и рассказали обо всем
Фабрицию Санге, своему патрону, - у каждого государства есть в Риме патрон.
Цицерон узнав об этом от Санги, приказал схватить уезжавших аллоброгов
вместе с Волтурцием и тотчас привести их в сенат. Они признались, что вошли
в соглашение с группой Лентула, а затем, когда их уводили, рассказали, как
Корнелий Лентул часто говорил, что трем Корнелиям суждено быть римскими
самодержцами, двое из них - Цинна и Сулла - уже были ими.

5. После того как это было сказано, сенат отрешил Лентула от должности, а
Цицерон, отведя каждого заговорщика в помещение преторов, тотчас вернулся
обратно и приступил к проведению относительно заговорщиков голосования.
Вокруг здания сената стоял шум, так как в точности еще ничего не было
известно, и страх охватил соучастников заговора. Рабы и вольноотпущенники
самого Лентула и Цетега, собрав много ремесленников, пробрались окольными
путями и окружили помещение преторов, чтобы освободить своих господ.
Цицерон, узнав об этом, выбежал из сената; поставив стражу в нужных местах,
он возвратился обратно и стал торопить сенат принять решение. Первым начал
говорить Силан, избранный консулом на предстоящий год, - у римлян будущий
консул высказывает мнение первым потому, я думаю, что ему самому придется в
будущем приводить в исполнение многие постановления и в силу этого он будет
судить обо всем благоразумнее и осторожнее. Многие соглашались с Силаном,
полагавшим, что этих людей следует подвергнуть высшей мере наказания. Но
когда дошла очередь до Нерона, он сказал, что считал бы более правильным
держать их под стражей до тех пор, пока не изгонят вооруженной силой
Катилину и не расследуют детально все дело.

6. Тогда выступил Гай Цезарь, который не был свободен от подозрения в
сообществе с заговорщиками, но с которым Цицерон не решился начать борьбу,
так как Цезарь пользовался большой популярностью у народа. Цезарь прибавил,
что Цицерону нужно разместить заговорщиков в городах Италии - там, где он
сам найдет удобным, - до тех пор, пока они не будут преданы суду. По мнению
Цезаря, это нужно сделать после того, как Катилина будет побежден военной
силой; таким образом, до суда и следствия не будет совершено ничего
непоправимого в отношении весьма известных людей. Так как это мнение
показалось правильным и было встречено с сочувствием, большинство сената
готово было слишком поспешно переменить свою точку зрения. Тогда Катон, уже
совершенно ясно говоря о тяготеющем над Цезарем подозрении, и Цицерон,
опасаясь ввиду наступающей ночи, как бы соучастники заговорщиков, еще
бродившие по форуму и боящиеся за самих себя и за них, не совершили бы
каких-нибудь эксцессов, - убедили сенат вынести приговор без суда, как над
лицами, пойманными на месте преступления. Цицерон, пока еще сенат не был
распущен, немедленно приказал перевести арестованных из помещения, где они
содержались, в тюрьму и умертвить их на его глазах, в то время как толпа
ничего об этом не знала, а затем, проходя мимо находившихся на форуме, он
объявил об их смерти. Бывшие на форуме в ужасе стали расходиться, радуясь
тому, что их участие в заговоре осталось нераскрытым. Таким образом, город
вздохнул свободно после сильного страха, охватившего его в этот день.

73. Катилина же, у которого собралось около 20.000 человек, вооружил уже
четвертую часть их и направился в Галлию для дальнейшей подготовки к
действиям. Но второй консул, Антоний, настиг его у подошвы Альп и легко
победил человека, который необдуманно замыслил необычайное дело и еще более
необдуманно хотел осуществить его без достаточной подготовки. Ни Катилина,
ни другой кто из его наиболее известных товарищей не сочли достойным себя
искать спасения в бегстве, но погибли, бросившись в самую гущу врагов. Так
окончилось восстание Катилины, чуть-чуть не приведшее государство на край
гибели. Цицерон, который раньше был всем известен благодаря только силе
слова, теперь прославился и своими делами. Бесспорно, он казался спасителем
гибнущего отечества. Велико было расположение к нему народа и разнообразны
знаки величайшего к нему уважения. Когда Катон назвал его отцом отечества,
народ приветствовал это криками; некоторые полагают, что такое
благоговение, начавшись с Цицерона, перешло на лучших из теперешних
императоров. Ибо, хотя они и царствуют, но титул отца отечества дается им
не сразу вместе с другими титулами, но лишь с течением времени и с большим
трудом, как высшее признание их подвигов.

