орое  время  спустя  Шей  вернулась  на  кухню  и  стала   терпеливо
дожидаться, когда во двор въедет машина Яна. В этот момент зазвонил телефон.
К своему удивлению, она услышала в трубке знакомый голос своего  агента.  Он
сообщил ей, что Завала остановил свой выбор на ней, но потребовал, чтобы она
еще раз приехала к нему для съемок. Он был доволен ее работой, но  некоторые
фотографии его не устраивали.
   Шей глубоко вздохнула.
   - Мне очень неприятно, что я подвожу тебя, - сказала она агенту, -  но  я
не смогу этого сделать... Я знаю, но... Ну... В общем... Я очень сожалею, но
мне что-то не хочется работать с ним... Дело не  в  том,  что  он  вел  себя
непрофессионально и часто набрасывался на меня с непозволительными упреками.
Меня это не волнует. Мне заплатили только за пробу,  а  не  за  всю  работу,
поэтому он не имеет права использовать мои фотографии  без  моего  согласия.
Кроме того, есть еще одна причина, более серьезная, чем все это... Нет, дело
не в этом. Просто у меня будет ребенок... Нет, я очень  взволнована...  Нет,
не думаю... Конечно, если будет что-то  очень  интересное...  Возможно.  Мне
необходимо поговорить  об  этом  с  Яном...  Хорошо.  Извини,  что  так  все
получилось... Большое спасибо. Пока.
   Шей печально вздохнула и положила трубку. Ну вот теперь все кончено. Но у
нее не было ощущения потери или утраты. Она повернулась к  двери  и  увидела
Яна. Блуждавшая на ее лице таинственная улыбка сразу же исчезла.  Шей  долго
смотрела на мужа, стараясь определить его настроение, но ей это не  удалось.
Лицо Яна было непроницаемо.
   - Я не слышала, когда ты вошел, - сказала она наконец тихим голосом.
   Он смотрел на ее лицо  каким-то  рассеянным  взглядом.  Его  пальто  было
припорошено снегом, а возле ботинок образовались лужи от растаявшего снега.
   - У тебя будет ребенок? - спросил он дрожащим голосом.
   Она молча кивнула головой, сгорая от любопытства. Что он скажет? Будет ли
рад?
   Ее любопытство было тут же  удовлетворено.  Он  сделал  к  ней  несколько
шагов, сбросив пальто прямо на пол кухни,  протянул  руку,  но  затем  резко
убрал ее и спрятал за спину. Его изумленные глаза скользнули по  ее  животу,
который был таким же плоским, как и всегда.
   Шей нежно улыбнулась ему.
   - Ты можешь прикоснуться к нему, - сказала  она.  -  Мне  было  бы  очень
приятно, если бы ты это сделал.
   - Шей, -  обратился  он  к  ней  каким-то  странным  голосом,  наполовину
извиняющимся, наполовину благодарным. Притянув ее к себе, он  прислонился  к
стене плечом и осторожно погладил ее живот свободной  рукой.  -  Ребенок,  -
прошептал он. - Наш ребенок. - Его рука слегка задрожала  на  ее  животе.  -
Шей, я чувствовал себя таким несчастным все это время.
   Она уткнулась лицом в его грудь, ощущая до боли приятный, такой родной  и
дорогой мужской запах.
   - Я тоже, Ян.  Мне  так  недоставало  тебя.  Я  ужасно  соскучилась  и  с
нетерпением ждала той минуты, когда мы снова будем близки с тобой.
   Не отрывая руку от ее живота, он другой рукой приподнял ее подбородок.
   - Прошло так много времени, - тихо сказал он, - что я  почти  забыл  вкус
твоего поцелуя. Шей кокетливо улыбнулась.
   - Ты можешь без всяких колебаний восстановить свою память прямо сейчас, -
сказала она слегка дразнящим тоном.
   Его губы были твердыми и удивительно теплыми, хотя он только что вошел  в
дом. Они жадно впились  друг  в  друга  губами  и  стояли  так  долго,  что,
казалось, прошла целая вечность. Его прохладные пальцы нежно поглаживали  ее
живот, в котором уже была новая жизнь, жизнь его ребенка.
   Она почувствовала, что все его тело  задрожало  в  приступе  первородного
стремления истосковавшегося тела к любовной ласке и  обладанию,  насыщенному
полнотой бытия. Ян издал страстный стон  и,  решительно  раздвинув  ее  губы
своим языком, совершал такие движения, от которых у Шей помутилось в глазах.
