е Мамочка...
   Какие-то быки безрогие... Шестерки...
   Остановились шагах в трех друг от друга, и Швец спокойно, без  нажима
сказал:
   - Ребята, мы здесь  по  Божьему  делу...  Хотим  отдать  тело  вашего
брата...
   Сегодня он за всех нас умер... Так что давайте без  фокусов...  Иначе
мы вас всех здесь перебьем...
   - Это еще неизвестно - кто кого... - гортанно сказал  рослый  носатый
парень. Швец вспомнил - это водитель и телохранитель Нарика Автандил, по
прозвищу Авто.
   - Известно! - остановил его Швец и поднял руку с гранатой  "фенькой".
- Все, дорогой, давно известно. Нас - больше, мы посильнее вооружены,  и
мы это дело умеем гораздо лучше  вас...  Не  надо  сейчас  базарить,  не
время... Ты вспомни - в Ахате еще кровь не застыла...
   Второй, стоявший за спиной Авто, сказал вполне миролюбиво:
   - Да нет, командир, мы такого ничего в виду не имели. Забираем  Ахата
- и разъехались...
   -  Ну  и  правильно,  дело  говоришь,  -  согласился   Швец.   -   Вы
какого-нибудь  жмурика  привезли  на  замен?  Сейчас   придет   тюремная
машина...
   Те двое одновременно кивнули.
   - Все! Сидим и ждем... Работаем в режиме реального времени...
   Разошлись по машинам. Минут через пятнадцать с трассы  по  подъездной
дорожке  направился  на  стоянку  тюремный  "воронок".  "БМВ"  съехал  к
обочине, пропустил фургон и снова занял позицию - всех впускать,  никого
не выпускать.
   "Воронок"  остановился  между  их  машинами,   мотор   стих,   горели
подфарники.  Из  боковой  двери  фургона  спрыгнул  человек   в   форме,
солдат-водитель соскочил со своего сиденья, и они не спеша отправились в
шашлычную. В кабине "воронка" в слабом свете  салонного  освещения  Швец
разглядел потаповского холуя лейтенанта Козюлина - старый  подагрический
бес, правая рука и исполнитель всех делишек тюремного игумена.  Водитель
фургона, киргиз Усманов, по словам Джангира, тоже в деле. В шашлычной он
будет отвлекать конвойного, пока им пожарят кур -  минут  пять  -  семь.
Швец подошел к "воронку", приоткрыл дверь:
   - Привет, лейтенант! Привез?
   Козюлин кивнул:
   - В кузове... Где ваш труп?
   Швец обернулся, приглашающе  помахал  рукой  нариковским  отморозкам.
Заурчал мотор, и их "Газель" подъехала вплотную  к  "воронку".  Козюлин,
несмотря на плохо гнущиеся  суставы,  проворно  выскочил  наружу,  отпер
боковую дверь фургона, нырнул внутрь и натужно крикнул:
   - Давайте помогайте кто-нибудь!..
   Двое парней из "Газели" влезли в "воронок", они сопели  и  от  усилий
всхлипывали - тело, видно, успело окоченеть и плохо  гнулось  в  тесноте
между  арестантскими  боксами.  Наконец  они  бережно  вынесли   длинный
согнутый куль.
   - Стоп-стоп! - затормозил их Козюлин. - Сначала  ваше  тело...  Потом
берите это... А то укатите - ищи вас...
   Нариковцы завопили:
   - На кой хрен нам нужно? На  память  заберем  бомжа?  -  но  послушно
отперли задний люк микроавтобуса, выволокли завернутое в тряпки  тело  и
бросили на асфальт. Прах Ахата быстро, легко, как в  танце,  передали  с
рук на руки, внесли в люк, попрыгали в машину, хлопнули дверцы,  заревел
мотор, и "Газель" помчалась навылет, на Кольцевую дорогу.
   Костин и бойцы конвоя втащили тело бомжа в кузов  "воронка",  бросили
посреди пола.
