е  одного  фабриканта,  -  или
возвращается в свою  комнату  работать.  Вера  Павловна  -  теперь  она  уже
окончательно Вера Павловна до следующего утра -  хлопочет  по  хозяйству,  -
ведь у ней одна служанка, обыкновенно  молоденькая  девочка,  которую  всему
надобно учить, - а только  выучишь,  {Далее  было:  ее  уж  и  нет}  надобно
приучать новую к порядку - служанки не держатся у Веры Павловны, все выходят
замуж; полгода, немножко побольше, - смотришь, Вера Павловна уж и шьет  себе
какую-нибудь пелеринку или что-нибудь в этом роде, готовясь быть  посаженною
матерью, - тут уж нельзя отказаться: "как же, Вера Павловна,  ведь  вы  сами
все устроили", разные благодарности, и Вера Павловна  дуется  {бран<ит>}  за
эти благодарности, - "так уж некому быть, кроме вас"; да,  много  хлопот  по
хозяйству, хоть оно  и  маленькое.  -  Надобно  отправляться  в  мастерскую,
надобно отправляться на уроки, - у Веры Павловны  довольно  много  уроков  -
часов 10 {12} в неделю, - больше было бы тяжело, да и некогда,  -  с  уроков
надобно опять заглянуть в мастерскую, - а вот обед с миленьким,  -  довольно
часто за обедом бывает ктонибудь -  один,  много  двое,  потому  что  больше
нельзя: и так, если обедают двое, надобно несколько хлопотать, делать  новое
блюдо, чтобы достало кушанья,  -  когда  Вера  Павловна  возвращается  домой
усталая, обед бывает проще, - она перед  обедом  сидит  {немножко  сидит}  в
своей комнате, отдыхая, {Далее было:  а  если  она,  возвратившись}  и  обед
остается, какой был начат при ее помощи, а докончен без нее, - если  же  она
возвращается не уставши, в кухне начинает кипеть дело, и  к  обеду  является
прибавка вроде какого-нибудь {каких-нибудь}  печенья,  а  чаще  всего  вроде
чего-нибудь такого,  что  едят  со  сливками,  то  есть  что  может  служить
предлогом  для  сливок.  За  обедом  опять  Вера  Павловна  рассказывает   и
расспрашивает, но больше рассказывает, - да как же не рассказывать:  сколько
нового надобно сообщить  об  одной  мастерской;  после  обеда  сидят  еще  с
четверть часа с миленьким, - "до свиданья", - и расходятся  опять  по  своим
комнатам, и Вера Павловна опять на  свою  кроватку,  и  читает,  и  нежится,
частенько даже спит, - даже очень часто - даже чуть ли  не  наполовину  дней
спит час, полтора часа, - это слабость, и даже слабость едва ли  не  дурного
тона, - но {но что  же  делать?}  Вера  Павловна  спит  после  обеда,  когда
заснется, и даже любит,  чтобы  заснулось,  и  не  чувствует  ни  стыда,  ни
раскаяния от этой слабости дурного тона. Просыпается, или, если не спала, то
так полежавши и понежившись часа полтора, встает, опять  одевается,  идет  в
мастерскую, остается там до чаю. {Далее начато: Чай с} Если  вечером  никого
не бывает, то опять за  чаем  рассказы  миленькому,  и  с  полчаса  сидят  в
нейтральной комнате, - потом: "до  свиданья,  миленький",  -  и  цалуются  и
расходятся до завтрашнего чаю. Тогда  Вера  -  иногда  и  довольно  долго  -
работает, {Далее было: и работа  разная}  читает,  читает,  -  отдыхает  {по
временам отдыхает} от чтения за фортепьяно, {Далее  начато:  у  ней  наконец
есть ф<ортепьяно>} - рояль стоит в ее комнате, рояль недавно куплена, прежде
была абонированная, - это было тоже порядочное веселье, когда  завелся  свой
{завелась своя} рояль: да ведь это и дешевле, {дешевле  стоит,  запл<атить>,
чем аб<онировать>} абонемент стоит 6 рублей в месяц, отличный  рояль  куплен
по случаю за 100 р<ублей>, - маленький Эраровскнй, старый, весь  избитый,  -
починка стоила 40 р<ублей>, - но зато  действительно  рояль  очень  хорошего
тона, - вот и проходит вечер: чтение, игра, пение. Это,  когда  никого  нет.
