Вадим предпочитает свежатинку. Ты бы, детка, держалась от него
подальше.

Мне бы его слова запомнить до конца жизни, но я, двадцатилетняя дурочка,
уже готовая влюбиться, тут же выкинула их из головы.

Дима... Вадим появился у нас в доме через два дня. Он стоял на лестничной
клетке у окна и поджидал меня. Не помню, куда я шла в тот вечер, но в любом
случае до своей цели я так и не добралась...

Наш роман длился без малого два года. Вадим обращался со мной по-хозяйски,
иногда бывал жесток, но я все равно безумно его любила. И надо сказать, от
относился ко мне довольно бережно: в свои дела никогда не посвещал, на
уголовные сходки не водил, с приятелями не знакомил и делал щедрые подарки.
Наверное, это были довольно счастливые два года. Только вот с мамой мы
ссорились постоянно. Она невзлюбила Диму с первой встречи и всеми силами
пыталась отвадить меня от него, но добилась лишь того, что от нее
отдалилась я.

А потом Вадим исчез. Без ссор, без объяснений, не попрощавшись. Просто
исчез - и все. Я звонила ему по многу раз на дню, часами ждала под дверью
его квартиры, но безрезультатно. В конце концов я не выдержала и спросила о
нем у соседа: если Диму на чем-то поймали и посадили в тюрьму, Григорий
Кузьмич должен был знать. Но он только сочувственно посмотрел на меня и
покачал головой.

Целый год я ждала и лила слезы, проводила все свободное время у окна и
вздрагивала от каждого звонка. А потом случилось несчастье с мамой, и мне
стало не до сердечных мук. Мама - она у меня молодая и очень красивая -
спускалась зимой с моста, поскользнулась, упала на лестницу и повредила
позвоночник. У нее отказали ноги. Я до сих пор удивляюсь, как мне удалось
все это вынести и не сойти с ума. Мама не хотела жить. За ней нужен был
постоянный уход. У нас катастрофически не хватало денег, и мне приходилось
работать до изнеможения, а в перерывах между сеансами бегать домой, кормить
маму, разговаривать с ней, утешать, следить, чтобы у нее под рукой не
оказалось ничего опасного... Словом, на другие душевные переживания уже не
оставалось сил, и мой роман как-то сам собой забылся.

А три года назад я неожиданно встретила на улице Вадима. Он шел передо
мной, и лица я видеть не могла, но фигура, походка, посадка головы... все
было его. Я прибавила шагу, крикнула: "Дима!" - а когда он обернулся,
обомлела. Лицо было совсем чужое: другие губы, брови, нос, разрез глаз,
подбородок, линия волос - словом, ничего общего с Вадимом. Дима всегда
казался мне красивым, а человек, стоявший передо мной, имел прямо-таки
отталкивающую внешность. Он неприятно улыбнулся и сказал: "Вы ошиблись. Я
не Дима. Но очень хотел бы им оказаться". Я пробормотала: "Извините" и как
можно быстрее перешла через улицу.

А вечером недалеко от дома меня остановил водитель "Жигулей", спросив, не
помогу ли я ему разобрать название улицы, записанное в его записной книжке.
Я наклонилась, и он прыснул мне в лицо какой-то гадостью из баллончика.
Очнулась я на тахте, в незнакомой квартире, связанная и с кляпом во рту.
Напротив меня в кресле сидел давешний прохожий.

- Ты не обозналась, мое сердечко, - сказал он зловеще, когда я открыла
глаза.

У меня внутри все сжалось. Так называл меня только Вадим. Незнакомец
усмехнулся и заговорил снова:

- Но по некоторым причинам мне необходимо, чтобы Вадима Десятникова считали
покойником. А ты можешь спутать мне карты. Собственно говоря, надо было бы
тебя пришить, но это оказалось труднее, чем я думал. Поэтому я готов
предоставить тебе выбор между быстрой и сравнительно легкой смертью и
пожизненным заключением.

Разумеется, я выбрала второе. Дима, которого, как вы уже, наверное,
догадались, теперь звали Львом, ничуть не преувеличивал. Наверное, в тюрьме
мне было бы легче. С того самого вечера я ни на минуту не оставалась одна.
Мой тюремщик срочно нанял по телефону сиделку для мамы, заставил меня
позвонить ей и наврать про скоропалительный роман с состоятельным
бизнесменом. На следующий день мы отправились в загс, где подкупленная
служащая тут же проштамповала нам паспорта и вручила свидетельство о браке.

