ычно двигалась очередь  на
раздачу.  Она  подтянулась  на  руках,  таким  образом  преодолев  последние
несколько футов,  остальные  последовали ее  примеру.  Вода уже доходила  до
бедер и хлестала с неослабевающей силой.
     Заглянув  в  кухню.  Клер  заметила,  что  дверь,  ведущая  в  коридор,
распахнута  настежь.  Это  не  очень  понравилось  ей,  но  все  же  она  не
сомневалась,  что они  приняли верное решение. Через дверь столовой  они  бы
просто не выбрались отсюда, встречный поток им бы не удалось пересилить.
     Мужчина,  шедший следом  за  Клер, перелез через  барьер и  добрался до
прилавка.  Еще  несколько  человек  последовали за ним.  Один, поднырнув под
перила, вынырнул с другой стороны.
     Клер,  стоя на цыпочках, тоже  собиралась перебраться через перила. Том
помог  ей. Но, едва  спрыгнув, она  отпрянула назад, онемев от страха,  лишь
протянула дрожащую руку, указывая Тому на прилавок.
     Там сидела огромная черная крыса.
     Ее мокрая шерсть торчала острыми  иглами, как у дикобраза.  Несмотря на
то  что  Клер  была  без  очков, это  чудовище она  видела отчетливо во всех
подробностях  -- черное  на желтом  прилавке, с длинными  острыми  клыками и
сильными когтистыми лапами.
     Рядом с ней появилась еще одна крыса. Потом еще и еще...
     И все они смотрели на Клер злыми  косящими желтыми глазками,  в которых
отражалась ее смерть.
     Клер вскрикнула и потеряла сознание.
        "Глава 17"
     До сегодняшнего для Эллисон  не только никогда не стрелял ни  из какого
оружия,  но даже и не держал его в  руках. И сейчас  испытал  вдруг какое-то
новое и волнующее чувство.
     Когда несколько  часов назад  они,  отняв  у  Дили ключи  от оружейного
склада,  рассматривали  скопившиеся там  старые и новые  образцы  различного
оружия, собранного всеми правительствами, в том числе и нынешним, на  случай
народного  восстания, Эллисон  ни  с  того  ни с сего разволновался.  Оружие
вызывало  в нем  страх и какое-то необъяснимое возбуждение.  Более того, оно
казалось  ему красивым,  а  матовый  блеск  его  черного  покрытия  каким-то
нездоровым светом отражался в глазах Эллисона.
     Фарадей, в юности служивший несколько лет в армии сначала по призыву, а
потом по контракту, хорошо разбирался в марках пистолетов и автоматов разных
систем и поэтому провел короткий инструктаж.
     Эллисон  сделал свой  выбор сразу.  Он просто  глаз  не  мог отвести от
гладкого круглого  ствола  автомата. Охватившее его  возбуждение было сродни
сексуальному,  ему  хотелось  потрогать автомат, погладить  его, ощутить его
живую  силу. Фарадей  одобрил  его  выбор,  сказав,  что  пользоваться  этим
автоматом довольно просто и что хоть из него нельзя вести  прицельный огонь,
зато он обладает  большой убойной силой. Когда Эллисон  взял в руки автомат,
он ощутил небывалый прилив  сил,  это ощущение горячей волной прокатилось по
всему его телу,  и он  почувствовал, что его член тоже отреагировал на  этот
импульс, будто  он прижимал  к себе не металлическую  игрушку, а женщину. Он
почувствовал себя настоящим мужчиной.  Прав  был психиатр, утверждавший, что
оружие в руках мужчины ассоциируется  в его сознании с собственным  пенисом,
будто является его продолжением.  "Ну, если  не продолжением,  то  во всяком
случае приятным дополнением", -- с явным удовольствием подумал Эллисон.
     В  небольшом, но весьма  внушительном арсенале убежища  имелся огромный
выбор: самозаряжающиеся ружья,  пулеметы общего назначения калибра 7,62  мм,
револьверы,  "смит-и-вессон",  модель  64, ружья,  стреляющие пластмассовыми
пулями,  гранаты  и баллоны с  газом  С5.  Хранились  на  складе и  охранные
устройства,  и переносная аппаратура связи,  противогазы и  даже пластиковые
щиты. Но Эллисона интересовало оружие.  Да и не его одного. Правда, Стрэчен,
ставший неофициальным лидером после мини-переворота  в убежище, ни к чему не
проявлял интереса. Зато другие  мужчины весьма охотно, с явным удовольствием
прицеливались, нажимали  на курки и  смеялись,  как  мальчишки,  играющие  в
войну.
