,   который   выучил
оспопрививанию, - а этих разных Фирховов да Клодов  Бернаров  мы  не  знаем,
какие они светила? а впрочем, чорт их знает,  -  так  вот  этот  самый  Клод
Бернар отзывался с уважением о работах {о трудах} Кирсанова, {Далее было:  и
вошел} когда тот  еще  оканчивал  курс,  -  ну,  и  нельзя:  дали  Кирсанову
докторство, дали года через полтора кафедру. Студенты говорили,  что  с  его
поступлением партия хороших профессоров заметно усилилась.  Практики  он  не
имел и говорил, что бросил практическую медицину, но в гошпитале бывал очень
подолгу, - бывали дни, что он там и обедал, и пил чай вечером; иной раз даже
и ночевал. Что же он {Что он} там делал? Он говорил, что работает для науки,
а не для больных: "Я,  говорит,  не  лечу,  а  делаю  наблюдения  и  опыты",
студенты говорили то же, {Далее было: больные} служители гошпиталя  говорили
иначе между собою: "Ну,  этого  Кирсанов  берет  в  свою  палату,  -  видно,
труден", а потом больному: "Будь благонадежен, {Далее  было:  уж  коли  один
волосок может ухватить, от могилы оттащит. [Он] Этот таких  вылечивает,  что
только} супротив этого лекаря редкая болесть  может  устоять".  {Вместо:  Я,
говорит ~ устоять - было: но больные находили, что он не лекарь, а отец.}

     В первое время замужства Веры Павловны Кирсанов бывал {Начато: Кирсанов
с полгода быва<л>} у Лопуховых очень часто -  почти  через  день,  иногда  и
каждый день. Он скоро стал {Много времени он был} чрезвычайно дружен с Верой
Павловной. {Далее было начато: а. Вдруг б.  Одн<ажды>}  Так  продолжалось  с
полгода. Однажды они сидели втроем - он, муж и  она,  {Далее  было:  а.  Они
болтали и Вера Павловна шутя сказала как-то кстати, что  б.  Начато:  Вдруг}
разговор шел, как обыкновенно, без всяких церемоний; Кирсанов болтал  больше
всех, но вдруг замолчал.
     - Что с тобою, Александр?
     - Так что-то, нашла хандра.
     - Это с вами редко  случается,  Александр  Матвеевич,  -  сказала  Вера
Павловна.
     - Без причины  даже  никогда,  -  сказал  Кирсанов  каким-то  натянутым
голосом.
     Через несколько времени - гораздо раньше обыкновенного  -  он  встал  и
ушел, простившись, как всегда, просто.
     Дня через два Лопухов сказал Вере Павловне, что он заходил к  Кирсанову
и, как ему показалось, встречен был несколько странно,  {Далее  было:  а.  с
натянутою, б. с особенною, на него, вовсе не умевшего} - Кирсанов как  будто
хотел быть с ним  любезен,  что  было  вовсе  лишнее  между  ними.  Лопухов,
посмотрев, посмотрев на него, сказал прямо: "Ты, Александр, что-то  дуешься,
- на кого? - на кого, на меня, что ли?" - "Нет". - "На Верочку?" - "Нет".  -
"Так что же с тобою?" - "Нет, ничего, что тебе показалось?" - "Да это вздор,
ты нехорош ныне со мною, натянут, {Далее было: ухаживаешь} любезен, {любезен
и приторе<н>} и видно, что дуешься". Кирсанов начал расточать уверения,  что
нисколько, - и тем окончательно выказал, что дуется.  Потом  ему  стало  как
будто стыдно, он стал прост, хорош, как  следует,  даже  очень  мил.  {Далее
было: говорил так тепло, хо<рошо?>} Лопухов,  воспользовавшись  этим,  опять
спросил: "Ну, Александр, {друг,} скажи же, за что ты дулся?" - "Я  не  думал
дуться", - и опять стал натянут, приторен и противен.
     Что за чудо? Лопухов не мог вспомнить ничего, чем бы мог оскорбить его,
да это и было невозможно  при  их  глубоком  {Было  начато:  действительною}
уважении друг к другу, при <л. 32>  горячей,  безусловной  дружбе  их.  Вера
Павловна тоже очень усердно вспоминала, не она ли чем оскорбила его, -  тоже
ничего не могла отыскать и тоже знала по той же самой причине, как  у  мужа,
что это невозможно с ее стороны.
     Прошло еще дня два, - не быть четыре дня сряду у Лопуховых  было  делом
необыкновенным для Кирсанова. Вера Павловна {Далее  было:  а.  напомнила  б.