Так началась моя семейная жизнь. Наверное, она была бы менее ужасна, если
бы Лев хоть чуть-чуть напоминал Диму, которого я любила. Но он преобразился
не только внешне. Страх перед разоблачением изменил его и внутренне. Прежде
всего он боялся выдать себя манерой разговора или незнанием чего-то, что
должен был знать человек, чьи документы он присвоил. Вадим никогда не
отличался болтливостью, а Лев был настоящим бирюком. Он молчал всегда, даже
со мной наедине, а когда выводил меня на люди, следил, чтобы я тоже как
можно реже открывала рот. В его отсутствие за мной по пятам ходил громила
по имени Вася. У Васи какая-то слабовыраженная форма дебилизма, и
разговаривать он не мастак, но Левины приказы исполнял до буквы - не
отставал от меня ни на шаг и отпугивал всех, кто пытался ко мне обратиться.
Одним словом, я жила в полной изоляции. Через год такой жизни меня все чаще
стало посещать сожаление, что я не выбрала тогда первый вариант...

О причинах, по которым Дима превратился в Леву, я сначала только гадала.
Правда открылась постепенно и в немалой степени случайно. Дело в том, что
иногда, чтобы расслабиться, Лев выпивал на ночь добрый стакан виски. И
тогда он начинал разговаривать во сне... Постепенно обрывки фраз сложились
в единое целое. Но Лева обладал поистине звериным чутьем: скоро он
догадался, что мне о нем кое-что известно, и заставил открыться. А поняв,
как много я знаю, сам рассказал остальное. Наверное, ему необходимо было
выговориться.

В двух словах его история такова: Вадим с сообщниками подстроили аварию
вертолета, вывозившего золото с прииска. Работавший на прииске механик,
которого шантажом склонили к соучастию, при помощи некоего хитрого
устройства добился того, чтобы в определенное время отказал винт вертолета.
Зная время аварии, Вадим приблизительно знал и место падения машины.
Поэтому ему с дружками удалось добраться до вертолета и до золота гораздо
раньше, чем властям. Золото захоронили в тайнике, и сообщники,
замаскировавшись под залетных охотников, разбежались в разные стороны, с
тем чтобы позже вернуться и поделить добычу.

Но Вадим их обманул. Он подкупил местного пилота, летавшего на
"кукурузнике", и тот помог в тот же день перевезти золото в более
цивилизованные края. Расплатившись с летчиком, Вадим подарил ему фляжку с
хорошим коньяком. До своего аэродрома "кукурузник" не долетел...

В ходе поиска вертолета власти захватили двух лжеохотников и один из них
раскололся и начал "петь". Вскоре выяснилось, что тайник, где захоронили
золото, пуст. Так у Вадима появилось пять смертельных врагов, трое из
которых остались на свободе. Это означало, что ему вынесен смертный
приговор.

Но Вадим предвидел такой поворот и заранее позаботился о своем спасении.
Еще до ограбления он раздобыл подлинные документы давно убитого человека,
тело которого никто не опознал. Нет нужды говорить, что торговец
документами после заключения сделки прожил всего несколько минут...

Настоящий Лев Александрович Ломов - русский, холостой, бездетный - жил в
Томске. Судя по документам из проданного Вадиму чемоданчика (а их был
полный комплект: паспорт, военный билет, диплом, трудовая книжка,
водительские права и множество других бумажек), Ломов потерял работу,
продал квартиру и поехал устраиваться в Москву. Там-то сразу по приезде его
ограбили и убили.

Раздобыв бумаги, Вадим вышел на хирурга, который за громадную плату
согласился сделать подпольную косметическую операцию и придать лицу
пациента сходство с фотографией, а заодно свести татуировки. Спрятав золото
в надежном тайнике, Вадим немедленно поехал к хирургу. После операции
благодарный пациент угостил врача и его помощницу-медсестру хорошим
коньяком...

