л уже не юноша, человек среднего роста, или  несколько
повыше  среднего,  с  темно-каштановыми  волосами,   {Далее   начато:   тоже
с<муглый?>}  несколько  смугловатый,  но  так,  слегка  только;  черты  лица
правильные, даже красивые, держит себя смело  и  гордо,  смотрит  человеком,
видавшим жизнь и давно уже привыкшим надеяться на себя. "Недурен, и,  должно
быть, добр, только слишком серьезен". {Далее было: точно}
     Она не прибавила в мыслях "а впрочем, не  интересуюсь",  потому  что  и
вопроса об этом не было, станет ли она им  интересоваться:  {Далее  было:  с
какой стати} разве Федя не наговорил ей столько,  что  уже  скучно  стало  и
слушать? - "Он, сестрица, добрый, только никогда не улыбается. Я,  сестрица,
расхохочусь, а он смотрит, {Далее начато:  а  я  ему}  не  бранится,  только
смотрит, и не на меня, сестрица, на стол  смотрит  или  в  окно.  А  я  ему,
сестрица, сказал, что вы у нас красавица, а он, сестрица, сказал:  "ну,  так
что же?" - а я, сестрица, сказал: "да  ведь  красавиц  все  любят",  а  <он>
сказал: "все глупые любят", - а я, сестрица, сказал: "а вы не такой, который
их любит?", - а он сказал: "хлопот с ними  много,  мне  некогда",  -  я  ему
сказал: "так вы с  Верочкой  не  хотите  познакомиться?",  а  он,  сестрица,
сказал: {Далее начато: а. "пожалуй, позн<акомлюсь?>" б.  "некогда  мне"}  "у
меня и без <нее> знакомых  много"".  Это  {Далее  было:  а.  расска<зал>  б.
успе<л>} все наболтал Федя после первого же урока, и потом все болтал в  том
же роде, с разными такими же пополнениями: - "а я  ему,  сестрица,  и  нынче
сказал, что на вас все смотрят, как вы где бываете. А он, сестрица,  сказал:
"ну, и прекрасно". А я ему сказал: "а вот вы бы на нее  посмотрели",  а  он,
сестрица, сказал: "еще увижу"". Или, {Потом}  потом:  "а  я  ему,  сестрица,
сказал, какие у вас ручки маленькие, а он сказал: "вам болтать хочется,  так
разве не об чем другом, полюбопытнее?"".
     И учитель узнал от Феди все, что требовалось узнать о сестрице;  {Далее
начато: а. чтобы отбить, и ту небольш<ую> б. и  что  у  сестрицы  бога<тый>}
останавливая он Федю от болтовни о семейных  делах,  да  как  вы  остановите
девятилетнего ребенка {маль<чика>} от болтовни, если не запугаете  его  так,
чтобы он дрожал перед вами? Учитель на пятом слове повертывал  речь  ученика
на что-нибудь другое; но ведь дети начинают всегда, как  Цицерон  свою  речь
против Катилины, - без приступа, с самой сущности дела,  -  и  вперемежку  с
другими объяснениями всяких других семейных дел учитель слышал такие  начала
речей: {цицероновских речей. Далее начато: а.  погибших  исто<рий>  б.  -  А
Михаил Иванович глупый, - нам  маменька  говорит}  "А  у  сестрицы  жених-то
богатый. {богатый жених} - А маменька говорит, жених-то глупый. - А маменька
уж как за женихом-то ухаживает. - А  маменька  говорит:  "сестрица-то  ловко
богатого {такого} жениха  поймала".  -  А  маменька  говорит:  "я  хитра,  а
Верочка-то хитрее меня". - А  маменька  говорит:  "мы  женихову-то  мать  из
дому-то выгоним"". И так дальше, и так дальше.
     Натурально, {Конечно} что при таких сведениях друг о друге молодые люди
имели мало охоты знакомиться. Впрочем, Верочка - так, -  мы  ее  знаем,  она
точно не должна была иметь охоты, - она не стояла на той  степени  развития,
чтобы {а. когда б. чтобы "побеждать} стараться "побеждать дикарей", "сделать
этого медведя ручным" или "захочу, так заставлю влюбиться", -  да  и  не  до
того ей было  -  она  рада,  рада  была,  что  оставили  ее  в  покое,  хоть
сравнительно с прежним, - она была  разбитый,  {точно  разбитый}  измученный
человек, которому как-то вдруг случилось прилечь так, <что>  сломанная  рука
затихла, и боль в боку не слышна стала, и дышать  можно,  и  который  боится
пошевельнуться, чтобы не возобновилась прежняя боль во всех  суставах.  Куда
уж пускаться в новые знакомства, да еще с молодыми людьми?
