ены замолчали, и на один короткий  жуткий  миг
наступила почти полная  тишина. Некоторые люди остановились, спрашивая  друг
друга, не ложная  ли это  тревога  или,  быть может,  шутка сумасшедшего. Но
основная  масса  понимала истинный  смысл  внезапного затишья. Они еще более
энергично и целеустремленно прокладывали себе  путь к ближайшим  дверям, ища
за  ними  убежища.  Снова началась  паника, все вдруг поняли,  что до  конца
остались считанные мгновения.
     Какой-то мотоциклист  выбрался на  тротуар  и  буквально прорубал  себе
дорогу в толпе, отшвыривая руками, как кегли, тех,  кто не  успел увернуться
из-под колес его мотоцикла. Он  не  заметил  женщину,  на которую только что
налетел Дили, -- она так и не смогла подняться. Мотоциклист передним колесом
наехал на лежавшую женщину, вздернул машину и вместе с ней взлетел в воздух.
Дили  едва успел пригнуться,  мотоцикл  перелетел  через  него и  на  полной
скорости  врезался  в  ближайшую  витрину, ударившись  о  бетонное основание
оконной рамы,  и от этого  удара во все стороны  полетели  искры.  При  этом
мотоцикл  так причудливо завис в витрине,  что  одна  его  половина  торчала
внутри  помещения, а  другая свешивалась на улицу.  Блестящая  металлическая
обшивка была покорежена, часть деталей разлетелась по тротуару, из чихающего
двигателя валил дым, а мотоциклист  стонал от боли, по его лицу и шее из-под
сплющенного  и  треснутого,  еще  совсем недавно  зловеще-роскошного черного
шлема стекала кровь.
     Дили  наконец  вскочил на ноги и побежал, не только  не  обращая больше
внимания  на женщину,  корчившуюся  от боли  на тротуаре,  но  даже  забыв о
портфеле  с секретными  документами,  который он,  по-видимому,  только  что
потерял в этой свалке. Он лишь был благодарен  Богу за  то, что не пострадал
при  падении и удачно  избежал столкновения с летящим мотоциклистом. Все его
существо рвалось к одной-единственной цели -- специальному  убежищу, где, он
знал, его ждало спасение.
     Станция метро  "Чансери-лейн"  была  совсем рядом, и это  придавало ему
новые силы. Однако  яркая  вспышка настигла его прежде,  чем  он добрался до
своей  цели.  И тут Дили совершил непростительную глупость, хотя именно он в
этой толпе знал, что делать  этого не следует, -- он обернулся. Ослепленный,
как бы парализованный, он не мог сдвинуться  с  места,  раздираемый  изнутри
никому  не  слышным  криком  протеста.  Однако  неизбежное  никому  не  дано
предотвратить. Он услышал оглушающий, громоподобный удар. И в этот же момент
чьи-то руки бесцеремонно схватили его и потащили назад.  Он ударился  плечом
обо  что-то твердое и почувствовал, что падает и его спаситель падает вместе
с ним. Земля дрожала, и весь мир разваливался на куски.
     Обжигающая  боль в глазах вдруг  отступила  куда-то, и, теряя сознание,
Дили почувствовал, что проваливается в прохладную спасительную тьму.

     Первые ядерные взрывы -- а их было пять в Лондоне и его окрестностях --
произошли  всего за несколько минут. Черные  грибовидные  облака поднимались
над разрушенным городом, постепенно сливаясь в зловещую черную тучу, которая
затмила день, в считанные минуты сделав его неотличимым от ночи. Густая пыль
опускалась  на  землю,  вместе  с ней  падали  осколки,  обломки разрушенных
построек, человеческие останки. Теперь все это тоже несло смерть.
        "Глава 2"
     Калвер попытался вытащить ноги из-под груды осколков. Ему  это удалось,
и  он с облегчением почувствовал, что они целы.  Закашлявшись,  он попытался
избавиться  от пыли, забившей  дыхательные пути.  Несколько минут он кашлял,
отплевывая густую желто-коричневую слюну.  Затем протер  запорошенные  пылью
глаза и заметил, что из коридора в подвал пробивается слабый свет. Но вместе
со светом, он ясно увидел это, сюда  просачивается и дым. Калвер застонал от
досады.  Он обернулся к  мужчине, которого втянул в  подвал  с  улицы, желая
убедиться, что тот не разбился, когда они  падали с лестницы. Мужчина лежал,
прикрыв лицо руками, с головы до ног засыпанный пылью и осколками, но, слава
Богу,  его  не придавило ничем,  что угрожало бы серьезными травмами. Калвер
окликнул его,  но  тот  лишь слегка  зашевелился,  а затем  тяжело и надолго
закашлялся, отплевываясь, стараясь  прочистить легкие, как  только что делал
Калвер. Но при этом даже не пытался подняться.
