ажиров  прибежище  в отчаянном  броске  пытался  достичь  станции
Чаринг-Кросс. Застрял ли поезд на мосту,  когда прозвучали  сирены воздушной
тревоги, или  он был  в  это  время далеко  позади, на южной стороне города?
Калвер  представил  себе  эту  стремительную  гонку через  реку, пассажиров,
дрожавших при  завывающих и угасающих  звуках  сирен,  беспомощных и целиком
зависящих от машиниста: ведь только он мог доставить их в безопасное место.
     Мрачная  серо-бурая  вода внизу,  панорама  Лондона, Биг-Бен  и  здание
Парламента слева, а в отдалении, справа, собор Святого Павла -- и знаменитые
ориентиры исторического города, который вскоре перестанет существовать.
     Что пронеслось в эти последние мгновения в мыслях  погибших? Бессильная
ярость, чувство невозможности помочь самим себе, желание бежать, спрятаться,
быть рядом с любимыми?  Или  всепоглощающий парализующий  страх, заглушивший
все  мысли  и  чувства?  Представить  себе их  бесплодное  ожидание было  до
непотребства ужасно. Это внезапное  ощущение  пустоты, когда умолкли сирены.
Этот страх соседей-пассажиров  и это  натужное  пыхтение, металлический лязг
колес, почему-то не заполняющее вакуум безмолвия.  И  эта раскаленная добела
вспышка, которая обожгла бы их глазные яблоки, если бы они смотрели прямо на
нее. И этот гром, пришедший следом за ней.
     Калвер вздрогнул. Как будто  души погибших поведали ему  свою  историю,
передали  свой ужас, все еще живущий в этом скоплении искореженного металла,
последние мысли умирающих,  собравшихся  здесь,  и ждущие, молящие, чтобы их
поглотило чье-то восприимчивое сознание.  Калвер покачал  головой -- простой
физический акт, чтобы только стряхнуть с себя, рассеять все это.
     -- Я знаю это место, -- сказала Кэт. -- Под этим мостом обычно ночевали
бездомные. По ночам здесь работала передвижная суповая кухня. Но я никогда и
слыхом не слыхивала ни о каком огороженном месте.
     --  Вовсе  и  не  подразумевалось,  чтобы  кто-либо  это  знал,  --   с
удовлетворением сказал Дили. -- Удивительно, насколько скрытно  и неприметно
устроены  эти огороженные местечки.  --  И тут  же  поправил  себя: --  БЫЛИ
УСТРОЕНЫ. На самом-то деле эти бродяги заворачивались в картон и спали прямо
у самых  стен  этого сооружения. Они были безупречным камуфляжем. Ну, а мост
сверху считался хорошей защитой на случай ядерного взрыва.
     -- Похоже, что кто-то  снова остался  в  дураках, --  с горечью  сказал
Эллисон. -- А нельзя ли все-таки как-нибудь подобраться ко входу?
     -- Можешь  сам  посмотреть,  --  ответил Дили. --  Он  же  погребен под
сотнями тонн завала.
     -- Но есть ведь и другие места, -- снова  встрепенулся Калвер. -- Ты же
говорил мне, что были и другие входы.
     -- Этот был самый подходящий, именно им я и планировал воспользоваться.
Он  был самым  защищенным.  Остальные  расположены  главным  образом  внутри
правительственных зданий.  Так что они,  конечно,  должны  быть  сейчас  под
руинами. Точно так же, как этот.
     -- Но ведь они должны были предусмотреть, что может случиться такое, --
сказал Фэрбенк. -- У них должны были быть запасные пути спасения.
     --  Запасные  выходы  расположены в  основном  за  пределами того,  что
считалось опасными зонами.
     -- Подожди-ка минуту, -- нахмурился  Калвер.  -- Вчера ты  рассказывал,
что  были  и  другие,  менее  надежные  входы  туда.  Ты  говорил,  что  они
расположены вдоль набережной.
     --  Да-да,  это так. Но я  не уверен, что нам  удастся проникнуть через
них, даже если они и не завалены.
     -- А  просто постучаться мы  что, не можем?  -- с кислой  миной спросил
Фэрбенк.
     --   Ты   ничего   не   понимаешь.  Эти   входы   предназначались   для
эксплуатационной инспекции  и,  в сущности,  представляют  собой всего  лишь
узкие шахты и туннели.
     -- Ну, мы не так уж и привередливы.
     -- Я не уверен, что мы отыщем дорогу в главный комплекс.
     -- Стоит попытаться, -- сказал Калвер.