     Ну, Верочка так; а его {ну, а его} мы еще не знаем, - дикарь  он,  судя
по словам Феди, и голова его  набита  книгами,  да,  вероятно,  <л.  9  об.>
анатомическими препаратами,  составляющими  самую  милую  приятность,  самое
любимое развлечение, самую сладостнейшую пищу души для хорошего медицинского
студента. Или {Вероятно} Федя наврал на него?
     Едва  ли,  -  ведь  все,  что  он  пересказывал  из  рассуждений  Марьи
Алексеевны, было верно. {Против фразы: Едва ли ~  было  верно.  -  дата:  22
декабр<я>} Одно только может быть, - Верочка составила себе по  словам  Феди
не совсем точное {Вместо: не совсем точное  -  было:  а.  неправ<ильное>  б.
неверное} понятие об учителе, как и он по словам того же  Феди  составил  не
слишком верное понятие о ней.

     Лопухов по денежной своей обстановке  принадлежал  к  тому  меньшинству
медицинских студентов, которое не голодает и не холодает. {Вместо: Лопухов ~
не холодает. - было: Как и чем живет большинство медицинских студентов,  это
богу  известно,  а  людям  непостижимо.  [Из   всего   учащегося]   Бедность
изумительная. Но Лопухов} Как {Как же} и чем  живет  большинство,  это  богу
известно, а людям непостижимо: бедность изумительная. Но  не  о  большинстве
теперь речь, - этот рассказ  не  унижается  до  того,  {до  описания}  чтобы
заниматься людьми, которые  терпят  недостаток  в  съестном  продовольствии.
Потому он упомянет лишь в двух-трех словах о времени, когда  Лопухов  жил  в
таком неприличном состоянии. {Далее  было:  и  поспешит  перейти  к  периоду
[более его жизни] более соответствующему}
     Лопухов, {Он был} <сын>  рязанского  мещанина,  кое-как  существовал  в
гимназии; {Вместо: кое-как ~ в гимназии; - было:  а.  Начато:  попавшего  б.
кончил в гимназии, жил хорошо} отец, по мещанскому сословию, жил достаточно,
то есть его семейство имело {Вместо: его семейство имело - было: имел} щи  с
мясом не по  одним  воскресеньям  и  даже  пило  чай  каждый  день.  Но  для
содержания сына в Петербурге такие ресурсы недостаточны, - впрочем, в первые
три {два} года Лопухов получал из дому рублей  по  30  или  35  в  год,  еще
столько же он доставал  перепискою  бумаг  по  вольному  найму  в  одном  из
кварталов Выборгской части - ну и жил, как живет большинство студентов,  эти
три года. Но {Но  на  третьем}  когда  он  перешел,  {Так  в  рукописи.}  он
оправился: помощник квартального  надзирателя  предложил  ему  уроки,  потом
нашлись еще кое-какие уроки, и дело пошло хорошо. Он уже  два  года  жил  на
одной квартире, то есть в одной комнате, с другим таким  же  счастливцем  из
своих товарищей, прошедшим такую же школу. Они  {Оба  они}  были  величайшие
друзья. Оба рано привыкли пробивать себе дорогу своей грудью, оба  не  имели
никакой опоры и поддержки ни в ком, кроме самих себя; {Далее было: оба  рано
привыкли держать себя независимо} в характерах у них  было  много  сходства,
так что разница замечалась только при сравнении, а врознь они  оба  казались
бы людьми одного  и  того  же  типа.  Но  когда  вы  их  видели  вместе,  то
выказывалось, что хотя оба они люди одинаково  солидные  {Далее  начато:  но
Лопухов} и оба  люди  открытые,  но  Лопухов  несколько  сдержаннее,  {Далее
начато: и задум<чивее>} а товарищ  его,  Кирсанов,  несколько  экспансивнее,
Лопухов несколько похолоднее, хотя  тоже  очень  горяч,  Кирсанов  несколько
{Далее начато: меч<тательнее?>} более {Далее начато: идеалист, хотя}  пылок,
хотя тоже очень умеет держать себя в руках. {Далее начато: а. что  б.  Почти
только} Но разница была  очень  невелика.  {Далее  было:  нужно  было  долго
всматриваться, чтобы [разли<чить>] разобрать, су<не закончено>} О  Кирсанове
{Но о Кирсанове} речь будет еще после, а теперь {Далее было:  а.  займем<ся>
б. подействует наш} мы говорим о нем лишь потому, что они жили вместе,  были
очень дружны {Далее было: и конечно}, и дружба их была очень тверда {Вместо:
очень тверда - было: такого рода}, так что и планы  будущности  были  у  них
общие.
