ке, ни Жеке. Не позвонил, потому что боялся.  Ведь  это  из-за  него  они
забрали документы из летного училища, в которое практически  уже  поступили,
из-за него, из-за его "двойки" по  математике  они  отказались  от  учебы  и
решили все вместе идти в армию, а он струсил, испугался  армии  и  поехал  в
Томск поступать в университет. Конечно, у Генкиного  отца  связей  побольше,
чем у Мащенко-старшего, и он, вполне вероятно,  Генку  тоже  в  какой-нибудь
институт пристроил, а вот Жека - тот уж точно в весенний призыв  загремит  в
казарму. И все это будет на его, Игоря, совести. Зачем он будет им  звонить?
Чтобы выслушать по телефону, что он - трус и подонок?
   - Честно говоря, не знаю. Я им не звоню, - признался он.
   - Вот как? Почему же? Вы что, поссорились?
   Мама, сама того не подозревая, бросила ему  спасательный  круг,  и  Игорь
немедленно в него вцепился.
   - Да, знаешь, еще в поезде, когда ехали из Харькова.
   - И из-за чего вы поссорились? - продолжала допытываться мама.
   - Мы... ну, разошлись по идейным соображениям.  Ну  мама,  ну  какое  это
имеет значение? Главное - результат. Я не хочу больше с ними общаться.
   - Но как же так? - недоумевала  Елизавета  Петровна.  -  Вы  столько  лет
дружили, вас водой не разольешь, как  же  можно  из-за  какой-то  пустяковой
ссоры отказываться от многолетней дружбы? Нет, я этого не понимаю!
   - Оставь, Лизонька, -  вмешался  отец,  -  разве  ты  забыла,  что  такое
юношеский максимализм? В его годы у  всех  молодых  людей  любимые  слова  -
"никогда" и "навсегда". Поссорятся из-за пустяка - и жизнь кончается, потому
что больше  никогда...  и  так  далее.  А  потом  все  проходит  и  даже  не
вспоминается. Ты уже забыла, как ты отказывалась  выходить  за  меня  замуж?
Говорила: никогда, Витя, я твоей женой не буду. И что?  Вышла  за  меня  как
миленькая.
   Родители засмеялись, глядя друг на друга теплыми глазами, и  Игорь  вдруг
остро почувствовал свое  одиночество.  Старых  друзей  он  предал  и  теперь
скрывается от них, прячется, как преступник, а новым  он  не  особенно-то  и
нужен, они существуют парами, Вася с Леночкой, а Жорик со Светой.
   Зазвонил телефон. Игорь даже головы не повернул, он точно знал,  что  ему
никто звонить не может.
   - Это тебя, сынок, - сказала мама, почему-то  хитро  улыбаясь.  Сердце  у
него упало: кто мог позвонить ему сегодня? Только Генка или Жека. С ребятами
он договорился на завтра.
   - Кто? - спросил он одними губами.
   - Девушка, - шепнула мама.
   Игорь быстро схватил трубку. И к своему изумлению услышал голос красавицы
Светы.
   - Игорь, я, наверное, невовремя...
   -  Нет-нет,  все  в  порядке,  -  торопливо  произнес  он.  -  Что-нибудь
случилось?
   - Нет, - Света издала короткий смущенный смешок, -  у  меня  тоже  все  в
порядке. Я тут вспомнила, ты, кажется, говорил, что у тебя есть  французский
диск Высоцкого.
   - Да, - подтвердил Игорь.
   Этот диск ему  подарил  Генка  на  последний  день  рождения,  от  сердца
оторвал, отдал свой собственный, привезенный прямо из Парижа,  ему  отец  по
своим каналам доставал.
   - А ты не мог бы дать его переписать?
   - Пожалуйста, бери. Когда встретимся, я принесу.
   - А сегодня нельзя? Понимаешь, у меня будет возможность переписать только
завтра с утра, магнитофон принесут...
   Через пятнадцать минут  Игорь,  упакованный  в  новенькую  куртку"Аляску"
оливкового цвета с оранжевой подкладкой (мама  постаралась  к  его  приезду)
мчался с пластинкой в руках к месту встречи со Светой. Казалось  бы,  ничего
особенного не произошло, но он чувствовал, что все  это  неспроста  -  и  ее
звонок, и просьба, и свидание, назначенное в девять вечера и явно за  спиной
у Жорика.
