несенные очень спокойно, вернули Дагоберу сознание.
   - Но позвольте же! - воскликнул он. - Ведь я не жену обвиняю!
   - Оставь, мой друг, -  с  ангельской  покорностью  заметила  несчастная
мученица. - Не думай обо  мне.  Господь  Бог  посылает  мне  новое  тяжкое
испытание! Я Его недостойная раба... Я должна с  благодарностью  исполнять
Его волю... Пусть меня арестуют... я и  в  тюрьме  не  скажу  больше,  чем
здесь, об этих бедных детях.
   - Но, помилуйте! вы должны сами видеть,  что  у  бедняги  голова  не  в
порядке, - убеждал Дагобер. - Вы не можете ее арестовать...
   -  Однако  против  лица,  которое  вы  обвиняете,  нет   ни   малейшего
доказательства, нет ни одного признака его соучастия в этом деле, да кроме
того его сан служит ему защитой. Позвольте мне увести с собой вашу жену...
Быть может, она вернется после первого же допроса... Поверьте, -  прибавил
растроганный комиссар, - мне очень прискорбно принимать  такие  меры...  и
как раз в ту минуту, когда ваш сын находится в заключении,  что,  конечно,
должно быть для вас...
   - Что?! - воскликнул Дагобер, с недоумением смотря на присутствующих. -
Что, что вы сказали?.. Мой сын?
   - Как, вы этого еще не  знаете?  Ах,  месье,  простите  тысячу  раз!  -
проговорил с грустным волнением комиссар. - Мне  очень  жаль,  что  я  вам
сообщил это печальное известие...
   - Мой сын! -  схватившись  за  голову,  повторил  Дагобер.  -  Мой  сын
арестован!
   - По политическому делу... и не особенно важному... - сказал комиссар.
   - Нет, это уж слишком!.. сразу  столько  горя!  -  воскликнул  Дагобер,
опускаясь в изнеможении на стул и закрывая лицо руками.


   Несмотря на душераздирающее  прощание  с  мужем  и  собственный  страх,
Франсуаза  осталась  верна  обещанию,  данному  аббату   Дюбуа.   Дагобер,
отказавшийся показывать против жены, облокотился на  стол  и,  под  гнетом
горькой думы, проговорил:
   - Вчера я был окружен семьей... у меня  была  жена...  сын...  мои  две
девочки... а теперь я один... один!..
   Когда он с мукой и отчаянием выговорил эти горькие  слова,  возле  него
послышался ласковый, грустный голос, скромно произнесший:
   - Господин Дагобер... я  здесь...  Если  вы  позволите,  я  останусь  с
вами... я буду помогать вам...
   Это была Горбунья.



        "АВТОРСКИЕ ПРИМЕЧАНИЯ"

   1.  Читая  в  правилах  ордена  иезуитов  под  заглавием  "De   formula
scribendi"  о   восьмой   части   Установлений,   поражаешься   количеству
всевозможных писем, донесений, записей  и  других  заметок,  хранящихся  в
архивах ордена.
   Никакое государство никогда не обладало лучшей и более  информированной
полицией. Даже венецианское правительство уступало в этом иезуитам.  Когда
в 1606 году оно их изгнало из своих пределов, то,  завладев  их  бумагами,
поставило им в упрек опасное и чрезмерное любопытство. Эта полиция, тайные
ее розыски, доведенные до совершенства, дают  представление  о  могуществе
ордена,  всезнающего,  упорного  в  преследовании  цели,  сильного   своим
единением и связью между его членами,  как  того  и  требуют  его  уставы.
Становится понятным, почему генерал ордена мог сказать герцогу де Бриссак:
"Из этой комнаты я управляю не только Парижем, но и Китаем,  и  не  только
Китаем, но и всем миром, и никто не знает, какими путями это  достигается"
("Установления ордена  иезуитов  с  разъяснениями  и  латинским  текстом".
Париж, стр. 476-478).