   - Пойдем в постель, - нетерпеливо сказал он, когда  возбуждение  достигло
своих пределов. Испив необыкновенно сладкий нектар  ее  губ,  он  наклонился
ниже и стал нежно целовать ее шею и грудь.
   - А как же ужин? - спросила она едва слышным голосом.
   - Потом.
   Он подхватил ее на руки и понес, глядя на нее любящими глазами. В спальне
они  медленно  раздели  друг   друга,   стараясь   не   торопиться,   смотря
истосковавшимися  глазами.  Через  несколько  минут  они  были  в   постели,
прикрывшись теплым одеялом.
   - Обними меня, - попросила она, обвивая его шею  руками.  -  Обними  меня
покрепче.
   В этот момент им казалось, что их сердца бьются как одно, что они слились
в единое, неразделимое сердце, обе части  которого  так  долго  искали  друг
друга. Они прижались друг к другу так крепко, что, казалось, все  клетки  их
тел слились в одно целое, как  и  их  сердца,  -  Я  вел  себя  как  глупый,
узколобый ханжа, - прошептал он ей на ухо. - Ты была права,  когда  обозвала
меня как-то ханжой, - признался он. - Почему ты не ударила меня, как  в  тот
первый раз? Я это заслужил.
   - Не думай, что я не испытывала такого желания, - сказала  она  улыбаясь.
Ей было очень приятно, когда его волосы на  груди  щекотали  ее  губы.  -  Я
просто не могла решиться на этот шаг, Ян. Если бы я знала, что произойдет, я
бы никогда не предложила свои услуги Завале и не позировала бы для него.
   - Нет-нет, - возразил он.  -  Ты  была  права,  когда  занялась  поисками
работы, которая тебе нравится. Я должен был понять твое желание и  отнестись
к нему терпимо. Сейчас я могу сказать тебе  откровенно,  что  очень  горжусь
твоим телом. Именно поэтому я не мог спокойно думать о том, что твоя красота
будет выставлена на всеобщее обозрение. Я был самым  настоящим  ослом.  Ведь
мне довольно часто приходится убеждать других мужчин в  том,  что  так  себя
вести нельзя. Я всегда осуждал  тупоголовых  мужиков,  относящихся  к  своим
женам  как  к  своей  неприкосновенной  собственности.  Я  всегда  был  ярым
сторонником равноправия супругов в браке,  но,  когда  дело  коснулось  меня
лично, я стал вести себя по-другому. Своим поступком я  перечеркнул  все,  о
чем так страстно проповедовал в церкви.
   Эти слова заставили Шей еще крепче прижаться к мужу.
   - А мне расхотелось позировать в тот самый момент, когда я  добралась  до
студии. Твое несогласие лишило эту работу всякой прелести. Я поняла, что  не
могу с прежней радостью позировать фотографу, зная, что мой муж не  одобряет
этого.
   - Вот видишь?! - воскликнул он тоном саморазоблачения. - Именно это  я  и
хотел тебе сказать. Я сразу почувствовал, что лишаю тебя чего-то такого, что
всегда было важным для тебя.
   Шей подняла голову и посмотрела ему в глаза:
   - Нет, Ян, ты ошибаешься. Я не хочу,  чтобы  в  моей  жизни  было  что-то
такое, что вызывало бы у тебя отторжение. Кроме того, этот  Завала  оказался
отъявленным негодяем. Он проклинал все на  свете:  меня,  свой  фотоаппарат,
освещение, своих помощников. Он кричал на всех, размахивал  руками,  выкурил
шесть сигарет с марихуаной, бил...
   Услышав эти слова, Ян резко сел на постели. Его глаза гневно сверкали,  а
ноздри раздувались от ярости.
   - Марихуана? Бил? Кого бил?
   - Успокойся, - сказала она нежно, поглаживая его волосы.  Ей  было  очень
приятно, что муж готов броситься на ее защиту. - Он бил кулаками  по  стене.
Все это так глупо и бессмысленно, что я вполне могу обойтись без него. Я уже
говорила тебе раньше, что очень избирательно отношусь к своим работодателям.
   Она прижала его к подушке, все еще теребя  пальцами  его  волосы.  Темные
пряди его волос обвивали ее пальцы, как тончайший шелк.
   - Но ты же, надеюсь, не собираешься навсегда расстаться со своей работой?
- озабоченно спросил он. -  Ты  что-то  сказала  о  другой  работе,  которую
предложил твой агент.
   - Ну, в общем, да, - нехотя протянула она, не зная, как  он  отнесется  к
этой новости.
   - Ну так скажи мне, что это за работа.
