к или иначе  по  доброй
воле - по доброй воле! Понимаете ли вы,  мой  друг,  какой  глубокий  эгоизм
скрывается в моем чувстве: я не хочу зависеть от доброй воли кого бы  то  ни
было, хотя бы самого преданного мне человека, хотя бы самого уважаемого мною
человека, в котором я не менее уверена,  чем  в  самой  себе,  о  котором  я
положительно знаю, что {что он готов} он всегда будет с радостью делать все,
что мне нужно, что он дорожит моим счастьем не меньше, нежели я сама, {Далее
было: такой человек, - понимаете ли вы, мой друг,} - можете ли вы  измерить,
мой друг, как глубок эгоизм в моем чувстве? И однако  же,  к  чему  все  это
говорится? к чему этот анализ, раскрывающий самые тайные мотивы {побуждения}
чувства, - такие мотивы, которых не доискался  бы  никто  другой  и  которые
вовсе ведь не приносят же особенной чести? все-таки {Далее  было  начато:  к
такой же эгоистической цели} и это саморазоблачение делается только  в  свою
же пользу, чтоб можно было сказать: "я тут не  виновата,  дело  зависело  от
такого факта, изменить который было не в моей власти".
     Но довольно об этом. Если вы имели столько симпатии {интереса} ко  мне,
что не пожалели потратить так много времени  на  ваше  длинное  письмо,  то,
конечно, я должна быть уверена, что вам интересно будет узнать, что было  со
мною после погибели Дмитрия Сергеевича. Вы, конечно,  знаете  от  Рахметова,
что я была  в  отчаянии,  прочитав  записку,  в  которой  Дмитрий  Сергеевич
говорил, {объявил} что "сходит со сцены"; вы, конечно, знаете от него, что я
решилась навсегда расстаться с Александром и уехать из Петербурга, что,  дав
мне помучиться весь день до поздней ночи, Рахметов показал мне записку моего
доброго, доброго друга, которая совершенно изменила мои мысли (видите, какая
я дипломатка, как осторожны мои выражения, вы должны быть довольны этим),  -
но уехать из Петербурга все-таки было надобно для достижения того же  самого
эффекта, для которого Дмитрий Сергеевич не пожалел {заставил} оставлять меня
на страшное мучение в течение целого дня, - как  я  благодарна  ему  за  эту
безжалостность! {Далее было начато: а. до Рахметова б. на другое в. рано  г.
на другое утро отыскал Рахметов} Вы, конечно, знаете также, что Рахметов еще
раньше, чем явился сидеть сторожем  моего  отчаяния,  отыскал  Александра  и
сказал ему, что было нужно для его успокоения. Ехать до  Москвы  мне  уж  не
было надобности, надобно было только удалиться из Петербурга. - Я  уехала  в
Новгород, туда приехал через несколько дней Александр,  привез  документы  о
погибели  Дмитрия  Сергеевича,  мы  повенчались  через  неделю  после   этой
погибели, прожили еще с месяц в Новгороде и вчера {и потом}  возвратились  в
Петербург; вот причина, по которой я так долго не отвечала на  ваше  письмо:
оно лежало {оставалось} в ящике Маши, дожидаясь меня.  А  вы,  вероятно,  {я
думаю,} бог знает чего ни передумали, не получая так долго ответа.
     Обнимаю вас, милый друг. Ваша Вера Кирсанова.
