йте
меня внимательно: я запрещаю вам покидать Париж без специального на то моего
разрешения.
   Анжелика, склонив голову,  схватила  бумаги  и,  прижав  к  груди,  будто
сокровище, сказала:
   - Дайте мне посмотреть их, сир. Я обещаю вернуть их через несколько дней.
   - Хорошо, вы имеете на это право, раз я сам посвятил вас в эту тайну.  Вы
будете плакать,  переживать  и  страдать,  но,  может  быть,  потом  станете
благоразумной.
   Но Анжелика, казалось, была в невменяемом состоянии. Ее  длинные  ресницы
бросали тени на щеки.
   - Что за женщина... - бормотал король.  -  Мила  и  непосредственна,  как
дитя, и так же упорна в своей любви, как море.  Так  отправляйтесь  к  вашим
мечтам, дорогая. Прощайте!
   Анжелика поднялась, забыв сделать  реверанс,  не  замечая,  что  он  тоже
поднялся и протянул к ней руки. И ее имя было у него на устах:
   - Анжелика!

***

   Уже в сумерках она пересекла парк. Она шла, прижимая  к  груди  бумаги  и
разговаривая сама с собой.
   Встречные придворные принимали ее за помешанную или за пьяную, но,  узнав
мадам дю Плесси  де  Бельер,  новую  фаворитку,  низко  кланялись.  Она  же,
казалось, не замечала ни людей, ни статуй. Ее сердце  учащенно  билось,  она
задыхалась от быстрой ходьбы и волнения.
   Усевшись на мраморную скамейку, Анжелика принялась читать  документы,  но
здесь  царил  полумрак.  Она  подняла  глаза   к   небесам.   Вверху   тесно
переплетались кроны деревьев. Интуиция,  которая  дремлет  в  сердце  каждой
женщины, пробудила в ней надежду. Ведь если он не сожжен на костре, он может
быть жив до сих пор. Он где-то живет сейчас в этом бескрайнем мире. Он  ждет
ее, и она пойдет к  нему.  Если  понадобится,  пойдет  босая  и  нищая.  Они
оторвали его от нее, но не отобрали у него жизнь.

***

   Придет день, когда она отыщет его и с плачем припадет к его груди. Она не
могла уже вспомнить ни его лица, ни  голоса,  но  протягивала  к  нему  руки
сквозь пропасть долгих и мрачных лет. Ее глаза устремились в глубину  небес,
где верхушки деревьев под легким ветром раскачивались,  словно  водоросли  в
морской пучине.
   И вне себя от радости и вспыхнувшей надежды она крикнула в эту темноту:
   - ОН НЕ УМЕР! ОН НЕ УМЕР!



