реи
не примут от него синагоги. Они принимали дары от необрезанных, но от него
они не примут ничего - и будут правы.
   Теперь оба вождя как раз перед ним. Они его не видят. Он встает. Они не
могут услышать его среди рева толпы, но он открывает уста и напутствует их
исповеданием веры. Пламенно, как никогда в  жизни,  вырывает  он  из  себя
слова, кричит им вслед:
   - Слушай, Израиль, Ягве наш бог, Ягве един!
   И вдруг,  словно  его  услышали,  в  процессии  пленных  чьи-то  голоса
начинают кричать, сначала несколько, затем многие, затем все:
   - Слушай, Израиль, Ягве наш бог, Ягве един!
   Когда звучат первые возгласы,  слушатели  смеются,  подражают  ослиному
крику: "Яа, Яа!" Но затем они стихают, и некоторые  начинают  сомневаться,
действительно ли осел тот, к кому обращают свой вопль евреи.
   Иосиф, услышав крики внизу, становится спокойнее. Сейчас этот  возглас,
наверно, раздается во всех еврейских синагогах: "Слушай,  Израиль".  Разве
он от этого когда-нибудь отрекался? Никогда он не отрекался.  Только  ради
того, чтобы все это познали, делал он то, что делал. Он начнет писать свою
книгу, он будет писать ее в  благочестии,  Ягве  будет  с  ним.  Истинного
смысла книги не поймут ни римляне, ни евреи. Пройдет долгое время,  прежде
чем люди поймут его. Но настанет день, когда его поймут.
   Кто это следует за обоими иудейскими вождями, в пышном  великолепии,  в
блеске  знаменитого   восьмичастного   одеяния?   Первосвященник   Фанний,
строительный рабочий. Его отсутствующий взгляд безжизнен,  тупо  устремлен
куда-то, тосклив, одержим.  Сенатор  Марулл  увидел  его.  Особой  разницы
действительно  не  будет,  купит  ли  он  себе  этого  Фанния  или  Иоанна
Гисхальского. У Иоанна вид  поинтеллигентнее,  с  ним  можно  будет  вести
интересные  разговоры,   но   пикантнее   было   бы   иметь   привратником
первосвященника.
   Шли оркестры, жертвенные животные, и, наконец, появились и  центральные
фигуры шествия, пышное его средоточие - триумфальная колесница. Впереди  -
ликторы с пучками розог, увенчанных лаврами, нотариусы, несшие  разрешение
на  триумф,  затем  толпа  клоунов,  дерзко  и  добродушно  пародировавших
известные всем черточки в характерах триумфаторов, - скупость  Веспасиана,
точность Тита,  его  страсть  к  стенографированию.  Затем  карикатуры  на
побежденных, изображавшиеся  актерами,  любимцами  публики.  Среди  них  и
Деметрий Либаний, первый актер эпохи. Он  превозмог  болезнь  и  слабость,
отвращение своего сердца  превозмог  он.  На  карту  было  поставлено  его
искусство, его честолюбие: император позвал его, он взял себя в  руки,  он
явился.  Деметрий  изображал  еврея  Апеллу,  он  прыгал,  плясал,  гладил
раздвоенную  бороду,  тащил  с  собой  свои  молитвенные  ремешки,  своего
невидимого бога. Он долго метался между своим искусством и  жаждой  спасти
свою душу, ибо одним приходилось  жертвовать  ради  другого,  и,  наконец,
выбрал искусство. Иосиф видел, как  он  шел  истерзанный:  великий  актер,
несчастный человек.
   Дальше следовали генералы  легионов,  офицеры  и  солдаты,  заслужившие
особые отличия. Восторженнее всех толпа приветствовала одного из них.  Те,
мимо кого проходил любимец армии,  их  Педан,  носитель  травяного  венка,
начинали петь задорную песенку Пятого легиона, и сердца ликовали.  Да,  он
был плотью от их плоти, воплощенный Рим. Этому довольному,  самоуверенному
человеку всегда везло,  уж  с  ним-то  был  Юпитер  Капитолийский.  Ходили
смутные слухи, будто и на этот раз римляне ему обязаны победой. Что именно
он совершил - об этом по некоторым причинам точнее сказать нельзя: но  это
было нечто великое, как видно уже из того, что он  опять  получил  высокое
отличие. Иосиф видел безобразное, голое, одноглазое лицо.  Педан  шагал  с
лукавым  видом,  неспешно,  решительно,  шумно,  самодовольно,   настоящий
мужчина. Нет, с этой  сытой  пошлостью  никто  не  мог  сравниться.  Этому
солдату, который никогда не сомневался, не знал  разлада  с  самим  собой,
принадлежала вселенная, Юпитер создал ее для него.
