к положительный, без доказательств не верю.
     - Какие же доказательства я могу тебе представить?
     - Ну вот и пятишься, и уличаешь себя, что врешь. Какие  доказательства?
Будто трудно найти? Да вот тебе: завтра мы собираемся ужинать  опять  здесь.
{Далее было: Я привезу [М<атильду>] свою} M-lle Жюли будет  так  добра,  что
привезет Сержа, я привезу свою миленькую Матильду,  ты  привезешь  ее;  если
привезешь, я проиграл, ужин на мой  счет;  не  привезешь  -  изгоняешься  со
стыдом из нашего круга. {Далее было: а. и я продолжаю б. и я  беру  на  себя
продолжать с нею то [что], чего ты в. я изгоняю} - Жан дернул сонетку, вошел
слуга. - Simon, завтра ужин на шесть персон, точно {самый} такой,  как  был,
когда я у вас венчался с  Матильдою,  помните,  перед  рождеством,  {Вместо:
перед рождеством - было: весной} - и в той же комнате.
     - Как не помнить такого ужина, мсье. Будет исполнено. Слуга  поклонился
и вышел.
     - Гнусные люди! Гадкие люди! Я была уличною женщиною два года в Париже,
я жила эти два года в самом гадком доме, где собирались мошенники, воры, - я
там не встречала троих  таких  низких  людей  вместе!  {Далее  было  начато:
Поодиночке} Боже, с кем я принуждена жить в обществе!  За  что  такой  позор
мне, боже? - Она упала на колени. - Боже, я слабая женщина!  Голод  я  умела
переносить, но в Париже так холодно зимой! Холод был так жесток,  обольщения
так хитры! Я хотела жить! Я хотела любить - боже, ведь это не грех,  за  что
же так наказываешь меня? Вырви меня из  этого  круга,  вырви  меня  из  этой
грязи! Дай мне силу сделаться опять уличною женщиною в Париже, - я не  прошу
у тебя ничего другого, я не достойна ничего другого! - но освободи  меня  от
этих людей, этих гнусных людей! - Она вскочила  и  подбежала  к  офицеру:  -
Серж, и ты такой же? Нет, ты лучше их. Разве это не гнусно?
     - Гнусно, Жюли.
     - И ты молчишь? допускаешь? соглашаешься? участвуешь?
     - Садись ко мне на колени, моя милая Жюли. - Он стал  ласкать  ее,  она
успокоилась. - Как я люблю тебя в такие минуты. Ты славная женщина.  Ну  что
ты не соглашаешься повенчаться со мною? Ведь сколько раз я  просил  тебя  об
этом. <л. 5>.
     - Брак? Ярмо? Предрассудок? Никогда! Я тебе  запретила  говорить  такие
глупости. Не серди меня. Но, {Я тебе запретила ~ Но - вписано.} Серж,  милый
Серж! Запрети ему, он тебя боится, спаси ее!
     - Жюли, будь хладнокровнее. Это невозможно, - не он,  так  другой,  все
равно. Да вот, посмотри - Жан уже думает отбить ее у  него,  а  таких  Жанов
тысячи. От всех не убережешь, когда мать хочет торговать дочерью. {Текст: Да
вот ~ дочерью. - вписан.} Лбом стену не прошибешь, говорим мы,  русские.  Мы
умный народ, Жюли. Видишь, как спокойно я  живу,  приняв  этот  наш  русский
принцип.
     - Никогда! Ты раб, - француженка свободна! Француженка  {Она}  борется,
француженка {она} падает, но она  борется!  Я  не  допущу!  {Далее  было:  -
Поверь, Жюли, ничему тут нельзя помочь. У нас говорят:  "один  [не]  воин  в
поле не рать".} Кто она? Где она живет? Ты знаешь?
     - Знаю.
     - Поедем к ней. Я предупрежу ее.
     - В первом-то часу ночи?  Поедем-ко  лучше  спать.  До  свиданья,  Жан.
