Соловьев В.С.
Труды

ОПРАВДАНИЕ ДОБРА.
СМЫСЛ ЛЮБВИ
ЧТЕНИЯ О БОГОЧЕЛОВЕЧЕСТВЕ


   Соловьев В.С.
   ОПРАВДАНИЕ ДОБРА.

   НРАВСТВЕННАЯ ФИЛОСОФИЯ. Том 1.
   Москва: Издательство _Мысль_, 1988.

   ОПРАВДАНИЕ ДОБРА. НРАВСТВЕННАЯ ФИЛОСОФИЯ
   Посвящается моему отцу  историку  Сергею  Михайловичу  Соловьеву  и  деду
священнику Михаилу Васильевичу Соловьеву с чувством живой признательности  и
вечной связи
   ОГЛАВЛЕНИЕ
   Предисловие ко второму изданию
   Предисловие  к  первому  изданию  (Нравственный   смысл   жизни   в   его
предварительном понятии)
   Общий вопрос о смысле жизни.
   I. Двоякое отрицание жизненного  смысла.  -  Пессимизм  теоретический.  -
Внутренняя несостоятельность людей, рассуждающих о преимуществах небытия, но
на деле предпочитающих бытие. - Их привязанность к жизни  свидетельствует  о
ее  действительном,  хотя  и  не  пост  игнутом  ими  смысле.  -   Пессимизм
практический, окончательно выражающийся в самоубийстве.  -  Самоубийцы  тоже
невольно  свидетельствуют  о  смысле  жизни,  так  как  их  отчаяние  в  ней
происходит оттого, что она не исполняет  их  произвольных  и  противоречивых
требован ий,  исполнение  которых,  однако,  было  бы  возможно  только  при
бессмысленности жизни, и, следовательно, неисполнение говорит за присутствие
в жизни смысла, которого эти люди не хотят знать по  собственному  неразумию
(Примеры: Ромео, Клеопатра)
   II. Взгляд, признающий в  жизни  смысл,  но  исключительно  эстетический,
выражающийся в том,  что  сильно,  величаво,  красиво  -  безотносительно  к
нравственному добру. - Бесспорное опровержение этого взгляда фактом  смерти,
превращающей всякую натуральную силу и
   величие в ничтожество и всякую натуральную красоту в  крайнее  безобразие
(Пояснение: библейские слова об Александре Македонском). - Жалкие  нападения
Ницше на христианство. - Действительная сила, величие и красота  нераздельны
с абсолютным Добром
   III. Взгляд,  признающий,  что  смысл  жизни  в  ее  добре,  но  при  том
утверждающий, что это добро, как данное свыше и осуществленное в непреложных
жизненных формах  (семьи,  отечества,  церкви),  требует  от  человека  лишь
покорного  принятия,  без  всяких  рассуждений.  -  Недостаточность   такого
взгляда, забывающего, что исторические  образы  жизненного  добра  не  имеют
внешнего единства и законченности и потому требуют от человека не формальной
покорности, а опознания  их  по  существу  и  внутреннего  содействия  в  их
продолжающ емся росте
   IV. Противуположное заблуждение (моральный аморфизм),  утверждающее,  что
добро существует лишь в субъективных душевных состояниях каждого  отдельного
человека и  в  естественно  проистекающих  отсюда  добрых  отношениях  между
людьми, а что  всякие  собирательно-ор  ганизованные  формы  общества  своим
искусственным  и  насильственным  действием  производят  только  зло.  -  Но
общественная организация, создаваемая историческою жизнью человечества, есть
необходимое продолжение физической организации, созданной мировою жизнью,
   все действительное сложно, ничто не существует вне той или  другой  формы
собирательной организации, и начало  морального  аморфизма,  последовательно
проведенное, логически требует отрицания всякой  действительности  в  пользу
пустоты или небытия
   Оба крайние нравственные  заблуждения:  доктрина  безусловной  покорности
перед историческими формами общественной жизни и  доктрина  безусловного  их
отрицания (моральный аморфизм) совпадают  в  том,  что  берут  добро  не  по
существу и придают значение безусловно-д олжного  или  безусловно-недолжного
тому, что по природе своей условно (поясняющие примеры). - Человек  в  своем
разуме и совести как безусловная внутренняя форма для Добра как безусловного
содержания. - Общие внутренние признаки добра как такого: его чистот а,  или
самозаконность (автономия), поскольку оно ничем  (внешним)  не  обусловлено;
его полнота, или всеединство, поскольку оно  все  собою  обусловливает,  его