     Калвер  встал,  и  направился  к  нему,  застонав  от  внезапной  боли,
пронзившей все  тело.  Он быстро ощупал себя,  чтобы убедиться,  что никаких
серьезных повреждений  у него нет,  и в самом деле, насколько он мог судить,
все  было  в  порядке.  Хотя  завтра   наверняка  все  тело  будет  ныть  от
многочисленных ушибов и ссадин, полученных  при падении. Так всегда  бывает.
Если, конечно, завтра наступит.
     Он слегка тронул мужчину за плечо.
     --  У вас все  в  порядке? -- спросил  он, дважды повторяя свой вопрос,
потому  что  в  первый  раз  он прозвучал  почти нечленораздельно.  В  ответ
раздался лишь слабый стон.
     Калвер посмотрел на сломанную лестницу и прислушался к странному звуку,
доносящемуся  из-за двери,  сквозь щели которой подвал все больше наполнялся
пылью и дымом. Он вдруг  вспомнил, что  ядерный  взрыв всегда сопровождается
сильным  смертоносным  ветром,  несущим  новые   беды   и   разрушения.  Да,
несомненно,   то,  что  он  слышал  сейчас,  был  шум  ветра.  И,  словно  в
подтверждение  его догадки, стены  и  потолок  убежища задрожали, и  со всех
сторон посыпались обломки. Он присел и прикрыл голову руками, чтобы избежать
новых травм.
     Обломки падали  на  его коричневый кожаный пиджак. Удары  были Довольно
болезненными, все тело и без того саднило от  ран. Краем  глаза  он заметил,
что  огромная  бетонная плита перекрытия  над лестницей,  под которой  лежал
мужчина, сдвинулась с места. Калвер  подскочил к  нему и, схватив за  плечи,
оттащил в сторону.
     Ему  показалось,  что  ветер  снаружи  слегка  утих, и в  убежище стало
спокойнее. Через  дыры  в потолке он попытался  разглядеть, что  там наверху
происходит. Однако ему почти ничего не удалось увидеть. Он лишь предполагал,
что все  верхние этажи здания  разрушены. Сколько их было,  он не  мог точно
припомнить, но в этом районе все дома были многоэтажными. В любом случае  им
повезло:  он полагал, что они попали в ту часть подвала, которая расположена
рядом с  центральной  бетонной несущей  колонной  --  самой  прочной  частью
конструкции современных зданий. Это и спасло  их от гибели. Сколько  она еще
простоит  --  это  уже другой  вопрос.  Сейчас гораздо  важнее  была  другая
проблема -- едкий удушливый дым, заполнивший подвал.
     Калвер еще раз толкнул все еще лежащего мужчину и повторил свой вопрос:
     -- Эй, как вы там?
     Тот  повернулся  на  бок,  приподнялся  на  локте,  пробормотал  что-то
невнятное и  громко застонал,  снова опрокинувшись на спину. Калверу наконец
удалось разобрать какие-то слова:
     --  О  нет,  проклятые  идиоты...  Они  в  самом  деле  сделали  это...
Проклятые, проклятые...
     --  Да,  они  это  сделали,  --  тихо  сказал  Калвер,  --  и  это  уже
непоправимо. Сейчас для нас гораздо важнее другое.
     -- Где мы? -- спросил мужчина. -- И как мы сюда попали?
     Он вдруг резко задвигался, пытаясь подняться.
     -- Успокойтесь. -- Калвер положил руку ему на плечо. -- Это  я вас сюда
втащил. Давайте подумаем, что делать дальше.
     -- Я плохо слышу, --  сказал мужчина испуганно. -- Сначала был какой-то
шум, а теперь его нет. Наверное, у меня что-то со слухом.
     --  Да нет, все нормально.  Это была взрывная волна,  ядерный ветер. Он
пронесся мимо. Поэтому так тихо.
     И  в  этот  же момент они услышали  неприятный скрежет и почти сразу же
грохот  падающих конструкций. Что-то  тяжелое, металлическое  или  бетонное,
упало буквально в нескольких футах от них. Калвер нервно передернул плечами.
Эта  штуковина  вполне  могла  их  убить.  Он  осторожно  встал  на  колени,
осматривая стены и потолок подвала, пытаясь определить, насколько угрожающим
было их положение.
