з
хлопка, которые принес Хэнк. После  этого  она  выстирала  белье  и  блузку,
мокрым полотенцем почистила свою кожаную одежду.
   Перекинув выстиранное белье через руку, она вышла из комнаты. Хэнк  сидел
за грубо сколоченным столом со стаканом в руке.
   - Если я повешу посушить вещи на крыльце, их не украдут?
   - Конечно, нет.
   Саманта вышла на крыльцо: ни цветов, обычных для мексиканских  домов,  ни
стула здесь не было. В комнате, где остался  Хэнк,  тоже  было  голо.  Стол,
четыре стула, в углу седло и седельная сумка, полки над  очагом.  На  полках
стояло несколько тарелок и мисок с едой.
   Саманта перекинула  одежду  через  перила.  Солнце  уже  закатывалось  за
высокий утес, но было еще светло. Она попыталась разглядеть, что  происходит
в другом конце деревни, но мешал стоявший рядом дом.
   Мимо крыльца  прошел  мексиканец,  и  Саманта  вернулась  обратно,  чтобы
избежать любопытствующего взгляда. Но войдя в дом,  она  попала  под  взгляд
Хэнка и почувствовала неловкость. Свободная блуза с низким вырезом открывала
ее грудь. Зеленый  шарф,  которым  Саманта  повязала  талию,  еще  более  ее
подчеркивал. Юбка оказалась слишком короткой.
   - Я могу помочь вылить воду из корыта, - предложила она.
   - Это не к спеху.
   Саманта повернулась к буфету.
   - Что у нас на обед?
   - Немного фасоли и цыпленок. Из запасов вашего отца.
   Саманта напряглась, но не стала ничего говорить об украденных цыплятах.
   Через некоторое время Хэнк поднялся и вылил воду из  корыта.  Саманта  не
стала  помогать  ему,  потому  что  расставляла  еду  на  столе.  Когда  она
закончила, Хэнк вытащил бутылку вина и разлил его по стаканам.
   Они уже почти покончили с едой, когда Саманта спросила:
   - Почему Лоренсо не навестил меня сегодня?
   - Его нет.
   - Что значит нет? - В ее  голосе  чувствовалось  беспокойство.  -  Хотите
сказать, что он уехал? Почему?
   - Не вмешивайтесь в чужие дела, - сухо сказал Хэнк. - Или  вы  подбираете
себе очередную жертву?
   - Мне не нужны жертвы, - отпарировала Саманта. - Но, если бы у  меня  был
выбор, вам бы я предпочла Лоренсо.
   - Он скоро вернется, но я не думаю, что позволю вам видеться.
   - Вы собираетесь держать меня под замком в компании с вами?
   - Вам уже наскучило мое общество? А я наслаждаюсь мыслью, что  у  меня  в
доме появилась женщина, даже такая, как вы.
   - Выбросьте это из головы, - предупредила Саманта. - Я могу готовить еду,
но не собираюсь быть вашей женщиной.
   - Посмотрим, nina.
   - Конечно, - ответила она бесцветным  голосом,  не  желая  втягиваться  в
спор.
   - Знаете, вы просто неотразимы, когда у вас так сверкают глаза, -  сказал
он мягко, но усмешка у него была дьявольская. - И тело у вас как  у  ангела.
Интересно, долго ли я смогу противиться искушению?
   Ни слова не говоря, Саманта поднялась из-за стола и ушла в свою  комнату.
Хэнк нахмурился. Последние слова он произнес по-испански просто  для  своего
развлечения. Она же отреагировала так, как будто  все  поняла.  Возможно  ли
это? Значит, она притворялась, что не знает испанского.
   Хэнк засиделся допоздна. Когда вся бутылка была опустошена, он  поднялся,
запер комнату Саманты, лег на холодный пол и тут же уснул.

Глава 21

   Два дня Хэнк никого не подпускал к Саманте, и все это время она провела в
напряженном ожидании, что он предпримет  дальше.  Хэнк  все  еще  хочет  ее.
