йти  замуж.
Запертая в  замке,  я  не  имею  возможности  встретиться  с  подходящим
человеком. Надеюсь, благодаря Моей жертве сестры сделают хорошие партии.
   - Я не прогоню тебя,  -  „тихо  произнесла  Эксия.  Она  неоднократно
пыталась уверить в этом Франческу, но та  не  верила.  Если  между  ними
возникал спор, кузина обязательно заканчивала его словами:
   "Вот теперь ты прогонишь меня, и моя семья будет голодать".
   Прошло несколько минут, прежде чем Франческа удостоила Эксию улыбки.
   - Полагаю, нам следует заключить финансовое соглашение. Не думай, что
я настолько глупа, чтобы за так рисковать своей жизнью.
   Эксия усмехнулась.
   - Поверь, мне даже в голову не приходило, что ты согласишься  сделать
что-либо для меня лишь из чувства  дружбы.  Я  взяла  на  себя  смелость
составить список того, что ты можешь получить в награду, - сказала  она,
разворачивая свиток.
   Внимательно изучив документ, Франческа хмыкнула.
   - Этого недостаточно. Я не  собираюсь  рисковать  жизнью  ради  такой
малости.
   Эксия, как обычно, была готова к подобному повороту дел.
   - Может, присядем? - устало предложила она.
   На торговлю с Франческой всегда уходило много времени.
   Несколько часов спустя золото, драгоценности, дорогие  ткани  и  даже
годовой   доход   с   земель,   принадлежавших   матери   Эксии,   стали
собственностью Франчески. Честно говоря, Эксия ожидала, что ей  придется
заплатить гораздо больше.
   Поднявшись, она свернула документ.
   - Тебе не понравится быть на моем месте, - заметила она напоследок.
   - И тебе - на моем, - ответила Франческа.  Девушки  торопливо  пожали
друг другу руку. Сделка состоялась.

ГЛАВА 6

   Джеми пребывал в плохом настроении.
   Дома, когда он и сестры шутили и поддразнивали  друг  друга,  попытка
добиться  руки  богатой  наследницы  казалась  великолепной  идеей.  Ему
действительно пора было бы жениться, мысль о браке не  вызывала  у  него
отвращения. Во-первых, ему давно надоело спать  на  голой  земле  или  в
кишащих клопами гостиницах. Во-вторых,  ему  хотелось  вернуть  то,  что
продали отец и брат, но на это требовались деньги. Ответ на все  вопросы
виделся в том, чтобы внушить  богатой  девушке,  будто  она  любит  его,
причем так сильно, что готова умолять отца разрешить ей выйти  замуж  не
за того, кого он выбрал для нее.
   И естественно, тщеславно размышлял  Джеми,  его  кандидатура  гораздо
лучше, чем кандидатура того, с кем ей предстоит связать свою  жизнь.  Он
Монтгомери, представитель древнего  рода.  Отсутствие  у  него  денег  с
лихвой компенсируется титулами и голубой кровью.
   Однако  прошлой  ночью,  когда  Джеми  расплачивался   с   детишками,
собравшими для него маргаритки, его  начали  мучить  угрызения  совести.
Перкин Мейденхолл поручил ему эту работу, потому что  доверял.  Доверял.
Он обязан защищать девушку от врагов и не должен сам превращаться  в  ее
врага.
   Разве он может поступить так по отношению к себе самому и к  ней?  Он
не раз спрашивал себя, а получится ли у  него  что-нибудь.  Несмотря  на
скромность, Джеми отлично знал, что нравится женщинам.  Но  каждый  раз,
когда он думал о том, чтобы ухаживать за красавицей  Франческой,  в  его
памяти всплывало ощущение тела Эксии под собой. Он помнил, как его  рука
касалась ее груди, как девушка  надменно  смотрела  на  него.  Наверное,
именно это и привлекло его: она не растаяла от любви при виде него.  Она
стояла, гордо вскинув голову, и весь ее вид говорил:
   "Я тоже чего-то стою!"
   Мысли об Эксии вызвали  у  Джеми  улыбку,  однако  эта  улыбка  скоро
угасла. Ему предстоит долгое путешествие, во время которого он, находясь
рядом с Эксией, будет соблазнять наследницу Мейденхолла. Это  бесчестный
поступок, потому что он  не  любит  ее  и  почти  наверняка  никогда  не
полюбит. Кроме того, она обручена с другим и...
   - Ад и пламя! - вскричал Джеми. - Проклятье, да что же это такое!
