ашептал на ушко. Она рассмеялась и,  прежде  чем  ответить,  фамильярно
положила руку к нему на грудь. Отпуская девушку, Василий звонко  хлопнул
ее по заду, и, удаляясь,  она  бросала  через  плечо  знойные  и  томные
взгляды. И дураку было ясно, что они  уговорились  о  свидании  в  более
поздний час.
   Александра встала и настигла девушку уже у самого  выхода.  Пересекая
комнату, Александра еще сама не знала,  что  будет  делать,  но,  догнав
служанку, не говоря ни слова, схватила за волосы и рывком  развернула  к
себе. Поднос выпал из рук судомойки,  и  гости,  сначала  не  обратившие
внимания на эту сцену, заинтересованно повернули головы.
   - Ты собираешься прыгнуть  в  постель  к  моему  жениху,  -  ровно  и
бесстрастно  констатировала  Александра,  что  совсем  не   вязалось   с
животрепещущей темой разговора. - Посмей только еще раз подойти к  нему,
и я отрежу тебе уши и заставлю съесть. Или, может быть, ты считаешь, что
он заслуживает такой жертвы?
   - Нет, баронесса, - пискнула девушка. Ее глаза выпучились от  страха,
а лицо побледнело. Александра нахмурилась:
   - Так ты меня знаешь?
   - Д-да, баронесса.
   - В таком случае тебе должно быть известно и то, что я не бросаю слов
на ветер.
   - Да!
   - Отлично. Надеюсь, мне не придется повторять дважды.
   Александра вернулась на свое место и, проходя мимо Василия,  даже  не
взглянула в его сторону. Она и сама удивлялась, что оказалась  способной
закатить подобную сцену и при этом не почувствовать  никакого  смущения.
Разыгрывать из себя худшую из провинциалок оказалось куда легче, чем она
предполагала.
   - Он был шокирован? - шепотом спросила она Никишку,  садясь  на  свое
место.
   - Ну я бы не сказал, - честно ответил тот, и глаза  его  смеялись.  -
Вообще-то я на него не смотрел:  глаз  не  мог  оторвать  от  той  сцены
ревности, которую вы разыграли.
   - Не глупи, - с раздражением возразила она, задетая  его  насмешливым
тоном. - Эту сцену я разыграла специально ради него, ведь  я  такая  же,
как и вы, Никишка. И тоже дорожу тем, что считаю своим.  Вспомни  лучше,
как вы отхлестали кнутом этого лейтенанта, когда  тот  чуть  не  угробил
вашу лошадь! А сколько тумаков  получал  Федька  за  свои  насмешки  над
Дашей? Вы даже моему отцу надрали уши. Я могу перечислять еще долго... -
Она нахмурилась:
   - Но ваша семья - это иное дело, как и мои животные.
   - Да, мы принадлежим вам, а что ваше  -  то  ваше,  такой  уж  у  вас
характер. И пока вы не разорвете договор о помолвке, то и кардинец  тоже
принадлежит вам. Так в чем разница?
   - Разница в  том,  что  я  не  хочу,  чтобы  он  принадлежал  мне.  -
Александра посмотрела на остальных братьев:
   - Хоть кто-нибудь заметил, как он к этому отнесся?
   - Я заметил, - отозвался Федька, и легкая улыбка тронула его губы.  -
Но он не был шокирован, скорее, разгневан.
   Александра, по-прежнему не глядя на Василия, удовлетворенно кивнула:
   - Это тоже сойдет. Я предупреждала, чего  от  меня  следует  ожидать.
Теперь он знает, что я не бросаю слов на ветер.
   - Я думаю, он  это  уже  понял,  -  со  смехом  вмешался  Тимофей.  -
Интересно, что он теперь будет делать?
   - А что  он  может  сделать?  -  отпарировала  она,  не  проявляя  ни
малейшего беспокойства. - Мы еще не женаты.
   Трое мужчин  уставились  на  нее.  Даша  же,  напротив,  смотрела  на
Василия. Александра заерзала на стуле.
   - В чем дело? - спросила она.
   - Помолвка - это не  обычный  сговор,  -  сказал  ей  Федька.  -  Это
чертовски близко к настоящему браку - ведь были  даны  клятвы.  Если  вы
дали слово выйти за него замуж, и ваш отец уведомил его об этом,  то  он
получает над вами определенную власть, или это вам неизвестно?
   - Власть какого рода?
   Федька не стал ходить вокруг да около:
   - Такую же, как власть мужа над женой.