сказала} даже вздумала,  здоров  ли  {не  заб<олел>}  он,  -  Лопухов  зашел
посмотреть, не болен ли в  самом  деле.  -  Какое,  нездоров!  -  продолжает
дуться. Лопухов стал приступать {приставать} к нему настойчиво, - он,  после
долгих отнекиваний, начал говорить какой-то нелепый {пошлый} вздор  о  своих
чувствах к Лопухову и Вере Павловне, что он очень любит их, -  но  из  всего
этого следовало, что они к нему невнимательны; {Далее  было:  а.  и  что  он
видит, что он бывает б. все это было так дико в Кирсанове -  словом}  -  ну,
видно было, что человек вломался в амбицию. Все это было так дико  видеть  в
человеке, {Далее начато: порядочн<ом>} за какого Лопухов знал Кирсанова, что
гость сказал хозяину: "Послушай, ведь мы  с  тобою  приятели,  -  ведь  это,
наконец, должно быть совестно тебе". Кирсанов с  изысканною  переносливостью
отвечал, что действительно это, с его стороны, может  быть,  мелочность,  но
что ж делать, если многим  обижался.  "Ну  чем  же?"  Он  начал  высчитывать
множество случаев, {слов или случаев} которыми обижался в последнее время, -
все в таком роде: "Ты сказал, что <чем> светлее у человека  волосы,  тем  он
ближе к бесцветности; Вера Павловна сказала, что нынче чай вздорожал, -  это
колкость на мой цвет {а. моим б. моему цве<ту>} волос, {волос  и  лица}  это
намек, что я вас объедаю"; у Лопухова опустились руки: {Далее начато:  такой
ахинеи он} человек помешался на амбиционности или,  вернее  сказать,  просто
стал дураком и пошляком.
     Лопухов возвратился домой просто опечаленный: тяжело было увидеть такую
сторону в человеке, которого он так любил. На расспросы Веры  Павловны,  что
же он такое узнал, он отвечал грустно, что лучше об этом  не  говорить,  что
Кирсанов говорил неприятный вздор, что он, вероятно, болен.
     Через три-четыре дня Кирсанов, должно быть, сам увидел  дикую  пошлость
своих выходок, - пришел к Лопуховым, был как следует, потом  стал  говорить,
что он был пошл, - из слов Веры Павловны он заметил, что она {что она ничего
не знает, в чем он} не слышала от мужа его глупостей, - искренно  благодарил
Лопухова за эту скромность, стал сам, в  наказание  себе,  рассказывать  все
Вере Павловне, расчувствовался, извинялся, говорил, что был болен, - и опять
выходило как-то дрянно, - Вера Павловна стала было говорить, чтобы он бросил
толковать об этом, что это пустяки, - он  привязался  к  слову  "пустяки"  и
начал нести такую же пошлую чепуху,  как  в  разговоре  с  Лопуховым:  очень
деликатно и тонко стал развивать  ту  тему,  что,  конечно,  это  "пустяки",
потому что он понимает свою маловажность для Лопуховых, но что он большего и
не заслуживает, и т. д. - все  это  говорилось  темными  намеками,  в  самых
любезных выражениях глубокого уважения и преданности и т. д. Вера  Павловна,
слушая это, точно так же опустила руки, как прежде Лопухов. Когда  он  ушел,
они припомнили, что  несколько  дней  до  своего  явного  опошления  он  был
несколько не в своей тарелке, очевидно, было что {Фраза:  Когда  он  ушел  ~
было что - вписана и не закончена.}
     После этого Кирсанов стал бывать опять часто, - но продолжение  прежних
простых отношений было уже невозможно:  из-под  маски  порядочного  человека
высовывалось {высунулось} несколько дней  такое  длинное  ослиное  ухо,  что
Лопуховы потеряли бы слишком значительную долю расположения к нему,  если  б
ухо это и спряталось навсегда, - его  нельзя  было  бы  забыть;  но  оно  по
временам продолжало выказываться, выставлялось - не так длинно, и  торопливо
пряталось, - но жалко, {но было жалко} дрянно, пошло.
     Скоро к нему в самом деле стали холодны.  Через  несколько  времени  он
действительно имел причину не находить удовольствия у Лопуховых  и  перестал
бывать.
     Лопухов иногда заходил к нему. Он был ничего, как следует. Через год он
даже возобновил посещения к Лопуховым и был опять {опять человеком}  прежним
отличным Кирсановым, простым и честным, но бывал редко, -  видно  было,  что
ему неловко вспоминать о глупой истории, какую он  разыграл.  Лопухов  почти
забыл ее, Вера Павловна тоже. Но раз порванные отношения не  возобновлялись.
