ты  только  одного
захоронения. А было мест для  ликвидации  врагов  народа  вокруг  Москвы
числом тридцать шесть.
   Валялись там косточки высоких чинов, больших людей, гордость  и  сила
пришедшего нового правящего класса.  Только  за  первый  сезон  раскопок
Костин выбрал четыре килограмма золотых зубов.
   Швец отбирал всю добычу, взвешивал и  делился  по-честному  -  платил
наликом тридцать  три  процента.  Выколоченные  из  скелетов  зубы  Швец
отдавал на переплавку и сбывал ювелирам по нормальной цене - это тебе не
хухры-мухры, самое что ни на есть чистое  высокопробное  зубное  золото.
Потом он нашел более выгодный путь - через Бастаняна их перебрасывали  в
Нью-Йорк. А здесь Витя Лекарь за копейки превращал их в дикарские  колье
для негров, которые верили в силу вуду. Навар получался фантастический!
   Но ценность Черного Мародера, как с легкой руки Швеца все стали звать
Костина, начала непрерывно  возрастать,  поскольку  выяснилось,  что  он
справляется с любыми поручениями майора.
   У Костина были две замечательные добродетели. Человеческая жизнь  для
него измерялась количеством золотых зубов но рту  жертвы.  Этого  одного
хватало, чтобы сделать из него равнодушного, спокойного убийцу. И второе
- он мог, как зверь, неподвижно ждать, сколько угодно терпеть,  мокнуть,
мерзнуть, голодать. Но все эти неприятные обстоятельства  его  странного
бытия были ему как бы безразличны.
   Ну, работа такая!
   И вот сейчас, прождав  более  двух  часов,  он  отвечал  негромко  на
нетерпеливые звонки Десанта из машины:
   - Да не дергайся ты, не метусись... Все путем, все  спокойно...  Чуть
что - я тебе позвоню...

***

   Лембит на своей точке ждал, не  подавая  признаков  жизни.  Они,  эти
эстонцы, такие: помрет, а не закряхтит. Пусть живет! Толку от него,  как
от козла молока - все вставные зубы пластмассовые.  Или  фарфоровые.  Во
Франции, говорит, ставил.
   Ему, мол, по контракту  бесплатно  полагалось.  Вот  дурак!  Если  на
халяву - чего ж золотые не поставил?..
   Калитка в проходной прокуратуры отворилась, на воле  возник  чернявый
парень с острыми ушками и рваным шрамом через всю морду лица. Постоял на
тротуаре, оглядываясь  по  сторонам,  как  будто  искал  подходящий  ему
экипаж. Но, видно, устраивающего его лимузина не обнаружилось, вот он  и
раздумывал, брать ли проходящие мимо "Жигули". Долго стоял,  покачиваясь
из стороны в сторону, посматривая окрест. Потом не спеша пошел в сторону
метро "Павелецкая". Прошагал мимо Костина за витринным стеклом вплотную.
Спустя чуть, дав ему  отойти  шагов  на  пятьдесят,  Костин  выскользнул
вслед. Позвонил по телефону Десанту и сказал:
   - Двигайся тихонько вслед за мной. Позвони Лембиту, предупреди.  Если
