деваться от смущения.
Мысль о ритуале пития на брудершафт неожиданно вогнала его в краску. -
Откровенно говоря, не знаю, что положено пить в таких случаях, но я бы
предпочел коньяк. Только совсем чуть-чуть. Мне нужна ясная голова.

Сандра, истинная дочь Евы, ничем не выдала, что заметила его смущение. Она
достала пузатую бутылку и широкие рюмки, плеснула в обе немного коньяку и
подошла к Селезневу. Тот встал и с видом мученика принял рюмку у нее из
рук. Сандра девушка крупная, глаза их находились почти на одном уровне, и,
хотя она скромно опустила ресницы, Селезнев все же успел заметить
насмешливый огонек, блеснувший в этих черных угольках. Снова зардевшись,
будто красна девица, он как положено сцепил руку с рюмкой с рукой Сандры и
опрокинул в себя сразу все. Сандра, напротив, пила коньяк медленно, по
глоточку, потом так же медленно опустила руку и подставила губы для
поцелуя. Селезнев из последних сил завершил обряд и плюхнулся на стул, едва
удержавшись, чтобы не вытереть со лба пот. Сандра, не спуская с него
насмешливого взора, села на свое место. Молчание, наступившее вслед за
знаменательной сценой, длилось долго. Селезнев сражался с чувством
неловкости, а Сандра не приходила ему на помощь из чистого лукавства. Но
тут внезапно кольнувшая ее мысль о Варваре прогнала прочь игривое
настроение.

- Как мы будем искать ее, Дон? - спросила она с тревогой. - У тебя есть
какая-нибудь идея?

- Самая нехитрая. - Дон криво усмехнулся. - Часа через два пойдем к тому
дому, где она потерялась, и начнем опрашивать жильцов, у кого окна выходят
на улицу. Попозже я позвоню кое-кому - возможно, нам выделят помощника. У
тебя найдется несколько четких снимков Варвары?

- Спрашиваешь! Загляни в комнаты - там все стены увешаны этюдами, и не
меньше трети из них - ее портреты. У нее очень богатая мимика - не женщина,
а мечта фотографа. Ох, совсем из головы вон! Я же вчера нащелкала целую
пленку! Это, наверное, то, что нужно, да? Ведь народ в первую очередь
обращает внимание не на лицо, а на одежду. Если кто-то видел вчера Варьку,
то по вчерашним снимкам узнает ее гораздо быстрее.

- Отлично! - обрадовался Селезнев. - А улицы, где она пропала, на этой
пленке нет?

- Есть. Я как выскочила вчера из подъезда, сразу бросилась снимать чертову
вывеску, из-за которой все и случилось. Пошли скорее в лабораторию, я
срочно все проявлю и отпечатаю - это быстро, пленка черно-белая.

Хозяйка повела Дона за собой в маленькую комнатку в глубине холла. Раньше
там был второй туалет, но, справедливо рассудив, что на два унитаза, тем
более в разных концах квартиры, одновременно не сядешь, Сандра
переоборудовала помещение в фотолабораторию, благо кафель и вода там уже
имелись.

- Садись, сейчас приготовлю реактивы.

Селезнев сел на старый клеенчатый стул и несколько минут молча наблюдал за
Сандриными манипуляциями.

- Я не очень тебя отвлеку, если буду задавать вопросы?

Она запустила таймер.

- Совсем не отвлечешь. Техническую часть работы я давно уже выполняю
механически. Сейчас придется выключить свет. Ты готов? - Дон кивнул, и она
щелкнула выключателем. Комната погрузилась в полную темноту. Обитая дверь
не пропускала ни единого лучика. - Так, заправила, теперь можно включить
красную лампу. Давай приступай к своим вопросам.

- Ты не заметила чего-нибудь подозрительного, пока вы с Варварой гуляли?
Никто не шел за вами следом? Может быть, тебе несколько раз попалась на
глаза одна и та же машина?..

- Нет, нет и нет - на все три вопроса. Но это ничего не доказывает. Когда
мы с Варварой бродим по Питеру, за нами может ходить целый табун
верблюдов... Нет, верблюдов я, наверное, все-таки сфотографировала бы...
Ну, целый табун "мерседесов" может ездить, неважно. Мы впадаем в экстаз,
понимаешь? Тихий, незаметный глазу восторг охватывает наши души и переносит
из неприглядной повседневности в сказку. Мы не видим грязи, попрошаек,
пьяниц, безобразных палаток и безвкусно разодетых нуворишей с их кичливыми
автомобилями и квадратными телохранителями. Мы смотрим на улицы, дома,
фонари, мосты, набережные, парки и видим волшебный город, где живут лишь
таланты, красавцы и поэты, где всегда играет музыка. Впрочем, тебе не
понять. Нам с Варькой из-за всего этого давно уже приклеили ярлыки
полубезумных старых дев.