Напуганная его признанием, Саманта на следующее же  утро  собрала  волосы  в
узел и надела свою одежду. Ей хотелось выглядеть  бесполой.  Саманта  знала,
что ее усилия напрасны, потому что Хэнк смотрел на нее  обожающим  взглядом,
хотя и продолжал отдавать приказы, напоминая, что она в его власти.  Поэтому
Саманта была взволнована, когда на третий  день  Хэнк  сказал,  что  уезжает
утром. Однако вместо того, чтобы радоваться, она встревожилась  -  Зачем  вы
едете? - требовательно спросила она. - И  как  долго  будете  отсутствовать?
Хэнк беззаботно рассмеялся.
   - Будете скучать по мне, nina?
   - Не смешите меня! - огрызнулась Саманта. - Это просто любопытство.
   - А я-то тешил себя мыслью, что вы в восторге от моего общества.
   Она заносчиво подняла голову.
   - Перестаньте дразнить меня, лучше скажите, куда вы едете?
   -  Вы  все  время  требуете.  -  Хэнк  вздохнул  и  покачал  головой.   -
Когда-нибудь вы научитесь вежливости? Неужели мало урока с мытьем?
   Саманта сжала кулаки.
   - Ненавижу, когда вы так говорите!
   - А мне казалось, что вы ненавидите меня всегда. - Он усмехнулся, глаза у
него смеялись. Хэнк наслаждался ее гневом.
   - Дьявол! - Саманта уже не контролировала себя. - Можете не  говорить.  Я
не очень-то буду волноваться, даже  если  вы  не  вернетесь  вообще.  -  Она
убежала в комнату, с силой захлопнув за собой дверь.
   Саманта долго не могла уснуть. Зачем и куда он  едет?  Почему  уходит  от
ответа на прямой вопрос?

***

   Утром  Хэнк  зашел  попрощаться.  Саманта  стояла  у  окна.  Лучи  света,
проникавшие  между  досками,  зажгли  ее   волосы   огненным   светом.   Она
повернулась, услышав звук открываемой двери.
   - Уезжаете? - спокойно спросила она.
   - Да.
   Хэнк подождал, но она ничего больше не сказала. Он,  зная  ее  упрямство,
решил не затягивать паузу.
   - Я вернусь через неделю. Пока меня не будет,  за  вами  присмотрит  отец
Иниго.
   - Как все продумано, - пробормотала она.
   - Кажется, я слышу  сожаление?  Будете  скучать?  Даже  не  с  кем  будет
повоевать.
   - Почему со мной не останется Лоренсо? - требовательно спросила она.
   - А вам бы очень этого хотелось? За неделю вы так его обработаете, что он
станет вашим сообщником.
   - Не доверяете Лоренсо?
   - Я вам не доверяю, Саманта, - серьезно сказал он. - И не ищите  его,  он
вернется вместе со мной.
   - Прекрасно! Оставляете меня с совершенно незнакомым человеком,  -  резко
сказала она. - Сколько я здесь пробуду?
   -  Это  зависит  от  вашего  отца.  Насколько  он  будет  следовать  моим
инструкциям.
   Сердце у Саманты замерло. Теперь она поняла, куда и зачем он едет.
   - Будете у меня дома? - спросила она, немного подумав.
   - Да.
   - Узнайте, как там Рамон.
   - Рамон Бароха?
   - Вы его знаете? - искренне удивилась Саманта.
   - Я помню его ребенком. Через моего кузена, конечно, - торопливо  добавил
Хэнк. - Почему вы о нем так волнуетесь?
   - Он был со мной в день  похищения.  Разве  вам  не  сказали,  что  Диего
стрелял в него?
   - Мне только сказали, что ранили человека, который попытался отбить  вас.
Так это был Рамон?
   - Да. Я хотела бы знать, что с ним все в порядке.
   - Он вам так дорог?
   - Если вы действительно знаете его, то должны знать о  том,  что  он  мой
сосед. Мы выросли вместе. Он мой близкий друг.