сила, или действенность, поскольку оно через все  осуществляется.  -  Задача
нравственной философии и п реимущественная задача предлагаемой системы
   ВВЕДЕНИЕ (НРАВСТВЕННАЯ ФИЛОСОФИЯ КАК НАУКА)
   I. Формальная всеобщность идеи добра  на  низших  ступенях  нравственного
сознания  независимо  от  материального  содержания  этой  идеи  (примеры  и
пояснения). - Рост нравственного сознания,  постепенно  вводя  в  формальную
идею добра более соответственное ей и  боле  е  внутренно  с  нею  связанное
содержание, естественно переходит в науку о нравственности, или нравственную
философию
   II. Нравственная философия не зависит всецело от положительной религии. -
Свидетельство ап.  Павла  о  нравственном  законе,  "написанном  в  сердцах"
язычников. - При существовании многих религий и вероисповеданий споры  между
ними предполагают  общую  нравственн  ую  почву  (пояснения  и  примеры)  и,
следовательно, нравственные нормы, на которые одинаково  ссылаются  спорящие
стороны, не могут зависеть от их религиозных и вероисповедных различий
   III.  Независимость   нравственной   философии   от   теоретической   (от
гносеологии и метафизики).  -  В  нравственной  философии  мы  изучаем  наше
внутреннее отношение к нашим же собственным действиям (и то, что логически с
этим связано), т.е. нечто бесспорно доступно е нашему познанию, так  как  мы
сами  же  это  производим,  причем  остается  в  стороне  спорный  вопрос  о
теоретической достоверности другого, нравственно с нами не связанного бытия.
- Философская критика познания не может идти далее  сомнения  в  объективном
бытии
   познаваемого,  а  такое  теоретическое   сомнение   недостаточно,   чтобы
подорвать нравственно-практическую  уверенность  в  обязательности  тех  или
других состояний и действий  самого  субъекта,  как  внутренно-достойных.  -
Притом скептицизм теоретической философии в н ей же самой и разрешается  тем
или другим положительным образом. - Наконец,  если  бы  даже  возможна  была
твердая уверенность в небытии внешнего мира,  то  этим  не  упразднялось  бы
внутреннее различие добра и зла, так как если  непозволительно  злобствовать
на жи вого человека, то на пустой призрак - и подавно; если постыдно  рабски
подчиняться влечениям действительной чувственности, то  воображаемой  -  еще
более
   IV.  Нравственная  философия  не  зависит   от   положительного   решения
метафизического вопроса о "свободе воли", так как нравственность возможна  и
при детерминизме, утверждающем необходимость  человеческих  поступков.  -  В
философии следует различать необходимость чисто механическую,  которая  сама
по себе  несовместима  ни  с  каким  нравственным  актом,  от  необходимости
психологической  и  от  необходимости  этической,  или  разумно-идейной.   -
Бесспорное  различие  между  механическим  движением  и  душевною  реакциею,
необходимо  в  ызываемою  мотивами,  т.е.  представлениями,  соединенными  с
чувствованиями и хотениями. - По качеству преодолевающей жизненной мотивации
можно различать добрую душевную натуру от злой, и, поскольку добрая  натура,
как известно из опыта, подлежит мотивированн ому укреплению  и  развитию,  а
злая - мотивированному исправлению и преобразованию, тем самым даны  уже  на
почве психологической необходимости известные условия для этических задач  и
учений
   V. У человека силу преодолевающей мотивации может получить сверх тех  или
других психологических побуждений  и  сама  всеобщая  разумная  идея  добра,
действующая чрез сознание безусловного долга  быть  ей  сообразным:  человек
может делать добро помимо всяких отно шений к приятному и неприятному,  ради
самого существа добра  как  такого,  или  как  безусловно  превосходного.  -
Понятие нравственной необходимости, или - что то же -  разумной  свободы.  -
Как необходимость психологическая (чрез  душевные  возбуждения)  есть  возвы
шение  над  механическою  необходимостью  и   освобождение   от   нее,   так
нравственная необходимость  (через  пересиливающую  идею  добра),  оставаясь