     Жму твою руку, мой милый, - только, пожалуйста, уж хоть  мне-то  ты  не
пиши комплиментов, - иначе я изолью {изольюсь} перед тобою сердце мое  целым
наводнением превознесений твоего благородства, тошнее чего, конечно,  ничего
не может для тебя быть. А по правде говоря,  не  доказывает  ли  присутствие
порядочной дозы тупоумия как у меня, так и у тебя в том, что и ты мне,  и  я
тебе пишем лишь по нескольку строк, _ что мы  на  первое  время  как-то  как
будто несколько конфузимся в разговоре?  Какая  пошлость!  Впрочем,  мне-то,
положим, это еще извинительно, - а ты-то с какой  стати?  В  следующий  раз,
надеюсь, уж буду рассуждать с тобою свободно и напишу тебе здешние новости в
подробном размере. {в подробном размере, вписано.}
                Твой Александр Кирсанов. {Далее на полях дата: 14 февр<аля>}

     Переписка эта продолжалась еще три-четыре месяца, деятельно со  стороны
Кирсановых, довольно небрежно и скудно со стороны их  корреспондента.  Потом
он и вовсе перестал отвечать на их  письма.  Оставшись  пять-шесть  раз  без
ответа, бросили писать и они. {После: и они -  было  начато:  Четвертый  сон
Веры Павловны, а. И снится Вере Павловне [что  она  сама]  сон:  слышит  она
знакомый прекрасный голос поет: Sein hoher... И сладкие речи... вот идет она
и поет... Хорошо ли я пою? Добра ли я? певица ли б. [И снится] [Милый мой] И
снится Вере Павловне сон Рядом с наброском: И снится ~ сон - заметка: в этот
день поутру записку,  содержание  которой  таково:  не  пора  ли  прекратить
ожидание?}

     Утро. {а. Начато: В  б.  Начато:  Поздний  вечер.  Вера  Павловна}  Муж
{Кирсанов} в своем госпитале. Вера Павловна ждет его  к  обеду.  Она  досыта
наработалась в этот день: ведь она  образует  другую  мастерскую,  в  другом
конце города. С Лопуховым они жили  на  Васильевском.  Теперь  она  живет  в
Сергиевской улице,  потому  что  Кирсанову  нужно  иметь  квартиру  ближе  к
Выборгской стороне. {Далее было: прежде они жили на Васильевском}  Мерцалова
очень  хорошо  пришлась  по  той  мастерской,  которая  была   основана   на
Васильевском острове, - да и натурально: {да и натурально вписано.}  -  ведь
она уж {ведь она и раньше} была хорошо знакома  с  мастерской  и  сама  тоже
хорошо знакома  ей.  Когда  Вера  Павловна  возвратилась  в  Петербург,  она
увидела, что если ей и нужно бывать в этой  мастерской,  то  разве  изредка,
{Далее было: по  [люб<ви>]  привязанности}  больше  только  потому,  что  ее
привязанность влечет ее туда и что там ее встречает привязанность,  -  может
быть, на несколько времени еще и не вовсе бесполезны ее посещения:  все-таки
ведь Мерцалова иногда еще находит нужным предлагать ей вопросы о том  или  о
другом, - но это {ведь это} берет так мало времени, она уж и  теперь  бывает
там больше как любимая гостья, чем как необходимое лицо,  {она  уж  ~  лицо,
вписана.}  а  скоро  Мерцалова  приобретет  столько  опытности,  что   вовсе
перестанет нуждаться в ней. Чем же  заняться?  Ясно  чем:  надобно  основать
другую мастерскую в другом конце города. - И новая мастерская основывается в
одном из переулков, идущих между Бассейною  и  Сергиевскою.  С  нею  гораздо
меньше хлопот, чем с прежнею: {Далее было: и  за  нее  она  уже  рада}  ведь
основной штат {кадр} - пять человек - перешел сюда  из  прежней  мастерской,
где места их заняты новыми девушками; {желающими} ведь остальной штат  новой
мастерской {штат новой мастерской вписано.} набрался из хороших знакомых тех
швей, которые работают {находятся} в первой мастерской. А  это  значит,  что
все уж было более чем наполовину приготовлено: цель и порядок известны  всем
членам компании, новые девушки прямо  и  поступили  с  тем  желанием,  чтобы
введен был {Далее было: тот порядок} с первого же раза тот порядок, которого
так медленно достигла первая мастерская.  О,  теперь  дело  устройства  идет
вдесятеро быстрее, чем тогда, и хлопот с ним втрое меньше; но все-таки много
работы, и Вера Павловна устала ныне, как устала и вчера,  {Далее  было:  как
устанет и завтра} как устает уж два месяца, - (да, только  еще  два  месяца,
хотя уж около полугода прошло  со  времени  ее  второго  замужства:  что  ж,
надобно же было сделать себе свадебный праздник месяца на два по возвращении
из Новгорода), - как будет уставать еще месяца три. {Далее было начато:  Да,
три месяца ей уж нельзя было}
     Итак, Вера Павловна устала и отдыхает, и думает - о многом,  о  многом,
всего больше о настоящем: оно так  хорошо!  {Далее  было:  Но  вспоминается}
Часто  отдаваться  воспоминаниям  некогда:  слишком   много   в   настоящем,
воспоминания будут позже, о, гораздо позже, через несколько десятков лет,  -
но все-таки бывают они изредка и теперь, - вот и ныне ей вспомнилось то, что
чаще всего вспоминается в этих нечастых воспоминаниях.
     - Миленький мой, я еду с тобою! Я  завтра  же  поеду  вслед  за  тобою,
{Вместо: Я ~ вслед за тобою, - было: поеду к тебе,} когда ты не хочешь взять
меня ныне с собою.
     - Подумай. Посмотри. Подожди моего письма. Оно будет завтра же.