{Далее было: - До свиданья. Мы с Жюли не будем на вашем ужине.} До свиданья,
Сторешников. Разумеется, вы не будете ждать Жюли и меня  на  ваш  завтрашний
ужин: вы видите, как она раздражена.  Да  и  мне,  сказать  по  правде,  эта
история не нравится. Но, конечно, вам нет дела до моего  мнения,  мне  -  до
ваших дел. До свиданья.
     - Экая бешеная француженка, - сказал  статский,  потягиваясь  и  зевая,
когда офицер и Жюли ушли. - Это уж чересчур: с умеренностью - хорошо,  когда
хорошенькая женщина будирует, но {Далее было: до такой степени  бушевать}  с
нею я бы не ужился четырех часов, не то что четырех лет, как Серж.  Конечно,
{А впрочем} Сторешников, наш ужин не расстраивается от ее каприза? Я привезу
Поля с Мари вместо них. А теперь пора по домам - мне  еще  нужно  заехать  к
Матильде.

     - Ну, Вера, хорошо. {Вместо: Ну, Вера, хорошо - было начато:  Я  вчера}
Цвет лица свежий, и глаза не заплаканы. Видно, начала  слушаться  матери,  -
говорила за утренним чаем Марья Алексеевна. - Верочка  сделала  нетерпеливое
движение. - Ну хорошо, не стану говорить, не расстраивайся. {не серд<ись>} А
я вчера так и заснула у тебя в комнате. Может, наговорила  чего  лишнего.  Я
вчера не в своем виде была.  Ты  не  верь  тому,  что  я  с  пьяных-то  глаз
наговорила, слышишь? не верь.
     Верочка промолчала: мать была опять прежняя Марья  Алексеевна,  и  глаз
неопытнее верочкина не мог бы подметить в ней никаких остатков человеческого
достоинства. {Далее  начато:  а.  Она  б.  Прежней  безусловн<ой?>}  Верочка
усиливалась победить отвращение, но не могла. Однако  же  жалость  к  матери
осталась в ней навсегда.
     - Одевайся, Верочна, - чать, скоро  придет  Мишка-дурак.  -  Она  очень
заботливо осмотрела наряд  дочери  и  осталась  -  довольна.  -  Если  ловко
поведешь себя, подарю серьги с большими-то изумрудами, {Далее было:  знаешь,
те, что мож<но>} - они старого фасона; {Далее  было:  а.  но  можно  передел
<ать> на брас<летку> б. Начато: если} ушам  тяжело,  но  если  на  браслетку
переделать эти камни, - хорошая  браслетка  будет.  Они  у  меня  за  заклад
остались за 150 рублей, - с процентами 250, - а стоят больше  400.  Слышишь,
подарю.
     Явился Мишка-дурак. Справился о здоровье Веры Павловны, - "я  здорова",
- он сказал, что очень рад, и  навел  речь  на  то,  что  здоровьем  надобно
пользоваться, {Далее начато: а.  что  не  сме<ет>  б.  он  пред<лагает?>}  -
конечно, надобно, - по мнению Марьи Алексеевны,  и  молодостью  тоже,  -  он
совершенно согласен и думает, что хорошо было  бы  воспользоваться  нынешним
вечером для поездки за город: день морозный, дорога чудесная. - "С кем же он
думает ехать?" - "Только втроем: Марья  Алексеевна,  Вера  Павловна  и  он";
{Далее было: прокатятся по островам,} -  в  таком  случае  Марья  Алексеевна
совершенно согласна; это будет очень мило. Но  теперь  она  пойдет  готовить
кофе и закуску, а Верочка споет что-нибудь.
     - Верочка, ты споешь что-нибудь? {Далее начато: ты, кажется, после с} -
прибавляет  она  многозначительным  тоном,  {выражен<ием>}  не   допускающим
возражений.
     - Спою.
     Она села {стала} к фортепьяно и запела "Тройку",  -  тогда  эта  {Было:
тогда это был новый ро<манс>} песня была только что положена на  музыку.  Но
она скоро остановилась. {Далее было: Вы знаете [этот  ро<манс>]  эту  песню?
