лся  небольшой  запасный  капитал,  -  понемногу   рос,   и   начали
приискивать употребления ему. С первого же раза было всеми  понято,  что  из
этого  капитала  можно  делать  ссуды  девушкам,   у   которых   встречается
какая-нибудь особенная,  чрезвычайная  надобность,  и  никому  не  пришло  в
голову, что надобно присчитывать проценты на занятые деньги, -  бедные  люди
имеют понятие,  что  хорошее  денежное  пособие  бывает  без  процентов.  За
учреждением этого небольшого банка последовало основание комиссионерства для
покупок: девушки нашли выгодным покупать чай,  сахар,  кофе,  обувь,  многие
другие вещи {Далее было: в одной ла<вочке?>}  через  посредство  мастерской,
которая брала товары по более дешевой цене. От этого через несколько времени
пошли дальше, - сообразили, что выгодно будет  устроить  таким  же  порядком
покупку хлеба  и  других  вещей,  которые  берутся  в  булочных  и  мелочных
лавочках. Но вместе с тем рассудили, что для  оптового,  дешевого  получения
{для оптовой дешевой покупки} этих мелких ежедневных  покупок  надобно  всем
жить по соседству, -  постепенно  стали  собираться  по  нескольку  на  одну
квартиру и выбирать квартиры подле мастерской. Тогда  у  мастерской  явилось
свое агентство по делам с мелочною лавочкою, а года через полтора почти  все
девушки уже жили на одной большой квартире,  имели  общий  стол  и  покупали
провизию  совершенно  тем  порядком,  как  делается  в  больших  хозяйствах.
Половина   девушек   были    существа    одинокие.    У    некоторых    были
старухи-родственницы, {Далее было: тетки} матери или  тетки;  две  содержали
стариков-отцов;  у  многих  были  маленькие  братья  или  сестры.  По   этим
родственным отношениям три девушки не могли поселиться на общей квартире:  у
одной мать была неуживчивого характера, у другой мать была  чиновница  и  не
хотела жить вместе с мужичками, у третьей отец был пьяница. Но все остальные
девушки, имевшие родственников на своих руках, жили на общей квартире.  Сами
они  жили  в  одних  комнатах  с  другими  девушками,  их  родственники  или
родственницы расположились по своим удобствам: у  двух  старух  были  особые
комнаты у каждой; остальные старухи жили вместе. Для маленьких девочек  была
своя комната, для маленьких мальчиков <- своя>. Положено было, что  мальчики
могут оставаться тут до 8 лет, - тех, кому было больше 8 лет,  размещали  по
разным  мастерствам.  {Далее  было:  а.  Когда  устроилась  общая  квартира,
мастерская, конечно, б.  Легко  говорить  все  это  [но  делалось  это],  но
устроивалось это} Всему велся очень точный счет,  чтобы  вся  компания  жила
твердою мыслью, что никто не остается в обиде, никто  никому  не  в  убыток.
Расчеты одиноких девушек по квартире и столу были просты, - после нескольких
колебаний определили, что за маленькую сестру или брата  до  8  лет  надобно
считать четвертую {третью} долю расходов против расходов  взрослой  девушки,
потом содержание девушки до 12 лет считать за половину  содержания  взрослой
ее сестры. Эти девушки поступали в ученицы  в  мастерскую,  если  сестры  не
находили случая пристроить их иначе, и положено  было,  что  с  16  лет  они
становятся полными участницами компании, если  будут  признаны  выучившимися
хорошо шить. {Далее начато: Все это  скоро  и  легко  ра<не  закончено>}  За
содержание взрослых родственников было, конечно, положено столько же, как за
содержание швей. За отдельные комнаты была особая плата. Почти все старухи и
все три старика, жившие в мастерской квартире, занимались делами по кухне  и
другими хозяйственными вещами - за  это,  разумеется,  считалась  им  плата.
