ом они два часа обрывали
провода, а я два часа уговаривала Варвару взять трубку. Она смилостивилась,
лишь когда они пригрозили приехать в Питер. С тех пор Варька прониклась
глубоким почтением к Лешиному логическому мышлению, а самого Лешу полюбила,
как родного.

- Да, хороший конец, - вздохнул Селезнев. - Но что было бы, если бы
несчастному психу открыли правду о списке шахматистов?

- Думаю, после перенесенного потрясения сама мысль о любви к Варваре должна
была вызывать у него отвращение, - сказала Сандра, подумав.

- Но он бы понял, что его отвергли... - начал Дон, однако тут опять
зазвонил телефон.

На этот раз Сандра оказалась проворнее.

- Да?

- Я нашел ее! - выпалил ей в ухо звонкоголосый лейтенант.

- Варьку? - ахнула Сандра. Селезнев вскочил. Сандра повернула трубку, чтобы
ему тоже было слышно.

- Нет, - виновато сказал Петя, сообразив, что разбудил в собеседнице ложную
надежду. - Пока только машину. Вы не дадите мне номер капитана Селезнева?

Сандра передала трубку Дону.

- Селезнев слушает.

- Товарищ капитан, я нашел хозяина машины. В среду утром двое похожих на
ваш рисунок взяли его "Жигули" напрокат, заплатив вперед две тысячи
долларов.

- Сколько?!

- Две тысячи. Это как бы залог. Они объяснили, что в поезде у них украли
документы, а машина нужна им срочно и позарез. "Жигуленок" у парня
старенький, за него, наверное, и тысячу не выручишь, вот он и отдал машину
не раздумывая.

- А доверенность?

- Если верить парню, эти двое набиты деньгами. В случае чего откупятся.

- Значит, со вчерашнего дня судьба машины неизвестна? - мрачно уточнил
Селезнев.

- Нет, почему же! Сейчас она стоит под окнами владельца. Я позвонил своему
другу-криминалисту, он с минуты на минуту подъедет, осмотрит салон и снимет
отпечатки пальцев.

- Каким образом машина вернулась к хозяину?

- Вчера вечером около восьми часов парню позвонили и сообщили, что он может
забрать свои "Жигули" со стоянки перед Витебским вокзалом. Деньги - две
штуки - разрешили оставить себе.

- Еще один след оборвался, - шепнул Селезнев Сандре, а в трубку сказал: -
Петр, продиктуйте мне адрес хозяина "Жигулей". Я хочу поговорить с ним.
Может быть, он вспомнит что-нибудь полезное...

- Товарищ капитан, парень дал мне адрес приятеля, сосватавшего ему этих
субъектов. Я думал, сначала мы с вами съездим туда...

- Да! - гаркнул Селезнев, наверняка оглушив бедного лейтенанта. Конечно,
туда! Диктуйте адрес приятеля, я записываю.

Он нацарапал какие-то иероглифы на клочке бумаги, потом бросил трубку и
смачно поцеловал Сандру.

- Ты - умница! Ты самая прекрасная и проницательная сыщица в мире, у тебя
самый острый ум, а глаза, мало того, что самые острые, так еще и самые
красивые...

- Все это мне известно, - перебила его Сандра, улыбаясь. - Но я готова
выслушать тебя еще раз, когда найдется Варька. Беги!

Дон в два скачка пересек комнату и через минуту хлопнул входной дверью.

* * *

Кучерявый Миша дисциплинированно ждал временного босса в машине.

- Есть новости? - спросил он, когда Дон назвал ему адрес.

- Да, - коротко ответил Селезнев, не желая вдаваться в подробности из
суеверного страха спугнуть удачу.

Лейтенант Петя назначил встречу у дома, где жил приятель владельца
"Жигулей", который направил к хозяину машины двух поразительно щедрых
клиентов. Хотя центр города был переполнен транспортом, а нужный район
находился у черта на куличках, Миша умудрился доставить капитана по месту
назначения в рекордно короткое время. Селезнев подозревал, что они
опередили лейтенанта, и вылез из машины в некоторой нерешительности. С
одной стороны, ему не терпелось побеседовать с ценным свидетелем, с другой
- разумнее было сначала поговорить с помощником. Петя наверняка расспросил
владельца "Жигулей" о приятеле, но не сказал об этом Селезневу по телефону,
отложив разговор до личной встречи. Ничего сенсационного он, скорее всего,
не узнал, но, беседуя со свидетелем, всегда полезно уже иметь о нем
некоторое представление.