     Когда она возвращается домой, и  сама  не  знает,  что  она  чувствует,
{Далее было: или уж} так она  потрясена  этим  быстрым  оборотом  дела:  еще
{только} не прошло суток {Двое суток} - да, только вот еще  через  два  часа
будут сутки после того, как он прочел ее письмо, - и вот, он уже удалился  -
как это скоро, как  это  внезапно!  В  два  часа  ночи  она  еще  ничего  не
предвидела, - он выждал, когда она, уж {уж едва}  утомленная  тревогою  того
утра, уж не могла долго противиться сну, вошел, сказал несколько слов, - и в
этих словах почти все было только непонятное  предисловие  к  тому,  что  он
хотел сказать, - а что хотел он  сказать  ей,  он  сказал  в  таких  кратких
словах: "я давно не видел своих стариков, съезжу к ним, как они будут  рады"
- только, и тотчас же ушел. Она бросилась за ним, хоть он  и  просил  ее  не
делать этого, - где ж он? Маша, еще не успевшая уснуть после гостей, {еще  ~
гостей, вписано} говорит: "Дмитрий Сергеевич ушел гулять". И она должна была
лечь спать, и странно, как могла она уснуть? - но ведь она не знала же,  что
это будет завтра, - ведь он сказал, что  они  еще  успеют  переговорить  обо
всем, - и едва успела проснуться, уж ему пора ехать на железную дорогу.  Да,
все это только мелькнуло перед ее глазами, как будто  это  не  было  с  нею,
будто ей кто-то торопливо рассказывает, что это было с кем-то другим. Только
теперь, возвратившись домой с железной дороги, она очнулась и стала  думать:
что же теперь с нею?
     Да, она поедет в Рязань. Поедет. Иначе нельзя ей. Но  это  письмо:  Что
будет в этом письме?  Нет,  что  же  ждать  этого  письма  для  того,  чтобы
решиться? Она знает, что будет в нем. Но все-таки надобно  отложить  решение
до письма. Да, она поедет. Это думается час, это думается два, это  думается
три, четыре часа. {Далее начато: Маша} Но Маша проголодалась и уж  в  третий
раз зовет ее обедать, но в этот раз больше велит ей, чем зовет ее. Что ж,  и
это рассеяние. {Далее было: и опять думается} Бедная Маша, как  я  заставила
ее проголодаться! - "Да что  же  вы  ждали  меня,  -  вы  <бы>  обедали,  не
дожидаясь?" - "Как это  можно,  Вера  Павловна?"  {Далее  было:  Давайте  же
обедать вместе.} И опять думается час, два: "я поеду, - да, завтра же поеду,
только дождусь его письма, потому что он просил об этом, но что бы  ни  было
написано там, - да ведь я и знаю, что в нем, - все равно,  что  бы  ни  было
написано в нем, я поеду". Это думается час и два; - час это думается, но два
думается ли это? Нет, хоть и думается все это же,  но  думаются  еще  четыре
слова, такие маленькие слова: "он не хочет этого". И  все  больше  и  больше
думаются эти четыре маленьких слова, - и вот уж солнце скоро зайдет,  а  все
думается прежнее, и эти четыре маленьких слова - и вдруг,  перед  самым  тем
временем, как опять входит неотвязная Маша и требует,  чтобы  Вера  Павловна
пила чай, - перед самым этим временем эти четыре маленьких слова  обращаются
в четыре {Так в рукописи.} других маленьких слова: "и мне не хочется этого".
Как хорошо сделала эта неотвязная Маша, что вошла! Она  прогнала  эти  новые
четыре маленьких слова.
     Но и  благодетельная  Маша  ненадолго  отогнала  эти  маленькие  слова.
