то некий  постоянно  действующий  процесс  прояснения  во  времени  все  же
происходит -  его-то  в  определенной  мере  и  можно  назвать  исторической
справедливостью и поумнением.
     И на обычное  истолкование  этого  процесса,  -  дескать,  причину  тут
следует искать в "удаленности от событий", - тоже вроде бы возразить нечего.
Всякий знает, что это такое - посмотреть на одно  и  то  же  дело  с  разных
сторон, из  разных  времен,  из  разных  настроений  и  жизненных  ситуаций:
суждения наши при этом  утрачивают  скоропалительность,  обретают  некоторую
зрелость. По образцу этого опыта и образовано представление об  удаленности,
дистанции, с помощью которого мы  предполагаем  в  наших  потомках  зрелость
суждения. Однако здесь, при перенесении личного  опыта  в  сферу  всеобщего,
следует помнить  об  одном  маленьком  различии.  Ибо  это  вовсе  не  некий
абстрактный дух, в котором зреет верность суждений, но  люди  духа,  которые
способствуют их формированию, а историческая дистанция означает лишь то, что
им у нас обычно дозволяется сесть за стол только после того, как все живущие
наелись. Следовательно, историческая справедливость устанавливается  главным
образом за счет того, что здоровых, живых людей не  волнуют  мертвецы  и  их
прошлые дела. Именно этим мы и обязаны той свободной деловитости, с  которой
искусство вычленяет из времени свои шедевры; пожалуй,  можно  даже  сказать,
что в нетленных, вневременных творениях культуры выражено вовсе не их время,
а то, до чего это время своими злободневными вожделениями  не  досягнуло,  -
они несут в себе забывчивость своего времени, его рассеянность.
     В таком случае эклектику следовало бы определить как  нечто  среднее  и
посредничающее между духом и вожделением.

     Забывчивость жизни. Еще и сегодня есть  немало  людей,  живших  в  одно
время с Шопегауэром и все еще живущих в наши дни, рядом с  нами.  Шопенгауэр
же обменивался письмами с Гете по поводу его учения о цвете. Многое вытерпел
от Фихте. Вагнер посылал ему свое "Кольцо Нибелунгов".  Ницше  посвятил  ему
целый гимн - гимн Шопенгауэру как воспитателю. И родился он еще  до  Великой
Французской революции. Все эти густые переплетения сегодня - как разорванная
ткань. И парочка, выходящая из кино с вопросом: "Чему еще мы  посвятим  этот
вечер?" - разве не  достойна  того  же  почитания,  что  и  наши  библейские
прародители?

     Успех мужчины у женщины начинается с того, что  он,  к  ее  восхищению,
оказывается в состоянии съесть три куска торта, или рассмешить ее тем,  что,
когда другие мужчины с пеной у рта спорят, спокойно заявляет: "Мне по  этому
поводу сказать нечего".

     Из жизни общества. Что можно ответить, когда женщина говорит: "Раньше я
в Азию всегда хотела, а теперь мне Африка больше нравится!"?


        "ИЗ ЧЕРНОВОЙ ТЕТРАДИ"
                                  (1937)

     Невинность твари

     Где кончается невинность твари? Там, где врожденный для  всего  Данного
животного  вида  способ  действования  начинает   допускать   и   выказывать
индивидуальные  отклонения;  то  есть  с  первыми  же  проблесками  свободы,
ответственности и разумности!

     Начало и конец

     То, что с течением десятилетий умное начинание оборачивается глупостью,
как это случается в любом народе, повредило немецкому духу куда меньше,  чем
то,  что  благодаря  его  трудолюбию  иное  глупое  начинание  со   временем
худо-бедно умнело. Слишком уж твердо мы  убеждены,  что  так  оно  всегда  и
будет.

     Литература

     О несущественности в литературе, ее неплодотворности и о  корнях  этого
недуга написано, хотя и по совсем другому поводу, еще у Томаса а Кемписа,  в
его "Imitatio Christi" в главе о том, как избегать лишних слов:  "Но  отчего
мы так любим говорить и рассказывать друг другу, ежели, впадая  в  молчание,
мы столь редко не тревожим нашу совесть? Мы оттого так любим поговорить, что
уповаем взаимными речами утешить друг друга, желая  облегчить  наше  сердце,
утомленное всякими мыслями. А паче других любим мы говорить и думать  о  тех
вещах, которые любим очень, к которым вожделеем, или о тех, которые противны
нам. Но увы! Как же часто напрасны и  тщетны  наши  речи.  Ибо  сие  внешнее
утешение есть немалый вред утешению  внутреннему,  божественному".  Все  это
вполне приложимо и сегодня к литературе подлинной и литературе мнимой,  хотя
о них тут ни слова не сказано.