Так и не решив свою дилемму, Дон остановился возле нужного подъезда и
достал сигарету. Из вишневого "Москвича" неподалеку вылез невысокий
голубоглазый крепыш со светлыми усиками и нежным девичьим румянцем.

- Товарищ... господин капитан? - окликнул он Селезнева звонким голосом. - Я
- лейтенант Луконин.

- Весьма рад. - Селезнев протянул руку. - Может быть, попробуем обойтись
без "товарищей" и "господ"?

- Хорошо, Федор Михайлович.

- Извините великодушно, Петр, но я не знаю вашего отчества...

- Алексеевич. - Лейтенант потупил голубые глазки. - Но можно просто Петя.

- Думаю, со временем я воспользуюсь вашим любезным разрешением, Петр
Алексеевич, - когда мы познакомимся поближе. Расскажите в двух словах, что
поведал вам хозяин "Жигулей" о своем приятеле?

- Приятеля зовут Рогозин Виктор Леонидович, возраст - тридцать два года, по
профессии - часовщик, работает дома, частным образом. С владельцем
"Жигулей" - его фамилия Корольков - познакомился пять лет назад. По словам
Королькова, Рогозин - веселый компанейский парень, правда, выпив, бывает
агрессивным. Я на всякий случай позвонил в управление, навел о них обоих
справки. Ни Рогозина, ни Королькова в нашей картотеке нет.

- Корольков не говорил, каким образом его приятель вышел на эту парочку?

- Он не знает. Рогозин позвонил ему во вторник вечером. Корольков три
месяца назад потерял работу и сейчас занимается извозом. Рогозин спросил,
не согласится ли он сдать машину напрокат на недельку-другую: у него-де
есть выгодные клиенты, готовые платить по сто долларов в сутки. Корольков
сразу согласился. Извозом он зарабатывает рублей по пятьсот, и то в удачный
день, а тут больше двух тысяч - и никакой работы. Те двое явились к нему в
среду утром. Когда выяснилось, что у них нет документов, Корольков
занервничал и, несмотря на предложенный залог, сначала хотел отказаться от
сделки - боялся, что доллары фальшивые. Но клиенты предложили вместе с ними
посетить ближайший обменный пункт и поменять либо проверить деньги.
Корольков согласился. Доллары оказалось настоящими.

- Выходит, он провел с ними довольно много времени. Автонаниматели о
чем-нибудь говорили между собой?

- Нет. Корольков сам, без наводящих вопросов сообщил, что они были
удивительно неразговорчивы. Все переговоры вел рябой и при этом обходился
минимумом слов. Второй, "холеная рожа", как назвал его Корольков, все время
молчал, только брезгливо поглядывал по сторонам.

- Но они должны были как-то представиться...

- Не представились. Рябой сразу сказал, что документов у них нет, выложил
пачку долларов и предложил обойтись без формальностей... Минуточку, Федор
Михайлович, у меня тут записано, что именно он говорил. Вот: "Здравствуйте.
Мы по поводу машины. Должен предупредить, что сумку с документами у нас
украли в дороге. Не беспокойтесь, мы оставим в залог стоимость тачки.
Назовите цену. Вот, возьмите. Вернете за вычетом аренды, когда машина будет
дома. Будет какой ущерб - удержите. Давайте обойдемся без этих
формальностей со знакомством - зачем вам наши имена? Деньги можно проверить
в банке, мы готовы". Вот, собственно, и все. Вернувшись из обменного
пункта, Корольков показал им машину и отдал ключи. Рябой спросил, нет ли у
"тачки" капризов, кивнул, открыл дверцу перед "холеным засранцем", сел на
водительское место и укатил.

- А потом? Как машина вернулась?

- Вечером около двадцати часов раздался телефонный звонок. Мужской голос -
Корольков не уверен, что это был Рябой, а голос другого он не слышал,
произнес: "Твоя тачка на платной стоянке перед Витебским вокзалом. Деньги
можешь оставить себе". Трубку повесили. Корольков сразу же поехал на вокзал
и действительно нашел машину.

- А ключи?

- Ключи передал ему охранник стоянки, попросив показать документы на
машину.

- Спасибо, Петр Алексеевич, - поблагодарил Селезнев. - Замечательная
работа.

Зардевшись от удовольствия, лейтенант скромно потупил взор.

