дку они взяли на главную роль! Ты посмотри, Игоречек, -  и
это актриса? Это звезда?! По-моему, я намного лучше.
   - Ну конечно, ты лучше, - соглашался Игорь. - Ты  вообще  самая  красивая
девушка на свете.
   - Может, и не самая красивая, - скромничала она, - но  уж  точно  получше
этих страхолюдин. И зачем я пошла на юридический? Надо  было  в  театральный
поступать. Или во ВГИК.
   "Наверное,  она  права,  -  с  доброй  усмешкой  думал  Игорь,  вспоминая
мастерски разыгранную Светланой сцену с Жорой Греком в московском аэропорту.
- Такая актриса погибает. Ничего, это у нее пройдет,  все  красивые  девушки
мечтают стать актрисами, это нормально. Да и некрасивые тоже."  Дальше  этих
снисходительных улыбок мысль его не шла. До поры до времени.
   Они вполне успешно закончили второй курс юрфака, Света, как обычно, сдала
экзамены на все "четверки", которые сама же со смехом называла "тройка  плюс
красивые глаза", Игорь учился лучше, посему в его зачетной книжке мелькали и
"пятерки". И снова встал вопрос о каникулах. Расставаться не хотелось, Света
настаивала на том, чтобы ее  возлюбленный  легализовал  их  отношения  перед
родителями, Игорь же вяло отнекивался, объясняя, что не может  гарантировать
их положительную реакцию. А вдруг они будут против?
   - В конце концов, ты взрослый человек, - сказала Света жестко, - и можешь
проводить каникулы там, где захочешь. Если ты боишься просить отца, чтобы он
достал нам две путевки на море, то поедем дикарями.
   Компания в этом году не сложилась, Вася с Леночкой укатили в  дом  отдыха
на Валдай, а  Жора,  расставшись  с  филологиней,  решил  провести  время  в
обществе своей московской подружки, по которой вдруг неожиданно  соскучился.
Игорь и Светлана отправились  в  Гагры.  Конечно,  была  почти  неразрешимая
проблема с билетами на поезд, но ведь молодости, любви  и  здоровью  никакие
очереди не страшны.
   Они сняли комнату у старухиабхазки, узкую, темную,  с  одной  кроватью  и
колченогим стулом, но и этим были довольны, ведь все равно  целый  день  они
проводили на пляже, вечером шатались по набережной, ели шашлык, пили молодое
вино и сваренный на песке в маленьких турках  крепкий  кофе  и  наслаждались
обществом друг друга. Мужчиныкавказцы  с  жадным  любопытством  бесцеремонно
разглядывали белокурую красавицу, одобрительно цокали языками и  бросали  на
Игоря завистливые взгляды.
   Каждый раз доставая из кармана деньги, Игорь  с  благодарностью  думал  о
родителях, которые не задали ему ни одного вопроса о том, с кем он  едет,  и
если один - то почему, и куда поедут отдыхать его университетские друзья,  в
частности Света, с которой он проводил в Москве все свободное время.  Ничего
не спросили, только дали  денег.  Явно  больше,  чем  нужно  двадцатилетнему
студенту, отдыхающему в одиночестве.
   Уже в Москве, после возвращения с юга, Света неожиданно заявила:
   - Мне так не хочется возвращаться в этот дурацкий университет! Кажется, я
действительно ошиблась с выбором профессии. И с чего я,  дура,  решила,  что
хочу быть юристом?
   - А кем же ты хочешь быть? - спросил Игорь.
   - Актрисой. Хочу играть в театре и сниматься в кино. У меня получится,  я
чувствую.
   - Светка, не придумывай! Это у тебя постканикулярный синдром, после моря,
солнца и безделья всегда  страшно  возвращаться  к  работе  или  учебе.  Вот
приедем в Томск, в нашу комнату, начнем ходить на занятия - и все  войдет  в
свою колею. Увидишь, все будет хорошо.
   - Нет, не будет! Ничего не будет хорошо! Я не могу больше жить в  Сибири,
где нечего есть и нечего купить. Я не хочу больше зубрить гражданское право,
меня от него мутит!
   Они шли по улице Горького от Кремля в сторону  кинотеатра  "Россия"  и  в
этот момент поравнялись с памятником Пушкину. Игорь  прижал  к  себе  локоть
Светланы и повернул направо.
   - Давай зайдем в "Лакомку", - предложил он, чтобы прекратить этот  глупый
и бессмысленный, на его взгляд, разговор.