     -- Мы должны выбираться отсюда, -- сказал он. -- Скоро все это рухнет.
     Неожиданно откуда-то издалека  до них  донеслись человеческие  крики  и
стоны.  По-видимому, очнулись раненые, до  сих пор пребывавшие  в шоке. Быть
может, кто-то  из них  пострадал  от новой  волны разрушений. Калвер подошел
поближе к своему товарищу по несчастью, пытаясь разглядеть его лицо.  Однако
в темноте  почти ничего не  было  видно.  Но  какое-то смутное  беспокойство
овладело Калвером: его смущали два светлых пятна на лице мужчины.
     -- Мы должны выбраться отсюда во что  бы то ни стало, -- сказал тот. --
Иначе мы будем похоронены заживо.
     Калвер, словно бы не слыша его слов, осторожно спросил:
     -- Вы что-нибудь видите?
     -- Здесь слишком темно,  -- неуверенно ответил мужчина. И тут же, поняв
смысл вопроса, взволнованно вскрикнул: -- О нет, только не это!
     --  Когда  я схватил  вас на  улице,  вы  смотрели  прямо на вспышку. Я
подумал, что вы просто в шоке... Я сразу не понял...
     Мужчина стал судорожно тереть глаза пальцами.
     -- О Господи, я ослеп.
     -- Может быть, временно, --  попытался успокоить его Калвер.  Но это не
возымело никакого действия. Мужчина разрыдался, рыдания сотрясали его тело.
     Запах гари усилился, и  Калвер  заметил сквозь  одну из дыр  в  потолке
отблеск пламени. Он прислонился к стене.
     -- В любом случае дела наши плохи, -- сказал он, обращаясь в основном к
самому себе. -- Если мы выберемся  наверх, нас накроет радиоактивная пыль. А
если останемся здесь, то либо сгорим дотла в этом чертовом пламени, либо нас
наконец придавят эти обломки. Шикарный выбор.
     Он  со злостью стукнул кулаком по стене. В этот момент мужчина, наконец
поднявшись с пола, схватил его за лацканы пиджака.
     -- Нет,  нет,  у  нас не все еще  потеряно.  У  нас  есть  еще шанс, --
возбужденно заговорил он. -- Если вы меня туда отведете, у нас будет шанс.
     -- Отведу вас? Куда?
     Калвер с трудом сдерживал раздражение.
     --  Весь мир вокруг  -- сплошные руины, а воздух  насыщен радиоактивной
пылью. Вы еще это не поняли? Нам некуда идти в этом мертвом городе.
     -- Нет, нет, пыль осядет на землю минут через тридцать. Сколько времени
мы уже здесь?
     --  Точно не  знаю.  Может быть,  минут  десять. Может  быть, час.  Мне
кажется, я какое-то время был без сознания, -- неуверенно ответил Калвер. --
Хотя нет, подождите, мы  только что слышали ветер,  а он возникает сразу  же
после взрыва.
     -- Тогда есть шанс. Нам  надо  торопиться,  -- взволнованно  проговорил
мужчина.
     -- Зачем торопиться? Нам некуда идти.
     -- Я знаю место, где мы будем в полной безопасности.
     -- Вы имеете в виду станцию метро, туннели?
     -- Нет, я имею в виду другое место.
     -- О чем, черт побери, вы говорите? Где это?
     -- Я покажу вам, куда идти.
     -- Да скажите же мне, где это, -- вскипел Калвер.
     Мужчина помолчал немного и упрямо повторил:
     -- Я покажу вам, куда идти.
     Калвер понял, чего тот опасался, и устало сказал:
     -- Не беспокойтесь,  я не собираюсь вас бросать здесь. Но не ошибаетесь
ли вы насчет пыли?
     -- Нет, я не ошибаюсь, но нам надо спешить.
     Голос  мужчины   прозвучал   немного   спокойнее,  хотя  движения  были
по-прежнему лихорадочны.
     Бетонная плита у них над головой снова со скрежетом сдвинулась с места.
     -- Я думаю, пора принимать решение.
     Калвер  взял мужчину за плечи и  начал подталкивать  к слабо освещенной
полуразрушенной  лестнице. Им предстояло  пройти под этой  чертовой бетонной
плитой, которая опускалась все ниже и ниже.
     -- У  нас совсем нет  времени, -- закричал Калвер. -- Все это проклятое
здание того и гляди рухнет.
     И  будто в подтверждение его слов  наверху раздался сильный грохот. Все
вокруг задрожало.