вдруг спросила она, остановившись на  третьем  куп<лете>}  Марья  Алексеевна
была очень довольна: видно, что Верочка хочет  соблюдать  послушание,  Марья
Алексеевна так и внушала ей, {Вместо: Марья Алексеевна ~ ей - было: она  так
и говорила}  -  "немножко  пропой,  {Далее  было:  что  терять}  а  потом  и
заговори". Но к ее досаде Верочка заговорила по-французски, -  "ах,  дура  я
какая: ведь и забыла ей сказать, чтобы говорила по-русски". {Далее начато: -
Мсье Сторешников}
     Но Вера говорит тихо, - улыбнулась, - ну, значит ничего, хорошо. Только
что же стоит, выпучив глаза? впрочем, что же, - известно:  Мишка-дурак,  так
дурак и есть. Он только и умеет хлопать глазами. А нам таких-то и нужно.  Ну
вот, подала ему руку; отлично, отлично.
     - Мсье Сторешников, я должна говорить с вами серьезно. Вчера  вы  взяли
ложу, чтобы выставить меня вашим приятелям как вашу любовницу. Говорить вам,
что это бесчестно, я не буду: если бы способны были понять  это,  вы  бы  не
сделали так. Но я теперь предупреждаю вас: я буду остерегаться встреч с вами
где бы то ни было. Но если вы осмелитесь подойти  ко  мне  где-нибудь,  -  в
театре, {Далее было: на улице} у кого-нибудь из наших  знакомых,  на  улице,
все равно, - я даю вам пощечину. {Далее было: и пусть  будет  со  мною,  что
будет.} Мать замучит {съест} меня {Далее начато: а. я ре<шилась?>  б.  но  я
этого в. я это знаю} (она улыбнулась). Но пусть будет со  мною,  что  будет,
все равно. Вы слышали? {Далее было: а. У  нас  б.  К  нам  запре<щаю>  в.  Я
про<шу> г. Бывать к нам д. Вы перестали бы бывать у нас.  Точно  так  же  [я
даю] я вам е. Если бы в вас была искра чести, вы перестали бы бывать у  нас,
- [но] вы этого не сделаете; но, конечно, я не буду  выходить  к  вам.  Если
меня будут тащить к вам насильно, - [предупреждаю, что у меня есть] но этого
не будет: мать боится уголовных дел.} Вы ныне  вечером  получите  от  матери
моей  записку,  что  нынешнее  катанье  наше  расстроилось,  потому  что   я
нездорова. {Далее начато: Но если в вас есть хоть искра  чести,  перестаньте
бывать у нас}
     Он стоял и хлопал глазами, как уже и заметила Марья Алексеевна.
     - Я говорю с вами, как с человеком, в котором нет ни искры  чести.  Но,
может быть, я ошибаюсь, может быть, {Далее было: вы просто} легкомыслие  еще
не до конца испортило вас. В таком случае, я прошу вас, перестаньте бывать у
нас. Тогда я прощу вам вашу клевету. Если вы согласны, дайте  вашу  руку,  -
она протянула руку - он взял, сам не понимая, что делает.
     - Благодарю  вас.  Уйдите  же;  скажите,  что  вам  надобно  торопиться
приготовить лошадей для поездки.
     Он  опять  похлопал  глазами.  Она  обернулась  к  нотам  и  продолжала
"Тройку".
     Через минуту Марья Алексеевна вошла, и кухарка втащила поднос с кофе  и
закуской. Михаил Иванович, {Далее начато: уже дер<жал>}  вместо  того  чтобы
сесть за кофе, взял шляпу и пятился к дверям. "Куда <л. 5 об.> же вы? Что  с
вами?" - "Я тороплюсь, Марья Алексеевна, распорядиться о  лошадях".  -  "Еще
успеете". Но Михаил Иванович был уже за дверями.
