тков,
только, пожалуйста, полной мерой, если можете расщедриться хоть раз в жизни.
     Некоторое  время  он  смотрел,  как  еврей  наполняет   ей   корзиночку
лоскутками, какие она всегда покупала; но скоро его опять разобрало веселье,
и ему опять пришлось отвернуться к окну, прислониться к ставню.
     - Ну, милая Золушка,  теперь  ваша  корзинка  полна,  -  сказал  старик
шепотом и с расстроенным видом. - Господь с вами! Идите домой!
     - Не зовите меня "милой Золушкой", - возразила мисс Рен. - Ах  вы  злая
крестная.
     Она погрозила ему пальчиком и так серьезно и выразительно, как  грозила
дома своему непослушному старому ребенку.
     - Вы вовсе не крестная! - продолжала она. - Вы теперь Волк, серый Волк!
И если мою милую Лиззи предали и продали, я теперь буду знать, кто ее предал
и продал.


        ^TГЛАВА XIV - Мистер Вегг собирается прищемить нос мистеру Боффину^U

     После того как  мистер  Венус  побывал  еще  несколько  раз  на  чтении
рассказов о скрягах, его присутствие  на  вечерах  в  "Приюте"  стало  почти
обязательным. Мистер Боффин, по-видимому, находил особенное  удовольствие  в
чудесах, которые демонстрировал Вегг, если при этом был еще один  слушатель,
так сказать, еще  один  человек  для  подсчета  золотых  гиней  в  чайниках,
трубках, яслях, кормушках  и  прочих  депозитных  банках;  Сайлас  же  Вегг,
который в обыкновенное время по своей завистливости непременно  обиделся  бы
на внимание, оказанное анатому, теперь при всяком удобном случае расхваливал
Венуса Боффину, советуя дорожить обществом такого человека, -  настолько  он
боялся, как бы Венус, оставшись без присмотра, не поддался искушению сыграть
какую-нибудь штуку с хранившимся у него драгоценным документом. И  еще  одну
дружескую услугу оказывал ему теперь мистер Вегг изо дня в день. После  того
как кончалось чтение  и  благодетель  уходил  из  "Приюта",  Вегг  неизменно
провожал домой мистера Венуса. Само собой разумеется, он  так  же  неизменно
просил разрешения полюбоваться документом, которым  они  с  Венусом  владели
совместно, никогда, однако, не упуская  случая  заметить,  что  одно  только
наслаждение поучительной беседой мистера Венуса снова заманило его до самого
Клеркенуэла, а уж раз он дошел до места, завлеченный  светскими  дарованиями
мистера В.,  то  уж  кстати  попросит  разрешения  проделать  ту  пустяковую
формальность, так только, для порядка.
     - Разве я не знаю, сэр, - прибавлял обычно мистер Вегг, - что человек с
вашей чувствительной душой всегда сам захочет, чтобы его проверили; не  могу
же я не считаться с вашими чувствами.
     К этому времени в мистере Венусе стала заметна некоторая доза ржавчины,
и, сколько Вегг ни умасливал  его  елеем,  при  нажиме  он  повертывался  на
шарнирах очень туго и со скрипом. Венус дошел до того, что,  присутствуя  на
литературных вечерах, раза два-три позволил себе  поправить  мистера  Вегга,
когда тот уж очень перевирал какое-нибудь слово, а то и целый абзац, так что
Вегг стал заранее  проверять  свой  курс  еще  днем,  с  тем  чтобы  вечером
благополучно обойти подводные камни и не сесть на них невзначай. Особенно он
боялся всего, что имело хоть малейшее отношение к анатомии, и  если  замечал
впереди какую-нибудь кость, то, приложив все усилия,  обходил  ее  стороной,
лишь бы не произносить вслух названия.
     Однажды вечером, по велению неблагосклонной судьбы, ладья мистера Вегга
оказалась окружена массой многосложных слов и запуталась в целом  архипелаге
трудностей. Будучи вынужден ежеминутно делать промеры и подвигаться вперед с
величайшей  осторожностью,  мистер  Вегг  не  мог  уделять  внимания  ничему
другому. Мистер Венус воспользовался  его  трудным  положением  и,  приложив
палец к губам, сунул клочок бумаги в руку мистеру Боффину.
     Возвратившись вечером домой, мистер Боффин увидел, что в  бумажке  была
визитная карточка мистера Венуса с нацарапанными на ней словами: "Буду очень
рад, если окажете мне честь зайти по вашему собственному делу  как-нибудь  в
сумерки, пораньше вечером".