вполне необходимостью, есть возвышение  над  психологическою  необходимостью
душевных аффектов и свобода от этой низшей
   мотивации. - Для того чтобы безусловная идея добра могла быть достаточным
основанием человеческих действий, необходимо со стороны субъекта  соединение
достаточной нравственной восприимчивости к ней с достаточным знанием  о  ней
(пояснения и библейские приме ры). - Указание на метафизическую  возможность
произвольного  предпочтения   безусловного   зла   безусловному   добру.   -
Нравственная  философия  как  полное  знание  о  добре  предполагается   при
основательной постановке и решении метафизического вопроса (о  свободе  выбо
ра между добром и злом), а не зависит в своем содержании  от  решения  этого
вопроса
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДОБРО В ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ
   ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПЕРВИЧНЫЕ ДАННЫЕ НРАВСТВЕННОСТИ
   I. Чувство стыда (первоначально - половой стыдливости)  как  естественный
корень человеческой нравственности. Действительное бесстыдство всех животных
и мнимое бесстыдство некоторых диких народов:  последнее  касается  различия
внешних отношений, а не самого
   чувства. - Ошибочное указание Дарвина на фаллизм
   II. Глубочайший смысл стыда: то, что стыдится, в самом  психическом  акте
стыда отделяет себя от того, чего стыдится, - человек,  стыдящийся  животной
природы в ее коренном процессе, тем самым доказывает, что он не есть  только
явление или процесс этой природ ы, а  имеет  самостоятельное,  сверхживотное
значение (Подтверждение и пояснение из Библии). - Чувство стыда  необъяснимо
с точки зрения внешне-утилитарной
   III. Второе  нравственное  данное  человеческой  природы  -  жалость  или
симпатическое чувство, в котором выражается этическое отношение человека  не
к низшей природе (как в стыде), а к подобным ему живым существам. Жалость не
может быть результатом человеческо го прогресса,  так  как  существует  и  у
животных. - Жалость есть индивидуально душевный  корень  должных  социальных
отношений
   IV.  Третье  нравственное   данное   человеческой   природы   -   чувство
благоговения, или  благочестия,  выражающее  должное  отношение  человека  к
высшему началу  и  составляющее  индивидуально-душевный  корень  религии.  -
Указание Дарвина на зачатки религиозного чувства у прирученных животных
   V. Чувства стыда, жалости и благоговения исчерпывают в основе всю область
возможных нравственных отношений человека: к тому, что ниже его,  что  равно
ему и что выше его.  -  Эти  нормальные  отношения  определяются  здесь  как
господство над материальною  чувстве  нностию,  как  солидарность  с  живыми
существами и как внутреннее подчинение сверхчеловеческому началу.  -  Прочие
определения нравственной жизни (все добродетели)  могут  быть  показаны  как
видоизменения этих трех основ, или как результат взаимодействия между н  ими
и умственною стороною человека. - Пример
   VI. Совесть как видоизменение стыда в отчетливой и  обобщенной  форме.  -
Мнимая совесть животных
   VII.  Из  фактических  нравственных  основ  разум  человеческий   выводит
всеобщие и необходимые принципы и правила нравственной жизни
   ГЛАВА ВТОРАЯ. АСКЕТИЧЕСКОЕ НАЧАЛО В НРАВСТВЕННОСТИ
   I. Нравственное самоутверждение человека как существа  сверхматериального
- полусознательное и неустойчивое в простом чувстве стыда - действием разума
возводится  в  принцип  аскетизма.  -  Предмет  отрицательного  отношения  в
аскетизме не есть материальная прир ода вообще: она не может  быть  сама  по
себе признана злом ни с  какой  точки  зрения  (Доказательство  из  сущности
главных  пессимистических  учений:  Веданты,  Санкьи,  Буддизма,  египетской
гностики, манихейства)
   II. Противодействие духовного начала материальной  природе,  выражающееся
непосредственно в стыде и развивающееся  в  аскетизме,  вызывается  не  этою
природой самою по себе, а захватом со стороны ее низшей  жизни,  стремящейся
сделать разумное существо человека