   До  кафетерия  дошли  молча.  Светлана,  словно  делая   Игорю   огромное
одолжение, маленькими глоточками пила горячий шоколад и  ложечкой  аккуратно
ела пирожное.  Наконец  лицо  ее  смягчилось,  губы  дрогнули  в  готовности
улыбнуться, и Игорь решил, что гроза в очередной раз миновала.
   - Ну, остыла? - ласково спросил он.
   - В такую жару  да  еще  с  горячим  шоколадом?  -  шутливо  отпарировала
девушка. - Не дождетесь, сударь. Игоречек, а твой  отец  имеет  отношение  к
приемной комиссии во ВГИК?
   Только  теперь  до  него  стал  доходить  смысл  ее  слов.  Она  что  же,
рассчитывает, что его отец поможет ей поступить учиться "на актрису"? Бедная
девочка...
   - Светик, мой отец к приемной комиссии никакого отношения не имеет. Отбор
абитуриентов  осуществляют  известные   актеры   и   режиссеры.   А   он   -
преподаватель, профессор.
   - А что он преподает? Актерское мастерство?
   - Научный коммунизм.
   - Что?! - Света резко поставила чашку с шоколадом на стол.
   - Научный коммунизм. Ты что, плохо слышишь?
   - Но у него же  есть  связи,  -  растерянно  заговорила  девушка,  нервно
постукивая ложечкой по руке, - он же нам  билеты  доставал  в  театры  и  на
закрытые просмотры... Ты сам говорил, что у него большие знакомства  в  мире
кино. Неужели он не может мне помочь?
   - Светик, он даже мне не смог помочь, когда я провалился на  экзаменах  в
летное училище. Мне, своему родному сыну!
   - Ты хочешь сказать, что я ему  -  никто?  -  Лицо  ее  приобрело  хищное
выражение, но всего лишь на какойто миг, и снова стало горестным и просящим.
- Конечно, Игоречек, ты прав, как всегда. Если бы я  официально  была  твоей
женой, - другой разговор. А так - кто я  ему?  Знакомая  сына.  Он  даже  не
знает, что мы с тобой уже давно фактически муж и  жена.  Выходит,  шансов  у
меня никаких, и придется мне возвращаться в этот дурацкий Томск и учиться на
этом дурацком юрфаке, от которого у меня уже скулы сводит. Что ж, значит, не
судьба.
   Она улыбнулась и погладила Игоря  по  руке,  и  снова  он  с  облегчением
вздохнул, увидев, что ситуация, грозившая перерасти в конфликт, благополучно
разрешилась без ссоры, слез и истерик.
   В ноябре Игорь стал замечать, что в Светлане снова начала  проступать  та
самая  надменность  и  холодность,  которая  так  не  нравилась   ему.   Они
по-прежнему жили вместе, вместе сидели на лекциях и  возвращались  домой,  в
квартиру Тамары Серафимовны, только вот в магазины  Света  совсем  перестала
ходить, так же как перестала есть то, что покупал Игорь.
   - Не хочу, - вяло отмахивалась она, глядя в окно или уткнувшись в  книгу,
- меня от этого мутит.
   - С голоду помрешь, - весело  предупреждал  Игорь,  решивший,  что  лучше
всего не обращать внимания на капризы и дурное настроение.
   - Все равно не буду. Я не могу это есть.
   - Ну хочешь, в кафе сходим? - предлагал он.
   Чаще всего Света соглашалась, но иногда и это предложение отвергала:
   - Да ну, там такая же муть с комбижиром.
   Она жевала булочки и бутерброды, принесенные из университетского  буфета,
и запивала их чаем или лимонадом. Игорь молча пожимал плечами и с  аппетитом
уминал дешевые консервы с вареной картошкой, стараясь не смотреть  при  этом
на кислую физиономию своей подруги.
   Однажды она отказалась идти с ним домой после занятий.
   - Игоречек, я пойду в общежитие, ты меня не жди.
   - Зачем тебе в общежитие?
   - Там девочки сабантуй устраивают, просили помочь,  салатики  нарезать  и
все такое.
   - Ну иди, - нехотя согласился Игорь.
   Явилась Света за полночь, веселая, взбудораженная. От нее пахло вином.
   - Игоречек, девчонки меня не отпустили, как же так, говорят,  ты  столько
времени у плиты простояла, весь стол приготовила, мы тебя не отпустим.
   - Могла бы  позвонить  и  предупредить,  что  задерживаешься,  -  холодно
ответил он, испытывая горькую обиду: для него она ни разу  не  сделала  даже
винегрета.
   - У меня  "двушки"  для  автомата  не  было.  Ну  не  сердись,  Игоречек,
миленький. Давай ложиться, я так спать хочу...