   Что-то засверкало, приближаясь, высокое, как башня, увенчанное лаврами,
влекомое четырьмя конями, -  триумфальная  колесница.  На  ней  Веспасиан.
Чтобы походить на Юпитера, он намазал себе лицо охрой. Широкую  непокрытую
мужицкую голову украшал  лавровый  венок,  старое  приземистое  тело  было
облечено в усеянное звездами  пурпурное  одеяние,  которое  Капитолийскому
Юпитеру пришлось уступить ему на этот день.
   С некоторой скукой смотрел он на ликующую толпу. Все это продлится еще,
по крайней мере, часа три. Одежда оказалась претяжелой, а стоять так долго
на качающейся колеснице было не слишком приятно. Он пошел  на  все  только
ради своих сыновей. Основывать династию дело нелегкое.  Как  душно!  Летом
Юпитеру, наверно, жарковато, если в апреле и то потеешь в  его  одежде.  А
что стоит этот триумф - уму непостижимо. Регин  дал  смету  на  двенадцать
миллионов, а обойдется, наверное, все тринадцать - четырнадцать. Право же,
деньгам  можно  было  бы  найти  лучшее  применение,  но  эти   жирнолобые
непременно должны получить свое зрелище, ничего  не  попишешь.  Что  храма
больше не существует - очень приятно. Мальчик ловко все это обделал.  Если
дурное полезно, его нужно совершить, а потом угрызаться. Только так  можно
преуспевать в жизни и перед богами. Стоящий за ним раб, который держит над
его головой тяжелый золотой венец Юпитера, кричит ему на ухо установленную
формулу: "Оглядывайся и  не  забывай,  что  ты  человек".  Ну,  ну,  можно
надеяться, что богом он станет еще не так скоро. Он вспоминает  о  статуях
обожествленных до него императоров. Этот триумф на  недельку  ускорит  его
превращение в бога. Колесницу встряхивает. Кряхтя,  смотрит  Веспасиан  на
солнечные часы.
   Тит, который едет на второй колеснице, то и дело поглядывает на амулет,
который должен предохранить его от порчи и  дурного  глаза,  ибо  рядом  с
колесницей едет верхом его брат Домициан, этот "фрукт". Но  зависть  брата
не может испортить горделивую радость этого дня. Холодно сияя, стоит он на
своей колеснице, вознесенный надо  всем  человеческим,  солдат,  достигший
цели. Юпитер во плоти. Правда, когда он проезжает мимо императорской ложи,
он на мгновенье трезвеет. Береники нет с ним, Беренику у него отняли. Кому
же хочет он показаться в этом  блеске,  какой  все  это  имеет  смысл  без
Береники? Его взгляд шарит по толпе, по скамьям знати. Увидев  Иосифа,  он
поднимает руку, приветствует его.
   Колесницы триумфаторов едут дальше, вот  они  остановились  у  подножия
Капитолия.  Очевидцы  сообщили:  Симона  бар  Гиору  бичевали,   задушили.
Глашатаи прокричали об этом народу. Ликование: война кончилась.  Веспасиан
и его сын сошли с колесниц. Принесли в жертву свинью, козла и  быка  -  за
себя и за  войско,  на  случай,  если  во  время  похода  они  не  угодили
какому-нибудь божеству.
   Тем временем войско дефилировало через Большой цирк. Шли по две когорты
от каждого легиона и вся техника: катапульты и камнеметы, "Свирепый  Юлий"
и другие тараны. Бурным приветствием были встречены боевые знаки,  золотые
орлы, особенно - орел Двенадцатого,  который  теперь  отобрали  обратно  у
евреев, подобно тому, как были снова отбиты у германцев орлы,  захваченные
ими при предателе,  варваре  Германе  (*164).  Иосиф  смотрел  на  войско,
маршировавшее весело, мирно, полное  сдержанной  силы:  орудие  порядка  в
государстве. Но Иосиф знает и другой лик этого войска. Он знает,  что  все
это - сплошные Педаны. Он слышал, как они кричали "хеп,  хеп",  он  видел,
как они, опьянев от крови, плясали в  храме,  мрамор  которого  исчез  под
трупами.
   Шествие войск длилось долго. Многие, и прежде всего  публика,  сидевшая
на скамьях знати, уходили, не дождавшись конца. Иосиф  выдержал.  Еще  раз
перед глазами его прошли легионы, которые на его глазах уничтожили город и
храм.
