ишним.
  - Излишним! Напротив, это очень и очень важно. Если б я знал, что эта
мерзавка там, я бы поехал другим путем. Я бы отправился в Шедиак с
Александром.
  - Вот именно. А я хотела, чтобы вы были со мной. Мне необходимы ваше
присутствие и помощь.
  - Очаровательно! Кто же вас предупредил о ее появлении на берегу
залива?
  - Марселина.
  - Она тоже мне ничего не сказала! Вот они, эти женщины, - воскликнул
Виль д'Авре, огорченный и обиженный. - Они так с вами носятся, так
окружают вас заботой, что вы начинаете верить, будто они вас любят, а
затем.., при первом же случае она сговариваются между собой и посылают вас
на смерть или подталкивают вас к ней без малейших угрызений совести.
  Он решительным шагом направился к опушке леса.
  - Я возвращаюсь.
  - Нет, - взмолилась Анжелика, хватая его за рукав, - вы не можете
меня так оставить.
  - Вы хотите, чтобы она меня убила?
  - Нет, я хочу, чтобы вы мне помогли.
  - Но она меня раскроет...
  - Нет, вы сумеете усыпить ее подозрительность. Ведь у вас редкий
актерский дар, вы же сами об этом говорили. Вот и используйте его...
  - Она посильнее всех актеров мира.
  - Ну и пусть! Мне нужна ваша помощь, - настаивала Анжелика с мольбой
в голосе. - Именно сейчас все будет решено.., там.., на побережье. И это
будет ужасно.., ужасно.., я чувствую это... Вы не можете отказать мне в
помощи в такую минуту.
  Она никак не могла унять дрожь в голосе и, казалось, вот-вот
разрыдается.
  - ..Мой муж будет, конечно, там... Необходимо, чтобы вы с ним
поговорили, рассказали то, что вы о ней знаете.., а в случае необходимости
и убедили его...
  Маркиз поднял глаза, встретил умоляющий взгляд Анжелики и понял, что
же ее мучит.
  - Хорошо! - сказал он наконец. - Никто не сможет сказать, что однажды
я оставил в беде хорошенькую женщину, не попытавшись ей помочь в меру
своих сил.
  Он принял грозный вид, опершись на свою трость с серебряным
набалдашником, и выпрямился во весь свой рост.
  - ..Хорошо, - повторил он, - сразимся с Дьяволицей!


                                  Глава 2


  От мыса Гаспе на севере, находящегося у слияния залива Святого
Лаврентия с рекой того же названия, до Кансо и еще далее к югу тянется
странный мир отмелей и бухт, пропитанных в течение лета запахом рыбы,
усеянных лодками, стоящими на якоре судами и похожими на столы деревянными
помостами на сваях, служащими для разделки трески, окаймленных чудовищными
свалками рыбных отходов, с тучами кричащих птиц над ними,
многокилометровыми гирляндами развешенной для просушки рыбы. Это - царство
трески, Зеленый залив! Часто он покрывается полупрозрачной дымкой,
напоминающей сернистые испарения. Береговые отроги и мысы скрываются тогда
в тумане, а их обитатели прозябают на участках, зажатых между морем,
отливающей металлическим блеском галькой и лесом, покрывающим склоны гор.
Казалось, все кончается за пределами этого мирка. Канадские ели, похожие
на черные веретена, выстроившись непроходимым частоколом, отрезают
побережье от остальной страны... Там, под защитой леса, укрывались
несколько деревушек и форт с оградой, близ которой лепились построенные из
коры хижины индейцев-малеситов, вырождающихся из-за неумеренного
потребления алкоголя.
  За туманами открывался залив. Святому Лаврентию, можно сказать,
повезло, так как его праздник выпал на день, когда француз Жак Картье
водрузил Крест на мысе Гаспе.
  Его именем названа река длиною в несколько тысяч миль, залив,
размерами равный Франции, окаймленный многочисленными островами. На севере
- остров Антикости, на востоке - Ньюфаундленд, на юге - Сен Жан, с его
безлесной поверхностью и красными береговыми обрывами, напоминающий рубин,
брошенный в голубизну моря, и Королевский остров - антрацитовое кольцо
вокруг огромного озера.
  А в самом центре - архипелаг Мадлен: острова Демонов, Птиц,
Пуант-о-Лу, Авр-о-Мезон, Ла Гросс...
  Пленники здешних "песков" были совершенно оторваны от жизни залива.