   Глаза у Хэнка сузились.
   - Вам никто не может быть другом, Сэм. Саманта упрямо смотрела в пол,  не
желая смотреть ему в глаза.
   - Узнаете о Рамоне?
   - Слишком рискованно, - ответил он твердо. Бессердечность Хэнка разозлила
ее.
   - Я прошу о немногом. Ваш человек в него стрелял и мог  убить.  Я  должна
знать, что с ним.
   - Хорошо, но в обмен я хочу, чтобы вы  дали  честное  слово  не  пытаться
бежать за время моего отсутствия.
   - Я.., я не могу дать такого обещания.
   - Тогда вы будете сидеть взаперти.
   - Черт с вами! - закричала она, глаза у нее засверкали. - Даю  слово.  Он
кивнул.
   - Тогда, adios, Самина.
   Внезапно он привлек ее  к  себе  и  страстно  поцеловал.  Саманта  хорошо
помнила, как действуют на нее поцелуи Хэнка,  помнила,  как  теряла  волю  и
попадала во  власть  этого  мужчины,  а  потом  мечтала  о  том,  чтобы  все
повторилось. И на этот раз у нее не было сил оттолкнуть его, и она  растаяла
в его объятиях.
   Спустя некоторое время Хэнк с величайшей неохотой освободил ее  и  хрипло
сказал по-испански:
   - Теперь ты знаешь, что тебя  ждет  после  моего  возвращения.  Выйдя  из
комнаты, Хэнк усмехнулся. Он прочитал в ее глазах, что  она  все  поняла,  и
теперь был уверен, что испанский Саманта знает прекрасно. А почему бы и нет?
Она достаточно долго прожила в Мексике. Если ли возможность использовать это
в его планах? Да.., возможность была.

Глава 22

   - Мистер... Чавес, не так ли? - спросил Хэмильтон  Кингсли,  пожал  Хэнку
руку и пригласил его сесть.
   - Да, senior. Я не был уверен, что вы помните меня.
   - Не так много времени прошло с тех пор, как мы виделись.
   Хэмильтон Кингсли уже не был тем самонадеянным владельцем ранчо, которого
Хэнк видел в прошлый раз. Неуверенный голос, растерянный вид - все  говорило
о том, что похищение Саманты стало для  Кингсли  тяжелым  испытанием.  Хэнку
пришлось сделать над собой усилие, чтобы подавить угрызения совести.
   - Не ожидал увидеть вас опять,  мистер  Чавес,  -  сказал  Кингсли,  сухо
улыбнувшись. - Когда мы с вами расстались в прошлый раз, вы  были  несколько
расстроены.
   - Пожалуй, разочарован, - корректно поправил его Хэнк.
   - Надеюсь, у вас не осталось обиды на меня? - спросил Хэмильтон. - Трудно
обвинить человека в том, что он не хочет расстаться со своей собственностью.
   - Вы так привязаны к этой земле? - Хэнк нахмурился.
   - Вовсе нет. Я по натуре бродяга. Жил и в Штатах, и  в  Европе.  Я  легко
снимаюсь с места.
   Хэнк удивился. В прошлый раз об этом не было разговора. Он сделал деловое
предложение, и ему было сухо отказано. Кингсли только  объяснил,  что  ранчо
очень дорого ему. Но теперь он опровергает себя сам.
   - Тогда отчего вы  отказались  продать  мне  вашу  землю  с  существенной
выгодой для себя? - жестко спросил Хэнк.
   - Полагаю, что мы не втянемся в еще один спор? Я должен  сказать,  мистер
Чавес, что не следует смешивать эмоции и бизнес. Я пригласил вас войти в мой
дом и надеюсь, что мне не придется сожалеть об этом.
   Хэнк постарался придать себе сокрушенный вид.
   - Извините, senor, но я из тех людей, о которых вы, американцы, говорите,
что они заколачивают гвозди, не примериваясь.
