- усмехнулся Серега. - Ты ведь тоже дареный орден  не
носишь. Смешно сказать, я  тогда  очень  переживал  -  мне-то  вы  таких
подарков не дарили...
   Я искренне удивился:
   - Верный Конь, неужто ревновал? Завидовал?
   - Нет, не завидовал, - помотал Серега головой.  -  Никогда.  Ценность
самого подарка - чепуха, ничего не значит. Важно душевложение в подарок,
на твоем языке выражаясь - инвестиция чувства.
   - А! Чего там сейчас вспоминать! Нет давно этих подарков, и чувств не
осталось...
   - А сами мы, как шары по бильярду раскатились,  над  лузами  повисли,
друг друга боимся, приглядываемся - у кого кладка лучше. - Серега махнул
рукой и спросил:
   - А сколько Ваньке сейчас?
   - Тринадцать. Через пару лет пошлю в Англию...
   - Что-то ты задержался, - усмехнулся Сергей. - Я смотрю, дома учиться
стало неприлично.
   - Нормальная мечта нищих дураков. Ни один из студентов,  отправленных
Петром в Европу, не вернулся домой.
   - А Ванька вернется?
   - А куда ж ему деваться? - засмеялся я и показал рукой за окно:
   - Вот всем этим ему предстоит владеть и управлять лет через двадцать.
   Кортеж резал  автомобильную  толчею  на  запруженных  улицах  Москвы,
выскакивая  на  резервную  полосу  и  встречное   полотно   движения   в
затеснениях и пробках.
   Серега нажал кнопку на  панели  -  звуконепроницаемое  стекло  плавно
поднялось, отъединив нас в салоне от телохранителя и шофера.
   - Ты не хочешь  рассказать  обстоятельства  вашего  боя  с  Котом?  -
спросил Сергей.
   - Нет! - отрезал я и, помолчав, добавил:
   - Это никакой не секрет. Но если я тебе начну объяснять все с  самого
начала, получится глупая длинная сплетня - "ты сам виноват!", "а ты меня
не слушался!", "а ты  меня  предал  в  беде!".  И  конца  этим  взаимным
препирательствам не будет никогда. Эти разговоры не объясняют ничего  по
существу.
   - А что объясняет?
   - Дремучая  и  вечно  свеженькая  сказка  о  двух  медведях  в  одной
берлоге...
   Кот не понимал, как быстро и решительно меняются времена.  Он  думал,
что этот развеселый разбойный бизнес, когда вся  страна  стала  огромным
беспризорным Эльдорадо,  когда  миллионы  просто  валялись  на  земле  -
нагнись и подбери или силой отними, - вот он  и  думал,  что  это  будет
всегда...
   - А ты?
   - А я знал, что так не будет, и пытался заставить его делать то,  что
я говорю. А он  плевал  на  меня  и  беспредельничал  как  хотел.  Конец
известен, - неожиданно для самого себя сказал я с досадой и горечью.
   - Кот считает, что это ты его сплавил в зону, - заметил Сергей.
   - Вольному воля, - развел я руками. - В нем бушует чудовищная энергия
заблуждения. И она заведет его далеко...
   - Мне все равно надо знать подробности. Без этого не оценить  степень
и направление опасности.
   Я махнул рукой:
   - Надо оценивать ситуацию в целом, подробности  тебе  не  помогут.  У
тебя, к сожалению, неверный настрой...
   - В смысле?