     -- А как, черт подери, мы проберемся через все это? -- спросил Эллисон,
показывая на гигантские развалины перед ними, а потом на еще более массивный
завал, -- то, во что превратилась железнодорожная станция Чаринг-Кросс. -- У
меня  нет больше сил  разгуливать по этим краям, да к  тому  же думаю, что у
меня сломана пара ребер.
     --  Попробуем пробраться  здесь, --  сказал Калвер.  --  Возможно,  это
окажется и опасным, но зато мы сэкономим время. Ты как, Кэт?
     -- Я  справлюсь, --  нервно  улыбнулась девушка. --  Странно, но здесь,
наверху, я чувствую себя какой-то беззащитной.
     -- Да, это случается, если проживешь под землей слишком долго.
     -- Нет, вчера  все  было совсем по-другому. Я чувствовала себя вольной,
освобожденной, радовалась, что мы выбрались из убежища. А вот с сегодняшнего
утра,  точнее,  с того момента, когда на нас напали... --  Она  не закончила
фразу, но все поняли, что имела в виду Кэт.
     Калвер  взял  ее  за  руку  и  повел к  искореженному  мосту. Остальные
двинулись  следом. Когда начали  карабкаться  на  завал,  Фэрбенк в особенно
трудных местах помогал Эллисону.
     --  Держитесь  подальше от всего, что на  вид  хоть  чуть-чуть выглядит
непрочным, -- предостерегал Калвер. -- Кое-что в этом утильсырье выглядит не
слишком-то надежным.
     Повсюду парил запах  бензина и обожженного металла, но все  же выносить
его было легче, чем  прочие ароматы, с которыми им  довелось познакомиться в
тот  день.  Калвер,  чтобы  не  налететь на  что-нибудь неустойчивое, выбрал
простейший из возможных маршрутов. Было жарко, влажно,  но  несмотря на это,
они  энергично  преодолевали   подъем   и   вскоре   уже   были   на  уровне
железнодорожных   путей.  Калвер  приостановился,   давая   Кэт  возможность
отдохнуть, а остальным  -- подтянуться к ним. Сверху им представилась полная
картина разрушения города.
     Широкая  улица,  слегка  изгибавшаяся  параллельно повороту реки,  была
запружена   сгоревшим   транспортом.   Другая   улица,  столь   же  широкая,
ответвлялась  вправо,  к  Трафальгарской площади.  Туман  уже  почти  совсем
рассеялся, но колонны  Нельсона они так  и не смогли разглядеть.  Набережная
королевы Виктории, идущая вдоль Темзы, была относительно свободна от завалов
(если  не считать транспорта), поскольку учреждения на  ее северной  стороне
раньше  располагались довольно далеко от этой важной артерии города  и  были
отгорожены от нее садами  и лужайками. Как  и следовало ожидать, вместо этих
зданий теперь  были  руины:  и  старое военное министерство, и  министерства
обороны,  технологии  -- все рухнуло. Здание Адмиралтейства  в  начале улицы
Мэлл должно было бы уже показаться, ведь теперь-то ничто не загораживало вид
на него. Но, конечно, исчезло и оно. Кал-вер на мгновение задумался: неужели
все произведения искусства, сосредоточенные в Национальной галерее, стоявшей
когда-то  на  дальней стороне  Трафальгарской площади, погибли в этом хаосе?
Впрочем, какое  это имело сейчас  значение?  В нынешнем мире в грядущие годы
будет,  видимо, не  до  того, чтобы ценить  и понимать что-либо, не  имеющее
отношения к материальной пользе. Как и предполагал Калвер, здание Парламента
и Вестминстерского аббатства тоже были полностью разрушены. Странно, что все
еще  возвышалась  футов  на сто  от земли  нижняя  часть  башни,  на которой
когда-то  был  Биг-Бен. Верхняя  же  часть башни  с  циферблатом  знаменитых
курантов  торчала  из  реки, подобно накренившемуся  островку-утесу.  Калвер
удивился и тому,  что у Вестминстерского  моста  обрушился  только южный его
конец. Остальная  часть  вызывающе  висела  над рекой, просто  чуть-чуть  не
дотягиваясь до противоположного берега.