   - Чепуха. Я уже сказала графу, что он не смеет диктовать мне  никаких
условий, и тот даже не стал спорить и доказывать мне обратное.
   Александра не сочла нужным упомянуть, что граф как раз-таки настаивал
на  этом  своем  праве  и  утверждал,  что  может   им   воспользоваться
практически.
   - Да, но тогда вы были дома, под  крылышком  отца,  а  теперь  совсем
другое дело.
   Девушке совсем не понравились эти слова.
   - Не имеет значения, где  я  была,  -  настаивала  она.  -  Он  может
обрушиться на меня и может жаловаться и возмущаться, сколько  угодно.  У
меня богатый опыт обращения с разгневанными мужчинами.
   - Разгневанный отец и разгневанный жених, -  заметил  Федька,  -  это
разные вещи.
   - Ну и черт с ним, - проворчала Александра. - На  что  ты  намекаешь?
Допустим, он попытается ответить тем же и будет гнуть свою линию,  ну  и
что? - Она прищурила глаза, но тон  ее  оставался  по-прежнему  сухим  и
сдержанным. - Не хочешь  ли  ты  сказать,  что  этот  человек  осмелится
ударить меня?
   - По правде говоря, да.
   - А вы будете стоять и смотреть, да? Да Терзай перегрызет ему  горло,
если он попытается это сделать!
   - Терзай не будет при вас неотлучно, - заметил Федька. - На ночь  его
запрут в конюшне, как сегодня, потому что на постоялых дворах собакам не
разрешают ночевать в доме. Да и мы тоже не можем все время  быть  рядом.
Конечно, мы заставим кардинца раскаяться в содеянном, но ведь это  будет
потом. А кузен короля, безотносительно к своему  титулу,  важнее  любого
нашего князя, а вы знаете, насколько  они  могущественны.  Для  него  не
составит никакого труда упрятать нас за решетку. Черт,  да  он  запросто
может и убить нас, и ему ничего за это не будет. Именно такой властью он
обладает.
   Александра вскипела.
   - И к чему ты все это говоришь? Федька осклабился, видя, что испортил
ей настроение.
   - К тому, что не стоит  излишне  злить  его.  Вы  должны  знать,  где
остановиться, и, если иногда разумнее уступить, сделайте  это.  Надеюсь,
он пока еще не понял, какой властью над вами обладает.
   Сама Александра была почти уверена, что время подобных надежд прошло.
И даже пусть она ошиблась, рассчитывая на  помощь  и  защиту  Друзей,  -
какая разница? Они, видимо, забыли, что она и  сама  умеет  постоять  за
себя. Уступить? Как бы не так! Сначала  она  попробует  пустить  в  дело
кнут.

Глава 12

   Подали еду, но Василий к ней и не притронулся.  Лазарь  за  обе  щеки
уписывал простую, но сытную пищу. Граф же вместо этого пил водку.
   Из-за истории с повозками Василий весь день ходил  мрачнее  тучи,  но
сейчас он чувствовал, что вот-вот взорвется.  Его  раздражение  возросло
еще и оттого, что служанка, подавая тарелки, даже не взглянула на него и
поспешно ушла, боясь,  видимо,  привлечь  его  внимание,  а  та,  другая
девушка, имя которой он  не  мог  припомнить,  вообще  исчезла,  и  граф
понимал, что вряд ли еще увидит  ее.  Конечно,  она  была  напугана.  Но
сейчас Василий предпочел  бы  увидеть  ужас  на  лице  своей  нареченной
невесты.
   То, чему он оказался свидетелем - и не только он один!  -  находилось
за   пределами   возможного.   Какое   варварство!   Какая    чудовищная
мстительность! Неужели она не могла поговорить лично с  ним?  Выплеснуть
свои  угрозы  не  публично,  не  на  глазах   у   всех,   как   подобает
цивилизованному человеку? Нет, ей потребовалось устроить демонстрацию  и
всем показать, какая она дикарка. И эту женщину отец выбрал ему в жены!
   Лазарь знал Василия достаточно долго,  чтобы  без  всяких  расспросов
понять, что у того на уме. Но Лазарь не испытывал никакого сочувствия  к
товарищу, а просто молча забавлялся. Благодаря своей невероятной красоте
Василий никогда не знал затруднений с женщинами, и  Лазарь  считал,  что
ему только полезно хотя бы раз побывать в шкуре обычного мужчины.
   - Попробуй забыть об этом, - бесстрастным тоном посоветовал он.
   Пылающие гневом золотистые глаза встретились с синими глазами Лазаря.
