ра  эса  баркито"...  С  неожиданным
припевом:
   "Ай-яй-яй-ай!.."  ,  Перед  рассветом  пришли  в  какое-то   странное
становище - три хижины на высоких сваях стояли прямо над водой. В  одном
окне теплился багровый отсвет очага, на нижней площадке стояла  огромная
молодая женщина - в ней было больше шести футов роста.  Она  смеялась  и
разговаривала с Эдом по-испански, потом подхватила  Хэнка  под  мышки  и
легко вынула из катера, прижала к себе - тело ее было  упруго  и  мягко,
она пахла рекой и травой. На  руках,  как  младенца,  перенесла  в  дом,
уложила на дубовую  лавку,  быстрыми  сильными  руками  сорвала  с  него
мокрую, грязную  одежду  и  все  время  смеялась  и  приговаривала:  "Не
стесняйся, мой маленький мальчик...  сейчас  я  тебя  помою  и  уложу  с
собой... тебе надо отдыхать..."
   И цвета она была, и вкуса,  как  теплый  черный  сладкий  кофе,  чуть
разведенный сливками, и только белки  глаз  и  зубы  мерцали  отблесками
углей,  и,  уткнувшись  в  ее  круглые  твердые  груди  -   две   спелые
дыньки-канталупы, Хэнк закрыл глаза, и она  объяла  его,  как  Праматерь
Ночь.
   Наверное, это ее звали ураган "Лиззи".
   Но наверняка этого Хэнк не узнал никогда - когда  Эд  утром  разбудил
его, полыхало уже во все небо душное флоридское солнце, на голубом своде
не было ни облачка и урагана след простыл.
   Старик-лесовик, лохматый джанглер, поднял их на катере вверх по  реке
на пару миль, они вылезли на сухой берег, и дед сказал Эду:
   - Грасио, сеньор...
   А тот великодушно кивнул:
   - Си, сеньор...
   За это древний латинос поцеловал Эда в плечо, а тот похлопал  его  по
спине.
   Перешли плешивый лесок и вышли неожиданно на  дорогу  -  заброшенное,
разбитое, растрескавшееся серое шоссе.
   - Тут никто не ездит, - разочарованно покачал головой Хэнк.
   - Не скажи... - засмеялся Эд. - Джунгли - штука неожиданная...
   Они уселись на  поваленное  дерево,  закурили,  Эд  достал  из  мешка
бутылку рома.
   - Посидим, пошутим, перекурим, дернем по маленькой... - веселился Эд.
- А там, глядишь, какая-нибудь шальная попутка и объявится...
   Хэнку показалось, что он слышит в небе знакомый треск. Поднял  голову
и увидел, как из-за леса планирует прямо на  дорогу  старый  "бичкрафт".
Истрепанная машина дымила, как пожилая молотилка, но заходила на посадку
жестко. Без разворота - по  прямой  -  зависла  над  узкой  выщербленной
асфальтовой  дорогой,  резко   коснулась   земли,   подпрыгнула,   визжа
тормозами, прокатила ярдов двести и лихо крутанула на месте  в  обратную
сторону.
   Винты остановились, из кабины вылез пилот и, прихрамывая,  направился
к ним. На ходу стянул кепку-бейсболку с прикрепленными  к  ней  резинкой
солнечными очками.
   - Кейвмен!.. - ахнул Хэнк. - Ты откуда?..
   Кевин Хиши пожал плечами:
   - Этот вопрос  задают  себе  все  оперативные  службы  ФБР...  Ладно,
времени потолковать у нас теперь навалом.
   Потом повернулся к Эду Менендесу, обнял за плечи.
   - Спасибо, брат... Возвращайся  домой,  а  мы  полетим  ко  мне...  С
Богом...
   - А выпить? - завопил в гневе Эд,  потрясая  своей  початой  бутылкой
рома.
   - В следующий раз... - решительно пресек пререкания в строю  Кейвмен.
- И тебе не стоит оставлять надолго свою прачечную без присмотра... Мы с
тобой свяжемся - как пыль уляжется... Я скажу своим  ребятам,  они  тебя
доставят ко мне на Бастион...

27. МОСКВА. МАЙОР ШВЕЦ

   Швец сильно нервничал. Никаких вестей из Нью-Йорка  не  поступало,  и
все телефоны, куда звонил Швец, мертво не отвечали. И курьер с чемоданом
золота исчез бесследно.