Сначала явилось опровержение им: "но я должна ехать", и в тот же  миг  опять
стали закрываться маленькие четыре слова: "он не хочет этого", и  в  тот  же
<миг> эти четыре маленьких слова опять выросли в пять маленьких слов: "и мне
не хочется этого". И думается  это  полчаса,  и  через  полчаса  эти  четыре
маленьких слова, эти пять маленьких слов уж начинают переделывать  по  своей
воле <л. 44> даже прежние слова, даже самые  главные,  главные,  и  из  двух
слов: "я поеду" - вырастают три слова, уже вовсе не  такие,  хоть  и  те  же
самые: {вырастают ~ те же самые вписано,} "поеду ли я?"  вот  как  растут  и
превращаются слова, - но вот опять Маша: "я ему, Вера  Павловна,  уж  отдала
полтинник, как тут на конверте написано, -  это  кондуктор  принес,  который
приехал с вечерним поездом; он говорит, что, как обещал, так и  сделал:  для
скорости приехал на извозчике". Письмо от него, да, она знает,  что  в  этом
письме: "не езди", но она все-таки поедет, она  не  послушается,  -  нет,  в
письме не то, - вот что в нем, чего нельзя не слушаться: "Я еду в Рязань, но
не прямо в Рязань. У меня много заводских дел по дороге; кроме  Москвы,  где
по множеству дел мне надобно прожить с неделю, {где по  множеству  ~  неделю
вписано.} я должен быть еще в двух городах раньше  Москвы  и  в  трех  после
Москвы, {раньше ~ Москвы, вписано.} прежде  чем  попаду  в  Рязань.  Сколько
времени где я проживу, когда где буду, - не буду определять,  потому  что  в
числе других дел есть получения  денег  {долгов}  с  разных  наших  торговых
корреспондентов, а ты знаешь, милый друг  мой,  что  если  надобно  получить
деньги, то часто приходится ждать по нескольку  дней  там,  где  рассчитывал
пробыть всего несколько часов, и поэтому  я  решительно  не  знаю,  когда  я
доберусь до Рязани, но наверное не так скоро".
     Он совершенно отнимал у нее {оставлял  ее}  возможность  схватиться  за
него, чтоб удержаться подле него.
     Что ж ей теперь делать? {Далее начато: Куда} И  прежние  слова:  {Далее
было начато:  а.  "поеду  ли  я"  б.  я  поеду}  "я  должна  ехать  к  нему"
превращаются {заме<няются>} в слова: "все-таки я не должна видеться с  ним",
и этот "он" уж не тот,  о  котором  думалось  раньше.  {Далее  было  начато:
придет} Этими словами заменяются  все  прежние  слова,  и  думается  час,  и
думается два: "я не должна видеться с ним" - и как они, когда они заменились
словами: "неужели ж я захочу увидеться с ним? Нет". И  когда  она  засыпает,
{Далее было: едва ли} эти слова: "неужели я увижусь с ним?" едва  ли  уж  не
выросли, {едва ли уж не [заменились]  превратились}  да,  выросли  в  слова:
"неужели же я не увижусь с ним?" И когда на другое утро она просыпается,  уж
вместо всех прежних слов только все борется  одно  слово  с  двумя  словами:
"увижусь" - "не увижусь" - и то слово, которое побольше, все хочет  удержать
маленькое слово, так и льнет, так и льнет к нему, так и хватается  за  него,
так и держится его: "не увижусь"; {Текст: то слово ~ "не увижусь";  вписан.}
а маленькое слово все  отбегает  и  пропадает,  все  отбегает  и  пропадает:
"увижусь"; и так идет утро, забыто все, забыто все от этих усилий {стараний}
большого слова удержать подле себя маленькое, - да, и оно удерживает  его  и
зовет на помощь себе другое маленькое  слово,  чтобы  некуда  было  отбежать
этому маленькому: "нет, не увижусь", - да, {Далее  было:  теперь  это  слово
крепко и} теперь два слова крепко держат между собою третье, самое маленькое
слово, некуда ему отбежать, {уйти} они  сжали  его  между  собою:  "нет,  не
увижусь" - "нет, не увижусь" - "нет, не увижусь"; только что это делает она?
{Далее начато: на ней уж} Шляпа уж надета, и это она инстинктивно  взглянула
в зеркало, приглажены ли волоса {Далее было: прямо ли, так} - да, в  зеркале
она увидела, что на ней шляпа; и опять {Далее было: три слова: "нет, не так}
из трех слов, которые  успели  было  срастись  так  твердо,  два  пропадают,
осталось одно, и к нему прибавились новые, совсем новые: "нет возврата". Нет
возврата, нет возврата. - Маша, вы не ждите меня обедать;  я  не  буду  ныне
обедать дома. {Против текста: Нет возврата ~ дома. - дата: 15 февр<аля>}
      - Александр Матвеевич еще не изволили возвращаться  из гошпиталя,  -
спокойно говорит Степан, {Далее начато: Нужды нет} - ведь в ее появлении  нет  ничего  особенного  для
Степана: пол<года> назад она так часто бывала здесь.
     - Я знаю; все равно, я посижу. Вы не говорите ему, Степан, что я здесь.
{Вы не говорите ~ здесь, вписано.}
     Она берет какой-то журнал - да, она может читать  и  видит,  что  может
читать; да, как только "нет возврата", как только принято решение,  {Вместо:
принято решение -  было:  решено}  она  чувствует  себя  гораздо  спокойнее.