     В следующий же вечер мистер Боффин остановился перед  витриной  мистера
Венуса, разглядывая лягушек в спирту, а Венус, бывший на страже, заметил его
в ту же минуту и кивком пригласил зайти в помещение.  Мистер  Боффин  так  и
сделал и, усевшись к огню на предложенный ему ящик с "человеческими костями,
разными", долго оглядывал лавку  изумленным  взором.  Огонь  то  угасал,  то
разгорался, сумерки уже сгустились, и все чучела в лавке  мигали  и  моргали
обоими глазами, как и сам Венус. Французский джентльмен, хотя  и  без  глаз,
ничуть не отставал от других, и при каждой вспышке огня его пустые глазницы,
казалось, открывались и закрывались так же равномерно, как стеклянные  глаза
игрушечных собачек, уток и других птиц. Головастые младенцы не менее усердно
содействовали ему, усиливая общее впечатление уродливыми гримасами.
     - Видите, мистер Венус, я времени не терял, - сказал мистер  Боффин.  -
Вот и я.
     - Вот и вы, сэр, - согласился Венус.
     - Не люблю никаких тайн, - продолжал мистер Боффин, - то  есть,  вообще
говоря, не люблю - надеюсь, однако, что вы мне сможете объяснить, для  какой
надобности вы молчали до сих пор.
     - Думаю, что смогу, сэр, - ответил Венус.
     - Отлично, - сказал мистер Венус. - Надо полагать, вы не ждете  сегодня
Вегга?
     - Нет, сэр, никого не жду, кроме здесь присутствующих.
     Мистер Боффин огляделся по сторонам,  словно  включая  в  это  число  и
французского джентльмена  и  то  общество,  в  котором  он  не  вращался,  и
повторил:
     - Здесь присутствующих.
     - Сэр, - начал мистер Венус, - прежде чем приступить к делу, я попрошу,
чтобы вы дали слово и поручились честью, что все это останется в тайне.
     - Погодим немножко, посмотрим сперва, что  значит  такое  выражение,  -
отвечал мистер Боффин. - Надолго ли в тайне?.. Навсегда, что ли?
     - Понимаю ваш намек, сэр, - сказал Венус, - вы думаете, что дело, может
быть, окажется не такого рода, чтобы вы сочли удобным хранить его в тайне.
     - Может быть, - сказал мистер Боффин, осторожно поглядывая по сторонам.
     -  Правильно,  сэр.  Что  ж,  сэр,  -  заметил  Венус,  вцепившись  для
прояснения мыслей в свои  пыльные  волосы,  -  попробуем  подойти  с  другой
стороны. Я начинаю с вами дело, а  вы  ручаетесь  честью  без  моего  ведома
ничего не предпринимать и не говорить, что я в нем участвую.
     - Как будто правильно, - сказал мистер Боффин. - Я согласен.
     - Вы даете слово и ручаетесь честью, сэр?
     - Любезный, - возразил мистер Боффин, - слово я вам даю,  а  как  можно
его дать, не ручаясь честью, я не знаю. На своем веку я просеял горы мусора,
но ни разу не видел, чтобы эти две вещи были в отдельных кучах.
     Это  замечание,  казалось,  несколько  пристыдило  мистера  Венуса.  Он
замялся и сказал:
     - Совершенно верно, сэр, - и, прежде чем возобновить  прерванную  речь,
еще раз повторил, - совершенно верно, сэр. Мистер Боффин,  если  я  сознаюсь
вам, что согласился участвовать в  сговоре,  жертвой  которого  должны  были
стать вы, чего никак не должно было делать, то, быть может, вы позволите мне
упомянуть, что я был тогда  в  удрученном  состоянии  духа,  и  окажете  мне
снисхождение. Золотой Мусорщик, сложив руки на набалдашнике толстой трости и
опершись на  них  подбородком,  покосился  на  него  с  каким-то  загадочным
выражением и сказал, кивнув головой:
     - Разумеется, Венус.
     - Этот сговор, сэр, клонился к тому, чтобы обмануть  ваше  доверие  так
нагло, что мне сразу же надо было сообщить вам. Но я этого не сделал, мистер
Боффин, я соблазнился.
     Не моргнув глазом, не шевельнув пальцем,  мистер  Боффин  опять  кивнул
головой и спокойно повторил:
     - Вот именно, Венус.
     - Не то чтобы я пошел на  это  с  охотой,  сэр,  -  продолжал  кающийся
анатом, - или не упрекал себя за то, что свернул со стези науки на  стезю...
- он собирался сказать "злодейства", но, не желая усугублять  свою  вину,  с
большим подъемом переменил на "Вегга".
