, дорогой
Вальдемар. - И гаркнул, точно заправский фельдфебель: - Куда ты их дел?!

Вальдемар подпрыгнул, но быстро пришел в себя. Если Прошка рассчитывал
запугать его, как Георгия, то он просчитался.

- Что за тон? - вопросила наша жертва надменно. - И какого дьявола вы
делаете в моем номере?

- Не увиливай от ответа. - Прошка грозно сдвинул брови. - Куда ты дел
телефоны?

- А ну проваливайте все отсюда! - разъярился Вальдемар.

- Погоди, Прошка, - вмешался Генрих. - Может, мы ошиблись и Владимиру о
судьбе телефонов ничего не известно. Понимаете, - вежливо обратился он к
хозяину номера, - произошло несчастье. Брату вашей жены внезапно стало
плохо, а когда Павел Сергеевич захотел вызвать помощь, то выяснилось, что
его телефон пропал. Аппарат Георгия постигла та же участь. Мы подумали, а
вдруг их взяли вы? Ради шутки.

- За кого вы меня принимаете? - возмутился Вальдемар. Тут до него дошло
упоминание Генриха о Борисе. - Боре плохо? Что, сердце?

Возможно, я ошиблась, но мне показалось, что последний вопрос он задал с
плохо скрытой надеждой.

- Желудок, - ответила я резко и повернулась к ребятам: - Ну что, идем
искать Леву? Вдруг все-таки телефоны - его работа? Шанс маленький, но все
же...

- Подождите-ка, - остановил нас притихший Вальдемар. - Расскажите, что
все-таки происходит? Насколько серьезна болезнь Бориса? Когда пропали
телефоны? И где все остальные?

Мы коротко ввели любителя поспать в курс событий и без сожаления его
покинули.

- Где ты предлагаешь искать, Варвара? - спросил Марк. - В отеле полно
запертых дверей. Как мы догадаемся, что Лева не сидит в одной из комнат и
не посмеивается себе в кулак?

- Я видела внизу доску с ключами. В первую очередь посмотрим, все ли ключи
на месте. Если какие-то пропали, проверим соответствующие двери. Будем
стоять под ними и кричать, что Борис заболел и нужен телефон, - на тот
случай, если Лева сидит взаперти и посмеивается. Если не поможет, придется
обойти отель и подергать все двери.

- Гениальный план, - похвалил Марк. - Не пройдет и полгода, как мы закончим
эту увлекательную экскурсию.

- У тебя есть другие предложения? - поинтересовалась я.

- Я бы поискал что-нибудь вроде радиорубки и сделал общее объявление по
всему отелю.

- С чего ты взял, что здесь есть радиорубка? Отель напоминает тебе
"Титаник"?

- Это было бы разумно.

- Если она и есть, найти ее будет немногим легче, чем самого Леву, - изрек
Леша. - Отель знают только Борис и Павел Сергеевич, и оба они уехали.

- Ладно, - буркнул Марк. - Хотите бегать по этажам и ломиться во все двери
- давайте. Только кричать, Варвара, будешь сама.

Мы спустились на первый этаж и уставились на доску с ключами. Все они были
на месте, кроме ключей от занятых нами номеров. Пришлось разделиться и
обойти все этажи, дергая каждую дверь. Но это ни к чему не привело.

- Остается взять ключи и пооткрывать все номера, - уныло сказал Генрих,
когда мы встретились.

- Человек не может запереться изнутри, а ключ повесить снаружи, - заметил
Леша.

- Если нет второго ключа, - уточнила я.

- Даже если и есть, как он мог попасть к Леве?

Прошку осенило:

- Слушайте, а может, надо обыскать и занятые номера? Что, если он прячется
у кого-то из нас или даже в собственном люксе? Вряд ли Лариса искала мужа в
шкафу.

Идея показалась нам чересчур эксцентричной, но других не было, и мы покорно
обыскали свои комнаты, номер Ларисы, даже номер Вальдемара - с его
разрешения.

- Ну вряд ли он прячется у Бориса, - сказала я, оправдывая свое нежелание
заходить в комнату человека, которого недавно вывезли оттуда на инвалидном
кресле без сознания. - Разве что прихватил телефоны со злым умыслом.

Генрих вздохнул:

- Остается только Георгий.

Мы неохотно поплелись к Замухрышке. На стук он не открыл, но крикнул из-за
двери:

- Кто?! Предупреждаю, я забаррикадировался и не выйду, пока не услышу
своего телохранителя!