   Света жила далеко, от метро "Водный стадион" еще несколько  остановок  на
автобусе, но Игорь,  конечно  же,  поехал  ее  провожать.  И  не  переставал
удивляться тому, что за все время девушка ни разу  не  упомянула  о  Жорике,
словно его и не было в ее жизни. Сидя рядом с  ней  в  холодном  дребезжащем
автобусе, он с необыкновенной ясностью ощущал, какая  она  красивая.  Именно
ощущал, а не видел, потому что боялся смотреть прямо  ей  в  лицо,  подумает
еще, что он разглядывает ее с каким-то особенным смыслом, а какой  же  может
быть смысл, если она - девушка его друга? Никакого, это и ежу понятно.
   - Давай я запишу твой адрес, -  сказала  Света  на  прощание,  когда  они
стояли перед подъездом ее дома.
   - Зачем? - не понял Игорь.
   - Завтра привезу пластинку.
   - Да не нужно специально ездить, ты что?  Завтра  созвонимся,  все  равно
будем встречаться все вместе, тогда и отдашь.
   - Нет, Игорь, я так не  могу.  Во-первых,  это  очень  дорогая  и  редкая
пластинка, я ее перепишу завтра с утра и хочу сразу же вернуть, не дай бог с
ней что-нибудь случится.
   - Господи, Светка, что ты выдумываешь? Что с ней может случиться?
   - Ты не понимаешь, - девушка грустно вздохнула. - Я не  хотела  говорить,
это стыдно, никто из ребят не  знает.  Но  тебе  скажу.  Понимаешь,  у  меня
старший брат... он... в общем, он сильно пьет. Алкоголик.  Он  из  дома  все
выносит и толкает за бутылку. Мы с мамой давно уже привыкли все  прятать,  а
он все равно находит и продает. Магнитофон мой унес. Теперь  вот  у  подруги
одалживаю. Так что пластинку я хочу сразу вернуть от греха подальше.
   Вот это  да!  У  Светки,  такой  красивой  и  неприступной,  оказывается,
брат-алкоголик. Игорю отчего-то всегда казалось, что пьянство  и  алкоголизм
бывают только в неблагополучных семьях,  а  в  неблагополучных  семьях  люди
обязательно некрасивые и убогие. Красивые же и умные люди непременно живут в
достатке, мире и благополучии.
   - А во-вторых? - озадаченно спросил он.
   - А во-вторых, я не хочу возвращать тебе пластинку при всех. Жорик  сразу
поймет, что мы с тобой встречались.
   - Ну и что? - не понял Игорь. - Что особенного в том, что ты взяла у меня
пластинку?
   - Ты не понимаешь, - снова повторила Света,  и  Игорь  почувствовал  себя
полным идиотом. Оказывается, существует масса вещей, которых он не понимает,
зато понимает красивая и умная Света, его ровесница.  -  Я  должна  была  бы
позвонить  Жорику  и  попросить  его  вместе  со  мной  поехать  к  тебе  за
пластинкой. Тогда все было бы в порядке. А я не позвонила ему,  и  он  может
подумать, что я хотела встретиться с тобой без него.
   - А почему ты ему не позвонила? - тупо спросил Игорь.
   - Ты не понимаешь, - в третий раз произнесла Света уже совсем грустно.  -
Диктуй адрес, и будем прощаться. Поздно уже, мама ругаться будет.
   Всю дорогу домой Игорь пытался сообразить, что же такого он не понимает и
почему Света и в самом деле не позвонила Жорику,  а  поехала  за  пластинкой
одна. Но так и не понял.
   Утром он провалялся в постели допоздна, выполз умываться только  часов  в
одиннадцать и долго разглядывал в зеркале свою  заспанную  физиономию.  Была
суббота, родители дома,  из  кухни  тянет  знакомым  вкусным  запахом  -  на
сковородке поджариваются гренки из белого хлеба с  сыром,  Игорь  так  любит
съесть несколько штучек со сладким чаем. Когда раздался звонок в  дверь,  он
еще стоял в ванной в одних трусах и неторопливо, с удовольствием брился.
   - Сынок! - В ванную заглянула мама. - К тебе девушка пришла. Света! Ох ты
господи, он так разоспался, что совсем забыл о ней.
   Как же в таком виде из ванной выходить?
   - Мам! - крикнул  он,  приоткрыв  дверь.  -  Кинь  мне  джинсы  и  майку,
пожалуйста.