он пойдет в метро, будь на стреме, я тебе отсемафорю...
   Мамочка  шел  не  спеша,  гуляючи,   оглядывался   регулярно   назад,
останавливался, прикуривал, ничего подозрительного не обнаружил - Костин
шел за ним по противоположной стороне улицы. В вестибюле  метро  Мамочка
впал в затруднение - он явно не знал, сколько  стоит  билет.  С  помощью
кассирши  разобрался,  потом   рассматривал   карту   метрополитена,   с
удовольствием нажимал кнопки электрического плана маршрутов.
   Костин,  расположившись  за  стойкой  газетного  киоска,   командовал
Десанту:
   - Слушай внимательно... У него три возможных направления - радиальная
линия и кольцевая в обе  стороны...  Позвони  Лембиту,  и  поезжайте  по
Садовому кольцу в разные стороны - где бы этот гусь ни  сошел,  один  из
вас будет поблизости... Я позвоню...
   Они медленно ехали друг за другом на эскалаторе в пахнущую сыростью и
резиной преисподнюю, и Костин изо всех сил старался не потерять  его  из
виду и в то же время не подпирать ему спину. Стены эскалаторного туннеля
были украшены рекламными плакатами.  "Иисус  Христос  -  Бог,  Библия  -
истина".  Через  два  метра  общественность  уведомляли:   "Презервативы
"Онтекс" - то, что мы надеваем".
   Удивительно, что не нарисовали - что и куда  мы  надеваем.  Следующий
плакат убеждал: "Вагинальная мазь "Бетадин" - это ваша стихия".
   "Во  дают!"  -  подумал  с  восхищением  Костин.  Он   заметил,   что
преследуемый им  Мамочка  тоже  с  интересом  разглядывает  рекламу.  Но
эскалатор кончился,  вагинальная  стихия  иссякла,  и  Мамочка  повернул
налево - на платформу в сторону внешнего  кольца  метрополитена.  Костин
прошел мимо Мамочки, нацелившегося садиться в головной вагон, и вошел  в
следующий - через стекло переходной  двери  он  видел  своего  мазурика.
Народу было немного - середина дня. На станции "Киевская" Мамочка  вышел
из вагона и поехал на визжащей лестни-це-чудеснице в сторону вокзала.
   Костин с ужасом представил себе - что делать, если  Мамочка  сядет  в
электричку и поедет в какую-нибудь Тмутаракань? Иди уследи его там и сам
не засветись! Но  ничего  страшного  не  случилось  -  бандюган  ленивым
пешеходом направился к гостинице "Ренессанс". Костин сразу  же  вызвонил
Десанта и велел ему вместе с Лембитом подтягиваться ближе. Он не обратил
внимания на серую, потертого вида  бабенку,  которая,  отворачиваясь  от
пронзительного ветра, говорила в отворот плаща:
   - Ну, конечно, оба двое здесь... И хачик ваш,  и  чернявый  кучерявый
урод...
   Он  за  вашим  от  самой  прокуратуры  топает...  Он  с   кем-то   по
радиотелефону собеседует... Думаю,  подкрепление  подтягивает...  Сейчас
узнаю, в какой номер отправился хачик... Держите связь...

