р. 429.  -
4 декабря 1872 г. И. А. Гончаров писал А.  Ф.  Писемскому,  что  роман  "Что
делать?" "проскочил в печать под эгидой той же узко чиновничьей и осторожной
цензуры" (Полн. собр. соч. в восьми томах. Т. VIII. М., 1955, стр. 447).}
     Возможно, что цензор даже рад был не производить никаких изъятий, - так
мог  поступить  либерально  настроенный  В.  Н.  Бекетов,  находившийся   от
Некрасова в некоторой материальной зависимости. {А. Я. Панаева (Головачева).
Воспоминания. М., 1972, стр. 181.}
     Гроза разразилась  несколько  позже,  когда  роман  был  уже  полностью
напечатан: отзыв того же Пржецлавского от 24 апреля и особенно второй  -  от
15 мая 1863 г. - ясно это подтверждает. Если в первом  отзыве  сказано,  что
"содержание романа вообще не  предосудительно...",  для  того,  чтобы  найти
ключ, "нужно  напряженное внимание в читателе и способность соображения
частностей между собою. Едва ли много в массе читающих найдется таких",  что
окончательное  решение  о  достоинстве  романа  нужно  отложить  до   выхода
последней части, то во втором отзыве тон  разительно  другой:  роман  назван
аморальным, отрицающим христианскую идею брака и  проповедующим  вместо  нее
"чистый разврат", разрушающим идею семьи, основы гражданственности и  т.  д.
Сочинение это, сказано в заключение, "в высокой степени  вредно  и  опасно".
{Каторга и ссылка, 1928, Э 7 (44), стр. 43-50. - В литературе о Чернышевском
обычно забывается, что Пржецлавский не только написал официальный отзыв,  но
и выступил против романа  в  качестве  критика-журналиста.  Под  псевдонимом
"Ципринус" он напечатал в "Голосе" (1863,  4  июля,  Э  169,  стр.  659-660)
обширную статью: "Промах в  учении  новых  людей.  (По  поводу  романа  "Что
делать?")". На  эту  статью  последовал  ответ  П.  А.  Бибикова:  "Ревность
животных. По поводу неслыханного поступка Веры Павловны  Лопуховой"  (П.  А.
Бибиков. Критические этюды. 1859-1865. СПб.,  1865,  стр.  153-189).  Против
Бибикова было возбуждено судебное преследование  по  обвинению  в  порицании
"начал брачного союза". Особое присутствие С.-Петербургской уголовной палаты
приговорило его к аресту на гауптвахте на  семь  дней  (Журнал  Министерства
юстиции, 1866, Э 1, стр. 205-207).}
     Этот отзыв определил судьбу Бекетова.  21  июня  1863  г.  он  известил
Некрасова, что ему "ведено подать  в  отставку,  что    уже  учинено  в
прошлую  субботу",  т.  е.  вскоре  после  второго   отзыва   Пржецлавского.
{Литературное наследство, т. 51-52. М., 1949, стр. 110.  -  Прошение  В.  Н.
Бекетова об отставке "по болезни" датировано 14 июня 1863 г., но до 22  июня
он продолжал бывать на заседаниях С.-Петербургского цензурного  комитета.  В
формулярном списке подлинная причина увольнения не указана, его оклад  (1500
р.) был обращен в пенсию и единовременно было выдано пособие  -  500  р.  (у
Бекетова в это время  было  одиннадцать  человек  детей  и  позднее  родился
двенадцатый: ЦГИА, ф. 777, оп. 2, ед. хр. 61, л. 81, 90 об., 108 и др., и ф.