   Джеми остановил свою  лошадь  на  вершине  холма  и,  оглядевшись  по
сторонам, потер глаза. Этого не может быть! Наверное,  во  всем  виноват
предрассветный сумрак. К тому  же  вчера  он  очень  поздно  лег  спать,
проследив за тем, как маргаритки пришивали к плащу (на  него  ушла  куча
денег). И  теперь  этот  плащ  лежит  в  фургоне  среди  вещей,  которые
понадобятся ему самому и его людям во время  путешествия.  Да,  пришлось
немало  потрудиться,  чтобы  приготовиться  к  встрече   с   наследницей
Мейденхолла.
   И сейчас, спускаясь с холма, Джеми не мог поверить своим глазам.
   - Сколько их там? - спросил ехавший рядом Томас.
   - Я насчитал восемь, - ответил Рис и спустя минуту добавил:
   - Похоже на бродячий цирк.
   - Как же я смогу защищать ее? - ошеломленно проговорил Джеми.
   Перед стенами замка, в  котором  была  заключена  наследница,  стояло
восемь фургонов. Но не простых. Шесть  из  них  были  сделаны  из  дуба,
обитого железными полосками. И на каждом огромными буквами было выведено
имя Мейденхолла. Фургоны  скорее  походили  на  сундуки  для  золота  на
колесах. Это  было  равносильно  тому,  как  если  бы  Мейденхолл  нанял
трубача, чтобы  тот  оповещал  всех  о  том,  что  везут  ценности.  Два
остальных фургона были выкрашены в красный  и  золотой  цвета.  На  всех
четырех стенках были  нарисованы  рулоны  тканей,  над  которыми  летали
херувимы. В Святой Земле Джеми видел так же ярко расписанные фургоны, но
они предназначались для жен султана. Трудно было более явно  объявить  о
том, что  по  стране  путешествует  наследница  Мейденхолла  и  везет  в
фургонах свое приданое.
   - Мы привлечем внимание всех воров в королевстве, - заметил Томас.
   - И всех охотников за приданым, - добавил Рис. Джеми бросил  на  него
уничтожающий взгляд. - За исключением тебя,  конечно,  -  прокашлявшись,
поправился он. - Я не имел в виду...
   - Когда-нибудь ты поплатишься за свой  несдержанный  язык,  -  сказал
Джеми и пришпорил лошадь. Томас придержал Риса.
   - Сегодня он в дурном настроении. Нам не сдобровать, если мы не будем
- помалкивать, - заключил он и поскакал за Джеми.
   - Очевидно, его замучили угрызения  совести,  -  пробормотал  Рис.  -
Совесть - вот его слабое место. - И он последовал за Томасом.
   Джеми  действительно  было  трудно  сдерживать  себя.  Он  знал,  что
Мейденхолл всего лишь торговец,  хоть  и  добившийся  огромных  успехов.
Поэтому не следовало ожидать,  что  он  имеет  представление  о  военной
тактике и стратегии. И все же  с  его  стороны  было  большой  глупостью
отправить своего единственного ребенка  через  всю  Англию  в  фургонах,
которые, как обязательно подумает любой встречный, набиты золотом.  Ведь
тем самым он подвергает дочь опасности.
   В сером свете утра Джеми увидел, что вокруг  фургонов  кто-то  ходит.
Наверное, кучеры.  Но  где  же  дружинники?  Ведь  даже  Мейденхолл  мог
сообразить, что троим не под силу обеспечить охрану каравана!
   Наконец  Джеми  увидел  охранников,  которые,  потягиваясь  и  зевая,
неторопливо выбирались из-под фургонов, и они сразу не понравились  ему.
Очевидно, Мейденхолл считает, будто  сила  определяется  размерами.  Это
распространенное мнение ошибочно. Джеми  знал:  нельзя  нанимать  людей,
руководствуясь теми же принципами, что и  при  покупке  говядины,  -  по
весу. Эти трое были одного с ним роста, но весили в два раза больше.  По
тому, как они двигались, Джеми заключил, что они никогда  не  проходили,
военной подготовки.
   "Я откажусь", - подумал Джеми, прекрасно  понимая,  что  лжет  самому
себе. Мейденхолл в своем письме утверждал, что нанял Монтгомери  потому,
что доверял ему. Джеми и так назвал  себя  предателем  из-за  того,  что
пытается обманом жениться на него дочери. Его совесть не  перенесет  еще
одного потрясения, если он оставит наследницу  со  всем  ее  золотом  на
попечение кого-то другого.
   - Джеймс Монтгомери, - представился он, спешившись. Громилы, как он и
предполагал, ответили ему дерзкими взглядами.  Джеми  едва  не  застонал
вслух, так как понял, что придется доказывать им, кто тут главный. - Вас
только трое?
