему, Борис, услышав о наводнении в
отеле, побежал делиться с Левой своей бедой?

- Нет. Я считаю, что Лева и Георгий оба заметили, как Борис переменился в
лице, когда разговаривал с Павлом Сергеевичем. И оба не поверили объяснению
Бориса насчет котлов. И Георгия, и Леву дела отеля интересовали весьма и
весьма. Один уже вгрохал в строительство целое состояние, другой собирался
сделать это в ближайшем будущем. Поскольку Борис не спешил делиться с ними
новостями, они независимо друг от друга решили выяснить все самостоятельно.
Лева установил в телефонном аппарате Бориса "жучок" и таким образом
оказался в курсе дела. Скорее всего, при первом разговоре Борис попросил
Павла Сергеевича подняться к нему в номер и обстоятельно обо всем доложить.
Это разумное допущение, потому что на наших глазах они обменялись всего
несколькими фразами. Борис боялся затягивать разговор, но ему необходимы
были подробности.

- Ну хорошо, допустим, ты прав и Лева узнал об участи отеля благодаря
"жучку", хотя я не понимаю, когда он успел сунуть его в телефонный
аппарат...

- Возможно, когда Борис принимал с дороги душ.

- Ладно, я сейчас не о том... Если "жучок" установил Лева, то откуда о
затоплении отеля узнал Замухрышка?

- Ты помнишь, где упала и наткнулась на ключ от цоколя? - спросил Марк. - В
двух шагах от двери Георгия. Думаю, он выронил его, когда тайком
возвращался в номер и полез в карман за своими ключами, - ему же нужно было
убрать Павла Сергеевича и Леву, значит, он оттуда выходил. Так вот, как я
понимаю, Георгий следил за Борисом и видел, как Павел Сергеевич передал ему
ключ. А за ужином - или в бильярдной, неважно, - Георгий залез к партнеру в
карман и ключ вытащил. После этого ему оставалось только заглянуть в подвал
и увидеть, что там творится.

- Но тогда получается, что за ужином Замухрышка еще ничего не знал. Когда
же он подсыпал Борису отравы?

- После ужина. Это же очевидно. Георгий спустился в подвал, увидел воду,
понял, что плакали его денежки, пришел в ярость и решил отомстить Борису,
втянувшему его в авантюру с отелем. Борис открыл ему, Георгий завязал с ним
разговор, потом предложил пропустить по рюмочке на сон грядущий и незаметно
бросил в бокал яд.

- А яд он, естественно, возит с собой просто так, на всякий случай, -
съязвила я.

- А что в этом удивительного? Он же параноик, от него всего можно ожидать.

- Варька, я думаю, тебе следует смириться с тем, что убийца - Георгий, -
сказал Генрих. - Знаешь, что меня убеждает в этом больше всего? Страх
Бориса. Ты сама говорила, что он по-настоящему перепугался, когда Павел
Сергеевич отозвал его в сторонку и что-то сообщил.

- Нет, этого я не говорила. Он был потрясен, это да. Но, как мне кажется,
известие о крупной потере - достаточное основание для потрясения.

- Да, но сразу после разговора Бориса с Павлом Сергеевичем Наталья идет к
Георгию и умоляет его отослать телохранителя. Под тем предлогом, что его
присутствие может отпугнуть Леву от участия в проекте. Но ведь тогда уже
стало ясно, что отель работать не будет и дорога не нужна. Значит, она
солгала...

- Не обязательно. С Павлом Сергеевичем говорил Борис, а не его сестра. Она
могла действовать по собственной инициативе, еще не зная, что в ее хлопотах
уже нет надобности.

- Не думаю. После того как Прошка подслушал разговор Натальи с Георгием,
прошло совсем немного времени, и нас позвали ужинать. Когда мы вошли в бар,
Наталья сидела за столом, а телохранителя уже не было. Значит, его уже увез
шофер грузовика, которому Борис отдавал какие-то распоряжения сразу после
беседы с истопником.

Я надолго задумалась, потом сказала:

- Ладно, убедил. От телохранителя отделались по инициативе Бориса. Но убей
меня бог, если я понимаю, зачем ему это понадобилось...

- Он знал, что Георгий - человек непредсказуемый. Борис скрыл от партнера
правду, но боялся, что тот все равно может узнать о катастрофе и способен
сгоряча сотворить что-нибудь ужасное. У телохранителя было оружие. Борис,
наверное, считал, что наличие пистолета может подтолкнуть его
неуравновешенного партнера к неразумным действиям. Убедив Георгия, что в
отеле ему нечего опасаться, он устранял в первую очередь не охранника, а
возможное орудие преступления.

Я снова задумалась.

- Ну что, ослица ты наша упрямая, признаешь свою ошибку или до конца будешь
отстаивать виновность Вальдемара? - насмешливо поинтересовался Прошка.

- Не могу я поверить, что Замухрышка - убийца. Хоть режьте меня - не могу.
Я иногда ошибаюсь в логике построений, но реакцию человека на то или иное
событие всегда оцениваю правильно. Я же рисую, для меня выражения лиц -
главное в людях. Готова поклясться на Библии: Замухрышка был напуган до
полусмерти, когда обнаружил пропажу телефона.

- Откуда ты знаешь, чем он был напуган? Может, его ужаснуло собственное
преступление? Или он вдруг понял, что о наводнении в отеле рано или поздн