   страдательным орудием, или же бесполезным придатком  слепого  физического
процесса.  -  Осмысливая  факт  стыда,  разум  логически  выводит  из   него
необходимую, всеобщую и нравственно-обязательную норму:  стихийная  жизнь  в
человеке должна быть подчинена духовной
   III. Нравственное понятие о духе и плоти.  -  Плоть  как  животность  или
неразумность, возбужденная и выходящая из своего существенного  определения,
служит материею, или  скрытою  (потенциальною)  основой  духовной  жизни.  -
Реальное значение борьбы между духом и плотью
   IV.  Три  главные  момента  в  борьбе  духа  с  плотью:   1)   внутреннее
саморазличение духа от плоти;  2)  действительное  отстаивание  духом  своей
независимости; 3)  явное  преобладание  духа  над  плотью,  или  упразднение
дурного плотского начала. Практическое значение вт  орого  момента,  которым
обусловлены определенные и обязательные нравственные  требования,  и  прежде
всего требование самообладания
   V.  Предварительные  аскетические  задачи:  приобретение  разумною  волей
способности управлять дыханием и сном
   VI. Аскетические требования относительно функций питания и размножения. -
Недоразумение в вопросе о половых отношениях. - Христианский взгляд на дело
   VII. Различные области борьбы духа с  плотью.  -  Психологический  захват
дурного  начала  в  трех  моментах:  помысла,   воображения,   пленения.   -
Соответствующие аскетические правила, чтобы  дурное  душевное  состояние  не
перешло в страсть и порок: "разбивание вавило  нских  младенцев  о  камень";
отвлекающее размышление; восстановляющий нравственный поступок
   VIII. Аскетизм, или возведенное в принципе воздержание, есть  несомненный
элемент добра. - Когда этот добрый элемент принимается сам по себе за  целое
и безусловное добро, является злой аскетизм по первообразу диавола,  который
совсем не ест, не пьет, не сп ит и пребывает в безбрачии. -  Если  злой  или
безжалостный аскет, как  подражатель  диавола,  не  может  быть  нравственно
одобрен, то, значит, самый принцип аскетизма  имеет  нравственное  значение,
или выражает добро, только условно, именно под условием своего со единения с
принципом альтруизма, коренящимся в жалости
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЖАЛОСТЬ И АЛЬТРУИЗМ
   I. Положительное значение жалости. - Как стыд выделяет человека из прочей
природы и противупоставляет другим животным, так жалость внутренно связывает
его со всем миром живущих
   II. Внутренним основанием  нравственного  отношения  к  другим  существам
(независимо ни от каких метафизических теорий) может  быть  только  жалость,
или сострадание,  а  не  сорадование,  или  сонаслаждение.  -  Положительное
сочувствие чужому удовольствию заключает
   в себе одобрение  этого  удовольствия,  которое,  однако,  может  быть  и
дурным: следовательно, и участие в нем бывает хорошо или  дурно,  смотря  по
предмету, само же по себе ни в каком случае не есть  основание  нравственных
отношений (как могущее быть и  безнравс  твенным).  -  Устранение  некоторых
возражений
   III. Жалость как побуждение к альтруистическим действиям и как  возможное
основание альтруистических правил
   IV. Взгляд Шопенгауэра  на  иррациональный,  или  таинственный,  характер
сострадания, в котором будто бы происходит  непосредственное  и  совершенное
отождествление отдельной особи с другою, ей  чуждою.  -  Опровержение  этого
взгляда. - В  основном  проявлении  состр  адания  -  материнском  инстинкте
животных ясна теснейшая реальная связь между существом жалеющим и тем,  кого
оно жалеет. - Вообще  данная  в  опыте  и  разуме  естественная  связь  всех
существ, как частей одного целого, достаточно объясняет свое психологическое
в ыражение в жалости, которая  таким  образом  вполне  соответствует  явному
смыслу  вселенной,  согласна  с  разумом,  или  рациональна.   -   Фальшивое
представление жалости как непосредственного и  полного  отождествления  двух
существ. - Пояснения