   - Оставь здесь, - велел Козюлин, обернулся к Швецу:
   - Вели им надеть на него тюремный мешок... Полагается...
   Швец уже собрался уходить. Мародер Костин и охрана  размотали  тряпки
на трупе, сунули его ноги в брезентовый мешок.
   - Постойте, - испуганно бормотнул Швец. - Постойте...  Хорошо,  суйте
его в мешок.
   С отвращением  и  ненавистью,  сопя  и  матерясь,  подхватчики  Швеца
засовывали в зеленый саван  изувеченный  труп  американского  бизнесмена
Левона Бастаняна.

51. МОСКВА. ТВЕРСКАЯ УЛИЦА. ПОКУШЕНИЕ

   - И что ты сделал? - закричал с отчаянием и яростью Джангир.
   - Как что сделал? - удивился Швец. -  Отдал  мощи  Бастаняна  цирику,
этому лейтенанту из Бутырки... А ты хотел, чтобы  я  его  к  кремлевской
стене привез? В Мавзолее похоронил?
   Джангиров от бессильной злости кусал губы.
   - О, как мы прокололись! Господи, как прокололись жутко... - с едкой,
злой досадой бормотал он.
   - Ну! Прокололись! - согласился Швец. - Босс, по-моему, ты со  своими
клятыми родственниками совсем с катушек съехал.  Подумай  сам  -  прокол
разрешился наилучшим способом. Представь -  если  бы  менты  нашли  тело
Бастаняна? Какой шухер бы подняли из-за грохнутого америкашки! Хрен  его
знает, куда бы привела раскрутка! А так - никто из нас не имеет к  этому
отношения, а Бастаняна больше не существует в природе, он  уже,  считай,
превратился в дым, - посмотрел на часы Швец.
   - Да, хорошенькая у меня побудка, -  скрипел  Джангиров.  -  Неплохие
новости с утра...
   - Перестань, шеф! - залихватски мазнул себя по лысине Швец. -  Плохих
пробуждений не бывает! Вот представь - голубой рассвет, зеленые  клейкие
листочки, гурии голенькие вокруг тебя пляшут. А ты  не  проснулся.  Надо
это тебе?
   А раз проснулся - жизнь развивается. С боями и радостями...
   -  Отстань  со  своими  глупостями!  Тоже  мне,  философ   домотканый
отыскался, - продолжал свариться Джангиров. - Ладно, я сейчас собираюсь,
поедем к Моньке...
   Дожидаясь, пока Джангиров оденется, Швец неутомимо растолковывал:
   - А Нарика надо истребить, как бешеного пса. Беда не в  том,  что  он
злыдень, а в том, что он дурак...
   Джангир взял из шкафа плащ и спросил:
   - Что там на улице? Клейкие листочки или дождь?
   - Боюсь, что пока временно холодрыга, гадость и ливень, переходящий в
грязный снегопад. Но  я  тебе  обещаю  -  как  только  перезимуем,  там,
глядишь, снова клейкая зелень баксов, солнце и гурии...
   В кармане у Швеца зазвонил телефон. Он придержал  плечом  Джангирова,
достал трубочку.
   - Майор, ты оглядись... В подъезд вошли двое... Повремени с  выходом,
- дудел ему в ухо Десант. Швец быстро скомандовал:
   - Телефон не выключай, я все время на связи... Ага, ты на  "Би-Лайне"
не экономь...
   Отодвинул Джангирова от двери:
   - Ну-ка, подожди, шеф... Не надо торопиться.
   - Что случилось? - не понял Джангиров.
   - По-моему, твой племянничек не угомонился... Ему бы траур справлять,
а он шустрит...
   Джангир с опасливой недостоверной улыбкой заметил нерешительно:
   - Перестань, у тебя уже какая-то паранойя... Маниакальные  заскоки...
Ко мне в дом?
   - Но-но-но! - твердо пресек разговоры Швец. - По моим расчетам, он  и
должен был сегодня-завтра объявиться.
   - Почему?
