Может быть - кудрявые волосы? - спросила она, рассмешив его.
     - Скажите мне правду. В жизни ведь есть множество других вещей, кроме бизнеса. - Он произнес это так значительно, как будто она разочаровала его, не пожелав получить ковер-самолет или часть Вселенной. - Как насчет второго мужа?
     В его голосе прозвучала такая надежда, что она засмеялась.
     - А что, вы предлагаете себя?
     - Так вы принимаете мое предложение? - При звуке его страстно напряженного и совершенно серьезного голоса она попыталась от него отодвинуться, но он быстро удержал ее. - Ладно, не бойтесь.
     - А какое ваше второе желание? - спросила она.
     - Наверное, быть таким же, как мой отец, - хорошим человеком.
     - Ну, с вашим враньем вам никогда не сравниться с девочками Бисли.
     Он засмеялся, и возникшее между ними напряжение ослабло.
     - Так вы не хотите рассказать мне о других желаниях? Что еще вы хотите от жизни?
     - Если я расскажу, вы сочтете это нелепостью.
     - А вы попробуйте.
     Было все-таки что-то располагающее в нем, потому что захотелось сказать ему правду. Некоторым друзьям Чарли Джеки бы наплела что-то занимательное - вроде победить в гонке на приз Тэгги, а сейчас ей хотелось признаться, чего она на самом деле хочет.
     - Ну, ладно. То, чего мне хочется - совершенно обычное дело. Первые двенадцать лет моей жизни были больны мои родители, а после смерти отца я опекала мать-инвалида, страстно мечтая посещать школу танцев и прочее в таком роде, но не пришлось: в моей помощи всегда нуждался один из родителей. Последние двенадцать лет я путешествовала и летала, а это большое нервное напряжение. Временами казалось, что ежедневно происходят все новые, глубоко волнующие события. Чарли был непоседой и неугомонным настолько, насколько вялой была моя мать. Меня приглашали на ланч в Белый дом, я побывала в доброй половине стран мира, встречаясь с массой знаменитостей. А после этого... - Она быстро взглянула на него. Несколько лет назад она выполнила некое задание, в котором была нужда в то время. Впоследствии в Америке по ее поводу сделалась "шумиха". - Мое фото было в газетах, - закончила она.
     - Американская героиня, - заключил он, сверкнув глазами.
     - А что, может быть!.. Где бы ни была потом, я тосковала по всему этому.
     - Но вы изменились, когда умер Чарли, - сказал Вильям, и это прозвучало почти ревниво.
     - Нет, это раньше произошло. Я вдруг сообразила - мои автографы люди берут ради самих себя, а не ради меня. Все это мне нравится, поймите меня правильно. Однажды Чарли и я, на отдельных самолетах, трое суток без сна и отдыха провели в изнурительных перелетах через сильные лесные пожары. Я уже сказала, что президент пригласил меня поздравить. Так вот, когда я там сидела на жестком стуле в каком-то темном маленьком офисе, подумала - больше никогда; думаю, что, если звонок от президента США ничего не вызывает кроме скуки - это момент, когда нужно заняться чем-то другим.
     Вильям немного помолчал.
     - Вы сказали, что вам хочется обыкновенного. А что это - обыкновенное? Она усмехнулась:
     - Откуда мне знать? Этого я никогда не видела, а еще меньше нормально жила. Не думаю, что звонки от президента, шампанское, проживание в гостиницах, богатство сегодня и нищета завтра - это нормально. Это волнует, но это и утомительно.
     Он с удовольствием рассмеялся.
     - Да, правда, нам всегда хочется того, чего у нас нет. Самая обыкновенная жизнь была у меня. Я ходил в обычные школы, изучал управление бизнесом, а после колледжа вернулся в Чендлер помогать вести семейные дела. Самое захватывающее событие - это три дня в Мехико, которые я провел с одним из братьев.
     - Ну и?..
     - Что - ну и?
     - Что вы делали в Мехико эти три дня?
     - Ели, посещали достопримечательности. Порыбачили немного. - Он замолчал. - Почему вы смеетесь?
     - Два красивых молодых человека одни в таком городе, как Мехико, и вы идете смотреть достопримечательности! Вы даже не напились?
     - Нет, - засмеялся Вильям, - а что у вас было самым захватывающим?