Ко времени нашей встречи Лев Ломов стал известным и преуспевающим
бизнесменом. Свою деятельность он начал, скупив по дешевке несколько
контрольных пакетов акций убыточных предприятий. Он нанял первоклассных
специалистов, завез импортное оборудование, и заводы из убыточных
превратились в процветающие. У бывшего уголовника неожиданно обнаружился
недюжинный организаторский талант. Наверное, благодаря этому мой муж не
сошел с ума от нечеловеческого напряжения, в котором жил, постоянно ожидая
расправы. Он боялся носить оружие, чтобы не привлекать к себе внимания,
боялся водить машину, чтобы не угодить в какой-нибудь дорожный инцидент
(ведь в ходе его расследования могло выясниться, что настоящий Лев Ломов, к
примеру, страдал астигматизмом или был левшой), боялся пить, боялся сказать
лишнее слово или сделать характерный жест, боялся уснуть в поезде или
самолете, чтобы не заговорить во сне. В кармане его пиджака всегда лежали
капсулы с быстродействующим ядом и ядом медленного действия - на случай
встречи с людьми, которые подозрительно на него покосились бы. Он боялся
всего и всех, и в первую очередь меня. Думаю, он давно бы от меня
избавился, если бы не неизбежное следствие...

Вот так мы и жили. А потом Лев познакомился с Борисом.

Боря влюбился в меня с первого взгляда. Он сразу почувствовал неладное в
моих взаимоотношениях с мужем и понял, что я несчастна. Но он видел, что
Лев никого ко мне не подпускает, а я боюсь лишний раз взглянуть на любого
мужчину. Однако Борис был не из тех, кто легко сдается, и познакомился с
моей мамой.

Я забыла сказать, что одну отдушину муж мне все же оставил. Раз в неделю
сиделка брала выходной, и я ездила ухаживать за мамой. Сам Лев ни разу не
показался ей на глаза - боялся, что она его узнает. Терпеть же присутствие
Васи в своем доме мама категорически отказалась. Когда он пришел со мной в
первый раз, она устроила грандиозный скандал, и Лев неохотно приказал Васе
впредь дожидаться меня под дверью. При этом он в подробностях описал мне,
какой страшной смертью умрет мама, если я позволю себе хотя бы намекнуть
ей, что в нашей семейной жизни не все гладко.

Естественно, я, как могла, старалась притворяться счастливой. Но мама на то
и мама, чтобы чувствовать, когда у дочери что-то неладно. Да и упорное
нежелание моего мужа предстать пред очи тещи вызывало самые дурные
предчувствия.

Когда к ней пришел Борис и начал осторожно прощупывать почву, мама сразу
увидела в нем союзника. Она выпытала все известные ему подробности о моем
муже, о том, как он со мной обращается, и пришла к тому же выводу, что и
Боря: в браке я глубоко несчастна, но разорвать его по какой-то причине
боюсь. Они заключили договор: мама взялась расположить меня к Боре и
прикрывать наши встречи, а Борис - спасти меня от постылого замужества и
неведомой опасности.

Он обратился к одному из своих секретных агентов по сбору информации о
различных фирмах с просьбой снять определенную квартиру в соседнем
подъезде, на том же этаже, что и квартира моей мамы. Хозяйке предложили
крупное вознаграждение, пообещали сделать ремонт, и та радостно согласилась
на переезд. Борис нанял работников фирмы, которая была ему кое-чем обязана,
и те во время ремонта тайком пробили стену между маминой и снятой
квартирами. Проход с обеих сторон заставили шкафами, заднюю стенку которых
по желанию можно было убрать.

Когда все было готово, мама выполнила свою часть обязательств. Она
рассказала мне о визитах Бориса, расхвалив его без всякой меры. Могла бы и
не усердствовать. В моем положении любой негодяй, сумей он внушить мне хотя
бы слабую надежду на избавление, превратился бы в прекрасного принца. А уж
такой замечательный человек, как Боря... Конечно, я его полюбила.

Мне кажется, никто никогда не был так счастлив, как я в прошлом году.
Конечно, шесть дней в неделю я жила, как в аду, но тем больше ценила
седьмой... Я побоялась открыть Борису всю правду. Сказала только, что, на
свою беду, узнала одну страшную тайну и, если муж хотя бы на минуту
заподозрит меня в неверности, смерть грозит не только мне, но и маме и
моему возлюбленному.