777, он. 27, ед. хр. 52, журнал от 22 июня 1863 г.;  см.  "Справку  главного
управления по делам печати  о  сочинениях  Чернышевского,  составленную  для
министра внутренних дел" не позднее 20 июля 1866 г.:  Шестидесятые  годы...,
стр. 301 и 431; Литературное наследство, т. 51-52, стр. НО).  Об  увольнении
Бекетова было объявлено в официальной "Северной почте"  (1863,  24  июля,  Э
163, стр. 658). Слух о том, что роман был прочитан министром внутренних  дел
П.  А.  Валуевым  и  будто  бы  он  способствовал  его  допуску  в   печать,
малоправдоподобен  (об  этом  пишет  в  цитированной  выше  статье   Н.   В.
Рейнгардт). Во всяком случае, в недавно изданном подробном "Дневнике" П.  А.
Валуева (т. 1-2, М., 1961) это обстоятельство никак не  отражено.  Версию  о
Валуеве поддерживал  в  свое  время  В.  Е.  Евгеньев-Максимов  (Роман  "Что
делать?" в "Современнике". - В кн.: Н. Г.  Чернышевский  (1889-1939).  Труды
научной сессии к  пятидесятилетию  со  дня  смерти.  Изд.  ЛГУ,  1941,  стр.
229-230).}
     Если бы Бекетов мог доказать, что он не пропускал в печать те или  иные
места  романа,  что  он  своевременно   "сигнализировал"   о   вредном   его
направлении,  -  не  было  бы  и  оснований  для  столь  суровой  меры,  как
увольнение. Ссылка же на визу крепостного и  жандармского  начальства  легко
была дезавуирована: Бекетову бы объяснили, что эти  визы  не  имели  в  виду
цензурной стороны текста. Но  наученное  горьким  опытом  III  Отделение  не
разрешило к печати следующее произведение Чернышевского "Повести в повести",
на много лет похороненное в жандармских архивах. {Е. Н.  Пыпина.  Письмо  23
марта 1864 г. родителям в Саратов. - В кн.: Николай Гаврилович Чернышевский.
1828-1928. Неизданные тексты, материалы и статьи. Саратов, 1928, стр. 314.}
     В. Е. Евгеньев-Максимов совершенно справедливо полагает, что пропустить
роман на свой страх и риск Бекетов, "разумеется,  никогда  не  решился  бы".
Возможно,  однако,  что  консультации  с   председателем   С.-Петербургского
цензурного комитета В. А. Цеэ имели место,  но  не  отражены  в  документах.
Обдумав визу крепостного начальства, они могли разрешить роман к печати.  Но
едва ли рядовой цензор, каким был В. Н. Бекетов, мог самостоятельно, нарушая
служебную иерархию, дойти по этому вопросу до министра внутренних дел П.  А.
Валуева да еще, как допускает В. Е. Евгеньев-Максимов, "советовать  Валуеву"
что-то касающееся  судьбы  романа.  {В.  Е.  Евгеньев-Максимов.  Роман  "Что
делать?" в "Современнике", стр. 229.}
     Впрочем, В. А. Цеэ - председатель С.-Петербургского цензурного комитета
с 10 марта 1862 по 15 мая 1863 г. - в позднем  (9  мая  1882  г.)  письме  к
своему другу,  министру  народного  просвещения  в  1861  -  1866гг.  А.  В.
Головнину, утверждал, что в цензурном архиве находится  подлинный  экземпляр
романа с  пометкой:  "Печатать  дозволяется.  Свиты  е  н
в генерал-майор Потапов". Цеэ при этом добавлял:  "Вот  факт,  за
верность которого я ручаюсь честью". {М. В. Теплинский. Н. Г. Чернышевский и
цензура.  (По  новым  материалам).-  В  кн.:  Н.  Г.  Чернышевский.  Статьи,
исследования и  материалы.  Вып.  5.  Саратов,  1968,  стр.  183.  -  М.  В.
Теплинский считает это сообщение Цеэ достоверным.  Стоит  отметить,  что  19
июля 1866  г.  председатель  С.-Петербургского  цензурного  комитета  М.  Н.
Турунов извещал правителя дел Главного управления  по  делам  печати  П.  И.
