т под ее рукою новые строки.
     - Читай, - повторяет гостья. Верочка читает:
     "Нет, одной скучно теперь, это прежде мне не было  скучно.  Отчего  это
раньше мне не было скучно одной?"
     - Переверни страницу назад, - говорит гостья.
     Вера Павловна перевертывает страницу. "Лето нынешнего  года..."  Кто  ж
так пишет дневник? Надобно было написать 1855, положим,  июль  или  июнь,  и
написать, какое число, а тут: "лето нынешнего  года".  Кто  ж  так  пишет  в
дневниках? "Мы едем, по обыкновению, за  город {Было начато: Мы едем за}.  В
этот  раз  едет  с  нами миленький. (Ах, так это август - какое же число; не
помню,   кажется,   около  10,  это про ту поездку, после которой бедный мой
миленький  захворал.)  Как это приятно".
     - Только? - говорит гостья.
     - Только.
     - Нет, ты не все читаешь. А это что?
     Снова сквозь  нераскрывающийся  полог  является  рука,  снова  касается
страницы, снова выступают  новые  строки.  {Против  текста:  Снова  ~  новые
строки. - дата: 28 янв<аря>}
     "Миленький  все  время  гулянья  говорил  {спорил}  с  этим   несносным
Рахметовым {Ральгиным} - или, как они все зовут его в шутку, ригористом -  и
с другими его товарищами, подле меня посидел {В рукописи: едва посидел} едва
четверть часа, кроме того времени, когда мы сидели рядом в лодке, - да и тут
больше говорил с Рахметовым. - 11 августа у нас сидели {Вместо: у нас сидели
- было: снова сидели} студенты, миленький весь вечер говорил с  ними.  Зачем
{Почему} он отдает им так много времени, мне так мало? У него много занятий;
так, но ведь {Далее было: он отдыхает же, ведь он сам мне говорит:  я  читаю
этот вздор только для отдыха, а собственно этого не стоит читать,  -  почему
же отдых только за книгою, а [не со мной] не в разговоре со мной?} не все же
время он работает, - ведь он сам говорит, что {Далее начато: много  времени}
и отдыхает, думает о чем-нибудь только для отдыха, {Далее начато: или читает
какую-нибудь} почему ж он отдыхает и думает один, почему не со мною?"
     - Переверни еще несколько листов {Вместо: еще  ~  листов  -  было:  еще
страницу. За месяц или за полтора. Верочка посмотрела на последнюю  страницу
третьего дня. Как это странно написано, надобно было написать 23  дек<абря>,
- еще, - еще лист назад. Несколько листов} назад.
     "Я {а. Мы б. Я задумала} на днях открываю швейную и отправилась к  Жюли
просить заказов. {Далее начато: а за мной зае<хал>} Миленький заехал  к  ней
за мною. Она велела подать {Она поставила} завтрак,  велела  {стала}  подать
шампанское. Заставила меня выпить почти два стакана. Мы с нею {Было  начато:
Я так} начали шалить, бегать, бороться. Так было весело".
     - Будто только? - Снова рука гостьи касается страницы, снова  выступают
новые строки.
     "А миленький смотрел и смеялся. Почему ж бы ему  не  пошалить  с  нами?
Ведь это было бы {Нам было бы}  еще  веселее.  Разве  это  было  бы  неловко
принять участие в нашей игре? {Далее начато: или не сумел бы} Нисколько;  но
нет, у него такой характер, - он только не мешает, он одобряет, он  радуется
- и только".
     - Переверни страницу.
     "Ныне мы с миленьким были в первый раз у наших после моей свадьбы.  Мне
было так  тяжело  видеть,  как  я  раньше  жила.  Миленький  мой,  от  какой
отвратительной {ужасной}  жизни  он  меня  избавил.  Ночью  мне  при  снился
страшный сон: будто маменька  упрекает  меня  в  неблагодарности  и  говорит
правду, но такую страшную правду, что я начала стонать, - миленький  услышал
этот стон и вошел в мою комнату, - а я уж пела -  все  во  сне,  потому  что
пришла моя любимая красавица и утешила меня Миленький  был  моей  горничной.