   - Ты, разыскав Кота, ни в чем его не разубедишь и не уговоришь.
   Рассчитаться со мной - главная и единственная  сверхценная  идея  его
жизни.
   Глупо, конечно, но это так...
   - Сделай  милость,  не  ряди  Кота  Бойко  в  графы  Монте-Кристо,  -
усмехнулся Ордынцев.
   Я устал. Откинулся, прикрыв глаза, на подушку лимузина. Никто  ничего
не понимает. Сказал терпеливо:
   - К сожалению, жизнь  проще  и  страшнее  беллетристики.  Сейчас  Кот
опаснее Монте-Кристо...
   - Але-але, только без паранойи! - замахал руками Серега.
   - Нищий юноша Эдмон Дантес, до того как его кинули на  нары  в  замок
Иф,  прожил  ничтожную  убогую  жизнь  мелкого  обывателя,  -  терпеливо
объяснял я. - Только став графом Монте-Кристо, он наконец  зажил  яркой,
пряной, увлекательной  жизнью  героя,  любовника,  интригана,  мстителя,
вершителя чужих судеб. С этого момента, по существу, только  и  началась
его жизнь. А у Кота  Бойко,  независимо  от  того,  убьет  он  меня  или
пристрелят его самого, на этом все кончится...
   - Уточните мысль, банкир Данглар, - смирно попросил Сергей.
   - У Кота нет потенциала развития в жизни, у него все в прошлом.
   - При всем уважении к возможностям вашего  системного  мышления,  мой
почитаемый учитель, наставник и гуру, - ехидно  сказал  Сергей,  -  хочу
заметить, что из всех известных мне людей Кот Бойко меньше  всего  похож
на поношенного дедушку-ветерана, у которого  все  в  прошлом.  Извините,
пожалуйста, если что не так сказал...
   - Пожалуйста, пожалуйста, - снисходительно кивнул я.  -  Вся  мировая
финансовая игра - от Нью-йоркской биржи  до  торговли  пирожками  -  это
обмен финансовыми рисками. Выигрывает тот, кто сумел снизить свои  риски
до минимума. Понимаешь?
   - Я думаю, что вся жизнь -  это  обмен  рисками,  -  серьезно  сказал
Ордынцев.
   - Длинная цепь решений - человек оценивает свои  интересы  и  степень
риска.
   - Точно. И каждый день, принимая эти решения, я должен понять,  какое
у этого человека вчера и что его может ждать завтра. Это стало для  меня
привычкой и необходимым условием. Мы должны  произвести  с  Котом  обмен
рисками.
   - И что?
   - Жуть, полная чума! За спиной Кота, в его вчера -  азарт  молодости,
слава  чемпиона,  сумасшедшая   любовь   к   Марине,   лихо   сорванные,
бессмысленно потраченные и более невосстановимые деньги - времена  ушли.
Деньги больше под ногами не валяются, надо уныло каторжанить за них -  а
этого Кот не  любит  и  не  умеет.  Ничто  из  прекрасного  прошлого  не
повторится, все позади.
   Впереди у него нет ничего  интересного.  Только  главный  чемпионский
выстрел...
   Мы помолчали, равнодушно разглядывая и не замечая суетливую городскую
жизнь за окном. Потом Ордынцев сказал:
   - С будущим Кота ты мне обстановочку прояснил. А  как  насчет  твоего
завтра?
   Как там с оценкой рисков?
   Как мог искренне, я засмеялся:
   - Я не люблю глазеть в бездну!