     Неистовые лучи солнца всасывали влагу из Темзы с такой силой, что вода,
казалось, кипела. Почему-то Калверу вдруг представилось, что именно здесь-то
и были  кишки изуродованного тела  города,  выставленные напоказ и  все  еще
выпускавшие  из себя  пар,  хотя  сама жизнь их  постепенно  угасала.  Мачты
полузатонувших  старинных судов, превращенных было в  фешенебельные  бары  и
рестораны, выступали сквозь плавно катившийся над  рекой  туман. Прогулочные
яхты  и катера  с обуглившейся поверхностью и почерневшими  пассажирами вяло
дрейфовали  по   течению  длинным  погребальным  костром-караваном  новейших
времен.  Прочный,  уцелевший  парапет окаймлял  берег  реки, а  уровень воды
поднялся так  высоко, что волны захлыстывали стенки причалов. Большая  часть
садов была погребена под рухнувшими зданиями, но то тут,  то  там среди руин
виднелись редкие уцелевшие деревья.  Видимо, здания, сами теперь разнесенные
вдребезги, защитили их во время  взрыва. Листья деревьев, дочиста отмытые от
пыли беспрестанным дождем, буйно зеленели во влажном воздухе. Увлажнились от
этого зрелища и глаза Калвера.
     Кто-то похлопал его по руке. Дили показывал ему куда-то вдаль.
     --   Взгляни-ка   туда.  Его  даже  отсюда   видно.  Видишь,  там,  где
поворачивает дорога.
     -- Ты хоть объяснил бы, что я разглядываю.
     --  Неужели  не   видишь?  Небольшой   прямоугольник...  Вон  там,   на
набережной. Прямо у парапета.
     Калвер прищурился.
     --  Так, разглядел. Что-то  вроде крошечного блокгауза. Ты его имеешь в
виду?
     -- Да, его. Через него можно попасть в убежище. Калвер покачал головой.
Как  много, оказывается,  было на каждом шагу  всего, на что  никто даже  не
обращал  внимания, -- все  это оказалось частью большой  тайны. Он припомнил
вялое  любопытство,  которое  не  раз  испытывал, натыкаясь  на  заброшенные
вентиляционные шахты. Их много было  по городу. Но он всегда считал, что они
имеют отношение либо к метро, либо к подземным автопаркам и стоянкам. Только
рассмотрев  их  пристрастно,  можно было обнаружить,  что они  отличаются от
остальных строений такого  типа и имеют какое-то специальное назначение. Вот
также и башенка над телефонной  станцией Кингсвея, и вот эта, на которую они
сейчас  смотрели,  придавленная  Хангерфордским  мостом. Калвер подумал, что
искусство маскировки  заключается в  том,  чтобы создавать нечто  банальное,
неприметное.
     --  Пошли  туда,  --  сказал он,  и,  сдерживая  свой  пыл,  они  стали
спускаться вниз по развалинам.
     Идти стало  легче, едва они оказались  на земле.  И только человеческие
останки,  падаль, полчища насекомых, привлеченных их запахом,  омрачали этот
переход.  Сами  люди  из  группы  Калвера  еще  не  стали  добычей  легионов
насекомых:  к   счастью,   эти   роящиеся  орды  сосредоточились  на   менее
сопротивляющихся организмах.
     Они уже  почти  прошли всю  длинную  решетку,  вмонтированную  прямо  в
набережную,  когда Фэрбенк  вдруг  остановился.  Он опустился  на  колени  и
пристально вглядывался сквозь железные ребра.
     -- Послушайте! -- сказал он.
     Все  тоже  встали на  колени рядом  и  увидели  толстые  трубы,  идущие
горизонтально на несколько футов ниже поверхности земли.
     -- Что это такое? -- спросила Кэт.
     -- Вентиляционные трубы. А  в них заодно и кабель и разная проводка, --
сказал Дили. -- Значит, комплекс прямо под нами.
     -- Слушайте! -- снова призвал их к Тишине Фэрбенк. Все затаили  дыхание
и прислушались. Из-под решетки доносилось слабое, но совершенно  отчетливое,
вибрирующее гудение.
     -- Генераторы! -- взволнованно объявил Эллисон. Они посмотрели друг  на
друга, и проблеск надежды сверкнул в их глазах.
     -- Господи, они работают, -- торжествовал Фэрбенк. -- Там, внизу, люди!
     Он и Эллисон разразились криками ликования.
     --  Я же говорил вам, -- сказал  Дили, удивленный этой вспышкой, тем не
менее улыбающийся, -- я же  говорил  вам,  что это главная правительственная
штаб-квартира. Разве я вам это не говорил?
     -- Ты говорил нам это, -- смеялась Кэт.
     --  Подождите!  --  поднял  руку  Калвер.   --  Мне  кажется  или  звук
действительно становится громче?
     Они прислушались повнимательнее, а Фэрбенк даже приложил ухо к решетке.
     -- По-моему, звук такой же, как и  был, -- заключил он спустя несколько
секунд и взглянул снизу вверх на Калвера.
