.
   - Благодарна? Так ты не сердишься?
   - Я поняла,  что  ты  сделал  это  ради  меня.  И  я  тебе  по-настоящему
благодарна. И пожалуйста, не расстраивайся, слышишь? Я взяла вину на себя.
   - Ты? А Макдоно как же?
   - За ним следили, Найел, - объяснила Шийна. -  Они  уверены,  что  он  не
помогал Маккинниону, а Уильяму удалось убедить отца в моей виновности.
   - Но, Шийна...
   Она приподняла ладонь.
   - Выслушай меня. Я выбралась из этой передряги  лучше,  чем  ты  думаешь.
Макдоно разорвал помолвку,  и  я  теперь  не  должна  выходить  за  него.  А
благодаря тебе я не досталась Маккинниону. - Она даже улыбнулась при  мысли,
что и вправду отделалась легко. - В наказание меня отсылают из дома,  Найел,
но всего лишь к тете в Абердин. Это не  так  уж  скверно.  Куда  лучше,  чем
выходить замуж!
   - Ты станешь монахиней?
   - Папа этого не говорил, так что не тревожься. А я  не  видела  тетю  уже
несколько лет. Это будет приятная перемена, и мне не придется думать о муже,
которого мне навязывают,  по  крайней  мере  некоторое  время  не  придется,
Честное слово, Найел, я не чувствую себя такой уж несчастной.
   - А ты вернешься?
   - Отец очень разозлился, так что пока не знаю. Но даже если меня заставят
постричься в монахини, это лучше, чем замужество без любви.
   - Ты так не думаешь, Шийна.
   - Нет, думаю. Наши родители не любили друг друга, Найел.  Ты  никогда  не
видел их вместе, но я-то хорошо все помню. Лучше  остаться  незамужней,  чем
выходить замуж без любви.
   - Я поговорю с отцом.
   - Ни за что! Если я  останусь  здесь,  он  попросту  найдет  мне  другого
жениха. Я уеду, Найел,  и  не  надо  этому  противиться  и  пытаться  что-то
предпринять. И ни в коем  случае  не  признавайся  в  том,  что  ты  сделал,
понимаешь? Обещаешь мне?
   Найел кивнул, но неохотно. Все вышло совсем не так, как думалось.  Но  он
уже ничему не мог помочь. Все было решено. Он действовал в  порыве  чувства,
из любви  к  сестре.  Но  не  в  его  силах  было  предвидеть  окончательный
результат.
   - Я скоро приеду навестить тебя, - сказал он.
   - Если отец тебя отпустит. Я буду рада, - улыбнулась Шийна.
   Найел внезапно обнял ее, слезы ручьем полились у него из глаз.
   - Ох, Шийна, мне так жаль!
   - Держись, мой дорогой. Это не твоя вина. И не  тревожься  обо  мне.  Мне
будет хорошо в Абердине. Я до сих пор не бывала так далеко на севере. И  мне
в самом деле хочется туда поехать. Даже лучше, если мы с  отцом  расстанемся
на время. Я не могу сейчас жить с ним в одном доме.

Глава 9

   В  последующие  недели  Шийна  часто  вспоминала  задушевный  разговор  с
Найелом. Абердин, расположенный почти в пятидесяти милях от  дома,  был  для
нее как чужая страна. Город был многолюдный  и  грязный,  ходить  по  улицам
следовало с осторожностью, того и гляди угодит  тебе  на  голову  содержимое
ночного горшка либо какой-нибудь мусор. Однако торговля процветала, в гавани
теснились корабли, работали в городе и мастера многих ремесел.
   Первые дни Шийна гуляла по Абердину, с любопытством рассматривая красивые
дома, но вскоре бросила это занятие. Конечно, много интересного - монастырь,
университет, разные лавочки, - но уж очень много хайлендеров. Их легко  было
узнать, ноги у них между пледом и башмаками были голыми.  Лоулендеры  носили
узкие штаны либо чулки и широкие  короткие  панталоны.  Крестьяне-лоулендеры
ходили в длинных широких штанах.
   Но не только из страха перед голоногими горцами Шийна перестала ходить по
городу - на каждом углу к ней приставали нищие, поток  которых  воистину  не
иссякал. Абердин  вообще  был  переполнен  беднотой  -  и  профессиональными
попрошайками, и теми, кто искал работу.
   Каждое утро Шийна покидала аскетически  обставленные  комнаты  тетушки  в
монастыре и отправлялась в богадельню - почти развалившееся каменное здание.