     Жестокость

     Не учит ли нас жизнь, что жестокость человечества возрастает в  той  же
мере, в какой жестокость отдельного человека идет на убыль? Мы долгое  время
превратно истолковывали  жестокость  диких  народов;  теперь  известно,  что
жестокость эта по большей части коренится в  их  религиозных  представлениях
или суевериях. Однако  тем  необъяснимей  оказывается  куда  более  свирепая
жестокость на стадии цивилизации. Может, настоящая-то  жестокость  благодаря
окультуриванию и цивилизации только и возникает? Дикий зверь не  жесток,  он
действует целесообразно, он  убивает,  когда  голоден  или  когда  чувствует
угрозу, а в своих боевых действиях заходит дальше необходимого  лишь  в  той
мере, которую можно объяснить возбуждением. И лишь когда инстинкт  перестает
служить нужде, он разворачивается во всей своей необузданности и  возрастает
неимоверно. Самая свирепая жестокость - у сытой кошки, самая свирепая  злоба
- у собаки за забором.

     Солнечный писатель

     Он  восхваляет  не  сам  себя,  он  прославляет  доброту  Господа,  его
сотворившую. Это его форма тщеславия.

     Бывает ли глупая музыка?

     Вопрос  о  том,  бывает  ли  глупая  музыка,  всю   свою   щекотливость
обнаруживает лишь в отрыве от того, что в этой музыке поддается  изучению  и
заучиванию. Одному этот вопрос представляется  вполне  естественным:  почему
нет, ведь бывает же музыка глубокая, даже глубокомысленная; другому, однако,
он  кажется  совершенно  невозможным,   поскольку   бессмысленно   прилагать
определение  "глупый"  к  форме  и  чувству.  Обоим  можно   порекомендовать
маленький и безобидный фокус - перевернуть вопрос и спросить себя: а  может,
сама глупость музыкальна?  Бесконечные  повторы,  своенравное  упрямство,  с
которым талдычится один и тот  же  мотив,  раздувание  собственных  находок,
движение по кругу, весьма ограниченные отклонения от  однажды  постигнутого,
пафос и энергия вместо духовного озарения - глупость без  ложной  скромности
могла бы заявить, что все это - излюбленные свойства и  ее  натуры!  Однако,
чтобы завершить дело миром, скажем так: вопрос  о  том,  боится  ли  великая
богиня щекотки под мышкой - это вопрос не для  праздных  любопытствующих,  а
только для пылкого поклонника.

     Молодость

     Молодость склонна переоценивать все самое новое, ибо чувствует  себя  с
ним ровесницей. Вот почему несчастье вдвойне, ежели  это  новое  оказывается
еще и плохим.

     Успех у публики

     Принято думать, что гораздо труднее  распознать  истинно  значительное,
нежели, даже распознав его, суметь отличить  от  него  незначительное.  Опыт
искусства, как, наверное, и всеобщий опыт, снова и снова учит нас обратному:
гораздо легче убедить определенное число  людей  в  значительности  чего-то,
нежели удержать их от того, чтобы они при первой же  возможности  не  путали
его с незначительным.


        "ИЗ ЧЕРНОВОЙ ТЕТРАДИ"
                                (НАСЛЕДИЕ)

     Желание - родитель мысли! (Линия развития)