     Но  Калвер  уже  пристально  смотрел  в небо.  Остальные,  заметив это,
проследили  его взгляд.  Гудение  превратилось в жужжание, и этот  звук явно
отличался от того, что шел снизу. Жужжание становилось все громче.
     -- Вон он! -- Калвер ткнул пальцем в небо.
     И они сразу же увидели самолет -- темное пятнышко в подернутом туманной
дымкой небе. Самолет  шел низко над землей. Появился он  с запада. Медленно,
так,  как  будто  каждое  резкое  движение  могло развеять  этот  образ, они
поднялись  на  ноги,  обратив  к  этому пятну  ошеломленные  лица. Никто  не
осмеливался  вымолвить ни  слова. И именно Дили  нарушил  молчание,  но лишь
шепотом:
     -- Он летит вдоль реки.
     Самолет приближался. Калвер разглядел, что он был маленьким, легким.
     -- Это "Бобер",  --  сказал  он как  бы  про  себя.  Остальные  мельком
взглянули на него как бы в замешательстве, но сразу же  опять повернули лица
к небу.
     --  Это армейский разведывательный самолет "Бобер", --  уточнил Калвер.
-- Проводит, черт его подери, рекогносцировку. Это же должен быть он!
     Крошечный самолет  был  уже почти над  их головами. Фэрбенк  и  Эллисон
хором начали кричать и размахивать  руками, чтобы  привлечь внимание пилота.
Остальные  тут же поддержали их,  подпрыгивая и крича. А потом все бросились
бежать обратно  по набережной в  тщетной  попытке догнать  машину,  крича ей
вслед во всю мощь своих легких, хлопая в ладони, отчаянно стремясь, чтобы их
заметили.
     -- Он видит нас, он видит нас? -- кричала Кэт, вцепившись в Калвера. --
О, Господи, заставь его увидеть нас!
     А потом  самолет  исчез, унеся с  собой остатки  их  духовных сил.  Они
следили за ним, пока он не превратился в  грязное пятнышко.  Потом исчезло и
оно. А они все смотрели вслед.
     -- Дерьмо, дерьмо, дерьмо! -- закричал Фэрбенк.
     -- Он не мог не заметить нас! -- Эллисон.
     -- Он мог не разглядеть нас сквозь этот туман! -- Дили.
     -- Небо здесь яснее. Шанс у него был! -- Калвер.
     Послышались рыдания Кэт. Калвер крепко обнял ее за плечи.
     -- Не  важно, мог ли он или нет. Теперь мы в безопасности.  И стоит нам
попасть  в это убежище, как  все будет в порядке. Кроме того, под нами целая
сеть туннелей -- это путь из Лондона.
     -- Я знаю, Стив. Просто это было мгновение, когда мы почти прикоснулись
к... к... --  Ей было трудно подобрать правильное слово. -- Я не знаю... Ну,
если хочешь, -- к цивилизации. К чему-то, лежащему за пределами всего этого.
-- И она кивнула в сторону руин.
     -- У нас скоро будет настоящее прикосновение, обещаю тебе это.
     -- Ты думаешь, самолет вернется?
     -- Кто его знает. Летчик ведь может выбрать  и другой маршрут: он хочет
обследовать как можно большую местность. Кэт, соглашаясь,  кивнула и провела
рукой по носу.
     -- У меня сегодня получился день плача.
     -- Ты  ведь уже прошла через такие переделки, -- улыбнулся  Кал-вер. --
Осталось совсем чуть-чуть.
     И  они вернулись  к  решетке, вделанной  в набережную, и прошли  ее, не
проявляя больше  интереса к  слабому бренчанию,  доносившемуся  из подземных
глубин.
     Дойдя  до  прямоугольника из серого камня,  они  осмотрели его  со всех
сторон,  еще  раз  прогулялись  вокруг,  вначале  ошарашенные,  а  вскоре  и
забеспокоившиеся.
     -- Что за ребус? -- сказал Фэрбенк,  вытирая пот с шеи.  --  Ни единого
входа. Ну и как же, черт подери, мы внутрь-то попадем, Дили?
     Каменный  прямоугольник,  как минимум двенадцать футов в длину  и футов
пять-шесть  в  ширину,  массивный  и  мрачный,  представлял  собой  монолит,
выглядевший абсолютно неприступным.
     "Похож на могильный камень. Или жертвенный алтарь", -- подумала Кэт.
     --  Наверху есть вход,  -- буднично сообщил Дили. Все переглянулись,  а
Фэрбенк ухмыльнулся.  Эта каменная  преграда  была  футов в шесть в  высоту,
возможно, и больше, но механик мгновенно вскарабкался наверх. Остальные даже
не успели глазом моргнуть.