     Главный план состоял в том, что они будут ординаторами в  петербургских
военных гошпиталях, а практикою заниматься не будут.  Удивительная  вещь;  в
последние лет десять стала являться между лучшими из  медицинских  студентов
твердая решимость по окончании курса не заниматься практикою,  которая  одна
дает средства для достаточной жизни, а жить  исключительно  очень  небогатым
жалованьем военного молодого медика  и  при  первой  возможности  совершенно
бросить  медицину  для  какой-нибудь  из  вспомогательных  ее  наук,  -  для
физиологии, химии, чего-нибудь подобного.  Это  геройство.  Каждый  из  этих
молодых медиков верно знает, что, занявшись практикою,  имел  бы  в  30  лет
громкую репутацию, и уже собрал бы порядочное обеспечение на всю жизнь в 35,
а в 40 лет был бы богат. Но они говорят, - удивительная  вещь,  что  они  не
составляют чрезвычайного исключения: в каждом курсе  бывает  таких  человека
два-три или и больше, - они говорят, {Далее было: а. что медицина  находится
б. что медицина не из тех наук, которыми развиваются через  прямое  занятие}
что  медицина  не  из  тех  наук,  которые  получают  наиболее   от   людей,
занимающихся прямо ими самими, как например химия  или  физика,  -  что  она
находится еще во младенческом состоянии, из которого могут вывесть ее только
химические и физиологические изыскания, {Далее было:  что  надо}  и  потому,
говорят они, будем заниматься этими изысканиями, которые  всего  нужнее  для
медицины в нынешнем ее положении; {Далее начато: и занимаются ими,  медицина
вещь очень} и по этому соображению они  отказываются  от  карьеры,  даже  от
благосостояния, даже от житейского довольства, и для пользы любимой науки  -
все они охотники ругать медицину, только все свои силы посвящают  ее  пользе
{Вместо: ее пользе - было: ей} - они отказываются от всех вознаграждений, ею
даваемых, {Далее начато:  вот,  говор<ят>}  -  а  еще  есть  народ,  {люди,}
воображающий, что наше время бедно энтузиазмом и самоотвержением, - да  это,
например, что же такое, как не самоотверженнейший  энтузиазм?  Хорошие  люди
эти молодые медики, бросающие медицину для исследований, из  которых  должна
родиться истинная {настоящая} медицина. {Далее начато: Только в} Но если они
бросают ее, как говорят, - это значит, что бросают только личное пользование
выгодами от нее, а в самом-то деле никто {пожалуй никто} не  знает  ее  так,
как они, никто так неусыпно не следит за ее быстрыми <успехами>, да и нельзя
иначе: ведь {Далее начато: они ведут ее вперед, ведь они надают} они взялись
за такое дело, {Вместо: такое дело, - было: то, что} чтобы вести ее  вперед,
{Далее было: стало быть и поведут} так уж  не  приходится  им-то  отставать.
Хорошие люди и хорошие медики, - жаль только, не лечат, - зато благодаря  им
другие научаются лечить. - Вот к этим-то людям принадлежали и наши приятели.
Они в том {в нынешнем} году должны были окончить курс и объявили, что  будут
держать (или, как говорят в Академии:  сдавать)  экзамен  прямо  на  степень
доктора медицины. Теперь  они  работали  {Было  начато:  заготовл<яли>}  для
диссертаций и уничтожали {страшно уничтожали} громадное количество  лягушек,
- оба они выбрали своею специальностью нервную систему и, собственно говоря,
работали вместе; но для формы {Далее было: один из} работа  была  разделена,
то есть один вписывал в материалы для  своей  диссертации  факты,  находимые
обоими, по одному вопросу, {предмету,} другой -  по  другому.  Но  пора  же,
наконец, говорить об одном  Лопухове.  Было  время,  он  частенько  порядком
кутил, - это было, когда он сидел без чаю, {без денег,} иной раз без  сапог,
- это время очень благоприятно для кутежа не только со  стороны  готовности,
но и со стороны возможности: пить - дешевле, чем есть {Далее было:  -  да  и
всегда можно найти товари<щей>} и одеваться, - но {Далее было:  оно  теперь}
это было следствие невыносимой тоски  от  нищеты,  {бедн<ости>}  не  больше.