     - Вообще-то трудно что-то выбрать. Возбуждают глубокие витые "петли". - Она подняла голову. - А однажды граф из Венеции пытался сорвать с меня одежду.
     - И вы нашли это волнующим? - холодно заметил Вильям.
     - Ну да, если принять во внимание, что мы летели на высоте десяти тысяч футов, и его самолет полз прямо мне навстречу. После нескольких скольжений на крыло он вернулся на свое место. Он еще кричал, что аэроплан - это единственное место, где он не занимался любовью.
     Вильям рассмеялся.
     - Расскажите мне еще что-нибудь. Мне так нравится, когда вы рассказываете о своей жизни.
     - А я не уверена, что это было. Однажды, например, я падала на землю - когда отказал мотор - в самолете без шасси, об одном крыле и половинке второго. Это возбуждало больше, чем мне хотелось.
     - А какие страны вам больше всего понравились?
     - Да все. Нет, правда, я серьезно. В каждой стране есть что-то особенное, а плохое я старалась не замечать.
     Вильям помолчал несколько минут, уставившись взглядом в костер.
     - Чарли просто повезло, что прожил с вами столько лет. Я ему завидую.
     Повернув голову, она взглянула на задумавшегося Вильяма.
     - Это прозвучало так, словно вы несете факел.
     - Для вас? Да, несу. Обожать вас - стало моей привычкой с давних пор.
     - Очень лестно. Но тогда вы могли мне признаться в любви, предложить несколько миллионов Монтгомери, и я не осела бы в Чендлере.
     Они сидели рядом, глядели на огонь, и одной рукой он обнимал ее за плечи.
     - Что вам нужно для того, чтобы начать свое дело по фрахту? - спросил он.
     - Серьезно?
     - Совершенно серьезно.
     Прежде чем отвечать, она помолчала. Может, у нее и шишка сейчас на голове, но ведь мозги в полном порядке. Чарли прямо вбил в нее, что пилот без денег должен всегда высматривать любителя самолетов, у которого эти деньги есть. Он обычно приговаривал: "Вот браки, совершаемые на небесах!"
     Ей не следовало бы пользоваться предложением этого мужчины, но раз он скучает на сундуках с деньгами, ладно, быть может, они отыщут нечто, что займет его досуг.
     Она глубоко вздохнула, пытаясь отогнать чувство вины. Если ему от нее что-то нужно, то потому, что он верит в Джеки - героиню Америки. Но если она возьмет деньги, это уже будет не так альтруистично - появится что-то примитивное, вроде хлеба насущного или красивой одежды.
     - Пару хороших, легких самолетов, механика на полный рабочий день, ангары и несколько старых аэропланов - потрошить на запчасти. А также деньги на жалованье пилотам, пока я не смогу платить им сама.
     - А еще что-нибудь нужно? Может быть - партнер?
     Она тут же сообразила, что он имеет в виду. Но разве сейчас время принимать такое решение: из головы сочится кровь, мысли расползлись. А как заманчиво представить этого мужчину своим партнером! Улыбаясь, она посмотрела на него, пытаясь определить, кто он.
     - А кто ваши родители?
     - Джеймс и Нелли.
     - А-а... все понятно: с этими двумя половина городка в родстве.
     Вильям улыбнулся - всю свою жизнь он слышал шутки насчет количества детей в их семье: "Всего-навсего двенадцать". Он опустошал большую корзину для пикника, в которую вошло еды на полдюжины едоков. Не говоря ни слова, он стал делать ей сэндвич. Джеки за ним наблюдала в остолбенении, потому что он делал его именно так, как она делала бы для себя сама: много мяса, горчица - еще и еще, помидоры. Потом положил ломтики маринованных овощей поверх помидора, ломти хлеба прикрыл двумя листиками салата, чтобы они не промокли. Наблюдая за выражением его лица, она поняла - он не обращает ни малейшего внимания на то, что делает, а сосредоточился на собственных мыслях. Но несомненно было одно - именно ей он делает этот сэндвич, потому что ее сэндвичи были, скажем так, необычны.
     - Посмотрите, что я сделал, - сказал Вильям. - Если хотите, я и вам сделаю сэндвич... - Он взглянул на нее. - Вы какой хотите?
     - В точности такой же, какой вы сделали для себя.