57. МОСКВА. БОЛЬШОЙ СБОР

   - Итак!  Давайте  обсудим  основополагающие  подробности  проекта,  -
официальным тоном предложил Хэнк.  -  Я  вам,  безусловно,  верю,  но  в
некоторых деталях хочется быть уверенней...
   Джангир развел короткие ручки, засмеялся одобрительно:
   - Ну что ж, недоверие в бизнесе - явление фундаменталь-нбе. Мы с вами
знаем,  что  при  безграничности  материнской  любви  переливание  крови
ребенку может быть смертельно.
   - Вот именно, - кивнул Хэнк.
   Монька и Швец слушали молча, в разговор пока не вмешивались.
   - Полагая вас полноправным партнером, - сказал Джангир, - объясню, по
возможности, все, что вас будет интересовать и  не  может  принести  нам
прямого ущерба...
   - Кстати, а как в смысле секретности  наших  переговоров?  -  перебил
Хэнк. - Они не могут прослушиваться?
   - В этой комнате - исключено! - отрезал Джангир.  -  Она  встроена  в
объем другого помещения, и зазор  между  стенами  заполнен  электронными
беспорядочными импульсами - там хаос. У "слухача" скорее уши  лопнут,  а
подробностей он не узнает.
   Швец не утерпел и обозначил свое присутствие:
   - Дело в том, что мы вынуждены  принимать  такие  меры.  Наша  страна
тяжело болеет приватизацией.  Самая  острая  форма  -  это  приватизация
юстиции. Куплены суды, полиция, спецслужбы, и торговля чужими  секретами
сегодня самый выгодный бизнес. Поэтому вам должны быть понятны наши меры
предосторожности...
   - Я это всячески приветствую, - сказал Хэнк.
   - Итак! - Джангир снова взял поводья на  себя.  -  Поясню  вам  схему
нашего проекта в общих чертах. Наша сторона, - он положил руку на  плечо
Швеца, - создала с помощью двух юных гениев химический  продукт,  дающий
чрезвычайно сильный галлюциногенный результат.  По  своему  классу  этот
синтетик относится к  группе  метамфетаминов,  но  наркотический  эффект
намного сильнее. По существу, полграмма вещества можно использовать  для
ста разовых доз. У  нас  есть  собственное  полупромышленное  химическое
производство, которое может обеспечить  нас  любым  необходимым  объемом
этого продукта. Выглядит препарат  как  белый  кристаллический  порошок,
похожий на тальк. Открытие это нигде не зарегистрировано  и  принадлежит
нам. Мы условно называем препарат "Супермет"...
   -  Как  можно  поговорить  с  вашими   юными   гениями?   Создателями
вещества?.. - спросил Хэнк. Джангир сделал скорбное лицо:
   - К сожалению, сейчас это невозможно... Из соображений их собственной
безопасности мы предпочитаем, чтобы они жили не в Москве. Здесь  слишком
много соблазнов и опасностей...
   - Ага! - кивнул Хэнк. - Иначе говоря, вы держите их под замком...
   - Ну, конечно, можно сказать и так. По-русски  слово  замок  означает
запор и дворец - замок. Мы организовали им прекрасную жизнь под надежным
замком в очень комфортном замке... Даст Бог, как-нибудь в следующий  раз
мы вместе поедем к ним в замок, и вы сможете с ними познакомиться...
   - Хорошо, - согласился Хэнк. - Как вы предполагаете  транспортировать
препарат на рынок?
   - После тщательного анализа мы выбрали основным  плацдармом  Северную
Америку - Штаты и Канаду.
   - Почему? - спросил Хэнк.
   - В этом регионе живет самое большое  количество  черного  населения,
склонного пользоваться синтетическими наркотиками и имеющего  для  этого
деньги.
   Это недешевая забава...
   - Понятно, - кивнул Хэнк. - Как это будет переброшено в Штаты?
   - Нами проведена большая подготовительная работа. - Джангир вздохнул,
изображая, видимо, усталость от такой работы, и показал на Моньку. -  Мы
через господина Гутермана приобрели партнеров из  крупнейшего  немецкого
концерна "Зееманс Штакер электришен унд  лихт".  Мы  купили  в  Рославле
умерший электроламповый завод и  возродили  производство  люминесцентных
ламп с торговой маркой "Зееманс". Под этой  этикеткой  в  люминесцентных
трубках мы и будем переправлять в Штаты "Супермет". Формат уже определен
- 220 граммов в каждой лампе...
   Джангир протянул Хэнку  запакованную  в  картонный  трубчатый  футляр
люминесцентную лампу с нарядными фирменными лейблами. Маленькими буквами
в углу картонки напечатано: "Made in Russia".
   Хэнк усмехнулся:
   -  Если  не  считать  сырья  и  материалов,   наверное,   это   будет
единственный промышленный продукт из России, который поступит  на  рынки
США.
   - Очень возможно, - спокойно согласился Джангир. -  Далее  я  передаю
слово господину Гутерману, бразды правления переходят к нему.
   Монька досадливо поморщился:
   - Что тут размазывать  кашу  по  тарелке?  Мы  будем  гнать  лампы  в
Америку, как нормальный бундесовый товар. И интересу у сторожевых к нему
меньше, это надежно и проверено. Отправляем из России  автотрейлером  до
Гамбурга, а оттуда морем  в  Нью-Йорк.  Декларацию  будем  оформлять  из
Гамбурга - это же теперь германский товар...
   Хэнк крутил  в  руках  белый  цилиндр  люминесцентной  лампы,  нюхал,
взвешивал на ладони - ничем от обычной не отличается. Швец пояснил:
   - После  заполнения  "Суперметом"  стеклянную  ампулу  термохимически
обрабатывают. После этого любая поисковая собака может нюхать  только  у
себя под хвостом...
   - Любопытно, - заметил Хэнк. - Достаточно остроумный способ...
   Джангир объяснял:

***

   - В стандартный ящик для такой продукции входит тридцать шесть  ламп.
Это чуть  меньше  восьми  килограммов  "Супермета".  Вы,  Хэнк,  сможете
пустить товар по самой демпинговой цене - сорок долларов за грамм.  Одна
упаковка ламп будет стоить порядка трехсот - четырехсот тысяч  долларов.
Детали мы обговорим.
   Пробная партия, которую мы хотим направить для вас,  составит  тысячу
ящиков. Они займут объем сто сорок четыре кубометра, то  есть  это  один
большегрузный трейлер. Если вы справитесь со  своей  задачей,  проект  в
целом должен принести порядка трехсот  -  трехсот  пятидесяти  миллионов
долларов. Ну, естественно, за вычетом первоначальных инвестиций, которые
мы уже произвели для финансирования этого проекта...
   Хэнк долго молчал, потом задумчиво промолвил:
   - Ну что ж, это заманчивый проект.
   Джангир с еле заметной улыбкой сказал:
   - В отличие от дона Корлеоне я вам  сделал  предложение,  которое  вы
можете отклонить...
   Хэнк криво усмехнулся:
   - Я думаю, что мы зашли в наших разговорах слишком далеко. Если бы  я
вздумал отклонить ваше любезное предложение, вряд ли я вышел бы из  этой
комнаты... Которую, кстати говоря, невозможно прослушивать...
   Джангир покачал головой:
   - Прежде чем наши  переговоры  дошли  до  нынешней  стадии,  мы  тоже
потрудились собрать о вас кое-какие сведения. И  думаем,  что  вас  этот
проект заинтересует  в  полной  мере.  Дело  в  том,  что  я.никогда  не
соблазняю выгодами и не пугаю своих будущих партнеров. Я  ищу  людей,  у
которых мои дела становятся их делами и превращаются в цель их жизни.
   - Что вы имеете в виду? - осторожно спросил Хэнк.
   - Ничего особенного... Просто я  хочу  обратить  ваше  внимание,  что
наркотики - это лучший вид бартера на вооружение.  Вы  же  интересуетесь
оружием? - спросил он с нажимом.
   - В какой-то мере, - уклончиво сообщил Хэнк.
   - Я, к счастью, знаю, что все мусульманские войны новейшей истории  -
в Афганистане, Таджикистане, Боснии, Чечне - все до  единой  ведутся  на
наркоденьги. Безусловно, это самый надежный вид современной валюты.
   - А вы не боитесь, генерал, что этот проект  бумерангом  вернется  на
вашу родину - в Россию? - любознательно поинтересовался Хэнк.
   - Нет, не боюсь, - заверил Джангир. - История циклически повторяется,
ход событий нельзя изменить или остановить, нужно  найти  свое  место  в
этом потоке событий.
   - Что вы имеете в виду?
   - Хочу напомнить, что  богатейшую  Америку  завоевали  не  регулярные
армии и полицейские отряды великих европейских  держав,  а  разрозненные
банды проходимцев, жуликов, воров и мародеров. Они  назывались  пионеры,
пираты, корсары, каперы, конкистадоры. Они все были приватирами.  Теперь
это очень модное слово в России. И смысл его прост - чужую собственность
надо сделать личной. При-ва-ти-зи-ро-вать!
   - Вы считаете, что это удел России? - с усмешкой спросил Хэнк.
   - Да, конечно. Поэтому давайте сосредоточимся на наших интересах. Для
нас чрезвычайно важно, чтобы мы могли контролировать весь путь товара  -
от завода до уличных торговцев. Если это вам по силам, вот вам моя рука.
Вы согласны?
   - Да, я согласен. Я доведу это до конца... - уверенно сказал Хэнк.

   Выдержки из рапорта заместителя начальника отделения ФБР в  Нью-Йорке
Луиса   Схилиро   ...В   настоящее   время   в   Нью-Йорке    продолжают
функционировать пять мафиозных семей:
   1. Бонанно. Всего 130 членов. Босс -Джозеф Массино, его правая рука -
Сэл Витале. Советники (consigliere):  Энтони  Сперо  (Осужден  условно),
Джеймс Тартаглионе - отбывает наказание.
   2. Коломбо. Всего 120 членов. Босс - Эндрю Руссо отбывает наказание.
   Сегодня его замещает Джо Какаче. Советник - ВинцентАлои.
   3. Гамбино. Всего 200 членов. Босс-Джон Готти  в  тюрьме.  Заменивший
отца Джон Готти-младший осужден и ожидает начала отбывания срока. Делами
"семьи" управляет сегодня "капо" Питер Готти совместно с другими "капо".
   4. Дженовезе. Всего от 200 до 250 членов. Босс - Винсент  Джиганте  -
осужден. В тюрьме также находится заместитель "крестного отца"  -  Мишел
Дженерозо. Функции босса исполняет Доминик Чирилло.
   5. Лучезе. Всего 100 членов. Босс - Виктор  Амьюзо  -  в  тюрьме,  за
решеткой и второй  человек  в  "семье"  -  Джозеф  Дифиди.  Роль  лидера
исполняет Стив Креа.