Теперь давно уже не было человека, который бы вел такую строгую жизнь - и не
в отношении к одному вину, а точно так же и в другом отношении. У него  было
довольно много любовных приключений. Однажды, например, был такой случай: он
влюбился в заезжую танцовщицу, {певицу} - как тут быть? {Далее было: [в]  на
Выборгской стороне довольно всякого народа -  есть  между  прочим  отставные
конюхи,  официанты,  отдыхающие  на  лаврах}  Он  подумал,  подумал,  да   и
отправился к ней на квартиру. - "Что вам {тебе} угодно?" - "Прислан от графа
такого-то с письмом". -  Студенческий  мундир  без  затруднения  был  принят
слугою певицы за писарский или какой-нибудь особенный денщицкий. -  "Давайте
письмо; ответа будете ждать?" - "Граф приказал ждать". - Слуга возвратился в
удивлении: "Велела вас позвать к себе". - "Так вот он! вот  он!  кричит  мне
всегда так, что даже {Далее начато: кулис<ы>} из уборной различаю его голос!
Много раз отводили вас в полицию за ваши неистовства в мою  честь?"  "Только
два раза". "Мало. - Ну, зачем вы здесь?" - "Видеть  вас".  -  "Прекрасно;  а
дальше что?" - "Что хотите. Сам не  знаю".  -  "Ну,  я  знаю.  {Далее  было:
Закусить надобно.} Я хочу {собираюсь} закусывать - видите, прибор на  столе,
садитесь и вы". - Подали другой прибор. Она смеялась над ним, он смеялся над
собою, чокались, - он молод, недурен собою, неглуп, {Далее было: весел} да и
оригинален, - почему не подурачиться? Дурачилась с  ним  недели  две,  потом
сказала: "теперь убирайтесь". - "Да я уж сам  хотел  убираться,  да  неловко
было сказать". -  "Значит,  расстаемся  друзьями?"  Обнялись  еще  раз  -  и
отлично. {Далее начато: кончи<лось>} <л. 10>
     Но это было давно - года три назад. А теперь, года два уж, {Далее было:
единственные живые существа с женскими именами} он бросил всякие шалости.
     Кроме товарищей да двух-трех профессоров,  предвидевших  {уважавших}  в
нем замечательного деятеля науки, он виделся только с семействами, в которых
давал уроки. Но с этими семействами он только виделся, {Далее  было:  держал
себя} он, как огня, боялся фамильярности и держал себя очень холодно и  сухо
со всеми лицами в них, кроме своих маленьких учеников и учениц.

     Так мы остановились на том, что Лопухов вошел в комнату,  {Далее  было:
взглянул на всю} окинул взглядом общество,  сидевшее  около  чайного  стола,
{Далее было: [и он] - ну, [они] общество тоже и} увидел  в  числе  других  и
Верочку, ну и общество увидело, в том числе и Верочка увидела; что в комнату
вошел учитель.
     - Прошу садиться, - сказала Марья  Алексеевна.  -  Прасковья,  дай  еще
стакан.
     - Если это для меня, то благодарю вас, - я не буду пить.
     - Прасковья, не нужно стакана. - "Благовоспитанный молодой человек".  -
Почему же не будете? Выкушали бы.
     Верочке было несколько совестно, -  он  смотрел  на  Марью  Алексеевну,
{Далее начато: но должно быть виде<л>} но  тут,  как  нарочно,  взглянул  на
Верочку, - а может быть и в самом деле нарочно? Может быть, он заметил,  что
она {Далее было: не умела} слегка пожала плечами? "А ведь он увидел,  что  я
покраснела".
     - Благодарю вас, я пью чай только дома.
     "Однако ж, он вовсе не такой дикарь, - он  вошел  и  поклонился  легко,
свободно". - "Однако же, если она и испорченная девушка, то по крайней  мере
{Далее было: а. понимает неловкость б. не такая в. живо чувствует слишком-то
грубые неловкости} стыдится пошлостей матери". {Далее начато: Еще  раза  два
посмотрел он на нее, - без люб<опытства?>}
     Но Федя скоро кончил {допил} чай и отправился учиться.  Таким  образом,
важнейший результат  этого  вечера  остался  {был}  только  тот,  что  Марья
Алексеевна составила себе выгодное мнение об учителе, {Далее  было:  за  то}
видя, что ее сахарница,  {чай  и  сахарница,}  вероятно,  не  будет  терпеть
большого ущерба от перенесения уроков с утра на вечер.
     Через два дня учитель опять  застал  все  семейство  за  чаем  и  опять
отказался от чаю -  и  тем  окончательно  завоевал  {победил}  сердце  Марьи
Алексеевны, абсолютно облегчив ее от всяких опасений насчет его отношений  к
сахарнице. Но на этот раз он увидел  за  чайным  столом  еще  новое  лицо  -
офицера, перед которым лебезила Марья Алексеевна. - "А, жених-то".