     -- Бежим скорее, -- в отчаянии закричал  Калвер.  Дерево, кирпич, бетон
-- все трещало и рушилось. Весь  подвал заволокло пылью, стоял оглушительный
грохот. Калвер заметил, что проход между бетонной плитой и лестницей сузился
настолько, что им едва-едва удастся проползти по нему.
     -- Быстрее,  быстрее, нам надо  успеть добраться  до двери. Он  толкал,
тащил спотыкающегося  на каждом шагу мужчину, почти нес его на  руках,  пока
наконец они добрались до первых ступеней.
     -- Давайте ползите по этим проклятым ступеням  как  можно  быстрее и не
поднимайте голову, -- приказал Калвер и подтолкнул мужчину в спину.
     Он подумал, что вряд ли бы этот человек так  безропотно послушался его,
если  бы  видел,  куда  он  его  толкает. Лестница  представляла  угрожающее
зрелище.  Металлические поручни были скручены жгутами и сорваны с основания,
крыша над ступенями наклонилась от  взрыва, а удерживающая ее бетонная плита
медленно, дюйм за дюймом, сползала вниз на покосившуюся стену. Калвер быстро
карабкался за слепым, бесцеремонно  подталкивая  его в зад и не отрывая глаз
от верхних ступеней, слабо освещенных  серым светом,  пробивающимся с улицы.
Слепой резко остановился, почувствовав,  как  лестница  под  ним  задрожала:
по-видимому, он догадался, что она рушится.
     --  Лезьте дальше, --  крикнул Калвер. --  Все в  порядке.  Главное, не
останавливайтесь!
     Калвер чувствовал, как сползающий потолок почти коснулся его макушки. И
на  какое-то мгновение мелькнула мысль: не вернуться ли назад, в подвал? Но,
судя  по  лавине осколков,  несущихся  вниз, было  ясно, что там  им  делать
нечего. С  энергией, удвоенной  отчаянием, он продолжал  двигаться вверх, не
затрачивая  силы  на ненужные  слова,  чтобы  подбодрить  ползущего  впереди
мужчину, тем более что он все  равно не услышал  бы его из-за сильного шума.
Вскоре Калверу пришлось ползти  на животе, ударяя грудь о  края ступеней. Он
уже почти потерял надежду выбраться отсюда.
     Но тут он  увидел, что слепой уже добрался  до цели и, стоя на коленях,
размахивал руками  перед лицом Калвера, пытаясь помочь ему. Калвер ухватился
за его руку. Слепой  изо всех  сил резко дернул  его вперед. Калвер  помогал
ему, подталкивая себя локтем свободной руки и носками ботинок, упирающихся в
ступени  рушащейся под  ним  лестницы.  Сквозь  безумный  грохот  вокруг  он
явственно различал скрип  неумолимо, как крышка гроба, опускающейся  на него
бетонной плиты. И все же он успел выползти наружу и подтянуть колени как раз
в тот момент, когда плита рухнула вниз.
     Он  вскочил  на  ноги и потащил  слепого  к широкому  дверному  проему,
который  еще  совсем  недавно,  несколько минут  назад, когда  они стремглав
вбежали  сюда, был парадным входом в это здание. Сейчас это  была всего лишь
дыра в растрескавшемся и готовом вот-вот рухнуть обломке стены.
     Сквозь  эту дыру они выбрались в разбитый вдребезги, опустошенный  мир.
Калвер  старался не смотреть по сторонам. Он думал  только об одном: как  бы
поскорее  отойти  на  безопасное  расстояние от  рушащегося здания.  Слепой,
прихрамывая, прижимался к нему, как ребенок, который боялся потеряться.
     Вокруг   царила   неимоверная    свалка.   Сгоревшие,   полуобгоревшие,
изуродованные,   развалившиеся  на  части   автобусы,  легковые  автомобили,
грузовики, такси  -- все в полном беспорядке громоздилось, как на гигантской
свалке.  Некоторые  машины были  перевернуты  вверх колесами,  на  их днищах
валялись другие,  присыпанные сверху грудой обломков.  Видеть  все это  было
невыносимо.  Калвер быстро  пробирался через  завалы покореженного  металла,
протискиваясь  сквозь  узкие проходы,  карабкаясь через  сцепленные бамперы,
перелезая  под  днищами машин, и  тащил за  собой своего слепого товарища. В
конце концов оба свалились  в изнеможении возле черного  такси, из разбитого
переднего стекла которого свешивалось мертвое тело шофера.
     Они судорожно хватали ртом  воздух, густо  насыщенный  пылью  и  дымом.