Так было стыдно. Но он так скромен только поцаловал мое плечо". {Далее было:
Разве только? Читай дальше.}
     Опять рука касается страницы, опять выступают новые слова.
     "А ведь это  даже  как  будто  обидно".  {Далее  было:  Тогда  мне  это
понравилось.}
     - Переверни страницу.
     "Нынче я ждала своего друга Дмитрия {Лопухова} на бульваре подле нового
моста: там живет {была} дама, у которой думала я жить гувернанткой.  Но  она
не согласилась. Мы воротились домой очень унылые. Я в  своей  комнате  перед
обедом думала все о том, как лучше умереть, потому что нельзя так жить,  как
я живу теперь, - вдруг за  обедом  Дмитрий  говорит:  "Вера  Павловна,  пьем
здоровье моей невесты и вашего жениха!" - я едва могла удержаться,  чтоб  не
заплакать тут же при всех от радости о таком неожиданном  избавлении.  После
обеда мы долго говорили с Дмитрием о том, как мы будем жить. Как я люблю, он
выводит {избавляет} меня из подвала".
     - Читай же все снова...
     "Так неужели я люблю его за то, что он  выводит  меня  из  подвала?  Не
самого его, а свое избавление из подвала?"
     - Переверни, читай самую первую страницу.
     "Ныне, в день моего рожденья, мы в первый раз говорили с Дмитрием, и  я
полюбила его. Я еще ни от кого не слышала  таких  благородных,  утешительных
слов, - как он сочувствует всему, что требует {нуждается} сочувствия;  хочет
помогать всему, что требует помощи; как он уверен, что счастье возможно, что
оно должно быть, что злоба и горе не вечно, что быстро {скоро}  идет  к  нам
новая, светлая жизнь. Как у меня расширялось сердце,  когда  я  слышала  эти
уверения человека серьезного, ученого - ведь они подтверждали мои  мысли,  -
как добр он был, когда говорил о нас,  бедных  женщинах,  -  каждая  женщина
полюбит такого человека. Как он умен, как благороден, как он  добр!"  {Далее
было: Разве только? Читай дальше.}
     - Хорошо, переверни опять на последнюю страницу.
     - Но эту страницу я уже прочитала.
     - Нет, это еще не последняя. {Далее было: 22 декабря. Но  эта  страница
была} Переверни еще лист.
     - Но <на> этом листе ничего нет. {Вместо: Но ~ нет. - было:  И  он  был
Далее дата: 29 янв<аря>}
     - Читай же, - видишь, как много написано на нем.
     Снова выступили от прикосновения руки гостьи строки,  которых  не  было
раньше, - и Вера Павловна читает:
     "Он человек благородный,  {Далее  было:  я  за  это  полюбила}  он  мой
избавитель. {Далее было: за это полюбила} Но {Далее было: а. сходны ли мы б.
благородство в. Такую любовь Кирсанову  внушает  благородство}  благородство
внушает  приязнь,   избавитель   награждается   признательностью,   {Вместо:
избавитель ~  признательностью,  -  было:  за  него  [Кирсанову]  избавителю
внушается признательность.} преданностью. Разве у него натура,  может  быть,
более пылкая, {Вместо: Разве ~ пылкая, - было: а. Начато: Сходны ли б. Разве
[любовь за] та любовь, которая  называется  страстною  любовью  [внушается],
более сходна с чувством и вся  только  и  [    огромного  благородства,
великих услуг] [он страст<ный>] [у него характер  более  страстный]  У  него
натура может быть более страстной} чем у меня. Когда кипит кровь, ласки  его
жгучи. Но есть {Но только есть ли у меня} другая потребность {Далее было: а.