8. Цезаря, который был назначен претором в Испанию4, некоторое время не
пускали из Рима ростовщики, так как долги, в которые он попал из-за своего
мотовства, во много раз превышали его состояние. Передавали, что, по его
собственным словам, ему нужно было 25 миллионов сестерциев, чтобы
расплатиться со всеми долгами. Кое-как успокоив пристававших к нему
заимодавцев, Цезарь уехал в Испанию. Там он не думал вступать в сношения с
городами, решать судебные дела и т. п., считая это не приносящим ему
пользы. Собрав войско, Цезарь нападал на еще не подвластных Риму иберов,
пока не объявил всю Испанию подчиненной римлянам, причем послал в римское
государственное казначейство много денег. За это сенат разрешил ему
отпраздновать триумф. В то время как Цезарь в предместьях Рима занимался
подготовкой пышного триумфа, в городе происходили выборы консулов5, и
домогавшимся этой должности необходимо было там присутствовать. Но тот, кто
вступил в город, уже не мог принять участие в триумфе. Поэтому Цезарь,
жадно стремясь к власти и не имея возможности заранее подготовить триумф,
обратился к сенату с просьбой разрешить ему принять участие в
домогательстве консульского звания заочно, через друзей. Цезарь знал, что
это незаконно, однако так поступали и другие. Но так как Катон высказался
против него и так как последний день предвыборной борьбы тратился на прения
в сенате, Цезарь решил отказаться от триумфа, спешно прибыл в Рим и,
выставив свою кандидатуру в консулы, ожидал исхода голосования.

9. В это время Помпей, который приобрел большую славу и влияние после
похода против Митридата, потребовал, чтобы сенат утвердил те раздачи,
которые он сделал царям, династам и городам. Из зависти к Помпею
большинство сената высказывалось против этого, особенно Лукулл, который
воевал с Митридатом еще до Помпея и, по его словам, оставил Помпею
Митридата совершенно обессиленным и считал эту войну своей собственной
заслугой. Лукулла поддерживал Красс. Помпей в негодовании вступил в союз с
Цезарем, поклявшись, что будет содействовать ему в получении консульства.
Цезарь же тотчас примирил с ним Красса. Эти три лица, обладая вместе
всемогуществом, использовали свою силу для взаимной выгоды. Один историк,
Варрон, описавший это их соглашение в книге, дал ей название "Треглавие".
Сенат относился к Цезарю, Помпею и Крассу с недоверием и, чтобы
противодействовать Цезарю, утвердил товарищем его по должности Луция Бибула.

10. Тотчас6 между триумвирами начались раздоры, и каждый из них стал
готовиться к войне против другого. Но Цезарь, большой мастер притворяться,
произносил в сенате речи о необходимости единодушия, направляя их по адресу
Бибула: триумвиры-де своими раздорами обеспокоят всю республику. Убедив
Бибула, что он действительно так думает, Цезарь добился того, что Бибул
стал поступать неосторожно, ни к чему не готовился и ни о чем не
догадывался. Цезарь же тем временем тайно вербовал себе большую дружину,
вносил в сенат законы в пользу бедных, раздавал им земли, а лучшую землю,
особенно вокруг Капуи, которая предоставлялась всем для заселения,
предложил раздать людям, имеющим троих детей. Таким путем Цезарь создал
себе огромное число приверженцев, ибо одних только отцов, имевших трех
детей, оказалось 20.000. Так как многие сенаторы высказывались против
предложений Цезаря, то он, притворившись разгневанным их несправедливостью,
ушел из сената и целый год не созывал его, а говорил народу с ростры. Здесь
он публично запрашивал мнения Помпея и Красса относительно своих
законопроектов. Они одобряли их, народ же приходил на голосование со
спрятанными под одеждой короткими мечами.