   - Потому что он дурак! По своим представлениям  он  хочет  за  смерть
брата рассчитаться одновременно и с Бастаня-ном,  и  с  тобой.  Ему  это
кажется красивым - вы, мол, ни на день не переживете этого  сумасшедшего
Ахатку!
   Джангиров удивленно пожал  плечами.  Швец  приоткрыл  узенькую  щелку
двери, оглядел лестничную площадку, сказал в телефон:
   - Доложи обстановку. Ничего не видите?
   - Нет... Но наш человек на месте, - ответил Десант.
   Швец растворил дверь пошире, вышел на площадку, осмотрелся - никого в
поле зрения.
   Джангир раздраженно сказал:
   -  Слушай,  мне  эти  казаки-разбойники   надоели...   Дела   ждут...
Поехали... - и вышел за дверь.
   В это же  мгновение  с  верхнего  марша  чердачной  лестницы  прыгнул
человек. В какой-то неразличимой черно-серой  робе.  И  с  пистолетом  в
поднятой руке, с неестественно длинным стволом  из-за  трубы  глушителя.
Этот длинный ствол, показавшийся Джангирову размером  с  баковое  орудие
крейсера "Аврора", плавно опускался на уровень его головы. Видно, киллер
не ожидал, что Джангир окажется таким малорослым.
   Но  залп  "Авроры"  не  состоялся.   Наверное,   это   наша   славная
историческая традиция.
   Выстрелами взорвался изнутри застекленный пожарный  шкаф  -  охранник
бил в упор на упреждение. Крупнокалиберные пули вырывали из серой фигуры
киллера куски и ошметья, его подбросило вверх и назад, и он успел только
тонко, пронзительно крикнуть, как кочет под ножом. Швец, закрывая  собой
Джангира, кричал в телефон:
   - Ловите второго внизу...
   Десант откликнулся:
   - Его подобрала их "девятка"... Они уже на ходу... Мы за ними...
   - Стоять! - рявкнул Швец.  -  Не  за  ними!  Никуда!  Ковбои  сраные!
Обеспечь выход отсюда... Вторую машину по радио отправить вдогонку...
   Потом повернулся к  охраннику,  выбивавшему  стволом  острые  обломки
стекла пожарного шкафа, чтобы выбраться наружу.
   - Молодец, Сергеев! Благодарю за службу! - Достал из кармана потертый
бумажник, ловко отсчитал пять зеленых стольников, протянул:
   - Приз за победу в стрельбе по бегущему кабану!
   Пришедший  в  себя  Джангиров  оторвался  наконец  от   разглядывания
валяющегося на кафеле киллера, улыбнулся вымученно Сергееву:
   - Спасибо тебе, голубчик... Вовремя ты возник...
   - Ага! Вовремя! - подтвердил Швец. -  Со  вчерашнего  вечера...  Все,
босс, поехали...
   Охраннику предписал:
   - Если кто-то из соседей вызовет милицию, сообщите, что нас  здесь  и
не было. Эту падаль, - он ткнул ногой труп, - в квартиру,  а  здесь,  на
лестнице, все тщательно и быстро вымойте, протрите тряпками, забрызгайте
вонючим спреем... Сейчас Десант вызовет сюда  чистильщиков,  по-быстрому
сплавьте отсюда труп...
   - Слушаюсь!
   Джангиров, очень бледный, ставший еще меньше ростом, снова наклонился
над трупом, повернул голову убитого к себе. Долго, внимательно  смотрел,
качал головой:
   - Не знаю... Не видел никогда... - Встал, брезгливо отряхнул  руки  -
пальцы тряслись, сказал Швецу:
   - Поехали, Коля... Монька ждет нас...
   Все  получилось  ладненько,  да  только   одна   маленькая   закавыка
случилась.