   И ощущал себя от этого  Швец  сильно  вздрюченно.  Дело  в  том,  что
переправка  в  Америку  партии  зубов  бьша  в  чистом  виде   служебной
"самочинкой" - Джангиров ничего не знал об этом, поскольку  еще  полгода
назад строго запретил пользоваться этим каналом. Наверное, имел  в  этом
какой-то расчет, потому что на все уговоры Швеца твердо сказал:
   - Конец! Мы эту деятельность там сворачиваем...
   - Шеф! Окстись! Там же у нас все схвачено!.. - горячился Швец.
   - Ага! - криво ухмыльнулся Джангиров. - Похоже, ты уверен, что у тебя
и Бог за бороду схвачен. Короче, нельзя!..
   Джангиров был единственный человек на земле, которого уважал и боялся
Швец.
   А все-таки ослушался. Жадный соблазн одолел - партия зубов заторчала,
и "окно" на таможне было в этот  день  открыто  -.дежурил  купленный  до
кишечника   инспектор   Зозулин,   и   идиот,   пригодный    для    роли
мула-перевозчика, под рукой болтался без толку...
   Не удержался Швец, рискнул. Мул улетел с чемоданом зубов  на  прошлой
неделе. И наступила тишина. Сулящая большие потери и неприятности.
   А главное, надо это все как-то объяснить Джангирову. Молчать нельзя.
   Или повременить пока?..
   ...Майор Швец слыл фигурой легендарной.  Его  широкая  известность  в
очень узких кругах восходила к давним временам бурно цветущего застоя. В
те поры он, молодой, перспективный на выдвижение, лихой начальник  ОБХСС
Дзержинского    района    неожиданно    загремел     в     тюрягу     по
прокурорско-следственному делу, когда КГБ сделал разработку  на  полторы
сотни бойцов правопорядка и  разразился  один  из  громких  скандалов  в
правоохранительной системе. Майора Швеца взяли  прямо  в  его  служебном
кабинете, быстро оформили задержание и меру пресечения в виде содержания
под стражей и кинули на нары в Бутырскую тюрьму.
   Следствие длилось около года, и в течение всего этого времени,  когда
коллеги Швеца - прокуроры,  начальники  отделов,  следователи  по  особо
важным делам в слезах и соплях кололись до исподнего, рассказывая о всех
своих  делишках,  махинациях  и  взятках,  Швец  один  стоял   нерушимым
бастионом честности и справедливости, утверждая, что  все  показания  на
него являются ложью, страшным наветом и грязной клеветой,  а  все  улики
сфальсифицированы. В полной несознанке и ушел в суд.
   Во время трехмесячного процесса Швец так и остался  единственным,  не
признавшим за собой  ни  одного  эпизода  в  нарушении  социалистической
законности и Уголовного кодекса. Несмотря на это, суд впаял ему 13 лет и
отправил в Пермскую колонию,  так  называемую  ментовскую,  для  особого
контингента.
   Швец  прибыл  к  месту  своего  перевоспитания   в   понедельник.   А
понедельники он любил - все его большие дела начинались  в  понедельник.
Вот и подал он в этот светлый понедельник  по  команде  жалобу,  которая
выглядела довольно оригинально:
   "Его высокопревосходительству, Генеральному секретарю  ООН  господину
Пересу де Куэльяру от начальника ОБХСС Дзержинского района города Москвы
майора милиции Швеца Николая Степановича. Жалоба". И дальше он обращался
к   Куэльяру   с   подробным   изложением   клеветнических   нападок   и
несправедливости социалистической Фемиды - с просьбой вмешаться.
   На другой день Швец написал жалобу председателю Президиума Верховного
Совета Подгорному. На третий  день  -  Генеральному  секретарю  ЦК  КПСС
Брежневу. К концу недели - предсовмину Косыгину.
   И так каждый день  он  обращался  во  все  советские,  международные,
государственные, общественные и правозащитные  инстанции  с  горестными,
горячими воплями о совершенной в  отношении  его  несправедливости.  Это
длилось года полтора,  пока  полностью  не  утих  шум  от  прогремевшего
процесса, с одной стороны.
   С другой стороны, большинство осужденных борцов  за  социалистическую
законность,  прибыв  к  месту  отбытия  наказания,   посоветовались   со
старожилами, поняли, какими они были идиотами, расколовшись и поверив  в
то, что чистосердечное признание облегчит их участь, и  написали  многие
отказные заявления о своих признательных показаниях.