Конечно, она мало читала - вовсе не читала, -  она  осмотрела  комнату,  она
стала прибирать {убирать} ее, будто хозяйка - конечно, мало  убирала,  вовсе
не убирала, но как она спокойна: и может читать, и может заниматься делом, -
заметила, {Далее было: какая-то вещь осталась на ст<оле>} что из  пепельницы
не выброшен пепел, что {Далее было: повер<нут?> угол ковра -  надобно}  этот
стул остался сдвинут с места. Она сидит и думает: "нет возврата, нет выбора,
начинается новая жизнь", {Далее начато: час} - думает час, думает два:  "как
он удивится, как {как обрадуется} он будет счастлив {Далее  было:  а  я?}  -
начинается новая жизнь. Да, как мы счастливы". {Далее  было:  итак  сбылось,
как мы счастливы!}
     Звонок; она немного покраснела и улыбнулась. Шаги, дверь отворяется,  -
"Вера  Павловна"!  -  он  пошатнулся,  {так  сильно  пошатнулся,}   да,   он
пошатнулся, он схватился за ручку двери, но она уж  {Далее  начато:  обняла}
подбежала к нему, обняла его. "Милый мой, как он  благороден!  как  я  люблю
тебя! Я не могла жить без тебя"! - и потом что было? - она не помнит, {Далее
было: как они поцаловались, сколько раз -  на}  -  только  помнит,  что  она
поцаловала его, но как они перешли через комнату - этого она не помнит, -  и
он не помнит, - да, на несколько секунд  у  них  обоих  закружилась  голова,
потемнело в глазах от этого  поцалуя  -  они  очнулись  уж  через  несколько
секунд,  увидели,  что  сидят  рядом  на  диване  -   обнявшись,   и   снова
поцаловались. "Верочка, ангел мой!" {Далее было:  благодарю  тебя}  -  "Друг
мой, а не могла жить без тебя; как долго ты любил  меня  и  молчал,  как  ты
благороден, как он благороден, Саша!" - "Скажи же, Верочка, как это было?" -
"Я вчера сказала ему, что не могу жить без тебя; на другой день он уж уехал,
{Далее было: я хотела ехать за ним} это было вчера, я хотела ехать  за  ним;
весь день вчера я думала, что поеду за ним, - а теперь, видишь, я у тебя!" -
"Но как ты похудела в эти две недели, Верочка, как  бледны  твои  руки!"  Он
цалует ее руки. "Да, мой милый, это  была  тяжелая  борьба!  Теперь  я  могу
ценить, как много страдал ты, чтоб не нарушить моего покоя! Как мог  ты  так
владеть собою, что я ничего  не  могла  видеть?  Как  много  ты  должен  был
страдать!" - "Да, Верочка, это было не легко!" Он цалует ее руки -  и  вдруг
она хохочет: "Ах, как же невнимательна к тебе, -  ведь  ты  устал,  ведь  ты
голоден", - она вырывается {бежит} от него и бежит. "Куда ты,  Верочка?"  Но
она {она уж} ничего не отвечает, она уж в кухне и торопливо, весело  говорит
Степану: {Далее начато: давайте} "скорее, давайте обед, - на два прибора,  -
скорее, где тарелки и все, давайте, - я сама возьму, накрою стол, вы  теперь
несите. Александр так устал в своем гошпитале". Она  идет  с  тарелками,  на
тарелках звенят ножи, вилки, ложки, - "ха, ха, ха! мой милый - первая забота
влюбленных при первом свидании - поскорее  пообедать!  Ха,  ха,  ха!"  И  он
смеется и помогает ей накрыть стол  -  много  помогает,  но  больше  мешает,
потому что все цалует ее руки {Далее  начато:  бледн<ые?>}  -  ах,  ах,  как
бледны эти руки! и все цалует их, - и они {и оба они вместе} цалуются и  оба
смеются. За столом сидят смирно, не шалят. Степан подает суп,  -  за  обедом
она рассказывает  ему,  как  все  это  было.  "Ха,  ха,  ха!  как  мы  едим,
влюбленные!" Входит Степан с другим {с новым} блюдом. "Степан, {Далее  было:
вам, я думаю} кажется, от  меня  вы  останетесь  без  обеда?"  -  "Да,  Вера
Павловна, придется идти прикупить {купить} для себя в лавочке".  -  "Ничего,
Степан, вперед вы уже будете знать, что надобно готовить  для  двоих.  Давай
мне свою сигарочницу, - она сама обрезывает для него сигару, сама закуривает
ее, - кури, мой милый, а я пока пойду готовить {Далее было: а. кофе б.  чай,
в. поскорее кофе} кофе - или