   Десант не смог найти ни по одному телефону их "чистильщика",  который
занимался бесследной ликвидацией трупов. Чтобы не  ездить  по  городу  с
этой поганой  поклажей,  отвезли  завернутого  в  старый  ковер  дохлого
киллера на свалку в Салярьево. Бросили там в кучу всякой  дряни,  слегка
закидали сверху мусором - лопат же нет! - сели в машину  и  укатили.  На
сегодня их смена кончилась.
   А "девятку",  подобравшую  напарника  убитого  киллера,  конечно,  не
догнали.

   МОСКВА.
   По предварительным данным, за нынешний год в России  зарегистрировано
более 90 тысяч преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков.
По данным оперативников,  это  почти  на  10  процентов  больше,  чем  в
предыдущем году. Почти 80 тысяч преступлений было раскрыто  сотрудниками
органов МВД. Ими же разоблачено свыше 12 тысяч сбытчиков наркотиков, что
также превышает результаты предыдущих  годов.  Раскрыто  более  4  тысяч
преступлений, совершенных в группе.
   В МВД России  сообщили,  что  за  незаконные  посевы  иаркосодержащих
растений  наказано  почти  80  тысяч  человек.  За  минувший  год   было
уничтожено почти 4 тысячи гектаров дикорастущей  конопли.  Как  выяснили
оперативники, в  сбор  конопли  привлекается  все  больше  подростков  в
возрасте от 10 до 14 лет.
   В МВД РФ считают, что, несмотря на большой объем практической  работы
по пресечению деятельности нар-комафии,  коренного  перелома  в  решении
проблемы не достигнуто. Уровень наркотизации населения продолжает расти.
52. КИЕВ - МОСКВА. ПОСАДОЧНЫЙ КОРИДОР. ХЭНК

   Они ехали почти всю ночь. Вообще, если бы его везли в забитом  ящике,
Хэнк впечатлений получил бы не больше. Конечно,  не  так  комфортно,  но
информации - тот же замкнутый ноль.
   Единственное твердое  убеждение,  вынесенное  Хэнком  за  эту  долгую
дорогу, - такая большая страна не может быть такой бедной.  Не  выдержит
жесткость конструкции.
   В Киев он прилетел поздно вечером, легко и быстро  прошел  паспортный
контроль.
   Единственное, что  спросил  у  него  таможенник:  "У  вас  баксы  или
марчелки?"
   Хэнк пожал плечами:
   - Простите, что такое "марчелки"? Таможенник смотрел на него  как  на
придурка:
   - "Марчелки" - марки ФРГ!
   Хэнк облегченно вздохнул::
   - У меня наличными шестьсот долларов США  и  две  тысячи  австрийских
шиллингов...
   - Внесите в декларацию... И проходите...
   В зале ожидания его сразу же  остановил  сухопарый  белесый  человек,
похожий на скандинава:
   - Вы господин Сеймур Харрис?
   - Да, - кивнул Хэнк. - Я - Харрис...
   Блондин кивнул:
   - Здравствуйте, я - Лембит...
   Хэнк не понял, фамилия это или  имя.  Да  и  не  имело  это  никакого
значения.
   Монька перед отъездом напутствовал его:
   - Тебя встретят надежные парни. Внимания на них не обращай, это так -
промежуточные люди...
   Хэнк спросил промежуточного человека Лембита:
   - Вы скорее всего финн?
   - Я эстонец! - сказал Лембит так, будто представился лордом-пэром.
   - Прекрасно! - восхитился Хэнк.
   Лорд-пэр Эстонии взял у Хэнка его  маленький  дорожный  чемоданчик  и
повел на паркинг. В новенькой "БМВ"  -  "пятерке"  засквозили  в  объезд
Киева.
   Лембит хорошо говорил по-английски, почти без  акцента.  -  Вам  надо
покушать перед дорогой... Хэнк покачал головой:
   - Нет, в самолете кормили... Я не проголодался...
   - Тогда заедем, возьмем с собой еду.  Пятьсот  километров  впереди  -
гастрономическая пустыня.
   Лембит куда-то заехал по дороге, взял пакеты  с  сандвичами,  жареной
курицей и бутылку "Джима Бима".