По наружности он и Лопухов были друзья, да и  на  деле  Лопухов  стал  почти
по-прежнему уважать его, - Вера Павловна {Далее было: не  совсем  настолько,
как прежде, но [все-таки] стала однако} также возвратила ему часть  прежнего
расположения, - но {но он бывал} она очень редко его видела.
     Теперь  болезнь  Лопухова,  лучше  сказать,  чрезвычайная  {чрезмерная}
привязанность Веры Павловны к Лопухову принудила  его  быть  {Далее  начато:
несколь<ко>} более недели в коротких ежедневных отношениях  с  ними.  {Далее
начато: Тяжело ему б<ыло> порвать} Он понимал, что ступает  на  опасную  для
себя дорогу, решаясь сидеть ночи у  Лопухова,  -  ведь  {Далее  было:  вечер
[пер<ед>] [при] тут} он был так рад и горд тем, что в первый раз  заметил  в
себе признаки страсти так рано, {Далее было: так  твердо}  умел  так  твердо
сделать, что было нужно для остановки ее развития. {Против текста: так  рано
~ развития - дата: 10 янв<аря>} Ему было так хорошо от этого: две-три недели
его тянуло тогда к Лопуховым, но и тут было больше  приятности  от  сознания
{от гордого сознания} своей твердости в борьбе, чем боли  от  лишения,  -  а
через две-три недели боль  вовсе  прошла,  осталось  одно  довольство  своею
честностью, {Далее было: с той поры,  Кирсанов  чувствовал  себя  как  будто
повысившись в нравственном чине, как будто получивши} -  так  спокойно,  так
мило было у него на душе. А теперь опасность была больше, чем тогда:  {Далее
было: и он стал} Вера Павловна много изменилась в эти три года. {Далее  было
начато: а. и изменилась к лучшему [Она] [Она ст<ала>] б. История красоты  в.
Молоденькая дев<ушка> бывает различна. Если  лицо  красиво  -  не  основными
чертами физиономии, а  только  им  г.  Причины  д.  История  красоты  бывает
различна е. и изменилась к лучшему. Развилась  [и  физич<ески>]  в  18  лет.
Странная. Есть такие лица} Если красота женщины настоящая красота - у нас на
севере женщина долго хорошеет с каждым годом. Еще важнее  была  нравственная
перемена, резко {слиш<ком>} бросившаяся в глаза  Кирсанову,  который  больше
двух лет почти не говорил с Верою Павловною. {Далее было начато:  а.  В  чем
была перемена, это мы б. Между чувства<ми> в.  Женщина  г.  Три  года  жизни
деятельной, благород<ной> д. Много перемени<лась?> е. Чувство - но об э<том>
ж. Он расстался с нею, когда она - дело понятное} Три года жизни в эту  пору
жизни развивают много {Вместо: развивают много - было: дают  много  человеку
развитому, женщине} хорошего, если человек хорош и жизнь  хороша.  Опасность
была большая, но только <для> Кирсанова, - Вере Павловне какая же опасность?
Она любит мужа, да и  смешно  было  бы  {будет}  ему  считать  себя  опасным
соперником ее мужу {Далее было начато: что он за  особенный}  -  это  глупо.
{глупо, конечно. Вместо: да  и  смешно  ~  глупо  -  было:  а.  и  не  имеет
расположения искать себе любовников. [А] Да и муж такой, что умная женщина -
станет  ли  она  всматриваться  в  Кирсанова  с  мыслью  отыскивать  в   нем
совершенства, которыми затмились бы достоинства мужа? [Да и чем  он]  [И  не
имеет никакого основания и муж действительно такой человек, которого затмить
не] Да и муж [действительно  такой  человек,  который]  ее  из  таких  людей
[которых  не  будет  покидать],  [которых  покидать]   [которых   [во<все?>]
[нелегко, раз полюбив] [которых и зат<мить>] [и желанья] |и не  имеет  мысли
когда-нибудь] и Кирсанов уж конечно не будет отвлекать ее внимания  от  него
на себя, - да и хоть и привык б. Начато: и что он за счастье е. Начато: и не
имеет охоты [отыскивать новый предмет] всматриваться} "Ну, что ж? Отойти для
собственного спокойствия {Вместо: Ну, что ж  ~  спокойствия  -  было:  Тогда
отойти} недели через полторы, через две теперь будет несколько больнее,  чем
тогда было через полгода, но серьезной боли и теперь не будет. {Далее  было:
а. Конечно, и не было б ее, если  б  [не  случился  самый  пустой  разговор]
[встретился самый] б. Оно так и было бы. Но}  Неужели  из-за  такого  вздора
давать женщине расстраивать нервы, рисковать болезнью от сиденья по ночам  у
кровати больного? {Далее было: а. Пройдет надобность б. Неужели стоит  из-за
этого даже} Так рассуждал Кирсанов. {Далее было: а. Начато:  и  разу<меется>
б. и вся вероятность бы После: Кирсанов - начато: Болезнь Лопухова}
     Надобность заменять Веру Павловну у его постели прошла. Кирсанов  думал
для соблюдения благовидности {Вместо: для соблюдения благовидности  -  было:
сделать} еще два-три раза навестить Лопуховых, потом не быть  у  них  недели
две, отговариваясь занятиями, потом не быть  месяц,  потом  полгода.  {Далее
было: Но в одно из двух} <л. 32 об. >
     Все шло у него хорошо, как он и думал. Привязанность  возобновилась,  и
сильнее прежнего, но  борьба  с  нею  не  представляла  никакого  серьезного
мучения, была {она была}  еще  легка.  Вот  Кирсанов  уже  был  два  раза  у
Лопуховых по окончании болезни Дмитрия Сергеевича, - довольно, благовидность
{прилич<ие>} соблюдена, - он начинает отходить. Прошло  две  недели,  -  ну,
теперь надобно побывать еще раз, - а потом можно будет пропустить уже месяц.