   Он быстро раздвинул диван и постелил постель,  в  радостном  предвкушении
страстного  и  сладкого  примирения,  однако  надежды  его  не  оправдались.
Светлана закуталась в одеяло, отвернулась и почти сразу заснула, а Игорь  до
рассвета проворочался без сна,  борясь  с  желанием  разбудить  ее,  обнять,
поцеловать...
   Походы в общежитие случались все чаще  и  чаще,  иногда  Света  приходила
домой рано, иногда поздно. А однажды не пришла  совсем.  Игорь  и  не  думал
искать ее и обращаться в милицию, он отчего-то был уверен, что она ночует  в
общежитии. Так и оказалось. Утром они встретились на лекции.
   - Как это понимать? - спросил он, едва сдерживая  ярость  и  стараясь  не
закричать. - Что ты себе позволяешь?
   И осекся. Перед ним снова стояла ТА Света, неприступная и далекая,  чужая
и высокомерная. На которую он не имел никакого права не  то  что  кричать  -
даже голос повысить.
   - Это Я, - она сделала упор на местоимение, - ТЕБЕ позволяю меня ждать. Я
делаю то, что считаю нужным. Я тебе никто. И ты мне - никто.
   Она подхватила свой портфельчик и ушла в другой конец  лекционного  зала.
До конца занятий они не обменялись больше ни словом, и домой  Света  в  этот
день не пришла. Не пришла и на следующий день. И на следующий. Игорь злился,
считая ее поведение хамским, изнемогал от любви и тоски  и  терпеливо  ждал,
когда Светлана перестанет сердиться и вернется к нему. Не век же ей в общаге
ночевать, да и вещи ее у него, одежда, косметика,  книги.  "Перебесится",  -
уверенно думал он, но с каждым часом эта уверенность все больше разбавлялась
вопросительными интонациями.
   На пятый день он пришел домой и сразу  увидел,  что  в  прихожей  нет  ее
тапочек, сиротливо стоявших на одном и том же  месте  с  того  момента,  как
Светлана в последний раз ушла отсюда на занятия. "Вернулась!" - понял Игорь.
Его захлестнула горячая волна радости. "Никуда ее больше  не  отпущу.  Я  не
могу жить без нее. Мы все время были вместе, почти два года, ни на один день
не расставались, и я, идиот, просто не знал, какой это  кошмар  -  жить  без
Светки. И какое это счастье, когда она рядом. Если она хочет замуж за меня -
я готов. Хоть завтра. Только бы она никуда не уходила больше."
   Он рванулся в комнату и с удивлением обнаружил, что дверь заперта. "Зачем
она закрылась? От  меня?"  Игорь  осторожно  постучал,  потом  чуть  громче.
Подергал ручку. Никто ему не открыл, и за дверью стояла мертвая тишина.
   - Света, это я, открой! - кричал он все громче и громче, барабаня в дверь
кулаками. Ему вдруг привиделась страшная картина: Светлана  с  перерезанными
венами, истекающая кровью. Это он довел ее до самоубийства, он привел  ее  в
свой дом, стал открыто жить с ней, а жениться не хотел,  это  любую  девушку
оскорбит до глубины души и доведет до самоубийства.
   Наконец ему пришло  в  голову  проверить  полочку  в  прихожей,  где  они
оставляли ключ от комнаты. Может быть, Светка вернулась, переоделась и пошла
в магазин, а тапочки просто забыла в комнате?  Такое  часто  бывало.  Вот  и
сапог ее в прихожей нет, не могла же она пойти в  комнату  прямо  в  грязных
сапогах, на которые налип мокрый серый снег?
   Ключ лежал на месте.  Дрожащими  руками  Игорь  вставил  его  в  замок  и
распахнул дверь. Первое, что бросилось ему в  глаза,  -  на  гвоздике  возле
двери не было знакомого цветастого халатика. Подоконник девственно чист - ни
зеркала, ни косметички, ни баночек с  кремами.  Нет  Светкиных  учебников  и
конспектов, нет вазочки посреди стола. Ничего нет, кроме того, что и было до
ее появления в квартире Тамары Серафимовны.
   Она ушла. Обиделась и бросила его. Но почему? На что она  так  обиделась?
Что ее не устраивало? Ведь они за последнее время ни  разу  не  поссорились.