Начато: кто б. любуется ли он} - потребность тихих, долгих ласк. Знает ли он
ее? Сходны ли наши характеры? Сходны ли наши потребности? Он  готов  умереть
для меня - и я для него - но {Далее было:  а.  живая  эта  приязнь  б.  наша
приязнь - любовь ли? Любовь то [для меня] к нему - я такую любовь}  довольно
ли этого? Мыслями ли обо мне живет он? Мыслями ли о нем живу я? Люблю  ли  я
его такою любовью, какая нужна мне? Раньше я не чувствовала этой потребности
тихой {долгой} нежности, - нет, мое чувство к нему не..."
     - Гадкая, злая, {Далее было: проклинаю тебя! вскрикнула Вера  Павловна}
зачем ты здесь? Я не звала тебя! Уйди, я не хочу  читать!  -  Вера  Павловна
бросает тетрадь.
     Гостья смеется тихим, добрым, таким нежным, таким увлекательным смехом:
{Далее было начато: Я не хожу без} - Да, ты не любишь его.
     - Проклинаю тебя!
     Вера Павловна просыпается с этим восклицанием {Далее было: а.  она  вся
дрожит страшно б. она вся дрожит} и быстрее, чем  сознала,  что  она  только
видит сон и что она проснулась, {Далее было начато: уже бежит в испуге <для>
того, чтоб прямо бежать [иск<ать>] за} она уж вскочила, она бежит. <л. 36>
     - Мой милый, ласкай меня, защити меня, мне снился страшный сон!  {Далее
было: мне снился} Она жмется к мужу. - Милый мой, ласкай меня, будь нежен со
мною, защити меня!
     - Верочка! Что с тобою? - Муж обнимает ее. - Ты вся дрожишь, ты бледна,
босая ты бежала по холодному  полу;  {Далее  было:  -  Верочка}  моя  милая,
согрейся здесь, дай мне поцаловать эти ножки, согреть их.
     - Да, ласкай меня, спаси меня, мне снился гадкий сон, мне снилось,  что
я не люблю тебя.
     - Милая моя, кого же ты любишь, как не меня? Нет, это  пустой,  смешной
сон.
     - Да, я люблю тебя, только цалуй меня, ласкай меня; я тебя буду любить,
я тебя люблю! ласкай меня!
     Она крепко обнимает мужа, вся жмется к нему и, успокоенная его ласками,
тихо засыпает, цалуя его.
     В это утро Дмитрий Сергеевич {Далее было: не идет, проснувшись} не идет
звать жену пить чай, - она здесь, {спит здесь} прижавшись к нему, - она  еще
спит. Он думает, {Он боится} смотря на нее: "что это с  нею?  чем  она  была
испугана? что снилось ей?" - Оставайся здесь, Верочка, я принесу сюда чай, -
{Далее было: а ты лежи, - так я} не  вставай,  мой  дружочек,  {Далее  было:
зачем?} умываться. Я подам тебе, ты умоешься, не вставая.
     - Да, я не буду  вставать,  мне  так  хорошо  здесь,  какой  ты  умный,
миленький, как я тебя полюблю! Вот я и умылась, неси сюда чай - нет,  прежде
обними меня, мой миленький, - и она долго не выпускает его из своих объятий.
- Ах, мой миленький, какая я смешная, как я к  тебе  прибежала,  что  теперь
подумает Маша? Нет, мой миленький, мы это скроем от нее, что я проснулась  у
тебя. Принеси мне сюда одеваться. Ласкай меня, мой миленький, ласкай меня, я
очень люблю тебя, тебя мне нужно любить - я буду любить  тебя,  как  еще  не
любила.
     Комната Веры Павловны теперь стоит пустая. {Вместо: теперь стоит пустая
- было: пустая} Она, уж не скрываясь от Маши,  поселилась  в  комнате  мужа.