     Конечно, для  их мини-переворота, для этой жалкой революции им вовсе не
нужно было оружие. Но Эллисона и кое-кого  еще беспокоила реакция на события
в убежище разведывательной группы, поскольку все произошло в их  отсутствие.
Особенно  их волновало,  как воспримет  все  Калвер,  который так и  остался
темной  лошадкой. Он  был непредсказуем, и его немного побаивались, несмотря
на его дружелюбие и явное нежелание однозначно принимать чью-либо сторону. У
него было свое мнение  по любому поводу, и именно поэтому они не знали, чего
можно  ожидать от него по возвращении.  А он был вооружен, это они  знали от
Дили.  Конечно,  Калвер  не давал  никакого повода  бояться  его, он  не был
агрессивен, скорее погружен в себя, в  свои мысли, хоть и принимал участие в
решении  общих проблем.  Но им этого было  мало,  они  хотели, чтобы  он жил
интересами коллектива.
     Поэтому и встретили  его весьма  настороженно и некоторое время держали
под  прицелами своих револьверов.  Правда,  поняв, что Кал-вер  и не  думает
оказывать никакого сопротивления, они испытали явное  облегчение, потому что
никто из них наверняка  не смог  бы выстрелить в человека. Во всяком случае,
Эллисон  это понял сразу: одно  дело  ощущение  силы и  власти, которое дает
оружие и возможность припугнуть, и совсем другое -- убить человека.
     Правда, мир изменился, все привычные устои вдруг  рухнули, и в человеке
тоже происходили  какие-то  перемены.  Каждый это  чувствовал на собственном
опыте.  И Эллисон  тоже. Если  раньше смерть человека, а тем более убийство,
он, так  же как и большинство нормальных людей, воспринимал как трагедию, то
сейчас, после  массового уничтожения людей,  которое  они  пережили,  смерть
становилась  обычным явлением.  Так  теперь  считали многие,  в том числе  и
Эллисон. Для того чтобы выжить, надо быть жестоким.  А  он хотел жить. Очень
хотел.
     Осмотрев  арсенал, группа  заговорщиков,  а точнее,  те,  кто руководил
заговором,  вернулись в центр управления, чтобы продолжить переговоры с Дили
и все еще колеблющимся Фарадеем,  который никак  не мог решить,  чью сторону
ему  принять.  Оружие  со  склада взял  с собой только Эллисон. И не столько
потому, что готов был  применить его (он  всерьез и не думал о том, что  это
понадобится), просто он не мог выпустить из рук  буквально привороживший его
автомат.
     Позже, когда в убежище ворвалась вода, стоя по пояс в бурном потоке, он
обнаружил цель, по которой можно стрелять. Вернее,  много целей -- ползущих,
плывущих,  мчащихся  на  него  вместе   с  потоком  воды:  черных,  гладких,
извивающихся.
     Сначала  он решил  расстрелять  крыс,  крадущихся  по  трубопроводам  и
кабелям.  Пули  прошивали  их мягкие  тела, царапали  металл,  застревали  в
бетонном потолке. Убитые и раненые  крысы плюхались в  воду, расцвечивая  ее
красными  пятнами. Одна из крыс запуталась  в перебитом пулями электрическом
кабеле,  она висела  на  нем, и ее  жирное тело  сотрясалось и дергалось  от
пробегающего  по  нему  тока. Она  дико  пищала и  бешено  дрыгала лапами  в
воздухе.
     Еще  несколько  крыс прыгнули на  платформу  почти  над  самой  головой
Эллисона.  Он понял, что  всех их  не перестреляет,  и начал по  возможности
быстро, насколько  позволяло сильное течение, пробираться в коридор, держась
за  стойки с оборудованием,  чтобы  устоять  на  ногах.  Крыс  на  платформе
становилось все больше, и он решил расправиться с ними.  Уперевшись спиной в
стойку  с оборудованием  и  широко  расставив ноги для устойчивости, Эллисон
нажал на курок и только тут заметил трех человек, бегущих по платформе.
     Калвер дернул  Кэт  вниз,  когда  пули засвистели у  них  над головами.
Фэрбенк  тоже  заметил  человека,  стреляющего  по  ним  из автомата, быстро
пригнулся  и   громко  выругался,  увидев   крысу,  свалившуюся   сверху   и
извивающуюся в предсмертных судорогах в нескольких дюймах от него.
     За  спиной  у  Калвера  что-то  стукнуло,  и  платформа  как-то странно
завибрировала. Он быстро обернулся и увидел крысу, подползающую к его ногам.
