л:
   - Судя по  стаканам,  приборам,  отодвинутым  стульям,  здесь  гуляло
минимум  человек  шесть-семь.  Несколько  баб  -  вот  лифчик  валяется,
колготки, женский ремешок,  одна  туфля,  заколки.  Здесь  было  большое
гулянье... Надо пошерстить списки подучетных проституток...
   На  мраморном  невысоком  столике  перед  тахтой  был  разложен  весь
инструментарий для большого ширева. Кучки героина, ложка для  разогрева,
шприц, жгут.
   - Н-да-тес, обстановочка как в детской сказке, -  сказал  вернувшийся
Любчик. - Волки от испуга скушали друг друга...
   И протянул мне найденный в спальне Нарика кожаный коричневый бумажник
- добротную фирменную "лопату". Там лежали американский паспорт  на  имя
Левона Бастаняна и аккуратно сложенная российская  виза,  истекшая  пять
дней тому назад.
   В том же ящике секретера Любчик нашел четыре  кредитных  карточки  на
имя Бастаняна - "Американ экспресс", "Мастер-кард", "Виза" и "Дискавер".
   Куклуксклан покрутил их в руках, махнул рукой:
   - Мы их, конечно, пробьем сегодня... Но  уверен,  что  на  них  ветер
посвистывает... Бандюганы их давно очистили...
   Из ящика,  помимо  всякого  мусора,  достали  дамский  никелированный
"браунинг",  довольно  много  денег  и  связку  ключей.  Я   внимательно
рассмотрел связку и показал остальным:
   - Вот это ключи Бастаняна. Есть суждения?
   - Может быть, - пожал плечами Куклуксклан. - Но вполне они могут быть
и Нарика.
   - Смотри - здесь четыре ключа.  Два  -  типично  квартирные.  Один  -
автомобильный,  фирменный,  от  "лексуса",  и  какой-то  фигурный   ключ
неизвестного  нам  применения.  Насчет  "лексуса"  мы  сегодня  запросим
американцев - был ли у Бастаняна этот шикарный  "японец".  Но  наверняка
"лексуса" не было ни у кого из нариковской банды. Нет, я уверен, что эти
ключи они отняли у почившего Бастаняна...
   Известие об убийстве Нарика было для нас совершенной  неожиданностью.
Почти три  дня  трупы  пролежали  в  домике  на  территории  лепрозория.
Вообще-то говоря, сам факт существования этого заведения  был  для  меня
большим откровением.
   Как всем заурядным людям, мне не приходят в голову вопросы  необычные
- где, например,  живут  прокаженные?  Лечат  ли  их?  Куда  они  вообще
деваются? Во всяком случае, даже не задумываясь, я был уверен,  что  эти
заживо гниющие, распадающиеся люди содержатся  где-то  очень  далеко,  в
полной изоляции, в недостижимых дебрях.
   А оказалось - в сотне километров от столицы.
   Обслуга и персонал больницы были выдрессированы и запуганы  так,  что
никто никогда не заходил в корпус, который занимал Нарик. Только  спустя
несколько дней, увидев, что в доме, несмотря на холод, не топятся  печи,
они решили  проверить  -  а  что  там  происходит?  Обнаружили  зрелище,
постраш-нее привычных прокаженных, вызвали милицию - мы узнали  об  этом
по сводке...
   В доме стоял непереносимый  смрад.  Я  вышел  с  Гордоном  на  улицу,
закурили, и старик сказал задумчиво:
   - Жуткие вещи происходят... Мы всю жизнь  верили  в  величие  и  силу
закона...
   - Что - перестали верить?
   - Нет, не хочу... Но вы посмотрите - зловещие преступления становятся
актами возмездия... - Он растерянно развел руками.
   - Не усложняйте, Марк Александрович. Балбес Любчик прав  -  волки  от
испуга скушали друг друга.
   Я не выпускал  из  руки  связку  ключей,  поскольку  три  ключа  были
обычными, встречающимися каждый день, а четвертый -  совсем  непривычной
конфигурации, с фигурной головкой и крупно нарезанной бородкой.
   - Взгляните, Марк Александрович, - показал я связку. - Мне  почему-то
кажется, что это ключ к какой-то большой и интересной тайне...
   - Может быть, к большим ценностям, - усмехнулся Гордон. - Но где этот
замок, который открывает хитрый ключ? В Нью-Йорке? Или здесь?  Что  это,
ключ к секретному сейфу или банковскому хранилищу?
   - Задайте мне вопросы полегче, Марк Александрович, - засмеялся  я.  -
Это знал только Бастанян. Но он умер. И умер Нарик. А мертвым  не  нужны
ценности и не интересны никакие тайны...