У НИХ КОНТАКТ УТРА ЧЕЙ

   Грузовик-мусоровоз маневрирует  на  улице  Огурцова  в  Теплом  Стане
вокруг контейнера, куда Кот забросил свой сотовый телефон. Это место - в
двухстах метрах от подъезда Лоры.  Двое  здоровенных  парней-мусорщиков,
невероятно грязных, даже на вид издающих сильный запах,  доброжелательно
матеря друг друга, цепляют такелаж к контейнеру.
   - Давай,  вира  помалу!  -  кричит  парень  водителю.  -  Да  выбирай
полегоньку, едрить твою мать!
   Контейнер  вздымается  вверх,  медленно  ползет  к  своему  месту  на
грузовой платформе.
   - Майнай полегонечку! - командует мусорщик. -Давай, давай...
   Контейнер  встал  на  место  в  кузове.   На   замен   ему   грузчики
устанавливают на тротуаре пустой, усаживаются в кабину,  один  сразу  же
начинает жевать здоровенный  бутерброд.  Грузовик  трогается  по  улице,
сворачивает за угол, исчезает из виду.
   В тот же момент на улицу въезжают машины радиоразведки. Они  движутся
медленно, будто обнюхивают квартал. Штурман-поисковик хватает рацию:
   - Центр, внимание! На связи - шестой... Внимание!.. Объект  вышел  из
пеленг-зоны.  Объект  смещается  на   северо-запад...   Прямой   контакт
утрачен...