{Вместо: а потом ~ месяц. - было: а. а потом на меся<ц> б.  Начато:  еще  в.
Начато: уж мож<но>} В эти  две  недели  {Далее  начато:  а.  неболь<шое>  б.
зародыш} уже наполовину заглушено развитие чувства,  -  и  прекрасно,  через
месяц он уже будет {Вместо: он уже будет - было:  будет  уже}  совершенно  в
своей тарелке. Вот  он  сидит  у  Лопуховых  и  участвует  в  разговоре  так
непринужденно, что  сам  радуется  своим  успехам,  и  от  этого  довольства
непринужденность еще увеличивается. Лопухов собирался завтра выйти в  первый
раз из дому, Вера Павловна была от  этого  в  особенно  хорошем  настроении,
радовалась чуть ли не больше - да наверное больше, - чем сам бывший больной.
{Вместо: бывший больной - было:  вызд<оравливающий>}  Разговор  {Гово<рили>}
коснулся   болезни,   смеялись   над   нею,   восхваляли   шутливым    тоном
самоотверженность Веры Павловны, чуть не расстроившей  себя  тревогою  из-за
того, о чем не стоило тревожиться. "Смейтесь, смейтесь, - говорила она: -  я
сама знаю, что это забавно, но ведь {но что ж} и вы сами поступали бы  точно
так же на моем месте".
     - А какое влияние имеет  заботливость  других  на  человека,  -  сказал
Лопухов: - ведь он и сам отчасти подвергается обольщению, что нужна ему  бог
знает какая осторожность, когда видит, {знает} что {что  вдруг}  из-за  него
тревожатся. Ведь вот  я  -  мог  бы  выходить  из  дому  {Далее  начато:  по
кра<йней>} уже дня четыре, а все продолжал сидеть. Ныне поутру хотел выйти -
и еще отложил на день для большей безопасности.
     - Да, тебе давно было можно выходить, - подтвердил Кирсанов.
     - Вот это я называю геройством, - и, правду  сказать,  страшно  надоело
оно, - сейчас бы так и убежал.
     - Милый мой, да ведь это ты все для моего  успокоенья  геройствовал.  А
убежим сейчас же в  самом  деле,  если  тебе  так  хочется  {надо}  поскорее
окончить {подышать} карантин. Я скоро пойду в мастерскую,  отправимтесь  все
вместе, - это будет с твоей стороны очень мило, что ты  первый  визит  после
болезни сделаешь  нашей  компании.  Она  заметит  это  и  будет  рада  такой
внимательности.
     - Хорошо, отправимся вместе.
     - Вот хозяйка с тактом, - сказала Вера Павловна: {Далее было:  оставляю
гостю выбор или отправить<ся>}  -  и  не  подумала,  что  у  вас,  Александр
Матвеевич, вовсе может не быть желания идти с нами.
     - Нет, это  очень  любопытно.  Я  давно  собирался.  Ваша  мысль  очень
счастлива.