   2. Провинциальные дома состоят в переписке с Парижем; они  поддерживают
также непосредственную связь с генералом, резиденция которого находится  в
Риме.  Переписка  иезуитов,  столь  активная  и  разнообразная,  прекрасно
организована с целью снабжения руководителей ордена  всеми  сведениями,  в
которых они могут нуждаться: ежедневно генерал  получает  массу  рапортов,
взаимно контролирующих друг друга. В центральном доме  в  Риме  существуют
огромные регистры, куда вносят имена всех иезуитов, всех членов  ордена  и
всех значительных людей, друзей и врагов, с которыми они имеют дело. В эти
регистры занесены беззлобно  и  бесстрастно  факты,  относящиеся  к  жизни
каждого  человека.  Это  самый  гигантский  сборник   биографий,   который
когда-либо существовал. Жизнь  женщины  легкого  поведения,  равно  как  и
тайные ошибки государственного деятеля, рассказаны в этой книге с холодной
беспристрастностью.  Составленные  в  утилитарных  целях,  эти   биографии
абсолютно точны.
   - Когда нужно воздействовать на  какое-либо  лицо,  открывают  досье  и
тотчас  становятся  известны  его  жизнь,  характер,  моральные  качества,
недостатки, его планы, семья, друзья и самые тайные  связи.  Представляете
ли  вы,  месье,  то  превосходство,  которое  дает  ордену  эта   огромная
полицейская книга, охватывающая целый мир? Я вполне  серьезно  рассказываю
вам о досье: я знаю об этом факте от одного  лица,  которое  их  видело  и
которое прекрасно знает иезуитов. Есть над чем призадуматься семьям, легко
допускающим в свой круг членов братства, столь ловко умеющего использовать
изучение биографий. (Либри, член Института. Письмо о духовенстве.)
   3. Процитировав прекрасные и мужественные "Письма"  господина  Либри  и
любопытный труд, изданный господином Полей, мы  считаем  долгом  упомянуть
также о  смелых  и  добросовестных  работах,  посвященных  Ордену  Иисуса,
недавно опубликованных господами  Дюпеном-старшим,  Мишле,  Эдгаром  Кике,
Жененом,  графом  де  Сен-Пристом;  все  это   произведения   высокого   и
беспристрастного ума, где пагубные теории ордена так прекрасно разоблачены
и получили должное осуждение. Мы почитаем за счастье внести и наш вклад  в
эту мощную и - надеемся - прочную плотину, которую эти великодушные сердца
и благородные умы воздвигли против нечистого и вечно угрожающего порока.
   4. Согласно легенде Агасфер был бедный башмачник в Иерусалиме. Христос,
неся крест свой, попросил разрешения  отдохнуть  на  каменной  скамье  его
дома. "Иди, иди!" - сказал ему еврей, с жестокостью оттолкнув его.  "А  ты
будешь ходить до скончания века!" - сказал ему грустно и  строго  Христос.
Подробности см. в красноречивой и ученой заметке господина Шарля  Маньена,
помещенной в начале великолепной эпопеи Эдгара Кинэ об Агасфере.
   5. Малоизвестное предание, сообщенное нам любезнейшим господином  Мори,
ученым библиотекарем Института, говорит, что  Иродиада  была  осуждена  на
вечное странствование до дня Страшного суда за то, что потребовала  смерти
Иоанна Крестителя.
   6. Фансегары, или душители (от индусского слова phansna -  душить).  Мы
сообщим дальше подробности об этом своеобразном  сообществе,  называющемся
"Доброе дело".
   7. В письмах об Индии  покойного  Виктора  Жакмона  сказано  по  поводу
необыкновенной ловкости этих людей следующее:
   "Они ползают по земле, в оврагах, в бороздах  полей,  подражают  сотням
голосов; испуская крик шакала или какой-нибудь птицы, они отводят внимание
от причиненного неловким движением шума;  помолчав,  они  опять  подражают
крику этого животного, якобы удаляющегося. Они тревожат  спящего  шумом  и
прикосновениями и заставляют его тело и  члены  принять  такое  положение,
которое им нужно для их целей".