Ему показалось, что  она смотрит на него со злобной усмешкой,  хотя глаза ее
почти остекленели. Калвер напрягся,  ожидая, что  в последнем,  предсмертном
прыжке она все же набросится на него. Он приготовился  к схватке, но  крыса,
дернувшись  несколько  раз,  замерла  в  напряженной  позе,  будто  все  еще
готовилась к  нападению, ощерив пасть и обнажив зубы. Глаза ее зло  смотрели
на Калвера. Но она была мертва.
     Еще одна  раненая тварь  свалилась сверху прямо на спину Кэт.  Де-вушка
дико закричала,  чувствуя тяжелую,  извивающуюся от боли  смертоносную тушу,
скребущую острыми когтями ее кожу сквозь тонкую  ткань блузки. В этот момент
погас свет, Калвер в темноте  подскочил к Кэт и первое, что увидел при  ярко
вспыхнувшем свете, -- кровь  на разорванной блузке  девушки. Однако он почти
сразу  же  сообразил, что это истекает кровью раненая  крыса.  Схватив ее за
загривок и стараясь не дать ей вцепиться зубами в его руку, Калвер перекинул
ее  через  перила в  воду.  Крыса еще какое-то время яростно  сопротивлялась
потоку, но это уже была агония. Вскоре она исчезла под водой.
     Эллисон наконец прекратил  огонь.  Он узнал Калвера и теперь смотрел на
него затравленно,  ожидая возмездия. Но Калвер, не обращая на него внимание,
обнял Кэт, пытаясь  успокоить ее. Зато уж Фэрбенк отвел душу и, не стесняясь
в выражениях, сказал Эллисону все, что о нем думает.
     Кэт  прижималась  к  Калверу,  дрожа  всем  телом.  Но,  приподняв   ее
подбородок  и заглянув девушке в глаза, он увидел не  страх,  а  безысходное
отчаяние.  Однако вода  интенсивно  прибывала, в любой момент мог  погаснуть
свет, и крысы были повсюду --  времени на сантименты не было. Калверу  очень
хотелось  приласкать, ободрить, утешить бедную  девушку, но вместо этого  он
прошептал ей на ухо:
     -- Кэт, мы должны снова спуститься в воду.
     --  Зачем?! --  вскрикнула  она,  и он расслышал панические  нотки в ее
дрожащем голосе. -- Нам вообще некуда идти, живыми мы отсюда не выберемся!
     -- Выберемся! Но у  нас нет оружия, чтобы отбиваться от крыс здесь,  на
платформе.  Надо  побыстрее пройти  по воде, пока  она  не поднялась слишком
высоко.
     Калвер не стал говорить  о крысах, ползущих по трубопроводам и кабелям.
Но Кэт, кажется, вообще не слушала его.
     -- Оставьте меня здесь! -- закричала она почти истерически. -- Я больше
никуда не пойду! Я не буду спускаться в воду.
     --  Нет, ты  пойдешь! -- прокричал Калвер и  стал  силой поднимать Кэт,
сидевшую на платформе.
     Она  уже  не  могла  сопротивляться  и  подчинилась.  Но  тут глаза  ее
расширились  от  ужаса  -- она увидела то,  что Калвер  хотел скрыть от нее:
множество  черных  чудовищных  созданий,  ползущих  над  ними.  Она замотала
головой, но  стоявший рядом с ними  Фэрбенк,  задрав голову вверх, прокричал
какое-то  страшное ругательство и стал быстро,  не оглядываясь спускаться по
лестнице в бурлящий поток.  Перед тем как  нырнуть  в  воду,  он оглянулся и
встретился взглядом с Калвером. Они понимали друг друга без слов, да и какие
слова могли передать их состояние!
     Кэт  почти в беспамятстве  стала спускаться  следом  за Фэрбенком,  но,
когда ее  ноги снова  погрузились в пенистую воду, она  замерла. Не давая ей
опомниться, Калвер  довольно  резко  подтолкнул Кэт  в спину.  Ледяная  вода
коснулась ее бедер, живота, у нее перехватило дыхание,  она чувствовала, что
вода тянет ее вниз, смывает с лестницы,  и все же ей показалось, что течение
немного ослабло. Но тем не менее, если  бы не Фэрбенк, она не удержалась  бы
на ногах, оторвавшись от лестницы.
     Калвер тоже вошел в воду, и в это время Эллисон снова выпустил короткую
очередь  из автомата.  Калвер оглянулся, и  его поразило радостное выражение
лица Эллисона. Похоже, тот получал удовольствие от этой пальбы.