Запиликал таймер. Сандра промыла пленку в бачке и залила новый раствор.

- Почему же не понять? - обиделся Селезнев. - Мне очень нравится Питер.

- "Нравится" - это совсем другое... Но не будем отвлекаться. Ты ведь еще не
исчерпал свои вопросы? Продолжай.

- Кто-нибудь обращался к вам? Спрашивал о чем-нибудь? Просил помочь?

- Сейчас подумаю. Так... Две пожилые дамы в Петропавловке интересовались,
где вход в казематы. На Васильевском круглолицый толстяк в круглых очках и
с пухлым портфелем спросил, который час. На Дворцовой набережной клеились
небритые юнцы в количестве аж четырех человек. В забегаловке на Литейном
полковник авиации попросил разрешения сесть за наш столик. Кажется, все.

- Позже вы никого из них не видели?

- Нет, но я уже объясняла...

- Да-да... А с Варварой вы хоть ненадолго разлучались? Может быть, она
заходила без тебя в какой-нибудь магазин, в аптеку, в туалет?

- Нет. До самого того подъезда - будь он проклят! - все время были вместе.
- Тут снова запиликал таймер. - Ну все, можно включать свет. Сейчас пленка
еще немножко закрепится, промою и отдам тебе на экспертизу. Скажешь, какие
кадры печатать в первую очередь. - Вспыхнувший свет на секунду ослепил
Селезнева. Когда глаза привыкли, Сандра уже открывала большую бутыль. - Это
дистиллят для последней промывки. Водопроводная не рекомендуется.

Селезнев кивнул.

- Погоди, сейчас повешу ее на веревку, пусть просохнет. Смотреть смотри,
только держи за края. - Сандра взяла пленку за черный хвостик и посредством
обыкновенной прищепки закрепила на веревке, а к нижнему концу прицепила
грузик на зажиме. - Для себя я чаще снимаю на черно-белую, цветную
недолюбливаю. Ты умеешь мысленно восстанавливать изображение по негативу?

- Я в детстве тоже баловался.

- Ну хорош! Я распинаюсь, а он сидит и молчит.

- О, извини, это у меня профессиональное - меньше болтай, больше слушай да
на ус мотай. Хотя изредка так прорывает...

- Ладно. Я подумала, раз сейчас чайники все больше "мыльницами" снимают да
в экспресс-проявку отдают, значит, никто в самом процессе ничего не
смыслит. - Она вздохнула, показывая на совсем прозрачный участок перед
светлым хвостом. - А это тот самый кусок, когда пленка сорвалась, под самый
занавес. Штук пять кадров пропало. Говорила мне Варька: "Брось, не возись,
все равно снимать не больше получаса!" Так нет, на меня, видите ли, напал
творческий зуд! Поперлась в этот дурацкий подъезд... чтоб его спалили!

- Не казни себя, Сандра, - сказал Селезнев. - Скорее всего, ты ничего бы не
изменила, разве что сама бы тоже исчезла. Прошло столько времени, а ни от
Варьки, ни о ней никаких вестей, значит, ее увезли или заманили куда-то не
по ошибке. Ошибка давно уже разъяснилась бы. А если за ней охотились
целенаправленно, твое присутствие их бы не остановило...

- Кого - их, Дон? - резко повернувшись, спросила Сандра. - Кому могла
понадобиться Варька? Зачем?

- Не знаю, - глухо ответил Селезнев, отводя взгляд от ее глаз-угольков. -
Но я это выясню. И разберусь с ними...

- Ты думаешь, ее?.. - Она осеклась.

- Нет. Нет!

Селезнев быстро вышел из лаборатории. Через секунду хлопнула дверь на
лестницу. Сандра, поколебавшись, вышла в прихожую и, тихонько приоткрыв
дверь, выглянула в щелку. Дон стоял на лестничной площадке и курил. В
тусклом свете пыльной лампы лицо его, казалось, состояло из одних углов.