     -- Он прав, -- крикнул Фэрбенк вниз. -- Здесь, на краю, есть непокрытый
участок. Сделано очень хитро, вы бы нипочем  не  догадались.  И  здесь  есть
дверь. -- Он  высвободил  топор из-за  пояса.  -- Похоже, они  закрыта.  Но,
думаю,  с  этим-то  я  управлюсь.  --  Белые  зубы  усмешкой  рассекли   его
перепачканное  лицо,  когда  он  взглянул  на  попутчиков  с  высоты  своего
величественного пьедестала. -- Не желаете ли в гости?
     Калвер  внизу  помогал  подниматься другим,  а  Фэрбенк  затаскивал  их
сверху. Летчик взобрался на тумбу последним и сразу же заглянул в люк.
     --  Что  это за штука, Дили?  Не  может быть, чтобы  это было построено
недавно.
     --  Не  может, -- подтвердила Кэт. -- Я проходила мимо этой тумбы много
раз  в течение  многих лет, и у меня даже не  возникло желание  взглянуть на
него дважды. Я никогда даже не поинтересовалась, для чего это предназначено.
     -- Во время войны здесь было бомбоубежище, -- пояснил Дили, отмахиваясь
от жужжащей над ним мухи и вытирая лицо утратившим цвет носовым  платком. --
По  крайней  мере,  этот  ход вел  вниз,  в бомбоубежище.  Вчера я  объяснил
Калверу, что  самые  первые подземные сооружения были построены много, много
лет тому назад и потом десятилетиями расширялись.
     -- Что ж, посмотрим, хватит  ли там  места для нас, -- сказал Эллисон с
всевозрастающим нетерпением. -- Бога ради, давайте уж заберемся туда.
     -- Давайте, -- согласился Фэрбенк. Он проскользнул вниз, в отверстие, и
исследовал  замок.  -- А ключа у тебя нет? --  крикнул он Дили. Тот в  ответ
лишь покачал головой.
     -- К этому месту нет, -- добавил он.
     -- Ладно, уж  с этой-то  проблемой  мы как-нибудь  справимся, -- сказал
Фэрбенк, замахиваясь топором.
     Чтобы  открыть  дверь,  понадобилось  не  более  четырех  основательных
ударов. Дверь откачнулась внутрь, и промозглый холод вырвался  наружу. Будто
призрака освободили.
     Калвер  вздрогнул.  Холод  этот  казался  чем-то  большим,  чем  просто
высвободившийся воздух. Он был как дурное предзнаменование.
        "Глава 26"
     Прохлада в подземелье после душной влажности  наверху была облегчением.
Они спускались по  каменным ступенькам. Фэрбенк,  снова  засунув  топорик за
пояс,  шел  впереди.  В  воздухе  витал какой-то  специфический  запах давно
покинутого места, бетонные стены на ощупь были шершавыми.
     -- Внизу  нет  никакого света,  -- сказал  Фэрбенк, останавливаясь.  Он
порылся  в  карманах и вытащил  два небольших цилиндрика.  -- Вот,  подобрал
вчера. Прикинул, что они могут пригодиться.
     Он щелкнул дешевой рекламной зажигалкой. Вспыхнувший огонек был слабым,
но все же он несколько приободрил людей.  Калвер достал свою зажигалку и, не
оглядываясь, передал ее через плечо Эллисону, замыкавшему процессию.
     -- У  меня есть своя, -- отозвался механик. -- Может, лучше передать ее
туда,  вперед? А  мне тогда дай  одну  из тех маленьких. -- И он  отдал свою
зажигалку Калверу. Тот передал ее дальше. Эллисон пояснил вслед: --  Это та,
которую я нашел вчера. У нее огонь посильнее.
     Они двинулись дальше. Корпус зажигалки в руке у Фэрбенка становился все
горячее.  В пустоте  подземелья  шаги их звучали гулко и  громко. Спуск  был
долгим, и с  каждым шагом тревога  Калвера почему-то  непонятно усиливалась.
Интересно, подумал он, испытывают ли то же самое остальные?
     Кэт  скользила  обеими руками  по вплотную подступавшим  стенам,  будто
опасаясь, что может споткнуться и упасть.  Волосы ее, темные в  слабом свете
зажигалки, были  в беспорядке.  Рубашка разорвана и все  еще  покрыта пылью.
Калвер сжал ее плечо. Она  быстрым движением коснулась пальцами его руки, но
не обернулась.
     Фэрбенк  наконец  остановился.  Перед ними был  дверной проем. Он  стал
очищать с него путину.
     -- Здесь какая-то большая комната.  --  Его слова  от