     -- Эллисон,  прекратите стрелять! Где Дили и  все остальные? -- крикнул
Калвер.
     Эллисон  нехотя  опустил  автомат  и  махнул  рукой  в  сторону  центра
управления. Затем посмотрел вверх  и снова прицелился. Калвер подумал, что у
Эллисона взгляд хищника, подкараулившего свою добычу. Он  был явно  захвачен
азартом,  нездоровым азартом убийцы.  Слава  Богу,  мишенью  ему служили эти
черные твари.  Безусловно,  поведение Эллисона  было  сродни  тем  неврозам,
срывам и даже некоторым признакам безумия,  которые  проявлялись и у  других
обитателей  убежища  под  влиянием  всего  пережитого,  от  неопределенности
нынешнего существования и постоянного  чувства опасности, преследующей  их в
этом  замкнутом  подземном  пространстве.  Только  выражалось   это  у  всех
по-разному.
     В дверях  центра управления  появилось  несколько  человек.  Они  пошли
навстречу потоку, то и дело озираясь по сторонам, пытаясь  понять, что здесь
происходит. Среди них Калвер увидел Дили, испуганное лицо которого напомнило
Калверу  их  первую встречу  в  день  взрыва. Казалось,  с  тех  пор  прошла
вечность.
     Калвер направился к этой группе, а Кэт и Фэрбенк старались ни на шаг не
отставать  от  него. По  воде плыли  обломки оборудования,  мебели, какие-то
бумаги, книги, изуродованные  автоматной очередью крысиные трупы --  все это
кружилось вокруг них в  каком-то  безумном танце. Калвер поравнялся  с Дили,
когда  откуда-то  издалека, из другого  конца  комплекса донеслись одиночные
выстрелы. Это словно подстегнуло ненадолго  прекратившего пальбу Эллисона, и
он снова открыл огонь.
     -- Выдержит ли  убежище такой напор воды? -- прокричал Калвер. -- Может
ли его затопить полностью? Отвечайте, Дили!
     --  Я  не знаю... --  неуверенно  начал тот,  но, оборвав  самого себя,
прокричал: -- Да Господи, конечно же, может, если дверь, ведущая в  туннель,
не закрыта.
     -- Ее кто-то открыл, пытаясь выйти отсюда, и вода хлынула вниз.
     -- Тогда все зависит от мощности потока, поэтому сейчас трудно что-либо
сказать.
     -- Но мы находимся над канализационными трубами?
     Дили отрицательно покачал головой.
     -- О  черт! -- воскликнул Калвер.  --  Ладно, надо  действовать.  Самое
безопасное --  пробираться по  платформам с оборудованием. Но сначала  нужно
отключить электроэнергию,  пока  все это не взорвалось к чертовой  матери. И
еще нужно, чтобы у каждого было оружие, иначе  нам не отбиться  от  крыс, их
здесь полным-полно.
     -- Нет, нет,  мы больше не можем  задерживаться  в убежище ни по какому
поводу. Нужно немедленно уходить! -- Голос Дили дрожал.
     Он сделал  шаг в  сторону, чтобы обойти Калвера, но тот схватил  его за
руку.
     -- Отсюда нет выхода.  Я же  сказал вам:  вода попадает в убежище через
открытую дверь, ведущую в туннель. Там мы не пройдем!
     -- Есть еще один выход, которым мы попробуем воспользоваться.
     Калвер,  теряя  самообладание,  схватил  Дили  за  лацканы  пиджака  и,
притянув к себе, прокричал:
     -- Что ты сказал, ублюдок?! Ты сказал, что есть еще один выход?
     Дили был напуган таким срывом  Калвера, всегда  старавшегося  сохранять
спокойствие.
     Он вырвался из его рук и быстро, словно оправдываясь, прокричал:
     -- Да, должен быть еще один выход, он выведет нас прямо на поверхность!
     -- Где он?..
     -- О Господи, посмотрите!
     От крика Фарадея все вздрогнули и оглянулись.
     То, что  увидел  Калвер,  заставило  его забыть  о  Дили, о собственном
спасении и  вообще  обо  всем  на  свете.  По  коридору,  ведущему в  кухню,
навстречу им шла Клер Рейнольдс. Она шла, держась за стену, а за ней красным
шлейфом  тянулся по  воде  кровавый след. Рот ее  был  широко открыт в немом
крике,  а взгляд беспомощных  без очков глаз  казался диким, почти безумным.
Голова была неестественно откинута, будто что-то тянуло ее назад.