   Шквал жалоб, которые обращал в начальствующие инстанции Швец, видимо,
по  диалектическому  закону  перехода  количества  в  качество   однажды
сработал, и дело затребовали для ревизии. Как во всяком крупном заказном
деле, там было много разного рода процессуальных недоработок,  и  Швеца,
чтобы  прояснить  ситуацию,  этапировали  в  Москву   для   доследования
отдельных эпизодов.
   Швец  по  межлагерной  связи  сумел  перетолковать  со   многими   из
поделыциков, которые валили его на следствии и  процессе.  Теперь  он  с
полным основанием мог орать, что эти люди дали показания под  незаконным
давлением следствия.
   Некоторых вызвали в Москву для дополнительного  расследования,  часть
не смогли доставить по самым разным причинам: от сложностей этапирования
по болезни до прямого нежелания участвовать в суде.  Во  всяком  случае,
дело Швеца, выделенное в отдельное производство, при вторичном  слушании
с треском провалилось, и он  был  оправдан  в  связи  с  недоказанностью
предъявленных ему обвинений.
   Отбахав в сумме около трех лет, Швец вышел на свободу. И в первый  же
день по приезде в Москву явился в ЦК  КПСС  с  визгливым  требованием  о
немедленном  восстановлении  его  в  рядах  ленинской   коммунистической
партии. В отделе административных органов крутились  как  могли,  потому
что почти никто не сомневался в том, что  Швец  -  матерый  взяточник  и
жулик. Но, с  другой  стороны,  он  был  по  суду  оправдан,  и  никаких
оснований  отказать  ему  в  восстановлении  в  партии  не  было.  Через
несколько месяцев со скрипом,  кряхтеньем  и  сжатыми  от  злобы  губами
чиновники  среднего  уровня  восстановили  Швеца   в   рядах   авангарда
человечества.
   На другой день после получения партбилета Швец  пришел  в  Управление
кадров Министерства внутренних  дел  и  подал  заявление  о  немедленном
восстановлении его в органах. Матерые кадровики,  с  усмешкой  глядя  на
шустрого Швеца, сказали, что никогда больше его присутствие не осквернит
священных стен МВД. Швец захохотал как русалка и сообщил им, что  он  их
пахал во все дыры и покажет им, как очень быстро восстановится  в  рядах
славных органов внутренних дел, поскольку он настоящий  чекист-дзержинец
с холодным умом, горячим сердцем, а главное -  с  абсолютно  стерильными
руками, о чем  свидетельствует  его  восстановление  в  партии  -  самой
высокой  нравственной  институции,  которая  когда-либо   была   создана
человечеством.
   Ошалевшие кадровики постепенно исчерпали  все  доводы,  почему  можно
было бы его не взять обратно в контору.  И  град  жалоб  в  ЦК,  во  все
государственные и правительственные инстанции в конце концов вынудил  их
с болью и отвращением восстановить Швеца в кадрах МВД.
   Швеца вызвали на собеседование и  стали  обговаривать  место  работы,
куда он пойдет  дальше  трудиться.  Швец  засмеялся  и  вежливо  сообщил
кадровикам,  что  во  всей  многотысячной  системе   советской   милиции
существует только одно место, на которое он пойдет работать, - должность
начальника ОБХСС Дзержинского района. Именно отсюда он был провокаторами
и бериевцами из МВД, прокуратуры и КГБ извлечен  с  целью  дискредитации
органов. Его возвращение именно  на  эту  должность  -  вопрос  престижа
органов внутренних дел.
   Кадровики  пытались  урезонить  Швеца,  объясняя,   что   это   место
давным-давно занято, там работают люди,  и  вообще  это  может  быть  не
правильно понято. День за днем Швец являлся в Управление  кадров,  топал
ногами, требовал, скандалил, плакал, угрожал,  умолял.  В  конце  концов
история  закончилась  однозначночеловека,  сидевшего  на  его  стуле   в
Дзержинском райотделе, перевели с повышением, чтобы освободить место,  и
Швец водворился на свою должность.
   Он пришел на работу в понедельник утром, издал приказ по отделу ОБХСС
о том, что вступил в должность и принял отдел к руководству, а на другой
день направил министру внутренних дел рапорт об увольнении  в  отставку.
На  этом  швецовская  героическая  эпопея  службы  в  МВД   закончилась.
Продолжил он ее во вполне необычных обстоятельствах.

АРИЙСКАЯ АРМИЯ

   "Арийская республиканская армия", готовясь к войне  с  правительством
США по освобождению страны от  черных  и  евреев,  только  в  этом  году
совершила 19 ограблений банков в Небраске, Огайо,  Висконсине  и  других
штатах. Лидеры политических гангстеров утверждают, что они не грабители,
а экспроприаторы средств, необходимых для покупки оружия  и  вооруженной
борьбы.