73. НЬЮ-ЙОРК. СТИВЕН ПОЛК. ЗАПАДНЯ

   В  справке  департамента   автомобильного   учета   сообщалось,   что
автомобиль  "корвет"  1990  года  выпуска  с   регистрационным   номером
"XYI-WAM" принадлежит Вадиму Рын-дину, который живет в штате Нью-Джерси,
в городке Клиф-сайд. По просьбе Полка автомобильная полиция передала ему
также номер карточки социального страхования Рындина, которая  в  Штатах
сопровождает каждого человека от рождения до смерти.
   Время изменило свой привычный объем для Полка - он очень торопился, и
часы, набитые его энергичными поисками,  заскакали,  как  минуты.  Ждать
было  некогда,  и  он  не   стал   запрашивать   Службу   иммиграции   и
натурализации, а поехал сам в их нью-йоркский офис. За полчаса ему нашли
досье Рынди-на, в котором была собрана вся информация  о  его  жизни  до
приезда в Америку. Дальше  шли  несколько  пустяковых  справок.  И  все.
Пустота.
   Но из бумажек, которые Полк с огромным интересом прочитал, он  узнал,
что Рындин - квалифицированный рейнджер, бывший кагэбэшник, провоевавший
в Афганистане с обеих сторон линии фронта. Полку не хватало времени,  но
он не хотел и не мог привлечь к себе в  помощь  никого  из  сотрудников.
После сообщения Анжелы о задушевной беседе в  машине  возможного  убийцы
Рындина с его коллегой Майком Конолли Полк  больше  не  верил  никому  и
должен был всю работу выполнить сам.
   Он знал,  что  человек  должен  оставлять  множество  бюрократических
следов, и направил кучу запросов во все мыслимые организации, с которыми
Рындин мог вступать в контакт, - от электрической компании "Кон  Эдисон"
до министерства  обороны  США.  Неведомо,  где  могли  найтись  какие-то
сведения о Рын-дине, но он старался не пропустить ни одной щели.
   Самой большой удачей был ответ из военного Ветеранского  госпиталя  в
Бей-Ридже. В архиве разыскали справку о том,  что  в  1990  году  Рындин
проходил у них обследование на предмет  установления  ему  инвалидности.
Рындину отказали и сняли с учета в госпитале, как  не  имеющего  статуса
американского военнослужащего. Там же была справка о том, что  документы
о состоянии его здоровья были направлены по месту лечения -  в  больницу
Кони-Айленда.
   Вот и замкнулся круг.
   Разыскивая убийцу Дриста на кухне  кафетерия  больницы,  Полк  и  вся
полицейская команда совершали одну и ту же ошибку -  они  искали  убийцу
среди персонала, а он скрылся в многотысячной ораве пациентов, прошедших
через этот огромный госпиталь.
   Безусловно, Рындин, регулярно бывавший в госпитале, знал там  все.  И
запертая дверь на кухню была для него смешной преградой -  он  мог  этот
замок открыть скрепкой для бумаг.
   Ах, как было бы уместно сейчас поговорить с лейтенантом  Джорданом  -
старой полицейской собакой и очень неглупым человеком! Но Полк вспоминал
его тяжелое лицо, цвета остывшего чугуна,  и  сразу  же  отмахивался  от
навязчивого желания посоветоваться с ним. Он им никому не верил.
   Раздался звонок,  Полк  схватил  трубку  -  он  дожидался  ответа  из
нью-джерсийской полиции.
   - Здравствуйте, господин Полк!  -  услышал  он  возбужденный  женский
голос. - Это Анжела Мкртчан. Вы меня помните?
   - Да, конечно, помню. Что-нибудь случилось?
   - Да! - радостно закричала темного колера блондинка  Ангел.  -  Левон
жив! Он жив, слава Богу! Он просто не может связаться с нами!..
   Полк замер, осторожно сказал:
   - Я очень рад. А откуда вы узнали об этом?
   - Сегодня пришли счета по его кредитным картам. Я все сверила - даты,
когда он тратил деньги в России. Он в Москве  потратил  много  денег.  Я
думаю, Левой закупал там картины - значит, он жив. Не знаю, почему он не
может позвонить мне, но он наверняка жив!..
   Полк сдержанно спросил:
   - Анжела, вы где находитесь сейчас?
   - В галерее. А что?
   - Нет, нет, я просто поинтересовался. А счет перед вами?
   - Да, вот он...
   - Посмотрите, когда были совершены платежи?