   Кингсли рассмеялся.
   - Вы  просто  дурачите  меня.  На  лице  у  Хэнка  появилась  полуулыбка,
полугримаса.
   - Просто это очень важно для меня.
   - Мне так и показалось.
   - Все-таки вы сказали, что ранчо ничего не значит  для  вас,  -  напомнил
Хэнк, - и я не...
   - Постойте, - прервал его Кинсли. - Я вовсе не  говорил  так.  Это  место
бесценно для меня, потому что предназначено для  моей  дочери.  Я  нигде  не
обосновывался надолго до тех пор, пока она не приехала ко мне. Это ее дом, я
привез ее сюда. Она полюбила эту землю.
   - Я не знал, что у вас есть дочь.
   - Она была в отъезде, когда вы приходили. А теперь она...  -  Кингсли  не
стал продолжать, и наступило неловкое молчание. Хэнк понял, что Хэмильтон не
смог себя заставить сказать, что случилось с дочерью.
   - Вы так говорите, как будто она не всегда жила с вами,  -  сказал  Хэнк,
пытаясь поддержать разговор.
   - Эллен, ее мать, увезла ее с собой, когда Саманта была  еще  крохой.  Не
стоит вдаваться в подробности. Я вновь увидел  дочь,  когда  ей  исполнилось
девять лет. Я увез ее от родителей жены.
   - А ее мать?
   - Умерла вскоре после того, как оставила меня.
   - Простите меня. Я знаю, что значит расти без  матери.  Мать  умерла  при
моем рождении. Ее место заняла бабушка, но это вовсе не одно и то же.
   - Надеюсь, что вам с бабушкой повезло больше, чем Саманте.  Старуха  была
просто стервой. Хэнк засмеялся.
   - Моя abuela была доброй женщиной, хотя немного вспыльчивой.  Она  умерла
здесь, в этом доме.
   - Боже! - Кингсли ужаснулся. - Вы не говорили, что ваша семья жила здесь.
   - А вы не дали мне такой возможности. - напомнил Хэнк.
   Кингсли выглядел растерянным.
   - Теперь я понимаю, почему вы  стремитесь  купить  эту  землю.  С  другой
стороны, вы знаете, почему я не хочу ее продавать.
   Хэнк внутренне напрягся и спросил:
   - Почему вы не спрашиваете, зачем я приехал сюда во второй раз?
   Кингсли слабо улыбнулся - Догадываюсь, что это не визит вежливости.
   - Скажу откровенно, что надеюсь извлечь выгоду из вашего затруднительного
положения. - Хэнк решительно вернулся к предмету разговора.  -  Я  слышал  о
ваших неприятностях, связанных с бандитами. Я знаю, что вы были единственным
владельцем земли в здешних местах, которому причинили столько беспокойства.
   - Нельзя назвать это беспокойством,  мистер  Чавес.  -  Голос  у  Кингсли
поднялся. - Ублюдки похитили мою дочь.
   Хэнк ухитрился изобразить на лице ужас.
   - Dios! Я не знал этого, senor. Наверное, вы сходите с ума от тревоги.
   - Не только от тревоги, но и от гнева тоже. Я никогда не думал о том, что
могу убить человека, но теперь  я  мечтаю  о  смерти  главаря  бандитов  Эль
Карнисеро. Ему  ничего  не  поможет,  если  он  осмелится  хотя  бы  пальцем
коснуться моей маленькой девочки.
   -  Но  как  им  удалось  ее  похитить?  Думаю,  она   не   выезжала   без
сопровождения?
   - Конечно, но ей пришло в голову затеять скачки  наперегонки,  -  сердито
сказал Кингсли. - Она чертовски упряма.  Зная  об  опасности,  она  все-таки
вызвала на соревнование Рамона.
   - Рамона?
   - Рамона Бароха, нашего  соседа  и,  возможно,  моего  будущего  зятя,  -
объяснил Кингсли. - Они оторвались от сопровождения и их захватили.