     Марья Алексеевна бросилась из передней в зал с поднятыми кулаками  и  с
криком: "Что ты сделала, Верка проклятая? А?" Но проклятой Верки уже не было
в зале, - мать бросилась к ней в комнату, - дверь  верочкиной  комнаты  была
заперта, - мать надвинулась всем корпусом  на  дверь,  {Вместо:  мать  ~  на
дверь, - было: мать попробовала выломать дверь} чтобы выломать ее, но  дверь
не подавалась, а проклятая Верка  сказала:  {сказала  через  нее}  "Если  вы
будете выламывать дверь, я разобью окно и стану звать на помощь.  А  вам  не
дамся в руки живая". Марья Алексеевна бесновалась долго, но двери не ломала;
наконец устала кричать. Тогда Верочка сказала  через  дверь:  "Маменька,  со
вчерашнего вечера мне стало вас жаль. У вас было  много  горя,  вы  сказали,
оттого вы и стали такая. {Далее было: Прежде я этого не понимала и  [делала]
любила, когда вы злились. Когда вы меня ругали, когда били, [а я радовалась,
что так разозлила, что] я рада была, что вы разозлились. А теперь я не  хочу
этого. Приходите к двери  через  час,  я  вам  все  скажу,  если  вы  будете
спокойны.} Мне жалко вас. Я не хочу вас злить. {Вместо: Я ~ злить - было: Не
злитесь} Приходите к двери через час - и, если будете спокойны,  я  вам  все
скажу и выйду к вам. А теперь успокойтесь".
     Утомленные нервы {мысли} сами собой успокоиваются, и у Марьи Алексеевны
родилось раздумье:  не  лучше  ли  вступить  в  переговоры  с  дочерью,  чем
добиваться у нее послушания ругательствами и побоями? Ведь  без  нее  ничего
нельзя сделать - не женишь же  без  нее  на  ней  Мишку-дурака.  Не  удалось
повести с нею дело, как волчихе, не надо ли стать  лисой  и  с  нею,  как  с
Мишкой-дураком? {Далее начато: Ведь она и то} Да и то надо сообразить:  ведь
еще неизвестно, что она ему сказала, ведь они руки пожали  друг  другу,  что
это значит?  -  Разумеется,  таких  мыслей  не  пришло  бы  в  голову  Марье
Алексеевне, если бы она не видела, что власть ее над дочерью  оборвалась,  -
ну, разумеется,  по  наблюдению,  внесенному  во  все  романы,  что  дерзкий
человек, не привыкший встречать сопротивления, {Далее было: падает, встретив
сопротив<ление>} трусит  и  бывает  разбит  наповал,  как  встретит  твердое
сопротивление.
     Но однако же много времени, много  времени  взяла  у  Марьи  Алексеевны
борьба {Вместо: много времени ~ борьба - было: сидела  Марья  Алексеевна,  в
борьбе} между бешенством и чувством бессилия, свирепостью и хитростью, и бог
знает, чем бы все это кончилось, если бы не раздался звонок. Это были Жюли с
своим Сержем.

     - Серж, говорит по-французски ее мать? - было  {сказала}  первое  слово
Жюли, когда она проснулась.
     - Не знаю, а должно быть, не говорит, {Далее было: с нами вчера нет}  -
она такая грубая баба. Нет, наверное не говорит, {Далее начато:  иначе,  раз
она вмеша<лась>} - это было видно по ее лицу, когда она вчера вслушивалась в
наш шепот. А ты все еще не выкинула из головы своей мысли?
     - Нет, Серж; и я попрошу тебя ехать со  мною,  когда  мать  не  говорит
по-французски, - может  быть,  понадобится  передать  ей  что-нибудь  такое,
{Вместо: может быть ~ такое, - было: вероятно, мне надобно будет передать ей
[многое что я] много такого,} что я не хотела бы передавать через дочь.