   - Никто на это не жаловался, - заявил один из громил,  похлопав  себя
по груди. - Вообще-то достаточно и одного. - Он посмотрел на  приятелей,
и те нагло ухмыльнулись.
   "Жирные, - подумал Джеми. - У них и тела, и мозги заплыли жиром".
   - Ты кое-кого  забыл,  -  сказал  другой,  сдерживая  смешок.  -  Нас
четверо. - Тут все трое громко расхохотались.
   Наконец один из них пришел в себя и указал куда-то пальцем.
   - Вон четвертый.
   Рядом с фургоном стоял высокий и худощавый юноша с бледным  лицом.  У
него на бедре висел меч, да такой древний, что создавалось  впечатление,
будто им воевали римляне. Юноша робко улыбнулся.
   Джеми воздел руки к небесам и направился к дереву,  под  которым  его
ждали Рис и Томас.
   - Мы замаскируем фургоны, - сказал Джеми в  ответ  на  вопросительный
взгляд Томаса. - Если оставить их в таком виде, то мне понадобится сотня
солдат, чтобы охранять их. А от этой  жирной  троицы  я  избавлюсь,  как
только смогу. Пока же мне придется поладить с ними.
   - А мальчишка? - напомнил Томас.
   - Отправим его домой к мамочке. Идите и потолкуйте  с  кучерами.  Что
касается тебя. Рис, то не ввязывайся в драку с этими бандитами.  Мне  бы
не хотелось, чтобы ты сегодня проявлял свой темперамент.
   Рис сердито посмотрел на Джеми и кивнул. Честно говоря, ему сразу  не
понравилась эта троица, и он только и ждал повода,  чтобы  сбить  с  них
спесь.
   - Ах эти купцы! - пробормотал Джеми. Подойдя к воротам, он обнаружил,
что они заперты, и позвонил. Безрезультатно. Он позвонил еще раз,  но  с
тем же успехом.
   Повернув голову, Джеми обнаружил, что трое громил  стоят  у  него  за
спиной. По их виду он мгновенно понял, что  они  намереваются  с  самого
начала установить свое главенство.
   - Мы должны предупредить тебя, - ухмыляясь, заявил  один  из  них,  -
насчет "этого".
   Но у Джеми не было времени на препирательства.
   - Откройте ворота! - заорал он.
   Как он сможет защищать одинокую женщину, если она  едет  в  фургонах,
набитых золотом? А вдруг что-то случится  с  Эксией?  Нет,  поправил  он
себя, с Франческой, наследницей.
   Джеми был так погружен в свои мысли, что не слышал разговора громил.
   - Ты видел "это"? - спросил один, наклонившись к уху Джеми. - Я  даже
не могу назвать "это" мужчиной. Коротышка с лицом, как кусок мяса. Урод.
- Джеми не повернулся. Не решился. Ведь и  Беренгарию  нередко  называли
уродом. - Если "это" выйдет к нам, я не уверен,  что  не  расстанусь  со
своим  завтраком.  -  Остальные  рассмеялись,  сочтя  его  шутку  верхом
остроумия. - "Это" не может ехать с нами. Я не смогу без тошноты  целыми
днями смотреть на его рожу.
   - Мы скормим его собакам,  вместе  с  нищими  и  слепыми,  -  добавил
другой.
   В следующую секунду кулак  Джеми,  которым  он  барабанил  в  ворота,
обрушился на наглеца, и тот рухнул на  землю.  Наступив  ему  на  горло,
Монтгомери приставил меч к шее второго. Словно из ниоткуда появились Рис
и Томас. Томас занялся третьим, а Рис тем, который лежал на земле.
   - Прочь отсюда, - процедил Джеми сквозь стиснутые зубы. - Убирайтесь,
пока я не пустил вам кровь. Вот была бы потеха!
   Он видел, что громилы горят  желанием  отомстить  ему,  и  знал,  что
нельзя поворачиваться к ним  спиной.  Однако  у  него  хватило  выдержки
дождаться, когда они побрели прочь, бормоча что-то себе под нос.
   - И как же  мы  будем  охранять  фургоны?  -  поинтересовался  Томас,
возвращая меч в ножны.
   Он слышал, как громилы произнесли слово "слепые", и понимал, чего  те
избежали.
   - А что делать с мальчишкой? - спросил Рис, обеспокоенный не  меньше,
чем Джеми и Томас. - Нам предстоит охранять женщин, и  у  нас  не  будет
времени возиться с детьми.
   Внезапно Рис оказался на земле, а юноша склонился над ним и приставил
к груди свой древний меч.