   - Журнал "Лайф" ищет  беременную  женщину,  чтобы  проследить  с  помощью
фотокамеры все стадии беременности - от самой начальной до рождения ребенка.
При этом за съемками будет наблюдать целая команда врачей. Они хотят создать
своеобразный фотодокумент всех стадий  беременности  -  от  начала  развития
плода до рождения ребенка.
   - Ты хочешь сказать, что мой сын появится в журнале "Лайф"? - просиял Ян.
   -  Значит,  против  того,  чтобы  твоя  жена  позировала  обнаженной,  ты
возражаешь, но при этом  ничего  не  имеешь  против  изображения  обнаженным
своего сына? Да и кто тебе сказал, что у нас будет именно сын?
   Он весело рассмеялся и еще крепче прижал ее к себе:
   - Мне, пожалуй, нравится идея, что  вы  оба  станете  знаменитостями.  Но
прежде я хотел бы поговорить с теми людьми, которые  будут  заниматься  этим
проектом. Ты ни в коем случае не должна подвергаться опасности.
   - Да я и сама не пойду на это, если будет  хоть  малейшая  опасность  для
ребенка. Либо это будет семейный проект, либо не будет никакого.
   - Я никогда не буду вести себя столь категорично.  Шей,  -  пообещал  Ян,
обнимая жену. - Клянусь тебе. Ты когда-то сказала, что не можешь подавлять в
себе стремление к привычной работе. Я  не  буду  настаивать,  чтобы  ты  это
делала.
   - А я  обещаю;  что  впредь  никогда  не  буду  вести  себя  как  упрямый
испорченный ребенок, - ответила Шей. - Я буду обсуждать с тобой каждый  свой
шаг и всегда буду прислушиваться к твоему мнению. - Она прильнула  (щекой  к
его волосатой груди. - Ты был прав насчет меня, Ян. Прав с самого начала.  Я
действительно играла роль. Мне хотелось быть свободной и беззаботной, потому
что я чувствовала себя незащищенной и не понимала, что я  собой  представляю
как личность. Мой отец стремился выработать у меня  бунтарский  характер.  У
него была дьявольская склонность  провоцировать  меня  на  дерзкие  шалости.
Фактически он поощрял  мое  скандальное  поведение.  А  мать  всегда  хотела
сделать из меня настоящую великосветскую леди и осуждала все мои выходки.  -
Шей задумалась, а затем продолжила:
   - Я оказалась между двух огней. Но так получилось, что мне  было  гораздо
легче быть дерзкой и тем самым  ублажить  отца,  чем  быть  благовоспитанной
девочкой на радость матери. Поэтому я никогда не  чувствовала  себя  цельной
натурой. Я как бы состояла из  двух  частей,  которые  постоянно  враждовали
между собой. И только твоя любовь помогла мне избавиться  от  противоречивой
раздвоенности.
   - Я уже говорил тебе о том, что люблю все грани твоей сложной личности, -
попытался возразить ей Ян.
   - Ты очень великодушен в своей оценке моего характера, Ян,  -  продолжала
Шей, не принимая его возражений. - Что касается моей работы, то  я  пока  не
буду строить планов. Беременность может полностью изменить мою фигуру. - Она
опустила руку на, его бедро и нежно  погладила  его  мускулистые  изгибы.  -
Кроме того, у меня будет немало забот здесь: ты, ребенок, работа в магазине,
церковь.
   - Думаю, особенно после этой жуткой недели, что именно  так  и  будет,  -
охотно согласился с ней Ян. - Ты проявила весьма незаурядные организаторские
способности. -  Он  провел  пальцем  по  ее  хрупкой  ключице.  -  Ты  Очень
понравилась всем, Шей.
   - Я счастлива, что это так. Но все это я делала  не  ради  себя,  а  ради
тебя.
   - Сколько раз на  этой  неделе  я  слышал  похвалы  в  твой  адрес!  Люди
восхищались тем, как ты умело и быстро действовала. Об этом мне говорили все
- от начальника пожарной команды до пострадавших. Никто не сказал ни  одного
плохого слова. - Он слабо улыбнулся и провел кончиком пальца по ее губам.  -
Кроме мистера Гриффина. Он видел, как ты пнула ногой печь и выругалась из-за
того, что она никак не разгоралась.
   - Это все выдумки! - возмущенно воскликнула Шей и спрятала  лицо  на  его
груди. - Неужели я действительно пинала ногой печь  и  ругалась?  Что-то  не
припомню такого случая.