Находилось оно в нескольких кварталах от монастыря.  По  существу,  это  был
странноприимный дом, где утомленный дорогой  человек  мог  получить  горячую
пищу и чистую постель на ночь либо две - пока не найдет работу. Но дом  этот
превратился в прибежище для нищих и бродяг. Прибежище малое, всего на десять
коек. Соблюдалось лишь правило не задерживаться больше одной-двух ночей, и у
дверей вечно слонялись новые желающие.
   Тетка Шийны вовсе не должна  была  являться  туда  ежедневно,  однако  не
пропускала ни дня. Там жил священник, присматривавший за раздачей  пищи,  но
он был стар и  не  справлялся  с  многочисленными  обязанностями.  Все,  кто
ночевал в доме, должны были выстирать после себя постельное белье и перемыть
посуду, но постояльцы и не думали выполнять все это, и только монахини своей
повседневной заботой удерживали дом от превращения в очаг заразы.
   Тетка начинала день с появления в богадельне, там она убирала и  стирала,
потом несколько часов проводила в больнице, снова заходила  в  богадельню  и
только после этого возвращалась в монастырь.
   Шийна  была  потрясена.  Столько  работы,  а  ведь  тете  Эрминии   около
пятидесяти лет! Девушка настояла, что будет ей помогать.
   Все пошло хорошо. Шийна, молодая и энергичная, споро принялась за дело, и
к тому времени как тетушка приходила, богадельня была уже пуста и  никто  ее
не беспокоил.  Теперь  они  с  тетей  могли  проводить  спокойные  вечера  в
монастыре, разговаривая или занимаясь шитьем. Если Шийна и скучала о доме  и
о привычных занятиях, то не показывала этого. Однако ей до боли  не  хватало
брата. В монастыре совсем не  было  молодых,  полных  жизни  женщин,  и  она
чувствовала себя одинокой.
   Прошел месяц, но она не имела никаких известий о доме - ни от Найела,  ни
от  отца.  Шийна  чинила  куртки  и  пледы  бедняков,  научилась  от   тетки
бесчисленным способам вышивки, привела в порядок собственный  гардероб..,  и
шитье  смертельно  надоело  ей.  Хотелось  поездить  верхом,  поохотиться  и
поплавать, пока не выпал  первый  снег.  Хотелось  приключений  или  озорных
проделок на худой конец, и ох как ей не хватало Найела!
   А Найел должен был в этом году  принимать  участие  в  набегах.  Осень  -
традиционное время для угона скота. Все, что  Фергюсонам  удастся  раздобыть
нынешней осенью, останется  дома,  не  будет  продано:  слишком  многое  они
потеряли по вине Маккиннионов, чтобы продавать добычу.
   Утро в конце сентября, когда Шийна повезла на тележке к  реке  постельное
белье, было на редкость мрачное. Не просто привычное для Шотландии пасмурное
небо,  а  прямо-таки  груды  темных  туч,  предвещающих  бурю.  Шийна   была
неспокойна за свою стирку. Обыкновенно она развешивала  выполосканное  белье
прямо на берегу, чтобы оно просохло на свежем ветерке,  а  не  болталось  на
приходском дворе, где дома, окружающие его со  всех  сторон,  не  пропускали
почти ни малейшего дуновения. Если же шел дождь, белье приходилось сушить  в
помещении, и не меньше чем целый день.
   Так уже случилось накануне, и Шийна провела в богадельне все время  после
полудня до сумерек, когда начали сходиться постояльцы. Ей не хотелось, чтобы
это повторилось,  -  худые,  изможденные  лица,  изорванная  грязная  одежда
наводили на нее тоску.
   Она торопилась и натерла руки до ссадин, пока кончила дело. Бедные  руки!
Какими они раньше  были  белыми  и  гладкими,  а  теперь  все  потрескались,
огрубели, покраснели.
   - Не нужна ли помощь, девушка?
   Шийна поспешно обернулась. Она не услышала, как подъехал молодой  человек
верхом на лошади, потому что ветер выл как бешеный, хлопал всадника  его  же
пледом по ногам и вовсю трепал зеленую рубашку.
   Он явно  был  горец;  цвета  пледа  сходны  с  фергюсоновскими.  Молодой,
примерно того же возраста, что и Шийна. В лице есть нечто  располагающее.  И
дело не в том, что лицо это по-настоящему красиво, а в чем-то другом, трудно
определимом.
   - Очень любезно с вашей стороны, - усмехнувшись, ответила Шийна. -  Но  я
не  могу  представить,  чтобы  воинственный  горец  занимался  стиркой   для
богадельни.
   - Разве ты нищенка? - удивился он столь  непосредственно,  что  Шийна  от
души расхохоталась.