     Точно, мысль Веры Павловны была  удачна.  {Точно  ~  удачна.  вписано.}
Девушки действительно нашли очень милым, что  Дмитрий  Сергеевич  сделал  им
первый визит  после  болезни.  Кирсанов  действительно  очень  интересовался
мастерскою, - да и нельзя было не интересоваться ею человеку с  тем  образом
мыслей, который был общий у него с Лопуховым. Если бы особенная  причина  не
удерживала  его,  он  с  самого  начала  был  бы  одним  из  самых  усердных
преподавателей {Было: самым усердным препо<давателем>} в ней. Полчаса, может
быть час, пролетели незаметно. {Далее было: Вошла в комнату девушка, которой
не было} Вера Павловна водила его по разным комнатам мастерской {Далее было:
показывала, объясняла} и общих комнат,  {Далее  было:  принадлежавших  к}  в
которых девушки обедали, собирались {сидели} по вечерам. Осмотревши все, они
возвращались в мастерскую через столовую,  когда  к  Вере  Павловне  подошла
девушка, которой не было в мастерской; девушка и Кирсанов взглянули друг  на
друга: "Настенька!" {Катенька} "Саша!" и обнялись.
     - Сашенька, друг мой, как я рада,  что  встретила  {наконец  увиде<ла>}
тебя! - и все цаловала, и смеялась, и плакала. Опомнившись от  радости,  она
сказала: - нет, Вера Павловна, о делах уж не стану говорить теперь, не  могу
расстаться с ним. Пойдем,  Сашенька,  в  мою  комнату.  {и  все  цаловала  ~
комнату, вписано.}
     Кирсанов был не меньше ее рад, но Вера Павловна заметила, {Далее  было:
что он смотрит украдкою} что в первом же его взгляде, как он узнал ее,  было
много {больше} печали; да это было и неудивительно: у девушки была чахотка в
последней степени развития. {Далее было: Пойдем в мою комнату,  Сашенька,  -
Вера Павловна извинит тебя.}
     Крюкова поступила в мастерскую с год тому назад, уже очень  больная,  -
если бы она оставалась в магазине, где была до той поры, она  давно  бы  уже
умерла от швейной работы.  Но  в  мастерской  нашлась  для  нее  возможность
прожить несколько {еще несколько}  подольше,  чем  было  бы  иначе.  Девушки
совершенно освободили ее от шитья,  -  можно  было  найти  довольно  другого
занятия для нее, {Против текста: Девушки ~ для нее, - дата: 11  янв<аря>}  -
она заменила половину прежних дежурств по мелким надобностям  швейной,  вела
те {те разные} счеты, которые не требовали {не  требовавшие}  много  письма,
участвовала в заведывании некоторыми кладовыми, принимала  заказы,  -  <для>
работы было полезно, и никто не мог сказать,  {Вместо:  не  мог  сказать,  -
было: не видел причины} что Крюкова менее других  приносит  пользы  {Вместо:
приносит пользы - было: полезна} мастерской.
     Лопуховы ушли, не дождавшись окончания свиданья {разговора} Крюковой  с
Кирсановым.

     На другой день, рано поутру, Крюкова пришла к Вере Павловне.
     - Я хочу поговорить с вами о том, что вы вчера видели, Вера Павловна, -
сказала она, - она несколько времени затруднялась, как ей продолжать, -  мне
не хотелось бы, чтобы вы дурно подумали о нем, Вера Павловна.
     - Что это как вы  сами  дурно  думаете  обо  мне,  Настасья  {Катерина}
Борисовна!
     - Нет, если бы это была не я, а другая, я бы не подумала этого. А  ведь
я, вы знаете, не такая, как другие.
     - Нет, Настасья Борисовна, {Далее было: почему  же  знакомство}  вы  не
имеете права <так> говорить о себе. Мы знаем вас год. Да и прежде вас  знали
многие из нашего общества.
     - Так, я вижу, вы ничего обо мне не знаете?
     - Конечно, знаю {Знаю} очень многое; вы  были  служанкою,  в  последнее
время у актрисы N; {Далее было: потом отошли от нее} когда она вышла  замуж,
вы отошли от нее, чтобы избежать ухаживаний {любезностей} отца  ее  мужа,  -
поступили в магазин N, из которого перешли  к  нам;  я  знаю  это  со  всеми
подробностями. {Далее было: Ах как это мило со стороны}
     - А больше вы ничего не знаете? Да, {Далее было: а. Начато: Да  что  б.
Да, если вы [только] знаете только} в самом деле, Вера Павловна, ведь у  нас
не любят сплетен; и за Максимову и Шеину, которые знали меня прежде, я  была
уверена, что они не  станут  рассказывать.  Но  {Но  ведь  меня}  все  могло
как-нибудь со стороны быть рассказано вам или другим. Как я  рада,  что  они
ничего не знают, - как я рада! значит, не нужно оправдывать его перед вами в
том, что он был знаком со мною, - но  я  вам  все