   Анжела зашелестела бумажками и радостно продекламировала:
   - Вот смотрите - первый платеж 4  сентября,  потом  весь  сентябрь  и
октябрь, а последний - пять дней назад. И здесь  есть  уведомление,  что
Левой снял деньги со счета до лимита. Они пишут, надо подать ходатайство
об увеличении ему кредитной линии...
   - Хорошо, я рад за вас, Анжела, - тускло сказал Полк. -  Может  быть,
все удачно разрешится.  Сейчас  у  меня  к  вам  есть  просьба.  Я  хочу
обстоятельно поговорить с вами. Есть целый ряд важных вопросов, но я  бы
не хотел это делать в галерее. Тем более - у нас. Вы не возражаете, если
в конце дня я приеду к вам домой?
   - Конечно, нет! Приезжайте.
   - Не говорите, Анжела, никому о нашем свидании. Я буду  у  вас  около
шести.
   Договорились?
   - Хорошо... До вечера...
   Полк положил трубку, собрал все бумаги в пластиковую папку  и  бросил
ее в сейф. Достал оттуда  маленький  диктофон  "Сони",  включил  его  на
запись и воспроизведение - японская вещица работала отменно.
   Телефон зазвонил снова. Он взял трубку и  услышал  голос  московского
полицейского Ордынцева:
   - Здравствуйте, Полк. На этот раз я не сомневаюсь,  что  не  разбудил
вас. У меня, наоборот, день кончается.
   - Моему дню сегодня, боюсь, конца не будет. Какие-нибудь новости?
   -  Мы  нашли  убийц  Бастаняна,  место,  где  они  его   держали,   и
документы...
   - Вы их задержали? Что-нибудь они говорят? - спросил Полк.
   Ордынцев на другом конце провода мрачно хмыкнул:
   - Они уже никогда ничего никому говорить не  станут.  Их  здесь  всех
перебили, при этом довольно брутальным способом.
   - Какие-то предположения на этот счет? - спросил Полк.
   - Да! Это похоже на работу московских вьетнамцев. В справке,  которую
я вам сегодня отправлю, я изложу свои соображения на этот  счет.  Думаю,
что можно официально объявлять о смерти безвестно пропавшего  Бастаняна.
У меня здесь его документы и ключи. Какие-то носильные  вещи,  в  общем,
всякая чепуха...
   - Хорошо. Спасибо вам. Как только у меня появятся какие-то новости, я
вас сразу же извещу. Когда вам удобнее, чтобы я вам звонил?
   - Звоните мне в любое время.
   - И ночью?
   - Ночью даже удобнее - телефоны свободны...  -  Ордынцев  замялся  на
миг, потом быстро сказал:
   - Послушайте, Полк... Может быть, это глупость, мои  фантазии,  но  я
хочу сказать вам... Мы нашли связку ключей Бастаняна. Там четыре  ключа,
три от квартиры и машины... А один - необычный. Это должен  быть  важный
ключ, если он носил его всегда с собой... равный по  ценности  жилищу  и
дорогой машине... Я не могу послать вам ключ - он приобщен к делу. Но  я
пошлю вам сканированную копию -  присмотритесь,  в  какую  скважину  его
можно засунуть...
   И дал отбой.
   Полк посидел, раскачиваясь в кресле, как еврей на молитве, потом взял
лист бумаги - не хотел оставлять файл в компьютере - и надписал  сверху:
"Директору  Федерального  бюро  расследований  США   господину   Ленарду
Фрилэнду от старшего специального агента Стивена Полка. Рапорт..."
   Коротко  изложил  ситуацию  с  золотыми  зубами,  Лекарем,  пропавшим
Бастаняном, повешенным Драпкиным, убитым Дристом, все сведения об убийце
Рындине  и  предательстве  Майка  Конолли.  Предупредил,   что   намерен
самостоятельно провести спецоперацию, поскольку из-за срочности не может
получить  санкцию  руководства  и  необходимую  оперативную  и   силовую
поддержку.
   Подписался, тщательно заклеил и опечатал конверт и сам  отнес  его  в
экспедицию.
   - Отправьте  это  вечерней  фельдсвязью  в  канцелярию  директора,  -
попросил он дежурного.
   - Не бери в голову - завтра пакет будет на столе у хозяина, - заверил
его канцелярский.
   Полк вышел на улицу и пешком отправился в полицейское  управление  на
Полис плаза, 1, - ходьбы минут пять.
   В вестибюле управления, под бронзовым идолом павшего полисмена,  Полк
столкнулся с Конолли.
   - Привет, Стив!
   - Привет, Майк! Ты куда гонишь?
   - В Бей-Ридж, меня там Джордан будет дожидаться. По-моему,  мы  нашли
наконец перспективных фигурантов... Пока  неизвестно,  как  их  прижать,
но...