Неужели все дело в  его  нежелании  оформить  их  отношения?  Он  немедленно
отправится в общежитие, найдет Свету и объяснится с ней, попросит прощения и
приведет сюда. А в Москве, куда они поедут на зимние каникулы,  они  подадут
заявление, что бы там ни говорили его родители. Он не может  жить  без  нее,
теперь он это знает  точно.  Они  пойдут  во  Дворец  бракосочетаний,  самый
престижный  в  Москве,  который  все  называют  "Грибоедовским",  и  подадут
заявление, пусть у  Светки  все  будет  так,  как  ей  мечтается:  мраморные
лестницы, ковровые дорожки,  настоящие  музыканты,  самое  лучшее  свадебное
платье и море цветов. Только бы она вернулась.
   В общежитии Игорь бегом  домчался  до  комнаты,  в  которой  раньше  жила
Светлана вместе с Леночкой и еще двумя девушками.
   - А Светки нет, - недоуменно протянула веснушчатая толстушка  в  коротком
халатике, сидевшая на кровати с учебником в руках.
   - Куда она ушла? - запыхавшись  и  с  трудом  переводя  дыхание,  спросил
Игорь.
   - Да она и не приходила. Ее здесь уже несколько дней не было.
   - Как не было?! А где же она ночевала? Разве не здесь?
   - Нет, - толстушка повела плечом, как бы говоря: "С чего  бы  это  Светке
здесь ночевать? Что у нее, места получше не найдется?"
   - А где?
   - Ой, Мащенко, ну что ты пристал? Откуда я знаю, где твоя Светка  ночует?
Вы что, поссорились?
   - Да в том-то и дело, что нет. А Леночка где?
   - Они с Васькой в читалке, к семинару готовятся.
   Он помчался в библиотеку, разыскал в читальном зале Василия и  его  жену,
которую из-за маленького  роста  и  хрупкости  все  называли  не  иначе  как
Леночкой, несмотря на  ее  замужний  статус.  Леночка  не  стала  дожидаться
вопросов. Увидев в дверях Игоря с  растрепанной  шевелюрой,  в  расстегнутой
куртке"Аляске",  со  съехавшим  набок  шарфом,  она   молча   встала   из-за
заваленного книгами стола и пошла к выходу.
   - Ты Свету ищешь?
   - Да. Где она?
   - Не ищи, Игорек.
   - Почему?
   - Она ушла от тебя. Совсем.
   - Но почему?! Что я такого сделал? Чем я ей не угодил?
   - Всем, Игорек. Ты оказался не тем, за кого она тебя принимала.
   - О господи, да кем же я оказался?! - в отчаянии  от  своего  непонимания
воскликнул Игорь. - Я что, преступник, маньяк  какой-нибудь,  который  овцой
прикидывался, выдавая себя за студента?
   - Игорек, тебе неприятно будет услышать то, что я скажу, но я  все  равно
скажу, иначе ты будешь напрасно надеяться и  ждать  ее,  только  нервы  себе
истреплешь. Света считала,  что  ты  -  сын  влиятельного  и  состоятельного
человека, имеющего обширные связи и знакомства. Она  хотела  выйти  за  тебя
замуж. И чтобы твой папа добился перевода вас на учебу в Москву, устроил вам
отдельную квартиру и вообще обеспечил всяческими  благами,  в  том  числе  и
материальными. А ты жениться не хотел. И оказалось, что твой папа  не  может
помочь ей с поступлением во ВГИК или в театральный. И он не может  перевести
тебя, а заодно и  ее  в  качестве  твоей  жены,  в  Московский  университет.
Понимаешь? От тебя никакого толку. Это не я сказала,  -  торопливо  добавила
Леночка, видя, как он побледнел, - это Света так говорила. Поэтому она  тебя
и бросила.
   - Но она же любила меня, - пробормотал Игорь одеревеневшими губами.
   - Любила, - согласно кивнула Леночка, - пока думала, что  ты  достоин  ее
любви. Ты не думай, что я за спиной у подруги  рассказываю  о  ней  гадости.
Во-первых, мы давно уже перестали  быть  подругами,  у  нас  было  несколько
серьезных конфликтов. Тебе Светка не говорила?
   - Нет, - покачал головой Игорь. - Я не знал, что вы ссорились.
   - Ссорились, и еще как! Между прочим, из-за тебя.
   - Из-за меня?
   - Ну да. Светка со мной делилась своими планами  относительно  тебя,  она
почему-то считала, что я за Ваську замуж вышла по  тем  же  соображениям.  У
Васьки мама - зубной врач, протезист, у них семья очень богатая. Вот  Светка
и решила, что я окрутила Ваську  из  меркантильных  соображений,  значит,  я
такая же, как она, и со мной можно не стесняться, выкладывать все как  есть,
я пойму и одобрю. А я не одобряла ее, вот из-за этого мы и ссорились.