   Он недоверчиво хмыкнул:
   - При этом мистер Гриффин признался, что ты была вне себя от ярости. - Он
взял жену за подбородок и повернул лицом к себе. - Когда все это закончится,
ты можешь быть причислена к лику святых.
   - Ты хочешь, чтобы я стала святой? - игриво спросила  она,  прижимаясь  к
нему грудью и теребя губами его соски. - Все время?
   - Нет, только на людях, - ответил он, улыбаясь.  -  Но  я  бы  предпочел,
чтобы в постели ты оставалась грешницей.
   - А ты будешь восхищаться грешницей? - спросила Шей и прикоснулась к  его
коже розовым языком, как бы желая  продемонстрировать  очередное  проявление
своей греховности.
   - Именно об этом я сейчас и думаю, - тихо сказал он.  "  -  И  прихожу  к
выводу, что всегда буду восхищаться тобой.
   Быстрым движением руки он отбросил в сторону одеяло и  повернул  жену  на
спину. Он не спеша осмотрел ее с ног до головы, изучая  каждую  черточку  ее
лица, каждый изгиб тела.
   - Я, никогда не забуду, как выглядело твое лицо, когда я  впервые  увидел
его в зеркале ванной комнаты, - сказал он, осыпая ее поцелуями.
   - - А я никогда  не  забуду  того,  что  я  увидела  перед  тем,  как  ты
повернулся ко мне... Это было первое, что я увидела, и я ничуть не  жалею  о
том, что познакомилась с тобой именно таким образом.
   Она провела рукой вдоль его тела и  без  труда  нащупала  то  самое,  что
увидела тогда в ванной. Ян вытянулся и застонал от удовольствия, что вызвало
у нее новый прилив анергии.
   -  Ты  бесстыдная  женщина,  -  шутливо  сказал  он.   -   Ты   пытаешься
воспользоваться слабым и беззащитным человеком.
   - Да, и не скрываю этого, -  подтвердила  она,  продолжая  ласкать  самую
чувствительную часть его тела и доводя его до исступления.
   - Даю тебе сорок лет, чтобы ты  прекратила  это  безобразие,  -  дрожащим
голосом прошептал он. Когда он прикоснулся языком к ее  уху,  она  выгнулась
дугой и слабо застонала, требуя продолжения его нежных ласк.
   Через секунду их губы сомкнулись в  бесконечно  долгом  поцелуе,  который
показался им более  страстным  и  более  сладким,  чем  все  предыдущие.  Он
почувствовал в своем рту ее мягкий и очень теплый язык и ответил ей тем  же,
доводя себя и ее до края блаженства.
   - Я никогда  не  смогу  полностью  насладиться  тобой,  -  простонал  он,
изгибаясь всем телом. - Ты возбуждаешь во мне все большее и большее желание.
   Ян соскользнул с ее разгоряченного тела и стал, не отрываясь, смотреть на
ее грудь  страстными  глазами.  С  видом  экспериментатора  он,  взяв  двумя
пальцами ее сосок, внимательно наблюдал за тем, как  он  набухает,  набирает
силу и становится каменно-твердым. Затем он наклонился и взял его в рот.
   - Какое блаженство, - прошептал он, оторвавшись на мгновение от нее.
   - Я тоже хочу показать тебе, как я люблю тебя, - прошептала она умоляющим
тоном.
   - У тебя еще будет такая возможность. Я еще не  закончил.  У  тебя  очень
много такого, что вызывает безграничный восторг.
   Когда он приблизился к ее животу, поцелуи  стали  еще  более  страстными,
более энергичными. Вскоре кончик его языка оказался в углублении  ее  пупка.
Она  томно  застонала  и  беспомощно  вытянулась  на  кровати,  не  в  силах
сдерживать страстные позывы тела. С  особой  страстью  он,  целовал  все  те
места,  которые  находились  пониже  живота.  В  ее  затуманенном   сознании
промелькнула мысль о том, что Ян, бесспорно, самый горячий любовник,  какого
только можно себе представить. Его поцелуи, не знающие преград, его любовные
ласки, которым неведомы ограничения, щедрые проявлении его чувств - все  это
поднимало ее на такую высоту невыразимого блаженства, о котором она даже  не
подозревала.
   - Пожалуйста, Ян, - умоляла она его едва слышным голосом, теряя терпение.
   Ян обхватил ее спину, приподнял, а сам  опустился  на  колени.  Еще  одно
мгновение, и его упругое тело  вошло  в  нее,  доставляя  безмерную  радость
своими  ритмичными  движениями.  Они  слились  в  единое  целое,   отдавшись
сжигающей их страсти.