"Как он нежен, как он ласков! Мой милый, и я могла думать, что ты не  любишь
меня, что я не люблю тебя? {Далее было:  Вера  Павловна  хо<чет?>}  Какая  я
смешная".
     - Верочка, теперь ты успокоилась, моя милая, скажи  же  мне,  что  тебе
приснилось третьего дня?
     - Ах, мой миленький, ничего, пустяки, - мне только  приснилось,  что  я
тебе сказала, что ты мало ласкаешь меня, - а  теперь  мне  так  хорошо,  мой
милый. {мой друг} Зачем мы  всегда  не  жили  с  тобою  так?  Тогда  мне  не
приснился бы этот гадкий сон, - страшный, гадкий, я не хочу помнить его.
     - Да ведь без него мы не жили бы так, как теперь.
     - Правда, мой миленький, я очень благодарна ей,  этой  гадкой,  она  не
гадкая, она хорошая. {добрая.}
     - Кто она? у тебя новая подруга? {Далее было: так}
     - Да, мой миленький, новая, ко мне приходила какая-то женщина  с  таким
очаровательным голосом, гораздо лучше Бозио, -  и  какие  у  нее  руки,  мой
миленький, - ах, какая дивная  красота,  -  только  я  руку  и  видела,  мой
миленький, сама она пряталась за пологом, мне снилось, что у моей  кроватки,
- той, брошенной, - есть полог и что она прячется за ним, - но какая  дивная
рука у нее, мой милый! и она пела мне про любовь  и  подсказывала  мне,  что
такое любовь; я поняла теперь, мой милый, - какая глупенькая была я  раньше,
мой миленький, я не понимала {Далее  было:  какая  глупая}  -  ведь  я  была
девочка, мой миленький, глупенькая девочка?
     - Моя милая, всему своя пора: и то, как  мы  раньше  жили  с  тобою,  -
любовь, и то, как теперь живем, - любовь. Одним нужна одна, другим -  другая
любовь; раньше тебе было довольно одной, теперь нужна другая. Да,  ты  стала
женщиной, мой друг, {Вместо: стала ~ друг - было: из девочки стала женщиной,
мой друг, как хороша ты стала} и то, чего не нужно было тебе  раньше,  стало
нужно теперь.

     Проходит неделя, две. Верочка нежится после  обеда,  -  ведь  теперь  в
своей комнате, в своей комнате бывает она только за делом, {Далее было: а. и
странно б. смешно} - диван вынесен из комнаты Дмитрия  Сергеевича,  ему  нет
места, он в комнате Веры Павловны,  а  на  его  месте  стоит  кроватка  Веры
Павловны, - кроватка {она} узенькая, но тем лучше - ведь {Далее  было:  Вера
Павловна так обнимает мужа, когда спит} подушка Веры Павловны его  грудь,  -
ей просторно, она умеет так хорошо, ловко прилечь, обнявши  его,  -  Верочка
нежится после обеда на своей кроватке, у кроватки сидит муж  и  любуется  на
нее.
     - Ах, мой миленький, зачем ты цалуешь мои ноги? Ведь я этого не  люблю.
{Далее было: Да? и не люби}
     - Да? ну, значит, я обижаю тебя, - и буду обижать.
     - Миленький мой! Ты во второй раз избавляешь меня - спас меня  от  злых
людей, спас меня от себя самой! Ласкай же меня, милый, ласкай меня!

     Проходит месяц.
     Верочка опять нежится после обеда на своей кроватке в комнате  мужа,  -
она обняла мужа, прилегла к нему головой на грудь, -  но  она  задумывается,
задумывается - и на глазах слезы; он цалует ее, но  не  прогоняет  поцалуями
слез - они тихо льются.
     - Верочка, милая моя, что с тобою?
     Она плачет и молчит, - нет, она отерла слезы.