   Он быстро закончил бритье, оделся и выскочил на кухню. Светка уже  сидела
за столом вместе с  родителями,  перед  ней  стояли  чашка  и  тарелка,  ее,
совершенно очевидно, пригласили позавтракать вместе со всеми, и  она,  столь
же очевидно, не отказалась. Сегодня она показалась Игорю еще красивее,  хотя
там,  в  Томске,  он  видел  девушку  каждый   день   и   в   самых   разных
обстоятельствах, и принаряженную,  с  ярким  макияжем,  и  невыспавшуюся,  с
опухшим  лицом  и  покрасневшими  глазами  -  перед  экзаменами  или   после
затянувшихся за полночь "посиделок" со спиртным. Но такой, как  сегодня,  он
никогда еще не была. Длинные белокурые волосы завиты  в  локоны  и  свободно
падают на плечи, голубизна глаз умело подчеркнута тенями и  тушью,  а  также
нарядным голубым платьем, слишком тонким и легким, чтобы  носить  зимой.  "И
как она не замерзла, - подумал Игорь, усаживаясь рядом  с  ней  за  стол.  -
Январь на дворе, а у нее даже не шуба, а пальто."
   - Вы извините, что я так рано вас потревожила, - вежливо говорила  Света,
- но я Игорю еще вчера сказала,  что  принесу  пластинку  прямо  с  утра.  Я
думала, он вас предупредит.
   - Ну что вы, Светочка, стоило ли так беспокоиться, - великодушно ответила
Елизавета Петровна.
   - Нет, у меня принцип: ценные вещи вообще лучше ни у  кого  не  брать,  а
если уж взял, то как можно быстрее вернуть.
   - Похвально, - коротко бросил  Виктор  Федорович.  -  И  вообще  радостно
слышать, что у нашей молодежи есть хоть какие-то принципы.
   - Пап, - Игорь умоляюще  взглянул  на  отца.  -  Ну  зачем  за  завтраком
говорить о политике?
   -  Принципы  -  это  не  политика,  это  нравственность,  а  говорить   о
нравственности уместно всегда и везде, эта тема неисчерпаема и актуальна,  -
внезапно выдала Света.
   Игорь ошеломленно уставился на девушку. Что  она  такое  говорит?  И  это
Светка, которая на лекциях умирает от скуки и готовится  к  экзаменам  ровно
столько, сколько нужно, чтобы получить хиленькую "четверочку" и не  потерять
стипендию? Это  Светка,  которая  больше  всего  на  свете  любит  наряды  и
танцульки и считает себя первой красавицей Томского университета? Да  откуда
она слова-то такие знает? Отец, однако, ничего необычного  в  ее  словах  не
уловил, но это и понятно, он ведь видит Светку в  первый  раз  и  не  знает,
какая она на самом деле.
   - Ну, с этим, уважаемая гостья, я  бы  поспорил.  Нравственность  не  так
легко отделить и  отграничить  от  политики,  как  вам  кажется.  Они  очень
взаимосвязаны и влияют друг на друга. Какова политика государства, такова  и
нравственность в обществе. Но, впрочем, это действительно слишком  тонкая  и
сложная материя, чтобы обсуждать ее субботним утром  за  завтраком.  Давайте
лучше поговорим о приятном.
   - Давайте, - с готовностью согласился Игорь, поглощая уже третий гренок.
   Они принялись обсуждать культурную  программу  на  предстоящие  каникулы,
отец со знанием дела  советовал,  куда  сходить  и  что  посмотреть,  обещал
достать билеты.
   - Но только по пять билетов я вам обеспечить не смогу, - предупредил  он.
- Это много.
   - А зачем нам пять билетов? - Света выразительно округлила  свои  голубые
глазки. - Нас же двое, я и Игорь.
   Игорь поперхнулся и долго откашливался, мама похлопывала его  ладонью  по
спине, а Виктор Федорович некоторое время насмешливо посматривал  на  то  на
сына, то на девушку в голубом платьице.
   - Ну что ж, - наконец произнес он, - если двое  -  то  уже  легче.  После
завтрака Игорь пригласил Свету в  свою  комнату  и  показал  свою  коллекцию
пластинок и магнитофонных записей.
   - Ты посмотри, может, тебе еще что-нибудь нужно, - предложил он.
   - Перепишешь, пока мы в Москве.
   Света долго разглядывала книжные полки, мебель, шторы на окнах.
   - Хорошо у тебя, уютно. И вообще у вас квартира хорошая,  большая  такая,
никто никому не мешает. И родители у тебя очень приятные.
   - Спасибо. Слушай, я не понял, почему ты сказала, что нам не  нужно  пять
билетов? Мы с тобой что, вдвоем будем в театр ходить?
   - Конечно. А ты хочешь ходить один?
   - Постой, а как же ребята? Мы ведь  договаривались  все  каникулы  вместе
проводить. И потом, а Жорик? Он обидится, он же тебя любит.
   - Это недостаточно, Игорек, - с загадочным видом ответила девушка.
   - Чего недостаточно?