{Это когда одни.} Но очень часто по вечерам бывают гости  -  большею  частью
молодые люди, моложе "миленького" и моложе самой Веры Павловны, {Далее было:
они  бывают  потому,  что  уваж<ают>}  -  из  их  числа  и  преподаватели  в
мастерской, - они очень уважают Лопухова, {Далее было: и отчасти, но так,  в
душе только. - робеют перед ним, но нет, это не робость, [они] - дело в том,
что} они просто считают его одною из лучших  голов  в  Петербурге,  -  может
быть, они и не ошибаются, и настоящая связь их  с  Лопуховыми  в  этом:  они
находят полезными для себя  разговоры  с  Лопуховым.  К  Вере  Павловне  они
<питают> беспредельное благоговение, - она даже дает им цаловать <руку>,  не
чувствуя себе унижения от этого, - держит себя с ними, как будто пятнадцатью
годами старше их, - то есть когда  не  дурачится;  но,  по  правде  сказать,
большею частью шалит, бегает, дурачится с ними, и  они  в  восторге,  и  тут
бывает довольно много {Далее было: беготни} вальсированья  и  галопированья,
довольно много простой беготни, много игры на фортепьяно,  много  хохотни  и
болтовни и чуть ли не всего больше  пения,  -  но  беготня,  хохотня  и  все
нисколько не мешают  этой  молодежи  совершенно,  безусловно  и  безгранично
благоговеть перед Верою Павловною, - уважать ее так,  как  дай  бог  уважать
старшую сестру, как не всегда уважается мать, даже хорошая. Не  очень  редко
{Иног<да>} бывают гости и  постарше,  ровня  Лопуховым,  {Далее  было:  сами
Лопуховы} - большею частью бывшие товарищи  Лопухова,  знакомые  его  бывших
товарищей, человека  два-три  из  молодых  профессоров,  -  почти  все  люди
бессемейные. Из семейных людей почти только Мерцаловы, - Лоиуховы  бывают  в
гостях не так часто -  почти  только  у  Мерцаловых,  да  у  матери  и  отца
Мерцаловой, {Далее было: там видят они} - у  этих  стариков  есть  множество
сыновей, занимающих довольно важные места, и потому в доме стариков, живущих
с  некоторым   изобилием,   Лопухова   видит   довольно   многоразличное   и
разнокалиберное общество.
     Вольная, просторная, деятельная жизнь, и не без некоторого  сибаритства
{Далее было: то есть того, чтобы нежиться поутру и пить сливки,}  -  лежанье
поутру в постели нежась, {лежанье ~ нежась вписано.} - славная жизнь  -  она
очень нравится Вере Павловне. {Далее было: Зато, и много  переменилась  Вера
Павловна в три года привольной жизни: [она пополнела]:  кто  смотрел  на  ее
фигур<у>}
     Однажды - это было уже  под  конец  лета,  около  половины  августа,  -
девушки собрались по обыкновению в воскресенье на загородную прогулку. Летом
они ездили чаще всего на лодках  на  острова.  Вера  Павловна  почти  всегда
ездила с ними, на этот раз поехал и Дмитрий Сергеевич, - вот почему  и  была
замечательна прогулка - его спутничество было редкостью, и в то {в нынешнее}
лето он ехал только еще во второй раз. Мастерская, узнав об  этом,  осталась
очень довольна: Вера Павловна будет еще  веселее  обыкновенного,  и  надобно
ждать, что прогулка  будет  особенно  одушевленна.  {Далее  начато:  Поэтому
собралась ехать почти} Некоторые, располагавшие провесть воскресенье  иначе,
изменили свой  план  и  присоединились  к  собиравшимся  ехать  на  острова.
Понадобилось взять вместо трех больших яликов четыре,  -  и  того  оказалось
мало, прибавился пятый. Компанию имело {Вместо:  Компанию  имело  -  начато:
Было} человек сорок народа, <л. 30> в том  числе  около  пятнадцати  швей  -
только пять не участвовали в прогулке, - три пожилых женщины,  {Далее  было:
один} пять  маленьких  девочек,  четыре  {столько  же}  маленьких  мальчика,
матери, сестры и братья швей, три молодые  человека,  женихи,  {Далее  было:
двое были очень изящ<ны>} - один из них был  подмастерье  часовщика,  {Было:
подмастерье переплетчика, другой часовщика} другой -  мелкий  торговец,  оба
мало {Вместо: мало - было: недурно одеты и нисколько не}  уступали  манерами
третьему жениху, учителю уездного училища, -  человек  пять  других  молодых
людей, таких же разнокалиберных {разношер<стных>} званий, в том  числе  даже
молодой офицер, {вместо: молодой офицер -  было:  подпоручик}  человек  пять
университетских и медицинских  студентов.  {Далее  было:  а.  в  медицинской
академии б. университета}
     Взяли с собою четыре большие  самовара,  целые  груды  разных  булочных
изделий, огромные куски холодной телятины и тому подобного, - народ молодой,
движенья будет много, даже еще на воздухе, - на аппетит можно  рассчитывать,
- было и с полдюжины бутылок вина; на сорок человек, в том числе 15  человек
<молодых> людей, кажется, не много.