Вскоре Борис придумал план спасения. Он сказал, что раздобудет мне и маме
фальшивые заграничные паспорта, которые невозможно будет отличить от
настоящих, и купит нам туристические путевки в Израиль. Может быть, вам
неизвестно, но несколько лет назад он и его бывшая жена получили
израильское гражданство и у Бориса сохранились подтверждающие документы. Он
собирался открыть счет в одном из банков Хайфы и перевести туда крупную
сумму денег. Предполагалось, что, приехав в Израиль, мы сразу поженимся, я
получу новый паспорт, и ничто не помешает нам переселиться в любую страну,
которая приглянется. По Бориному замыслу, бегство должно было состояться в
один из дней, когда я навещала маму. Благодаря двери между квартирами мы
могли выбраться из дома через соседний подъезд, не привлекая внимания Васи.
Это давало нам фору в несколько часов, а фальшивые документы должны были
затруднить моему мужу дальнейшие поиски.

Надежда на скорую свободу сделала мое счастье безграничным. Раз в неделю я
виделась с любимым, мы мечтали, как заживем, когда вырвемся, Боря
рассказывал мне о подготовке к побегу. Но в один страшный день все внезапно
кончилось...

Я уже упоминала о зверином чутье моего мужа. Как ни старалась я вести себя
дома и в обществе Бориса по-прежнему, Лев все равно учуял неладное.

В начале декабря Боря на две недели улетел по делам за границу. За день до
его возвращения я отправилась навестить маму. У нее меня ждало анонимное
письмо... Женщина, написавшая его, объяснила, почему не ставит своего
имени. Ее муж, бывший опер, а нынешний частный детектив, накануне написания
письма вернулся домой чем-то подавленный. Он никогда не делился сведениями
о своих клиентах, и жена по его молчанию поняла, что неприятности связаны с
работой. Сильно обеспокоенная, она пошла на хитрость и, подпоив мужа,
вытянула из него, в чем дело.

А дело было в том, что некий Ломов поручил детективу установить слежку за
Борисом и выяснить, не встречается ли он со мной и не бывает ли в доме, где
живет моя мать. Мой муж объяснил, что за мной присматривает телохранитель,
но у него, Льва, зародились подозрения, не подкуплен ли его человек.
Детектив согласился выполнить работу, но на сердце у него было тяжело. Не
понравился ему новый клиент. Сыщик всерьез опасался, что в случае, если
подозрения Ломова подтвердятся, мне или Борису грозит беда.

Жена выслушала сыщика, успокоила его, уложила спать, а сама решила меня
предупредить. Из рассказа мужа она поняла, что за мной постоянно
приглядывают, и отнесла письмо маме, адрес которой выспросила у мужа как бы
невзначай.

Моя спасительница заклинала никогда никому не упоминать о ее письме, но,
прочитав его, я первым делом побежала в снятую Борей квартиру, позвонила
ему и все рассказала. Он сразу понял, что дела наши обстоят очень и очень
скверно. И даже не потому, что мы не сможем больше встречаться. И не
потому, что слежка помешает ему готовить наш побег. Дело в том, что, даже
не получив подтверждения своим подозрениям, Лев все равно мог избавиться от
меня, например, подстроив несчастный случай. Слишком высока была для него
ставка, чтобы он позволил себе хотя бы крошечный риск...

"У нас только один выход, - сказал Боря. - Чтобы успокоить твоего мужа, я
должен убедить его, что люблю другую женщину".

Мне этот выход решительно не понравился. Во-первых, женщина, вовлеченная в
нашу интригу, могла полюбить Бориса. Представляете, каково бы ей пришлось
потом, когда она узнала бы, что ее просто использовали? Во-вторых, можно
было нарваться на особу, жадную до денег. Она вцепилась бы в Борю мертвой
хваткой, а поняв, что он не собирается жениться, начала бы ему вредить.
В-третьих, Боря в процессе ухаживания мог влюбиться сам. Для меня это
означало бы катастрофу. Я теряла не только любимого человека, но и надежду
на освобождение. Все это я ему высказала и попросила найти другой выход.