Капниста, очевидно в ответ на его запрос, что ему  не  известны  подробности
доставления "в цензуру романа, ибо он, мол, вступил в должность лишь "в июле
1863 г." (Шестидесятые годы..., стр. 391).}
     Экземпляр, на который ссылается Цеэ, до сих пор  не  обнаружен;  скорее
всего, в делах нынешнего ЦГИА в Ленинграде он не находится, да и  не  должен
находиться. Рукопись после набора оставалась в редакции,  а  к  цензору  шла
корректура. Наличие рукописи безусловно реабилитировало  бы  Бекетова  и  не
допустило бы  его  отставки.  Во  всяком  случае  Бекетов  не  мог  в  своих
объяснениях не сослаться на этот важнейший для него документ, а особенно  на
разрешительную  помету  Потапова.  Очевидно,  память  двадцать  лет   спустя
изменила Цеэ: в функции Потапова, помимо  всего,  вовсе  не  входило  делать
разрешительные надписи.
     Рукопись могла остаться в делах цензуры лишь в том случае, если бы  она
была запрещена к печати. Среди  дел  ЦГИА  в  фонде  777  (С.-Петербургского
комитета по делам печати) есть особая опись - Э 25 (озаглавленная  "Собрание
рукописей"): в ней значатся 1948 единиц. Опись  составлялась  в  основном  в
1939 г.; потом в 1941, 1957,  1966,  1967  и  в  1968  гг.  к  ней  делались
небольшие дополнения. Она представляет  собою  совершенно  хаотическое,  без
какой-либо  системы,  описание   рукописей,   печатных   изданий,   вырезок,
цензорских донесений и т. д. - основная часть собрания относится к началу XX
в., самые ранние, если не ошибаюсь, к 1848 г. Из произведений  Чернышевского
в описи указан только: "Н. Чернышев.  Рассказ  о  Крымской  войне"  (Э
599).
     Начало рукописи "Что  делать?"  было  26  января  1863  г.  послано  из
Петропавловской крепости с.-петербургскому обер-полицеймейстеру для передачи
А. Н. Пыпину с  правом  напечатать  ее  "при  соблюдении  установленных  для
цензуры правил". {М. К. Лемке. Политические процессы в России 1860-х гг. (По
архивным материалам). Изд. 2. М.-Пгр., 1923. стр. 235 (в дальнейшем: Лемке).
- Начало романа читал чиновник особых поручений III Отделения действительный
статский советник А. В. Каменский, следующую часть  -  генерал-майор  П.  Н.
Слепцов, член следственной комиссии от военного  министерства  (Лемке,  стр.
235, 240).} Этот документ, давно  опубликованный  М.  К.  Лемке  опровергает
поздние воспоминания В. А. Цеэ. Поэтому можно думать, что цензурный урон был
невелик, если вообще имел место. Предположение Ц. А. Алексеева  о  том,  что
"текст  несомненно  испытал  на  себе  тяжелую  руку  цензуры",  не  кажется
достаточно обоснованным (см.: Чернышевский,  XI,  721)  и  документально  не
подтверждается,  Разыскания  в  цензурных  архивах,  наново  (после  В.   Е.
Евгеньева, Максимова и других исследователей) проведенные мною в марте  1971
и в мае 1972 г., неизвестных ранее  материалов  не  обнаружили:  в  журналах
заседания С.-Петербургского цензурного комитета данных о  "Что  делать?"  не
найдено (ЦГИА, ф. 777, оп. 27, ед. хр. 52). Вполне  возможно,  конечно,  что
какие-то купюры были произведены неофициальным путем, в "дружеских"  беседах
Бекетова  с  редакторами  "Современника",  но  их  сегодня  восстановить  мы
бессильны. Можно, например, предположить, что  по  совету  Бекетова  или  по
собственной инициативе пришлось  произвести  какие-то  изъятия  на  стр.  93
третьего номера "Современника"!  На  такое  подозрение  наводят  расширенные
пробелы после строк 5-й сверху и 2-й снизу: производить переверстку редакция
явно не хотела. Другой, еще более очевидный  случай  -  четвертый  сон  Веры
Павловны.