  Каждый год в начале лета целые рыболовные флотилии с берегов Европы
осаждали, подобно стаям перелетных птиц, эти берега, размещаясь в
излюбленных ими уголках на весь сезон.
  Первый из прибывших считался "хозяином поплавка" и на многие месяцы
по-хозяйски располагался со своей командой на самых лучших местах.
  Таким и предстал перед глазами Анжелики участок Тормантина-Тидмагуша,
когда она появилась там после полудня.
  Мыс Тормантин, давший имя этой местности, находился дальше к северу и
не был виден с этой точки побережья. Таким образом, участок, куда вышли
путешественники, не имел названия и был предназначен для ловли рыбы,
совершения преступлений и.., продажи душ дьяволу...
  Именно здесь все должно было произойти. Анжелика уже говорила об этом
Виль д'Авре. А сейчас, сидя в лодке, подгоняемой веслами бретонца, она
смотрела, как медленно приближался берег. Солнце стояло еще высоко, но
стена тумана превращала его в размытое ослепительное белое пятно. По морю
бежали мелкие, отсвечивающие на солнце волны. Лодка, в которой вместе с
Анжеликой разместился индеец Пиксарет, двигалась довольно медленно. Не
помогал и парус, так как в воздухе не чувствовалось ни малейшего дуновения.
  Высокий и нескладный, одетый в черную медвежью шкуру, вооруженный
длинным копьем и луком со стрелами, Пиксарет по праву телохранителя занял
место в лодке, которая, кроме рыбака и его орудий лова, могла вместить
лишь двоих.
  Остальные двинулись вдоль берега по тропинке, то и дело петлявшей в
обход болот, окружавших поселок. Чтобы добраться до места, им требовалось
несколько часов...
  Анжелика смело выпрыгнула из лодки, замочив ноги почти до колен.
  Бретонец указал ей на группу домов, которые ступеньками поднимались в
западном направлении к отрогам гор, местами взбираясь на откосы.
  Эти строения, большие и малые, крытые дранкой, соломой ил" даже
дерном, росли без всякого порядка, словно дикие Растения. Над селением
возвышался деревянный форт, похожий на черное горбатое чудовище, а чуть
дальше, на самом краю мыса, захваченного стайкой елей, рядом с силуэтом
креста, примостилась маленькая часовня с хрупкой колокольней, окрашенной в
белый цвет.
  Анжелика быстро двинулась к берегу, не обращая внимания на прибрежную
полосу, где кипела работа рыбаков. Те, в свою очередь, также не удостоили
ее приветствиями, словно не заметив появления незваной гостьи.
  Неожиданно она очутилась среди королевских невест. Как в кошмарном
сне, перед ней возникли знакомые лица Дельфины, Кроткой Марии, Жанны Мишо
и ее дочки, Генриетты, Антуанетты и даже Петронильи Дамур. На фоне хмурого
неба их лица показались ей бледными и расстроенными.
  Они в самом деле побледнели при ее внезапном появлении.
  - Где же ваша благодетельница? - бросила им Анжелика.
  Одна из невест неловким жестом указала на ближайший дом. Анжелика
двинулась к нему и решительно переступила выложенный из камня порог.
  Она увидела там Амбруазину де Модрибур...


                                  Глава 3


  Дьяволица сидела у окна со сложенными на коленях руками в обычной для
нее позе раздумий и молитв.
  Она повернулась к Анжелике, и глаза их встретились. По губам ее
скользнула легкая усмешка, и она просто сказала:
  - Вы!
  Казалось, Амбруазина ничуть не удивилась, а улыбка ее стала еще более
нежной. Однако и в ней странным образом сказалась зловещая суть ее натуры,
искусно спрятанная за пленительной внешностью.
  - Я никак не думала вновь увидеться с вами...
  - Почему же?.. - бросила Анжелика. - Уж не потому ли, что вы
приказали своим подручным убить меня?..
  - Моим подручным? - с удивленным видом подняла герцогиня свои тонкие
брови.
  Анжелика обежала взглядом все уголки комнаты... "А где же он?" -
подумала она с нетерпением.
  Но, почувствовав на себе иронический взгляд Амбруазины, она удержала
слова, готовые сорваться с губ.
  - - Вот видите, - сказала герцогиня, кивнув головой, - от меня не
так-то легко отделаться. Вы надеялись навсегда избавиться от меня, выдав
этому англичанину... А я вот она! Свободна и нахожусь довольно далеко от
Новой Англии.