11. Сенат собирался в доме Бибула, так как никто его не созывал, и нельзя
было это сделать только одному из консулов. Сенаторы не могли
противопоставить ничего равного силе и подготовленности Цезаря; однако они
придумали, чтобы Бибул противодействовал законопроектам Цезаря: таким путем
он испытает поражение, но никто не сможет обвинить его в нерадении.
Убежденный сенаторами, Бибул бросился на форум, в то время как Цезарь еще
произносил речь перед народом. Начались споры и беспорядок, завязалась уже
свалка. Люди, вооруженные кинжалами, ломали фасции и знаки консульского
достоинства Бибула; некоторые из окружавших его трибунов были ранены.
Бибул, не смущаясь этим, обнажил шею и призывал друзей Цезаря скорее
приняться за дело: "Если я не могу убедить Цезаря поступать законно, -
кричал он, - то своей смертью я навлеку на него тяжкий грех и
преступление". Друзья отвели его насильно в расположенный поблизости храм
Юпитера Статора. Посланный на помощь Катон, как юноша, бросился в середину
толпы и стал держать речь к народу. Но сторонники Цезаря подняли его на
руки и вынесли с форума. Тогда Катон тайно вернулся другой дорогой, снова
взбежал на трибуну и, так как говорить было бесполезно, - его никто уже не
слушал, - грубо кричал на Цезаря, пока его снова не подняли на руки и не
выбросили с форума. Тогда Цезарь провел свои законопроекты.

12. Он взял клятву с народа, что эти законы будут признавать на вечные
времена, и потребовал, чтобы и сенат в этом поклялся. Но так как многие, в
том числе и Катон, противодействовали закону, то Цезарь внес в народное
собрание предложение, что тот, кто не принесет клятвы, подлежит смертной
казни. Это предложение было принято. Народные трибуны и все остальные в
испуге тотчас дали требуемую клятву: было бесполезно возражать, когда закон
был принят народом. В это время один простолюдин, по имени Веттий,
ворвавшись в середину толпы с обнаженным кинжалом, сказал, что он был
послан Бибулом, Цицероном и Катоном убить Цезаря и Помпея и что кинжал дал
ему ликтор Бибула, Постумий. Дело было весьма темное, но Цезарь
воспользовался им, чтобы подстрекать толпу. Допрос Веттия отложили на
следующий день, но ночью он был убит в тюрьме. О случившемся шли самые
различные догадки и предположения, и Цезарь не преминул этим
воспользоваться, говоря, что Веттия убили те, кто боялся его показаний. В
конце концов он добился того, что народ дал ему право бороться против всех
козней. Бибул, выпустив из рук всякую инициативу, подобно частному человеку
не выходил из дома и не занимался государственными делами.

13. А Цезарь и сам еще не принимался за расследование дела Веттия, хотя он
обладал всей полнотой государственной власти. Он проводил новые законы, тем
самым привлекая к себе народ. Цезарь также утвердил все то, что сделал
Помпей, как он ему и обещал.
     Так называемые всадники по своему положению занимали среднее место
между сенатом и народом. Они пользовались большой силой и влиянием
благодаря своему богатству и откупу налогов и податей, уплачиваемых
провинциями, и владели массой надежнейших в этом отношении рабов. Эти
всадники давно уже просили сенат о снятии с них части откупной суммы. Сенат
медлил, а Цезарь, который тогда не нуждался в сенате, но имел дело только с
народом, простил им треть откупной суммы. Всадники, получив эту неожиданную
милость - даже больше того, что они просили, - начали боготворить Цезаря.
Таким образом у него, благодаря ловкому политическому ходу, прибавилась
новая группа сторонников, более сильная, чем народ. К тому же Цезарь
устраивал зрелища и травли зверей, далеко выходя за рамки своего состояния.
На все это он занимал деньги, и его зрелища превосходили все прежде бывшее
обстановкой, расходами и блестящими подарками. За это Цезарю дали в
управление Цизальпийскую и Трансальпийскую Галлии на пять лет и
предоставили под начальство четыре легиона войска.