   V. Безграничная вселенская жалость, описанная св. Исааком сирийским
   VI.  Жалость  сама  по  себе  не  есть  еще   достаточная   основа   всей
нравственности, как ошибочно утверждал Шопенгауэр.  -  Сердечная  доброта  к
живым существам совместима с безнравственностью в других отношениях.  -  Как
бывают злые аскеты, так бывают невоздержные и беспутные добряки, которые, не
делая прямого и намеренного зла, вредят своим постыдным поведением не только
себе, но и ближним
   VII. Истинная сущность жалости не  есть  простое  отождествление  себя  и
другого, а признание за другим собственного (ему принадлежащего) значения  -
права на существование и наибольшее благополучие. - Эта идея жалости, взятая
в своей всеобщности и независимо от субъективных душевных состояний,  с  нею
связанных (т.е. взятая  логически,  а  не  психологически),  есть  правда  и
справедливость: правда, что и другие существа однородны  и  подобны  мне,  и
справедливо, чтобы я относился  к  ним,  как  к  себе.  Альтруизм  как  соот
ветствие правде, или тому, что есть, и эгоизм как  предполагающий  неправду,
или то, чего нет, так как единичное я вовсе  не  имеет  в  самом  деле  того
исключительного и центрального значения, которое оно себе усвояет в эгоизме.
- Расширение личного эгоизма в
   семейный, национальный, государственный, вероисповедный, хотя и  выражает
исторические успехи нравственности, не  упраздняет,  однако,  принципиальную
ложь эгоизма,  которая  отвергается  безусловною  правдой  альтруистического
начала
   VIII. Два правила - справедливости (никого не обижать) и милосердия (всем
помогать), вытекающие из  принципа  альтруизма.  -  Ошибочное  разобщение  и
противопоставление справедливости и милосердия, которые на  деле  суть  лишь
различные стороны или способы  прояв  ления  одного  и  того  же  этического
побуждения.  -  Нравственное  начало  в  форме  справедливости  требует   не
материального, или качественного,  равенства  всех  субъектов,  единичных  и
собирательных, а  лишь  того,  чтобы  при  всех  необходимых  и  желательных
различиях с охранялось нечто  безусловное  и  единое  для  всех  -  значение
каждого как самоцели,  т.е.  как  того,  что  не  может  быть  сделано  лишь
средством для чужих целей
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. РЕЛИГИОЗНОЕ НАЧАЛО В НРАВСТВЕННОСТИ
   I. Особенность нравственных  определений  религиозного  характера.  -  Их
зерно - в нормальном отношении детей к родителям, основанном на неравенстве,
несводимом   к   справедливости   и   невыводимом   из   жалости:    ребенок
непосредственно  признает  превосходство  родител   ей   над   собою,   свою
зависимость от них, чувствует к ним благоговение и необходимость послушания.
- Пояснения
   II. Первичный зародыш религии есть  не  фетишизм  (доказательство)  и  не
натуралистическая мифология (доказательство),  a  pietas  erga  parentes1  -
сначала относительно матери, потом отца
   III.   Религиозное   отношение   детей   к   родителям   как   к   своему
непосредственному  провидению  естественно  осложняется  и   одухотворяется,
переходя в почитание родителей отшедших, возвышенных над всем  окружающим  и
обладающих  таинственным  могуществом;  отец  при  жизн  и  является  только
кандидатом в боги, а пока  лишь  посредником  и  жрецом  настоящего  бога  -
умершего деда, или предка. - Характер и значение религии предков  (пояснения
из верований древних народов)
   IV. При всех различиях религиозных представлений и способов богопочитания
- от первобытного культа родовых предков и  до  христианского  поклонения  в
духе и истине единому всемирному  Отцу  Небесному  -  нравственная  сущность
религии остается одна и та же: дики  й  каннибал  и  совершенный  праведник,
поскольку они оба религиозны, сходятся в сыновнем отношении к  высшему  и  в
решении творить не свою волю, а волю Отца. - Такая естественная религия есть
неотъемлемая часть  закона,  написанного  в  сердцах  наших,  и  без  нее  н
евозможно осмысленное исполнение других нравственных требований