  - Как это вам удалось умилостивить Фипса?..
  - Это вас заинтриговало, не так ли? - рассмеялась Амбруазина, заметив
своим гортанным воркующим голосом:
  - Если женщина обладает достаточной ловкостью, ей нетрудно уладить
дело с мужчиной, которого природа щедро наградила всем необходимым для
этого звания.
  И она окинула Анжелику взглядом, полным насмешки.
  - Зачем вы приехали?.. Чтобы найти здесь его?.. Вы решительно не
хотите поберечь себя от страданий...
  И в этот момент глаза Анжелики остановились на укрепленной в углу
вешалке. Она узнала камзол Жоффрея. Тот самый камзол из темно-зеленого
бархата, украшенный серебряной вышивкой, который он носил постоянно.
  Амбруазина проследила за взглядом Анжелики и еще шире улыбнулась.
  - Да-да, - произнесла она игривым тоном. - Да, моя дорогая, такова
жизнь!..
  Недолго думая Анжелика одним прыжком пересекла комнату. Вид знакомой
одежды в чужом доме потряс ее до глубины души. Она схватила камзол, хотела
прильнуть к нему лицом, гладила и гладила ткань кончиками пальцев, словно
пытаясь вызвать знакомого, любимого человека.
  - Вы меня поняли? - настойчиво повторила Амбруазина резким
металлическим голосом. - Да, он здесь, со мной. Он мой любовник!..
  Анжелика резко повернулась и еще раз внимательно осмотрела комнату.
  - Пусть будет так!.. Но где же он, пусть он, сам скажет мне это!..
Где он?..
  На лице герцогини отразились какие-то колебания.
  - Сейчас его здесь нет, - согласилась она. - Два дня назад он
отправился на своем корабле, я не знаю точно куда, но думаю, что на
Ньюфаундленд. Скоро он должен вернуться...
  Анжелика поняла, что она лжет, но и сама в данную минуту не знала,
испытывает ли она чувство горького разочарования или, наоборот, чувство
облегчения от того, что отдалялся момент ее трудного разговора с де
Пейраком в присутствии Амбруазины.
  - Он попросил меня ждать его здесь, - продолжала герцогиня вкрадчивым
голосом, - и заверил, что возвратится самое позднее через неделю. Он
просто умолял меня не уезжать... Он от меня без ума.
  Анжелика никак не откликнулась на эти слова, а лишь скользнула по
герцогине невидящим взглядом.
  - Вы меня не слышите? - повторила та, и в голосе ее прозвучали
нетерпение и раздражение. - Вы меня поняли?.. Говорю вам, я его любовница.
  - Я вам не верю.
  - Почему? Вы думаете, что вы единственная женщина в мире, которую
можно любить?.. Говорю вам, мы любовники!
  - Нет! Вы лжете.
  - Как вы можете утверждать это столь категорично?..
  - Я слишком хорошо его знаю. У него поразительно точный инстинкт и
огромный опыт, в том числе и в оценке женщин. Он не из тех, кто может
позволить провести себя такому презренному созданию, как вы.
  Герцогиня попыталась изобразить ироническое изумление и воскликнула с
издевкой:
  - Что вы такое говорите! Вы утверждаете, что любите его. Безумная!
Любви не существует... Это лишь иллюзия, легенда, придуманная мужчинами,
чтобы им веселей жилось на земле... Ценится только тело и та
всепоглощающая страсть, которую оно вызывает... Я уже рассказывала вам о
Фипсе и утверждаю, что нет мужчины, которого ловкая женщина не могла бы
соблазнить, если она действует со знанием дела!..
  И вдруг Анжелика громко рассмеялась. Она представила себе беднягу
Фипса в единоборстве с этой сладострастной женщиной... Ну мог ли устоять
несчастный перед таким натиском? Конечно, нет! Пуритане плохо
приспособлены к такого рода искушениям; в их душах страх перед
грехопадением может сравниться лишь с неодолимым влечением, внушаемым им
властью Зла.
  Этот внезапный приступ веселья привел в замешательство Амбруазину,
которая смотрела на Анжелику и ничего не понимала, буквально потеряв дар
речи.
  - Вы смеетесь! Вы и в самом деле сошли с ума?.. Вы не можете
смириться с мыслью, что и он способен согрешить? Таковы все мужчины,
говорю я вам! Нужно лишь найти слабое место, какое есть у каждого.
  - У него нет слабых мест.