     Вначале на его красивом лице появился мгновенный испуг, потом он рассмеялся.
     - Честное слово? Ведь мои сэндвичи все ненавидят.
     - Мои тоже, - заметила она, протягивая руку, - давайте этот поделим, а второй сделаю я. Вместо перца я нарежу маслины.
     - И каждый тогда скажет, что маслины скатятся.
     - Ха, только идиоты не сообразят, как нужно держать хлеб.
     Они переглянулись из-за своих сэндвичей и заулыбались друг другу.
     - Может, нам и дружбу так же разделить? - спросила Джеки, и они засмеялись.
     - Как насчет кетчупа?
     - Ненавижу полуфабрикаты.
     - Луку?
     - Побольше, это вам подойдет. Попкорн?
     - Я могу их есть сколько угодно. А вы?
     - Тоже. - Опершись на локти, он глядел на огонь, и она почувствовала - он сейчас скажет ей что-то важное. - Если я вам дам деньги на несколько самолетов и на то, что еще нужно, гожусь я вам в партнеры?
     - Вы когда-нибудь летали раньше? - Это было неважно, но вопрос давал ей время подумать. Даже если бы он не был из Монтгомери и не наделен всем, что дает это имя, она хорошо разбиралась в людях и видела: этот человек был солью земли, прямо-таки каменной стеной. Иногда в аэропорту бывает суматоха, особенно когда случается авария. Она не сомневалась - этот мужчина не будет паниковать, даже оказавшись на вулкане.
     Трудность была в другом - готова ли она к тесному общению с мужчиной. Прошло два года со дня смерти Чарли, больше года она прожила в Чендлере и была безумно одинока. Она устала в одиночестве есть, спать в одинокой постели, устала проводить в одиночестве вечера, когда не с кем перемолвиться словом. А этот мужчина был очень и очень привлекателен - и внешне, и по своему положению...
     - Брал уроки два года, - мягко сказал Вильям, глядя на Джеки умоляющими глазами.
     - Ну, хорошо, - заметила она тоже мягко, а когда это проговорила, почувствовала, как по телу бегут мурашки. Ей нравился этот мужчина, и очень. Ей нравилась его обязательность, нравилось, как и что он говорит, как он двигается, и как он ест, и что ест. Ей понравилось, как он поцеловал ее и как заставил прочувствовать свой поцелуй. За всю свою жизнь она не припомнила, чтобы когда-нибудь совершенно обыденно и даже старомодно выглядящий мужчина так сильно нравился ей, как этот. Прежде ее тянуло к мужчинам. Она соврала бы, если бы это отрицала. Но ведь есть разница между половой тягой к мужчине и желанием прижаться к нему, есть с ним попкорн и делиться секретами.
     Когда-то Чарли нанял на работу великолепного пилота. Он был так божественно красив, что ей трудно было даже смотреть на него. Когда она увидела его в первый раз, то уронила гаечный ключ и чуть не попала Чарли по голове. Несколько дней она немела, бывая рядом с ним. Потом сообразила, что ему самому собственная внешность нравится гораздо больше, чем ей. Проведя же с ним полгода, она даже забыла, что когда-то находила его красивым. Джеки окончательно поняла за время их супружества с Чарли, что дружба - это самое важное в отношениях мужчины и женщины.
     - Ну, хорошо, - повторила она, протягивая руку для рукопожатия, - но при одном условии. Он крепко пожал ее руку.
     - Все, что угодно.
     - Вы должны сказать мне, какая у вас самая страшная тайна. Я хочу знать правду, и не рассказывайте мне о каких-то соглашениях - это все для публики.
     Вильям усмехнулся.
     - Джеки О'Нейл, вы ужасная торговка.
     Она не отпускала его руку.
     - Скажите мне, или мы вместе работать не будем.
     - Ладно, - слегка улыбнувшись, сказал он, - вы будете иногда делать мне сэндвич с маслинами, а я расскажу вам правду о Мехико.
     - О-о? - протянула она, поднимая брови.