   - В Москву? - спросил он как таксист.
   - С Богом!..
   Пару раз Хэнк задавал какие-то  ничего  не  значащие  вопросы  своему
гордому эстонством водителю. Лембит отвечал  подробно:  "Да",  "Нет".  И
сразу же нырял в молчание, как родные его  сердцу  таллинские  кильки  в
море. Хэнк ему был за это очень признателен.
   Дорога  была  жуткая.  Очень  узкое  шоссе,  в   обоих   направлениях
загруженное до предела грузовиками. На полотне, выщербленном, выбитом, в
ухабах, ямах-ловушках "БМВ"  подкидывало  и  трясло,  как  тачку.  Из-за
плотного потока встречных грузовиков Лембит  не  мог  сделать  рывок  на
обгоне и объехать  тяжело,  медленно  пыхтящую  попутную  колонну.  Ехал
гордый эстонец расчетливо, быстро - под упор, на  трассе  не  ерзал,  не
вилял, не дергал машину тормозами. Обычно-Хэнк сильно нервничал, сидя на
пассажирском сиденье, - он не доверял шоферам. Через час,  приглядевшись
к рулежке  Лембита,  полностью  успокоился,  сделал  несколько  глубоких
реанимационных глотков "Джима Бима" и тихо отключился от происходящей за
стеклом мерзости. Конечно, досадно ехать  на  такой  мощной  машине  так
уныло - встречные грузовики слепили, попутки забрасывали лобовое  стекло
жирной грязью.
   Хэнк подумал,  что  последний  раз  он  ездил  по  таким  дорогам  во
Вьетнаме.
   Только было не промозгло-холодно, а душно-мокро. Но так же противно.
   В середине ночи Лембит разговорился. Открыл рот и сообщил:
   - Приехали. Сейчас будет погранконтроль...
   Долго стояли в очереди. Лембит взял  у  Хэнка  паспорт,  достал  свои
документы, в права вложил  двадцатку  -  протянул  в  окно  таможеннику,
купюра испарилась, документы вернулись назад, и они въехали в Россию.
   "Знал бы этот самый Харрис, где путешествует живущий теперь  отдельно
от него паспорт", - подумал Хэнк. Харрис и не догадывается, что  в  одно
прекрасное утро может проснуться самым знаменитым  человеком  на  земле.
Мистер Герострат Сеймур Харрис.
   Никаких перемен по сравнению с Независимой Украиной на  земле  России
Хэнк  не  обнаружил.  Редкие  тусклые  желтые   огоньки   по   сторонам,
безвидность,  индустриальные  трущобы.  Хэнк  ориентировался  только  по
иероглифическому языку дорожных знаков - этому замечательному  эсперанто
водителей во всем мире.
   В машине было  тепло  и  уютно.  Расслабляла,  убаюкивала  Музыка  из
приемника, еле слышно подсвистывал Лембит, мягко перемигивались  огоньки
на щите. Хэнк, прикрыв глаза, покачивался в полудреме,  думал,  что  это
похоже  на  прилет  на  чужую  планету.  Ничего  нет  позади,  все,  что
происходит сейчас, - неповторимо, и совсем неизвестно, что будет завтра.
Капсула текущего мгновения закрыта. Она  отсечена  от  вчера  и  завтра.
Почти неосязаемое мгновение между всем, чего уже нет, и тем, чего еще не
было. "Раз мы все смертны, - раздумывал Хэнк, - любая цель  бессмысленна
для неверящих в загробную жизнь. Я в нее не верю, и скорее всего великий
акт отмщения сбросит меня в пустоту. Но я проживу свою жизнь так, как  я
хочу. Моя воля заставит тысячи людей жить и умереть так,  как  я  считаю
правильным. Ведь, в конце-то концов, раз все мы  когда-то  умрем,  то  я
просто сдвину для них календарь. Велика печаль!"
   Под  утро  они  подъезжали  к  Москве.  Занимался  тусклый  безвидный
рассвет.