     Калвер все  понял, прежде чем увидел черную крысу, прильнувшую к  спине
Клер и впившуюся в ее шею. Другие крысы плыли рядом  -- две, три, четыре, --
не  обращая на  Клер  никакого внимания, будто она была  собственностью  той
твари, которая первая набросилась на нее. А может быть, они чувствовали, что
и им не слишком долго придется искать добычу.
     Из-за  распределительного  щита, за  которым располагался  артезианский
колодец, выплыли еще  несколько  крыс.  Может, они вместе с водой проникли в
убежище именно отсюда,  подумал  Калвер,  спеша на  помощь  Клер.  Он бежал,
высоко поднимая ноги и отгребая руками воду.
     Крошечные водяные фонтанчики разрывались перед ним, словно прокладывали
дорожку. Он понял, что это пули, и обернулся к Эллисону, чтобы  предупредить
его, что Клер слишком близко и пули могут угодить в нее.
     Но  то ли  голос Калвера  потонул  в  общем шуме, то ли Эллисон  совсем
обезумел, он продолжал палить в эту сторону, рискуя попасть и в Калвера, и в
Клер. Похоже, это нисколько не  беспокоило  Эллисона. Калвер видел, как Клер
делает слабые попытки дотянуться до  крысы, будто в ее силах сбросить с себя
это чудовище.
     Черные  туши то  там, то  здесь выныривали из воды, прошитые автоматной
очередью, и их визг, похожий на  плач  ребенка, перекрывал все другие  шумы.
Еще не раненные крысы от  этого дикого визга теряли ориентацию, сбивались  в
кучи  и пищали от страха.  Две совершенно обезумевшие от  общей паники крысы
подплыли к Калверу, готовые наброситься на него.
     Автоматная очередь  разнесла  череп  одной  из них и  разорвала пополам
жирное  тело  другой. Обе  исчезли под водой,  и лишь огромное темно-красное
пятно осталось на том месте, где они только что готовились к нападению.
     Калвер снова двинулся вперед, моля Бога,  чтобы Эллисон целился в крыс,
которые не были так близко от  него и Клер, иначе не миновать беды. Фэрбенк,
со стороны наблюдавший эту сцену, уже полностью оценил обстановку и всю меру
опасности,  грозившей Калверу и  Клер, и попытался добраться до Эллисона. Он
был уже в нескольких футах от него, когда плывущий по воде труп ударил его в
грудь.  Потеряв равновесие и опрокинувшись на спину, Фэрбенк упал в бурлящий
поток,  успев  краем  глаза разглядеть  кровавое  месиво на  том  месте, где
когда-то у  человека  было  лицо. Барахтаясь  в воде, Фэрбенк  ухватился  за
раскинутые  руки  покойника,  подумав,  что  это  какая-то  опора,  их  руки
переплелись,  и они  вместе  ушли  под воду. От  страха Фэрбенк  вскрикнул и
наглотался воды так, что стал задыхаться,  чувствуя,  что  вода  проникает в
легкие.  Собрав  последние  силы,  он   все   же  вынырнул  на  поверхность,
отплевываясь, ловя ртом воздух и  размахивая руками, чтобы снова не потерять
равновесие.
     Калвер был уже в пяти ярдах от Клер,  когда  автоматная очередь прошила
ее  грудь,  скользнула  по  щеке и  дальше по  стене у  нее  за спиной.  Она
повернулась  лицом к Калверу, забыв о крысе  и словно бы не  чувствуя больше
никакой  боли. Взгляд ее прояснился, будто эта  последняя  боль вывела ее из
состояния шока.
     Действительно, в  несколько последних мгновений, пока жизнь не оставила
ее измученное тело, Клер поняла, что произошло. Она удивительно ясно увидела
человека  с  автоматом,  который  убил  ее, она  даже  узнала  его  на таком
расстоянии --  это был Эллисон. Он в упор смотрел на нее, и выражение лица у
него  было  странным  --  испуганным и  радостным одновременно.  Она  видела
пузырящуюся  от пуль  воду,  причем  каждый  пузырек в отдельности  и каждую
искру, вылетающую из черного автомата Эллисона, видела так ясно, будто к ней
вернулось  зрение.  "Все,  несущее  смерть,  стало  черным  и  гладким",  --
мелькнуло у нее в сознании. Она видела лица людей, застывших перед  ней, как
на фотографии, узнала  всех и  безошибочно определила, что чувствует  в  эту
минуту  каждый из  них. Она видела, как искрится неисправное оборудование  в
противоположном конце зала, разбрасывая веселые, светящиеся, как бенгальские
огни, звезды. Клер все вид