а, отклоняются от  так  называемого  расчетного  "математического
ожидания". А они действительно  отклоняются.  Например,  в  рулетке  длинная
серия  случается  гораздо  реже,  чем  показывает   расчет   математического
ожидания. Об этом ты слыхала?
     Альфа (как честолюбивый ребенок). Конечно, только забыла на минутку.
     Винценц. В общем, это факт. И на такой основе можно внести  поправки  в
математические расчеты, верно?
     Альфа (как выше). Да.
     Винценц. Однако наш профессор, пытаясь это сделать, избрал ложный путь!
По этому поводу разгорелся долгий научный спор, который продолжается по  сей
день, потому что правильные формулы вывел пока лишь один человек, но  он  их
еще не опубликовал...
     Альфа. Ты?!
     Винценц. И публиковать вовсе не намерен.
     Альфа (бурно целуя его). О, это ты! ты! Я же всегда знала! Но мне-то ты
объяснишь подробно? Я наверняка пойму, ну а будет очень уж  трудно,  займусь
математикой. Вот здорово,  я  буду  знать  что-то  такое,  о  чем  даже  мой
университетский профессор понятия не имеет!
     Винценц. Так ведь он историк.
     Альфа. О чем вообще никто - никто, говоришь, кроме тебя? -  понятия  не
имеет!
     Винценц. Нам предстоит куда более важное дело. У тебя есть  влиятельные
друзья. Мне недостает лишь начального капитала.
     Альфа (с сомнением). Но я никогда не просила у них денег. Они к  такому
не привыкли. И навряд ли дадут.
     Винценц. А на что же ты, собственно, живешь?
     Альфа.  Они  дают  мне  советы.  Подсказки,  понимаешь?  Бэрли,   потом
национальный советник, они же  все  знают  заранее,  а  поэтому  покупают  и
продают для меня тоже.
     Винценц. А если ты терпишь ущерб...
     Альфа. Я ни разу еще не терпела ущерб.
     Винценц. Вот как, превосходно. Знаешь, тогда давай ты вступишь со  мной
в сделку,  а  они  просто  ее  обеспечат.  Я  учрежу  "Общество  недопущения
аморальных азартных игр", и ты приобретешь  у  меня  акции.  Так  нужно  для
начала, потому что первой же операцией я сразу сорву любой игорный банк.
     Альфа. У тебя появится уйма деньжищ,  а  потом?  Что  мы  будем  делать
потом? С этими деньжищами?
     Винценц. Так и будем без конца  зарабатывать  деньги.  Купим  себе  три
машины, отправимся  в  путешествие.  Ты  и  я  впереди.  Затем  наша  личная
прислуга. Ну и, скажем, двое из наблюдательного совета нашей компании;  пока
мы от них не отделаемся. Побываем в Ницце, в Спа, в  Монако,  в  Остенде,  в
Штатах, в Южной Америке. Закажем себе океанский лайнер - чтоб внутри был как
дворец. И поезд собственный заведем. Станем швырять деньги в  толпу  -  ведь
для нас это сущий пустяк, - и народ станет пресмыкаться перед нами,  ползать
на карачках.  Молва  о  нас  разнесется  по  свету!  А  понадобятся  деньги,
опустошим еще какой-нибудь игорный банк.
     Альфа. Ну а когда игорных банков больше не останется?
     Винценц. Тогда мы перевернем свой принцип и сами учредим банк. По  моей
формуле и это возможно. Непоколебимый банк.  Или  ты  предпочтешь,  чтобы  я
продал формулу одному из существующих банков?
     Альфа. Нет-нет!
     Винценц.  Вот  именно.  Мы  перевернем  свой  принцип  и  сами  учредим
монопольный банк. И тогда к нам потекут все деньги мира. Бог весть,  что  из
этого  получится!   Даже   представить   себе   невозможно.   Можно   купить
центрально-азиатские степи, обводнить  их  и  устроить  там  царство  дивных
садов. Управлять им мы могли бы по законам, которые придумали  давным-давно,
еще до того, как я уплыл на пароходе. Ты будешь императрицей.
     Альфа. Ну, это уж совсем банально.
     Винценц. Да, в теории! Желание стать Цезарем, или Гете, или  Лао-цзы  -
это банальность. Но сама подумай, как все меняется, когда ты и впрямь таков.
С нашими деньгами мы вправду сможем и в политике, и в искусстве, и в  морали
- да во всем! - сделаться кем только захотим, а  что  нам  не  понравится  -
уничтожим. Разве такое придумаешь?!
     Альфа (во все глаза глядя на него). Нет, до конца не придумаешь. А твоя
формула - это правда?
     Винценц. Вот смотри. (Вытаскивает из кармана пачку бумаг.)
     Альфа. Дифференциальные производные, да?
     Винценц. Удивительная женщина - все-то ты знаешь! Частные. И  итерации.
И... знаешь, вполнепонятно, что Бэрли свихнулся от любви к тебе.
     Альфа. Что? Бэрли?
     Винценц (мрачно). У него тяжелое нервное расстройство.
     Альфа (совсем слабым  голосом,  прислонясь  к  нему).  Невозможно  себе
представить. Всю жизнь я пыталась представить себе,  что  бы  стала  делать,
если бы могла делать все, что захочу. Ты не должен пренебрегать  мною  из-за
людей, которых видел у меня; я ведь просто пыталась и так и этак, но никогда
не принимала их всерьез. Знаешь, по-моему, вообще-то я анархистка: они так и
не сумели заглушить во мне стремление оказаться однажды  на  моем  настоящем
месте! И вот твоя рука обвивает мою талию. И ты поднимаешь меня, как большая
волшебная птица, которая наконец вернулась. И мы взлетаем высоко ввысь.
     Винценц. Куда заблагорассудится!..
     Альфа.  Ввысь,  к  тому  немолчному  гласу,  который  со  мной   всегда
разговаривал. (Вскакивая, необузданно.) Я  не  верю,  Винценц!  (Припадая  к
нему.) Делай со мной что хочешь!..