     - Изволь, мой друг, я рад. {Изволь ~ я рад. вписано.}
     Жюли и Серж проснулись поздно; пока собрались, ушло время часов до  12,
а тут понадобилось  по  дороге  завернуть  к  Вихман,  -  Жюли  заболталась,
{заболталась часа три} загляделась  на  наряды,  -  потом  заехали  в  лавку
Погребова, - потом Жюли вздумалось съесть пирожок в какой-то кондитерской, -
таким-то образом и Михаил Иванович успел побывать у  управляющего,  и  Марья
Алексеевна успела набеситься  до  усталости  и  потом  просидеть  бог  днает
сколько времени в усталом и благоразумном размышлении,  прежде  чем  Жюли  и
Серж доехали с Литейной на Гороховую.
     - Серж, а под каким же предлогом приехали мы? - спросила Жюли, входя на
лестницу.
     - Ну, все равно, что вздумается, - она отдает деньги  {вещи}  в  залог,
сними брошку,  отдай  ей,  или  вот,  гораздо  лучше:  дочь  дает  уроки  на
фортепьяно,  ты  хочешь  учить  какую-нибудь  племянницу.  {Текст:  Серж   ~
племянницу - вписан.}
     Кухарка пришла в благоговение, увидев  мундир  Сержа  и  в  особенности
великолепие Жюли, - такой важной дамы она еще никогда не  видывала  лицом  к
лицу.  В  такое  же  благоговение  и  неописанное  удивление  пришла   Марья
Алексеевна, когда кухарка доложила, {сказала} что "полковник {генерал} N. N.
с супругою {К слову: супругою - на полях  зачеркнутая  вставка:  Жюли  звала
Сержа, по французскому  обыкновению,  мужем,  он  ее  женою.  Круг  [который
обнимался], сплетни о котором доходили до Марьи Ал<ексеевны>, не  поднимался
выше того слоя} изволили пожаловать". Полковник был очень  важной  {хорошей}
фамилии. Марья Алексеевна оправилась наскоро и выбежала. {Далее было: -  Мне
очень приятно, что я имел вчера удовольствие познакомиться с вами в  театре,
- позвольте рекомендовать вам  мою  жену,  -  [Серж]  Жюли  по  французскому
обыкновению звала Сержа мужем, и он ее всегда  называл  женою,  -  мы  много
слышали о том, что ваша дочь прекрасная учительница музыки, - моя жена имеет
племянницу, - девочку лет 6, - которой пора учиться на фортепьяно,  [но  моя
жена] и вот она просит вашу дочь давать уроки.}
     Серж сказал, что {что уже} очень рад вчерашнему случаю,  познакомившему
и пр., сказал, что у его жены есть племянница и  прочее,  что  его  жена  не
говорит по-русски, {Вместо: не говорит по-русски - было: француженка} потому
он был нужен как переводчик, и т. д.
     - Да, могу благодарить моего создателя, - сказала Марья Алексеевна, - у
Верочки большой талант учить на фортепьянах, и я за счастье почту,  что  она
вхожа будет в такой дом. Только учительница-то моя  несколько  нездорова,  -
Марья Ал<ексеевна> говорила особенно громко, чтобы Верочка слышала ее  слова
и сообразовалась с ними, - не  знаю,  будет  ли  она  в  состоянии  выйти  и
показать вам пробу свою на фортепьянах. - Верочка, друг мой, можешь ты выйти
сюда или нет?
     "К матери какие-то незнакомые люди, {Вместо: К матери ~  люди  -  было:
Верочка слышала чужие голоса, - какие-то гости} - почему ж не выйти?  Видно,
что она при них не станет делать сцену".  Верочка  отперла  дверь  и  вышла;
взглянула на Сержа и вспыхнула от стыда, от досады.
     У Жюли были такие глаза, от которых редко что укрывалось, и она  начала
прямо:
     - Милое дитя мое, вы удивляетесь {Далее начато: видя и  негоду<ете>}  и
смущаетесь, видя человека, при котором вчера были так оскорбляемы, который и
сам, вероятно,  участвовал  в  оскорблениях.  Мой  муж  легкомыслен,  но  он
все-таки лучше других повес; вы его извините для меня, а я приехала,к вам  с
добрыми намерениями. Мы говорим, что хотим просить  вас  давать  уроки  моей
племяннице. Это только предлог, но надобно поддержать его. Вы  сыграете  нам
что-нибудь, - покороче, - потом я пойду в вашу комнату,  и  мы  переговорим.