{занимались ~ плата вписано.}
     Все это рассказывается скоро и легко,  да  и  показалось  очень  легко,
просто, натурально, когда устроилось. Но устроивалось медленно,  постепенно,
каждая новая мера стоила долгих рассуждений, каждый переход  был  следствием
целого ряда хлопот. Было бы слишком  долго  и  сухо  рассказывать  о  других
сторонах мастерской так же подробно, как  о  разделе  прибыли  и  устройстве
квартиры, да это и не нужно, - ведь в этом  рассказе  не  описывается  самая
мастерская, а только характеризуется жизнь Веры Павловны. Потому обо  многом
вовсе можно не говорить, об ином довольно  будет  сказать  по  два,  по  три
слова, - например, что мастерская  завела  свое  агентство  продажи  готовых
вещей, работанных во время,  не  занятое  заказами:  {Вместо:  работанных  ~
заказами, - начато: когда у ней образовался пе<рерыв>}  отдельного  магазина
она еще не могла иметь, но вошла в сделку с одной из лавок Гостиного двора и
завела  маленькую  лавочку  на  Толкучем  рынке,  -  две  из   старух   были
приказчиками в этой лавочке. {Далее начато: Другие старухи}
     Но надобно хоть несколько строк уделить  на  умственную  сторону  жизни
мастерской. {Далее было: Нечего и говорить, что девушки  с  первых  же  дней
[приняли] пристрастились слушать чтение во время работы.}  Вера  Павловна  с
первых же дней стала приносить книги; {Вместо: с  первых  ~  книги  -  было:
приходила с книгою и} сделав {Вместо: сделав - было: и читать  вслух,  когда
[остава<лось>] кончала} свои распоряжения при  начале  работы,  спросив  обо
всем {Вместо: спросив обо всем - было: осмотрев [спраш<ивая>] все} и отвечав
на все по работам, она принималась читать вслух, читала полчаса,  час,  если
раньше не перерывала ее надобность опять заняться  {Вместо:  если  раньше  ~
заняться - было: а. пока не перерывала  б.  если  раньше  не  перерывала  ее
надобность занять<ся>} распоряжениями, - потом девушки отдыхали от слушанья,
она от чтения, - потом опять чтение и опять отдых. {Далее начато: Через две,
три} Нечего и говорить о том, что с первых же дней девушки пристрастились  к
чтению, - некоторые из них были охотницы до него  и  прежде.  Через  две-три
недели это чтение во время работы приняло регулярный вид.  Через  три-четыре
месяца {Далее было: [деву<шки>] [некотор<ые>] девушки уже стали  поочередно}
явилось между девушками несколько мастериц читать вслух, и девушки положили,
что эти мастерицы {что они} будут сменять  Веру  Павловну,  -  они  получили
право читать по получасу, и этот получас засчитывался им  за  работу.  Когда
число мастериц читать увеличилось,  с  Веры  Павловны  и  вовсе  была  снята
обязанность читать вслух. Вера Павловна уже и прежде заменяла иногда  чтение
рассказами;  теперь,  освободившись  от  обязанности   читать,   она   стала
рассказывать больше, чаще,  -  постепенно  рассказы  обратились  во  что-то,
похожее на легкие курсы разных знаний. Потом - это было очень большим  шагом
вперед  -  Вера  Павловна   увидела   возможность   завести   и   правильное
преподавание: девушки стали так любознательны, а работа их шла так  успешно,
что они решились делать среди рабочего дня, перед  обедом,  большой  перерыв
для слушания уроков.
     - Алексей Петрович, у меня есть к вам просьба, - сказала Вера Павловна,
бывши однажды у Мерцаловых. - Машенька уж на моей  стороне.  Моя  мастерская
становится  лицеем  всевозможных  наук,  {знаний,}   -   будьте   одним   из
профессоров.
     - Что же я стану преподавать им - латинский  или  греческий  язык,  или
логику и реторику? - сказал, смеясь, Алексей Петрович, - ведь  нынешняя  моя
специальность не очень интересна по вашему мнению и  по  мнению  еще  одного
человека, про которого уже я знаю. {Вместо: не очень ~ знаю. - было:  не  по
вкусу им, вам, да и еще [мож<но>] одному человеку}
     - Нет, {Было начато: Ну, что} вы необходимы именно как специалист -  вы
будете служить щитом благонравия и отличного направления наших наук.
     - А ведь это правда. {А что вы думаете, ведь  это  правда?}  Вижу,  без
меня было бы неблагонравно. Назначайте кафедру.
     - Да вот вам кафедра: русская  история,  очерки  из  всеобщей  истории.
{Далее начато: Ведь}
     - Превосходно. Но это я буду читать,  а  будет  предполагаться,  что  я
специалист. Отлично. Две {Итак  две}  должности:  профессор  и  щит.  {Далее
начато: Как}
     Мерцалова, Кирсанов, Лопухов, два-три студента, сама Вера Павловна были
другими "профессорами", как они в шутку называли себя.