     Текстологическое своеобразие романа заключается в том, что автор, роман
которого появился за его полной  подписью,  был  лишен  возможности  держать
корректуру своего произведения и читать роман: по постановлению следственной
комиссии современные журналы Чернышевскому было запрещено выдавать.  {Лемке,
стр. 241. - В начале 1864 г. Некрасов передал в  библиотеку  Петропавловской
крепости комплекты "Современника" за  1861-1863  гг.  -  это  было  сделано,
конечно, для Чернышевского, и в частности, чтобы дать ему возможность читать
"Что делать?" (Н. А. Некрасов. Полн. собр. соч. и писем, т.  XI.  М.,  1952,
стр. 28): во всяком случае, Э 1 за 1863  г.  Чернышевский  имел  в  крепости
(Чернышевский,  XIV,  489).}  Мы  так  и  не  знаем,  когда  именно   увидел
Чернышевский свое произведение в  печатном  виде.  {Не  заслуживает  доверия
сообщение  С.  Г.  Стахевича  о  том,  что  он  познакомился  с  романом   в
Петропавловской крепости, путем  перестукивания,  от  соседа  по  камере  А.
Левашова (В Петропавловской крепости. - Былое, 1923, Э 21, стр. 74).}  Перед
нами редчайший  случай:  текст  огромного  художественного  произведения  не
авторизован, и какова была последняя воля автора - мы в сущности  ясно  себе
не представляем.
     Отсюда вытекают  особые,  большие,  чем  обычно,  права  и  обязанности
текстолога при установлении  основного  текста  романа.  Сохраняя  все  явно
индивидуальное,   следует   устранить   "индивидуальность"   корректора    и
унифицировать ряд мест в соответствии с  современными  нормами;  само  собою
разумеется,  должны  быть  исправлены  более   чем   сто   опечаток   текста
"Современника".
     Единственно   возможным   было   перепечатывать   текст    романа    по
"Современнику" 1863 г. Именно так и были  осуществлены  все  дореволюционные
зарубежные издания  "Что  делать?".  Список  их  весьма  невелик:  женевские
издания М. К. Эльпидина 1867, 1876 и 1902 гг. (тираж - по 1000 экземпляров),
фотоперепечатка 1897 г. {См.: Народоволец. Социально-политическое обозрение,
1897, май, стр. 78; Автономно-демократическая конституция, 1897, 8  августа,
обозрение печати; Сводный каталог русской нелегальной и запрещенной  печати.
Часть V. М., 1971, стр. 767, Э 2127 (ротапринт); С. С.  Левина.  Изучение  и
описание русских нелегальных книг XIX в. Инструктивно-методические указания.
М., 1973, стр. 36 (ротапринт).} и лейпцигское издание Э. Л. Каспровича  1898
г.
     В книге Н. Б "Русские книжные редкости" (М., 1902,  стр.  160)
содержится совершенно неверное указание, будто бы роман "был  также  выпущен
оттиском  из  этого  журнала  в  очень  небольшом  количестве  экземпляров".
Конечно, такого издания никогда не было (скорее всего, за него было  принято
фотомеханическое переиздание 1897 г.); редакция "Современника"  едва  ли  бы
решилась издавать роман в сброшюрованном виде - ни в 1863, ни в каком другом
году.  Однако  наличие  сброшюрованных  экземпляров  в   книжных   магазинах
Петербурга   документально   подтверждается   отношением   с.-петербургского
градоначальника, рассмотренным в Совете Главного управления по делам  печати
3 декабря 1874 г. {М. В. Теплинский. Н. Г. Чернышевский и цензура, стр. 185;
Б. Е. Есин. Распространение журнального текста романа  Н.  Г.  Чернышевского
"Что делать?". - В кн.: Журналистика и  литература.  Изд.  МГУ,  1972,  стр.