   Граф Эдуард де Варрен в своем прекрасном труде об английских  владениях
в Индии (Брюссель, Бельгийское книготорговое  общество  Хауман  и  Кo),  о
котором мы еще будем говорить, высказывается примерно так же  относительно
непостижимой ловкости индусов:
   "Они доходят до того, что, не прервав вашего сна,  могут  снять  с  вас
одеяло, в которое вы завернулись; это не шутка, это факт. Движения  бгилей
уподобляются движению змеи: если вы спите в палатке  со  слугами,  которые
лежат поперек каждой двери,  то  бгиль  пристроится  снаружи,  в  тени,  в
уголке, откуда будет прислушиваться  к  дыханию  каждого  из  спящих.  Как
только европеец уснет, бгиль становится спокойным за  исход  дела.  Выбрав
момент, он  делает  вертикальный  надрез  в  полотне  палатки;  этого  ему
достаточно, чтобы проникнуть в нее.  Он  ступает,  как  призрак:  ни  одна
песчинка не скрипнет под его ногой. Он совершенно  обнажен;  тело  смазано
маслом; на шее подвешен кинжал. Он  примостится  около  вашего  ложа  и  с
невероятным хладнокровием и ловкостью начнет собирать в крошечные  складки
одеяло вокруг тела, так, чтобы оно заняло как можно меньше  места.  Сделав
это, он перебирается к другому боку спящего и начинает его слегка щекотать
и словно магнетизировать, в результате чего тот машинально поворачивается,
оставляя сложенное  одеяло  позади  себя.  Если  он  просыпается  и  хочет
схватить   злоумышленника,   ему   попадается   лишь    скользкое    тело,
увертывающееся, как угорь; если же ему удается его схватить,  то  лишь  на
свое горе: кинжал поражает его в сердце. Он падает  в  потоке  собственной
крови, а убийца исчезает".
   8. Этот отчет взят из превосходного сочинения графа Эдуарда де  Варрена
об английских владениях в Индии, напечатанного в 1841 году.
   9. Вот несколько  выдержек  из  любопытной  книги  господина  графа  де
Варрена об английской Индии в 1831 году:
   "Кроме  воров,  которые  убивают  путешественников  с   целью   грабежа
имущества, имеется группа убийц, образовавших общество с вожаками, тайными
знаниями, с ритуалом, даже с религией,  с  фанатизмом  и  преданностью,  с
агентами,  эмиссарами,  сотрудниками,  воюющими  отрядами  и  "пассивными"
членами,  которые  своими  взносами  содействуют   "доброму   делу".   Это
сообщество тугов, или фансегаров  (обманщиков,  или  душителей:  thugna  -
обманывать; phansna - удушать),  сообщество  религиозное  и  промышленное,
извлекает выгоду из людей, уничтожая их;  его  происхождение  теряется  во
тьме веков.
   До  1810  года  существование   тугов   было   неизвестно   не   только
завоевателям-европейцам, но даже местным правительствам. Между 1816 и 1830
годами многие из их шаек были захвачены на месте  преступления  и  понесли
наказание; но до  последнего  времени  все  открытия,  сделанные  опытными
офицерами,  казались  слишком  чудовищными,  чтобы  заслужить  внимание  и
доверие публики; ими пренебрегали,  их  отбрасывали,  как  плоды  безумной
фантазии. И тем не менее в течение  многих  лет  или  по  крайней  мере  с
полвека эта социальная язва поражала целые племена от подножия Гималаев до
мыса Коморин, от Кеча до Ассама.
   В  1830  году  разоблачения  знаменитого  предводителя,  которому  была
дарована жизнь при условии выдачи сообщников, сняли покров  со  всей  этой
системы: основой общества тугов  является  особое  религиозное  верование,
культ Бохвани, мрачного божества, усладой  которого  является  убийство  и
которое презирает человеческий род;  самые  приятные  для  него  жертвы  -
человеческие; чем больше ты уничтожаешь людей на  этом  свете,  тем  более
будешь вознагражден на том свете телесными и душевными наслаждениями. Если
убийца попадает  на  эшафот,  он  умирает  радостно,  потому  что  ожидает
награды. Повинуясь своей Божественной повелительнице, он без гнева  и  без
угрызений  совести  душит  стариков,  женщин  и  детей;   он   милосерден,
человечен, великодушен, предан, готов всем поделиться  в  отношении  своих
сообщников, потому что, как он, все они - жрецы и приемные  дети  Бохвани.
Уничтожение себе подобных, если только они не принадлежат к их сообществу,
уменьшение человеческого рода - вот преследуемая ими цель; это  не  способ
обогащения - добыча здесь только аксессуар. Уничтожение - вот цель, вот их
Божественная миссия, их призвание. Охота за человеком, в их представлении,
-  самая  упоительная  из  всех  охот,  самая  тонкая  из  всех  страстей.
"Испытываешь огромное удовольствие, - слышал я от одного приговоренного, -
когда преследуешь дикого зверя в его логовище или нападаешь на кабана  или
тигра, потому что тут нужно преодолевать опасности и  выказать  энергию  и
мужество. Подумайте же теперь, насколько возрастает прелесть всего  этого,
когда борешься с человеком,  которого  нужно  уничтожить!  Сколько  пружин
нужно привести в действие: тут и мужество, и тонкость,  и  предвидение,  и
красноречие, и дипломатия! Сколько способов можно пустить в ход! Играть со
всеми страстями, заставлять дрожать струны любви и дружбы, чтобы захватить
жертву в  сети,  -  говорю  нам,  что  эта  охота  возвышенна,  опьяняюща,
лихорадочна!