   АРА -  одна  из  многочисленных  организаций  людей,  именующих  себя
милитантами. Они не признают  власть  федерального  правительства  и  не
скрывают целей свержения существующей  власти.  Сорокатрехлетний  Ричард
Мак-Ларен  и  его  единомышленники  провозгласили  "Республику   Техас".
Мак-Ларен,  называющий  себя  президентом  независимого  Техаса,  грозит
началом третьей мировой войны в случае его ареста.
   По мнению экспертов, в  стране  существует  масса  не  менее  опасных
милитантов. Они взрастили необычайную инфраструктуру по всей  территории
США.
   Они активно привлекают людей, которые  видят  в  масонах,  католиках,
евреях, в международных банках суть всех проблем.  Наиболее  влиятельная
сеть называется "Christian Identity". Основной постулат этих людей - они
являются  истинными   наследниками   Земли,   будучи   белыми   арийцами
христианского вероисповедания. Все остальные - грязь и недолюди. Идейные
убеждения  охлоса  все  чаще  смыкаются  с  идеологией   ку-клукс-клана.
Милитанты изолируются от общества, образуя собственные закрытые  общины.
Рано или поздно они сливаются в  "Орден"  -  систему  правых  подпольных
организаций.   Наиболее    типичным    "Орденом"    является    легально
зарегистрированный "Завет, меч и длань Господня"  -  группа  вооруженных
людей,  готовых  использовать  "волю  Господню",  то  есть  те  задания,
которые, формулируя библейские тексты, дают им руководители.
   Небольшие группы  по  5-10  человек,  вооруженных  до  зубов,  готовы
противостоять правительству  в  любых  формах  и  целью  своей  полагают
тотальный  терроризм.  Год   назад   было   намечено   взорвать   здание
федерального правительства в Оклахома-Сити. Покушение не удалось, потому
что  ракета  взорвалась  в  руках  у  террориста.  (Здание  федерального
правительства в Оклахома-Сити было  взорвано  Тимоти  Маквеем  два  года
спустя.) Среди перехваченных документов  существуют  планы  запустить  в
водоснабжение цианистый калий, взрыв больших нефтяных  терминалов,  сбор
любыми средствами денег на покупку земель для "Белого бастиона".  "Белым
бастионом"  милитанты  называют   находящиеся   в   непроходимой   глуши
территории,  почти  ненаселенные,  не  контролируемые  властями.   Здесь
осуществляется  военизированная  подготовка  армии  бойцов  освобождения
Соединенных Штатов от империалистов, негритянской  черноты  и  проклятых
жидов - "каиков".
   Первый основатель -АРА Ричард Ботлер избрал Гай-Ди-Лейк  в  Айдахо  в
качестве штаб-квартиры, а в Элохим-Сити Роберт Миллер собирает,  обучает
и отправляет на задания  вооруженные  отряды.  Их  тактика  .  -  призыв
небольшим .отрядам создавать хаос,  всячески  саботировать  деятельность
правительства и финансовых институтов.
   Официальных лидеров  АРА  не  называет,  а  клановость  позволяет  им
довольно  четко  пресекать  любые  попытки  спецслужб  ввести   в   ряды
организации  своих   информаторов...Пока   единственным   агентом   ФБР,
выполнившим свое задание и вернувшимся живым, был Шон Кении.  Он  сорвал
операцию по ограблению Цинциннати-банка.
   Ларе Эрик Нельсон. "Дейли ньюс", Нью-Йорк

28. ТЕХАС. ХЭНК. БАСТИОН

   С обочины раздолбанной шоссейки Эд отмахнул им бутылкой  рома  взлет,
Кейвмен дал газ и отпустил тормоз.
   Ветер от винтов трепал гриву Эда, он  махал  руками,  и  Хэнк  сквозь
натужный треск измученных моторов слышал отдельные слова:
   - Приеду... Жди... Выпьем...
   "Бичкрафт", трясясь, дребезжа и подпрыгивая, бежал по  дороге.  Хэнку
самолет нравился, но он боялся, что машина развалится еще до взлета. Все
в ней колотилось, билось, звучало. К фюзеляжу были  почему-то  привязаны
алюминиевые проволоки. Хэнк с отвращением смотрел, как  при  форсаже  на
крыле дрожит лужица коричневого масла, может быть, из левого двигателя.