   - Забыть о том, что и сегодня моя постель останется пустой,  когда  я
рассчитывал разделить ее с этой покладистой бабенкой? Или забыть о  том,
что моя невеста - ходячее воплощение скандала?
   Пытаясь удержаться от смеха, Лазарь  едва  Не  задохнулся.  Последнее
замечание Василия чрезвычайно насмешило его.
   - Лучше всего, забудь и то и другое, - сумел он все-таки  выговорить.
-  По  пути  сюда  твоя  постель  постоянно  была  занята,  и  некоторое
воздержание на обратном пути тебя не убьет.
   Учитывая  вчерашнюю  бессонную  ночь,  Василий   не   разделял   этой
уверенности, но все же ответил:
   - Конечно, не убьет, но ты забываешь о том, что я  заигрывал  с  этой
девицей больше для Александры, чем для самого себя. Я  надеялся,  что  в
ярости она расторгнет нашу помолвку, но  никак  не  ожидал,  что  вместо
этого продемонстрирует свою неожиданную склонность к насилию.
   - Или блефу.
   - Ты наивный человек, Лазарь. Право же, я сам так  думал,  когда  она
угрожала мне вчера вечером.  Но  сегодня  она  сделала  именно  то,  что
обещала сделать, если я позволю себе вольности  с  другой  женщиной,  то
есть устроила ужасную сцену на публике. Представляешь, если она  выкинет
что-нибудь подобное при дворе Штефана? Лазарь улыбнулся:
   - Штефан, вероятно, позабавится от души. А уж Таня-то и подавно!
   - А моя мать умрет от ужаса. Мы должны избавиться от  этой  маленькой
дикарки до того, как приедем в Кардинию. Но как это  сделать,  если  она
лишила меня самого верного средства устраивать личные дела?
   - У тебя  есть  и  другие  средства,  -  напомнил  ему  Лазарь,  -  к
сожалению, ты не можешь пустить их в ход, сидя так далеко от нее.
   - Если бы я сидел рядом, я уже задушил бы ее, - отозвался Василий,  -
руки у меня так и чешутся.
   Он не преувеличивал и, пока испытывал непреодолимое желание  свернуть
ей шейку, боялся даже взглянуть в ее сторону. А когда все-таки взглянул,
испытал такое потрясение, что почти забыл о своем гневе.
   Александра держала в одной руке  цыплячью  ножку  и,  размахивая  ею,
беседовала со своими бандитами. В другой руке у нее был довольно большой
лист отварной капусты, который она ухитрилась запихать себе в рот  прямо
пальцами. Вино она пила прямо из горлышка, а хлеб  обмакивала  в  масло,
вместо того чтобы воспользоваться ножом. За те пять минут, что  граф  не
сводил с нее глаз, Александра ни разу  не  прибегла  к  помощи  столовых
приборов, лежавших без дела рядом с ее тарелкой.
   Тут Василию пришло в голову, что  выход  из  сложного  положения  уже
найден. Ему даже не придется утруждать себя объяснениями с матерью,  ибо
та будет в шоке, если станет свидетельницей сцены, подобной сегодняшней.
Это  и  многое  другое,  собранное  воедино,  вызовут  у  матери   такое
отвращение, что вопрос о  женитьбе  отпадет  сам  собой.  Графиня  лично
запретит ему жениться на Александре.
   - Господи, Лазарь, да достаточно будет привести ее к  нам  и  усадить
обедать за одним столом с моей матерью. Ты  только  взгляни.  Она  ведет
себя за столом как свинья.
   - Я это уже заметил, - отвечал Лазарь тоном, полным юмора, - но решил
промолчать. Я полагаю, ты не ужаснулся?
   - Ты шутишь? Да я в полном восторге! Мне не придется  расторгать  эту
помолвку, да и ей тоже. Один день, проведенный  в  ее  обществе  -  а  я
непременно это устрою, - заставит  мать  категорически  отказаться  дать
разрешение на наш брак - и дело в шляпе.
   - На твоем месте я бы так не надеялся на это  -  ведь  у  Марии  одно
заветное желание: женить тебя.
   При этом неприятном напоминании Василий нахмурился.
   - Ты прав. Будем действовать по плану, но теперь, слава Богу, спешить
незачем. У меня больше не осталось сомнений в  том,  что  все  устроится
само собой.
   - А что, были такие сомнения?
   - Я был близок к отчаянию, если ты понимаешь, что я хочу  сказать,  -
произнес Василий так выразительно, что не оставалось  никаких  сомнений:
он не преувеличивает.