     И действительно, прогулка удалась как нельзя  лучше.  Тут  всего  было:
танцевали в 12 пар, танцевали в 14 пар, танцевали  только  и  в  10  пар,  -
играли в горелки, чуть ли не в 20 пар, {Далее  начато:  играли  в  ф<анты?>}
импровизировали трое качелей между деревьями, - в  промежутках  всего  этого
пили чай, закусывали, - чуть не половина компании {Далее  было:  с  полчаса}
даже слушала с полчаса спор двух студентов, самых усердных  {самых  усердных
вписано.}  поклонников  Дмитрия  Сергеевича,  с  Дмитрием  же   Сергеевичем,
которого его любители постепенно изобличали  в  неконсеквентности,  остатках
прокислой   гегелевщины,   {неконсеквентности   ~   гегелевщины,   вписано.}
модерантизме, консерватизме, и - что уже хуже всего - в  буржуазности,  -  и
что еще хуже самой буржуазности - в скептицизме, - из других студентов  один
стал было вступаться за Дмитрия Сергеевича, - тогда и двое других пристали к
нападающим, пристал к ним и офицер, - дело пошло так  горячо,  что  один  из
нападающих {Далее было: уже стал жалеть Дмитрия Сергеевича, который}  сказал
холодным и важным тоном: "я приведу  слова,  сказанные  мне  на  днях  одним
порядочным человеком, {Вместо: одним  ~  человеком,  -  было  начато:  одной
[хорош<ей>] пор<ядочной>} женщиной очень умной: "только до  25  лет  человек
может сохранять честный {благородный и честный}  образ  мыслей"",  -  другой
нападающий захохотал: "Да я знаю, кто эта дама, - она при  мне  сказала  это
{говорила это тебе} - это m-me N, отличный {Было начато: слав<ный>} человек,
только ей самой теперь уж 26-ой год, - помнишь, ведь за полчаса же она  сама
это говорила", - тогда все расхохотались, {Было начато:  захо<хотали>  Далее
было: положили, что это несомненно}  принялись  считать,  сколько  лет  кому
осталось иметь честный образ мыслей, -  большинство  решило,  что  пока  еще
имеют лета честного образа мыслей, то надобно играть в горелки, и спорить  с
Дмитрием Сергеевичем остались опять только два, {Вместо: и спорить ~ два:  -
было: и Дмитрий Сергеевич остался  опять  один  спорить  с}  его  постоянные
противники и упорнейшие поклонники. После чаю и они бросили спор,  танцевать
не танцевали, но в горелки играли, качались, а когда мужчины вздумали бегать
взапуски, прыгать через канаву и бороться, то эти  три  мыслителя  оказались
самыми   усердными   состязателями   мужественных   упражнений:   один    из
противников-поклонников получил первенство в прыганье через канаву,  другой,
действительно атлет, поборол всех,  даже  Дмитрия  Сергеевича,  который  был
очень силен, - даже офицера, который был еще сильнее,  -  Дмитрий  Сергеевич
был  очень  раздосадован  на  себя,  что  не  может  побороть   офицера,   -
превосходство атлета, своего противника, признавал {давно признал} и прежде,
- схватывался с офицером пять раз, и все пять раз был побежден.  Измучившись
до последней невозможности, офицер, Дмитрий Сергеевич и один из  противников
- отличившийся в прыганье - прилегли  на  траву  и  пустились  рассуждать  о
системе Огюста Конта, в которой видели очень много верного, но слишком много
непоследовательной  примеси  средневековых  понятий,  что   уже   совершенно
непростительно Конту, {Далее было:  математику}  идущему  от  математических
принципов и начинающему с понятий, выработанных естествознанием,  -  тут  не
было разноречия, противник-поклонник остался доволен Дмитрием Сергеевичем  и
сказал, что за его  строго  логический  разбор  непоследовательностей  Конта
примиряется с ним.
     Отправились домой в 11 часов. {Было начато: Воротились домой в  первом}
Старухи и дети так и уснули в лодках, -  хорошо,  что  запасено  было  много
теплой  одежды,  -  зато  остальные  говорили  {Далее  было:  и  хохот<али>}
безумолку, и много было шуток и смеху.