     - Нет, не ласкай меня, мой милый. Довольно. Благодарю тебя.  -  Она  {И
она} смотрит ему в глаза. - Благодарю тебя, ты так добр ко мне.
     - Добр, Верочка? Что это значит?
     - Добр, мой милый; ты добрый.

     Через два дня. Вера Павловна опять нежится, - нет, не нежится, а только
лежит и думает, - в своей комнате на его диване. Он сидит подле  нее,  обнял
ее, думает.
     Лопухов: "Да, это не то. Во мне нет того".
     Вера Павловна: "Какой он добрый. Какая я неблагодарная!"
     Вот что они думают.
     Она говорит:
     - Мой милый, иди к себе, занимайся или отдохни.
     - Зачем же, Верочка, ты гонишь меня? Мне здесь хорошо.
     - Нет, иди, мой милый, ты довольно делаешь для меня, - иди, отдохни.
     Он начинает цаловать ее, и она забывает свои  мысли,  и  ей  опять  так
сладко и легко дышать. - Благодарю тебя, мой милый.

     Проходит  два  дня.  {Другой  день}  А  Кирсанов  совершенно  счастлив.
Трудновата была борьба в этот раз, но зато сколько и довольства собою. -  Он
честен. Да. Он сблизил их. Он лежит на своем диване и думает: "будь  честен,
и будет отлично, - какое простое правило! {Далее было: И ведь}  -  Счастливы
те, кто родился с наклонностью понять его. И  я  довольно  счастлив  в  этом
отношении. Конечно, я очень много, может быть  больше,  чем  натуре,  обязан
развитию. {Вместо: Конечно ~ развитию. - было: Но как  нужно  очень  большое
развитие ума.} А постепенно будет развиваться это в обычное правило, которое
будет внушаться всем воспитанием, всею обстановкою жизни.  Тогда  как  легко
будет всем жить на свете, - так, как теперь  мне.  Да,  {Далее  начато:  да,
здесь и сам доволен, и они  довольны  -  не  риго<рист>}  я  очень  доволен.
Надобно, однако, зайти к ним. Я не был уж около месяца. Пора, хоть это уж  и
неприятно мне. Теперь меня уж не тянет к ним. {Далее  было  начато:  но  мне
как-то неловко, так как для меня все прошло} -  Но  пора,  -  на-днях  заеду
{зайду} на полчаса. Или лучше не быть, - кажется, можно и не быть, - побываю
через два-три месяца, - кажется,  уж  отступление  сделано  вполне,  маневры
кончены, скрылся из виду, и не заметят, две недели или три месяца не буду  я
у них".

     А Лопухов входит в комнату жены, берет на руки свою Верочку,  несет  ее
на ее кроватку. - Отдыхай  здесь,  мой  друг,  -  и  любуется  на  нее.  Она
задремала, улыбаясь. Он сидит и читает. А  она  уж  снова  открыла  глаза  и
думает: {Против текстов: Проходит два дня ~ я  у  них"  и:  А  Лопухов  ~  и
думает: - знаки перестановки: 2) и 1)}
     "Как у него убрана комната: кроме необходимого нет  ничего.  Нет,  и  у
него есть и свои прихоти: этот ящик сигар, который я ему подарила  {подарила
еще} в прошлом году, - он еще стоит на окне, ждет своего срока. {Далее было:
едва ли кто из всех наших знакомых знает} Как он любит старые сигары, -  да,
ведь он теперь знает в них толк, - это  для  него  единственная  роскошь,  -
единственная прихоть. Нет, и вот еще прихоть, -  фотография  этого  старика,
{Далее начато: двух}  -  какое  благородное  лицо  у  старика!  Какая  смесь
наивности и проницательности в его глазах, во всем выражении  лица!  Сколько
хлопот было Дмитрию достать эту  фотографию,  -  ведь  портретов  Овена  нет
нигде, ни у кого. Писал ему три письма, двое  из  бравших  письма  не  могли
отыскать старика, третий нашел. Как  он  был  счастлив,  когда  получил  эту
фотографию и письмо от святого старика, {Вместо:  святого  старика  -  было:
старика} как он зовет его, в котором старик хвалит меня по его словам. А вот
и другая роскошь: мой портрет. {Далее было: А сколько времени он собирал  на
него деньги, - говорят, портрет хорош  -  еще  бы,  ведь  он  обошелся  ему,
кажется,} И только. {Далее было начато: В самом деле?  Неужели  так  дорого?