     Вместе с преподаванием устроивались  и  развлечения.  Были  {Тут  были}
вечера, загородные прогулки, {Далее начато: нечто вроде}  изредка  -  потом,
когда уже бывало побольше денег, {Вместо: когда ~ денег - было: дела  пришли
в хорошее положен<ие>} то и чаще -  брали  ложи  в  театре.  На  третью  {На
вторую} зиму было абонировано десять мест в галерее итальянской оперы.
     Сколько было радости, сколько счастья  Вере  Павловне,  -  очень  много
трудов и хлопот, - были и огорчения. Особенно сильно подействовало не только
на нее, но и на весь кружок несчастие одной из  лучших  девушек  мастерской.
Сашенька {Маша} Кожухова была одна из тех трех  швей,  которых  нашла  {были
найд<ены>} сама Вера Павловна. Она была  девушка  очень  талантливая,  очень
недурна собою, чрезвычайно деликатна.  У  ней  был  жених,  добрый,  хороший
молодой человек - чиновник. Однажды она <шла> по улице  довольно  поздно.  К
ней пристал какой-то господин. Она ускорила {пошла} шаг. Он за нею.  Схватил
ее за руку. Она рванулась и вырвалась, но {и} быстрым движением вырывавшейся
из его рук руки задела его по груди, - на  тротуаре  зазвенели  оторвавшиеся
золотые часы любезного господина. Любезный господин схватил Кожухову  уже  с
апломбом и чувством  законного  права  и  закричал:  "воровство!  будочник!"
Прибежали два будочника и отвели Кожухову на съезжую. В мастерской  три  дня
ничего не <л. 29> знали о ее судьбе и не могли придумать, как и  куда  могла
она пропасть. На четвертый  день  добрый  солдат,  один  из  служителей  при
съезжей, принес Вере  Павловне  записку  от  Кожуховой.  Тотчас  же  Лопухов
отправился хлопотать. Ему наговорили грубостей, и только, - это  было  {было
еще} давно, лет восемь тому назад, {Текст: лет ~ назад вписан.}  с  тех  пор
полиция очень много переменилась в обращении с  людьми,  одетыми  порядочно;
переменилась ли в обращении с народом и переменилась ли  в  сущности,  я  не
знаю, но очень может быть, что переменилась {несколько переменилась} даже  и
в этом, - тогда было другое, господствовала  еще  полная  грубость.  Лопухов
отправился к Сержу, - Серж  и  Жюли  были  на  каком-то  далеком  и  большом
пикнике, возвратились только на третий день.  После  того  {Было:  а.  Когда
возвратился Серж б. Через два} как возвратился Серж, частный  пристав  очень
вежливо извинился перед Кожуховой, потом поехал извиняться {оправдыв<аться>}
перед ее женихом. Но жениха он уже не застал: {Далее начато:  Вера  Павловна
имела  неосторожность}  он  уже  был  у  Кожуховой  на  съезжей,  узнал   от
арестовавших ее будочников имя франта, пришел к нему, вызвал его  на  дуэль;
до вызова на дуэль франт извинялся {Вместо: до вызова ~  Извинялся  -  было:
франт сначала из<винялся>} перед ним в  своей  ошибке  довольно  насмешливым
тоном, а услышав вызов, расхохотался, - чиновник сказал: "так вот  от  этого
вызова не откажетесь", и дал ему пощечину,  -  франт  схватил  револьвер,  -
чиновник толкнул его, чтоб отвести от себя удар, - франт упал, а  между  тем
раздался выстрел, - на выстрел прибежала прислуга, - барин лежал мертвый: он
был ударен {он упал} о землю сильно  и  попал  виском  на  какой-то  вострый
выступ резной подножки стола. Чиновник очутился в остроге, началось дело,  и
не предвиделось конца этому делу. Что ж дальше? Дальше ничего, только с  той
поры жалко было смотреть на Кожухову.