- Мы разыскиваем Льва, - объяснил Марк. - Не могли бы на всякий случай
осмотреть номер? Вдруг он прячется у вас?

- Не такой я дурак, чтобы запираться, не проверив, нет ли здесь
посторонних, - гордо объявил Замухрышка.

- Вот наградили родители сына имечком! - фыркнула я, когда мы вышли на
лестницу. - Тоже мне победоносец!

- Но ведь и ты на великомученицу не больно-то похожа, - резонно заметил
Леша. - Ну и что дальше?

- Не знаю, - призналась я. - В принципе Лева мог запереться и в
каком-нибудь служебном помещении, но ключей от них на доске нет, и под
какой дверью нужно кричать - непонятно.

- А не поискать ли снаружи? - предложил Генрих. - Дождь вроде бы кончился.

- Лева пропал давно, - напомнил Марк. - Вряд ли он отсиживался в кустах в
такой ливень.

- Давайте лучше поставим чайку, - заискивающе предложил Прошка. - Где бы
Лева ни прятался, рано или поздно он все равно вылезет.

- Если будет в состоянии, - мрачно уточнил Леша.

Мы покосились на него неодобрительно.

- С чего это ты вдруг раскаркался, Леша? - спросил Генрих с укором. -
Раньше за тобой такого не водилось.

- Так раньше ничего такого и не происходило. Неужели вам не очевидно,
насколько все это странно. Один отравился, другой пропал, а телефоны
украдены и мы отрезаны от внешнего мира.

- Паникер! - возмутился Прошка. - Я уверен, все объяснится вполне невинным
образом. У Бориса обнаружат обычный аппендицит, а телефоны окажутся у Левы,
который просто где-то прячется, выжидая, пока Георгий совсем ополоумеет от
страха. Вот посм[OACUTE]трите, скоро за нами пришлют трактор и все вернутся
домой живыми и здоровыми.

Не успел Прошка закончить свою утешительную речь, как внизу хлопнула дверь
и послышались шаги.

- Ну, что я говорил? Вот и нашелся ваш Лева!

Мы дружно свесились через перила.

Но это был не Лева. По лестнице, тяжело ступая, поднимался истопник. Он
шагал, опустив голову, и вся его фигура яснее всяких слов говорила, что
идет он с дурными вестями. Мы замерли, боясь его окликнуть. Но вот Павел
Сергеевич дошел до последнего лестничного пролета и поднял голову. Увидев
нас, он остановился и затрясся в беззвучном рыдании. Потом выдавил через
силу:

- Боря умер.


Стыдно признаться, но первой мыслью, забрезжившей у меня в мозгу после
этого страшного известия, была мысль о том, что вопрос о моем замужестве
отпал сам собой. И лишь потом до меня начала доходить чудовищность
случившегося. Не зная, что сказать, я обвела растерянным взглядом хмурые
лица друзей. Они тоже молчали.

- Машина застряла, - снова заговорил Павел Сергеевич, проглотив ком в
горле. - Мы решили пробираться в объезд, по старой просеке. Это порядочный
крюк, но на просеке меньше заболоченных участков. И все равно машина
застряла. Пока я пытался ее вытолкнуть, Борис умер. Наталья с этой...
рыженькой остались с ним, а меня послали за подмогой. Нужно вытянуть
машину. Мне бы пойти к шоссе, но до него километров десять, да по болоту. Я
побоялся, что не дойду.

- Конечно, вы правильно сделали, что пришли сюда, - заверил его Генрих. -
Женщин нельзя оставлять там надолго. К шоссе мы потом сами сходим, а сейчас
сбегаем за сапогами и пойдем к машине.

- Я вас провожу. Непременно захватите плащи, - крикнул нам вслед Павел
Сергеевич и тяжело опустился на ступеньку.

- А ты куда, Варвара? - пропыхтел на бегу Прошка. - Оставайся здесь.

- С взбесившимся Георгием и невесть где прячущимся уголовным элементом?
Благодарю покорно!

- Ты предпочитаешь вытаскивать из болота машину с покойником? Самое
подходящее занятие для слабой женщины!

- Да, Варька, лучше тебе остаться, - поддержал Прошку Генрих. - Мы хоть за
тебя будем спокойны. Закройся в номере и подожди нашего возвращения.

- Нет уж! Я иду с вами, - отрезала я.

Мы как раз поравнялись с моей дверью, и, пресекая дальнейший спор, я
скрылась в номере. Через несколько минут все снова собрались в коридоре,
готовые к выходу.