Винценц меланхолично, с хмельной улыбкой, несет беспамятно-упоенную в альков
                          и задергивает портьеры.

     Подруга (после минутного подглядывания и  подслушивания  прокрадывается
обратно в комнату, подходит к письменному столу Альфы - и не снимая шляпы  -
берется  за  бумагу  и  чернила.  То  читая  на  ходу,  то  вслух   оценивая
написанное). Прости, дорогая,  что  я  подслушала.  Я  так  несчастна.  Нет,
счастлива. Нет, все же несчастна. С тех пор  как  он  тебя  полюбил,  я  еще
больше восхищаюсь тобой. Но я несчастна. Он единственный  мужчина,  которого
мне довелось видеть. Ты знаешь, увы, я видела многих.  Когда  кто-нибудь  из
них подходил ко мне... с голодными, влажными от вожделения  глазами...  меня
это всегда берет за душу. (Плачет.) Не знаю, как мне  теперь  жить.  Завещаю
ему свое состояние, чтобы у вас  был  начальный  капитал.  Еще  я  могла  бы
поговорить с князем... И ли наймите  меня  компаньонкой...  Ах,  я  понимаю,
таким чудом поделиться невозможно! Ваша уничтоженная, глубоко  несчастная...
не сердись, что я говорю "глубоко несчастная", я ведь отдаю себе отчет,  что
не стою вас...

Входит Бэpли; не в пример предыдущему своему появлению он пугающе спокоен; с
    ног до головы в черном, торжественно-взволнованный, в руке браунинг.
    Наткнувшись на Подругу, которая как раз встала, он явно конфузится.

     Бэpли (сипло). Что вам здесь нужно?
     Подруга. Мне? Господин Бэрли?
     Бэpли. Да.
     Подруга. Вот как!
     Бэрли. Вон!
     Подруга. Вот как?
     Бэрли. Сию минуту! (Направляет пистолет на остолбеневшую  Подругу.)  Вы
мне мешаете!