     Было {Много было} в мастерской еще несколько {еще  несколько  вписано.}
историй,  не  таких  абсолютно  уголовных,  но  тоже  невеселых,  -  истории
обыкновенные, {Против текста: Было в мастерской ~ обыкновенные,  -  дата:  6
январ<я>} - те, от которых девушкам бывают  долгие  слезы,  а  молодым,  или
средних лет, или  старым  людям  недолгое,  но  приятное  развлечение.  Вера
Павловна знала, что эти истории пока неизбежны, что при нынешних понятиях  и
обстоятельствах не предохранит от них никакая заботливость других о девушке,
никакая осторожность и строгость девушки  к  самой  себе;  это  то  же,  {но
все-таки это} что в старину была оспа, пока не выучились, как  сохранять  от
нее. Теперь, кто пострадает от оспы, так уже виноват сам, а  гораздо  больше
виноваты его близкие, - а прежде было  не  то:  некого  было  винить,  кроме
гадкого поветрия, или гадкого климата, или  гадкого  города  да  {или}  того
человека, который, страдая оспою, прикоснулся к другому, а  не  заперся  {не
убежал} в карантин, покуда выздоровеет. {Далее начато: а. Как  было  прежде,
свежие, хорошие лица б. А всякий, бывало, и} Так теперь с этими историями, -
когда-нибудь и от этой оспы люди {люди будут} избавят себя, даже и  средство
известно, - только еще не хотят принимать, как {как и средство против  оспы}
долго не хотели, очень долго не хотели принимать  и  средство  против  оспы.
Знала Вера Павловна, что {Далее было: [эт<о>] от этого поветрия неизбеж<но>}
пока это гадкое поветрие еще неотвратимо, {Вместо: еще неотвратимо, -  было:
а. еще хватает многих б. неотвратимо [во мно<гих>]  от  многих}  непобедимо,
носится по городам и селам и хватает жертв даже из самых заботливых  рук,  -
но ведь это {но все-таки} еще плохое утешение, если знаешь только, что "я  в
твоей беде не виновата, и ты, друг мой,  в  ней  не  виновата",  -  все-таки
каждая новая из этих обыкновенных  историй  приносила  Вере  Павловне  много
огорчения, а еще гораздо больше дела:  иногда  нужно  бывало  искать,  чтобы
помочь, - чаще искать не было нужды, {Далее  было:  сами  являлись}  надобно
было  только  помогать,  успокоивать,  {утеш<ать>}  восстановлять  бодрость,
восстановлять  гордость,  вразумлять,  что:  "перестань   плакать,   -   как
перестанешь, так и не о чем будет плакать". {Далее было: это такая}
     Но гораздо больше - о, гораздо больше - было радости,  -  да  все  было
радость,  кроме  огорчений,  -  а  ведь  огорчения  были  только  отдельными
случаями: {Далее было: а. пропадали б. общий ход за} ныне, через  три-четыре
{два-три} месяца, огорчишься за одну, а в то  же  время  радуешься  за  всех
других, - а пройдет две-три недели, и  за  эту  тоже  уж  можно  радоваться.
Светел и весел  был  весь  обыденный  ход  дела  -  постоянно  радовал  Веру
Павловну. А если и бывали в нем иногда тяжелые нарушения  от  огорчений,  за
них вознаграждали и особенные радостные случаи, которые, бывало, встречались
чаще огорчений: вот удалось пристроить маленького брата {Вместо:  маленького
брата - было: родственника или кого-нибудь  из  родных  деву<шки>}  девушки,
вот, {Далее было: удалось самой девушке удалось получить <так  в  рукописи>}
во второй год, две девушки выдержали экзамен на домашних учительниц,  -  это
было какое счастье для них! {Далее начато: Но чащ<е>} Было несколько  разных
таких хороших случаев. Но чаще всего причиною веселья для всей мастерской  и
радости для Веры Павловны бывали {Далее было: разумеется} свадьбы.  Их  было
довольно много - в два  года  до  десяти,  -  и  все  были  удачны.  Свадьбы
праздновались очень весело: много бывало вечеров и перед свадьбою,  и  после
свадьбы, много бывало сюрпризов невесте  от  ее  подруг  по  мастерской,  из
резервного фонда, мастерская делала ей приданое. {Далее было:  Некоторые  из
десяти девушек, вышедших} Но опять и сколько бывало хлопот Вере Павловне,  -
полны руки, разумеется. Одно только сначала казалось мастерской  неделикатно
{нехорошо}  со  стороны  Веры  Павловны:  первая  невеста  просила  ее  быть
посаженною матерью, просила очень много и не упросила; вторая - тоже просила
и не допросилась. {Далее  начато:  Думали  сначала}  Чаще  всего  посаженною