     Через два дня Вера Павловна за утренним чаем заметила  мужу,  что  цвет
его лица ей не нравится. Он сказал, что действительно эту ночь он проспал не
совсем хорошо и вчера с вечера чувствовал себя дурно, но что это  ничего,  -
немного простудился на прогулке, - конечно, в то время, когда после  беганья
и борьбы долго лежал на земле, - побранил себя  за  эту  неосторожность,  но
уверил Веру Павловну, что это пройдет,  ничего.  Он  отправился  {отправился
поутру} на свои обыкновенные занятия, за вечерним чаем сказал, что, кажется,
совершенно все прошло, - но поутру сказал, что ему надобно  будет  несколько
дней  посидеть  дома.  Вера  Павловна,  {Далее  было  начато:  ему}   сильно
встревожившаяся и вчера, теперь серьезно  испугалась  и  потребовала,  чтобы
Дмитрий Сергеевич пригласил {Вместо:  чтобы  ~  пригласил  было:  чтобы  муж
послал} медика. "Да  ведь  я  сам  медик,  я  и  сам  сумею  лечиться,  если
понадобится, а теперь пока еще не  надобно"  -  отговаривался  он.  Но  Вера
Павловна была неотступна, и муж {Далее начато: а.  посла<л>  б.  сказал  что
[пошл<ет>] напи<шет>} написал записку к Кирсанову. Он говорил,  что  болезнь
пустая и что он просит его только в угождение жене.
     Поэтому Кирсанов не  поторопился:  {не  ушел  из  гошпиталя,  про<быв>}
пробыл в гошпитале до самого {позднего} обеда,  пообедал,  {потом  пообедал}
покурил после обеда и приехал к Лопуховым уже часу {часов} в шестом вечера.
     - Нет, Александр, я хорошо сделал, что тебя позвал, - сказал Лопухов: -
опасности нет и, вероятно, не будет, но у меня воспаление в  легких.  {Далее
было: все-таки} Конечно, я и без тебя вылечился бы, {Далее начато: ведь}  но
все-таки будь консультантом. Нельзя, нужно для очищения совести, - ведь я не
бобыль, как ты.
     Долго они вдвоем щупали бока одному из себя,  {Далее  было:  толковали}
Кирсанов  слушал  грудь,  и  нашли  оба,  что   Лопухов   {а.   что   первое
предпол<ожение> б. что диагност} не ошибся: опасности, вероятно,  не  будет,
но {но будет} воспаление  в  легких  довольно  сильное.  Придется  пролежать
недели полторы. Но  опасного  ничего  нет.  Немного  запустил  Лопухов  свою
болезнь, но все-таки еще ничего.
     Кирсанову пришлось долго толковать с Верою  Павловною,  успокоивая  ее.
Наконец она поверила вполне, что ее не обманывают, что,  {что  опасного}  по
всей  вероятности,  опасного  ничего  нет,  -  но  ведь  только   "по   всей
вероятности", - а мало ли что бывает и против всякой вероятности.
     Кирсанов стал бывать по два раза в день у больного, - не для  больного,
они оба видели, что {что особенно} болезнь проста и {и пока} не представляет
опасности, {Далее начато: что Лопухов} но для Веры Павловны. Так прошло  три
дня. На четвертый день поутру Кирсанов сказал Вере Павловне: {Далее  начато:
Наш общий}
     "Дмитрий - ничего, хорош, еще дня три-четыре будет тяжеловато,  тяжелее
вчерашнего, а потом станет {будет}  уж  и  поправляться.  Но  об  вас,  Вера
Павловна, я хочу поговорить с вами серьезно: вы дурно делаете,  -  зачем  не
спать по ночам? Ему совершенно не нужна сиделка, да и я  не  нужен,  <л.  30
об.> но себе вы можете повредить, и совершенно без надобности, - ведь у  вас
и теперь уж нервы довольно расстроены, и совершенно понапрасну.
     Долго он урезонивал Веру Павловну, но без всякого толку. "Никак", и "ни
за что", и "я бы сама рада, да  не  могу",  -  то  есть  спать  по  ночам  и
оставлять мужа без караула. Наконец, сказала:  "да  ведь  все,  что  вы  мне
говорите, он уж мне говорил, вы знаете, - много раз говорил. Ведь его  бы  я
скорее послушалась, чем вас, - значит, не могу".
     Против такого аргумента нечего было возразить.
     - Правда ваша, Вера Павловна, - сказал Кирсанов, - только я вижу, что с
вами надобно принять крутые меры. Вот  увидите,  каково  не  слушаться  двух
медиков, - давайте два листа бумаги: один весь испишу микстурами для вас  я,
другой испишет он, и скажем, что пока вы все микстуры не выпьете, до тех пор
Дмитрий не выздоровеет, - а микстуры будут самые противные на вкус.