   - Проткнуть его, милорд? - осведомился он. В отличие от  Риса  Джеми,
Томасу и кучерам,  наблюдавшим  за  происходящим  со  стороны,  ситуация
показалась забавной. Когда Рис шевельнулся,  собираясь  преподать  юноше
урок, Джеми взмахом руки остановил его.
   - Как тебя зовут? - обратился он к юноше.
   - Смит, сэр.
   - Ты уже успел побывать в битве?
   Джеми прекрасно понимал, что Смиту еще не  доводилось  участвовать  в
сражениях, но решил испытать честность юноши, лицо которого  было  таким
же простым и бесхитростным, как маргаритки, пришитые на плащ.
   Не  вызывало  сомнения,  что  первым  порывом  Смита  было   выдумать
какую-нибудь леденящую душу историю, но затем он усмехнулся.
   - Единственное, чем я занимался, - это помогал отцу на ферме, сэр.
   Томас и Джеми улыбнулись, и даже у Риса приподнялись уголки  губ.  Он
не был злопамятен, а юноша показал, что наделен отвагой.
   - Ты нанят, - объявил Джеми.
   Приказав юноше принести  из  фургона  плащ,  он  вновь  повернулся  к
воротам. Но прежде чем он успел коснуться звонка, створки  распахнулись,
и  перед  ним  появилось  "это".  Джеми  увидел  молодого   человека   с
пропорциональным телом, но с кривыми  короткими  ногами.  Левая  сторона
лица была изуродована длинными глубокими шрамами, которые спускались  на
шею и исчезали за  воротом  рубашки.  Когда-то  эти  шрамы  срослись  не
правильно, стянув мышцы, и теперь он напоминал карикатуру  на  человека.
Очевидно, когда раны были открыты, в них ввели какое-то вещество,  чтобы
они навсегда остались красными и узловатыми. Нетрудно было предположить,
что уродство этого человека не является врожденным.
   Рис и Томас отшатнулись при виде несчастного, но только не Джеми.
   - Как тебя зовут? - спросил он.
   - Тод, - ответил молодой человек, спокойно встретив его взгляд.
   Он знал, что несколько минут назад произошло по ту сторону ворот, что
и кем было сказано и как на все отреагировал этот рыцарь.
   - А каково твое настоящее имя?  -  продолжил  Джеми.  Он  нахмурился,
вспомнив, сколько раз ему приходилось доказывать, что  Беренгарию  зовут
вовсе не Слепой.
   Впервые посторонний человек обратился к  Тоду  с  подобным  вопросом.
Единственной уступкой самолюбию было то, что он отказался от имени Тэуд,
каким называл его отец.
   - Не знаю, - ответил он, - но Тод меня вполне устраивает.
   Он отошел в сторону, чтобы пропустить Монтгомери и его  людей.  Когда
Джеми проходил мимо молодого человека, он  ободряюще  похлопал  того  по
плечу и тем самым  навечно  завоевал  его  преданность.  Лишь  Эксия  не
брезговала дотрагиваться до него, да и то редко. Больше ни один  человек
на свете не показывал ему своей дружбы таким образом.
   Тод заспешил вслед за Джеми, стараясь не отставать от него.  Даже  он
видел, что рыцарь не в том настроении, чтобы можно было позволить с  ним
вольности, но не осуждал его за это. Ему тоже не хотелось путешествовать
по  стране  в  этих  обитых  железом  сундуках  с  именем   Мейденхолла,
выведенным на стенках. Эксии будет постоянно  угрожать  опасность.  Нет,
поправил он себя, Франческе, потому что ей предстоит  выдавать  себя  за
наследницу Мейденхолла. Тод с трудом  подавил  готовый  вырваться  стон.
Эксии придется заплатить всем, кто проживает в поместье, за ложь.  Хвала
Господу, они пробудут в замке всего несколько часов, прежде чем  покинут
его навсегда.
   Джеми попытался овладеть собой. В его душе смешались страх за женщину
и вина перед ней. Что бы ни случилось, он будет всегда относиться к  ней
с подобающим уважением, поклялся он.
   Франческа ждала их в комнате, расположенной рядом с парадной  дверью.
Стена, на которой была изображена сцена из греческой легенды, служила ей
великолепным фоном. Джеми улыбнулся, но не Франческе,  а  своим  мыслям,
потому  что  наследница  Мейденхолла  выглядела  именно  так,   как   ее
изображала  Джоби.  Платье  из  темно-зеленой  шелковой  парчи   весило,
наверное, столько же, сколько маленький пони.  Корсаж  украшала  золотая
вышивка. Белизну кожи подчеркивали изумруды, а жемчужины в серьгах  были
такой  величины,  что,  если  продать  их,  можно   было   бы   оплатить
продолжительную войну. Даже  в  волосах  наследницы  сверкало  множество
драгоценных камней.