Борис предложил нанять киллера, но этот вариант понравился мне еще меньше.
Я ненавижу насилие. Кроме того, это было просто опасно. Если бы дело
выгорело, на нас подозрение пало бы в первую очередь, а если нет... то Лев
уж точно с нами расправился бы.

Тогда Боря убедил меня, что сумеет найти женщину, которая точно в него не
влюбится, не позарится на его деньги и не станет его соблазнять. Потом я
долго плакала, а он успокаивал меня, говорил, что слежка не будет длиться
вечно и скоро мы уедем, обещал писать и передавать письма через агента,
который снимал квартиру у мамы за стеной (а тот должен был подсовывать их
под потайную дверь).

Позже Боря писал мне, что, повесив трубку и обдумав наше положение, он
пришел в отчаяние. Задача, стоявшая перед ним, была практически
невыполнима. Чтобы найти женщину, которая отвечала бы нашим требованиям,
нужно было затратить колоссальное количество времени и усилий и при этом не
вызвать подозрений детектива, ведущего слежку. Перебрав всех знакомых
незамужних дам, Боря одну за другой отверг все кандидатуры. Те, кто
выказывал ему расположение, очевидно, не подходили. Некоторые питали к нему
неприязнь, но причина крылась в разочаровании, которое они некогда
испытали, поняв, что Боря не собирается попадаться в расставленные сети.
Оставались три-четыре девушки, относившиеся к нему нейтрально, но у них
были либо романы с другими, либо неподходящая внешность. Едва ли Лева
поверил бы, что Борис внезапно и пылко влюбился в какую-нибудь уродину.
Конечно, убедительнее всего выглядело бы, если бы Боря случайно
познакомился с привлекательной и неординарной девушкой, но как можно было
предсказать, что она не полюбит его или не окажется стяжательницей?

Вернувшись в Москву, Боря предпринял несколько попыток завязать знакомство
с дамами. Ни одна из них нашим требованиям не отвечала. В конце концов у
него опустились руки. И тут ему неожиданно повезло. На дне рождения своего
служащего он встретился с вами, Варвара.

Я испустила тяжелый вздох. Лариса улыбнулась мне бледной, виноватой
улыбкой.

- Простите нас, пожалуйста. Наверное, Боря здорово отравил вам жизнь, но у
него не было другого выхода. Он писал мне: "Не иначе эту девушку послал нам
сам Бог. Она довольно симпатична, у нее забавные манеры, острый язычок и на
редкость независимый характер. Стоило мне слегка за ней приударить, как она
в мгновение ока превратилась в колючку. Ее ни в малейшей степени не
интересуют мои деньги, как, впрочем, и моя персона. Маленькая злючка готова
драться за свою свободу зубами и когтями, но в ее характере имеется одна
особенность, которая нам поможет. Выйдя из себя, она не соображает, что
делает и говорит, а опомнившись, мается от чувства вины и на время
становится милой и обходительной. Я провел несколько успешных экспериментов
и убежден, что мою "возлюбленную" можно смело демонстрировать Льву. Эта
яркая личность, безусловно, способна вызвать сильные (хотя, возможно, не
всегда нежные) чувства у любого мужчины. Я уверен, что после знакомства с
ней подозрения твоего мужа исчезнут без следа".

Но Боря недооценил вас, Варвара. Чувство вины, на которое он рассчитывал,
уступало вашему желанию отстоять свою свободу. Вы вели себя так
экстравагантно, что Лев постепенно начал сомневаться в искренности Бориного
чувства. Мы снова стали терять надежду.

И тут произошло второе чудо. Боря познакомился с вашими друзьями и после
некоторых колебаний решил тоже показать их Леве. Он рассчитывал только
продемонстрировать серьезность своих намерений, но получилось еще лучше.
Вы, ребята, привнесли в нашу компанию атмосферу сердечности, и Варвара в
вашем присутствии держалась совсем не так, как прежде. Боря был так доволен
тем вечером, что решил поскорее закрепить успех и пригласил нас всех
сюда...

Лариса закрыла глаза ладонью и некоторое время молчала.

- Простите, я сейчас... Георгий, там не осталось водички?

Замухрышка подал ей кружку, Лариса сделала несколько жадных глотков и
бессильно откинулась на спинку стула. Было видно, что она совершенно
измучена.

- Если вы устали, не н