   Неожиданно для самого себя, как-то  на  уровне  вздоха,  Хэнк  сказал
вслух:
   - Господи, какая бедность...
   Эстонец равнодушно кивнул:
   - Великий канцлер Отто фон Бисмарк говорил, что  у  славян  ослаблено
чувство собственности -  от  этого  они  склонны  к  расточительности  и
воровству...
   - Занятно, - хмыкнул Хэнк. - Но за век народ мог измениться...
   - Никогда! - отрезал чухонский лорд. - В  России  никогда  ничего  не
изменится. Это невозможно.
   - Почему?
   - Для этого Россия должна проиграть большую войну. Не Афганистан,  не
Чечня! Сокрушительный разгром - как в  сорок  пятом  было  ликвидировано
гитлеровское государство... - невозмутимо преподавал Лембит.
   - Но без мировой ядерной войны это невозможно, а тогда погибнут  все,
кроме китайцев, - напомнил Хэнк.
   - В том-то и дело! Исторический пат - у мира нет игры, поэтому  здесь
всегда будут нищета, дикость и оголтелое воровство...
   - И других альтернатив нет? - из любопытства подначивал Хэнк.
   - Нет, - заверил  категорически  Лембит.  -  Российский  народ  может
спасти только оккупация чужеземцами. Русские не должны  управлять  своим
народом - они постоянно нацелены грабить и унижать своих людей...
   - Невеселую вы нарисовали картину, - сказал Хэнк.
   - А я сам человек невеселый, - серьезно  ответил  Лембит.  -  В  этой
жизни нет поводов для веселья...
   Этот ненормальный эстонец нравился Хэнку - такой парень и в его делах
может сгодиться.
   - Похоже, вы жили в Европе? - осторожно спросил Хэнк.
   - В некотором роде... - сдержанно ответил Лембит,  молчал  километров
пять пути, потом неожиданно добавил:
   - Я три года служил во Французском иностранном легионе...
   Вон оно что! Надо бы к нему внимательно присмотреться.
   На  въезде  на  большой  хайвей,  видимо,  опоясывающий  город,   был
установлен не то  какой-то  пышный  памятник,  не  то  мемориал,  не  то
рекламный биллборд.
   - Что там написано? - поинтересовался Хэнк.
   - Это памятный знак - "Дорожной отрасли России 250 лет!".
   Хэнк вспомнил чудовищную дорогу, которую они одолели ночью:
   - Кажется, дорожная отрасль и дороги существуют в  России  совершенно
отдельно...
   - В  России  все  отрасли  власти  существуют  отдельно  от  реальной
жизни... - сказал Лембит и нырнул в свой эстонский омут молчания.
   Куда-то свернули, ехали по  хорошему  гладкому  асфальту  через  лес,
больше похожий на парк, притормозили около  огромных  железных  ворот  с
электроприводом.
   Лембит помигал вахтеру фарами, тот выскочил из будки,  утирая  руками
рот, внимательно рассмотрел карточку Лембита, оглядел  их  самих,  нажал
пульт, и ворота разъехались.
   Плавный полукруг подъездной  дорожки  упирался  в  подъезд  огромного
красного кирпичного дома. Но прежде чем машина затормозила, растворилась
дорогая полированная дверь в медном наборе, и навстречу Хэнку  появились
Монька и маленький человечек, почти  карлик,  сухонький,  желтоватый,  с
острым  резким  лицом.  Он  протянул  Хэнку  сухую  жесткую  лапку  и  с
неожиданной силой крепко пожал руку.
   - Ну что ж, я очень рад вас видеть. Дожидаемся вас давно. Я - генерал
Петр Джангиров...

53. НЬЮ-ЙОРК. ПОЛИС ПЛАЗА, 1. СТИВЕН ПОЛК

   Обезглавленное тело Дриста нашли почти сразу - в  холодильной  камере
на кухне. Расспрашивать было пока некого, персонал ушел полчаса назад.
   Полицейская круговерть бушевал