   Лазарь фыркнул:
   - Не понимаю, почему. Если  тебе  все  равно  придется  жениться,  то
баронесса по крайней мере человек прямой, а это не так  уж  и  плохо,  а
хорошим  манерам  всегда  ее  можно  научить.  Кроме  того,  она   пышет
здоровьем, и значит, одарит тебя многочисленными наследниками.
   - Если бы я искал жену, то все, сказанное тобой, было бы справедливо.
Но ты кое о чем забыл. Во-первых, невеста меня раздражает, а  во-вторых,
она мне не особенно нравится, а в-третьих, я могу назвать дюжину женщин,
которые подходят мне гораздо больше, и при этом не говорят, что не хотят
за меня замуж.
   Лазарь не смог удержаться от смеха.
   - И это мешает тебе позабавиться?
   -  Не  говори  глупостей,  -  возразил  Василий,   и   сказал   очень
убедительно. - Ее нежелание выйти за меня  было  неожиданностью,  и  как
оказалось, пошло на пользу: ведь опасения,  что  придется  врачевать  ее
оскорбленные чувства прежде, чем она разгневается настолько,  что  решит
расторгнуть помолвку.
   Лазарь кивнул, будто и впрямь этому поверил.
   - Зато теперь  ты  можешь  снискать  ее  вечную  благодарность,  если
докажешь, что совершенно не годишься ей в мужья. Она получит необходимый
предлог, чтобы покончить с этой помолвкой, и я  не  удивлюсь,  если  всю
дорогу домой она будет смеяться.
   Василий нахмурился:
   - Это я буду вечно благодарить ее за  то,  что  она  оказалась  такой
дремучей провинциалкой. Барон предупреждал, что она единственная в своем
роде, особенная. Правда, он не уточнил, что это значит. Как ты  думаешь,
эти казаки - ее любовники?
   От неожиданности Лазарь поперхнулся  и,  откашлявшись,  посмотрел  па
Василия с затаенным неодобрением.
   - Только потому, что сам готов ублажать сразу трех, ты считаешь,  что
и твоя невеста должна делать то же самое?
   Василий и в мыслях не имел ничего подобного, но  порадовался,  что  у
Лазаря возникли такие подозрения.
   - Не знаю, не  знаю,  но  графиня  Ева  ухитрялась  держать  четверых
любовников сразу. Во всяком случае, так мне говорили.
   Лазарь заморгал:
   - Четверых? Как же это?
   - Ну, я могу только догадываться. Впрочем, что касается Александры, я
имел  в  виду  другое.  Для  твоего  предположения  требуется  некоторая
фантазия, а мы оба не сомневаемся, что она ею не обладает. Я говорю не о
групповых развлечениях, а как бы это  выразить?  С  каждым  по  очереди.
Лазарь свирепо сверкнул глазами:
   - Слушай, оставь свой цинизм для кого-нибудь другого  и  пожалей  эту
маленькую даму, иначе я разобью тебе нос.
   Василий  привык  поддразнивать  своих  друзей,   не   задумываясь   о
последствиях, поэтому, как и  всегда,  не  обратил  внимания  на  угрозу
Лазаря и продолжал подкалывать его.
   - Давай-ка не отступать от темы, ладно? - попросил граф. - Пусть  эти
трое и страшны как смертный грех, но ведь  мы-то  с  тобой  знаем,  что,
ежели приспичит, внешность значения не имеет. Не здесь  ли  кроется  еще
одна причина, по которой она не хочет выходить замуж - зачем ей я,  если
к ее услугам собственные жеребцы?
   - Осмелюсь спросить, это "если" из области предположений?
   - Ты можешь осмелиться, но я бы на эту удочку не попался,  да  и  ты,
думаю, тоже.
   Лазарь пожал  плечами,  но  после  Санкт-Петербурга  он  был  склонен
согласиться с таким предположением.  Однако  он  вовсе  не  считал  этих
крепких мужичков безобразными.
   - Ну даже если бы она и спала с одним из них  или  со  всеми  троими,
какое это имеет значение?
   - Да никакого, кроме того, что если она попробует  лишить  меня  моих
забав, то, будь я  проклят,  если  позволю  ей  получать  по  дороге  ее
маленькие радости.
   - Думаю, это вполне справедливо. - Лазарь  улыбнулся,  потому  что  к
нему вернулось хорошее расположение духа. - И ты собираешься  пригрозить
им так же, как она пригрозила этой служанке.
   - Если бы я только мог, -  проворчал  Василий,  и,  догадавшись,  что
Лазарь только дразнит его, застонал и умолк.