     Мистер Боффин, глядя все так же спокойно и загадочно, ответил:
     - Вот именно, Венус.
     - А теперь, сэр, - продолжал Венус, - подготовив вас в общих чертах,  я
вам препарирую все детали.
     После  краткого  профессионального  вступления  он  перешел  к  истории
дружеского договора и изложил ее правдиво. Можно было бы  предполагать,  что
его рассказ вызовет у мистера Боффина какие-нибудь признаки изумления, гнева
или других чувств, однако он не вызвал ничего кроме все того же замечания:
     - Вот именно, Венус.
     - Думаю, что я удивил вас, сэр? - с сомнением спросил мистер Венус.
     Мистер Боффин ответил по-прежнему:
     - Вот именно, Венус.
     Теперь удивляться пришлось уже Венусу. Однако недолго. Ибо, когда Венус
перешел к находке Вегга, а от нее к тому, как мистер Боффин у них на  глазах
откапывал  голландскую  флягу,  последний  изменился  в  лице,  зашевелился,
забеспокоился и кончил тем (когда замолчал мистер Венус), что выказал  явную
тревогу, волнение и замешательство.
     - Так вот, сэр, - сказал Венус в заключение, -  вам  лучше  знать,  что
было в той голландской фляге и для чего вы ее откопали и унесли с  собой.  Я
не хочу знать об этой фляге больше того, что  видел.  Я  знаю  одно:  что  я
все-таки горжусь своим ремеслом  (хотя  с  ним  связан  ужасный  недостаток,
поразивший мое сердце и почти в той же мере - мой  скелет)  и  намерен  жить
только своим ремеслом. Говоря иными словами, я  не  намерен  марать  рук  ни
единым пенни, нажитым на этом деле. Единственно тем я  могу  загладить  свою
вину перед вами, что предостерегу вас насчет находки, сделанной Веггом.  Мое
мнение такое, что молчание Вегга задешево не купишь,  и  потому  я  составил
такое мнение, что он начал распоряжаться вашим добром, как только понял свою
силу. Вы сами решите, стоит ли вам покупать его молчание любой ценой, сами и
примете меры, какие нужно. Что касается меня, то я никаких денег не  возьму.
Потребуется когда-нибудь сказать правду, я скажу, но больше того, что я  уже
сделал, мне делать не хочется, вот и все.
     - Спасибо, Венус! - сказал мистер Боффин,  крепко  пожав  ему  руку.  -
Спасибо, спасибо, Венус! - И в сильном волнении он стал прохаживаться взад и
вперед по лавчонке. - Послушайте, однако, Венус, - заговорил он, в  волнении
садясь снова, - если придется подкупать Вегга, то это обойдется не  дешевле,
чем подкупать вас обоих. Вместо того чтобы  взять  половину  -  уговор  был,
кажется, делить пополам? Всю прибыль поровну?
     - Уговор был пополам, сэр, - ответил Венус.
     - А вместо того он теперь заберет все. Мне придется платить столько же,
если не больше. Вы же сами говорите, что совести у него нет,  что  он  сущий
грабитель.
     - Таков он и есть, - сказал Венус.
     - Не думаете ли вы, Венус, - вкрадчиво спросил мистер Боффин,  глядя  в
огонь, - не кажется ли вам, что... вы могли бы прикинуться, будто участвуете
в деле, пока Вегг не будет подкуплен, а потом вы успокоили бы свою  совесть,
вернув мне то, что взяли для виду?
     - Нет, сэр, не кажется, - очень решительно возразил Венус.
     - Даже чтобы искупить свою вину? - допытывался мистер Боффин.
     -  Нет,  сэр.  Мне  кажется,  по  зрелом  размышлении,  для  того  чтоб
оправдаться и выйти из дела, всего лучше будет опять войти в дело.
     - Гм! - задумался мистер  Боффин.  -  Когда  вы  говорите  "дело",  это
значит...
     - Это значит правое дело, - отвечал Венус кратко и решительно.
     - Мне кажется, что право на моей  стороне,  если  оно  вообще  есть,  -
обиженно проворчал мистер Боффин, нагнувшись к огню. - У меня больше прав на
деньги старика, чем у казны. Что он видел от казны кроме  налогов?  А  мы  с
женой были для него решительно всем.
     Мистер Венус, опустив голову на руки, погрузился в меланхолию при  виде
такой скупости мистера Боффина и пробормотал  для  того  только,  чтобы  еще
глубже насладиться своим меланхолическим настроением:
     - Она не желала равнять себя ни с чем  таким  и  не  желала,  чтобы  ее
другие равняли.