   - Конечно! - ответила она. - Стала бы я иначе стирать все это!
   - Но.., ты вовсе не похожа на нищенку.
   - Да, для меня это внове. Я хочу  сказать,  что  лишь  недавно  попала  в
тяжелое положение.
   - У тебя нет семьи?
   - Ох, я вижу, у тебя полным-полно вопросов, я с тобой только время  теряю
понапрасну, - очень серьезно проговорила Шийна,  но  глаза  у  нее  блестели
лукавством.
   Она уже очень давно не разговаривала ни с кем из ровесников, тем более  с
таким красавцем. Ей  хотелось,  чтобы  он  оставался  с  ней  подольше,  но,
разумеется, это было лишнее.
   - Вот-вот пойдет дождь, а белье у меня так и не высохло, - вздохнула она.
   Шийна наклонилась и выжала последнюю простыню, чтобы повесить ее вместе с
остальным бельем на дерево у  берега.  Обернувшись,  обнаружила,  что  юноша
спешился и стоит рядом с ней. Он был намного выше ростом, и  Шийне  пришлось
поднять голову, чтобы посмотреть ему в лицо.
   -  Ты  такая  хорошенькая,  настоящая  красавица,  -  проговорил   он   с
откровенным восхищением. - Я заметил тебя, когда ты проходила мимо  скотного
двора.
   - И решил последовать за мной?
   - Да.
   - У тебя привычка, что ли,  такая  -  преследовать  девушек?  -  пошутила
Шийна. Но он оставался серьезным.
   - Можно мне тебя поцеловать, милая?
   Эта неожиданная просьба рассердила Шийну.
   -  Я  тебе  уши  надеру,  -  пригрозила  она.  Он   рассмеялся,   немного
расслабившись.
   - Ты бойкая девушка, за словом в карман не лезешь, умеешь отшить мужчину.
   - А ты, на мой взгляд, чересчур храбрый, - отрезала Шийна, которая уже не
чувствовала себя непринужденно: этот  человек  не  просто  любовался  ею,  а
пожирал глазами.
   Она попыталась пройти мимо него, но он раскинул руки в стороны.
   - Ты не убежишь сразу после того, как я нашел тебя, - сказал он. - Может,
ты всего лишь видение, но я не хочу, чтобы это видение исчезло.
   Руки были раскинуты широко, и Шийна боялась, что он сграбастает ее,  если
она двинется с места. Он ей внушал опасение. Молодой, но такой большой. И  к
тому же хайлендер.
   - Чего ты хочешь?  -  спросила  она,  глядя  на  него  широко  раскрытыми
глазами.
   - Ты слишком хороша, чтобы заниматься попрошайничеством. Я хотел бы стать
твоим мужчиной и заботиться о тебе.
   Шийну это совершенно сбило с толку. Может, этот  горец  не  в  себе?  Или
просто теряет голову от каждой юбки?
   - Опомнись, парень, - насмешливо и  едко  проговорила  она.  -  Ты  почти
мальчик, где тебе заботиться обо мне?
   Он нахмурился, и перед Шийной внезапно предстал облик мужчины, каким этот
юноша станет когда-нибудь,  мужчины  страстного  и  темпераментного.  Ей  не
следовало смеяться над ним, но она  поняла  это  слишком  поздно.  Горцы  не
любят, когда их высмеивают, а этот был к тому же очень гордым.
   - Мне не стоило спрашивать тебя, милочка,  -  сдавленно  произнес  он,  и
Шийна перестала его опасаться.
   - Я рада, что ты сообразительный.
   - Не в том дело. Я просто должен поступить так, как поступил бы мой брат.
   Тон был угрожающий, и у Шийны сжалось сердце.
   - Он взял бы тебя.., и то же самое сделаю я. Горец схватил ее за руку,  и
Шийна вскрикнула. Продолжая кричать, она забилась у него в руках, но  ни  ее
крики, ни сопротивление ничуть не беспокоили здоровенного горца. В глазах  у
него даже замелькали смешливые искорки.
   Времени он не терял. Усадил Шийну на коня, сам в мгновение ока вскочил  в
седло позади девушки и обхватил ее обеими  руками  так,  что  она  не  могла
шевельнуться. Руки удерживали Шийну крепко, когда лошадь вошла в  обмелевшую
реку, чтобы перебраться на южный берег.  Башмаки  и  длинная  юбка  у  Шийны
промокли, но она думала сейчас лишь о том, что тетка просто  сойдет  с  ума.