  - Надо думать, есть.., поскольку.., я, можно сказать, шутя убедила
его в том, что с его стороны было бы ошибкой ради такой женщины, как вы,
пренебречь наслаждением, какое я ему предлагала.
  Анжелике вдруг стало не до смеха.
  - Что вы ему сказали?..
  Амбруазина облизнула губы, как бы вспоминая любовные утехи. В ее
темно-золотистых зрачках блеснул огонек торжества, тогда как лицо Анжелики
невольно выдало ее тревогу.
  - О, очень просто!.. Когда мы встретились в Ла-Эв, где я попросила
Фипса высадить меня на берег... Я рассказала ему, что после его
отправления из Голдсборо вы первым делом нашли Колена Патюреля.., и
отдались ему...
  - Вы это сделали?
  - Как вы побледнели вдруг... - пробормотала Амбруазина, с жестоким
вниманием разглядывая собеседницу... - Выходит, я была не слишком далека
от истины в своих предположениях на ваш счет, а также на счет этого
молчаливого нормандца. У вас лежит к нему душа... А он вас просто любит...
Как и многие другие... Все мужчины любят вас и жаждут вашей близости.
  Выражение ее лица резко изменилось, и она вскрикнула, скрипнув зубами:
  - ..О, как я ненавижу вас! Я хотела бы видеть вас мертвой!..
  И продолжала, перемежая слова душераздирающими криками:
  - Нет! Нет! Не мертвой!.. Если бы вы умерли, из моей жизни исчезло бы
все светлое! О боги! Как могу я желать вашей смерти и приходить в отчаяние
от одной мысли, что вы можете покинуть этот мир?.. Я пришла слишком
поздно! Если бы вы меня полюбили, все бы переменилось. Я исчезла бы в вас.
Я стала бы вашей рабыней, а вы моей. Но вы привязаны к мужчине, к этому
гнусному животному... Он приковал вас к себе!..
  Она принялась выкрикивать такие непристойности, что Анжелике, которая
не могла скрыть своего крайнего изумления, показалось, будто из этого
прекрасного рта действительно выползают отвратительные змеи.
  И как ни странно, именно этот истерический припадок герцогини спас от
нервного кризиса Анжелику.
  Когда Амбруазина рассказала о "разоблачениях", подсунутых ею Пейраку,
Анжелика сразу же представила, какую бурю должны были вызвать эти
обвинения в его душе. Ведь их примирение было еще таким хрупким! Она
вспомнила его искаженное страшным гневом лицо от одной только мысли о
возможной близости ее с Золотой Бородой.
  Только постепенно и очень бережно, с величайшими предосторожностями,
собрав все свое мужество и поступившись своей гордостью, черпая силу для
преодоления испытаний во взаимной глубокой любви, им удалось залечить
мучительные раны, нанесенные друг другу в те трагические минуты.
  Можно представить, как должны были растравить эти слова Амбруазины
совсем еще свежую рану на сердце Пейрака!..
  Она почувствовала вдруг свое бессилие. Ей показалось, что она стоит
перед катастрофой, которую нечего и пытаться предупредить или остановить,
что все потеряно и остается лишь смириться и бежать закрыв глаза.
  И в этот момент Амбруазина, разразившись дикими проклятиями, странным
образом вернула ей уверенность. Растерянность Анжелики сменилась
решимостью, а гнев против этой женщины охватил ее жарким пламенем.
  - Довольно, - крикнула она, топнув ногой, и голос ее перекрыл вопли
герцогини. - Вы отвратительны, вы просто гнусны! Замолчите! Мужчины,
конечно, не ангелы, но именно такие, как вы, делают их пошлыми и глупыми.
Замолчите! Я вам приказываю! Что до мужчин, они заслуживают уважения!
  Они замолчали разом, как бы переводя дух перед новой схваткой.
  - С вами действительно потеряешь голову, - сказала Амбруазина,
пожирая собеседницу взглядом, словно перед ней было некое чудовище. - Я
только что нанесла вам смертельный удар... И не вздумайте отрицать. Это
было очевидно... Я показала вам, что ваша любовь, ваше божество, ваш идол
не безгрешен... А вы находите возможным давать мне уроки... Чтобы защищать
мужчин, всех мужчин... Черт возьми! Что за странная порода у этих людей?