   Тот, кто в 1831-1832 годах находился в Индии, вспомнит об оцепенении  и
ужасе, который распространился во  всем  обществе  при  разоблачении  этой
адской  организации.  Многие  должностные   лица,   начальники   провинций
отказались в это поверить, поскольку не были в состоянии понять, как такая
обширная система могла, не выдавая себя,  так  долго  поражать  социальный
организм на глазах у них". ("Английские владения  в  Индии  в  1831  году"
графа Эдуарда де  Варрена,  4  тт.,  Брюссель,  Бельгийское  книготорговое
общество Хаумана и Кo.)
   10. Известно, что принцип абсолютного и слепого  повиновения  -  основа
общества Иисуса - выражается в ужасных словах умирающего  Лойолы:  "Каждый
член ордена будет в руках своих начальников  подобен  трупу"  (Perinde  ac
cadaver).
   11. Мы не можем не  вспомнить  без  особенного  умиления  конец  одного
письма, написанного два или три года тому назад молодым и  храбрым  юношей
миссионером, сыном бедного крестьянина из Босни. Он писал своей матери  из
глубины Японии и так закончил свое письмо:
   "Прощай, дорогая матушка. Говорят, место,  куда  меня  посылают,  очень
опасно... Молись за меня Богу и скажи нашим соседям,  что  я  их  люблю  и
часто вспоминаю".
   Эта наивная просьба,  посланная  из  глубины  Азии  несчастным  жителям
деревеньки во Франции, необыкновенно трогательна именно своей простотой.
   12. Некоторые из  этих  статистических  данных,  которые  мы  подвергли
всестороннему изучению, еще более прискорбны,  чем  мы  их  показали.  Эти
сведения   заимствованы    нами    из    прекрасной    работы    г.Жанома,
рабочего-механика, опубликованной в "Народном улье", журнале, составляемом
рабочими с искренностью и чувством меры, под редакцией г.Дюкена,  рабочего
печатника. Г.Жанома добавляет, и то, что он говорит,  правда:  "Мы  видели
женщин и детей, месяцами живущих на одной похлебке без масла и  сала;  она
состояла из хлеба, который кипятили в воде с горстью соли".
   Г.Жанома справедливо замечает дальше, что работница не  может  покупать
провизию оптом, потому что хозяин не всегда обеспечивает ее работой; таким
образом, она часто вынуждена покупать фунт  соли  на  1  су,  одну  свечу.
Покупки же в розницу всегда выгодны лавочникам.
   Мы добавляем, что при всяких обстоятельствах бедный платит почти  вдвое
дороже, чем богатый, потому что он вынужден покупать в розницу и не  имеет
кредита, следовательно, стоимость одной повозки дров, купленной вязанками,
обходится бедняку в 75 франков за одно вуа.
   13. Речь идет о "crinum amabile", прелестном оранжерейном  растении  из
семейства луковичных.
   14.  Известно,  что  светские  члены  ордена  называются  "иезуитами  о
светском платье".
   15. Относительно этих  слов  в  "Постановлениях  иезуитов"  мы  находим
следующее толкование: "Для того  чтобы  сам  язык  помогал  чувству,  надо
приучиться говорить: у меня была мать, были братья, были родные. А не так:
у меня есть мать, братья, родные".
   16. В другом произведении мы уже говорили и всегда будем с уважением  и
глубокой симпатией отзываться о прекрасной книге господина Проспера Тарбе,
королевского прокурора. "Труд и  заработная  плата"  -  одно  из  наиболее
серьезных произведений, полное самых возвышенных идей, которые  когда-либо
любовь к человечеству могла внушить благородному  сердцу,  высокому  духу,
ясному и практическому уму.
   17. В церкви св.Фомы Аквинского.
   18. Исторический факт.