   Вечером того же дня, 8 апреля,  к  дежурному  надзирателю  Мамертинской
тюрьмы (*165) пришли несколько иудеев. Они предъявили  бумагу  с  печатью.
Надзиратель прочел ее  и  повел  их  в  тюремный  подвал,  так  называемую
холодную баню, ибо раньше здесь был водоем.  В  этом  заброшенном,  темном
подземелье окончил свои дни Симон бар Гиора.  Согласно  обычаю,  его  тело
должны были в ту же  ночь  выбросить  на  Эскайлинскую  свалку,  но  евреи
принесли разрешение взять тело и распорядиться им  по  своему  усмотрению.
Этого  разрешения  добился  Клавдий  Регин.  Он  заплатил  за  него  своей
жемчужиной, отданной госпоже Кениде.
   Итак,   пришедшие    взяли    тело    еврейского    главнокомандующего,
исполосованное, покрытое кровавой коркой, положили на  носилки,  прикрыли.
Пронесли через город, сиявший  огнями  праздничной  иллюминации.  Они  шли
босиком. У Капенских ворот их поджидало еще несколько  сот  иудеев,  среди
них и Гай Барцаарон. Те тоже были босиком  и  разорвали  на  себе  одежды.
Сменяясь каждые пятьдесят шагов, понесли они тело  по  Аппиевой  дороге  и
остановились у второго верстового камня. Там их ждал  Клавдий  Регин.  Они
спустились с телом в подземное еврейское кладбище Положили  задушенного  в
гроб, насыпали под сине-черную голову земли, привезенной из Иудеи,  полили
благовонной водой. Потом закрыли гроб доской. На ней  корявыми  греческими
буквами было нацарапано: "Симон бар Гиора, солдат Ягве". Затем вымыли руки
и покинули подземелье.


   Иосиф пришел из Большого цирка  домой.  Он  выполнил  свою  задачу,  не
пощадил себя, досмотрел иудейскую войну до самого конца.  Но  теперь  силы
покинули его. Он свалился, впал в сон, похожий на смерть.
   Он был один в большом, пустом, заброшенном доме, ни одного друга  возле
него, никого, кроме старого раба.  Иосиф  проспал  двадцать  часов.  Затем
поднялся и сел в позе скорбящего.
   Из императорского дворца явился курьер с  возвещающим  радость  лавром.
Когда раб отвел его к сидевшему на полу небритому человеку, в  разорванной
одежде, с посыпанной пеплом головой, курьер  усомнился,  действительно  ли
это то лицо, к которому его послали. Нерешительно  отдал  он  письмо.  Оно
было написано рукой Веспасиана и содержало приказ императорскому секретарю
дать Иосифу возможность ознакомиться  со  всеми  документами,  которые  он
пожелал бы использовать для своей книги. Кроме того,  император  награждал
его золотым кольцом знати второго разряда. В первый раз курьер,  пришедший
с лавром, не получил чаевых. Иосиф только расписался в  получении  письма.
Затем он снова сел на пол, как сидел.
   Пришел Корнелий. Раб не осмелился ввести его к Иосифу.
   Через семь дней Иосиф встал. Спросил, что произошло за это время. Узнал
про юношу Корнелия. Послал за ним.
   Оба они, когда Корнелий пришел вторично, почти не разговаривали.  Иосиф
сказал, что ему нужен хороший, толковый секретарь. Не  хочет  ли  Корнелий
помогать ему в его работе над книгой? Корнелий просиял.
   В тот же день Иосиф приступил к работе.
   "Вероятно, многие авторы, - диктовал  он,  -  сделают  попытку  описать
войну иудеев против римлян, авторы, не  присутствовавшие  при  событиях  и
основывающиеся на нелепых, противоречивых слухах. Я, Иосиф,  сын  Маттафия
из Иерусалима, священник первой  череды,  очевидец  событий  с  самого  их
начала,  решил  написать  историю   этой   войны,   какой   она   была   в
действительности,   современникам   -   для   памяти,   потомкам    -    в
предостережение" (*166).


   Здесь кончается первый из романов об историке Иосифе Флавии.



КОММЕНТАРИИ

   1.  Иерусалимский  Великий  совет  -  Синедрион  (Великий   синедрион).
Возглавлялся первосвященником  и  состоял  из  71  или  72  членов.  После
покорения  Иудеи  Римом  наместник  императора   утверждал   все   решения
Синедриона; со времени разрушения Иерусалимского храма  Синедрион  утратил
свои функции, сохранившись лишь в качестве духовного учебного заведения.