14. Цезарь давно предвидел, что предстоящее ему отсутствие будет
длительным, и зависть станет тем больше, что он пользовался большими
льготами. Он выдал свою дочь за Помпея, хотя она и была обручена с
Цепионом. Цезарь боялся, что Помпей станет завидовать ему, даже находясь с
ним в дружбе. Наиболее энергичных из своих сторонников он провел в
магистраты на будущий год. Консулом Цезарь объявил своего друга Авла
Габиния, а сам женился на Кальпурнии, дочери Луция Пизона, который должен
был занять место второго консула. По этому поводу Катон кричал, что власть
достается посредством брачных союзов. Трибунами Цезарь выбрал Ватиния и
Клодия, по прозвищу Прекрасный. Это Клодий когда-то во время женской
праздничной церемонии навлек на себя некрасивое подозрение из-за Юлии, жены
самого Цезаря. Но Цезарь не стал преследовать судом Клодия, пользовавшегося
большой популярностью у толпы, хотя и удалил от себя жену. Однако Клодий
все-таки был привлечен к суду другими лицами по обвинению в безбожии, так
как дело происходило во время религиозной церемонии. Цицерон представлял
интересы обвинителей. Цезарь, вызванный в свидетели, не выдал Клодия, но
тогда же назначил его трибуном назло Цицерону, который распускал клевету на
триумвиров, обвиняя их в единодержавии. Таким образом, Цезарь в силу
необходимости стал выше личной обиды и оказал благодеяние одному врагу ради
мщения другому. Кажется, и Клодий со своей стороны отблагодарил Цезаря,
помогая ему получить в управление Галлию.

15. Такие дела совершил Цезарь во время своего консульства и, оставив одну
власть ради другой, уехал7. А Клодий обвинил Цицерона в нарушении законов,
так как он казнил до суда группу Лентула и Цетега. Цицерон, выступая в том
деле с величайшей смелостью, оказался весьма слабым в собственном судебном
процессе. Одетый в бедную одежду, грязный, он приставал ко всякому, кого он
встречал на узких улицах, и не стыдился надоедать тем, кто не был в курсе
дела, так что вследствие непристойности его поведения сострадание к нему
сменилось насмешками. В такую трусость из-за одного только собственного
процесса впал тот, кто всю жизнь блестяще выступал в чужих судебных делах.
Подобно этому, говорят, и афинянин Демосфен не принял собственного процесса
и бежал до суда. Когда Клодий нахально положил конец приставаниям Цицерона
в переулках, он отчаялся во всем и удалился в добровольное изгнание. Много
друзей удалилось вместе с ним, а сенат рекомендовал его городам, царям и
династам. Клодий же разрушил городской дом и виллы Цицерона. Гордясь этим,
он сравнивал себя уже с Помпеем, имевшим величайшую силу в государстве.

16. Помпей готовился к борьбе с Клодием и подавал надежду на консульство
Милону, который получил власть вместе с Клодием и был еще нахальнее его.
Помпей натравил его на Клодия и предложил дать амнистию Цицерону, надеясь,
что тот, помня все им испытанное, по возвращении не станет уже больше
говорить о существующих государственных порядках, но выступит против
Клодия. Цицерон, изгнанный с помощью Помпея, возвратился8 также с его
помощью, проведя в изгнании около 16 месяцев. Дом его и виллы были
восстановлены за государственный счет. Все торжественно его встречали у
городских ворот, причем, говорят, на встречу был затрачен целый день,
подобно тому, как это случилось при возвращении Демосфена.