275-276.}  Е.  Н.  Водовозова  в  своих  мемуарах  также  сообщает,  что  из
вырезанных из "Современника"  листов  составляли  экземпляры,  цена  которых
превышала 25 рублей {На заре жизни. Мемуарные очерки и портреты. Т. II.  М.,
1964, стр. 199. - В конце века за комплект "Современника" с  романом  Н.  Г.
Чернышевского цена доходила до 60 р. (А. С. Суворин. Дневник. М.-Пгр., 1923,
стр. 151).} - большую по тем временам сумму. Вероятно, именно один из  таких
экземпляров был приобретен ГПБ в Книжной лавке писателей в 1958  г.  Другой,
хорошей сохранности, находится в Ленинграде в  собрании  М.  С.  Лесмана.  В
библиотеке В. А. Десницкого  находился,  как  любезно  сообщила  мне  Н.  М.
Чернышевская в письме от 16 марта 1971 г., экземпляр  с  надписью:  "Николаю
Гавриловичу от наборщиков". Его нынешнее местонахождение неизвестно.
     Строгий цензурный запрет с "Что делать?"  был  снят  только  революцией
1905 г. {В 1905 г. вышли два издания романа  -  в  марте  и  июне;  на  этом
последнем обозначено: "Издание второе М. Н. Чернышевского". В 1906  г.  "Что
делать?" вошло в состав второй части тома IX Полного собрания  сочинений  Н.
Г. Чернышевского (вышел в свет в июле 1906 г.) и отдельным оттиском из этого
тома в августе 1906 г. На титульных листах в обоих случаях указано: "Издание
3-е М. Н. Чернышевского". Издания 1905 и 1906 гг. набирались каждое  наново,
но текстологического интереса они не представляют, восходя в обоих случаях к
"Современнику" Все эти данные любезно сообщены мне Н.  М.  Чернышевской,  на
основании ее семейного архива, в письмах от 22 мая и 14 октября 1971 г.}
     В  период  1863-190й  гг.  русский  читатель  мог   пользоваться   либо
названными  зарубежными   изданиями,   либо   рукописными   экземплярами   -
популярность   романа   была   такова,   что   энтузиасты   переписывали   и
распространяли  объемную  рукопись.  Такие   копии   сохранились   в   наших
архивохранилищах. Об изготовленном в Харькове в 1874 г. экземпляре  сообщает
А. П. Скафтымов в статье "Роман "Что делать?" (Его идеологический  состав  и
общественное воздействие)". {Н. Г. Чернышевский. Сборник. Неизданные тексты,
статьи, материалы, вое поминания. Саратов, 1926,  стр.  139.}  В  Пушкинском
"Доме  Академии  наук  СССР  в  Ленинграде  хранится   неполный   экземпляр,
изготовленный в 1878 г.  Интереснейшие  сведения  еще  об  одном  рукописном
экземпляре сообщил старый большевик Николай Александрович Алексеев 12 ноября
1955 г. Н. М. Чернышевской. С разрешения адресата цитирую отрывок  из  этого
письма. "Весной 1888 г., когда мне шел пятнадцатый год и я  учился  в  пятом
классе новгород-северской гимназии, со мной сблизился мой одноклассник В. М.
Сапежко  .  В.  М.  решил  организовать  строго  конспиративный  кружок
саморазвития среди гимназистов для подготовки  его  членов  к  революционной
деятельности . В следующем году, находясь на маслянице  в  родительском
доме, я получил по почте из Новгород-Северска от В. М. Сапежко  120  страниц
романа "Что делать?", который удалось  раздобыть  на  очень  короткий  срок.
Чтобы использовать его для своих  целей,  членам  кружка  надо  было  срочно
переписать весь текст . Переписанный роман был переплетен  в  несколько
частей. Переплетчиком был сам В. М., заплативший за обучение  этому  ремеслу
местному переплетчику".