   Анн и Серж ГОЛОН
   ПУТЬ В ВЕРСАЛЬ


   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ДВОР ЧУДЕС

Глава 1

   Анжелика рассматривала сквозь стекло лицо монаха Беше.
   Темной, безлунной ночью она одиноко стояла  под  окном  таверны  "Зеленая
решетка", не замечая, что тающий снег капает с крыши ей на плечи.
   Монах сидел за столом перед оловянным кувшином и  пил,  неподвижно  глядя
перед собой. Несмотря на плотное оконное стекло, Анжелика ясно видела его.
   Внутренняя часть таверны была немного закопчена.  Основными  посетителями
"Зеленой решетки" были монахи и церковные  служители.  Они  приходили  туда,
чтобы выпить чего-нибудь или поиграть в шахматы и кости.
   Молодая женщина, несмотря на холод, неподвижно стояла  перед  окном.  Она
была одета в платье из грубой бумазеи, льняной чепец покрывал ее волосы.
   Однако, как только открывалась дверь таверны и луч света  попадал  на  ее
силуэт, можно было различить тонкий овал очень красивого  и  бледного  лица,
благородство которого выдавало в ней знатную даму.
   Совсем  недавно  эта  женщина  была  одной  из  самых  блистательных  дам
роскошного двора молодого короля Людовика XIV. Она танцевала там  в  золотом
платье, окруженная огненными взглядами придворных, завороженных ее красотой.
   Это была Анжелика де Сансе де Монтелу. В семнадцать лет  родители  выдали
ее замуж за знатного тулузского сеньора графа Жоффрея де Пейрака.
   Какие ужасные непредвиденные пути судьбы привели ее сюда?
   В этот печальный и холодный вечер  она  стояла,  наклонившись  над  окном
таверны, и наблюдала за объектом своей ненависти. Наблюдая за мрачным  лицом
монаха Беше, Анжелика переживала жестокие страдания этих последних  месяцев,
этот ужасный кошмар, в котором она находилась.
   Ей  снова  виделся  ее  муж,  граф  Жоффрей  де  Пейрак,  этот   странный
пленительный человек, который за свою  неуклюжую  хромую  ногу  был  прозван
"Великим Хромым из Лангедока", Это был великий ученый,  большой  артист.  Он
обладал незаурядным умом, был велик во всем и  быстро  завоевал  симпатию  и
любовь  окружающих,  и  его  жена,  вначале  неприступная  и  дикая,   стала
постепенно женщиной, страстно любящей его.
   Но сказочное богатство графа  де  Пейрака  возбуждало  зависть.  Он  стал
жертвой  заговора,  в  котором  король,  испугавшись  этого  могущественного
вассала, играл не последнюю роль. Обвиненный  в  колдовстве,  заключенный  в
Бастилию, граф предстал  перед  несправедливым  судом  и  был  приговорен  к
сожжению на костре.
   Анжелика видела, как этот монах сжег на Гревской площади того,  кого  она
любила. Она видела кровавые отблески пламени догорающего костра в восходящих
лучах солнца зимнего утра.
   Потом  наступило  оцепенение,  мрак,   отчаяние.   Она   осталась   одна,
отвергнутая всеми, осужденная на  смерть  со  своими  маленькими  сыновьями.
Крошечные личики Флоримона и Кантора всплывали в ее памяти.
   Временами она переставала следить за  монахом  через  окно  и  ее  голова
устало клонилась. Плакал ли Флоримон в тот момент, звал  ли  он  ее,  бедный
ангелочек. У него не было больше ни матери, ни отца. Анжелика оставила детей
у своей сестры Ортанс, несмотря на ее протесты. Мадам Фалло, жена прокурора,
боялась приютить  детей  "колдуна".  Со  страхом  выгнала  она  Анжелику.  К
счастью, там была Барба, бывшая служанка Анжелики. У нее было доброе сердце,
и она из жалости взяла этих бедных сирот.

***

   Анжелика долго и бесцельно бродила по заснеженному Парижу, который  кишел
ночью бандитскими притонами, преступлениями и убийствами.
   Случай привел ее к  таверне  "Зеленая  решетка",  куда  Беше  только  что
пришел, чтобы за кружкой пива или вина забыть пламя костра, которое  по  его
милости было зажжено на Гревской площади.

***

   Внезапно Анжелика очнулась от своих воспоминаний. Нет! Она  еще  не  была
окончательно побеждена. Ей оставалось  единственное  -  мстить!  Монах  Беше
должен умереть! Анжелика не содрогнулась от этого ужасного слова.
   Она, только она, она одна знала, почему он должен умереть!
   Она видела в нем все то, что  низвергнуло  Жоффрея  де  Пейрака,  который
презирал  людскую  глупость,  прогнившую  средневековую  софистику,   против
которой он напрасно боролся, защищая прогрессивные науки.
   И  этот  ограниченный  и  бездарный   монах,   заблудившийся   во   мраке
схоластической диалектики, именно он восторжествовал.
   Жоффрей де Пейрак умер, перед  смертью  он  крикнул  монаху  с  церковной
паперти:
   - Через месяц ты предстанешь перед божьим судом!
   И вот месяц был на исходе...

***

   - Почему ты стоишь здесь ночью  одна,  разве  у  тебя  нет  денег,  чтобы
войти?
   Анжелика повернулась, ища глазами собеседника, но никого не увидела.
   Вдруг свет луны, просочившийся между облаками, осветил коренастую  фигуру
карлика. Карлик поднял два скрещенных пальца.

***

   Молодая женщина вспомнила, как однажды ее  слуга,  показывая  этот  знак,
сказал:
   - Мадам, когда вы вот так скрестите пальцы, мои друзья скажут:  "Да,  она
наша".