     С жутким воплем Подруга выбегает из комнаты. Альфа с удивлением и
                      возмущением отодвигает портьеру.

А-а-а! (Прячет пистолет за спиной.)
     Альфа. А-а-а! Вы опять с пистолетом! Винценц!!
     Винценц (уже у двери). Я  иду  за  подмогой!  Сейчас  вернусь!  (Крутит
пальцем у виска: дескать, сумасшедший. Уходит.)
     Альфа (вдогонку). Винценц! Винценц!

Бэрли, черный, безмолвный, неторопливо преследует Альфу по комнате. Пистолет
                            он прячет за спиной.

     Бэрли (мрачно). Не шумите, Альфа, это бессмысленно.

  Альфа хочет добраться до двери, но он молча теснит ее в противоположный
угол; Альфа бросается к окну - с тем же успехом. Наконец перепуганная Альфа
                           замирает без движения.

     Альфа. Что... что вам угодно?
     Бэрли. Сфинкс.
     Альфа. Сфинкс? О Господи,  Бэрли,  вы  больны.  Давайте  я  кого-нибудь
позову.
     Бэрли. Убивал тех, кто не мог ответить на его вопросы. Если вы ответите
хотя бы на двадцать пять процентов моих вопросов, я  убью  одного  себя.  Вы
любите жизнь? Хотите еще раз стать шестнадцатилетней?
     Альфа. Ну,  видите  ли,  тогда  бы  я...  О  Господи,  об  этом  нельзя
спрашивать просто так!..
     Бэрли (машет рукой, вопрос  остается  без  ответа).  После  смерти  все
кончается или нет?
     Альфа.  Ну,  видите  ли,  профессор...  а  вот  национальный   советник
говорит...
     Бэрли. Кого из друзей вы любите больше всех?
     Альфа. Никого! Правда никого!
     Бэpли. Кого выше всех цените?
     Альфа. Каждого по-своему, разумеется.
     Бэpли. Почему вы любите музыку?
     Альфа. Но откуда же мне знать?!
     Бэpли. Тогда почему вы занимаетесь музыкой?
     Альфа (безмолвно смотрит на него). Вы больны, о Боже, Бэрли, давайте  я
кого-нибудь приведу.
     Бэpли. Вы никогда ни о чем не сожалели?
     Альфа. Сожа...?
     Бэрли. Да. Со-жа-ле-ли! Я имею в виду: вы  сожалеете  обо  всех  грехах
своей жизни, из глубины души?
     Альфа. Да, конечно. Безусловно. О многом.
     Бэpли. О чем?
     Альфа. Ну, я уже не помню.
     Бэрли. Значит, вы живете, не отдавая себе отчета  в  ежечасно  растущей
мере греха, раскаяния, добра, благих намерений?
     Альфа (с жаром). Да! Именно так! Кто же это помнит! Никто!
     Бэрли (как бы включая  новый  звуковой  валик).  Вы  смогли  бы  убить,
украсть, изменить мужу, простить обидчику?
     Альфа. Это смотря когда!
     Бэрли. Вы высокомерны, завистливы, мстительны, злорадны?
     Альфа. Это так просто не скажешь!
     Бэрли. Вы отвечаете перед моим  пистолетом.  Отвечайте  четко  и  ясно!
Какими принципами вы руководствуетесь в своих поступках?!
     Альфа. Это так просто не скажешь!!!  Смотря  когда!!!  Смотря  в  каких
обстоятельствах!!!
     Бэрли. Значит, сегодня я могу задержать выплату заработной платы?  Даже
и частично не могу? Когда я что-то отнимал у других,  а  когда  нет?  Почему
правда лучше, чем ложь? Наслаждение  лучше,  чем  страдание?  Нравственность
лучше, чем безнравственность? Нужно ли иметь детей?..
     Альфа. О Господи! (Дрожа от ужаса, прячется в одеяло, натягивает его на
голову.)
     Бэрли  (не  в  силах  остановиться).  Нужно  ли  быть  самоотверженным?
Националистом или космополитом? Зачем я  хожу  в  кино?  Люблю  смотреть  на
акробатов? (Только теперь замечает, что сделала Альфа, и медленно  поднимает
пистолет; с расстановкой.) Мой рассудок, Альфа, потрясен  вашим.  Из-за  вас
мое существование утратило смысл. Я хотел уйти в себя и подумать о себе.  Но
как вы ответили на мои вопросы?! Я освобожу себя от вас!
     Альфа (высовываясь из одеяла). Так ведь спрашивать надо по-другому! Это
нужно  чувствовать,  как  танец!  (Видит  направленный  на  нее   пистолет.)
Ааа-а-а!!!