Ведь не все} Неужели дорого стоило бы купить {повесить} какие-нибудь гравюры
или фотографии, как у меня? - Нет, это не потому, что дорого, а потому,  что
ему не нужно это. {Далее было вписано: В моей комнате цветы  -  у  него  нет
цветов? Ведь это так мило, а у него нет и цветов, а у Кирсанова} А отчего  ж
мне приятно, что в моей комнате стены не голые? У него нет и цветов, которых
так много в моей комнате, - отчего мне нужны цветы, а ему не нужны?  Неужели
оттого, что я женщина? Что за пустяки! Или это  оттого,  что  он  серьезный,
ученый человек? Но ведь у Кирсанова комнаты точно так же  убраны  -  у  него
есть и гравюры, и цветы, - а ведь он тоже ученый и серьезный человек".
     - "И почему ему скучно отдавать мне много времени? - думает опять  Вера
Павловна. {думает опять Вера  Павловна  вписано.}  -  Ведь  это  ему  стоило
усилия?  неужели  оттого,  что  он  ученый  и  серьезный  человек?  Но  ведь
Кирсанов... Нет, {Далее было: не хочу думать этого,  это  гадко  думать}  он
добрый, добрый, он все для меня сделал, он все готов для меня сделать, - кто
может так любить, как он? {Далее было: этот месяц  я  его  больше  люблю,  я
только его люблю и буду любить} Я его люблю, и я готова на все для него".
     - Верочка, а ты уж не спишь?
     - Миленький мой, отчего у тебя в комнате нет цветов?
     - Изволь, мой друг, я  заведу,  завтра  же.  Мне  просто  не  случилось
подумать об этом, что это хорошо; а это очень хорошо.
     - И о чем я тебя еще просила бы: купи себе фотографий, -  или  лучше  я
тебе куплю на свои деньги, и цветов и фотографий. {Далее было: Дня через два
после этого Лопухов вошел к Кирсанову и сказал очень просто:
     - Я зашел звать тебя к нам, - ты нас совсем забыл.
     - С удовольствием, только вы не претендуйте  на  мою  забывчивость:  ты
знаешь, сколько  у  меня  работы.  Но,  пожалуй,  нынешним  вечером  я  могу
располагать.
     В самом деле, отказаться не  будет  ли  неловко;  не  возбудит  ли  это
подозрений? Нет, нисколько.
     - У меня нынешний вечер занят, Дмитрий [ты извинишь меня], но в  другой
день - когда хочешь. Но вы не сердитесь на меня: [ведь я] ты  знаешь,  я  от
души люблю вас, но у меня столько занятий.
     [- Понятно, Александр, ты готовишься к экзаменам.
     - Каким? Я, кажется, уж выдержал все, какие нужно, -  не  то,  что  ты,
недоучившийся студент.
     - А что, Александр, как ты думаешь: порядочные люди наблюдают  друг  за
другом?
     - С ученою целью - почему порядочному человеку не понаблюдать и другого
порядочного человека, как всякое другое существо? Но с житейской,  я  теперь
говорю, не стоит наблюдать человека [так]  тому,  кто  знает  людей:  и  без
наблюдений можно все знать и видеть вперед].
     - Ну, когда случится, только пожалуйста  не  забывай  нас.  Ты  нас  не
боишься?
     - С какой стати?
     - Так.
     - Дмитрий, чем я