***

   Машинально она скрестила пальцы, имитируя знак Куасси-Ба. Сияющая  улыбка
озарила лицо карлика.
   - Да, ты действительно наша, но сначала я в этом сомневался, - сказал он,
продолжая улыбаться. -  Ты  в  банде  Родогона-цыгана,  Беззубого  Жака  или
Ворона?
   Не отвечая, Анжелика продолжала через стекло смотреть на монаха Беше.
   Подскочив, карлик вспрыгнул на  подоконник.  Свет,  исходивший  из  окна,
осветил его большую голову в грязной фетровой шляпе, ножки  как  у  ребенка,
обутые в башмаки из мешковины.
   - Где этот клиент, на которого ты так смотришь? Этот, что сидит  в  углу?
Ты думаешь, что этот мешок с костями дорого заплатит тебе за твой труд?
   Анжелика глубоко вздохнула.
   - Я должна убить этого человека, который сидит там, - сказала она.
   Проворно карлик обнял ее за талию.
   - Но у тебя нет ножа, как же ты собираешься это сделать?
   Первый раз молодая женщина посмотрела на своего нового знакомого, который
только что прыгнул к ней с мостовой, как крыса, как одно  из  отвратительных
ночных животных Парижа,  которые  выползают  на  улицы  по  мере  того,  как
сгущаются сумерки.
   - Пойдем со мной, маркиза,  -  сказал  неожиданно  карлик,  спрыгивая  на
землю. - Я иду на кладбище "Святых мучеников". Там ты договоришься  с  моими
приятелями, и они быстро помогут тебе укокошить твоего монаха.
   Без промедления Анжелика последовала за ним.
   Карлик шел впереди нее, переваливаясь с боку на бок.
   - Меня зовут  Баркароль,  -  сказал  он.  -  Очень  красивое  имя,  такое
красивое, как я сам,  не  так  ли?  Ха-ха-ха,  -  и  он  издал  нечто  вроде
раскатистого улюлюканья, потом слепил снежок из грязного  снега  и  запустил
его в окно дома, мимо которого они проходили. - Бежим быстрей,  красотка,  -
сказал он, - а не то нам на голову сейчас выльют содержимое  ночного  горшка
из-за того, что мы мешаем спать этим проклятым буржуа.
   Как только он произнес эти слова, скрипнула ставня, и  Анжелика  чуть  не
оказалась  под  "душем".  Опустив  голову,  она  продолжала  идти,  ее  ноги
погружались в грязь, одежда промокла, но она не чувствовала холода.
   Легкий свист привлек ее внимание к  сточной  канаве.  Внезапно  выпрыгнув
оттуда, появился Баркароль.
   - Извините меня, маркиза, за то, что я ушел украдкой, не попрощавшись.  Я
ходил за своим другом, Жанином - Деревянным задом, - сказал  карлик,  тяжело
переводя дух.
   Сзади него появился другой  силуэт.  Это  был  не  карлик,  а  человек  с
половиной туловища, он сидел в большой деревянной чаше,  держа  в  узловатых
руках две опоры из дерева, с помощью которых он продвигался по мостовой.
   Чудовище посмотрело  на  Анжелику  испытывающим  взглядом.  У  него  было
звериное лицо, покрытое гнойными прыщами, его редкие волосы  были  тщательно
прилизаны  на  блестящем  черепе.  Его  одежда  состояла  из   единственного
обрезанного голубого плаща с  золотыми  пуговицами,  который,  должно  быть,
когда-то принадлежал какому-нибудь офицеру.
   Пристально посмотрев на незнакомку, он откашлялся и плюнул на нее.
   Анжелика взглянула на него с удивлением, взяла горсть снега и  вытерлась.
Она не знала, что это было обычаем в воровском мире.