   Полк взял его за руку, отвел в  сторону  и  нажал  в  кармане  кнопку
диктофона "запись".
   - Погоди, Майк, не беги. Час назад мне звонили из Москвы.  Они  нашли
останки Бастаняна, его документы, какие-то вещи. А главное  -  захватили
убийцу...
   - О! Вот это интересно! - вперился  в  Полка  Конолли.  -  Что-нибудь
вытрясли?
   - Кое-что. Они говорят, что неизвестные подельники Бастаняна ищут его
тайник, в котором он прятал краденые картины. Сегодня я  не  успеваю,  а
завтра, если хочешь, пойдем вместе к этой златокудрой корове...  Как  ее
там зовут?
   - По-моему, Анжела, - напомнил Конолли.
   - Да-да-да! Ангел Макартур, -  усмехнулся  Полк.  -  Давай  завтра  в
середине дня подъедем к ней в галерею и попробуем ее  потрясти  всерьез.
Она может знать, где находится тайник Бастаняна. Я ее расколю во что  бы
то ни стало!
   Конолли хлопнул в ладоши:
   - О чем разговор? Я весь твой! На какой час назначаем?
   - Так, давай прикинем... С утра у нас  совещание,  сейчас  я  еду  по
делам...
   Завтра в два - годится? Д никому не говори о нашем разговоре...
   Конолли легонько обнял Полка, похлопал по спине и побежал к паркингу.
Полк смотрел ему вслед и любовался - Майк бежал легко, красиво,  и  весь
он был гибкий, быстрый, мускулисто-упругий, как играющий зверь.

74. МОСКВА. ДЖАНГИРОВ. ЦЕНА ИГРЫ

   День начинался хорошо - позвонил Монька:
   - Все в  порядке...  Со  вчерашнего  дня  можем  жрать  гамбургеры...
Послезавтра хотим устроить водные процедуры...
   Ага,  сообразил  Джангиров,  значит,  трейлер  пришел  в  Гамбург,  и
послезавтра груз поплывет через океан.
   - Поздравляю! Давно пора  открыть  хорошее  предприятие  общепита,  -
сказал с усмешкой Джангиров, потом спросил:
   - Ты какой-то озабоченный, у тебя все в порядке?
   - Ничего страшного, как всегда. Я  уже  получил  от  Хэнка  реквизиты
компании, которая примет все наши поставки...
   -  Очень  хорошо.  Как  думаешь,   когда   они   получат   товар?   -
поинтересовался Джангир.
   - Не знаю. Вообще-то наши единокровавые братья немцы - люди точные.
   Считай, вместе со всей бюрократией, бумажками, растаможкой  и  прочим
займет дней десять - двенадцать.
   -  Монька,  проконтролируй,  пожалуйста,   встречный   поток   нашего
интереса, - озабоченно сказал Джангир. - Мне здесь уже напоминают...
   Монька хмыкнул:
   - Раньше срока пирог из печи не вынимают... Недели три надо ждать...
   Джангиров говорил правду. Наверху, видимо, тоже происходили  какие-то
большие  события,  потому  что  вопреки  обыкновению  Джангира  разыскал
Келарев, избегавший звонить ему в офис, и попросил заехать.
   Встретил   Келарев   его   у   дверей   кабинета,   был   улыбчив   и
вероломно-ласков:
   - Ну что такое, друже, -  опять  печать  печали  и  заботы  на  лице?
По-прежнему яришься и горюешь из-за чужебесия российской демократии?
   - А радоваться нечему. У меня ощущение, что  у  обшей  нашей  мамы  -
России - сейчас менопауза... Грязная, кровяная, недетородная.
   - Ба-ба-ба! - засмеялся Келарев. - Ты не следуешь моему совету  и  не
читаешь историю Государства Российского. Там есть  ответы  на  все  твои
вопросы...
   - Сомневаюсь...
   - И  зря!  Был  у  нас  такой  замечательный  деятель,  несправедливо
оклеветанный щелкоперами, - граф  Александр  Хрис-тофорович  Бенкендорф.
Когда демократы рыдали об ужасах российской крепостной жизни, он сказал:
"Прошлое России было чудесным,  настоящее  более  чем  великолепно,  что
касается будущего, оно выходит за пределы  самого  смелого  воображения.
Вот точка зрения,  с  которой  русская  история  должна  быть  понята  и
описана". Все понятно?
   - Ага! - разозлился Джангир. -  Он  писал  это  лет  полтораста  тому
назад!
   Посмотрел бы я на него сегодня!