- Не за что, Федор Михайлович. Ну что, пойдем к Рогозину?

- Угу. А вы не намекнули Королькову, что ему не следует сообщать приятелю о
вашем визите?

- Не намекнул, а прямо предупредил. Корольков и до моего прихода терзался
сомнениями по поводу этой сделки, но внезапно свалившиеся деньги и
возвращенные "Жигули" усыпили его подозрения. Когда я попросил никому не
рассказывать о нашем разговоре, он даже руками всплеснул: "Что вы! Разве я
не понимаю? Меня и так совесть мучает: не помог ли я негодяям в
каких-нибудь темных делишках? И где только Витђк их откопал? Вообще-то он
нормальный парень, только очень уж общительный, к нему любой прохвост может
набиться в приятели. Вот пообщаетесь с ним - сами увидите".

- Ладно, пойдем поглядим. - Селезнев открыл дверь подъезда и пропустил
лейтенанта вперед.

Они поднялись на лифте сначала на восьмой, потом на девятый этаж, где и
нашли нужную квартиру. На звонок открыла миловидная темноволосая женщина в
желтом, как цыпленок, махровом халате.

- Вы с часами?

- Нет. Нельзя ли нам повидать Виктора Леонидовича?

- Витя! К тебе пришли! Проходите, пожалуйста.

Из комнаты вынырнул длинный сутулый парень и задал тот же вопрос:

- Вы часы принесли?

Он близоруко щурил блестящие темные, похожие на чернослив глаза.

- Нет, - сурово ответил юный лейтенант и вытащил из кармана удостоверение.
- Мы из милиции.

- А что? В чем дело? - с места в карьер заверещала хозяйка. - Витя чинит
часы бесплатно, и только друзьям. - Хотя лицо ее покрылось красными
пятнами, она, похоже, ничуть не смущалась тем обстоятельством, что минуту
назад они с мужем спрашивали о часах у посетителей, которых видели впервые
в жизни. - Это его хобби! Законом не возбраняется безвозмездно помогать
людям!

- Это точно, - усмехнувшись, подтвердил Селезнев. - Мы как раз за
безвозмездной помощью и пришли. Виктор Леонидович, сделайте милость,
расскажите нам, как вы познакомились с двумя денежными клиентами, которых
прислали за машиной к Королькову.

Возможно, Рогозин и был компанейским парнем, но тяги к общению с
представителями закона не проявил.

- А что случилось? - спросил он нервно. - Что-нибудь не так с машиной?

- С машиной все в порядке. Но у нас есть основания считать, что эти двое
замешаны в серьезном преступлении. Кстати, они вам представились?

На физиономии Рогозина отразилось замешательство. Он открыл и снова закрыл
рот, потом беспомощно уставился глазами-черносливинами на женщину в
цыплячьем халате.

- Проходите в гостиную, - засуетилась хозяйка, откликнувшись на безмолвный
призыв мужа о помощи. - Мы сейчас вам все расскажем, нам скрывать нечего,
правда, Витя?

Витя часто и энергично закивал, но не сумел выдавить из себя ни слова.

Сыщики, не раздеваясь, прошли в комнату.

- Садитесь, пожалуйста, - ворковала хозяйка. - Может, поставить чайку?

Представители закона дружно покачали головой и заняли ближайшие к двери
стулья. Рогозин и дама в халате робко присели на краешек дивана. Как и
следовало ожидать, первой заговорила дама.

- Видите ли, Витя уже почти год сидит без работы. Но ведь жить на что-то
нужно, правда? Вот он и переехал ко мне, а свою квартиру решил сдавать. Дом
у него почти что в центре, там, сами знаете, квартиры ценятся больше, чем у
нас на окраине... Только вот с жильцами в последнее время стало туго.
Прежние съехали три месяца назад, и с тех пор на объявления если и
откликались, то предлагали просто гроши. А позавчера вдруг позвонили эти.
Витя сам подошел к телефону - верно, милый?

Витя кивнул и попытался что-то сказать, но звук, вырвавшийся у него,
гораздо больше походил на полузадушенное кудахтанье, чем на человеческую
речь. Дама поняла, что милый еще не готов к сотрудничеству с милицией, и
продолжила рассказ:

- Звонивший спросил, можно ли увидеть квартиру немедленно и, если подойдет,
сразу же вселиться. Причем сказал, что не склонен торговаться. Витя,
естественно, ответил согласием и поехал на встречу...