  - Это неважно... Я ненавижу несправедливость, и есть истины, которые
я не позволю вам - как бы ни были вы умны, образованны и влиятельны -
обливать грязью. В нашей жизни мужчина - это нечто очень важное, очень
значительное. И если мы, женщины, не можем иногда постигнуть движение их
мысли, следовать за ними - это еще не причина мстить им за наше
ничтожество, принижая их, повергая их в рабство... Абигель говорила мне
однажды нечто подобное...
  - Абигель!
  И снова герцогиня испустила крик, полный ненависти.
  - Ах!.. Не упоминайте при мне это имя... Я ее ненавижу, эту
лицемерную безбожницу! Я ее просто не выношу... Вы смотрите на нее с такой
нежностью. Вы без конца с ней воркуете... Я как-то видела вас у нее через
окно. Вы положили голову ей на плечо. Спали рядом с ней. Держали ни руках
ее ребенка, покрывая его поцелуями...
  - Тот крик в ночи.., это были вы...
  - Как могла я выдержать такое зрелище и не умереть от горя... Вы были
там, около нее, счастливая.., живая и счастливая.., а ведь она должна была
умереть.., сто раз умереть...
  Анжелика шагнула к герцогине. Казалось, сердце не выдержит
переполнившего ее гнева.
  - Вы пытались отравить ее? - сказала она вполголоса сквозь сжатые
зубы. - ..Вы даже подготовили ее гибель при родах... Когда вы поняли, что
их время приближается, что они должны произойти той ночью, вы пришли ко
мне, чтобы подсыпать снотворное в мой кофе... Его выпила мадам Каррер..,
случайно... Иначе я проспала бы всю ночь, а вы прекрасно знали, что без
моей помощи Абигель могла бы умереть.., вы допьяна напоили старую
индианку, чтобы она не смогла позаботиться о роженице... Затем вы подлили
отраву в приготовленный мной настой... Вы слышали, как я рекомендовала
Абигель принимать его несколько раз в день... Вы пришли после обеда вместе
с другими посетителями, чтобы исполнить ваш гнусный замысел... По счастью,
Лорье закрыл своей корзинкой сосуд, Северина о нем забыла, а вечером я
выплеснула микстуру в окно... Ее попробовал поросенок Бертильи и тут же
подох...
  Анжелика была настолько потрясена, что у нее не хватало слов.
  - Вы хотели, чтобы я своими руками убила Абигель!..
  - Вы любили ее, - повторила Амбруазина, - и не любили меня... Вас
влекло ко многим, но только не ко мне;
Абигель, дети, ваш котенок.
  - Мой котенок... Так это вы... Вы били и мучили его... О, теперь я
понимаю... Это вас он заметил в темноте, и от ужаса у него шерсть встала
дыбом.
  Анжелика нагнулась к Амбруазине, и глаза ее гневно блеснули:
  - Вы хотели и его загубить... Но он вовремя вырвался.., из ваших
когтей...
  - Вы сами в этом виноваты... - герцогиня попыталась прикинуться
невинной девочкой. - ..Вы делали все возможное, чтобы так и случилось...
Вот если б вы меня любили...
  - Ну как вы можете желать, чтобы вас хоть чуть-чуть любили, -
воскликнула Анжелика, вне себя от гнева схватив герцогиню за волосы, и
грубо тряхнув ее. - Ведь вы чудовище!..
  Ее охватила такая ярость, что она, казалось, могла бы оторвать голову
ненавистной герцогине. И вдруг, взглянув в лицо Амбруазине, она заметила
по его выражению, что насилие доставляет той лишь удовольствие.
  Анжелика резко оттолкнула ее от себя, и герцогиня почти упала на
глинобитный пол. Как и в ту ночь в Порт-Руаяле, когда она лежала
обнаженная на своем алом плаще, лицо ее с полузакрытыми глазами было
озарено светом какого-то странного наслаждения.
  - Да, - пробормотала она, - убейте меня. Убейте меня, моя любимая...
  Анжелика, расстроенная и растерянная, заметалась по комнате.
  - Святой воды! Подайте мне святой воды! - крикнула она. - Ради Бога,
святой воды! Я понимаю, что с такими исчадиями ада нужны и кропила, и
заклинания...
  При этих словах Амбруазина громко расхохоталась. Она смеялась до
слез...
  - Ах, вы самая удивительная женщина из тех, что мне приходилось
встречать, - выпалила она наконец. - Самая дивная.., самая неожиданная...
Святой воды!.. Это замечательно!.. Вы поистине неотразимы, Анжелика,
любовь моя!..
  Выговорившись, она встала, посмотрела на себя в небольшое зеркало,
сто