Как она поведет себя после исчезновения Шийны? Конечно, прежде всего сообщит
домой. Бедный Найел! Неужели он  подумает,  что  она  сбежала?  А  отец?  Он
отказал дочери в защите, и вот что произошло. Он будет потрясен. Эти  мысли,
естественно, мало утешали.
   - Куда ты меня везешь? - выкрикнула Шийна, преодолевая ветер.
   - К себе домой.
   - Надолго?
   - Разумеется, навсегда.
   Абсурд! Не может же хайлендер держать  ее  у  себя  дома,  как  бездомную
собаку! Что, если он безумен? Удержать ее навсегда? Чепуха! Все  это  просто
хвастовство. Либо она сама найдет возможность вернуться в Абердин,  либо  ее
отыщут родные. Ничего у хайлендера не получится. Ровным счетом ничего.

Глава 10

   Они отъехали не дальше чем на милю, когда разразился  чудовищный  ливень.
Шийне он казался тем более ужасным,  что,  как  ей  чудилось,  предвещал  ее
судьбу. Миля превратилась во много миль, а мысль эта продолжала преследовать
девушку.
   Как только началась буря, горец снял с  себя  плед  и  отдал  Шийне.  Она
приняла его с благодарностью и закуталась с головой.
   Теперь она даже не видела, куда они  направляются.  Парень  явно  спешил,
словно старался обогнать непогоду. Но более двадцати миль  осталось  позади,
прежде чем прекратился дождь. Лошадь пошла медленнее.
   Шийна сбросила плед. Ливень был такой, что плед промок  насквозь.  Время,
без сомнения, было за полдень,  но  в  такую  хмарь  невозможно  сообразить,
который час. По обе стороны дороги  высились  горы,  путников  обступали  их
серые груды, окутанные темными облаками. Они находились  в  глубокой  лощине
между двумя горными отрогами и ехали берегом реки.  Шийна  даже  вздрогнула,
сообразив, что они едут по горной Шотландии и углубляются в нее все  больше.
Ей захотелось плакать. Слезы выступили на глазах, но она невероятным усилием
удержала их. Она вовсе не собиралась  показывать  своему  юному  похитителю,
насколько беспомощной себя чувствует.
   Они продвигались медленно, потому что лошадь  устала  от  долгой  дороги.
Шийна повернула голову, взглянула на похитителя и снова отвернулась.
   - Ты не имеешь права удерживать меня. Моя семья будет возмущена.
   - Ты же сказала, что у тебя нет семьи, - спокойно отвечал горец.
   - Я ничего подобного не говорила! Это ты сказал!
   - Ну, это не имеет особого значения, - уверенно отозвался он. - Что может
сделать семья нищенки? Ты досталась мне, и тебе повезло.
   - Повезло?!
   - Ага, - произнес он  самодовольно.  -  Я  дам  тебе  красивые  платья  и
драгоценности, которые  пойдут  к  твоим  голубым  глазам.  Тебе  больше  не
придется просить милостыню. Неужели не понимаешь, как это здорово?
   Шийна почувствовала, как в ней закипает ярость.
   - Тебе не приходит в голову, что ты попросту украл меня?
   - Когда мы поженимся, ты будешь радоваться этому.
   - Поженимся? - задыхаясь, выговорила Шийна, поворачиваясь к нему.
   - Конечно, поженимся, - заявил он. - Неужели ты думаешь, что я  собираюсь
унизить и опозорить тебя?
   - Но ты меня совсем не знаешь! Как ты можешь этого хотеть?
   - А я хочу. Ты особенная, я сразу почувствовал.
   - Но я не пойду за тебя замуж, вот и все! -  выкрикнула  Шийна,  донельзя
возмущенная и до такой же степени беспомощная.
   - Ты сейчас упрямишься, но потом передумаешь, - убежденно произнес горец.
   На время страх Шийны уступил место негодованию,  однако  страх  вернулся,
когда она увидела впереди огромный  каменный  замок,  вокруг  высоких  башен
которого обвивались темные облака. Начиная с середины дня Шийна и ее спутник
проехали около двадцати миль, но не слишком скорым аллюром. Теперь до  замка
оставалась примерно миля, и дорога поднималась в  гору.  Близилась  ночь,  и
горная крепость казалась такой мрачной.
   - Это твой дом? - дрожащим голосом спросила Шийна.
   - Ага, - гордо заявил похититель. -  Снаружи  он  выглядит  невесело,  но
внутри очень славно.
   - Но это очень большой замок,  -  не  без  душевного  трепета  произнесла
Шийна. - Ты родственник здешнему лэрду?
   - Я его брат.