   - Шей судорожно покачивалась вверх и вниз, хватая открытым  ртом  воздух.
Ей казалось, что она задохнется от  переполняющих  ее  чувств.  Она  уже  не
стонала, а кричала. Это был не просто  порыв  страсти,  а  всепоглощающая  и
сметающая все на своем пути буря, и они оказались  в  самом  эпицентре  этой
бури. Она со страшной силой толкала их друг к другу, пока наконец не утихла,
оставив после себя их обессиленные тела.
   - Ты уверен, что всегда был священником? - тихо  спросила  она  несколько
минут спустя, сонно закрыв глаза и нежно теребя рукой прядь его волос.
   - Почему ты спрашиваешь? - Он  наклонился  к  ее  лицу  и  слизал  языком
капельки пота со лба.
   - Потому что у тебя обнаружились  выдающиеся  способности  любовника.  Он
затрясся в беззвучном смехе:
   - Ты не будешь жить в Эдеме так же долго, как  бедная  Ева,  моя  дорогая
Шей.
   - Тебя это огорчает?
   - Нет, но если ты  спросишь  меня,  люблю  ли  я  тебя,  то  ответ  будет
однозначным - да. - - Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. - И никогда
не меняйся. Я люблю тебя такой, какая ты есть.



   Сандра БРАУН
   НЕ ПРИСЫЛАЙ ЦВЕТОВ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Анонс

    Страшная  тайна  крылась  в  прошлом  Пирса,  и  потому  он,  сильный  и
мужественный, обрек себя на одиночество, не желая втягивать в свои несчастья
ту, которая полюбит его. Но однажды Пирс  повстречал  очаровательную  Алису,
молодую вдову, втайне мечтающую о новом счастье,  -  и  буквально  рухнул  в
водоворот пылкой страсти и безумной, сметающей на своем пути любые пре грады
любви...

Глава 1

   Более прелестного задика он не видел, пожалуй, никогда в жизни.
   Стоя на пороге, он мог без помех наслаждаться видом этой  округлой  части
тела, пышной, но вместе с тем довольно  аккуратной.  Джинсы,  обрезанные  до
размеров шорт, туго обтягивали ягодицы. Хлопчатобумажная ткань с бахромчатым
краем, полинявшая и вытертая от многочисленных  стирок,  плотно  обхватывала
упругие, стройные бедра.
   Стоя на четвереньках  у  электрического  щитка,  женщина  в  который  раз
осматривала предохранители и время от времени нерешительно тыкала  то  одну,
то другую кнопку. Когда она еще сильнее наклонилась вперед, очевидно,  желая
в конце концов постигнуть секреты электрических  пробок,  мужчина  плотоядно
улыбнулся. Это была улыбка кошки  при  виде  зазевавшейся  мыши  или  улыбка
гурмана, предвкушавшего особо лакомое блюдо. Ему было немного стыдно, но  не
настолько, чтобы оторваться от такого соблазнительного зрелища.
   Не считая тусклого света карманного фонарика, в коттедже было темно. Зато
снаружи буйствовали сине-белые молнии, освещая все, как днем.
   Два маленьких мальчика,  наблюдавших  за  действиями  матери,  постепенно
начинали терять терпение.
   - Я проголодался. Ты сказала, что мы будем есть, как только приедем сюда.
   - Мам, а ты можешь включить свет обратно? Спорим, что нет!
   Мужчина, стоявший на пороге, заметил, как женщина понуро опустила голову.
Казалось, что ее  охватило  отчаяние,  но,  буквально  через  мгновение  она
решительно расправила плечи и глубоко вздохнула.
   - Ты видишь, Дэвид, что это  ящик  с  предохранителями.  Как  только  мне
удастся найти аварийный выключатель, у нас снова будет  свет.  Должно  быть,
пробки выбило грозой. А поесть, Адам, мы сможем тогда, когда я починю свет и
распакую вещи.
   - Ты говорила, что в коттедже будет здорово. А по-моему,  тут  фигово,  -
пожаловался Дэвид. - В палатке было бы в сто раз лучше.
   - Ага, в палатке лучше, - эхом отозвался младший.
   - Если вы считаете, что я не в состоянии найти аварийный выключатель,  то
как же, по-вашему, я сумела бы поставить палатку?
   Женщина  явно  начинала  терять  терпение.  Но  мужчина,  наблюдавший  за
происходящим в коттедже, не винил ее, так же как и обоих  малышей,  которые,
без сомнения, выглядели совершенно измотанными. Они ведь еще  дети,  а  путь
проделали явно неблизкий. Да,  что  и  говори