- Прошу прощения, - перебил хозяйку Селезнев. - Но нам очень важно услышать
об этой встрече из первых уст. Виктор Леонидович, вы в состоянии говорить?

Рогозин издал нечто вроде сиплого петушиного кукареканья и неуверенно
кивнул.

- Где вы встретились? - задал наводящий вопрос Селезнев, видя, что
свидетель не торопится давать показания.

- У метро "Чкаловская", - хрипло ответил Виктор. - Это ближайшая к моему
дому станция.

- Точный адрес! - потребовал Дон. Он уже догадывался, что последует дальше.

- Улица Ижевская, дом девять, квартира сто одиннадцать, - выпалил свидетель
на одном дыхании, точно приветствие на параде.

Теперь Селезнев понял все. Жителей этой улицы они и опрашивали целое утро,
потому что именно там вчера пропала Варвара. Выходит, подозрительные
попутчики не следили за ней во вторник, а совершенно случайно наткнулись на
бедную девочку в среду, когда она, не ведая худого, ждала Сандру,
возившуюся в подъезде с фотоаппаратом. "Вася" и "Толя", должно быть,
остолбенели, когда откуда-то приехали, поднялись к себе и увидели под
своими окнами девицу, от которой с такими сложностями избавились накануне.
Естественно, они пришли к выводу, что Варваре каким-то образом удалось их
выследить. У них были считанные минуты на принятие решения, ведь "шпионка"
к тому времени могла сообщить заказчикам адрес их временного убежища.
Селезнев представил, как эти двое в панике мечутся по квартире, собирая
вещи, как крадутся по безлюдной улице к погруженной в свои мысли Варьке,
мгновенно выводят ее из строя нажатием пальца на сонную артерию, запихивают
обмякшее тело на заднее сиденье "Жигулей" и скрываются в неизвестном
направлении. А в восемь часов машину - уже без пассажирки - бросают на
стоянке перед Витебским вокзалом. Предусмотрительные мерзавцы! Догадались,
что "Жигули" могут вывести на их след. А теперь все нити оборваны...

Нервный Витя истолковал молчание сыщиков как приглашение продолжать и,
заикаясь от избытка эмоций, пустился в объяснения, местами напоминавшие
сбивчивую оправдательную речь.

- Мы договорились встретиться под этим... под рекламным щитом. Они сами ко
мне подошли... Я же не знал, что они того... преступники. У них ведь на лбу
не написано... Ну, повел я их домой, показал квартиру. Тот, что пониже и
похудее - с крапчатой рожей - разок глянул по сторонам и тут же полез за
пазуху. Вытащил пачку зелени и спрашивает: "Сколько возьмешь за месяц?" Ну,
я сразу сообразил, что он действительно не будет торговаться. Я такие вещи
нутром чую. "Надо же, - думаю, - подфартило!" С августа месяца квартирантов
днем с огнем не сыщешь. А если попадется какой, то за копейку удавится.
Последние, что у меня жили, съехали, не заплатив за целый месяц. Да еще
мойку на кухне разбили, сволочи! А сейчас на рынке за любую мелочевку
бешеные деньги дерут. Пришлось нам с Люсей потратиться... Короче, эти
толстосумы мне божьим даром показались. Я ведь не думал, что они прячутся
от вас... "Триста баксов", говорю, а сам думаю, что в крайнем случае сотню
можно скинуть. Цены-то упали в прошлый раз я и за сто с трудом сдал, даром
что квартира двухкомнатная и от центра недалеко. А этот крапчатый пять
сотенных мне протягивает. "Триста за жилье и двести - страховка за
имущество, - говорит. - Потому как документы мы тебе показать не можем". А
на кой мне ихние документы? Что я, в суд побегу, если они, скажем, квартиру
зальют? С тем же успехом можно президенту писать даже дешевле обойдется. А
нанимать бандитов, чтобы вышибли из квартирантов деньгу, - это не для меня.
Барахлишко в квартире старенькое, за него и пятака в базарный день не
дадут, чего ради мараться? Короче, взял я эти полтыщи без разговоров и
уходить собрался. А крапчатый напоследок и спрашивает: "Не знаешь, где
можно тачку напрокат взять недельки на две, только чтоб хозяин документы не
спрашивал? Заплатим вперед по сто баксов в день и залог оставим". Я
подумал-подумал и вспомнил о Королькове. "Жигуль" у него уже лет десять
бегает, он бы поменял давно, да все денег скопить не может. Ну, и позвонил
ему прямо оттуда, из квартиры. Корольков, не будь дурак, согласился. Я
записал крапчатому его адрес и ушел. Честное слово, товарищи, мне и в
голову не пришло, что бандюг у себя приютил. Ну да, они себя не назвали и
документы не показали! Так ведь это ничего не значит. Преступники тебе хоть
пачку бумажек выложат. Что им стоит - при деньгах-то - раздобыть себе
фальшивку? А так - мало ли зачем людям это... инкогнито? Может, они от жен
прячутся или от почитателей таланта...