   - Хорошо, - сказал Жанин, довольный. -  Она  отдает  себе  отчет,  с  кем
говорит? - спросил он у карлика.
   - Говорит? Это скорее манера говорить, - воскликнул карлик,  разразившись
своим улюлюкающим смехом. - У-у-у, какой я умный!
   - Дай мне мою шляпу, - сказал Жанин. Он надел шляпу,  утыканную  перьями,
потом взял в руки деревянные колодки, и они тронулись в путь.
   - Что она хочет? - хрипло спросил он у карлика через некоторое время.
   - Она хочет, чтобы ей помогли убить какого-то монаха.
   - Это можно... В какой она банде?
   - Не знаю, - ответил Баркароль.
   По мере того, как они продвигались по улице,  другие  призрачные  силуэты
постепенно присоединялись к ним. Вначале слышались посвисты, доносившиеся из
темных углов, подвалов, каналов и глубин дворов. Потом  можно  было  видеть,
как внезапно появлялись нищие с длинными бородами,  старухи,  представляющие
собой бесформенную  груду  лохмотьев.  Это  были  горбуны,  хромые,  слепые,
бездомные бродяги. У каждого за плечами  висели  сумки.  Анжелика  с  трудом
понимала их язык, нашпигованный своеобразными словами.
   В одном из переулков их остановила  группа  усатых  головорезов.  Сначала
Анжелика подумала, что это солдаты из охраны города, но по их разговору  она
быстро поняла, что это  были  замаскированные  бандиты.  От  их  пристальных
волчьих взглядов Анжелику бросало в дрожь.
   - Ты что, боишься, красотка? - спросил один из бандитов,  обнимая  ее  за
талию.
   - Нет, - ответила Анжелика, отбросив эту наглую руку, но так  как  бандит
настаивал на своем, она дала ему пощечину.
   Это было как гром среди ясного неба, и Анжелика подумала:  "Что  со  мной
будет?" Но она  не  боялась.  Ненависть  и  возмущение,  которые  так  давно
копились в ее душе, вылились в дикое желание кусать и царапать.
   Отступив немного, она оглянулась и поняла, что они окружены. Ее  недавний
знакомый, Деревянный зад, быстро установил порядок за счет своего авторитета
и бешеного крика. Человек-колода  обладал  загробным  голосом,  а  когда  он
начинал говорить, то окружающих бросало в дрожь, и все замолкали. Его веские
слова усмирили начинающуюся потасовку.
   Посмотрев на бандита, Анжелика увидела, что его  лицо  покрыто  кровавыми
ссадинами, и он все время стирает кровь с лица. Его приятели смеялись.
   - Ну что, как она тебя отделала, эта шлюха? - говорили они.
   Анжелика почувствовала, что тоже смеется, и поразилась этому смеху.
   Итак, первое ее знакомство с воровским миром состоялось.
   Уже было не так ужасно находиться в этом аду; что касается страха - этого
чувства для нее не существовало.
   Добропорядочные горожане дрожали от страха, когда под их окнами проходили
толпы нищих, направляющихся на кладбище "Святых мучеников", чтобы посмотреть
на своего принца Великого Керза и заплатить ему дань.
   - В какой она банде? - спросил кто-то.
   - Она наша! - проговорил Жанин. - И пусть это знает  каждый!  Это  говорю
вам я, Жанин - Деревянный зад!
   Его пропустили вперед, и он двинулся во главе странной  процессии.  Никто
не имел права  опередить  его.  Когда  улочка  поднималась  вверх,  два  его
телохранителя поспешно поднимали платформу, на которой он восседал, и  несли
его дальше на руках.