* * *

Они напечатали и изучили фотографии, выпили еще чаю, а потом Селезнев
попросил:

- Сандра, припомни все, о чем говорила тебе Варька. Постарайся повторить
слово в слово.

Он не без некоторого злорадства заметил, что они вдруг поменялись местами:
Сандра явно смутилась.

- Знаешь, тебе это будет неинтересно. Обычная женская болтовня, ничего
существенного.

- Классическая фраза из классического детектива, - прокомментировал Дон. -
И я, следуя традиции, должен заявить, что в данном случае любая мелочь
может оказаться существенной. Смелее, Сандра. Я обещаю, что буду
снисходителен. Как-никак, у меня девять лет стажа - всякого наслушался.

- Ну хорошо, слушай.

Сандра без особого усилия над собой пересказала все сплетни, которыми они с
Варькой поделились, но потом опять замялась:

- Понимаешь... я неплохо изучила ее за семнадцать лет знакомства. Если она
приезжает в Питер внезапно, да еще одна, значит, у нее неприятности. Причем
такие, от которых она не может избавиться, призвав на помощь друзей, а это
о многом говорит. На моей памяти таких случаев было всего три. Лет
пятнадцать назад она приехала вот таким образом из-за нелепой ошибки,
повлекшей за собой серьезную размолвку с друзьями; потом, еще года через
два - лечиться от несчастной любви. В предпоследний раз подобный визит был
совсем недавно, в марте прошлого года. К Варьке привязался жуткий тип,
решивший во что бы то ни стало на ней жениться...

- Эту историю я слышал. А что произошло на этот раз?

- Опять ссора с друзьями, - сказала Сандра после небольшой заминки. Из-за
тебя. - Тяжело вздохнув, она собралась с духом и изложила ту часть
разговора с Варварой, которая была совершенно не предназначена для ушей
Селезнева.

Слушая ее, Дон испытывал смешанные чувства. С одной стороны, ему было
неловко, потому что все сказанное и впрямь не могло иметь отношения к
исчезновению Варвары; с другой - он понимал, что ему выпала редкая удача.
Не каждому доводится хоть однажды в жизни услышать мнение о себе,
высказанное близким человеком в разговоре с другими. "Близким? -
недоверчиво переспросил себя Селезнев и сам себе мысленно ответил: - Да. Не
знаю, как Варваре это удалось - всего за два месяца, - но ближе у меня,
пожалуй, нет никого".

- ...Тут она вспомнила, что привезла фотографии, - продолжала Сандра, и
потянулась за сумкой. Сначала рылась в ней, точно собачонка в земле -
обеими лапами, потом начала выкладывать пожитки на стол. Нашла пакет со
снимками и сунула мне. А потом... Ох, Дон, я совсем забыла!

Селезнев мгновенно переключился.

- Что? О чем ты вспомнила?

Пока Сандра собиралась с мыслями, Дон успел поместить себя в палату для
буйнопомешанных, в карету "скорой помощи" с инфарктом и в следственный
изолятор с обвинением в убийстве. В ту минуту, когда он прикидывал способ
совершения убийства, Сандра, наконец, заговорила:

- Варька рылась в сумке, разыскивая этот пакет с фотографиями, и выставила
на стол термос - вот он, стоит на подоконнике, видишь? Потом я стала
разглядывать снимки, а когда подняла голову, она вытряхивала из этого
термоса деньги... Доллары...

Очередная пауза заставила Селезнева призвать на помощь выдержку,
приобретенную за годы работы на Петровке, где приходилось опрашивать самых
разных свидетелей - от безнадежных заик до невменяемых психов.

- Я, естественно, удивилась, - продолжала Сандра размеренным голосом
сказительницы преданий. - Варвара обычно путешествует налегке. Минимум
вещей, минимум денег: только на дорогу, на еду, ну, и на билеты в
музеи-театры. Она даже сувениры никогда не покупает - не любит ничего
носить в руках...

- Сандра, ты издеваешься? - не выдержал Селезнев.

Она удивленно подняла глаза, увидела резко обозначившиеся желваки, потом
побелевшие костяшки пальцев, нахмурилась и предупредила:

- Если будешь подгонять, будет только хуже. Это у Варьки мысли, как блохи,
резвые, а я девушка степенная, неторопливая. Если меня сбить, потом полчаса
буду на прежнюю колею выбираться. - И, не обращая больше внимания на
признаки селезневского нетерпения, обстоятельно и неторопливо изложила
историю мимолетного знакомства Варвары со странной парочкой, обогатившей
подругу на тысячу долларов.