Селезнев резко вскочил и придержал рукой покачнувшийся стул.

- Вы можете сейчас поехать с нами, показать квартиру?

- Нет проблем! - с явным облегчением согласился Рогозин.

Но его Люся отнеслась к селезневской просьбе с меньшим энтузиазмом.

- Витя, а если тебе потом отомстят? - воскликнула она испуганно. - Или
начнут стрелять, когда вы придете? Это же бандиты, от них всего можно
ждать!

Витя моментально сник.

- Да... Вы это... может, без меня обойдетесь? Ключи я дам, дорогу от метро
нарисую. Какая от меня еще может быть польза?

- Ладно, - не стал настаивать Селезнев. - Давайте ключи, а дорогу сами
найдем. Пойдем, Петр Алексеевич.

Уже шагнув за порог квартиры, он обернулся к Рогозину и показал лохматый на
сгибе листок с Варькиным рисунком.

- Похожи на ваших квартирантов?

Виктор взял листок, повернулся к свету, прищурился и кивнул.

- Да, это они. Только... как бы это сказать... некоторые черты чересчур
выпячены. Здесь у мордастого губы бантиком, а на самом деле они пошире и
более ровные. А у второго глаза не так близко к носу... и вообще, вид не
такой хищный. Но, можно сказать, очень похожи.

На улице Селезнев еще раз поблагодарил лейтенанта и попытался спровадить
его в управление.

- Нет смысла ехать на квартиру вдвоем, Петр Алексеевич. Там наверняка
пусто. Если уж похитителям хватило ума бросить машину... Поезжайте к себе -
у вас, конечно же, других дел невпроворот. Если выкроите свободную минуту,
забегите к криминалистам - вдруг у них уже готово заключение о "пальчиках"
из машины? Кстати, вы не взяли отпечатки пальцев у Королькова для
сравнения?

- Естественно, взял, - обиделся Петя. - Я, слава богу, третий год в
управлении. А фотографии будут к вечеру. Бригаду моего знакомого вызвали в
пригород на ограбление с двойным убийством. Федор Михайлович, нельзя вам
туда одному ехать. Я понимаю, что в квартире, скорее всего, пусто, но вдруг
похитители за чем-нибудь вернутся? Всякое ведь бывает. Если они вооружены,
взять их в одиночку будет трудно.

- Что же вы, такой осторожный, машину похитителей бросились в одиночку
разыскивать? - спросил Селезнев, усмехнувшись. - Ладно, убедили. Будем
охотиться парами.

В девятом доме по улице Ижевской разъяснилась еще одна загадка. Забывчивая
бабуся, уверявшая утром Селезнева, что "точно видела энти рожи", оказалась
соседкой Рогозина. Их двери располагались друг против друга, разделенные
только двумя метрами лестничной площадки.

Других открытий сыщики не сделали. Рогозинские квартиранты скрылись, не
оставив хозяину на память ни единого сувенирчика. Петя пообещал Селезневу
подвигнуть приятеля-криминалиста на еще один внеплановый выезд, после чего
коллеги безрадостно простились. Каждый из них понимал, что поиски зашли в
тупик. Если похитители стерли за собой отпечатки пальцев или их отпечатки
отсутствуют в картотеке, найти негодяев будет посложнее, чем отыскать
иголку на сеновале.

* * *

У Сандры Селезнева ждали две новости.

Во-первых, хозяин "вольво", сотового телефона и кучерявого Михаила оформил,
наконец, доверенность. Он уехал буквально за две минуты до возвращения
капитана, оставив Сандре бумажки, подтверждающие право Селезнева Федора
Михайловича пользоваться машиной и мобильником, а также записку для шофера
с требованием немедля явиться пред ясные очи любимого шефа. Миша, прочитав
записку, тяжело вздохнул, пожелал Селезневу доброй охоты и уныло побрел в
сторону автобусной останов