 Выстрелы - Бэрли трижды быстро жмет на курок, целясь в Альфу. С отчаянным
 воплем она пытается бежать и, споткнувшись, падает ничком. Опрокидывается
                стул, разбивается большое напольное зеркало.

     Бэрли  (медлит   в   нерешительности,   трясет   головой).   Спрашивать
по-другому?  Понимать  как  танец?..  Будь  я  проклят,  никак  опять  новые
выкрутасы? Хорошенькая ситуация - я опять  дурак  дураком,  впору  со  стыда
сгореть перед благоразумием мебели, когда валяешься у нее  под  ножками.  Но
что толку!! (Дважды стреляет  в  себя  и  падает  навзничь,  откинув  голову
набок.)

  После второго выстрела входит Винценц. Альфа начинает глухо стонать. При
   этих жалобных звуках Бэрли приподнимает голову и озабоченно косится на
  Альфу. Винценц толчком возвращает его в прежнее положение. Наклоняется к
             Альфе, смачивает ей лоб. Альфа стонет все громче.

     Винценц. Альфа! Альфа! Как звонко стучит ее сердечко!
     Альфа (в результате его ласковых стараний наконец открывает  глаза).  Я
не умерла?
     Винценц. Милая моя малютка Альфа, ты сейчас еще моложе, чем когда-либо.
     Альфа. Ох, я тяжело ранена.
     Винценц. Нет. Ты цела и невредима. Он промазал.
     Альфа. Не может быть. Я же точно почувствовала пулю.
     Винценц. Нет. Тебя даже не царапнуло. Я проверил.
     Альфа (вставая). О, какой кошмар! И все-таки... интересно. А он... надо
полагать, тоже жив?
     Винценц. Да нет, он мертв.
     Альфа (подходя ближе). Но я не вижу крови!
     Винценц. Оставь его. Не прикасайся. Он ужасно ранен. Выстрелил  себе  в
спину. Я видел. К сожалению, я опоздал, вернулся именно в ту минуту. (Теснит
ее назад.)
     Альфа. Ужасный человек. Но оригинал. Было так странно и замечательно...
Я с виду очень изменилась?
     Винценц. Ты как бы притихла.
     Альфа. Да, это  верно.  Как  ты  умудряешься  всегда  найти  правильные
слова?! Знаешь, все-таки мне его жаль. Ведь это немало - от любви застрелить
себя и другого. Ты бы, например, не смог. И я ему благодарна: такая легкость
внутри. Представляешь: чуть не умерла! Вообще-то я этого всегда побаивалась,
но если разобраться, здесь тоже все слишком преувеличивают.  Такая  встряска
дорогого стоит, выстрел как бы перебил цепь, которая приковывала меня к этой
пошлой жизни,  какую  я  вела  до  твоего  появления.  Мы  будем  неописуемо
счастливы, Винценц, правда неописуемо!.. Ой, что это там шевелится?!!
     Винценц. Ничего. Просто у  него  голова  совсем  набок  упала.  (Пихает
Бэрли.) Ты не смотри туда!