- Может быть, сообщим о смерти Бориса Георгию и Вальдемару? - спросил Леша.

- Вальдемару - не знаю, а Георгию уж точно ничего говорить не стоит, -
сказал Марк. - По крайней мере, до возвращения телохранителя. Нам только
истерик не хватает для полного комфорта.

- Я бы и Вальдемару не сказала. Видели, как у него глазки заблестели, когда
мы сообщили, что Борису стало плохо? Небось тут же начал прикидывать
размеры наследства. Как бы его на радостях кондрашка не хватила.

- Перестань. - Марк поморщился. - Борис - брат его жены. Пусть даже они не
питали друг к другу нежных чувств, Вальдемар все равно будет переживать -
из-за Натальи.

- Да, наверное, нужно взять его с собой, - сказал Генрих. - Наталье рядом с
мужем будет легче.

На этот счет у меня было другое мнение, но я оставила его при себе. Марк и
Генрих отправились известить Вальдемара, а мы вышли на лестницу. Истопник
сидел на ступеньке в прежней позе. "Ему сегодня здорово досталось, -
подумала я. - Дойдет ли он до места?"

- Павел Сергеевич, давайте вы покажете нам просеку и вернетесь. Мы сами
найдем машину.

Старик уставился на меня непонимающим взглядом, потом покачал головой:

- Нет, ребятки, я пойду с вами. Просека старая, заросшая, немудрено ее
потерять и заблудиться.

Все погрузились в мрачное молчание. Через пару минут Марк и Генрих
присоединились к нам.

- А где же любящий супруг? - тихонько спросила я Марка, когда мы тронулись
в путь. - Что-то он не бежит сломя голову утешать Наталью!

В ответ Марк только махнул рукой и состроил брезгливую гримасу.

Усталый Павел Сергеевич шел медленно, с трудом переставляя ноги по вязкой
грязи. Только через полчаса мы добрались до просеки, и, по словам старика,
оставалось пройти еще километров пять.

Мы не одолели еще и половины пути, когда заметили впереди за деревьями
какое-то движение. Вглядевшись, я различила два женских силуэта. Наталья и
Лариса тоже заметили нас и прибавили шагу. Обе были бледны, Лариса плакала,
лицо Натальи казалось застывшим.

- Мы не дождались, - заговорила она без выражения, опережая наши вопросы. -
Просидели в машине полчаса, и стало совсем тошно. От отчаяния я даже сумела
каким-то чудом вывести машину из ямы. Мы поехали к шоссе, угодили в болото
и завязли уже совсем. Больше мы не выдержали, да и вы могли нас не найти.
Отведите кто-нибудь Ларису в отель, а я покажу место.

- Варвара, слышишь? - строго обратился ко мне Марк. - В отель пойдешь ты,
больше некому.

- Лучше Павла Сергеевича отправьте, он еле держится.

- Идите втроем, - попросила Наталья. - Вы поддержите Ларису, а она - вас.

- Я в отель не пойду, - заупрямился Павел Сергеевич. - Без меня вы
заблудитесь.

И как его ни уговаривали, настоял на своем. Я же не могла отказать женщине,
только что потерявшей брата. Мы с Ларисой побрели обратно.

- Вы нашли Леву? - минут через десять спросила Лариса.

- К сожалению, нет. Но, может быть, он зачем-то заперся где-нибудь в отеле?

Лариса помертвела. Я испугалась, представив, что сейчас придется тащить ее
на себе - несколько километров по грязи.

- Не понимаю, зачем ему нужно было запираться, - прошептала она еле слышно.

- Мы тут подумали: а не мог ли ваш муж взять телефоны, желая подшутить над
Георгием? Тогда он спрятался, чтобы как следует его напугать.

- Что вы! - Лариса покачала головой. - На Леву это совсем не похоже.

- Прошу вас, не изводите себя всякими страхами. Вам и так сегодня пришлось
пережить столько, что хватило бы на десятерых.

- Да, это было ужасно. Ужасно! - Она задрожала.

- Представляю себе. - Я действительно словно увидела, как Борис умирает у
нее на руках, а потом они с Натальей сидят с мертвецом в машине, застрявшей
в болоте посреди безлюдного леса, под непрерывным тоскливым дождем.
Испытание не для слабонервных, а Лариса определенно была натурой
чувствительной. - Не думайте сейчас об этом, постарайтесь успокоиться.
Может быть, муж уже ждет вас в отеле.