Когда она закончила, Дон уже не проклинал, а благословлял ее
обстоятельность. Благодаря ее подробному, почти дословному пересказу он
подметил несколько деталей, которые ускользнули от внимания и Сандры, и
самой Варвары.

- Значит, так, давай уточним, - заговорил он задумчиво. - Впервые Варвара
увидела этих двоих в кассовом зале, так? Они спорили, а она, не желая
отвлекаться на чужие проблемы, ждала в сторонке, пока они отойдут от
окошка. В ходе разговора Василий - будем называть его так, хотя это, скорее
всего, псевдоним - шнырял глазами по сторонам. Вопрос: мог ли он тогда
заметить Варвару?

- Не знаю. - Сандра пожала плечами. - Она на этот счет ничего не говорила.
А это важно?

- Те двое, похоже, от кого-то скрываются. Об этом свидетельствует все их
поведение. Вероятно, они не знали в лицо своих преследователей и
приглядывались ко всем окружающим, чтобы позже определить филера. Когда
Варька брала билет, Василий ее зафиксировал, это мы знаем точно. По идее он
должен был понимать, что случайный человек, прибежавший на вокзал перед
самым отходом поезда, попадет в тот же вагон, поскольку взял билет
практически одновременно с ними. Другими словами, Варвара не вызвала бы
особого подозрения, если они заметили ее, когда она стояла у кассы. А вот
если раньше, когда она ждала под расписанием, то ее поведение должно было
сильно их насторожить. И, судя по активности, которую они проявили
впоследствии, так оно и произошло.

Сандра покачала головой.

- Дон, это смешно. Ты не забыл, как Варька выглядит? Уж не буду говорить о
ее субтильности - внешность, в конце концов, бывает обманчивой. Но ты
вспомни ее физиономию! По ней разве что слепой не сможет читать. Иди
посмотри на ее фотографии. Там нет ни единой надписи, они сами кричат в
голос: "Варька счастлива", "Варька в ярости", "Варька изображает
смертельную обиду", "Варька проиграла партию в шахматы", "Варьке надоел
разговор, и она прикидывает, как бы улизнуть". Неужели человека с таким
говорящим лицом можно принять за филера?

- Любые эмоции можно сыграть, Сандра. Ты знаешь, что самые удачливые, самые
неуловимые мошенники - великолепные актеры? Им ничего не стоит прикинуться
прямолинейными тугодумами, рассеянными чудаками или людьми кристальной
чистоты, да так, что у тебя и тени сомнения не возникнет в их искренности.
Если эти самые Вася и Толик взяли Варьку на заметку как возможного
преследователя, то ее внешность не развеяла их подозрений, а, наоборот,
вызвала опасения, что по их следу пустили профессионала.

- Ну хорошо, допустим. Но остальное от этого выглядит не менее абсурдно.
Зачем, рискуя насторожить шпионку, они предлагали ей деньги и зазывали к
себе? Для того чтобы Варька выпила рюмку коньяку, наболтала им семь бочек
арестантов и мирно удалилась почивать? Какой в этом смысл?

- Смысл есть. Например, они хотели ее прощупать - вдруг клюнет на деньги и
в качестве ответной любезности сболтнет что-нибудь полезное? Не за тысячу
долларов, конечно, но ведь они предложили ей назвать любую цену. Вариант
второй: они подмешали снотворное в ее коньяк, чтобы устроить обыск и найти
либо не найти подтверждение своим подозрениям.

- Да разве Варвара стала бы с ними пить, будь она шпионкой?

- Стала бы, если была уверена, что они ничего не найдут. Прекрасный ход для
отвода подозрений. Вероятно, именно к такому выводу и пришли Вася с Толей,
когда осмотрели ее багаж. Кстати, в снотворном и последующем обыске я почти
не сомневаюсь. Помнишь, Варвара жаловалась, что проспала и проснулась с
тяжелой головой? И проводница, заметь, разбудила ее в последнюю минуту.
Похоже, девушка получила от своих пассажиров дополнительную взятку, а они
взамен - возможность уйти без "хвоста". М-да...

Селезнев погрузился в задумчивость, и Сандра не сразу решилась потревожить
его вопросом.

- И что же произошло потом? - спросила она, когда он полез в карман за
сигаретой.