   - Того, что он меня любит. Нужно еще, чтобы я его тоже  любила.  Впрочем,
это к делу не относится. Давай лучше решим, чем сегодня займемся.
   Она удобно устроилась на диване и оперлась локтем о диванную подушку.
   - Но ведь ребята будут звонить, мы же договаривались...
   - Игорь, ну что ты, в самом деле, как маленький!  -  сердито  воскликнула
Светлана. - Ребята, ребята... Ваське  с  Леной  и  без  нас  хорошо,  мы  им
совершенно не нужны. Если хочешь знать,  они  собираются  заявление  в  ЗАГС
подавать, им вообще сейчас не до нас.
   - Васька с Леной женятся? - изумился Игорь.
   Вот никогда бы не подумал! Конечно, они влюблены друг в друга,  это  всем
понятно, и все время проводят вместе,  глаз  друг  с  друга  не  сводят,  но
жениться... Зачем? Они и так вместе, и пока будут учиться  в  Томске,  будут
жить  в  общежитии,  ничего  не  изменится.  Неужели  Васька  считает   свою
невзрачную малышку таким сокровищем, которое кто-то  может  у  него  увести?
Нет,  конечно,   Леночка   -   чудесная   девчонка,   веселая,   остроумная,
компанейская, но разве жену выбирают  за  эти  качества?  Жена  должна  быть
красивой и такой, чтобы все восхищались и завидовали. Например,  такой,  как
Светлана. Но уж точно не такой, как Леночка.
   Опасения Игоря не подтвердились. У него  было  еще  слишком  мало  опыта,
чтобы прогнозировать  подобные  ситуации,  и  он  не  знал,  что  отношения,
складывающиеся в одной обстановке  и  в  одной  социальной  среде,  зачастую
преображаются и теряют свою ценность  при  попытке  перенести  их  в  другую
обстановку и среду. Оторванные от  дома,  оказавшиеся  в  далеком  сибирском
городе, так  непохожем  на  Москву,  втиснутые  в  совершенно  иные  бытовые
условия, ребята искренне считали, что стали самыми близкими друзьями. Однако
по  возвращении  домой  все  оказалось  иначе.  У   всех   были   в   Москве
друзья-приятели, с которыми так хотелось пообщаться и поделиться  новостями,
а у Жорика была девушка, с которой он встречался целых два года до того, как
поехал  поступать  в  Томский  университет,  и  которая,  конечно,  тут   же
объявилась, как только ей от общих знакомых стало известно, что он в Москве.
Вася и Леночка всюду ходили вместе, перезнакомились сначала с его,  потом  с
ее друзьями, мгновенно создалась большая общая компания, которая то  уезжала
с самого утра кататься на лыжах в Подрезково или под Яхрому, то собиралась у
кого-то дома слушать записи группы "Пинк Флойд", Элтона Джона и Джо  Дасена,
то просто гуляли по зимней Москве, перемежая  бесконечный  треп  с  заходами
погреться в какой-нибудь кафетерий и  поеданием  кексов  "Столичный"  за  16
копеек, которые запивались горячим невкусным кофе с  молоком  из  мутных  от
грязи граненых стаканов.
   Света пару раз для порядка позвонила Жорику,  собираясь  что-то  наврать,
тем самым объясняя ему невозможность встретиться  в  ближайшие  дни,  однако
дома его не застала и на этом успокоилась, тем более что Жорик и сам  ее  не
очень-то разыскивал, тоже отзвонился один разочек  и  вполне  удовлетворился
тем, что "Светы нет дома". Игорю же никто из ребят вообще не позвонил, и он,
каждый день с утра  надевая  свежую  рубашку  и  собираясь  на  свидание  со
Светланой, с облегчением думал о том, что совесть его чиста.
   Все десять дней они провели вместе, по вечерам ходили в театры и в  кино,
а днем, когда родители Игоря были на работе, слушали музыку  и  до  обморока
целовались в его комнате на диванчике.
   Но каникулы закончились, и надо было уезжать.  Обратные  билеты  покупали
еще в Томске, и лететь всем пятерым предстояло одним рейсом. Игорь поехал  в
аэропорт вместе со Светой. Регистрация на их рейс еще  не  началась,  и  они
стояли в обнимку в сторонке и целовались. У Игоря неприятно холодело  внутри
при мысли о том, что сейчас придет Жорик, и нужно будет с  ним  объясняться.