   2. Автор наделяет одну из еврейских общин, существовавших в  Риме  в  I
в., именем иудейского царя Агриппы.
   3. Во времена римского владычества в Палестине  существовало  несколько
политических группировок: саддукеи (в романе "Неизменно  справедливые")  -
высшее жречество, земледельческая и торговая знать, стремившаяся к мирному
соглашению  с  Римом;  фарисеи  ("Подлинно   правоверные")   -   богословы
невысокого ранга, мелкие ремесленники, противопоставлявшие эллинистической
культуре приверженность  традиции  и  религиозную  замкнутость,  и  зелоты
("Мстители Израиля"), призывавшие к восстанию против римского  владычества
и местной иудейской знати.
   4. В Иудее высокий сан законоучителя и судьи.
   5. Каменный зал (иначе Зал каменных плит) - помещение  в  Иерусалимском
храме, где проходили заседания Синедриона.
   6. В "Жизнеописании" (гл. 13-16) Иосиф Флавий рассказывает, что в  деле
об  освобождении  трех  осужденных  ему  помогал  известный  мим   Алитир,
пользовавшийся расположением императрицы. Флавий - единственный из древних
авторов, упоминающий этого актера.
   7. В  иудейских  храмах  жертвоприношения  и  богослужения  выполнялись
священниками по очереди. Всего было двадцать четыре череды священников.
   8. Обряд очищения зданий от "проказы" (зеленоватых или красных пятен  -
вероятно,  селитряной  ржавчины  или  растительных  пятен)  существовал  в
действительности и точно описан автором.
   9.  Знаками  отличия  сенаторского  сословия  в  древнем  Риме  служили
пурпурная полоса на тунике и высокие башмаки  с  полумесяцем  из  слоновой
кости или серебра.
   10. Rhome - сила (греч.).
   11.  Всесожжение  -  обряд  жертвоприношения,  при  котором  жертвенное
животное сжигалось целиком. По обряду в храмах ежедневно  совершались  два
всесожжения от имени всех верующих - утром и вечером.
   12. Всадники - второе по значению (после  сенаторов)  привилегированное
сословие в Древнем Риме. Имущественный ценз для всадников  был  установлен
Августом в 400 тысяч сестерциев. Знаками отличия всадников были  пурпурная
полоса на тунике (более узкая, чем у сенаторов) и золотое кольцо.
   13. Эшкол - долина на юге Палестины, район виноградарства и виноделия.
   14. Праздник пасхи был установлен в честь избавления иудеев от  рабства
египетского.  В  качестве  жертвоприношения  глава  семейства  должен  был
заколоть однолетнего ягненка. Позже заклание животных стало  исключительно
функцией священников. В Иерусалимский храм стекались для этого верующие со
всей Палестины, а иногда и из других стран. Священник  убивал  животное  и
кропил кровью жертвенник во дворе храма.
   15. См. Исход (I, 11-14). Цитата не точна.
   16. Сенека Луций Анней (4 г. до н.э. - 65 г. н.э.) - философ и писатель
Древнего Рима,  был  воспитателем  Нерона,  позже  его  советником.  Ложно
обвиненный в участии в заговоре, покончил жизнь самоубийством  по  приказу
своего ученика. Цитата - начало письма 47 из "Писем к Луцилию".
   17. Колумелла Луций Юний Модерат (I в.) - автор сочинения  "О  сельском
хозяйстве".
   18.  По  объяснению  автора  ,  это  клеймо  рабов,   приговоренных   к
принудительным работам. Происходит, вероятно, от  ergastulum  -  каторжная
тюрьма (лат.).
   19. Длинные ремешки с  кожаными  футлярчиками  на  концах,  куда  клали
пергамент с цитатами из Библии. Один из ремешков привязывают к левой руке,
второй обвязывают вокруг головы. Обряд возник  из  буквального  толкования
слов заповеди: "И навяжи их (заповеди божий) в знак на  руку  твою,  и  да
будут они повязкою над глазами твоими" (Второзаконие, VI, 8).
   20. Речь идет о  библейской  заповеди  "Возлюби  ближнего  твоего,  как
самого себя" (Левит, XIX, 18).
   21. Весталки - жрицы  римской  богини  Весты,  хранительницы  домашнего
очага. Должны были соблюдать безбрачие.
   22. Кущи - древний еврейский праздник жатвы, позже был переосмыслен как
день памяти о сорокалетнем странствовании евреев по пустыне  после  исхода
из Египта. Во время праздника поселялись в  кущах  (шалашах  из  древесных
ветвей).