   - Никто не ранен? - спросил Хэнк напряженным голосом. Как,  Рамон  Бароха
его будущий зять? Значит, Саманта лгала, когда назвала его  другом  детства.
Что еще могла она утаить? Эти мысли вихрем пронеслись у него в голове.
   - Рамон ранен, но сейчас выздоравливает.  Бедный  мальчик  так  казнится,
считая во всем виноватым себя.
   - Конечно, если позволил похитить ее, - сказал Хэнк. - Он  не  ребенок  и
должен чувствовать ответственность.
   Кингсли нахмурился.
   - Но вы не знаете моей дочери. Она упряма и  безрассудна,  поэтому  я  не
виню Рамона.
   - Извините меня, senor Кингсли, - быстро ответил  Хэнк.  -  Я  не  вправе
судить. Могу представить, какие  муки  вы  перенесли,  и  молю  Бога,  чтобы
бандиты не причинили вреда вашей дочери. Думаю, что они хотят только выкупа.
   - Они хотят не денег, а совсем другого, - резко  сказал  Кингсли.  -  Они
добиваются того, чтобы я покинул Мексику. Вы можете этому поверить?
   - Я слышал раньше о таких вещах, - уклончиво произнес Хэнк. - Может быть,
вы чем-то раздразнили бандитов?
   - Я никогда не встречался с ними.
   - Тогда почему?
   - Говорят, что они ненавидят gringos, но тысячи из нас живут  в  Мексике.
Какой смысл выгонять меня одного, если только они  не  хотят  захватить  мою
землю? Это место рядом с границей, оно идеально подошло бы им.
   - Возможно, - согласился Хэнк. - Что вы собираетесь делать?
   - Уехать. Сегодня же, в крайнем случае, завтра. Еще немного, и вы бы меня
не застали, мистер Чавес.
   - А покупателя вы еще не нашли? - встревоженно спросил Хэнк.
   - Покупателя? Нет, я...
   - Тогда, может быть, вы примете мое предложение?
   - Вы меня не поняли. Я не продаю землю.
   - Но вы уезжаете.
   - Да, и не вернусь, пока не освободят мою дочь. Я уже говорил, что это ее
дом, и я не собираюсь его продавать.
   Хэнк закипел, у него едва хватило сил, чтобы казаться спокойным. Как  мог
он совершить такую ошибку? Несмотря ни на что, Кингсли собирается вернуться.
   - Не понимаю вас, senor. Вы говорите, что любите дочь, а сами  оставляете
ее в лапах бандитов. Когда они поймут, что вы обманули их, они  могут  убить
вашу дочь.
   - Как только дочь приедет ко мне, с  Эль  Карнисеро  будет  покончено.  Я
найму людей, которые откроют охоту на него.
   - Ваша дочь настолько юна, что вы собираетесь много лет жить здесь с  ней
вместе? - резко спросил Хэнк.
   - Нет, она достаточно взрослая, но при чем здесь...
   - Извините, я совсем забыл о том, что вы говорили о вашем  соседе  как  о
будущем зяте, - быстро продолжал Хэнк. - Вы убеждены, что она  останется  на
этой земле, но ваша дочь может выйти замуж и уехать к мужу. .  -  Замужество
дочери ничего не изменит, - с ноткой раздражения  сказал  Кингсли.  -  Земля
станет ее собственностью, как только она выйдет замуж. Это  будет  свадебный
подарок. Я давно так решил. Где бы она ни жила, здесь всегда будет ее дом, в
который она может приехать, когда захочет.
   - А вы будете ее здесь ждать? - сухо спросил Хэнк.
   - Нет. Я говорил, что у меня есть земля за границей, в Техасе. Я  перееду
туда. Поэтому мне хотелось бы видеть зятем Рамона Бароха. Два поместья будут
объединены, а я буду недалеко от них, меньше, чем в неделе езды.
   Чуть помолчав, Кингсли изменил тему.