СЕРГЕЙ ОРДЫНЦЕВ:

ЛИЧНЫЙ СЕКРЕТАРЬ

   Я уселся за стол своего нового  кабинета  -  не  очень  большого,  но
продуманно организованного в стиле делового уюта.
   А деловой уют - это черно-белый металлопластиковый аскетизм,  который
должен - по замыслу создателей - полностью отбивать охоту и  возможность
отвлекаться на что-либо вообще, кроме порученной тебе работы.
   Но меня с самого начала рабочего  дня  отвлекли  сильно.  Хорошенькая
барышня,   неброско,   классно   экипированная.   Высокая,    ухоженная,
технологический класс "хай-фай", диапазон приятного применения,  на  мой
взгляд, необъятный.
   - Добро пожаловать, Сергей Петрович!  Я  ваш  личный  секретарь  Лена
Остроумова. Мое досье у вас на столе, там все необходимые  сведения  обо
мне. Мой рабочий день с девяти до пяти.  Но  в  случае  необходимости  я
всегда могу прийти раньше или задержаться, сколько нужно.
   - Замечательно, Лена, - усмехнулся я.
   Девушка протянула мне пластиковую коробку и конверт:
   - Здесь ваш сотовый телефон, а в конверте ключи и  документы  на  ваш
служебный автомобиль. Джип "блейзер" - во внутреннем дворе. Мне сказали,
что водитель вам не нужен?
   - Не нужен, - помотал я головой.
   - Вот это - ваша кредитная корпоративная карточка  "Мастер-кард"  для
текущих производственных  расходов.  Здесь  распишитесь,  пожалуйста,  и
постарайтесь ее не потерять - она безлимитная.  Вроде  волшебного  слова
"сим-сим".
   - Сказка! - восхитился я.
   - Пропуск с режимом "проход всюду" вам чуть позже  принесет  директор
Департамента персонала. Кажется, у меня все...
   - Мир сладких грез. Как говорил мой погибший  друг  -  поднимите  мне
веки...
   Я взял в руки папку  с  ее  личным  делом,  раскрыл  обложку,  быстро
пролистал  несколько  страниц,  закрыл   картонные   корочки,   подержал
несколько секунд и бросил на стол.
   - А что вы умеете делать?
   - Я знаю английский хорошо,  по-французски  бегло  читаю,  работаю  с
компьютером, не очень быстро  стенографирую.  С  осени  пойду  на  курсы
бизнеса и менеджмента. Прилично вожу автомобиль...
   - Конечно, имеете "черный пояс" карате? - осведомился я вежливо.
   - Ну уж нет - увольте! - не принимая моей иронии, ответила Лена. -  Я
считаю, что вместо этого мордобойного балета  дамский  браунинг  гораздо
надежнее.
   - Резонно, - согласился я. - В общем, Лена,  оказывается,  что  вы  -
американская "корпорейт-герл" отечественной сборки.  Давно  работаете  в
холдинге?
   - Год,  -  спокойно  сказала  она,  глядя  на  меня  чуть  насмешливо
большущими серыми глазами отвязанной неваляшки.
   - Угу, - кивнул я. - Представляю, как долго  вы  мыкались  по  улицам
Москвы в поисках места. Усталая, иззябшая постучалась в ворота  холдинга
и робко спросила: вам не нужно для офисных нужд сокровище? А  они  хором
заорали: добро пожаловать!
   - Издеваетесь? - усмехнулась Лена.  -  У  нас  полгода  спецпроверка.
Директор персонала - генерал госбезопасности...
   - Ну, вас-то полгода не проверяли!
   - Почему вы так думаете? - подняла тонкие брови Лена.
   - Во-первых,  по  молодости  вы  не  накопили  биографии  на  полгода
проверки. А потом, папа у вас - замминистра топлива и  энергетики.  Чего
там проверять, слепому ясно - очень ценный кадр. Перспективный...
   - Вы хотите унизить меня, Сергей Петрович? - лениво спросила Лена.
   - Помилуй Бог! - замахал я руками. - Просто у меня  никогда  не  было
личного секретаря. Наверное, поэтому  я  думал,  что  личных  секретарей
столоначальники подбирают себе сами...
   - У нас это не  принято,  -  покачала  головой  Лена.  -  Департамент
персонала предлагает  кандидатов,  а  Александр  Игнатьевич  утверждает.
Только он...
   - А отказаться можно? - спросил я осторожно.
   - Вам? Или мне? Я не поняла...
   - Ну вам, например... Или мне, - пожал я плечами.
   - Не знаю, у нас так никогда не бывало, - растерялась Лена.  -  А  вы
хотите отказаться от меня?
   - Что я, с ума сошел? Да никогда!