   23. День очищения (йом-киппур) - десятый день седьмого месяца  (тирши),
за пять дней до праздника кущей. Это день  покаяния  и  отпущения  грехов.
Только один раз в год, в день очищения, первосвященник имеет право входить
в обитель невидимого бога, чтобы молиться о прощении грехов всего  народа.
Белая одежда первосвященника символизирует его духовную чистоту.
   24. Согласно ветхозаветному преданию бог называет Моисею  свое  имя  "Я
есмь Сущий" в знак особого данного ему откровения. В иудаизме  запрещается
произносить  имя  господа  всуе.  Имя  Ягве,  обозначаемое   в   еврейской
письменности как JHWH (Тетраграмматон - "четырехбуквенник"), произносилось
первосвященником раз в году, и тайна звучания имени передавалась устно  по
старшей линии первосвященнического  рода.  Запрет  на  произнесение  этого
имени был наложен уже с III в. до н.э., вместо  него  стало  употребляться
имя Адонай (Господь). Позже гласные звуки имени  Адонай  были  включены  в
священный тетраграмматон, откуда возникло традиционное произношение  этого
имени как Иегова.
   25. Книга Пророка Амоса (V, 24).
   26. Яники - мой питомец, мой выкормыш (древнеевр.).
   27. Стола - римская женская верхняя одежда.
   28. Арамейский (или халдейский) - разговорный язык Палестины в I в.,  в
отличие от литературного еврейского языка Библии.
   29. Йильди - дитя мое (арамейск.).
   30. Скрибоний Ларг - римский врач и  писатель  I  в.,  автор  труда  "О
составлении лекарств".
   31. Фельдмаршал  Корбулон  -  полководец  Гней  Доминий  Корбулон.  При
императоре Клавдии успешно воевал в Германии, при Нероне закончил войну  с
парфянами. Усмирил смуту в Армении,  заставив  нового  правителя  Тиридата
признать верховную власть Нерона. В 67 г.  был  вызван  в  Грецию,  где  и
покончил с собой, не дожидаясь приказа со стороны завидовавшего его  славе
императора. Оставил мемуары.
   32. Агриппа I, правивший с 37 по 44 г., отец Агриппы II.
   33. Латинское слово nablium (финикийская  арфа)  Талассий  произнес  на
греческий лад. Греческая форма слова - nabla, еврейская - nebel.
   34. Кесария - город, построенный Иродом Великим на берегу  Средиземного
моря на месте древней Стратоновой башни и названный  так  в  честь  кесаря
Августа. После падения Иерусалима Кесари стала столицей Палестины.
   35. Мезуза (дверной косяк, древнеевр.). - свиток пергамента со  стихами
из Библии, который заключали в  особый  футляр  и  прикрепляли  к  правому
косяку двери. Обычай основан на буквальном понимании слов Библии "И напиши
их на косяках дома твоего и на воротах твоих" (Второзаконие, VI, 9).
   36. Телец (бык) - египетский  бог  плодородия  Апис,  изображавшийся  в
облике  быка,  близкий  к  Осирису;  центр  его   культа   -   Мемфис.   В
эллинистический период культ Осириса сливается с культом  Аписа,  и  новый
облик быка получает  имя  Сераписа.  Овен  (баран)  -  священное  животное
египетского бога Солнца Амона. В виде сокола изображался Гор,  сын  Исиды,
бог света.
   37. Имеется в  виду  ковчег  Завета  -  ящик  с  каменными  скрижалями,
хранящими слова завета, данного богом Моисею. Согласно Библии  царь  Давид
приказал  перенести  ковчег  в  Иерусалим,  где  над  ним  был   поставлен
постоянный шатер. В Библии сказано, что в конце пути "Давид скакал из всей
силы перед Господом" (Вторая книга Царств, VI; 14).
   38. Левиты - особый класс священнослужителей в древнееврейском  культе;
согласно Библии потомки третьего сына Иакова Левия, колено  которого,  как
давшее  еврейскому  народу  Моисея,  получило  исключительное   право   на
священнослужение.
   39.  Кассий  Лонгин  Гай  -  видный  римский  юрист,  основатель  школы
гражданского права в юриспруденции. Занимал выдающееся положение в сенате.
При Нероне изгнан в ссылку в  Сардинию  (причиной  послужило  то,  что  он
хранил у себя маску Гая Кассия - убийцы Цезаря), там ослеп. Умер  в  Риме,
возвращенный Веспасианом.
   40. Тора ("учение",  "зако