17. Цезарь, совершив много славных подвигов, о чем мною рассказано в
истории галлов, пришел с большими богатствами в смежную с Италией Галлию,
расположенную по реке Эридану9. Он намеревался на короткое время дать
войску отдых от непрерывных войн. Отсюда Цезарь посылал в Рим много денег
различным лицам. В Галлию к нему приезжали поочередно магистраты и просто
знатные лица, отправлявшиеся для управления в провинции или в походы, так
что иногда вокруг него бывало до 120 фасций и больше 200 сенаторов. Одни
приезжали, чтобы поблагодарить за прошлое, другие - чтобы получить деньги,
третьи - чтобы устроить что-нибудь для себя в таком же роде. Поэтому Цезарь
мог уже все делать, опираясь на большую армию, могущество денег и благодаря
любезному вниманию ко всем. Также прибыли к нему и его сотоварищи по
власти, Помпей и Красс. Посоветовавшись друг с другом, они решили, чтобы
Помпей и Красс снова были избраны консулами, а Цезарю было продлено
командование на второе пятилетие.
     Так разошлись триумвиры. Противником Помпея по избранию в консулы
выступил Домиций Аэнобарб. В назначенный для голосования день оба они еще с
ночи пришли на собрание. Между их сторонниками началась распря, перешедшая
в свалку. Кто-то ударил мечом факелоносца Домиция, и тогда все разбежались.
Домиций сам с трудом спасся домой, а окровавленную одежду Помпея принесли
домой другие. Такой опасности подверглись они оба.

18. Итак, консулами были избраны Красс и Помпей10. Цезарю же, как было
условлено, продлили командование на второе пятилетие. Провинции и войска в
них были распределены по жребию между Помпеем и Крассом. Помпей получил
Испанию и Африку. Послав туда для управления своих друзей, сам он оставался
в Риме. Крассу досталась Сирия и соседние с ней области; он хотел начать
войну с парфянами, войну, как он полагал, легкую, славную и выгодную. Но
при его отъезде из Рима случились многие дурные предзнаменования, да и
народные трибуны налагали свое veto на войну с парфянами, так как те не
совершили ничего несправедливого по отношению к римлянам. Трибуны призвали
общественное проклятие на голову того, кто им в этом не повинуется11. Но
Красс не придал этому значения и погиб вместе со своим одноименным сыном и
самим войском: из стотысячной римской армии бежало из Сирии неполных десять
тысяч. Но о поражении Красса будет рассказано в сочинении о Парфии.
     Римляне же, теснимые голодом, дали Помпею неограниченные полномочия по
снабжению города съестными припасами и, как раньше, при ликвидации пиратов,
дали ему двадцать легатов из числа сенаторов. Помпей, распределив их по
провинциям, производил объезды и скоро доставил в Рим большое количество
продовольствия. Благодаря этому он приобрел еще большую славу и силу.

19. В это время12 умерла дочь Цезаря, беременная от Помпея. Когда
расстроился этот брак, всех охватил страх. Боялись, что Цезарь и Помпей,
обладавшие большими военными силами, начнут враждовать друг с другом, и это
в то время, когда государство было чрезвычайно дезорганизовано и с давних
пор находилось в тяжелом состоянии. Ведь магистраты назначались среди
раздоров и взяточничества, при всякого рода злоупотреблениях, с помощью
камней и мечей. Тогда бесстыдно царили подкуп и взятка, и сам народ
приходил на выборы подкупленным. Иногда случалось, что плата за эпонимные
магистратуры достигала 800 талантов. Случалось, что консулы теряли надежду
отправиться в поход и воевать, связанные правлением триумвиров. Худшие из
них вместо военных походов извлекали барыши из государственных сумм и из
выборов себе преемников. Порядочные люди вследствие этого вовсе перестали
занимать государственные должности, так что из-за такой анархии государство
однажды в течение восьми месяцев оставалось без магистратур13.

20. Помпей сознательно допускал такой беспорядок, чтобы ощущалась
необходимость назначения диктатора. Среди многих шла болтовня о том, что
единственным спасением от теперешних зол была бы монархическая власть; что
нужно выбрать человека сильного и вместе с тем милостивого; указывали на
Помпея, который имел в своем распоряжении достаточно войска, как кажется,
любил народ и уважал сенат, был воздержан в жизни и благоразумен, легко
доступен для просьб, - было неважно, таков ли он или только таким казался.
Помпей на словах сердился по поводу всех этих предположений, на деле же
тайно все делал для их осуществления и нарочно допускал беспорядок и
анархию в государственном управлении.
     Так как Милон помогал Помпею в борьбе против Клодия и благодаря
возвращению Цицерона пользовался большой попул