   - Извините, мистер Чавес, я понимаю, что земля много значит для  вас,  но
как получилось, что она перестала быть собственностью вашей семьи?
   - Вряд ли вас заинтересует эта история, - спокойно ответил Хэнк. - Как вы
думаете, когда ваша дочь  станет  владелицей  ранчо,  я  смогу  вернуться  к
разговору о продаже земли?
   - Это будет делом ее и мужа, мистер Чавес. Но я сомневаюсь, дочь  слишком
любит свой дом.
   - А вдруг я начну ухаживать за вашей дочерью и женюсь на ней?
   Кингсли не заметил сарказма в голосе Хэнка и засмеялся, думая,  что  этой
фразой Хэнк вежливо признает свое поражение.
   -  Мне  не  хотелось  бы,  чтобы  желание  жениться  строилось  на  столь
меркантильном интересе. Но если вы отдадите ей свое  сердце,  а  она  примет
его, что ж, в этом случае земля будет премией.
   Прощаясь с Кингсли, Хэнк старался быть спокойным. Но оставшись  один,  он
дал волю своему раздражению. Если бы он знал все это раньше! Он мог жениться
на Саманте и получить столь желанную землю и приданое. Не заплатив ни гроша!
Если бы тогда он сумел завоевать Саманту! Если бы  она  не  любила  другого!
Если бы она знала все об Эдриене!
   Да, теперь он может признаться  себе,  что  несмотря  ни  на  что,  хочет
обладать ею. Но он будет  бороться  с  искушением  до  самого  конца  своего
предприятия. Он сделает все, чтобы Кингсли  продал  ему  землю.  Он  сделает
все... Господи, что он теперь может сделать!

Глава 23

   Солнце уже опустилось за горы, когда Хэнк и Лоренсо, проделав  весь  путь
за два с половиной дня, подъезжали к своему лагерю. Смеркалось, и они хотели
добраться до заброшенной деревни засветло, не зажигая факелов.
   Было еще достаточно светло, когда Хэнк  и  Лоренсо  разглядели  всадника,
который появился из-за поворота и с безрассудной для узкой  тропы  скоростью
начал сближаться с ними.
   - Рог Dios! - воскликнул Лоренсо. - Это она!
   Увидев их, Саманта резко остановила лошадь. Дорога вперед  была  закрыта.
На мгновение все замерли. Затем она неистово стала понукать лошадь  пятиться
назад, но та не была приучена к этому и только топталась на месте.  То,  что
она сделала  в  следующий  момент,  заставило  Хэнка  содрогнуться.  Саманта
подняла лошадь на дыбы и резко  развернула  ее.  Карниз  над  пропастью  был
короче корпуса лошади, и если бы поворот не удался,  то  и  она  и  всадница
полетели бы вниз.
   - Loca! - закричал Лоренсо. И добавил, обращаясь к Хэнку:
   - Эта senorita не девушка, а какая-то гроза, какой-то гром небесный!
   Она больше, чем сумасшедшая, подумал Хэнк, раз так рискует жизнью.
   Развернув лошадь, Саманта стремглав поскакала обратно, как  будто  дьявол
гнался за ней. Когда я ее догоню, мрачно подумал Хэнк, я и буду для нее этим
дьяволом.
   За деревней, в конце  долины,  горный  ручей  образовывал  водопад.  Вода
падала на каменистое русло и дальше спокойно стекала вниз  по  ущелью.  Этим
руслом можно было воспользоваться, чтобы покинуть долину. Побег был возможен
для расчетливого и, вместе с тем, решительного человека.
   Знала ли Саманта об этом проходе?  Хэнк  пришпорил  коня  и,  не  обращая
внимания на узость тропы, поскакал вдогонку.
   Саманта  вихрем  пронеслась  по  деревне,   молясь,   чтобы   долина   не
заканчивалась тупиком. Один из людей Хэнка, сидевший у дома, заметил ее,  но
это ее не волновало. Саманта опасалась того, кто преследовал ее  на  могучем
белом жеребце, человека, кот