     Развитие психологических воззрений, происшедшее за последние пятьдесят,
если не больше  лет,  вполне  можно  определить  как  развенчание  разума  и
рассудка в их значении  для  душевной  жизни  (жизни  человека)  -  за  счет
аффекта. Фрейд повлиял на это в наибольшей мере, тем  не  менее  он  в  этой
линии развития занимает лишь один отрезок, который до него начнется, а после
него  кончится.  Сравнивая  времена  до  и  после  открытия   "подсознания",
обнаруживаешь и там и тут, только с противоположными знаками, одну и  ту  же
переоценку "сознательного". Сегодня оно  кажется  чем-то  вроде  слабенького
язычка пламени, вырастающего из фитиля и масла  ночного  светильника,  тогда
как во  времена  психологии  эмоций  оно  играло  роль  электрической  лампы
накаливания, что висит посреди пустой комнаты и ничего, кроме ее голых стен,
не высвечивает. (Комната была  пуста  в  плане  психологии,  но  меблирована
логически-морально).
     Сходное развитие можно  подметить,  если  сравнить  нынешнего,  полного
сомнений и неуверенности в себе человека с чуть  заплывшим  жирком  "частным
лицом" недавнего прошлого, с бюргером, отцом семейства, который даже в  этой
ипостаси отца семейства уже есть начальство, чей облик так  памятен  нам  по
портретам, с коих он поглядывает  на  нас  в  обрамлении  высокого  стоячего
воротника и гордого шейного платка.  Это  -  когда-то,  казалось  бы,  столь
самодостаточное - частное лицо  на  самом  деле  есть  результат  буржуазной
эмансипации, и представителей ее можно найти, среди прочего, в романах Гете.

     Это человек в стоячем воротнике.

     Связано с осознанием себя как личности. Очевидно, также, и  с  ношением
оружия в прошлом.
     Но  это  развитие  от  господства  разума  к  самовопрошанию  себя  как
существа, которому психология  влечений  представляется  решением  всех  его
проблем, имеет важную параллель  также  и  к  той  утрате  доверия,  которую
претерпело мышление в целом и  которая  выражается  в  самом  характере  его
нынешнего осмысления. Достаточно указать  на  то  обесценивание  объективной
реальности,  над  которым  с  крайним  высокомерием  на  протяжении   целого
поколения трудились авторы бесчисленных книжек, предлагая взамен лишь  более
или менее смехотворные альтернативы; только тогда становится понятным, что в
конечном счете пренебрежение объективной реальностью  со  стороны  политики,
догматические и  аффективные  эксцессы  европейской  политики  -  суть  лишь
внешние разрешения вполне зрелого, хотя и, возможно, тупикового развития.

     и их объективная победа! Власть!

     (Потом: вытеснение объективной реальности догматикой и - кровью)

     Против  этого,  выглядящего  почти  непостижимо   коллективно-всеобщим,
искушения ложно толковать развитие есть одно чрезвычайно полезное и в то  же
время простейшее средство (как и против многого другого оно же  чуть  ли  не
всеобщая панацея),  многое  позволяющее  понять,  если  припомнить  скромную
истину, которую кто-то когда-то  выразил  в  одном  предложении:  желание  -
родитель мысли. Это изречение вернее всех современных теорий (политических и
философских построений)

     Далее следует собственно: идея - аффект.

     (или I)... : Начать с цитаты  или  с  чего-нибудь  такого.  Античность?
Поздняя античность? Классика французская? немецкая? Цитата или поговорка?  А
уж затем: в том, что современная психология по большей части
     II) Равномерное развитие

     Все - выдумки (Мелкая примета)

     В народе нередко услышишь - как похвалу: "Этот умеет  выдумывать",  "он
большой выдумщик", что почти равнозначно признанию дара  изобретательства  и
особой смышлености. Еще, почти с гордостью, говорят: это всего лишь выдумки;
и ребенок, рассказав какую-нибудь небылицу другому ребенку, сияя от радости,
кричит: "Я тебе все наврал!" Насколько же ненародной, больше того, по сути и
истокам своим  противоестественно  уничижающей  мышление  выглядит  привычка
видеть особую доблесть в том, что что-то "не просто там  какая-то  выдумка".
Примеры (тому): Излюбленная присказка: "Все это  только  литература".  Та  -
всякий раз смешанная с обидой на  литературу  (презрением  к  литературе)  -
гордость,  с  которой   репортер   судебной   хроники,   излагая   очередной
криминальный случай, заявляет: самые захватывающие и глубокие  романы  пишет
жизнь. Куда более опасная подмена духовной, умственной работы  ее  предметом
кроется в популярности биографических романов и беллетризованных  биографий.
(Заметка: в папке Герм., в разд.  "Роман",  записано:  "Только  образованный
человек способен делать различие между  мышлением  и  жизнью,  дискриминация
мышления порождена полуобразованностью".)