        "КОММЕНТАРИИ"

   Агасфер  -  "Вечный  жид",  персонаж  христианской   легенды   позднего
западноевропейского средневековья. Имя Агасфера  произвольно  заимствовано
из  книги  Есфири  Пятикнижия  Моисея  по  звуковой  аналогии   с   именем
персидского царя Артаксеркса.  Согласно  легенде  Агасфер  отказал  Иисусу
Христу в отдыхе во время его восхождения на Голгофу и потому  был  обречен
на вечное скитание в ожидании второго пришествия Христа. В легенде находят
отражение  эсхатологические  мотивы,  равно  как  и  ветхозаветный   мотив
проклятия Каину, обреченного Яхве на скитания. Различные версии легенды  о
Вечном жиде получают распространение в Западной Европе с XIII в. К  образу
Агасфера обращались И.В.Гете, П.Б.Шелли, В.А.Жуковский и другие.

   Господину К.П. - Камиль Плейель (1788-1855), французский  композитор  и
пианист, автор квартетов, сонат и небольших пьес  для  рояля.  В  1825  г.
основал  в  Париже  фабрику   по   производству   роялей,   пользовавшихся
известностью  среди  знатоков.  Близкий  друг  Э.Сю.  Предполагается,  что
фабрика Плейеля послужила прототипом изображаемого  в  романе  фаланстера.
Здесь были организованы школа для детей, библиотека,  касса  взаимопомощи,
певческое общество и т.п.
   ...семь гвоздей... оставляют след, имеющий форму  креста.  -  Намек  на
причастность Агасфера ко кресту. Число "7" имеет  в  романе  символическую
функцию: оно не только ассоциируется с семью заповедями Христа, но также и
указывает на семь центральных персонажей романа, связанных узами родства с
Агасфером.
   Agnus Dei - в переводе с латинского "агнец Божий", изображение Христа в
виде закланного ягненка, олицетворяющего искупительную  жертву  Иисуса  во
спасение греховного человечества. Символическая параллель между Христом  и
агнцем,  принесенным  в  жертву,  проявляется  в   евхаристии   -   обряде
пасхального ужина во время Тайной Вечери, когда Иисус подает ученикам хлеб
и вино, мистически претворяя их в свое тело и свою кровь, а себя уподобляя
закланному и поедаемому пасхальному ягненку.  Преломив  хлеб,  Иисус  дает
вкусить от него ученикам со словами: "сие есть Тело  Мое",  а  затем  дает
испить из чаши с вином, говоря: "сие есть  Кровь  Моя  Нового  Завета,  за
многих изливаемая во оставление грехов" (Матфей 26, 20-29; Марк 14, 18-52;
Лука 22, 8-38; Иоанн 13).
   Фрибург - город в Швейцарии, административный центр кантона. Вплоть  до
1847 г. в общественно-политической жизни кантона, в том  числе  в  системе
образования, большим влиянием пользовались иезуиты.
   ...с  мрачными  предсказаниями  на  1831  и  1832  год,   адресованными
революционной  и  нечестивой  Франции.  -  Имеется  в  виду   нестабильная
социально-политическая обстановка во Франции после Июльской революции 1830
г., покончившей с монархией  Бурбонов  и  установившей  Июльскую  монархию
Луи-Филиппа. Среди самых крупных антиправительственных выступлений  начала
30-х гг. известно рабочее восстание в Лионе 20 ноября 1831 г.
   ...обращение Игнатия Морока... - Не случаен выбор имени  Предсказателя,
ассоциируемого с именем Игнатия  Лойолы  (1491?-1556),  основателя  ордена
иезуитов.
   Иуда - тигр назван именем  одного  из  двенадцати  апостолов,  учеников
Иисуса Христа, предавшего  своего  Учителя  первосвященникам  за  тридцать
сребреников.
   Каин - лев назван именем ветхозаветного персонажа Каина, старшего  сына
Адама и Евы, убившего брата своего Авеля  из  зависти.  Проклят  Богом  за
братоубийство и помечен особым  знаком  -  "каиновой  печатью"  (Бытие  4,
2-16).
   Лье - французская единица длины около 4 км.
   Виттенберг - город в Прусии на реке Эльба. Впервые упоминается  в  1180
г. В XVI в. один из главных центров Реформации.
   Голиаф    -    слуга    Морока     назван     именем     ветхозаветного
великана-филистимлянина из Гэфа, побежденного в  единоборстве  с  пастухом
Давидом (Первая Книга Царств 17, 12-51).
   ...носили имена Розы и Бланш... - Имена девушек ассоциируются с красным
и белым цветом, символизирующим в западноевропейской  культурной  традиции
различные аспекты женской ипостаси. Наибольшее распространение п