   - Ничего не меняется, - твердо сказал Келарев. - И мы с тобой  заняты
тем, чтобы подтвердить его ожидания. Через полгода выборы - это  и  есть
боевой рубеж.
   Позади Россия - отступать некуда!..
   - Вот это ты дело говоришь, - согласился Джангир.
   - Ладно, поговорили. - Келарев сел в кресло и сухо спросил:
   - Что-то ничего о результатах твоей деятельности не слышу?
   Ясно было, что он спрашивает о деньгах, ибо  все  остальные  элементы
операции его не интересовали. Джангиров сказал:
   - Это вопрос сложный и требует осторожного и вдумчивого решения...
   - Я понимаю. Но попрошу тебя по возможности поторопиться.  Новый  год
на носу. Нужны большие деньги...
   Он встал, подошел к Джангиру,  положил  ему  по-товарищески  руку  на
плечо:
   - Петро, мы ввязались в очень серьезную  игру.  Знаешь,  как  говорят
наши клиенты бандиты: за вход - рубль.
   - Знаю! А за выход - два...
   - Не знаешь, - покачал головой Келарев. - За выход - все...

   Федеральное бюро расследований с прискорбием  уведомляет  народ  США,
что за прошедший год при исполнении служебных обязанностей были убиты 56
представителей правоохранительных  органов.  Выстрелами  из  револьверов
были убиты 38 человек, из ружей - 9, из обрезов - 6. Двое были зарезаны,
а один скончался от побоев.  За  это  же  время  от  несчастных  случаев
погибло почти такое же количество полицейских и детективов - 60 человек.
75. НЬЮ-ЙОРК. СТИВЕН ПОЛК. ВЫСТРЕЛ НА ПОРАЖЕНИЕ

   Анжела жила в ближнем Лонг-Айленде, в Вудмере. Полк  приехал  в  этот
тихий старый городок на  арендованной  машине.  Свою  на  всякий  случай
оставил  на  служебном  паркинге  -  вдруг  Конолли  придет   в   голову
проверить?..
   Он  легко  нашел  четырехэтажный  краснокирпичный   дом   кооператива
"Вудгейт".
   Перед домом останавливаться не стал,  а  сделал  несколько  медленных
кругов по прилегающим улицам, высматривая что-нибудь  подозрительное,  -
Рындин, предусмотрительный  и  осторожный  киллер,  мог  приехать  и  не
обязательно на своем  заметном  "корвете".  Но  входить  через  парадный
подъезд Полк воздержался - пора было  поиграть  в  прятки.  Профессионал
скорее всего должен  был  бы  загодя  занять  позицию  и  контролировать
подходы к дому. Полк медленно объезжал дом кругами, как говорят  русские
таксисты в Нью-Йорке - "круизировал", пока кто-то из жильцов не подъехал
к воротам  подземного  гаража  "Вудгейта".  Полк  сразу  же  пристроился
следом. Отворился автоматически шлагбаум, и Полк на хвосте  этой  машины
шмыгнул вниз на паркинг.
   Теперь надо было найти, куда поставить машину. Если  жилец  обнаружит
свое место занятым, то поднимет такой визг,  что  его  будет  слышно  на
Среднем Западе.
   В   углу   паркинга,   на   свободной   площадке   стояла    табличка
"Зарезервировано    для    рабби".    Молодец,    рабай!    С     этакой
предусмотрительностью он наверняка уже договорился о  подобной  табличке
на свободном месте в раю.
   Полк аккуратно отодвинул табличку и поставил машину. Сегодня пятница,
вечер наступил, первая звезда взошла, и рабби не  будет  раскатывать  на
машине в священную для него субботу. Раз его нету, значит, уже до завтра
не приедет.
   Прямо из подвала Полк поднялся на лифте до верхнего этажа,  спустился
на марш ниже, приложил  ухо  к  двери.  В  квартире  играла  музыка.  Он
позвонил  в  дверь.  Анжела  отворила  -  веселая,  нарядная.   Полк   с
любопытством смотрел на нее.
   Интересно, она принарядилась из-за того, что пришли  добрые  вести  о
Бастаняне? Или в ожидании встречи с мужчиной?  Женские  поступки  трудно
предугадать.
   Анжела  жила  в  небольшой,  со  вкусом  обставленной   трехкомнатной
квартире.
   Дубовая темная мебель, хорошие картинки - наверняка старые,  никакого
грошового  модерна.  Единственная  современная  вещица  -   традиционная
русская деревянная кукла "матрешка", стоящая на низком резном комоде.
   Гостиная и столовая разделены очень  широкой  дверью,  скользящей  на
роликах по полу. Видимо, на случай гостей  дв