58. НЬЮ-ЙОРК. СТИВЕН ПОЛК. РАСПИСКА

   Вопреки   традиционным    представлениям    обывателей    подавляющее
большинство убийств совершают не гангстеры и не наемные киллеры, и  даже
не уличные молодые злодеи. Большинство убийств  совершают  в  семье.  Об
этом говорит статистика насильственного лишения жизни по всей стране, во
всем мире.
   Дела эти,  сложные  по  своему  замыслу  или  примитивные,  как  удар
молотком в висок, бывает зачастую чрезвычайно трудно раскрыть  именно  в
силу заурядности мотивов и обстоятельств  исполнения.  Обычно  их  можно
разгадать только за счет интуиции преследователя и  неугасающего  азарта
ловца, который живет стремлением загнать  преступника  в  силки.  Первое
большое "убийственное" дело, которое Полк расследовал, было очевидным по
мотивам и неразрешимым из-за отсутствия доказательств.
   Муж, Томас Миллер, очень серьезный  ученый-физик  из  Массачусетского
технологического института, маленький невзрачный мужчинка лет пятидесяти
- в том самом  опасном  возрасте,  когда  жизненные  позиции  завоеваны,
деньги и признание есть, а ощущение, что жизнь прожита  мимо  радости  и
наслаждений, подвигает на безумные поступки.
   Жена,  Грета  Миллер,  профессор  акустики,  поношенная  кошелка,   с
протертой до суставов серой кожей, помешанная на  науке  распространения
звуков и борьбе за женскую независимость.
   Лаборантка на кафедре мужа - мексиканистого вида девица двадцати семи
лет.
   Полк  совершенно  не  помнил  ее  лица,  но   прекрасно   помнил   ее
удивительную попку: маленькую, тугую,  с  плавной  подкруткой  на  ходу,
изящным полувращением - жила она своей, отдельной от хозяйки  деятельной
жизнью. Видно, эта попка затмила ученому солнце, и решил  он  избавиться
от жены, чтобы в полной мере вкусить счастья от безраздельного обладания
этой волшебной попкой. Развод его не устраивал, поскольку жена, несмотря
на приверженность феминистской идее, в суде разорила бы его дотла и свою
женскую независимость обеспечила за счет состояния бывшего супруга.
   Ученый решил эту проблему на  своем  уровне,  поскольку  ни  один  из
традиционных способов убийства надоевшей жены ему не подходил.  Кромсать
жену ножиками, палить из "смит-вессона", как  пьяный  ковбой  в  салуне,
топить  в  бассейне?  Фи!  Низкопробно!  Оставляет  следы  и,  возможно,
свидетелей.
   Он  решил   смоделировать   нераскрываемое   убийство   и   изготовил
собственноручно забавное устройство -  из  черного  дерева  полированная
коробочка размером с толстый  портсигар,  в  которую  вделан  серебряный
заводной ключ - что-то вроде портативной шарманки.
   От поворота ключа устройство  оживало,  сладко  шептало  имя  жены  -
"Грета", издавало чуть слышную музыку  и  загадочный  механический  шум,
который создавал через резонатор механизм на батарейке "ААА".
   Муж прислал ей этот музыкальный снаряд из Канады с письмом  от  якобы
какого-то изобретателя  с  просьбой  ознакомиться.  Жена  стала  слушать
шкатулку,  доворачивая  винтом  спусковое  устройство,  пока  курок   не
сработал, и стреляющее устройство под тяжелый патрон "мосберг"  разнесло
ей голову.
   Вдовец-ученый был безутешен, и Полку оставалось только выразить  свои
соболезнования, поскольку - надо отдать вдовцу должное -  с  дотошностью
серьезного исследователя безутешный  муж  учел  все  возможные  варианты
расследования и не оставил Полку никаких шансов. Только для того,  чтобы
по  маленьким  обломкам  восстановить  адский  снаряд,   экспертам   ФБР
понадобилось два месяца.
   И вот тогда, много лет  назад,  Полк  впервые  ощутил  в  себе  азарт
охотника,  жадную  ярость  бегущего  вослед,  нетерпеливое  предчувствие
прячущейся разгадки, волнение от выбора пути к истине. Во что бы  то  ни
стало!
   Полк  все-таки  изыскал  эти  пути  и  с  невероятным  трудом  собрал
доказательства, что именно Томас Миллер изготовил музыкальную стреляющую
бомбу, и тот получил пожизненное заключение.
   Наверное, бессонными южными ночами  в  Талахасси,  в  режимном  блоке
федеральной  тюрьмы,  страдая  от  духоты  и  бесконечности  неволи,  он
вспоминает волшебную попку своей лаборантки,  восходящую  над  ним,  как
луна, сулящая покой и утешение. Но  в  сон-мечту  врывается  со  страниц
сказки черт в обличье молодого феда Стивена Полка, дрожащего  от  азарта
погони и  отнимающего  мечту,  подсовывая  взамен  раздробленную  голову
ненавистной жены. Может быть, это и есть отмщение?
   Нечто похожее на эту горячку, которая сотрясает  изнутри  в  ожидании
результата, не покидало Полка и сейчас.
   Полк вспоминал, как в  детстве  отец  нравоучительно-весело  повторял
ему:
   - Я, как изобретатель микроскопа Антон Ван Левенгук, хочу,  чтобы  ты
помнил - "всякий, кто хочет  понять  смысл  тайны,  должен  быть  всегда
погружен в свои мысли"...
   Вместе с бригадой Джордана, привлекая дет