***

   Запах квартала, по которому  они  проходили,  становился  ужасным,  мясо,
протухшие овощи заполняли сточные канавы, повсюду разносился  затхлый  запах
гниения. Это был  район  рынков  и  кладбища,  где  запах  гнилых  продуктов
смешивался с запахом гниющей плоти. Вблизи  находилось  знаменитое  кладбище
"Святых мучеников". Анжелика никогда не была на этом кладбище.
   Несмотря на ужасный запах, разносившийся повсюду, это погребальное  место
было местом свиданий, самым популярным в Париже. Там  можно  было  встретить
богатых буржуа, которые  приходили  в  беседки,  расположенные  недалеко  от
куполообразных построек, внутри которых находились груды трупов.
   Было интересно смотреть на этих элегантных господ и их любовниц,  которые
прогуливались от арки к арке, небрежно отбрасывая концом своей трости головы
мертвецов и рассыпанные повсюду кости,  абсолютно  не  обращая  внимания  на
погребения и похоронный хор.
   Ночью   кладбище   служило   притоном   прохвостам,   ворам,    бродягам,
развратникам, которые приходили сюда, чтобы выбрать себе спутницу для  своих
диких оргий.
   Из главного входа вышел могильщик, одетый в  черный  сюртук,  на  котором
были вышиты череп и скрещенные кости с серебряными слезами.  Заметив  группу
нищих, он подошел и проговорил.
   - На улице Геропери умер человек, и хозяева просят  несколько  плакальщиц
для погребения. После похорон каждой дадут по  десять  су  и  что-нибудь  из
одежды покойного.
   - О! Мы пойдем туда  с  удовольствием!  -  закричало  несколько  беззубых
старух.
   Они хотели сразу бежать туда, но Жанин остановил их, страшно ругаясь.
   - Черт бы вас побрал! - кричал он. - Оставьте свои мелкие дела в стороне,
вы забыли, подлые, что нас ждет Великий Керз? Честное слово,  добрые  старые
времена уходят безвозвратно.
   Сконфуженные нищенки опустили головы и, не говоря ни слова, проскользнули
на кладбище.
   Могильщик удалился, звеня колокольчиком.  В  проулке  он  остановился  и,
подняв голову, заунывно запел:
   - Проснитесь те, кто спит, помолитесь богу за усопших.
   С расширенными  от  ужаса  глазами  Анжелика  продвигалась  среди  канав,
заполненных трупами. Здесь и  там  были  общие  ямы,  заваленные  наполовину
мертвецами, лежащими в разных позах: одни с  раскинутыми  руками,  другие  с
выпученными глазами, у третьих руки были сложены на  голове,  казалось,  они
размечтались о чем-то в ожидании вновь прибывшего.
   Несколько надгробных плит говорили о том,  что  их  хозяева  были  не  из
бедных нищих. Но, в общем, испокон  веков  это  было  кладбище  отверженных.
Зажиточные парижане погребались на кладбище "Святого Павла".
   Полная луна осветила еле заметный покров, который покрывал крышу  церкви,
строения вокруг. Анжелика вдыхала  тошнотворный  запах,  стоящий  вокруг,  с
безразличием. Ей казалось, что она спит  и  видит  фантастический  кошмарный
сон.
   Четыре галереи, отходящие от церкви,  формировали  ограду  кладбища.  Они
были построены в середине века, их фундаментом был  створчатый  монастырь  с
арками, где впоследствии торговцы поставили свои лавочки и торговали  всякой
всячиной, не обращая внимания на столь неприятное соседство. Выше  монастыря
находились лачуги с черепичной крышей, стены  которых  со  стороны  кладбища
состояли из деревянных перегородок, оставляя таким образом промежутки  между
кровлей и сводами.
   Все это место было заполнено остатками  трупов.  Тысячи  голов  мертвецов
находились  там.  Чердачные  помещения  смерти,  переполненные  их  зловещим
урожаем, представали перед взорами живых. Небывалые нагромождения черепов  и
скелетов, которые ветер высушивал, а время превращало в прах, носившийся  по
кладбищу и наполнявший без  конца  месиво  экстрактов,  переполнявших  землю
этого проклятого места. Это было равносильно дьявольской кухне.
   И, действительно, везде возле могил были видны кучи  скелетов,  аккуратно
связанных в вязанки, и головы мертвецов, уложенные в  штабеля  могильщиками,
которые четко выполняли привычную для них работу. Назавтра эти вязанки будут
уложены на чердак, и так повторялось уже многие десятки лет.
   - Что, что это такое? - с ужасом промолвила  Анжелика,  для  которой  все
окружающее казалось нереальным, она боялась, что сойдет с ума в этом аду.
   Взобравшись на  могилу,  карлик  с  удивлением  смотрел  на  нее,  потом,
подумав, спросил:
   - Ты что, с неба свалилась? Ты разве никогда этого не видела?
   Она подошла и села рядом с ним. С того  момента,  когда  она  расцарапала
ногтями лицо бандита, ее оставили в покое и больше с ней никто  не  говорил.
Если кто-нибудь смотрел на нее с подозрением, то сразу раздавался злой голос
Жанина, который устранял это недоверие, говоря:
   - Она наша, без подозрений, братцы.
   Анжелика не заметила, что постепенно кладбище заполнялось страшной толпой
оборванцев. Вид мертвецов заставлял ее затаить  дыхание.  Она  находила  это
ужасным, а карлик, напротив, был тут, как у себя дома.
   Он проворчал:
   - Они теперь не боятся смерти. Так прекрасен мир, что никогда не  знаешь,
откуда придет смерть.
   Анжелика медленно повернулась к нему.
   - Да ты просто поэт, - сказала она.
   - Это сочинил не я, а  мой  приятель  Клод  де  ла  Пти.  Это  знаменитый
памфлетист с Нового моста. Он знает все обо всех, его боятся в  салонах,  он
против  богачей  и  всегда  заступается  за  бедных  и   нищих.   Это   сама
справедливость.
   В этот момент внезапно раздались  крики  и  толпа  раздвинулась,  уступая
место странному шествию. Во главе шел очень  длинный  худой  человек,  босые
ноги которого семенили по грязному снегу. Его седые грязные  волосы  свисали
на плечи. Лицо его было гладким, можно было подумать, что это  женщина.  Его
штаны и плащ представляли собой лохмотья, десна кровоточили.  Мрачные  глаза
сине-зеленого цвета глубоко сидели на морщинистом лице. Нельзя было  понять,
к какому полу относится этот человек. Он нес длинную палку, на конце которой
болталось тело дохлой собаки. Рядом с ним был маленький  толстый  человечек,
размахивающий метлой. За ним двигался  шарманщик,  он  крутил  ручку  своего
инструмента, который  изда