Одежда их была разодрана и заляпана грязью. Сквозь дыры проглядывали синяки,
ссадины,  кровоточащие  раны.   Где-то   совсем   рядом   раздался   грохот,
по-видимому, рухнуло здание,  из которого они только  что выбрались. Но звук
повторялся,  эхом  перекатываясь  по  улице.   Это  был   смертельный   стон
агонизирующей улицы, последние некогда величественные  строения из стекла  и
бетона рассыпались, как карточные домики.
     Оправившись от шока, они стали  различать и другие звуки, окружавшие их
со  всех сторон. Это были человеческие голоса, слившиеся в один предсмертный
отчаянный  крик.  Слепой  оглядывался  по  сторонам,  будто  силился  что-то
разглядеть. Калвер же, напротив, старался ни на что не обращать внимание. Он
посмотрел на своего спутника, и,  хоть, как тогда  в темноте подвала, так  и
сейчас под  толстым слоем беловато-серой пыли, запорошившим  их с головы  до
ног, он  почти  не видел  его  лица, Калвер все  же  подумал,  что  мужчине,
наверное, лет пятьдесят  или чуть больше. Его костюм, разорванный и грязный,
все  же  выдавал  в нем  не  простого  клерка,  а  возможно, бизнесмена  или
конторского служащего одного из ведущих департаментов города.
     -- Спасибо за  помощь, --  громко сказал  Калвер.  Ему хотелось,  чтобы
слепой услышал его слова. Тот повернулся к нему и сказал:
     -- Взаимно.
     Калвер улыбнулся.
     --  Я думаю, мы одинаково нужны друг другу.  Давайте и дальше держаться
вместе. И ведите меня в ваше безопасное место. Дорога каждая минута.
     Слепой схватил Калвера за руку и возбужденно проговорил:
     -- Да, да, вы совершенно  правы. Если мы хотим выжить,  мы ни на что не
должны обращать внимание. Все равно не в наших силах что-либо изменить, да и
помочь мы никому не можем.
     Калвер вздрогнул то ли  от слов своего спутника, то  ли от той страшной
картины, которую увидел, заглянув внутрь покореженного такси, возле которого
они остановились. Среди изуродованных трупов была женщина с ребенком. Голова
мальчика  была  неестественно  вывернута, как у  сломанной куклы. Мать  тоже
застыла в странной позе, руками  и телом прикрывая ребенка. По-видимому, она
думала, что  так  сможет  защитить  его. "Господи,  какой ужас,  --  подумал
Калвер. -- Куда они ехали -- за покупками, в кино,  в театр или, может быть,
встретить  папу, работавшего в  одном из  этих огромных  офисов?" Какое  это
теперь имело значение. Для них  все кончилось в тот  момент,  когда какая-то
страшная  сила оторвала  такси  от  земли, подняла в  воздух,  будто детскую
игрушку, и вдруг, словно раздумав играть в эту  дикую игру, швырнула обратно
вниз.
     Калвер  обвел  расширенными от ужаса глазами все, что  мог охватить его
взгляд,  и  буквально  оцепенел,   осознав  масштабы  разрушения.  Привычный
лондонский  пейзаж  с  его  небоскребами  и шпилями  древних  соборов,  весь
знакомый до мелочей силуэт города исчез, как будто, его никогда не было. Все
превратилось  в  руины,  огромные  свалки,  перемежаемые  пожарищами.  Небо,
неестественное,  будто  задрапированное  черной  тканью,  низко  висело  над
городом. Тонкий  спиральный  столб -- ненавистный символ уничтожения, лениво
поднимался  вверх, туда,  где  еще совсем недавно  светило  июньское солнце.
Калвер заметил, что столбов было несколько. Он еще раз внимательно огляделся
по сторонам: два столба поднимались на западе, один -- на севере, один -- на
северо-востоке и  еще один, последний, --  на юге. Всего их было  пять. Боже
мой, пять! Значит, на город сброшена не одна, а пять  бомб.  О Господи,  это
конец!
     Он отвел взгляд от  горизонта и в бессильной ярости стукнул кулаком  по
крыше  изуродованного  такси. Он оказался  свидетелем воплощенного зла в его
худшем,  самом  непоправимом  виде.  И  сотворил  это  человек.  Таков  итог
бессмысленной  агрессивности,  веками живущей и в мужчинах, и в женщинах,  и
даже в детях: взрыв  всеобщей  злобы,  который никто не  смог предотвратить.
Господи, прости нас всех.
     Из руин  и развалин,  из-под  обломков  здан