   - Лорд Монтгомери, - произнесла она, протягивая руку. Джеми поцеловал
ее, обратив внимание на то, что на каждый палец надето кольцо.  -  Итак,
вам предстоит проводить меня к жениху.
   - С вашего позволения,  -  с  улыбкой  сказал  Джеми  и,  вытащив  из
внутреннего кармана куртки  свиток,  протянул  его  наследнице.  Та  уже
собралась взять его,  но  он  внезапно  отдернул  руку  и  покраснел.  -
Разрешите мне прочитать вам письмо от вашего отца. "Монтгомери, -  начал
он, - хочу поручить вам..."
   Франческа подняла руку.
   -  Полагаю,  будет  лучше,  если  я  сама  прочту  его.  Глаза  Джеми
расширились от изумления.
   - Вы умеете читать? - Все, кто находился в комнате, замерли,  услышав
столь странный вопрос. - Я имел  в  виду...  -  пробормотал  Джеми,  еще
сильнее покраснев,  и  прокашлялся.  -  Я  не  хотел  вас  обидеть.  Мне
сказали...
   - Он не может поверить, что такое прекрасное создание, как ты,  умеет
читать. Твои способности - это  оправа  из  бриллиантов,  подчеркивающая
красоту редкой жемчужины.  Не  правда  ли,  милорд?  -  выглянула  из-за
Франчески Эксия.
   Она была ниже кузины и одета беднее.  Рядом  с  наследницей,  которую
можно  было  сравнить  с  экзотической  птицей,  она   выглядела   серым
воробушком. Однако светло-коричневое платье с белой вышивкой на  рукавах
удивительным образом подчеркивало величину ее глаз, блестевших ярче, чем
драгоценности Франчески.
   Джеми устремил на Эксию сердитый взгляд, и та поняла, что  именно  он
думает о ее лжи.
   В этот  момент  Джеми  вспомнил  о  плаще.  Без  сомнения,  Франческа
ненавидит маргаритки. Если женщина одевается так, как наследница, она не
будет предпочитать простенькие маргаритки другим цветам.  Но,  с  другой
стороны, на свете не существует женщины, которая не любила бы  цветы.  К
тому же у него нет другого подарка. Лучше уж подарить плащ,  чем  вообще
ничего.
   - Госпожа Мейденхолл, - заговорил он, вежливо  улыбаясь  Франческе  и
стараясь не обращать внимания на Эксию, ухмыляющуюся за ее спиной,  -  у
меня есть подарок для вас.
   - Вот как?
   Судя по тону,  Франческа  была  очень  довольна,  но  Джеми  все  еще
сомневался в этом. Наверняка наследница Мейденхолла получает подарки  по
несколько раз на дню.
   Внезапно Джеми захотелось стереть ухмылку с лица Эксии.
   - Ничего особенного, - произнес он. - Нечто, не заслуживающее особого
внимания, для той, кто славится своей красотой.
   - О, вы меня заинтриговали, - восторженно воскликнула  Франческа,  ни
на секунду не забывавшая о присутствии Эксии. - Прошу вас, покажите  мне
подарок.
   - Обязательно, - согласился Джеми, - но только закройте глаза.
   Франческа с радостью выполнила его просьбу.
   - Хорошо.
   Джеми подал знак, и в комнату вошел Смит с красным бархатным  плащом,
переброшенным через руку. Джеми с нежностью набросил  одеяние  на  плечи
Франчески, затем надел ей на голову капюшон и завязал  тесемки  на  шее.
Аромат маргариток окутал девушку.
   Франческа, которая все это время в предвкушении  сдерживала  дыхание,
вздохнула, и ее горло сдавил спазм.
   - Вот, - сказал Джеми, отступая и окидывая ее внимательным взглядом.
   В  красном  плаще,  отороченном  крохотными  букетиками   маргариток,
наследница напоминала фею из сказки, богиню весны.
   Франческа, чувствовавшая себя как-то странно, огляделась по  сторонам
и внезапно увидела цветы на капюшоне.
   - Маргаритки! - выдохнула она.
   Джеми не ожидал столь бурной реакции  и  похвалил  себя  за  то,  что
сделал столь желанный подарок.
   Поднеся руки  к  шее,  Франческа  принялась  лихорадочно  развязывать
тесемки, но они никак не поддавались. В следующее мгновение она закатила
глаза, побледнела и стала оседать.
   Озадаченный, Джеми