   Кейвмен выжал до упора газ и  взял  на  себя  рычаг  -  машина  будто
ударилась задницей о землю и оторвалась от дороги. Самолет уже летел, но
не поднимался.
   Планировал на высоте футов тридцати и явно  не  собирался  забираться
выше. Дорога под  ними  упиралась  в  лес,  дальше  была  видна  вода  -
бескрайний болотный разлив.
   Хэнк чувствовал пронзительный сладкий  холодок  под  ложечкой,  будто
кварту ванильного мороженого засунули за пазуху.
   Перед самым лесом Кейвмен чуть довернул машину и мрачно сказал:
   - Ну, ты, кобыла, поднимайся...
   И самолет подскочил над лесом, над протокой, над бесконечным  затеком
болота - полетел!
   Они двигались на северо-запад часа полтора, и Хэнк  предположил,  что
они уже над Луизианой. Кейвмен усмехнулся:
   - Да мы почти прилетели...
   Сели на небольшом поле, окруженном высоченным лесом. На опушке стояли
домики, из которых вывалил  на  звук  самолета  народ.  Почти  все  -  с
автоматами и ручными пулеметами.
   Кейвмен выключил двигатели, и наступившую тишину рассекла  автоматная
очередь - парнишка, ростом сам с автомат, салютовал им.
   - Не рановато ли парню играть с автоматом? - спросил тихо Хэнк.
   Кейвмен ответил серьезно:
   - Здесь дети с оружием не играют... Научился держать  ложку  -  держи
автомат... Они предпочитают "узи" - все-таки полегче...
   Публичка встречала их  пестрая.  Некоторые  -  совершенные  лесовики,
другие сохранили на себе малозаметные чешуйки городского  быта.  Старший
отдал по-военному честь Кейвмену:
   - Салют, генерал! - Протянул руки к Хэнку:
   - Рад тебя видеть,  брат!  Уже  о  тебе  наслышаны.  Присоединяйся  к
хорошей компании...
   В приземистом бревенчатом доме стояли длинный дощатый струганый стол,
дубовые лавки и ружейная пирамида у дверей. На столе дымилась еда,  а  в
галонной бутыли из-под яблочного сока янтарно желтела какая-то  жидкость
- наверняка не сок. В доме  не  было  электричества,  канализации,  воду
держали в пластмассовых ведрах.  Хэнк  подумал,  что  лесовики-партизаны
отъехали на 200 лет назад.
   - Садись, ты здесь не гость, - подтолкнул его в спину Кейвмен и налил
ему кружку  освежающего  напитка  -  настоящего  чистейшего  кукурузного
самогона.
   Все выпили и разом заорали:
   - С прибытием, товарищ! Добро пожаловать!..
   И понеслось! Все говорили громко, жадно жрали, много пили  и  спорили
все одновременно.
   О'Рурк рассказывал о какой-то Джейн,  у  нее,  мол,  можно  за  сорок
долларов  хорошо  перепихнуться,  правда,  лень  ехать  семьдесят  миль.
Спорили о том, какое виски лучше - скотч или бурбон, потом  согласились,
что бурбон все-таки лучше, а лучше бурбона только их  самогонное  пойло.
Затем  спорили  о  том,  что  лучше  -  винтовка  "М-16"   или   автомат
Калашникова. Долго перечисляли  достоинства  и  недостатки  автоматов  и
пришли к выводу,  что  для  их  целей  лучше  русский  автомат  "АК-47",
"укороченный", который они называли "ублюдок". Лысый рослый бородач,  не
обращая ни на кого внимания, играл в дартс - неостановимо,  как  машина,
он бросал дротики в мишень и, промахиваясь, очень громко скрипел зубами.
   Сидевший  напротив  Хэнка  полоумный  интеллигент-паупер   настойчиво
втолковывал ему:
   - Проклятые жиды-каики, как черви, изъели нашу страну...  Ты  взгляни
на нашу государственную печать - и все станет ясно...
   - А что там еврейского? - удивился Хэнк. Паупер с лучезарным взглядом
вдохновенного маньяка пронзительно захохотал:
   - Все! Все! Там всех государственных  символов  по  тринадцать  штук!
Орел на печати держит в одной  лапе  ветвь  с  тринадцатью  листьями,  в
другой - тринадцать стрел!..
   - И что? - обитал в невежестве Хэнк.
   - Это же тринадцать символов веры жидов,  это  "тринадцать  атрибутов
милосердия  Иеговы"!  А  в  сумме  -  двадцать   шесть!   Это   гиматрия
Тетраграмматона - скрытого тайного имени жидовско