- А потом начинается область сплошных догадок... Знаешь, есть такое
приспособление, стреляющее радиомаячками, - это устройство в форме, к
примеру, маленького гвоздика. Излучают радиосигналы. Берешь ботинок
объекта, стреляешь в каблук, и рыбка у тебя на крючке. Куда бы ни
отправился человек с такими сапожными "гвоздиками" в подметках - включи
настроенный на нужную частоту приемничек, и ты его не потеряешь. При этом
совсем не обязательно держать его в поле зрения. По всей видимости, не
найдя при Варваре ничего предосудительного, Вася с Толей на этом не
успокоились, а решили за ней последить. Например, с помощью такого вот
нехитрого устройства. А может быть, тривиально топали за ней, пыхтя в
затылок. Как я понял, находясь в Питере, Варвара, мягко говоря,
бдительности не проявляет... И в то же время ее поведение, должно быть,
окончательно убедило их в ее принадлежности к стану врага. Почему? Понятия
не имею. Допустим, произошло одно из тех невероятных совпадений или
недоразумений, на которые так богата Варькина жизнь. Предположим, во время
своей одинокой прогулки - ведь во вторник она целый день бродила одна -
Варвара случайно оказалась поблизости от какого-нибудь склада, где Вася с
Толей хранят, скажем, ворованный товар. Или к ней - опять-таки чисто
случайно - обратился представитель конкурирующей организации. Скажем,
спросил, который час. А может быть, Варвара, сама о том не ведая, подала
кому-то условный сигнал - сделала определенный жест или произнесла кодовое
слово.

Я понимаю, все это звучит бредово, но как иначе объяснить ее исчезновение?
Вряд ли за те пять минут, что ты провела в подъезде, она бы успела
настроить против себя другую случайно подвернувшуюся криминальную компанию.

- От Варьки всего можно ожидать, - мрачно возразила Сандра. - Как ты сам
только что заметил, она бродила по городу одна целый вторник.
Представляешь, какое раздолье для авантюр?

- Но она поделилась бы с тобой своими успехами.

- Не уверена. Она знает, что я девушка благоразумная и ее неуемную жажду
приключений не одобряю. Хотя... Когда Варька приезжает в таком настроении,
ее любовь к приключениям практически не проявляется. Мало того, она просто
шарахается от людей. Потому-то там, на вокзале, и ждала в уголку, пока эти
спорщики удалятся, вместо того чтобы сразу подойти к кассе и взять билет.
Будь она в нормальном состоянии, ее не то что двое спорящих, ее и повальный
мордобой не задержал бы ни на минуту. Да, пожалуй, во вторник Варвара не
стала бы ввязываться в чужие разборки и прочие подозрительные мероприятия.
Она была настолько не склонна к контактам, что отказалась даже от моего
общества, хотя я довольно настойчиво предлагала встретить ее на вокзале и
побродить вместе.

- Ей было настолько плохо?

Сандра сдержала улыбку. К состраданию в голосе Селезнева примешалась едва
уловимая нотка гордости. Очевидно, ему льстило столь убедительное
доказательство Варькиного небезразличия к его персоне.

- Судя по всему. Одинокие блуждания по Питеру - самое сильнодействующее из
ее личных средств от хандры. Варвара прибегает к нему, когда ничто другое
уже не помогает. Зато Питер излечивает ее на удивление быстро. Во вторник
вечером она уже практически пришла в норму... Но мы отклонились в сторону.
Итак, я согласна: маловероятно, чтобы Варвара во время своей питеротерапии
выкинула какой-нибудь фортель. А если бы ее втравили в подозрительную
историю помимо ее воли, она бы мне рассказала.

- Словом, наша единственная ниточка - Василий и Анатолий, - подхватил
Селезнев. - И у нас есть довольно подробное их описание. Василий - худой,
гибкий, пластичный брюнет с рябым лицом. Анатолий - высокий, в теле, лицо
гладкое...

- Постой! - перебила Сандра. - Варька же нарисовала для меня их физиономии.
Подожди минутку, я сейчас.

Сандра вышла из кухни и тотчас вернулась с черной спортивной сумкой.
Порывшись в содержимом, она извлекла потрепанный блокнот в картонной
обложке, открыла и положила перед Селезневым. Тот взял блокнот в руки с
почти мистическим страхом. Казалось, он не в силах поверить в неслыханную
удачу.

- Это, конечно,