Чтобы отвлечь ее от воспоминаний о пережитом и мыслях о пропавшем муже, я,
нарочно утрируя, рассказала ей о геройском поведении Георгия и о сцене
пробуждения Вальдемара. Сначала Лариса слушала меня с отсутствующим видом,
потом на лице ее появилась бледная тень улыбки.

- Вы удивительная девушка, Варвара, - сказала она с теплотой. - Ведь это
мне следовало бы вас утешать, а вы так замечательно держитесь, что я совсем
забыла о вашем горе. - Она остановилась и посмотрела мне в глаза с
неожиданным любопытством. - Вам, наверное, очень тяжело, да?

Я отвела взгляд. "Едва ли сейчас подходящий момент для откровенного
признания в моем отношении к жениху", - пронеслось у меня в голове. Но
строить из себя убитую горем вдову мне тоже не хотелось.

- А вы, наверное, совсем замерзли, - сказала я, оставив вопрос без ответа.
- Давайте прибавим шагу.

Остаток пути мы прошли молча. Я проводила Ларису до двери номера,
посоветовала ей встать под горячий душ, а сама решила сходить на кухню,
вскипятить чайник. Спустившись на первый этаж, я услышала снизу какое-то
шевеление и перегнулась через перила.

В холле цокольного этажа стоял раздетый до трусов Лева и натягивал джинсы.
У его ног валялась груда мокрой, грязной одежды. Уловив мое движение, он
резко поднял голову и застыл, словно каменное изваяние. От его взгляда язык
у меня прилип к нђбу, а ноги вросли в пол.

"Если кто-то здесь и впрямь убийца, то он передо мной", - отчетливо
прозвучало у меня в мозгу.

Глава 9

Мы молча пожирали друг друга взглядом и не двигались с места. В глазах Левы
горела мрачная злоба. Я вспомнила, с каким ужасом Лариса обычно смотрела на
мужа, и подумала, что, пожалуй, ее можно понять. Но по мере того как
тянулась немая сцена, меня все больше охватывала ярость.

- Что вы пялитесь на меня, точно голодный лев на первого христианина? -
осведомилась я ледяным тоном. - Если это ваш способ произвести на даму
впечатление, вам не повезло. Я не поддаюсь очарованию злобных взглядов.

Вероятно, Лева привык к другому обращению. Если мне не почудилось, в глазах
его мелькнуло удивление, а узкая физиономия вытянулась еще больше.
Усмехнувшись, я подумала, что теперь он напоминает льва, которого первый
христианин вдруг покусал.

- Вы меня напугали, - буркнул он нелюбезно.

- Неужели? В таком случае поздравляю. В испуге вы выглядите пострашнее
медведя-шатуна. Впрочем, на роль кроткой овечки вы не тянете так и так.
Удивляюсь, как вам удалось склонить к замужеству Ларису. Она не производит
впечатления любительницы острых ощущений.

Замечание о Ларисе явно пришлось Леве не по нутру. Он недобро прищурился.

- Что это вы вдруг вспомнили о моей жене? Она вам жаловалась?

- А у нее есть основания? Успокойтесь, Синяя Борода, о ваших тайнах мне
ничего не известно. - (Клянусь, он вздрогнул). - Напротив, разыскивая вас
все утро, Лариса едва не сошла с ума от беспокойства. Да! Вы же, наверное,
еще не знаете о несчастье. Борис умер.

Я ожидала более выраженной реакции. Выражение лица моего собеседника почти
не изменилось. Впрочем, может быть, моя новость не сразу дошла до его
сознания.

- Умер? От чего? Вы вызвали врача?

- Пропажа обоих сотовых телефонов лишила нас этой возможности. Не вы ли,
часом, их украли?

- Да вы в своем уме?

- Вы не залезали ночью в номер Георгия, не брали его радиотелефон?

- С какой стати?

Диалог, состоявший преимущественно из вопросов, начал меня утомлять.

- Вам виднее. Если, конечно, это ваших рук дело. Если же нет, то все
выглядит очень скверно. Похититель телефонов не пожелал явиться с повинной,
мы не смогли вовремя вызвать помощь, и это стоило Борису жизни. Даже если
поначалу вор действовал без злого умысла, теперь он стал убийцей. Но не
исключено, что убийство планировалось с самого начала. Тогда Борис
скончался не от аппендицита и не от пищевого отравления. Итак, телефонов вы
не крали?

- Нет.

- Прискорбно. А где вы, собственно, пропадали всю первую половину дня?

Лева злобно сверкнул глазами.

- Это допрос, гражданин следователь?