   Шийна не знала, возлагать ли на это какую-то  надежду.  Разумеется,  лэрд
мог бы отправить ее  назад  в  Абердин.  Но,  может  быть,  он  потворствует
младшему брату?
   - Некоторое время я буду вынужден прятать тебя, - заявил малый, подъезжая
к огромным воротам в центре длинной стены, и  впервые  его  голос  прозвучал
неуверенно. - Я должен добиться одобрения брата, прежде чем он  узнает,  что
ты у меня.
   - Ты боишься своего брата?
   - Боюсь? - Он рассмеялся, но Шийна не слишком поверила его веселости.
   - Ты ведь должен получить его разрешение на брак со мной? - спросила она.
   - Да.
   - А почему ты думаешь, что  он  позволит  тебе  жениться  на  наценке?  -
Надежды Шийны укрепились.
   - Когда он узнает, как я хочу  тебя,  он  согласится.  Однако  юнец  явно
утратил  прежнюю  самоуверенность.  Ворота  отворились,  и  они  въехали   в
просторный внутренний двор. Перед  ними  открылся  вид  на  огромный  зал  с
башнями по обеим сторонам. Слева примыкало квадратное трехэтажное  здание  с
двумя наружными лестницами, ведущими на второй этаж.  Было  много  сводчатых
окон. Стены украшали круглые башни. Справа располагались конюшни и небольшие
домики у самых стен.
   - Добро пожаловать, - вежливо произнес горец, но Шийна ему не ответила.
   Рыжеволосый парнишка принял коня.
   - Ты быстро вернулся, Колин, - сказал он.
   - Да. Брат дома?
   - Он в зале, - ответил парнишка. - А где все остальные?
   - Я оставил их порезвиться. Сам я торопился домой, так что не стал никого
ждать.
   - Что это у тебя там, Колин? - прозвучал еще чей-то, гораздо более густой
голос.
   Шийна было повернулась посмотреть, кто это, но похититель  загородил  ее.
Она почувствовала, что он нервничает.
   - Это тебя не касается. Черный Гоуэн, - резко ответил молодой человек.
   - Что, секрет? - с коротким смешком спросил мужчина. - А твой брат знает,
что ты кое-кого привез с собой?
   - Нет, и сделай одолжение - не говори ему ничего. Я скажу сам, когда буду
готов к разговору.
   Колин снял Шийну с коня и унес ее прочь от Черного Гоуэна, прежде чем она
успела хотя бы взглянуть на него. Скрытность Колина не понравилась Шийне. Ей
хотелось, чтобы он поставил ее на землю,  но  она  знала,  что  после  такой
долгой поездки верхом идти будет трудно.
   - Значит, Колин? - спросила она.
   - Да.
   - А куда ты меня тащишь?
   - К себе в комнату. Ты останешься там.
   - Я не останусь в одной комнате с тобой, - твердо заявила она.
   - Тебе нечего бояться. Не беспокойся, я не дотронусь до тебя, пока мы  не
поженимся.
   Шийна не собиралась с ним соглашаться и повторила:
   - Я не останусь вместе с тобой. Это неприлично.
   - Но мне больше некуда тебя деть, - с отчаянием в голосе произнес он. - Я
не могу предоставить тебе отдельную комнату без разрешения брата.
   - Так обратись к нему за  разрешением!  Она  стала  вырываться,  и  Колин
отпустил ее и поставил на ноги, но тут же обхватил  рукой  за  шею  н  зажал
ладонью рот, потому что девушка попыталась закричать. Он силой  повел  ее  с
собой по наружной лестнице в большое квадратное здание.
   Черный Гоуэн наблюдал за ними, пока они  не  скрылись  из  виду,  покачал
головой и направился к холлу. В конце концов, не его дело, что Колин захотел
обзавестись любовницей, пусть и против ее воли. Непонятно только, чего  ради
он собирается держать это в  тайне  от  старшего  брата.  Лэрд  не  стал  бы
возражать. У него и самого немало женщин. Гоуэн усмехнулся,  подумав,  долго
ли можно скрывать такое дело от главы клана.

Глава 11

   Только через шесть дней Шийна  выяснила,  куда  она  попала.  Шесть  дней
сидела она взаперти в комнате Колина. И знала всего лишь его имя, не больше.
Однако Шийна была упрямая девушка.
   - Колин, ты это всерьез? Ты утверждаешь, что твой брат провел весь день у
себя в комнате со своей любовницей? И даже не выходил поесть?
   - Она у него новенькая, - втолковывал Шийне Колии. - С  новыми  женщинами
он часто поступает так.
   - Чему еще должна я верить? То он занят, то его нигде  н