АЛЕКСАНДР СЕРЕБРОВСКИЙ:

ВИРТУАЛИИ

   Телевизор - машина времени фирмы "Сони" - нас аккуратно нашинковал  и
разделил пополам. Здесь, по эту сторону экрана,  в  осязаемой  плотности
окружающих предметов, в аромате свежезаваренного кофе  "хейзлнат",  чуть
слышном сиплом  дыхании  кондиционера  -  жили  мы.  Я  и  мой  помощник
Кузнецов.
   Мы молчали  и  слушали,  как  из  вчерашнего  Зазеркалья  тринитрона,
оттуда, из виртуального прошлого  говорил  я  -  в  ипостаси  Александра
Игнатьевича  Серебровского.   Я   проповедовал,   учил,   все   объяснял
телевизионному ведущему "Итогов" Евгению Киселеву.
   Разложенный  на  телевизионные  строки  и  снова  собранный  в   кадр
Серебровский был мне противен. И одновременно я  испытывал  родительскую
гордость за него, за себя. Такой  вроде  бы  неказистый,  незамысловатый
паренек - а на самом-то деле, оказывается, ого-го-го!
   Конечно, постоянное мелькание на телевизоре  -  занятие  одновременно
отвратительное и противоестественно-приятное, вроде выдавливания прыщей.
   Но от этого нельзя и неохота  отказываться.  Справа  за  моей  спиной
вздохнул и пошевелился Кузнецов. В кадре - это было вчера - я отвечал на
его сомнения:
   - ...Резервы монетаристской политики исчерпаны! Денег попросту больше
взять негде - сколько бы мы ни  латами  тришкин  кафтан  бюджета.  Нужен
принципиально другой подход.
   - А в чем вы видите другой подход? -  спрашивает  величавый  красавец
Киселев.
   - В новой налоговой политике как  составной  части  новой  финансовой
стратегии. У нас ведь самые мудрые в мире  налога  -  всего  сто  четыре
копейки платежей на каждый заработанный рубль. Это  абсурд  -  с  барана
российской экономики седьмая шкура уже спущена...
   Киселев, пошевеливая английскими усами, спрашивает строго:
   -  В  случае  победы  на  выборах  вы  намерены  оказать  давление  с
регионального уровня на всю федеральную политику?
   - Влияние, -  усмехаюсь  я  мягко,  но  с  большим  значением.  -  Не
давление, а влияние, назовем это так. И влияние это будет исключительной
силы. Я не сомневаюсь, что меня поддержит вся  региональная  властная  и
финансовая  элита.  Все  настоящие  бизнесмены  -   не   перекупщики   и
спекулянты, а создатели реальных ценностей. Все те, кому надоело кормить
жулье и дармоедов...
   - А государственная бюрократия и оппозиция?
   - Государственная бюрократия существует вечно, и вечно она борется  с
любой инициативой,  которая  ограничивает  ее  власть.  Бюрократию  надо
воспринимать как  дурной  климат.  Ей  надо  противостоять,  как  плохой
погоде. Ну а оппозиция...  А  что  она  может?  Она  бесплодна.  Она  не
способна предложить народу реальной альтернативы. Прошли времена,  когда
люди верили, будто наши любимые пищевые жиры - пушечное сало и  ружейное
масло. Люди выросли, поумнели, они  плевали  на  лозунги,  а  хотят  они
нормальной сытой благополучной жизни. И я готов им помочь в этом...
   Я вывел пультом звук, повернулся к Кузнецову:
   - Что у нас сегодня?
   - Совещание по состоянию биржи, - взглянул помощник в  ноутбук.  -  В
десять - деловой завтрак с президентом Би-би-би, "Бостон  бизнес  бэнк".
Просится к вам на встречу Гаглоев  -  надо  определить  нашу  позицию  с
еврооблигациями, он уже говорил с вами.
   - Экспертное заключение есть?
   - В вашей рабочей папке.
   - Я посмотрю, к  вечеру  сообщу  решение.  Что  с  "Макрокомп  глобал
электроникс"?
   - Билл Хейнс выставил банковские гарантийные письма  и  аффидевит(  о
готовности  подписать  договор.  На  этой  неделе  у   вас   встреча   с
вице-премьером Завалишиным -  все  финансовые  и  технические  документы
готовы. Нужно решение правительства...
   - Собери рабочую группу, девять миллиардов - не шутка, надо будет еще
раз прогнать доклад. Я обязательно буду, все должно  быть  отполировано,
как котовьи яйца!
   - Я думаю, что там все в порядке - ребята очень серьезно  поработали,
- сказал Кузнецов.
   - Может быть, - кивнул я. - Правда, я знаю, что  если  тебе  кажется,
будто все в порядке, - значит, ты просто плохо информирован...
   Сказал и задумался,  забыл  о  Кузнецове.  Какое  ужасное  внутреннее
напряжение, щемящий звон тревоги в душе, торопливый, испуганный  колотун
сердца! Как хочется - хоть бы на день - животного пейзанского покоя. Как
избавиться от этого вечного нервного тремора?
   Пустое!  Это  невозможно.  Физиология.  Адреналиновые  бури  в   злой
азартной крови.
   Пустое! Тряхнул головой, услышал, как Кузнецов что-то говорит мне.  Я
спросил:
   - Что там еще?
   -  Заседание  правления,  отчет  ревизоров  о   работе   Воронежского
металлургического - похоже, там у нас воруют.
   - Оторвите голову, остальное - в прокуратуру... Решите без меня.
   - Балясный хочет вам доложиться. Предлагает купить  бывший  санаторий
ЦК  в  Сочи,   перестроить   в   пятизвездный   отель.   Очень   высокая
рентабельность...
   - На фиг! Сейчас на Кипре  и  в  Турции  отдыхать  дешевле.  И  пусть
Балясный подсчитает, сколько мне будет  стоить  выкурить  оттуда  мафию!
Нет, это мимо кассы...
   - Кстати,  Александр  Игнатьич...  Шеф  службы  безопасности  Алексей
Кузьмич хотел переговорить по деликатному вопросу.
   - В четыре. Дай ему десять минут. Все?
   - Вам должна быть  представлена  команда  имиджмейкеров  -  это  люди
Краснова, игроки профессиональные.
   - Завтра в десять. Еще?
   -  Приглашения   на   праздник   песни,   оргкомитет   кинофестиваля,
презентации, юбилейные банкеты,  премьеры,  открытие  выставок,  концерт
Патрисии Каас, личная просьба Маслякова вручить призы  победителям  КВН.
Общим числом двадцать семь...
   -  Прекрасно.  Всем  разослать  письма,  поздравления  и   пожелания.
Праздных - поблагодарить. Нужных - обнадежить моей уверенностью в  нашем
сотрудничестве. В будущем...