матерью бывала Мерцалова или мать ее, тоже хорошая  дама,  Вера  Павловна  -
никогда: она, вместе с другими, и одевала, и провожала в церковь невесту, но
не посаженною матерью. {Чаще всего ~ матерью, вписано.}
     В первый раз подумали,  что  это  {Далее  было:  гордость,  -  но  Вера
Павловна [сама одевала невесту] вовсе не  так}  недовольство  чем-нибудь,  -
объяснились - нет, видно, что она очень рада была  приглашению,  хоть  и  не
{Вместо: хоть и не - было: потому только не}  приняла  его;  во  второй  раз
поняли: это просто  была  скромность:  Вере  Павловне  не  хотелось  парадно
являться патроншей {Далее было начато: своих} невесты, она всячески избегала
всякого  вида  превосходства  или  влияния,  {Далее  начато:  она  вообщ<е>}
старалась всегда выводить вперед других - и действительно  успевала  в  этом
так, что многие из дам, бывавших в мастерской для заказов, не видели  в  ней
ничего отличного от двух других  закройщиц;  {от  простой  закройщицы}  иные
обращались к ней же самой с вопросом, кем заведен такой порядок в мастерской
- и Вера Павловна чувствовала едва  ли  не  самую  приятную  из  всех  своих
радостей от мастерской, когда получала через это случай объяснять  {уверять}
не столько спрашивающей даме, сколько  самой  себе,  что  все  это  устроено
самими девушками. Впрочем, в желании убедиться, что ее личная роль не  очень
значительна, действовала не одна скромность, - тут было и другое чувство: ей
хотелось думать, что мастерская могла бы идти без нее, что  могут  возникать
другие {без нее другие} такие же  мастерские  совершенно  самостоятельно,  и
даже - почему же нет? вот было бы хорошо! это было бы лучше  всего!  -  даже
без всякого руководства  со  стороны  кого-нибудь  не  из  разряда  швей,  а
исключительно мыслью и уменьем самих швей, - это была  самая  любимая  мечта
Веры Павловны.

     И вот таким образом прошло гораздо более двух лет  {Вместо:  гораздо  ~
лет - было: два с половиною}  со  времени  основания  мастерской,  несколько
более {Было: а. почти б. около} трех лет со времени замужства Веры Павловны.
Как тихо и деятельно {Далее было: спокойно} прошли эти годы, как полны  были
они и спокойствия, и радости, и всего доброго.
     Поутру {Далее было: чай, приготовленный}  Вера  Павловна,  проснувшись,
долго нежится в постели, - она любит нежиться, {полежать на теплом  ме<сте>}
- и немножко как будто  дремлет,  и  думает,  что  надобно  сделать,  и  так
полежит, не дремлет и не думает, -  нет,  думает:  "ах,  как  тепло,  мягко,
хорошо, - славно нежиться поутру!" {Далее начато: - А вон} - Так и  нежится,
пока из средней, <л. 29 об.> нейтральной, комнаты муж, то есть  "миленький",
говорит: "Верочка, проснулась?" {одевайся} "Да, миленький". Это значит,  что
муж может начинать делать чай и что Вера Павловна - нет, в своей комнате она
не Вера Павловна, а Верочка - начинает {В рукописи: и  начинает}  одеваться.
Ах, как же долго она одевается, - нет, она одевается скоро - в одну  минуту,
- но она долго  умывается,  она  любит  плескаться  в  воде  и  потом  долго
причесывает волосы, да и не то чтобы причесывала, а любит возиться с ними, -
впрочем, иногда долго надевает и ботинки - у ней  отличные  ботинки,  -  она
очень скромно одевается, но ботинки - ее страсть.
     Вот  и  выходит  к  чаю,  в  нейтральную  комнату,  обнимает  мужа,   -
"миленький, каково почивал?", толкует  ему  за  чаем  о  разных  пустяках  и
не-пустяках, впрочем {Далее было: но  надобно  сказать,  что  Верочка}  Вера
Павловна - нет, Верочка, она и за  утренним  чаем  еще  Верочка  -  пьет  не
столько чай, сколько сливки, - чай  только  предлог  для  сливок,  -  сливок
больше половины чашки, сливки - это тоже ее страсть. Трудно достать  хорошие
сливки  в  Петербурге,  -   но   Верочка   отыскала   {отыскала   молочницу}
действительно отличные сливки, без всякой подмеси. У ней есть  мечта:  иметь
свою корову. Что ж, если дела пойдут, как шли, - через  год,  через  полтора
это можно будет сделать. {Далее было: Есть, пожалуй, еще мечта, нет, это  не
мечта, это так только, как}
     Но вот чай кончен:  10  часов.  "Миленький"  уходит  на  уроки  или  на
занятие,  -  у  него  есть  занятие  в  контор