Или не объясняться? Просто демонстративно держать Светку за руку и  целовать
в щечку? Ну хорошо, а Жорик спросит, что это значит,  и  надо  будет  что-то
отвечать. А что? Или ничего не показывать, никаких чувств  не  проявлять,  а
потом с глазу на глаз поговорить с ним по-мужски. И  что  сказать?  Дескать,
извини, друг, я у тебя девушку увел, пока ты на минутку отвернулся? Тоже  не
годится. Хотя, если по совести, речь идет не о минутке, а о десяти  днях,  в
течение которых Жорик, судя по всему, не очень-то убивался от тоски по своей
любимой Светочке. Потому что если бы  убивался,  то  оборвал  бы  телефон  у
Светки дома, а не  застав  ее,  позвонил  бы  ему,  Игорю,  с  вопросом,  не
объявлялась ли Света и не знает ли Игорь, где она может быть.
   Через какое-то время появились Вася  и  Леночка,  сияющие  и  счастливые.
Правда, они несколько опешили, увидев, как Игорь  совершенно  недвусмысленно
обнимает Светлану.
   - А Жорик где? - с подозрением спросил Василий.
   - Как  всегда  опаздывает,  -  равнодушно  ответила  Света,  еще  сильнее
прижимаясь к Игорю. - Не волнуйся, успеет, еще регистрация не начиналась. Вы
заявление-то подали? Или, может, передумали?
   - Подали, - Леночка порывисто обняла подругу, -  в  Грибоедовский.  Такую
очередь отстояли! Регистрация 28 апреля, мы специально так подгадали,  чтобы
к Майским праздникам. На свадьбу три дня отпуска полагается, плюс праздники,
плюс суббота с воскресеньем - у нас получится целая неделя. Правда, здорово?
   - Здорово, - согласилась Света. - Когда я буду замуж выходить, я  тоже  в
Грибоедовский буду  заявление  подавать,  там,  говорят,  все  так  красиво,
торжественно, мраморная лестница, ковровые дорожки, и музыканты настоящие, а
не  магнитофон.  Ладно,  вот  выйдешь  замуж  -  расскажешь,  как  там   все
происходит, буду знать, к чему готовиться.
   Игорю показалось, что в этот момент Светлана ждала от него каких-то слов,
но не сообразил, каких именно, и промолчал.
   Регистрация на рейс началась, ребята заняли  очередь,  а  Жорика  все  не
было. Он появился в последний  момент  и  едва  успел  через  головы  других
пассажиров протянуть Игорю свой паспорт и билет.
   - Ты чего опаздываешь? - с негодованием набросился на него Вася.
   - Мы уж не знали, что и думать.
   - Извини, старик, проспал. Вчера  отвальную  устроил,  перебрал  немного,
голова прямо раскалывается. Светик, иди сюда, я тебя чмокну.
   Он потянулся к Светлане, но та брезгливо отвернулась.
   - От тебя перегаром несет.
   - Да ладно, ну чего ты...
   - Не трогай меня, - взвизгнула девушка. - Ты за все каникулы ни  разу  со
мной не встретился, только пил со своими дружками, и с  девицами,  наверное,
тоже. В Москве я тебе не нужна оказалась, ты себе тут получше нашел,  да?  А
для Томска и я сгожусь. Нет уж, Жорочка, так не пойдет.
   - Да ты что, Светка, взбесилась? Что с тобой? - удивленно протянул Жорик.
   - Со мной ничего. И с тобой ничего. И больше у  нас  с  тобой  ничего  не
будет, запомни.
   - Как это - ничего не будет?
   - А вот так это. Не будет - и все. А о том, что было, - забудь.
   - То есть... ты хочешь сказать, что у нас с тобой... все, что ли?
   - Вот именно. У нас с тобой - все. Все кончено.
   - Ну ладно, - Жорик пожал плечами, - все так все. Когда очухаешься -  дай
знать.
   Игорь, Вася и Леночка ошеломленно наблюдали  за  этой  сценой,  казалось,
сошедшей со страниц какого-то дешевого любовного романа. Особенно недоумевал
Игорь. Ведь Света сама сказала, что Жорик ей не нужен, и встречаться  с  ним
во время каникул она не хотела, и не искала его, а когда  звонила,  то  лишь
затем, чтобы объяснить, что  не  может  с  ним  встретиться.  Зачем  же  она
разыгрывает этот спектакль? Да еще самого Жорика выставляет виноватым. Но  в
конце концов, это не самое важное. Главное - Жорик теперь знает,  что  Света
не с ним, она его бросила, и ничто не может помешать Игорю за ней ухаживать.
А скандал... Ну что ж, это, как любит повторять Светка, к делу не относится.
   Спустя месяц Света впервые осталась у него ночевать.  Тамара  Серафимовна
вдруг решила заблаговременно предупредить  своего  квартиранта  о  том,  что
уезжает на несколько дней в деревню