     Сторешников, {Было начато: Михаил} как человек  богатый  и,  по  своему
мнению, высшего общества, вздумал, что ему следует смерить  студента-учителя
с ног до головы небрежным, медленным взглядом, принятым в  хорошем  обществе
для подобных случаев. Но едва он начал снимать мерку, как почувствовал,  что
учитель - не снимает с него самого тоже мерку, а даже хуже -  смотрит  {Было
начато: устави<лся>} ему прямо в глаза, да так пристально и неотступно,  что
вместо продолжения мерки сказал:
     - А трудная ваша часть, мсье Лопухин,  я  говорю  -  докторская  часть.
{Далее было: Да, трудна, зато нет ничего полезнее ее. [Я это  го<ворю>]  Это
самое высокое призвание. Я так говорю потому, что сам не буду медиком.}
     - Да, трудна. - И все продолжает смотреть прямо в глаза Сторешникову.
     Сторешников  {Далее   начато:   не   нашел   другого   спасения,   как}
почувствовал, что левою рукою, неизвестно зачем, перебирает вторую и  третью
сверху пуговицы своего мундира, - ну, значит уже нет другого  спасения,  как
поскорее допить стакан, чтобы  обратиться  к  Марье  Алексеевне  с  просьбою
налить еще стакан. {Вместо: налить еще стакан. - было: о новом.}
     -  На  вас,  если  не  ошибаюсь,   мундир   такого-то   {Было   начато:
кирасир<ского>} полка?
     - Да, я служу в таком-то полку, - отвечает Михаил Иванович.
     - И давно служите?
     - Девять лет.
     - Прямо поступили на службу в этот полк?
     - Прямо.
     - Имеете роту или еще нет?
     - Нет, не имею. ("Да он меня допрашивает, точно  я  к  нему  ординарцем
явился".)
     - Скоро надеетесь получить?
     - Нет еще.
     - Гм. - Учитель почел {Было начато: свел наконец глаз<а>} достаточным и
прекратил допрос, посмотрев еще раз пристально в глаза Михаилу Ивановичу.
     ("Однако же", "однако же", думает Верочка, - что "однако  же",  она  не
может выразить себе определительное,  -  наконец  находит,  {замечает,}  что
именно такое "однако же" - "однако же он держит себя так, как держал бы себя
тот офицер, который был с француженкою, - да какой же он дикарь? - Но почему
ж он странно говорит о девушках, о том, что красавиц любят глупые - и - и" -
что такое "и"? - Да, нашла, что такое "и", - "и почему же он не хотел ничего
слышать обо мне, сказал, что это нелюбопытно?")
     - Верочка, ты сыграла бы  что-нибудь  на  фортепьянах,  мы  с  Михаилом
Ивановичем послушали бы, - говорит Марья Алексеевна, когда Верочка ставит на
стол вторую чашку. {Вместо: мы  с  Михаилом  Ивановичем  ~  чашку.  -  было:
говорит Марья Алексеевна минуты через две или через три.}
     - Пожалуй.
     -  И  если  бы  вы  спели  что-нибудь,  Вера  Павловна,  -   прибавляет
заискивающим голосом Сторешников.
     - Пожалуй и спою.
     ("Однако ж она не ломается, - и опять, ведь вот я сижу тут минут десять
уж, - она не то чтобы кокетничать или строить глазки - она на него  ни  разу
не взглянула, кроме того, когда отвечала, - а тут  смотрела  просто,  {Далее
было: как на человека, до которого} будто на отца, или на Федю, или на  свою
кухарку, - что ж это значит? Федя вздор болтал?  Хорошо,  так  зачем  же  ты
идешь за него? - Ты не кокетка, верю; но неужели ты так алчна  к  деньгам?")
{Далее было: а. Да что за вздор, будто б. Тут что-нибудь и}
     - Федя, а ты допивай поскорее,  -  заметила  {Было  начато:  ск<азала>}
мать.
     - Не торопите его, Марья Алексеевна, -  я  хочу  послушать,  если  Вера
Павловна позволит.
     Верочка раскрыла {Далее начато: стоявшую} первые ноты, какие  попались,
даже не посмотрев на них, раскрыла тетрадь опять где попалось  {Далее  было:
но оказалось, она раскрыла на середине какой-то пьесы. Верочка  перевернула}
и стала играть машинально, - видно  было,  что  ей  все  равно,  что  бы  ни
сыг