     - А чем же я буду жить, - спросил мистер Боффин  жалобно,  -  если  мне
придется подкупать разных молодчиков на свои гроши? И как  за  это  взяться?
Когда нужно приготовить деньги? Когда предложить их? Вы же мне  не  сказали,
когда он собирается на меня наброситься?
     Венус объяснил, по каким причинам и с какой целью нападение на  мистера
Боффина отложено до тех пор, пока не  будет  вывезен  мусор.  Мистер  Боффин
внимательно слушал.
     - И  неужели  не  может  быть  никаких  сомнений  в  подлинности  этого
проклятого завещания? - спросил он с надеждой в голосе.
     - Решительно никаких, - ответил Венус.
     - Где же оно находится теперь? - осторожно спросил мистер Боффин.
     - Оно у меня, сэр.
     - Неужели? - радостно воскликнул мистер Боффин.  -  Ну,  а  за  хорошую
цену, Венус, не бросите ли вы эту бумагу в огонь?
     - Нет, сэр, не брошу, - отрезал мистер Венус.
     - И не передадите ее мне?
     - Это было бы то же самое. Нет, сэр, - ответил мистер Венус.
     Золотой Мусорщик собирался задать еще не  один  вопрос,  как  вдруг  на
улице послышалось постукивание деревяшки, приближавшейся к дверям.
     - Тише! Это Вегг, - сказал Венус. - Спрячьтесь вот  за  этого  молодого
аллигатора в углу, мистер Боффин, и можете судить сами. Я не стану  зажигать
свечку, пока он не уйдет; свет будет только от угольев. Вегг хорошо знаком с
аллигатором и не станет его  особенно  разглядывать.  Уберите  ноги,  мистер
Боффин, а то я вижу  башмаки  из-за  его  хвоста.  Голову  спрячьте  за  его
улыбкой, мистер Боффин, места вам вполне хватит...  вот  так,  и  вам  будет
очень удобно. Он немножко запылился, но  очень  подходит  к  вам  по  цвету.
Удобно ли вам, сэр?
     Мистер Боффин  едва  успел  ответить  утвердительно,  как  вошел  Вегг,
постукивая деревяшкой.
     - Ну, приятель, как поживаете? - бодрым тоном осведомился Вегг.
     - Так себе, - ответил мистер Венус. - Похвастаться нечем.
     - Во-от как! - сказал Вегг. - Жаль, что  вы  так  плохо  поправляетесь:
душа-то у вас велика для тела, вот в чем суть. А  как  наш  товарец?  Крепче
запрешь, скорее найдешь, так, что ли?
     - Желаете посмотреть? - спросил Венус.
     - Будьте так любезны, - потирая руки, сказал  Вегг.  -  Мне  желательно
взглянуть на него совместно с  вами.  Или,  как  похоже  сказано  в  стихах,
которые еще в старину были положены на музыку:

                     Твоими глазами смотрю на него *,
                     Клянусь не смотреть по-другому.

     Повернувшись к нему спиной,  Венус  повернул  ключ  в  замке  и  достал
документ, по обыкновению придерживая его за уголок. Мистер Вегг, придерживая
документ за другой уголок, стал его рассматривать, усевшись на место, только
что освобожденное мистером Боффином.
     - Все в порядке, сэр, - не сразу и очень неохотно согласился он,  не  в
силах расстаться со своей добычей, - все в порядке.
     И алчными глазами он так и следил  за  своим  компаньоном,  когда  тот,
снова повернувшись к нему спиной, повернул ключ в замке.
     - Новостей никаких, я полагаю? - спросил  Венус,  опять  усаживаясь  на
низенький табурет за прилавком.
     - Кое-что есть, сэр, - ответил Вегг, - нынче  утром  случилось  кое-что
новенькое. Эта старая лиса, этот скряга и захватчик...
     - Мистер Боффин? - переспросил Венус, оглянувшись на улыбку  аллигатора
длиной ярда в два.
     - Какой он к черту мистер! - воскликнул Вегг, давая  волю  благородному
негодованию. - Боффин. Мусорный Боффин. Эта старая  лиса,  этот  ругатель  и
мучитель, нынче утром присылает на свалку своего лакея, молодого человека по
имени Хлюп, распоряжаться нашей собственностью. Ей-богу,  я  его  спрашиваю:
"Что  вам  здесь  нужно,  молодой  человек?  Это  частное  владение",  а  он
вытаскивает бумагу от другого подлеца,  того  самого,  из-за  которого  меня
обошли. "Настоящим Хлюп уполномачивается присматривать за вывозкой  мусора".