     - Ах, не смейтесь, Александр Матвеевич, я вовсе не хочу смеяться,  -  а
сама  все-таки  засмеялась,  потому  что   лицо   Кирсанова   выражало   всю
отвратительность вкуса микстур, которые принуждена  она  будет  пить,  и  он
делал жесты, показывавшие, как рука не хочет подносить микстуру к  губам,  и
как микстура льется с ложки от дрожания руки, и как весь корпус  вздрагивает
{пожимается} и пожимается от ужасной микстуры.
     - Вот увидите вечером. А теперь - до свиданья: {Далее было: ради  бога,
скажите:} нужно в гошпиталь, - ради бога, скажите, зачем вы заставляете меня
отнимать время у действительно больных людей? {Далее было:  Грех  вам,  Вера
Павловна} Но когда меня будут за это на том свете посылать в  ад,  я  скажу:
"нет, извольте посылать Веру Павловну, ее грех!", - и опять  жесты,  как  он
уперся и не идет в ад, а рекомендует {указыв<ает>} тащить туда ее. Нельзя не
рассмеяться, потому что очень смешные гримасы, но Вера Павловна рассердилась
на него. До шуток ли, в самом деле?
     Зато как же и совестно ей было, когда Кирсанов, приехавши к больному  в
десятом часу вечера и просидев подле него {Далее было:  с  Верою  Павловною}
вместе с нею с полчаса, сказал: "Вера Павловна,  отдохните,  мы  оба  просим
вас; я останусь здесь ночевать". - Ведь она сама  наполовину  -  больше  чем
наполовину - знала, что как будто бы и нет  необходимости  сидеть  всю  ночь
подле больного, и вот заставляет Кирсанова, человека занятого, терять время;
что ж это в самом деле? - да, "как будто не нужно", - "как будто", -  а  кто
знает?  Нет,  нельзя  оставить  миленького  одного,  -  мало  ли  что  может
случиться? да, наконец, если пить захочется, - чаю захочется,  как  же  тут?
ведь он деликатный, будить не станет, значит и нельзя не сидеть подле  него,
- но Кирсанову сидеть не нужно, она не дозволит, - все  это  передумалось  в
одну минуту, и она сказала, что не уйдет, а что "вам,  Александр  Матвеевич,
нужнее отдыхать, чем мне, - ведь вы с утра до ночи работаете,  отправляйтесь
вы домой, я вас прошу". Перекорились таким  образом  раза  два  -  "нет,  вы
отдохните", - "нет, вы уезжайте  домой",  -  тогда  Кирсанов  встал,  сказал
Лопухову: "ну, брат Дмитрий, ты не у места деликатничаешь со  мною,  что  не
просишь  Веру  Павловну  отдохнуть,  -  ведь  ты  должен  видеть..."  "Вижу,
Александр, да мне в самом деле стыдно по пустякам отнимать у  тебя  ночь,  -
ведь ты ошибаешься, если думаешь проводить ее да заснуть, - ведь  она  будет
приходить справляться, и если застанет тебя сонного,  то  все  равно  {Далее
было: уж потом мы с твоим усерди<ем>}  твое  присутствие  не  поможет".  "Да
разве я этого не знал? {предвид<ел>} Конечно, знаю, - так уж я поступлю и за
тебя и за себя. Вера  Павловна,  простите,  -  невежда,  быть  может,  но  с
истинною преданностью и чувством глубочайшего уважения имею честь" -  говоря
это, он стоял подле нее, предлагая ей руку, как любезные кавалеры предлагают
дамам для прогулки, - она не брала руки, - отстраняла ее, - но  при  словах:
"глубочайшего уважения" он очень  плавно  взял  ее  за,  талью  и  повел  из
комнаты,  продолжая:  "имею  честь  быть  вашим  спутником.  Серьезно,  Вера
Павловна, как медик, прошу вас лечь. Вот вам, на всякий  случай,  пилюли  из
морфия, - если не заснете через четверть часа, примите две". Он ввел ее в ее
комнату, затворил за нею дверь и возвратился к больному.
     - Мне, право, перед тобою совестно, Александр:  какую  смешную  {дикую}
роль <ты играешь>, сидя ночь у больного, болезнь которого вовсе  не  требует
этого. {Вместо: болезнь ~ этого - было: которому вовсе  не  нужно  это.}  Но
благодарю тебя, очень благодарю. Я решительно начинал беспокоиться  за  нее.
Нервы у ней очень {очень у ней} расстроивались.
     Не