                                  Звонок.

     Альфа. О-ох, это остальные. Не открывай! Или выпроводи  их!  Не  пускай
сюда никого!
     Винценц. Так не пойдет, Альфа, если мы сейчас спрячемся,  то  угодим  в
весьма щекотливое положение, нас Бог знает в чем заподозрят.

                               Опять звонок.

Я  им  все  коротко  объясню  и  проведу  в другую комнату. Надо ведь заодно
потолковать с ними и насчет игорных банков.
     Альфа. Ну да, конечно, вот прямо сейчас и поговори.
     Винценц. Нет, говорить лучше в твоем присутствии, а тебе сейчас о делах
рассуждать не стоит... (Опять звонок.) Это  произведет  дурное  впечатление.
Мне-то можно, я как-нибудь к этому подведу, но сперва надо им объяснить, что
случилось...
     Альфа. Но я боюсь остаться одна... с ним.
     Винценц (с порога). Альфа, милая, ведь не  в  пример  тебе  большинство
женщин не способны понять, что в конечном счете  это  всего  лишь  мещанская
мелодрама!
     Альфа. Ты неправ; он был  потрясен  духовно.  Но  мне  и  впрямь  лучше
помалкивать.

                              Винценц уходит.

Сяду  в сторонке. С книгой. (Едва она усаживается - спиной к Бэрли, - как ею
тотчас  овладевает  детский  страх,  но она себя перебарывает.) Книга должна
быть  уровнем  выше  таких  конфликтов.  (.Открывает  книгу и опять невольно
оборачивается  в  испуге.)  Нет,  читать я не буду. Положу закрытую книгу на
колени. В такой ситуации правильнее будет не читать, а как бы намекнуть, что
вообще-то стоило бы почитать. (Усаживается удобнее.)
     Винценц (входя с Друзьями). Вот, вы  сами  видите.  Альфа  отказывается
говорить, она слишком потрясена. Прошу  вас,  давайте  пока  воздержимся  от
комментариев, пройдемте в соседнюю комнату,  я  вам  вкратце  расскажу,  что
случилось.
     Политик. Но ведь нужно сообщить в полицию, так же нельзя.
     Винценц. Уже все  сделано.  Мы  еще  и  поэтому  устроимся  в  соседней
комнате.

 Музыкант, закрыв платком нос и не поворачиваясь к покойнику лицом, первым
           проходит в соседнюю комнату. Остальные следуют за ним.

     Ученый (в дверях). Сущее безрассудство - устраивать такие неприятности.
     Молодой Человек. Бескультурье.

                                  Уходят.
 Альфа по-прежнему сидит, неподвижно глядя в пространство, спиной к Бэрли.

Бэрли (осторожно приподнимается, озираясь по сторонам, потом быстро встает и
  снимает пиджак). Будьте добры, Альфа, одолжите мне вашу платяную щетку.

           Альфа, вздрогнув, со сдавленным криком оборачивается.

С  меня хватит. (Отыскивает щетку, яростно чистит костюм и надевает пиджак.)
Только  этих  типов  мне  и недоставало. До чего докатился - посмешищем себя
выставил! Не шумите, я ухожу.
     Альфа (краснея от гнева). Как? Вы и в себя по-настоящему не стреляли?
     Бэpли. Патроны  холостые,  выстрелы  понарошку,  колибри,  как  Винценц
говорит.
     Альфа. Какая недостойная комедия! Дурочку из меня хотели сделать?!
     Бэpли. Я и сам вел себя как дурак. Но только по вашей милости. Иначе  я
бы ни за что не пошел на поводу  у  этого  прохвоста  Винценца.  Представьте
себе: за эту комедию я еще и чек ему обещал, так, нуль я зачеркиваю,  вам  и
того достаточно. (Хамски сует Альфе чек.) Прощайте.
     Альфа. Нет, извольте объясниться! Как вы могли... а если б я умерла  от
страха... и вы утверждаете, что обо всем сговорились с Винценцем?..
     Бэpли. Прощайте,  прощайте.  Объяснений  не  даю.  Я  свободен,  правда
свободен, точь-в-точь как вы давеча говорили о себе.
     Альфа. В довершение всего  вы  еще  и  смеете  вести  себя  как  наглый
невежа!!!