КОТ БОЙКО:

ЖИВОЙ ТРУС

   У   Лоры   на   лице   было   выражение   чувственного   наслаждения.
Восклицательная гримаса счастья! Она сидела  посреди  комнаты  на  нашей
колченогой табуреточке и смотрела, как я примеряю  купленные  ею  тряпки
развеселого молодежно-отвязного стиля. А я  перед  зеркалом  старательно
пристраивал длинноволосый блондинистый парик.
   Лора  хохотала,  светя  своими   белоснежными   зубами,   такими   не
правдоподобно   ровными,   что   наводили   на   пакостную    мысль    о
металлокерамике, но все-таки настоящими, костяными, собственными. У  нее
были всегда приятно прохладные зубы...
   - Ну скажи, пожалуйста, зачем тебе парик?
   - Хочу  быть  похожим  на  настоящего  артиста.  На  Филиппенко.  Или
Говорухина.
   - Да перестань ты дурака валять! Серьезно!..
   - Серьезно? - корчил я рожи. - Если серьезно... Если серьезно...
   В разных ракурсах я  рассматривает  себя  в  зеркале,  гримасничая  и
кривляясь.
   - Если серьезно, то  я  хочу  немного  уклониться  от  своей  бешеной
популярности на улице. Я просто боюсь толп поклонниц и почитателей моего
таланта. Ты не представляешь, как  пугают  меня  эти  женщины,  падающие
передо  мной  публично  на  колени!  Толпы  девственниц,   плачущих   от
вожделения!
   Педики, прячущиеся в засаде. Говорю тебе совершенно  откровенно  -  я
боюсь.
   Я попросту трус...
   - И это ты врешь,  жучила  несчастный!  -  вздохнула  Лора.  -  Я  бы
предпочла, чтобы ты был сильно потрусливее. Мне твое гусарство - во  где
стоит! - Она провела ладонью по шее.
   - Подруга! Волшебная Теслимовка! Все бу, как ты ска! Я ведь не  успел
тебе  сообщить,  что  я  сейчас  снимаюсь  в  кино  по  пьесе  Толстого.
Называется "Живой трус". Я уже все придумал!  У  нас  это  с  покойником
Львом Николаевичем просто отпадно получилось. Хит сезона!
   - И что ты мелешь!
   - Правду говорю! Тебе понравится. Основная мысль - любой бабе  больше
по душе живой трус, чем  мертвый  герой.  Увидишь  -  культовый  фильмец
отгрохаем...
   - Что ты несешь, ненормальный?
   - Арию живого труса. Сатрап, парализованный страхом...
   - Слушай, живой трус, ты лучше скажи - тебе шмотки нравятся?
   - Подруга! Кормилица, поилица и одевалица! Спасибо  тебе!  Я  в  этом
паричке и новом  прикиде  красив  нечеловечески!  Так  шикарно  выглядел
только мой приятель  аферист  Харлампий  Спиридонович  Фотокакис.  Жаль,
репатриировался, фраер этакий, к себе на  родину  -  в  древнюю  Элладу.
Сейчас бы умер от зависти.
   - Кот!
   - Чего? - остановился я.
   - Мне все равно - трус ты или герой. Чемпион или подзаборник...
   Я решительно направился к Лоре:
   - Докажите поступком! Слово...
   - ...и дело, - тихо сказала Лора. - Я тебя очень люблю.
   - Дай покиссаю!.. - заорал я.
   Она  обняла  меня  и  целовала  долго,  будто  в  забытьи.  Судорожно
вздохнула:
   - Собаки не понимают, что хозяин уходит из дома ненадолго - на работу
или в магазин. Они каждый раз умирают  от  горя,  потому  что  думают  -
навсегда.
   - О чем ты, яблочко