Глава 13

   Отказаться от всего, чему тебя учили двадцать пять  лет,  нелегко,  а
Александра  получила  хорошее  воспитание.  Конечно,  иногда   случается
заниматься и грязной работой, однако бывают и такие дни,  когда  следует
оставаться безупречно чистой. Александра хорошо знала и то и другое,  но
необходимость действовать и так и  эдак  требовала  от  нее  постоянного
напряжения, а ее друзья не годились в помощники.
   Тимофей  в  любой  момент  готов  был  разразиться  смехом,   Никишка
веселился от души, передразнивая  ее  манеры,  один  Федька  не  скрывал
неодобрения, но, к счастью, он сидел так, что Василий не мог его видеть.
   Как бы то ни было, Александра прекрасно справилась со своей задачей -
правда, едва не сделав ошибку в конце ужина, потянувшись  за  салфеткой.
Но вовремя  спохватилась  и  вместо  этого  облизала  пальцы,  а  потом,
гримасничая, вытерла липкие руки об одежду. Однако при этом она не очень
усердствовала, помня, что придется и завтра ехать в той же одежде, а  не
исключено, что и послезавтра.
   По правде говоря, идея была неплохой. По замыслу Александры,  от  нее
должно  будет  смердеть,  и  этому  безупречно  одетому  лощеному  графу
придется  встать  с  наветренной  стороны,  если  он   захочет   с   ней
побеседовать. Кроме того, она могла  бы  сказать,  что  считает  купание
вредным для здоровья и никогда не моется чаще, чем раз в месяц.
   Чтобы это  звучало  убедительнее,  она  основательно  потрудилась  за
ужином. Даже не взглянув на графа, девушка с точностью до секунды знала,
когда Василий начал наблюдать за ней, она просто почувствовала  на  себе
взгляд этих медово-золотистых глаз, и, надо сказать, ощущение было не из
приятных. Но он должен почувствовать отвращение к ней и в  конце  концов
взбунтоваться. Александра  знала,  что  справится  с  этим,  если  будет
следить за собой. Возможно, она  даже  немного  перегнула  палку,  когда
покинула комнату в сопровождении своих друзей и, по-прежнему не глядя на
Василия, прошла мимо его стола. Простая  учтивость  требовала  показать,
что она хотя бы заметила его  присутствие,  однако  Александра  осталась
верна себе и продолжала вести себя так же, как и весь вечер. Конечно, он
был ее женихом, однако вежливость стояла на первом месте  в  списке  тех
действий, которые находились под  строжайшим  запретом,  -  этот  список
Александра составила заблаговременно и теперь должна была следовать ему,
если хотела, чтобы ее план сработал.
   И девушка несказанно удивилась, когда чуть позже граф возник в дверях
ее комнаты, словно последняя ее грубость ничуть не оскорбила  его  и  не
помешала явиться с визитом.
   Разумеется,  Александра  не  ожидала  его  внезапного  появления   и,
готовясь ко сну, уже надела одну из своих простых  белых  рубашек.  Даша
расчесала  ей  волосы  и,  продолжая  что-то  настойчиво   бормотать   о
заказанной для Александры  ванне,  от  которой  та  отказалась,  чистила
одежду госпожи, недовольная тем, что  Александра  приказала  не  трогать
жирные пятна, украсившие после ужина ее платье. Даша даже не  расслышала
стука в дверь, да хозяйка и не рассчитывала, что служанка ее откроет.
   Накинув синий бархатный халат, она сама пошла открывать.  По  природе
скромная, она обрадовалась, что надела его, когда увидела, кто  стоит  в
дверях. В инстинктивной  попытке  защититься  от  грубой  мужской  силы,
которой веяло от ее нареченного, Александра плотнее  запахнула  халат  у
горла, удерживая ворот обеими руками.
   Василий не произносил ни слова, но глаза его  медленно  прогуливались
по ее фигуре, и теперь они казались светлее,  чем  раньше.  Наконец  его
взгляд остановился на ее  волосах,  блестящими  волнами  ниспадавших  на
плечи. Эти несколько минут молчания вывели Алин  из  равновесия,  и  она
почувствовала себя весьма неуверенно, когда  наконец  он  отвел  от  нее
взгляд и оглядел комнату. Увидев Дашу, граф обратился к ней:
   - Ваша госпожа и я нуждаемся в нескольких минутах уединения.
   В ответ на его  повелительный  тон  Даша  быстро  кивнула  и  тут  же
шмыгнула к дверям. От этой наглой выходки и бегства  подруги