             Входит Винценц, встревоженный громким разговором.

Винценц!  Этот  господин  пытается свалить на вас свои недостойные поступки,
утверждает, будто вы с ним сговорились.
     Винценц. Послушайте, Альфа, если  мы  будем  кричать,  сбежится  народ;
здесь и сейчас-то явно один лишний; и давайте радоваться, если  этим  лишним
захочет  стать  господин  Бэрли.  Я  потом  все  вам  объясню,  в  спокойной
обстановке. (Глядя на чек.) Кстати, здесь недостает одного нуля.

 Альфа выхватывает бумажку у него из рук, комкает и бросает в Бэрли. Комок
  отскакивает от его груди и падает на пол. Бэрли свирепо отшвыривает его
                                   ногой.

     Винценц (поднимает чек,  разглаживает,  кладет  на  стол,  ставит  туда
чернильницу, подвигает стул и приглашает Бэрли сделать запись).  Господи,  я
ведь сделал это вправду не ради  денег.  Но  если  задним  числом  все  это,
по-вашему, стоит лишь десятую долю назначенной прежде суммы, вы  доказываете
только, что ваше освобождение было достойно десятикратного гонорара.
     Бэрли (глядя на него и начиная смеяться). Что ж, пожалуй, тут есть доля
истины. Нельзя сказать, чтобы у  меня  не  было  причин  для  благодарности.
(Садится к столу.)

         Альфа хватает со стола чернильницу и бросает ручку на пол.

     Винценц (Альфе, успокаивая). Я просто посоветовал ему  вместо  двойного
убийства пальнуть холостыми.
     Альфа (с высокомерный возмущением). Но почему?
     Винценц. Ну, он же хотел преподать тебе  урок.  А  таких  бесхитростных
людей останавливать нельзя, толку все равно не будет.  (Поскольку  Альфа  не
смотрит на него, он  обращается  к  Бэрли.)  Разве  я  не  говорил  вам:  вы
коммерсант,  возьмите  смерть  в  кредит?!  Разве  не  советовал:   пальните
вхолостую, и вам больше не захочется стрелять по-настоящему? Я  обещал  вам,
что отныне вы будете принимать всерьез только деньги!
     Бэрли. Так оно и есть, будьте покойны.
     Винценц (опять Альфе). Он испытал все, что можно. Продолжение не  имеет
никакой ценности; понурые люди, полицейская комиссия,  катафалк.  Разве  это
сравнится с реальной жизнью! Мне кажется, ты думала как раз об этом.
     Альфа. Какая наглость!
     Винценц. С чьей стороны?
     Альфа. С твоей!
     Бэрли (заполнив меж  тем  авторучкой  новый  чек).  Я  понимаю,  Альфа,
все-таки я обошелся с вами несправедливо.

                       Альфа холодно отстраняет его.

(Пододвигает  чек  к  краю  стола;  Винценцу.)  Вот.  (Альфе.) Теперь вам по
крайней  мере  незачем  меня  опасаться:  два  раза  одно и то же не делают.
(Встает.)
     Альфа. А вот и неправда: влюбляться можно сколько угодно!
     Винценц (изучив чек). Ты настолько  поразила  его,  что  он  вообразил,
будто без души невозможно жить. Я ему сказал: единственный раз обойтись этак
со страстями - и никогда уже не будешь  принимать  их  всерьез!  Душевное  -
сфера кредита и  основано  на  взаимном  доверии.  А  вот  денежные  дела...
скажите: чек имеет силу?
     Бэрли  (нерешительно  наблюдавший  за  Альфой,  отрывается   от   своих
размышлении). Да. И Б