Слушайтесь меня, дитя мое <л. 5>.
     Та ли это Жюли, {Далее начато: а. вертляв<ая> б.  отчаян<ная>}  которую
знает вся аристократичная петербургская молодежь? Та ли это  {Далее  начато:
легкомысл<енная>} Жюли, {Далее было: а. у которой б, которая чуть на  голове
не ходит?} которая кричит, поет, легкомысленничает, отпускает  такие  штуки,
от которых не всякий повеса не покраснеет? {Далее было: которые} Нет, это не
она, - это  серьезная,  солидная,  величественная  дама,  {Далее  было:  она
говорит плавно} - это княгиня, до ушей которой никогда не доносилось ни одно
грубоватое  слово,  которая  во  всю   жизнь   была   и   будет   строжайшею
хранительницею самого строгого светского достоинства.
     - Верочка, госпожа  полковница,  верно,  передали  тебе  свое  желанье?
{Далее начато: Ты, конечно, почтешь себя}
     - Да, жена {она} сказала ей, зачем приехала, - подтвердил Серж.
     - Так ты, конечно, почтешь себя за честь соответствовать их  намерению,
если потрафишь {угодишь} на них своим искусством. А теперь  сделай  при  них
пробу ему на фортепьянах. {Вместо: при них ~ на фортепьянах - было:  а.  ему
б. при них}
     Верочка села делать пробу  на  фортепьянах,  Жюли  стала  возле  нее  и
показывала вид, что внимательно слушает, Серж занимался разговором с  Марьею
Алексеевною.
     - Ты, конечно, выведываешь  из  нее  все,  что  нужно,  {Далее  начато:
расспроси<шь>} - конечно, ты расспросишь ее больше  всего  о  ее  намерениях
относительно твоего гадкого приятеля. Мы уходим, ты не  отпускай  ее  мешать
нам, мы скоро кончим.
     - Жена говорит, - перевел Серж, - что ваша дочь  играет  восхитительно,
но что  она  желает  поближе  познакомиться  со  взглядом  вашей  дочери  на
преподавание и с ее характером, потому  характер  учительницы  действует  на
ребенка, а моя жена так заботится о своей племяннице. {Далее было: и  потому
она хочет с вашей дочерью - мы здесь стали бы им мешать, пусть они  уйдут  в
ко<мнату>}
     - У моей Верочки, можно сказать,  ангельский  характер,  уж  я  ей  так
успокоена, так успокоена.
     Жюли взяла Верочку за талью, прошла с  нею  раза  два  по  залу,  потом
повела ее в ее комнату.
     - Милое дитя мое, ваша мать дурная, очень дурная женщина. Но чтобы  мне
знать, как мне говорить с вами, прошу вас рассказать мне,  как  и  зачем  вы
были вчера в театре и что там было с вами. Я все это знаю от моего мужа,  но
из вашего рассказа я узнаю ваши понятия и  ваш  характер.  Говорите,  как  с
сестрою, откровенно - меня стыдиться нечего, и не  опасайтесь  {не  бойтесь}
меня.
     Та ли это Жюли, которая вчера {Далее было: брала} при  своем  любовнике
брала  руку  молодого  человека  и  заставляла  его  ощупывать  свою  грудь,
приговаривал: "плотнее, смелее - чувствуете тело?" {Далее было: Да,  это  та
самая Жюли, которая еще и не такие штуки делала и будет делать,  -  [неужели
это она] что это она, - она} - Ее ли это лицо, ее  ли  голос  внушает  такое
полное и заслуженное доверие - чистой девушке? она ли слушает эту девушку  с
нежною внимательностью, с благородным негодованием чистейшей из женщин?  Да,
это она, та самая Жюли, которая вчера кутила и ныне будет  кутить,  -  нужды
нет,