     В жизни человека бывают волшебные моменты, и эта ночь была именно такой. Позднее Джеки казалось, что эта ночь была великолепна, совершенна во всем - от сказочного спасения до романтической раны на голове и красивого мужчины, заботившегося о ней. А взявшись опекать ее, он и опекал. Он накормил и обогрел ее, позаботился о ее удобстве. Больше того, он сделал так, что она чувствовала себя хорошо. Он расположил к себе тем, что знал все фигуры высшего пилотажа, которые она проделывала, каждый поставленный ею рекорд и каждый необычный случай, который с ней произошел. Все это было потому, что он любил ее многие годы.
     Они разговаривали как давние друзья; друзья, а не любовники. Джеки часто надоедали мужчины, чьи помыслы были сосредоточены на том, как затащить ее в постель: каждое их слово, каждый жест были направлены к этому вожделенному концу. Они хвастали, рассказывая, сколько у них денег, сколько у них земли и насколько они лучше других мужчин. Вильям был уютен как друг.
     В какой-то момент он разложил одеяло и уложил ее головой на свое крепкое бедро. Опершись спиной о дерево, он гладил ее волосы, поощряя вопросами рассказывать о себе. Через несколько секунд она вдруг осознала, что рассказывает ему о Чарли, о том, как жила с ним, о разочарованиях и нужде, о победах и поражениях.
     И он рассказал о своей жизни - превосходной, по крайней мере так казалось Джеки: никто никогда с ним сурово не обращался и не выказывал к нему неприязни, никогда ни за что не надо было бороться.
     - Когда я думаю о себе, меня обескураживает мысль, выдержу ли я, если меня проверить на прочность? - размышлял он, уставившись взглядом в огонь. - Способен ли я сделать что-то без денег моего отца и без поддержки семьи Монтгомери?
     - Уверена, что сможете, - ответила Джеки. - Вы удивитесь, на что способны, когда обязаны будете действовать.
     - Вроде посадки самолета, у которого орел сломал винт?
     - Разве важно, что было?
     - Вы посадили самолет так легко, как другой передвинул бы стул. Вы испугались?
     - Не было времени пугаться - много чего надо было сделать. Эй! - Она подняла на него глаза. - Почему вы не женились? Как это вас еще не окрутила какая-нибудь?
     - Я еще не встретил такую, какую хочу. Мне нравится женщина, у которой есть голова на плечах.
     - И прекрасная головка, надо думать, - заметила Джеки насмешливо.
     - Это не так важно, как то, что внутри.
     - А знаете, вы мне нравитесь. На самом деле.
     - Времени достаточно. Вы не замерзли? Не голодны? Пить не хотите?
     - Нет, ничего не надо. Все прекрасно.
     - В этом - вы вся.
     Джеки была смущена комплиментом, но кроме того - благодарна.
     - Когда вы хотите начать... наше партнерство? - (Когда вы станете проводить со мной больше времени - вот что на самом деле ей хотелось спросить).
     - Завтра я должен на несколько дней уехать в Дэнвер, там получу в банке деньги и вернусь в субботу. Не возражаете, если я приду к вам на поле во второй половине дня? Вы можете дать мне перечень всего, что нужно - я бы захватил это из Дэнвера?
     Она рассмеялась.
     - Как насчет нескольких новых самолетов для начала?
     - Какого типа вы бы хотели?
     Он стал серьезен в той мере, в какой она была легкомысленна, так что Джеки тоже одумалась.
     - Может, пару Уэйкос для начала? - Сама же подумала - а потом что-нибудь потяжелее, такие, что смогут перевозить дюжину богатых пассажиров с комфортом.
     - Отлично. Посмотрю, что смогу сделать.
     - Даже так?! - воскликнула Джеки. - Я щелкну пальцами, и появятся два новых самолета?!
     - Не пустые. Я пригоню их. И вы должны взять меня с самолетами.
     - Это немного смахивает на угрозу.
     - Я понимаю: нищие выбирать не могут.
     Вытянувшись, она зевнула и легла около него.
     - Думаю, будет неплохо, если вы сейчас поспите, - сказал он, укрывая ее одеялом.
     - А вы как? - сонно отозвалась она. - Вам тоже нужно выспаться.
     - Нет, я спать не буду и послежу за костром.
     - И будете меня охранять, - пробормотала она, потому что глаза у нее слипались. Нет, она не сомневалась в надежности этого мужчины; улыбаясь, она засыпала, чувствуя себя так же спокойно, как дома в собственной постели, несмотря на то, что на каком-то расстоянии от них завывали койоты.