   Он молчал, стараясь осмыслить  услышанное,  но  парализованный  отчаянием
мозг отказывался усваивать информацию.
   - А во-вторых, - продолжала Леночка, - Светка сама просила  меня  сказать
тебе, чтобы ты от нее отстал и  не  думал  даже  ходить  за  ней  хвостом  и
уговаривать вернуться. Она нашла себе другого, более перспективного.
   - Кого?
   - Мальчик с первого курса. Тоже москвич. У него отец -  какая-то  большая
шишка, и будет его после первого курса переводить в Москву.
   С первого курса! Подумать только! Сопляк какой-то, которого она предпочла
ему, Игорю.
   - Он же младше нее...
   - Ну и что? Зато ему родители здесь квартиру снимают, целую  квартиру,  а
не комнату. И денег много присылают. Светка к нему переехала, там, по-моему,
все очень серьезно. И вообще он симпатичный,  высокий  такой,  широкоплечий,
они вместе хорошо смотрятся, даже не заметно, что у них разница в  возрасте.
Теперь Светкина задача - как можно быстрее женить  его  на  себе,  чтобы  их
вместе в Москву перевели.
   Голос Леночки то становился глуше и словно отдалялся,  то  приближался  и
гремел в самое ухо, отдаваясь в висках болезненными ударами. Все становилось
на свои места: и неожиданный интерес к Игорю и уход от Жорика, и настойчивые
просьбы поставить в известность родителей, и постоянные намеки про карьеру в
кино, которую Светлана могла бы сделать со своей  выдающейся  внешностью,  и
даже та напористость, с которой девушка решила проблему их совместной жизни,
взяв на себя  щекотливый  разговор  с  Тамарой  Серафимовной,  и  вопросы  о
женитьбе.
   Остаток дня Игорь провел в общежитии у Жоры Грека, заливая душевную  боль
водкой "Русская", бутылку которой купил за 5 рублей  20  копеек  в  магазине
неподалеку, попутно удивившись невиданной доселе цене. Оказалось, это  новый
сорт, подороже, а старые сорта, более дешевые, теперь в дефиците. Игорь  так
давно не покупал водку, что и не знал об этих изменениях. На  закуску  денег
уже не оставалось, придется пить на пустой желудок. "Ну и ладно, -  с  тупой
отстраненностью думал он, шагая в сторону общаги, - быстрее заберет.  Может,
полегчает."
   И вот снова каникулы, он снова в Москве. Он дома, рядом мама и  папа,  на
столе вкусная еда. Только все это уже не радует, как в прошлом и позапрошлом
году.
   -  Ну  что,  сын,  -  бодро  спросил  Виктор  Федорович,  -  нужно   тебе
обеспечивать культурную программу, или в этот раз у тебя другие планы?
   - Пока не знаю, - уклончиво ответил Игорь.
   Отец понимающе закивал головой.
   - Ну ты посоветуйся со Светой, вы решите, нужны вам  билеты  или  нет,  и
скажи мне. Только не в последний момент, хорошо?
   - При чем тут Света? - резко ответил Игорь. - Я сам по себе.
   Он оставил в тарелке недоеденное жаркое и ушел в  свою  комнату,  хлопнув
дверью. Бросился на диван и уткнулся лицом в жесткую  ткань  подушки.  Минут
через тридцать к нему зашла мама, присела на краешек дивана,  погладила  его
по затылку.
   - Сыночек, мы с папой все знаем.
   - Что - все? - глухо спросил он, не отрывая лица от подушки.
   - Про тебя и Светлану. Мы знаем, что вы жили вместе  почти  два  года,  а
теперь расстались. Вы поссорились?
   - Да.
   - Из-за чего?
   - Какая разница? Это к делу не относится.
   "Черт, я даже разговаривать стал, как она, - сердито подумал Игорь. - Это
же ее любимое выражение."
   - Откуда вы узнали?
   - От Тамары Серафимовны. Иногда, когда мы тебе звонили в Томск,  тебя  не
было дома, и мы разговаривали с ней.
   - Она что, стучала на меня?
   - Сынок, как ты можешь! Тамара Серафимовна очень хороший человек, добрый,
отзывчивый. Мы спрашивали, как у тебя дела, как ты выглядишь, чем питаешься,
не болеешь ли. И потом, мы с папой понимаем, что ты уже взрослый, и  у  тебя
наверняка есть девушка. Мы бы огорчились и испугались, если бы это  было  не
так.  Тамара  Серафимовна  нас  успокаивала,  говорила,  что  ты   прекрасно
выглядишь и нормально питаешься, чт