     Основания эти утрачены: мы уже не помним, не знаем, для чего существует
выдумка.

     Переоценка действительности.

     Об этом начали говорить относительно недавно, еще  на  моем  веку.  Мои
воспоминания об этом связаны с  реализмом.  Искал  в  реальности  защиты  от
пустопорожнего, трескуче-идеального в эклектике того времени.  Натурализм  в
драме  и  прозе,  импрессионизм  в  живописи.  Иногда,  впрочем,   несколько
преувеличенно.
     Держаться реальности (однако) - всегда хороший принцип. Оправдывал себя
от Антея и до экспериментальной науки. Хотя случались и преувеличения.
     Но, как и всякий человеческий путь, этот тоже ведет к заблуждению. (Как
и во всех человеческих  истинах,  в  этой  тоже  заложен  источник  ошибок.)
Действительность содержит в себе помимо того, что составляет  в  ней  землю,
еще  и  элементы  человеческого  духа.  Она  заполняет  дух,  но  и  сама  в
проявлениях  своих  сформирована  духом.  Это  большой,  незакрытый  вопрос;
философия.    Идеально-эклектическое    не    соответствует    не     только
действительности, но не соответствует и истине.  Его  даже  натурализмом  не
излечить. Натурализм дал этой эклектике субстанцию,  но  отнял  у  нее  дух.
(Beau par la verite {Красота как истина (франц.)} более верный принцип,  чем
Beau par la nature {Красота как  природа  (франц.)},  так  он  и  должен  бы
звучать.
     Разумеется, сюда и многое другое  подверстывается.  А  потом  мы  видим
поздние звенья этого развития.
     Изображать подлинных людей - это значит перехитрить  выдумку.  Но  сама
выдумка должна  иметься,  так,  чтобы  всею  наличествующей  выдумкой  этого
человека нельзя было постичь. Нужно уметь понимать очень многое, а биографию
тем не менее писать ради  того,  что  еще  не  понято.  Вместо  того,  чтобы
подавать людей под тем или иным соусом.

     Но тогда - зачем вообще писать роман?

     ? Парадокс: писать роман, который писать не можешь.  Слабые  сочинители
вместо сильных, осознающих все до единой свои слабости.

     Идея - аффект... (Заголовок пока неясен)

     Материал 88 - 2-4, с отсылками (черн. к корр. III).

     I. Отношение идеи к действительности - и не только личной идеи, то есть
не только вопрос об ее правильности, но постановка вопроса об идее вообще  -
есть проблема, в которую  всякий,  задирающий  нос,  неизбежно  будет  ткнут
носом, - рассказчик ли он, философствует ли или просто  у  него  неспокойная
совесть.
     II. 1. О том, что идеи бессильны: - Распространение этого поверья  есть
один из признаков упадка идеала разума. Если угодно  -  признак  реакции  на
определенные перегибы силами политического либерализма в  середине  прошлого
столетия. Это весьма энергично выражено в облике молодого Бисмарка (?)  и  в
его неприязни к  профессиональному  парламенту.  Продолжение  невозможно  не
усмотреть вплоть до самого недавнего прошлого.
     Распространению этого поверья (или упадку идеала разума)  весьма  (если
уж поговорить с духом по душам) благоприятствуют  те  трудности,  в  которых
запуталась  нынешняя  свободная  мысль:  современная  физика,   кардинальные
вопросы математики, развитие психологии, всего лишь прямолинейное, не больше
и не меньше  того.  Недостаточное  оплодотворение  философии  (точными  или)
естественными науками и ее, философии, применение больше посредством чувств,
нежели  разума.  Скачкообразность  искусств.   Разлад   между   чувством   и
интеллектом.

     Ср. по контрасту знаменитое изречение: если исходные условия даны etc.