- Нет, естественное любопытство. Помнится, погода утром была не самой
подходящей для прогулок.

- Я ушел рано, когда дождь еще не начался. Хотел погулять в лесу и
заблудился. Промок и замерз, как собака.

С этими словами Лева резко нагнулся, чтобы поднять с полу рубашку, и я
впервые обратила внимание на его тело. Кожу на руках, плечах и спине
покрывали тонкие розовые шрамы. Я уже хотела было полюбопытствовать, откуда
они, но что-то меня удержало.

- Вы всегда так разглядываете неодетых мужчин? - неприязненно спросил Лева.

- Пардон. - Я отвернулась и вспомнила о чайнике, который так и не
поставила. Отправляясь на кухню, бросила напоследок через плечо: - Я бы на
вашем месте зашла к жене и успокоила ее.

- Занимайтесь лучше своими делами, - последовал любезный ответ.

На кухне в ожидании чая я мысленно прокрутила недавнюю сцену. Что-то в ней
меня задело, но я никак не могла понять что. Недостаточно эмоциональная
реакция Левы на известие о смерти Бориса? Нет, не то. Эмоции, как сказал
Леша, дело темперамента. Лева не из тех, кто при каждом удобном случае
пускает слезу. Его настороженность, когда я заговорила о Ларисе? Что-то в
ней, безусловно, нездоровое, но семейные тайны сейчас интересовали меня
меньше всего. Шрамы на теле? Внезапная Левина стеснительность, его
очевидное нежелание одеваться у меня на глазах? Вот оно! А почему,
собственно, он переодевался не в номере, а в укромном уголке под лестницей?
Его стеснительность простирается так далеко, что охватывает и жену? И
откуда у него под лестницей оказалась запасная одежда? Ах да, конечно, он
держит там свой гардероб, чтобы не разоблачаться в присутствии Ларисы.
Маленькая невинная причуда, но у кого их нет? Я хмыкнула. В свете этого
переодевания Левина сказочка о ранней прогулке по лесу не заслуживала ни
малейшего доверия. Так куда же он на самом деле ходил?

Вода закипела. Я заварила чай и отправилась к себе в номер. По дороге
вспомнила, что хотела отпоить чаем Ларису, и решила заглянуть к ней.
Поскольку в обеих руках у меня были чайники - заварочный и с кипятком, -
постучать я не могла и подтолкнула дверь плечом, собираясь через щель
предупредить о своем вторжении. Но крикнуть не успела, услышав разговор в
комнате.

- Нет! Клянусь тебе, я ничего ей не говорила! Ты пропал, я тревожилась и
попросила тебя поискать. Это все. Честное слово, Дима...

Послышался хлесткий звук удара и судорожный всхлип.

- Прости, я не хотела!

- Еще раз услышу имя Дима...

Вопреки страстному желанию ворваться в комнату и надавать Леве по морде, я
поставила чайник на ковер и бесшумно прикрыла дверь. Поддайся я своему
порыву, расплачиваться пришлось бы Ларисе. Теперь отношения супругов
немного для меня прояснились. Очевидно, Лева ревнив, как венецианский мавр,
а в жизни Ларисы был какой-то другой мужчина. Может быть, бывший
возлюбленный, но, скорее всего, любовник. Лева каким-то образом прознал об
этой связи и теперь третирует жену днем и ночью. Я вспомнила вымученную
улыбку Ларисы и ее фразу: "Лева не любит оставлять меня одну". Еще бы! За
женой с такой внешностью нужно глядеть в оба или, по крайней мере,
обращаться с ней по-человечески.

Я пошла к себе, напилась чаю, вымыла грязные тарелки, оставшиеся после
завтрака, и взяла книгу. Но, как и следовало ожидать, сосредоточиться на
чтении не удалось. Как бы ни относилась я к Борису, его смерть оказалась
для меня достаточно сильным потрясением. Была ли она естественной? И как ни
отмахивалась я от этого вопроса, он упорно лез и лез в голову.

Даже если предположить, что Бориса прикончил аппендицит, все равно кто-то,
лишив нас связи с большой землей, помог ему отправиться на тот свет. В
принципе существовали две возможности: либо вор отравил Бориса за ужином,
потому-то и забрал телефоны, либо кража и болезнь - независимые события;
тогда вором двигали другие соображения, а избавиться от Бориса он решил
заодно.

Но какие соображения могут заставить человека отрезать себя и горстку себе
подобных от остального мира? Желание скрыться от правосудия? Чепуха!