     Далее, Н. М. Чернышевская в  письме  ко  мне  от  10  февраля  1971  г.
добавляла: "Из бесед  в  доме  Алексеевых    я  несколько  раз  слышала
разговоры о том, например, что Николай Александрович в течение  своей  жизни
(до революции) четыре раза переписал от руки роман "Что делать?". Жена Н. А.
Елизавета Павловна добавляла, что В.  М.  Сапежко  переодевался  нищим  и  в
большом мешке (будто бы для собирания  хлеба)  носил  рукопись  романа  "Что
делать?", переплетенную им и его товарищами, для распространения в  деревнях
(вероятно, среди земской интеллигенции)".
     Сведения о еще трех рукописных экземплярах (начала 1890-х годов)  можно
найти в воспоминаниях старого большевика Н. Л. Мещерякова. {Борьба  классов.
М., 1932, стр. 48. Цит. по примечаниям  Н.  В.  Водовозов;  в  изд.:  Н.  Г.
Чернышевский. Что делать? Academia, 1937, стр. 450.}
     О распространенности списков "Что делать?" важное свидетельстве находим
в мемуарах И. Е. Репина: "Книгой "Что делать?"  зачитывались  не  только  по
затрепанным экземплярам, но и  по  спискам,  которые  сохранялись  вместе  с
писанной    запрещенной    литературой    и    недозволенными     карточками
"политических"". {И. Е. Репин. Далекое - Близкое. М.-Л., 1937, стр. 181.}
     В ЦГАОРе, в фонде  Особого  присутствия  правительствующего  сената,  в
материалах вещественных доказательств, отобранных у А. В. Андреевой,  С.  К.
Волкова и В. А. Жегунева в 1879 г., находятся рукописные отрывки  2-й  главы
"Что делать?". {ЦГАОР, ф. 112, оп. 2, стр. 3.}
     Обширные  выписки  из  "Что  делать?"  были   обнаружены   властями   у
саратовского писаря в 1886 г. {В. К. Архангельская. Из архивных  разысканий.
- В кн.: Н. Г. Чернышевский.  Статьи,  исследования  и  материалы.  Вып.  6.
Саратов, 1971, стр. 272-273.}
     О переписке от руки в 1880-1890-е годы сочинений Чернышевского пишет  в
мемуарах Э. Кадомцев. {Э. Кадомцев. Воспоминания о молодости. М., 1937, стр.
17-18.}
     Таким  образом,  факт  рукописного  бытования  романа  может  считаться
бесспорным: текст во всех случаях  восходил  к  "Современнику"  Экземпляров,
конечно, было больше, чем десять-пятнадцать, о которых сохранились сведения.
{Н. Л. Бродский и Н. П. Сидоров сообщают, что роман распространялся также  и
в  гектографированном  виде,  -  такие   экземпляры   мне   не   встречались
(Комментарий к роману Н. Г. Чернышевского  "Что  делать?".  М:;  1933,  стр.
223).}

     Новый этап в изучении романа начался только после  Великой  Октябрьской
революции, когда в архиве Петропавловской  крепости  была  найдена  черновая
рукопись "Что делать?".  В  1929  г.  она  была  опубликована  Издательством
политкаторжан.  {Н.  Г.  Чернышевский.  "Что  делать?  (роман,  писанный   в
Петропавловской  крепости)  в  первоначальном  виде.  Под  редакцией   и   с
примечаниями Н. A. Алексеева. М., Изд-во политкаторжан, 1929. - Это  издание
существует в двух вариантах: первый - тиражом  4000  экземпляров,  второй  -
5500. Второй вариант был отпечатан по тому  же  набору,  что  и  первый.  Во
втором  есть  отсутствовавшие  в  первом  "Предисловие"  от  издательства  и
оглавление; несколько отличны тит