     Прочие видимые выражения того же:  "марксистское"  учение  о  том,  что
порождения духа якобы суть лишь  проявление  (поверхность)  экономических  и
политических взаимосвязей.
      Неприязнь  к духу стара и могущественна. (Сюда же, возможно, относится
      и наука фактов как таковая)
           Несомненно  и  учение  (или  все,  что позволяет себя как таковое
      истолковать)   о  том,  что  идеи  суть  лишь  кажимостные  проявления
      инстинктов (влечений).
     II. 2. Сходное развитие, однако, могло бы способствовать вере во что-то
вроде всемогущества идей.
           "Склонность естественных наук, почти до парадоксальности ".
           Ярко  выраженная  аффектная  психология есть одновременно и самая
      неподконтрольная, самая богатая озарениями
           Политические   идеологии  кулака  суть  прибежища  для  всяческих
      лиризмов. Сила духа отрицается здесь самым духовно-буйным образом.
           Возрождение платонизма, гегельянства и сходные мелкие симптомы.

     III. Черн. набр., стр. 33: Утверждение: жизнь сообразуется с аффектами,
а не с идеями! см. о возникновении аффектных идей. Возражение: идеи есть  не
что иное, как упорядоченные аффекты. (В той мере и поскольку они не являются
истинами).
     Идеи есть продукт природы (жизни); природа (жизнь) есть  продукт  идей.
(Можно также: природу называть идеями, жизнь - идеалами).
     Или также: отношение высшей жизни к действительной.
     Человек подчиняется как своим страстям, так и упорядочивающим их  идеям
- в различных степенях их сложного взаимоотношения.
     Там же, справа ссылки на ограничения и двусторонность, 2 ветви и т.  п.
(Сообр. 3 - "Судьб. людск." 2  -  прим.  1,4,7,  см.  переход  к  следующему
тексту, а также "Судьб. людск.", напр. прим. 3.)
     Ч.Ч. - 169 -> 155 - справа - прим. стр. 4:  Мир  зиждется  на  праве  и
неправе, вперед и назад
     Ч.Ч. 181 упоминает: Безнадежная роль духовного человека.
     Ч.Ч. 181 и 160 -> 43: Продуктивная и  ограничивающая  сфера.  Любовь  и
разум. Сфера опыта, зла нужно вывести из  противоречия  со  сферой  любви  и
разума
     Если любовь, т. е. разум - но тогда и красота.
     Ср. II В. Ч. 29, стр. 1

     Если так называемую действительную жизнь считать жизнью вожделений -  я
бы даже назвал ее жизнью аппетитов, если бы не  было  среди  этих  аппетитов
некоторых весьма  неаппетитных.  Жизнь  грубых  потребностей:  голод,  секс,
власть, зло, добро
     Это все в роде заложенные влечения (инстинкты)  Заложенные  в  личности
стимулы (доминирующие...)
     В идее _нужно_ (пред. страница), однако, _разделять значения_:
     Представление. Максима (принцип). Обусловленные преобладающим  аффектом
родственные круги мысли,  типичные  мыслительные  ходы:  по  сути,  духовное
поведение в целом, но внутри неких окказионально заданных границ. Имеется  в
виду не само поведение, а содержание его.

     Человеком движут, управляют им аффекты и идеи.

     Часто употребляемые значения: понятие, идея (?) в платоновском  смысле.
Мыслительное вообще. Мысль, ведущая и основная мысль, ведущее представление,
понятие разума, содержание мысли,  воззрение,  взгляд,  мыслительный  образ,
духовный образ

     Исходный пункт: жизнь сообразуется с аффектами - а не с идеями!
     Это неприязнь... начало психологии чувств
     Это односторонность. Признак присутствия морали.
     Можно было бы заключить: идеи суть упорядоченные аффекты. Этим, однако,
самое главное, решающее не сказано: сущность этого порядка. Само по себе это
правильно; идеи возникают из аффектов, аффекты подвержены влиянию идей.
     Это отношение взаимодействия, в различных степенях и функциях.
     -  Мой  интерес  направлен  не   на   его   психологию.   Это   интерес
содержательный. Порядок зависимых от  чувств  идей.  (Тут  как  раз  надо  с
чувством.) Если этого порядка нет: вперед, назад и т. д.

     Бляй  (правда,  еще  молодой  Бляй)  /"Жизнь",  294/  говорит:  большой
литературе для опоры нужна доктрина.
     Вот почему сегодня писатели - только фрагментисты, а  литература  всего
лишь дополнение.
     Примеры самовредительства через занятия философией: Гельдерлин, Блейк.
     Называе