Это уж слишком, как по-вашему, мистер Венус?
     - Вспомните, что он еще не знает о наших правах, - остановил его Венус.
     - Так надо ему намекнуть, - сказал Вегг, - да повнушительнее,  чтоб  он
набрался страху. А то дай только палец, он и всю руку заберет. Если спустить
на этот раз, мало ли что он вздумает проделать с нашей собственностью. Я вам
скажу, мистер Венус, вот до чего дошло: надо мне приструнить этого  Боффина,
иначе я лопну. Никак не могу сдерживаться, когда гляжу на него. Каждый  раз,
как он лезет к себе в карман, мне кажется, будто он ко мне в  карман  лезет.
Каждый раз,  когда  он  бренчит  своими  деньгами,  мне  кажется,  будто  он
вольничает с моими деньгами. Живая плоть и кровь этого не  стерпит.  Нет,  я
даже больше скажу, - в ожесточении прибавил мистер Вегг. -  Деревяшка  этого
не стерпит!
     - Однако, мистер Вегг, - настаивал Венус, - ведь это была  ваша  мысль,
что надо отложить расправу с ним, пока весь мусор не вывезут.
     - А это тоже была моя мысль, - возразил Вегг, - чтобы  пригрозить  ему,
если он явится вынюхивать и выслеживать насчет собственности,  дать  понять,
что он не имеет на нее никаких прав, сделать его нашим рабом. Разве это была
не моя мысль, мистер Венус?
     - Разумеется, ваша, мистер Вегг.
     - Разумеется, моя, как вы сами сказали, -  подтвердил  Вегг,  несколько
смягченный такой готовностью соглашаться с ним. -  Очень  хорошо.  Я  считаю
выслеживаньем и вынюхиваньем то, что он прислал к  нам  во  двор  одного  из
своих лакеев. И за это ему надо прищемить нос.
     -  Должен  признать,  что  не  по  вашей  вине  ему  удалось  удрать  с
голландской флягой в тот вечер, мистер Вегг, - сказал Венус.
     - Как вы сами это честно признали, друг! Нет, не по моей вине. Я бы эту
флягу у него выцарапал. Можно ли было стерпеть, что он,  как  тать  в  нощи,
явился копаться в мусоре, да и не в своем, а скорее в нашем (ведь  мы  можем
отобрать у него все до последней пылинки, если он не  заплатит,  сколько  мы
потребуем), и унес клад из этих раскопок? Нет, этого нельзя стерпеть.  И  за
это тоже следует прищемить ему нос.
     - Как же вы намерены это сделать, мистер Вегг?
     - Прищемить-то? Я намерен открыто оскорбить его, -  возразил  почтенный
инвалид. - И если, глядя мне в глаза, он посмеет  ответить  хотя  бы  слово,
оборвать его, чтоб он дух  не  успел  перевести:  "Еще  одно  слово,  старый
грязный пес, и ты нищий".
     - А если он ничего не скажет, мистер Вегг?
     - Тогда мы без всяких хлопот придем к соглашению, - отвечал Вегг,  -  я
его обломаю и верхом на него сяду. Я его взнуздаю,  затяну  поводья,  укрощу
его и верхом сяду. Чем туже его взнуздать,  тем  больше  он  заплатит.  А  я
намерен получить с него побольше, даю вам слово, мистер Венус!
     - Уж очень это мстительно звучит, мистер Вегг.
     - Мстительно, сэр? Не для  него  ли  я  разрушался  и  падал  вечер  за
вечером? Не для его ли удовольствия торчал дома, чтобы он  сшибал  меня  как
кеглю, - шарами ли, книгами ли - какими ему вздумается? Да ведь я во сто раз
лучше его, сэр, в пятьсот раз лучше!
     Мистер Венус взглянул на него с сомнением, быть может намеренно вызывая
его на самую неприглядную откровенность.
     - Как? Не перед тем ли самым домом, который сейчас занимает этот жалкий
червь и баловень фортуны, - продолжал Вегг, пользуясь  для  порицания  самым
высоким стилем и стуча кулаком по прилавку, -  я,  Сайлас  Вегг,  человек  в
пятьсот раз более достойный, сидел во всякую погоду, дожидаясь поручения или
покупателя? Не перед этим ли самым домом я впервые увидел его  купающимся  в
роскоши, в то время как я торговал там грошовыми песенками пропитания  ради?
Так неужели мне пресмыкаться перед ним во прахе, чтоб он топтал меня ногами?
Нет!
     При вспышке  огня  на  уродливой  физиономии  французского  джентльмена
промелькнула усмешка,