ГЛАВА ВТОРАЯ

     - Доброе утро!
     Джеки устало приподнялась и села на землю, какое-то время не соображая, где она находится. Щурясь от яркого дневного света, она искоса взглянула на женщину, сидящую на камне напротив нее.
     - Хотите кофе?
     Зевая, Джеки взяла оловянную кружку, которую ей протянули.
     - А вы кто?
     - Сестра Вильяма.
     - О-о, - сказала она, будучи не в состоянии задавать вопросы, однако огляделась вокруг. Машины Вильяма не было, а на его месте стоял пикап.
     Ей улыбалась хорошенькая темноволосая женщина, лет тридцати.
     - Вы, должно быть, в недоумении, а случилось вот что. Прошлой ночью у нашей мамы было очередное предчувствие. Ей иногда приходит в голову, что кто-то из детей болен, или с ним случится несчастье, или он находится в опасности. А так как большинство ее предчувствий сбываются, отец поверил, когда она сказала: "Потерялся Вильям". Это было в три часа ночи, я предложила поехать вместе. Вильяма нетрудно найти, потому что он всегда составляет карту, на которой указано, где он должен быть. - Она подняла брови. - Вильям очень ответственный человек. - Последние слова она выговорила с насмешкой, подмигивая, как будто Джеки считает Вильяма прямо неизвестно кем.
     Джеки открыла было рот, чтобы его защитить, но передумала.
     - Так вот как вы нас отыскали.
     - Да, все из-за мамы, почувствовавшей, в какой вы опасности. - Она кивнула на самолет Джеки.
     - А где он?
     - Вильям? Ох, он вынужден был уехать. Он сказал, что должен попасть в Дэнвер как можно скорее - ему нужно купить там что-то очень важное. Ни отцу, ни мне он не сказал, о чем идет речь. - Она взглянула на ее кружку. - А вы тоже не знаете, зачем он поехал?
     Джеки сидела, прижав колени к груди, и молчала. Вильям очень обязательный, размышляла она, чувствуя даже некоторую дрожь от волнения. В Чарли было много забавного, и людям он нравился, но ведь не им пришлось прожить с Чарли жизнь. Он никогда не помнил, куда клал свои вещи: Джеки обычно повторяла, что потеряла половину жизни, отыскивая то, что потерял Чарли в течение часа. Это Джеки приходилось играть роль жены-злодейки, освобождая мужа от одного из приглашений на обед, когда Чарли соглашался придти в два разных дома в один и тот же вечер. Никогда не возникал вопрос, сколько денег принесет Чарли в дом - он никогда не доносил до дома полной суммы, сколько бы ни получил. Однажды они провели изнурительную неделю на аэрошоу, пролетая через горящий сенной сарай - для просвещения и на радость нескольких сотен фермеров и их семей. Но владелец шоу сделал большую ошибку, вручив их заработок Чарли прямо в баре. Чарли принесли на следующий день, мертвецки пьяного, без единого пенни: он напоил всех вокруг, оплатив все напитки, которые нашлись в баре. Да, ответственность в мужчине - это было то, к чему за свою жизнь Джеки не привыкла.
     - Если вы готовы, мы с отцом отвезем вас назад в Чендлер, а за самолетом кого-нибудь пришлем.
     - Благодарю вас, это было бы прекрасно.
     Допив кофе, она встала, потянулась и осмотрелась, улыбаясь. Прошлой ночью Вильям сказал, что обо всем позаботится, и вот он уже действует: не только ответственный мужчина, но и человек слова.

***

     Много лет назад Этернити был процветающим маленьким городком по соседству с большим городом Дэнвером, что на пути в Сан-Франциско. Своим существованием городок был обязан серебряным приискам, и долгие годы его жители процветали.
     Хотя люди строились быстро, здания были крепкими и хорошей постройки - все благодаря румынскому плотнику, который тут и разбогател. Здания не были рухлядью, годной только для поджогов - обычной участи таких городков, чья жизнь уложилась в десять лет.
     После того как серебро было исчерпано, большинство постоянных жителей покинули городок - он медленно умирал. Но в 1880-м наступило короткое возрождение. Богатая молодая женщина по фамилии Монтгомери из исключительно состоятельной семьи, жившей в во